Возрождение. Забытые боги

Развернувшись к нему спиной, я неспешно вышла из зала. Кто таких нервных только к трону допускает? Ошарашенные подобным поворотом гости и хозяева так и остались на своих местах, не пытаясь ни помочь правителю, ни задержать меня.

Знакомый семиец догнал меня уже в коридоре. От него-то я и узнала смысл оскорбления, нанесённого нами правителю. Всё было просто, но в то же время оказалось весьма проблематичным. В Ариде испокон веков правили женщины. Риганул, нынешний правитель, узурпировал трон после смерти своей матери. При моём появлении в свите тёмных фениксов во время аудиенции он испугался, что мой отец приехал лишь для того, чтобы свергнуть его и посадить на трон меня. Но Риганул понадеялся, что выиграет поединок. Я победила, и теперь трон по закону Ариды принадлежит мне. У меня был только один вопрос: как ТАКОЕ вообще смогло стать узурпатором и тем более править вот уже три года?

— Я отказываюсь, — обдумав всё сказанное, безапелляционно заявила я. — Выберите себе правительницу самостоятельно. Можете даже путём народного голосования.

— Начнётся резня, — предупредил семиец. — Слишком многие будут претендовать на трон.

— Тогда пускай остаётся этот Риганул, если поклянётся не мстить мне и моему народу, — предложила я другой вариант, который, как оказалось, оскорбил семийца ещё больше, нежели первый:

— Мы не позволим властвовать опозоренному правителю!

— Ну тогда не знаю, чем вам помочь. Я не собираюсь становиться вашей правительницей. Делать мне больше нечего. У меня и так нерешённых проблем хватает.

— Может, ты всё-таки передумаешь?

— Нет, — отрицательно покачала я головой и предупредила, заметив, что он собирается сказать что-то ещё: — И не уговаривай даже.

— Я не смею настаивать, — как-то сразу похолодел собеседник и церемонно предложил: — Сегодня будет вечер в вашу честь. Вас туда проводят посланцы, так как это место не во дворце.

— Спасибо, но до празднеств ли вам? Начнутся беспорядки, когда узнают об инциденте.

— Не начнутся. Временно власть возьмет в руки старший советник. Такое уже случалось.

— А это кто такой?

— Я. Прошу позволения откланяться. Встретимся вечером.

— Встретимся, — эхом отозвалась я, погруженная в свои мысли. Ну и как произошедшее объяснять отцу? Ведь у него обязательно возникнут вопросы не только по поводу источника недоразумения, но и относительно моего оружия. Про розы из поющего сада наслышан весь дворец.

Да, задачка. И главное, что времени на её решение не так уж и много.

Я стояла у окна и слушала пение неизвестных птиц. На душе было неспокойно. Отцу я объяснила произошедший поединок тем, что была настолько поражена внешностью правителя, что забыла поклониться, а тот воспринял это, как личное оскорбление. Потом пришлось долго и упорно отговаривать Харолана от глупой идеи пойти и прибить несчастного семийца. Про розы Повелитель даже не заикнулся. Ну и хорошо.

Кто-то тихо вошёл в комнату и прикрыл за собой дверь. Всполох не зарычал: значит, это Алекс или Денис. Я не спешила оборачиваться, наоборот, поддалась вперёд и обеими руками уперлась в подоконник. Разговаривать ни о чём не хотелось. Ни с кем. Но, похоже, подобное состояние одолевало только меня.

— Елена, я хотел поговорить о том, что произошло днём. — Всё-таки Алекс. И он туда же? — Я долго размышлял над тем, что ты сказала… Ты и вправду так считаешь?

— О чём ты говоришь? — не поняла я, даже не обернувшись.

— Ну… о том, что ты сказала мне, — неуверенно повторил парень.

— И что именно я тебе сказала? — поинтересовалась я, пытаясь вспомнить, когда это мы успели с ним сегодня поговорить.

— Насчёт того… что я тебе нравлюсь, — тихо и даже как-то боязливо пояснил феникс.

— А-а? Когда я такое говорила?! — Я резво обернулась к Страннику, пытаясь по глазам понять, не разыгрывает ли он меня, но увидела там только неуверенность и ранимость.

— Прости, это было глупо, — глухо пробормотал он, развернулся и направился к двери.

— Нет, постой. Когда я тебе такое говорила? — бросилась я за ним, из-за спешки произнеся фразу более грубо, чем хотела.

— Забудь. И я забуду.

— Э-э, не. Погоди. — Я загородила собой выход. — Алекс, я с тобой сегодня не разговаривала, а, значит, просто-напросто не могла сказать подобного! Похоже, надо мной кто-то издевается. Ты не первый, кто объявляет мне, что я с ним разговаривала, хотя в это время я была совершенно в другом месте!

Странник сжал руки в кулаки и опустил голову. Голос его зазвучал сдавленно.

— Всё равно. Позволь мне уйти.

— Ты расстроен? Из-за чего? — не поняла я.

Это уж скорее я должна расстраиваться, ведь кто-то постоянно подставляет меня, прикрываясь личиной, а потом ко мне приходят со всякими претензиями.

— Из-за того, что я круглый дурак. — Алекс грубо отпихнул меня и выскочил в коридор. Что же ему наговорили такого? Найду шутника — мало ему не покажется!

Я вновь вернулась к окну. Настроение скатывалось к нижней отметке. Идти уже никуда не хотелось. Платье, на которое я в своё время потратила почти целый день, уже не казалось таким красивым. В это неудачное время раздался осторожный стук в дверь.

— Войдите.

На пороге вырисовался нарядный Молния. В жизни его таким разодетым не видела. Даже на балах в Креоле сей феникс одевался подчёркнуто просто и непритязательно. Интересно, с чего это он так вырядился?

— Принцесса Елена, позволите ли вы сопроводить вас на бал? — церемонно поклонился он. Причём в голосе светлого не было слышно ни капли насмешки.

Я уставилась на феникса во все глаза. У Молнии появились манеры? С какой это радости? Я неоднозначно пожала плечами. С одной стороны, появиться в обществе Молнии будет вызывающим. Но с другой — ко мне уже давно привыкли, и подобное вряд ли кого удивит. К тому же со спутником будет меньший шанс навернуться на этих треклятых каблуках, без которых платье теряло половину эффектности, блуждая по каменистым дорожкам в саду.

— Ну что ж, пошли.

Я оправила юбку и подала светлому фениксу руку. Он галантно поцеловал кончики пальцев и с солнечной улыбкой сказал:

— Ты сегодня неотразима. Чудесное платье. Такого же необычного оттенка, как и твои волосы.

— Спасибо.

Молния расщедрился на комплимент? В лесу случился пожар или мор, не иначе. Но об этом ему лучше не говорить: или обидится, или не поймёт.

Весь путь до большого одноэтажного здания в глубине сада светлый феникс весело болтал. Оказывается, он успел наслушаться местных легенд и теперь с чувством расписывал мне. Я не уставала удивляться этой разительно перемене. Наконец, мы подошли к ярко освещенному квадратному сооружению, увенчанному куполом. Стоило нам войти внутрь, как я поняла свою ошибку: здание было прямоугольным с небольшим возвышением в задней части, где гордо высилось старинное разное кресло, на данный момент пустующее. Молния проводил меня к отцу, откланялся и мгновенно затерялся среди приглашённых.

Я оглядела гостей: кроме светлых и тёмных фениксов здесь были также представители высшей семийской знати. Но самым настораживающим было то, что я была единственной представительницей слабого пола на этом вечере. Вообще, странный у них праздник: нет ни музыкантов, ни столов с питьём и закусками. Что же они собрались весь вечер делать? Разговаривать? Не так я себе всё это представляла. С другой стороны, стоило не лениться и расспросить про местные обычаи.

На протяжении этих долгих тягостных часов на меня косились все, но подойти осмелились лишь несколько семийцев. Сказывалось присутствие хмуро наблюдавшего за мной отца. Причём, стоило кому-нибудь из семийцев заговорить со мной, как рядом вырисовывался один из братишек и нагло влезал в беседу. А так, как я не могла разговаривать на две различные темы на двух языках одновременно, семийцы благополучно от меня отходили буквально через пару минут. А вскоре сбегали и фениксы, убедившись, что мне больше ничего не грозит.

Вскоре мне это надоело, и я выскользнула в сад. Блаженно замерла на пороге, вдыхая полной грудью. Наконец-то свежий прохладный воздух. В этом здании совершенно нет окон и одна-единственная дверь. Не успела я затеряться между деревьев, как из темноты, аки чёрт из табакерки, выскочил Серебряный Дождь.

— Что, тоже заскучала? — усмехнулся он, правильно истолковав моё присутствие здесь.

— Ага, — вздохнула я.

— И это хвалёное семийское радушие! Интересно, а поток празднеств тоже будет в подобном ключе проходить? Если да, то стоит уговорить отца смыться отсюда побыстрее. Меня не тянет умирать со скуки здесь ещё пол-луны.

— Может, ты и прав.

— Хотя… — он ехидно покосился на меня, — кое-кто вполне в состоянии скрасить моё пребывание здесь.

— Да ты!..

— Успокойся, — рассмеялся Серебряный Дождь. — Я в том смысле, что рядом с тобой ну никак скучать не получается. Даже если очень захотеть.

Я сразу же помрачнела, вспомнив о сегодняшней аудиенции. Да уж, люблю я находить себе неприятности на пятую точку.

— Какая-то ты сегодня вялая. Это из-за драки во время аудиенции?

— Всё-то ты знаешь, — невесело улыбнулась я. Подобная «известность» не слишком льстила.

— Об этом уже все знают, — «успокоил» меня Серебряный Дождь. — И многих заинтересовал выбор твоего оружия: красные такие розочки с металлическим стеблем. Уж не в саду ли ты их взяла?

— Где взяла, там больше нету, — слегка нервно огрызнулась я, но тут же взяла себя в руки и слегка насмешливо продолжила: — Тут, оказывается, целая борьба началась за мою руку и тело.

— Кстати, — сразу же оживился феникс. Зря я его навела на эту мысль. — Могу я всё-таки получить свой приз или ты окончательно отказываешься от своих слов?

— По-моему, уговор на поцелуй был только с Джином. И уславливались мы на том, что он преподнесёт мне цветок, как настоящий джентльмен, а не бросит на подоконнике, чтобы я гадала, чья это роза.

— У меня другая информация. Неужели ты не сдержишь своего обещания? Ты же знаешь, что когда надо, у меня могут быть прекрасные манеры.

— А ты знаешь, что напоминать девушкам об их обещаниях неприлично?

— Разве я когда-либо был приличным? — чопорно ответил Серебряный Дождь, но тут же расплылся в озорной улыбке.

Я лишь рассмеялась в ответ, осознав, что этот парень смог так быстро вернуть мне хорошее настроение. Пожалуй, он заслужил поцелуй.

Через час я медленно шла к крылу дворца, где находились мои комнаты. Серебряный Дождь вызвался меня проводить, но я отказалась. Хотелось побыть одной. Как будто мне это когда-либо удавалось!

— Привет, Елена. — Зеленоволосый хранитель кулона появился рядом со мной словно из ниоткуда.

— А ты здесь что делаешь, Кот?

— Мне уже не рады? А ведь я только поздоровался.

— Просто не ожидала тебя здесь увидеть, — немного смутилась я. И вправду, он не виноват в том, что на меня сегодня так много свалилось.

— Ясненько. Ты мне исполнение одного желания задолжала. Так вот, я придумал, что я хочу. — Кот выдержал драматическую паузу.

— Я рада, что ты ещё чего-то хочешь в этой жизни, — кислым голосом уверила я его, гадая, какая пакость финальным аккордом завершит этот насыщенный день.

— Ух ты, не знает, чего я хочу, а уже радуется! — изумился Кот и пафосно продолжил: — Так вот, моё желание обрадует тебя ещё больше. Ты должна выйти замуж за Кевина или Сирина. По твоему выбору. Ну, там, по психологической совместимости посмотришь, по знакам зодиака…

— Ты что с дуба ляснулся? Вершины векового. Да ещё и головой об асфальт. Я не собираюсь ни за кого выходить замуж. Кто это вообще такие?

— Ты не можешь отказаться. Ваши судьбы слишком тесно связаны.

— Не смей устраивать мою личную жизнь!

— Иначе они погибнут, — попытался надавить на жалость хранитель, но встретил резкий отпор с моей стороны.

— А мне какое дело?

— Не ложи жизни ни в чём неповинных парней на алтарь собственного эгоизма. Или ты согласишься по доброй воле, или мне придётся применить силу.

— Ах, силу! — В Кота полетела чёрная роза. Хранитель едва успел увернуться.

— И это твоя благодарность за мою помощь? — Кот отбил один цветок, уклонился от второго. — Ты сама себе делаешь хуже. Как хочешь! — Хранитель кулона исчез, оставляя меня наедине с моей злостью. На него и на себя. Тоже мне помощник выискался! Альтруист недоделанный. Вот уж правда, долг платежом красен. Но это ж надо было до такого додуматься! И что мне теперь прикажите делать? Покорно идти под венец неизвестно с кем и для чего? Мало ли что там может быть связано, всегда найдётся тот, кто сможет развязать или распутать.

Но этот Кот вряд ли отступится от запланированного. Хотя, интересно, с чего это на него такая блажь нашла: устраивать чужую судьбу. Ладно, вопрос не в этом, а в том, чтобы избавиться от навязываемого хранителем брака. Тогда уж проще избавиться от самого Кота… А что, идея. Быть может это не совсем честно по отношению к нему и ломает многие мои планы, но он ведь сам виноват в этом. Нечего было пытаться закабалить меня до конца жизни.

И я даже знаю, кому можно сплавить неуемного хранителя. Главное, чтобы этот Кот не успел мне помешать. А потом у него уже будут руки коротки заниматься обустройством моего будущего.

— Молния.

— Да? — Я оторвался от книги, посвящённой быту семийцев, которую читал с неподдельным интересом, и с удивлением посмотрел в сторону двери, где стояла Елена. Не ожидал её увидеть в своей комнате, тем более на ночь глядя. Хотя такой что ночь, что раннее утро — всё едино.

Она была в том же шикарном платье, в котором блистала на балу. Иногда мне кажется, я знаю, что в ней нашёл Сирин. Елена тщательно прикрыла за собой дверь, оперлась о неё и только после этого заговорила:

— Насколько я поняла, розу с Серебряным Дождём вы доставали на пару.

— Ну, предположим, — безмятежно глянул я на девушку. Врать я не собирался, но и разговаривать об этом после столь странной реакции на напоминание Сирина не было никакого желания.

— Так значит, я и тебе задолжала поцелуй, — невинно поинтересовалась Елена. Меня так и подмывало ответить чем-то вроде: «Ты с Сирином сначала расплатись». Но я сдержался.

— Мне? С какой это радости? Я в этот сад только из-за друга отправился.

Это была, конечно, не вся правда, но объяснять всё я не собирался. Елену это мало касается.

— Но ведь отправился же. Рискуя своей жизнью. И это не может… — нежно проворковала девушка, но я не дал ей закончить, перебив на полуслове:

— Если ты так настаиваешь, то в качестве оплаты вполне можешь объяснить мне одну вещь. Уверяю, это будет равноценная замена.

Елена разом поскучнела, но тут же улыбнулась, стараясь скрыть задетое самолюбие, оттолкнулась от двери и направилась ко мне. Что ещё задумала эта девчонка? Я вскочил с кровати, готовый к чему угодно, только не к тому, что она предложила:

— Давай заключим маленький бартер: вместо информации ты получишь один очень полезный кулон. Он помогает в достижении намеченной цели, — нежно пропела она и, не давая мне возможности придти в себя, всучила кулон и чмокнула в щёчку. — Спасибо. Рада, что нам удалось так быстро договориться.

Пока я, ошарашенный, не мог издать ни звука, Елена выскочила из комнаты. Даже не оглянулась. Я перевёл взгляд на подаренное украшение. Дивное животное выглядело донельзя реалистично, будто живое. Ну и что мне теперь с ним делать? Кулон-то женский. Я подбросил украшение в руке. Уж лучше бы она меня поцеловала, раз ей так не хотелось объясняться. И как только этих девчонок прикажешь понимать? Пожав плечами, я сунул кулон в карман и вновь углубился в чтение книги. Прошло совсем немного времени, как от двери раздалось:

— Молния!

От этого радостно-беззаботного голоса разом заныли все зубы. На этот раз Елена явилась в своих любимых штанах. И когда только успела переодеться?

— Я передумала. Отдай мне кулон.

— Не дождёшься, — отрезал я. Что с ней такое: сначала отдаёт, потом хочет забрать обратно, причём просто так и буквально сразу же после того, как дала.

— А я тебя поцелую. — Елена будто прочитала мои мысли. В её голосе появились воркующие нотки. Тут было и обещание, и намёк на нечто большее, чем простой поцелуй. — Ты его в жизни не забудешь. К тому же у меня есть ещё кое-что весьма интересное для тебя.

— Да не нужен мне твой поцелуй, — враждебно отозвался я, но Елена вмиг оказалась рядом и накрыла мои губы своими. Я ничего даже толком сообразить не смог, чего раньше со мной не случалось, как девушка отпрянула.

Хлопнула входная дверь, а я всё так же сидел, глупо смотря на зажатые в кулаке листы. Очнувшись от этого странного оцепенения, я потянулся к карману, куда засунул кулон. Украшения не было. Достала-таки! И когда только успела?

Я долго блуждала по дорожкам сада, пока не вышла к знакомому зданию, где давали вечер в нашу честь. Сейчас оно утопало в темноте и тишине. Зато здесь есть шанс ни на кого не наткнуться. Внутри — хоть глаз выколи. Я неуверенно потопталась на пороге, но всё-таки сделала шаг вперёд. Тихий шелест платья, казалось, эхом отдавался от стен.

Как-то здесь неуютно. Лучше я ещё по саду поброжу, — решила я, останавливаясь. Это было обыкновенное пустое здание, но мне, почему-то, стало страшно.

Справа на стене ярко вспыхнул факел, огонь змейкой скользнул по остальным. Дверь со скрипом затворилась. Я удивлённо-испуганно огляделась. А туда ли я попала? Это больше напоминает заброшенный храм: голые стены, потолок и пол непонятного цвета. Передо мной шагах в трёх возвышался жертвенник, дальше несколько ступеней и пустующий трон.

А кресло-то, похоже на то, что пустовало весь вечер, — мелькнула мысль.

Но сейчас меня заинтересовало другое. Сколько же нужно не убирать здесь, чтобы пол стал настолько грязным? Я потыкала носком туфельки в странное чёрное пятно. Да-а, храмик запустили основательно.

Факелы вспыхнули ярче, давая возможность рассмотреть, какая именно грязь служила внутренним убранством. У меня волосы на голове зашевелились. Ещё бы! Такое даже по телевизору страшно смотреть, а тут в реальности. Все стены обагрены застывшей почерневшей кровью. Что-то капнуло мне на плечо. Теплое и мокрое. А застывшей ли?

Туфли начали пропитываться влагой. Одного взгляда на пол хватило, чтобы отбить всякое желание глядеть туда. Впрочем, как и на жертвенник, откуда невидяще смотрела оторванная женская голова. Я запустила ногти в ладони, чтобы не заорать. Взгляд заметался по храму, пытаясь отыскать хоть один реальный предмет в этом воплощении кошмара. И нашёл. Я не могла поверить своим глазам: на троне сидел мальчик лет семи-восьми и немигающее смотрел на меня. Красные волосы напоминали скорее кровавый поток, находящийся в непрерывном движении. Неестественная бледность и худоба только подчёркивали бездонные провалы огненных глаз, цвет которых менялся от бледно-синего до тёмно-красного.

— Сама пришла… — прошелестел тот, — ответить за ошибки предков.

Мир покачнулся, потерял чёткие очертания и замедлил своё движение.

— Фе-фе-фе, какая гадость! Я целовался с парнем!! — Мирайя тыльной стороной ладони вытер губы и скривился. Он, конечно, мог бы побеседовать с этим светлым, но времени просто-напросто не было.

«Узнает кто — засмеют, — мрачно подумал он, но тут же одёрнул себя: — Ладно, не время себя жалеть. Пусть мне досталась сумасбродная девица, готовая отказаться от своих слов, но я-то начатого дела никогда не бросаю. Ей ещё своего демона вызволять предстоит, а для этого девушке нужно выжить. Да и за демона, чувствую, она мне скажет отдельное спасибо. Ничего, я тоже могу быть злопамятным, так что из кожи вон вылезу, но вытяну её хранителя… хе, хранительницу из межмирья. К тому же, спасая Елену, я смогу насолить этому красноволосому извергу, а ради этого я готов стерпеть характер девчонки и простить её последний выбрик. Ага, а вот и комната Алекса».

Мирайя сконцентрировался, меняя облик, и быстро оглядел себя со всех сторон. Вроде, всё в порядке.

Феникс лежал на кровати, закинув руки за голову, и бездумно смотрел в потолок. При появлении Мирайи в облике Дениса он поспешно сел. Не давая ему раскрыть рта, мальчик протянул Алексу кулон, как можно небрежнее сказав:

— Странник, меня Елена просила передать эту штуку тебе.

— Это разве не её украшение? — удивился Странник, повертев украшение в руках.

— Её, но она попросила, чтобы оно некоторое время побыло у тебя. Э-э, не, не в кольце. Ты должен носить его при себе. В кармане, там, но лучше на шее.

— А почему она сама мне его не отдала? — недовольно поинтересовался феникс.

— Ей принесли какую-то записку, и она, взволнованная, поспешила в тот храм, где мы были вечером.

— Записку, говоришь? — Странник ещё больше помрачнел.

— Да, но её поведение было странным. Будто там что-то нехорошее сообщалось. Может, сходим, проверим?

— И помешаем её свиданию? Ну уж нет. — Феникс небрежно запихнул кулон в карман штанов, отчего Мирайю слегка перекосило, и собрался вновь лечь, но хранитель схватил его за рукав и умоляюще заглянул в глаза.

— С таким выражением лица на свидания не ходят. Ну пошли, чего тебе стоит? А вдруг Елена в опасности? Вот только не надо говорить, что она сильная и сама со всем разберётся, — быстро продолжил Мирайя, видя, что Странник собирается спорить. — Это просто хрупкая девушка, которая, в придачу, запуталась в себе.

Удар обжёг руку, и что-то с дробным стуком поскакало по полу. Я стояла в кромешной тьме и силилась хоть что-нибудь понять. Где я? И почему здесь так темно?

— Что это на тебя нашло? — раздался над ухом обеспокоенно-раздражённый голос Странника. — Решила спровоцировать политический скандал, а то и войну? Пошли отсюда.

Алекс подхватил меня на руки и вынес из кромешной темноты. Только когда он оказался снаружи, я вспомнила, что произошло. Этот красноволосый псих чуть не убил меня! А Дефансер даже не попытался ему помешать, хотя вполне мог… Я всхлипнула и прижалась к Алексу, ища защиты и утешения, но вскоре отодвинулась и попросила:

— Поставь меня, пожалуйста.

— Зачем?

— Нельзя это чудовище оставлять здесь.

Я достала розу, нашпилила на неё лоскуток ткани и подожгла. Мини-комета прорезала темноту помещения и ушла в стену. Как и во время праздничного вечера, все поверхности были покрыты мягкими коврами и тяжёлыми драпировками. Сухими и легко воспламеняющимися.

— Зачем ты это сделала? — недоумённо поинтересовался парень.

Я прижалась к Алексу, почувствовав, что меня сотрясает мелкая дрожь, и неотрывно смотрела в провал входа. Прожорливый огонь моментально разбегался во все стороны. Но достаточно ли одного пламени, чтобы очистить это место от столь жуткого создания? Будто в ответ на мои мысли, изнутри раздался леденящий кровь крик.

— Что это? — вздрогнул Алекс. — Там же никого, кроме тебя, не было.

Похоже, огня будет достаточно, — решила я, после чего схватила феникса за руку и потянула его за собой, прочь от этого страшного места.

— Пошли отсюда, это призраки прошлого. Пошли-пошли. Нас по головке не погладят, если узнают, что мы учинили пожар.

Известие о пожаре распространилось быстро и вызвало настоящую панику среди семийцев. Похоже, это здание было у них чем-то вроде культового места. Правда, для чего оно служило, я так и не добился. И, подозреваю, хозяева сами имели об этом весьма смутное представление. Пожар потушили за полночь. Причём потушили — это громко сказано. Скорее, там уже нечему было гореть — здание-то каменное — и огонь сам постепенно сошёл на нет.

Когда суматоха немного утишилась, я решил заглянуть к Елене, проверить, всё ли с ней в порядке, а то мало ли что. Заодно хотелось выпытать: зачем она учинила пожар, и кто же там всё-таки сгорел. Каково же было моё удивление, когда я застал девушку в походной одежде, собранную и сосредоточенную. Она стояла посреди комнаты и что-то вспоминала или над чем-то глубоко задумалась. Меня она даже не заметила.

— Елена, что случилось?

Девушка вздрогнула.

— Алекс, ты меня напугал. Ничего… — перехватив мой скептический взгляд, она пошла на попятную. — Ладно-ладно. Только не надо на меня смотреть, как будто мне пора в психушку. Всё просто и тривиально: я ухожу.

— Куда? — растерялся я. У неё ведь нет дома, и семья Повелителя является самыми близкими существами в этом мире.

— Не знаю. Присмотри за Денисом, ладно? — Елена просительно глянула мне в глаза.

— Но почему? — никак не мог прийти я в себя.

— Столкнулась кое с кем. И больше видеть его не желаю. — Елена с омерзением передёрнула плечами. Она старалась казаться сильной и уверенной, но в её взгляде слишком часто мелькала растерянность. Поэтому я, даже не задумываясь о последствиях, сказал:

— Я пойду с тобой.

— Алекс, не глупи. Зачем тебе бадяться неизвестно где и непонятно зачем?

— А тебе? — поинтересовался я. — ведь остальной мир для тебя тоже чужой.

— Мне? — задумчиво протянула девушка, то ли не зная, как ответить, то ли не желая говорить правду. — Интересный вопрос. Я пойду искать свою судьбу, тем более, что я давно уже слышу её зов.

— Так значит слышишь?

— Да, слышу, — как-то враждебно отозвалась Елена.

Мне очень не хотелось вновь оказаться в глупом положении, но терять эту девушку мне не хотелось ещё больше, поэтому я шагнул к ней, прижал это хрупкое тело и выдохнул, стараясь не думать о реакции Елены:

— А я, похоже, свою судьбу уже нашёл.

Помощник жреца в храме Пророка стёр со стоящей в углу статуи пыль, окинул взглядом помещение, проверяя, всё ли в порядке, и тихо вздохнул. Совсем забыли фениксы своего бога. Вот уже несколько сианов храм посещают только по большим праздникам. Бог молчит, и о нём постепенно забывают. А ведь летописи рассказывают, что раньше ни одно крупное решение не обходилось без согласия Пророка. Сейчас в храме лишь жрец да его помощник, причём первый явно не дружит с головой, если осмелился подобным образом воссоздать убранство некогда кровавого бога. Вот и он. Лёгок на помине. Помощник жреца поморщился и поспешил к выходу. Этот каждодневный ор ему уже набил оскомину. Неужели нельзя понять, что бог может услышать слова, обращённые шёпотом или даже про себя. Совершенно незачем орать так, что слышно за полшарина.

— О, великий Пророк! Услышь мольбы детей твоих!

Помощник жреца был уже в дверях, когда раздался звон бьющегося стекла и недовольный вопль:

— А это что здесь делает?

Жрец и его помощник поспешно обернулись на голос и увидели худого, неимоверно грязного, взлохмаченного тёмно-рыжего мальчишку. Тот оглядел вопрошающего с ног до головы и ворчливо спросил:

— И ты смеешь относить себя к числу моих детей? Ты на феникса похож, как я на гнома!

— А ты что здесь делаешь? Не достигшим тридцати сианов не позволено входить в священные стены храма, — возопил жрец, в то время как его помощник от изумления не мог вымолвить не слова.

— Что-о-о?!? А ну вон отсюда! И эту гадость с собой забери. Я покуда Кровавый Пророк, а не гнилой… или гниющий? — Мальчишка брезгливо поддел лежащие на пьедестале фрукты, сбросил их на пол и пнул ногой по направлению к выходу. — Ты, что, не слышал, что я тебе сказал? Пшёл вон!

Спешно уходя, жрец и его помощник слышали недовольное ворчание странного мальчишки:

— Света напустили, ковры порастелили, стены размазюкали. Разве в подобном месте можно жить?

В тот же вечер Повелитель Андары, находясь всё ещё в Агерии, получил магическое послание, из которого ничего не понял, кроме восклицательных знаков и того, что его присутствие немедленно требуется в столице. Воспользовавшись дорогостоящим одноразовым порталом, Иригас уже на следующий день прибыл в Рикас в сопровождении некоторых своих сыновей. Остальные будут добираться своим ходом.

— Повелитель, я не знаю, что это за демон. Он учинил погром в храме, убил вашу подданную, которая неизвестно каким образом очутилась внутри, приказал заложить окна и принести ему жертвы, — отчитывался жрец храма Пророка, не переставая кланяться Повелителю, а потому едва поспевая за его быстрым шагом.

— Так значит, он утверждает, что является Кровавым Пророком? Сейчас проверим. Сирин, Бакара, идём со мной. Остальным оставаться здесь.

Внутри храма было темно. По сравнению с ярким днём снаружи, это напоминало то ли склеп, то ли магически созданное царство тьмы. Сирин остановился, ожидая, пока глаза привыкнут к освещению, точнее, полному его отсутствию. Через дверной проём не проникало ни единого луча, хотя полуденное светило на улице слепило глаза. Отец двинулся вперёд. Сирин и Бакара последовали за ним. Под ногой что-то противно чвякнуло.

— Чего надо? А-а, ясно. Пшли вон все трое. Мне не о чем с вами разговаривать, — раздался насупленный голос из темноты.

— Но если ты и вправду Кровавый Пророк…

— Вон я сказал!!

Бакара попытался высечь огонь. Второй раз. Третий. В конце концов пришлось обследовать храм практически на ощупь. Никого! Если не считать изуродованного тела девушки у подножья трона.

— Шляются тут всякие, — грустно вздохнули из центра храма. Фениксы поспешили туда. — Дожился! Сначала убить пытаются, потом не верят. Куда катится этот проклятый мир? Ладно, выкладывайте, если что кому надо, и убирайтесь.

По всему храму вспыхнули магические огоньки, освещая фигуру красноволосого подростка сианов двадцати, сидящего на троне, мрачно подперев голову кулаком. В глазах безбрежная тоска, сам весь худой и неопрятный.

— Пророк? — пробормотал будто про себя Повелитель. Мальчишка начисто его проигнорировал. Он смотрел поверх головы Сирина, но тому казалось, что взгляд устремлён прямо ему в душу.

— Без понятия, где она. Вам надо — вы и ищите, — неприязненно выдал красноволосый. — Если найдёте, приволоките сюда. Я тоже с удовольствием с ней побеседую. А ещё с большим — придушу эту гадавку.

— Так значит, вы вернулись, Пророк? — облегчённо выдохнул Повелитель. — Мы устроим праздник в вашу честь. Жертвы… — Он перевёл взгляд на изуродованный труп у ног новоприобретённого божества, и твёрдо продолжил: — Будут жертвы.

— Да на кой мне эти жертвы теперь? — Взвыл Пророк, хватаясь за голову. — Теперь, когда я не получаю совершенно НИКАКОГО наслаждения от убийства? — Мальчик внезапно успокоился, будто не было и намёка на истерику. — Когда в последний раз фениксы проходили инициацию?

— Каждый сиан во время весеннего равноденствия, — пробормотал Повелитель, совершенно сбитый с толку неадекватным поведением бога.

Пророк недобро сощурил свои холодные глаза и процедил:

— А когда последний феникс проходил настоящую инициацию? — и, видя недоумение собеседников, обреченно возопил: — Неужели среди вас не ни одного настоящего феникса? Так, понятно. Во что вы превратились за это время? И это народ элитных бойцов! Стыд и срам. Полигоны на Альдосе ещё действуют? Как это вы не знаете? Дожились! Принесите мне быстро всевидящее око Пророка. Нет, это не красный камень, а белый шар. Что? И этого нет? Дожился.

В конце концов всевидящее око Пророка нашли. Правда, сам Пророк от такого ока скривился, как от зубной боли. Повинуясь едва заметному движению пальца, шар выскользнул из рук Бакары и поплыл к ступеням, ведущим к трону. Шар засиял неярким светом, и в глубине его отразился странный пейзаж.

— А мы там были, — признал памятный сад Сирин.

— И что, позволь узнать, вы там делали? — Пророк не отрывал взгляда от шара, где отражался сад под разными ракурсами.

— Ну-у…

— Ну?

— За цветами ходили.

— А что, немагические и нехищные уже не в моде? — слегка ехидно поинтересовалось божество.

— Девушка захотела, — пожал плечами Сирин и едва слышно выдохнул, гадая, где эту самую девушку искать.

— Тэкс. — Картинка в шаре замерла, а Пророк внимательно посмотрел на феникса. — Ты там один был?

— Нет, почему же. С Кевином.

— Всем остальным уйти. Пришлите сюда этого Кевина.

Чем дольше Пророк слушал рассказ фениксов, тем больше не понимал: эта миротворщица, взявшаяся неизвестно откуда, зачем-то пыталась восстановить былую силу его народа. Или её остатки. Неумело, конечно, порой нелепо. Тем не менее, она старалась. Но зачем ей воссоздавать утраченную мощь своих злейших врагов? Глупо. Но факт остаётся фактом. Плюс к этому, девчонка знает слишком много о них. Чересчур много для стороннего наблюдателя. Может, она последняя из своего народа? Тогда почему она ушла? И почему рядом с ней не было ангела-хранителя?

— С ней пошёл кто-либо из фениксов?

— Да, Странник и мальчишка.

— Странник — это феникс в чёрной маске?

— Да. Вы его знаете?

— Похоже, он помог мне не совершить один необдуманный поступок. Кто его так разукрасил, что он прячет даже лицо?

— Мы, — неприязненно отозвался Сирин. — За дело. — И, видя, что Пророк ждёт дальнейших объяснений, он пояснил: — Этот тёмный соблазнил невесту Кевина.

— Ну-ну, — хмыкнул Пророк и посмотрел на шар. Картинка помутнела и затуманилась. Когда всё прояснилось, в глубине отражались две фигуры, смотрящие вдаль. Девушка прижималась спиной к груди парня и рассеянно играла прядью его волос. Тот аккуратно, будто побаиваясь, обнимал её за талию. Елена посмотрела на покрытое шрамами лицо, что-то сказала, извернулась в кольце рук и осторожно поцеловала Странника в уголок губ. — Везёт тебе на невест, — бросил Пророк, не отрываясь от шара. Вдруг откуда ни возьмись рядом с парочкой появился странный зеленоволосый парень. Картинка потеряла очертания и исчезла. Последнее, что можно было разглядеть, это то, что он достал из кармана Странника печально знакомый Кевину кулон. Пророк злобно зашипел сквозь зубы и грязно выругался.

— Мирайя! Божок недоделанный! Джер тебя побери. Я думал, ты навсегда похоронен в этой проклятой гробнице. Теперь понятно, почему я не смог помешать этому парнишке забрать у меня законную добычу!

— Это тот самый кулон, который дала мне Елена, — мрачно сказал Кевин, — но потом забрала его обратно.

— Ну что ж, видно он умудрился достать даже её.

— Она мне дала также странный рисунок с надписями, но не объяснила, что это такое. Вроде как древний язык, — продолжил Кевин, одновременно гадая, зачем он это рассказывает.

— А мне-то какое дело? Хотя нет, дай сюда. Это была её личная вещь? Постой, это же… — Пророк ошарашено разглядывал чёрно-белый набросок, точнее, наброски. Лист был поделён на три части: в левой был изображён портрет Кевина, в правой — нечто малооформленное, напоминающее алиментал, а в нижней — истинный феникс после удачной инициации, похожий и одновременно непохожий на Кевина. — Идеальная совместимость. Нереально. Это ведь невозможно просчитать! Сильные и слабые стороны, расчёты… Не-воз-мож-но. Говоришь, Елена дала?

— Да.

— Созовите фениксов. Передадите, чтобы отправлялись на поиски девчонки. А как встретят — на коленях умоляли вернуться сюда.

— Умолять ещё! Схватить, мешок на голову и никаких проблем, — неприязненно отозвался Кевин, искоса поглядывая на друга, выглядевшего каким-то потерянным. Феникс сжал руки в кулаки. Нужно было не церемониться и сразу убить этого тёмного.

— Вы ей не соперники. И даже близко не стояли. И нечего строить столь скептические рожи. Или думаете, что задания она вам с неба брала? Она успела побывать и в саду, и в этой демоновой гробнице! А вас там по стенкам размажет через десять шагов. Девчонка же выжила. Одна! Она сильна, что превосходит даже мои ожидания. Женить её что ли на ком-либо? — резко сменил тему Пророк. Фениксам оставалось только удивляться, какими непроторенными тропами ходит его логика. — А что, дельная мысль. Остаётся тогда сущая малость: найти девчонку и воспитать подходящую кандидатуру на роль жениха, чтобы она не смогла его прибить в первую же брачную ночь.

— Пророк, позвольте один вопрос? — выжидающе склонил голову Сирин, уже более-менее справившись с собой. Внешне он был абсолютно спокоен и даже безмятежен.

— Давай, только быстро.

— Елена как-то задала загадку про своих любовников. — Кевин скривился и едва удержался, чтобы не сплюнуть на пол храма. — Она сказала, что у неё только два любовника: один огромен и необъятен, в те краткие часы он только её. Второй изменчив, капризен и коварен: иногда он нежен и лёгок, иногда свиреп и страшен. Они любят играть наперегонки…

— Небо и ветер, — мечтательно улыбнулся Пророк. — Да, давненько я не летал. Может, вспомнить былые времена, раз больше ничего не остаётся? Ничего, скоро фениксы снова будут полноправными правителями небес, а Империи вновь вспомнят, что нужно бояться при упоминании одного этого слова: «феникс».

Эпилог.

— Похоже, мы застряли в этом джеровом городе надолго.

— У тебя есть предложения получше?

— Ага. Бросить эту дурацкую идею. Почти двадцать сианов прошло. Мы её уже не найдём. Между прочим, завтра праздник в честь воссоединения светлых и тёмных. Небось состязания и игрища устроят, а нам нужно торчать в этой демоновой дыре по указке Пророка.

— Успокойся. — Платиновый блондин с удовольствием потянулся, снял сапоги и растянулся поверх покрывала на постели, закинул руки за голову и прикрыл глаза. — К тому же сейчас твоя очередь патрулировать город. Это поисковое заклинание слишком энергоёмкое для меня, ты это отлично знаешь и тем не менее уговорил идти с собой.

— Ну уж извини, — буркнул Кевин и хотел что-то добавить, но глянул на заснувшего друга и тихо вышел на улицу. Предстоит до заката праздно слоняться по этому воняющему, как огромная помойка, городку, одновременно поддерживая поисковую сеть. Для Кевина это занятие было не столь утомительным, сколь удручающим своим однообразием.

Вот уже двадцать сианов прошло с тех пор, как сбежала Елена. Пару раз на неё выходили, но словить никак не удавалось. Честно говоря, Кевин уже давно забросил бы эту идею, но Пророк имел маниакальное упорство. Пророк… Кевин улыбнулся, вспомнив нахохлившегося мальчишку, сидящего на слишком большом для него троне. Бог немного повзрослел внешне, но всё равно выглядит, как ребёнок.

За двадцать сианов Пророк сделал невозможное. Он начал восстанавливать фениксов из настоящего отребья. Оглядываясь назад, Кевин с грустной улыбкой вспоминал, что когда-то считал себя одним из лучших воинов своего народа. А ведь тогда он был ничем. Но за это время он добился многого. Он одним из первых прошёл инициацию. Пророк тогда бесился и ругался, упирая на то, что Кевин не готов. Но они с Сирином сбежали, уверенные в своих силах. Сирин тогда едва не погиб. Да и Кевину досталось так, что луну двигаться нормально не мог. И почему этим фениксам Хаоса так нравится увечить своё будущее материальное тело? После схватки у Кевина осталось восемнадцать неизлечимых шрамов по всему телу. Кто же знал, что инициация — это только начало пути? Пути по познанию себя.

Всего лишь двадцать сианов. Целых двадцать сианов. Кевин видел, как погибают, сжигаемые своими фениксами знакомые, как они теряют рассудок, не в силах совладать с сильным даром или разбуженными инстинктами.

Хорошо, когда рядом есть Пророк, который многое может объяснить. Нужно лишь уметь слушать и слышать. Кевин научился. Именно поэтому у него быстрее и легче проходит период адаптации. Фениксы Хаоса идеально подходят фениксам Порядка. Идеально, но это совсем не значит, что они идентичны. Это скорее напоминает кусочки мозаики, где изображён единый сюжет. Причём этот сюжет оказывается чаще всего неожиданным и трудно понятным, но не невозможным для восприятия.

Двадцать восемь фениксов прошли инициацию. Ещё четверо погибли во время неё или после. Никто не подозревает, но Кевин как-то увидел, насколько близко воспринимает эти смерти Пророк. Но их бог никогда не покажет своих слабостей другим. Ведь на него ровняются. Не во всём, конечно, но во многом.

Лично его, Кевина, посещала иногда крамольная мысль, что бог, пришедший к ним спустя тысячи сианов, ненастоящий. Уж слишком его поведение отличалось от того, что написано в книгах, по которым выходило, что это безумное кровавое порождение Хаоса, живущее ради своих прихотей и способное утопить мир в крови своих жертв.

Их Пророк был другим: понимающим (но это не значит, что прощающим), по-своему заботящимся о них и помогающим. Он всеми силами старается искоренить вражду между светлыми и тёмными фениксами (хотя та настолько въелась в кровь, что уничтожаться не собирается). По всем империям ищут потомков фениксов достаточно сильных, чтобы пройти инициацию. Минусом в этой чрезмерной заботе является то, что бог подрядился подбирать по своему вкусу невест. Фе-е, какая гадость. Хорошо, хоть ему с Сирином он предоставил право выбора: или они ищут Елену, или Пророк сам подберёт для них девушек. Услышав эту угрозу, Кевин, до этого весьма скептически относившийся к идее поиска Елены, сразу же и с завидным энтузиазмом согласился искать девушку хоть до конца жизни. Ему хватило примера отца, точнее, отчима, который не знает, что ему делать с навязанной Пророком девушкой. Мегера мегерой. Только у Пророка могло хватить фантазии предназначить Иригасу в невесты горгону.

А вот ему с Сирином предстоит найти неуловимую Елену. С одной стороны бесит, что она умудряется столько времени скрываться. С другой, может, это и к лучшему. Иметь девушку, которая наполовину феникс — это весьма сомнительное счастье. К тому же придётся делить это «счастье» с другим, пусть даже и лучшим другом. Кевин представил, как они спихивают друг другу чудесно найденную невесту, и невесело улыбнулся. Сирин, наверняка был бы не против забрать миротворщицу себе, но тогда Кевину придётся искать девушку по указке Пророка. Феникс не мог понять, как Сирин так легко смог смириться, что им придётся всю жизнь провести с этой гулящей миротворщицей. С другой стороны, она всё же лучше, чем горгона.

Правда, иногда Кевину становилось завидно. Ведь он, в отличие от Сирина, никогда не мог мечтательно улыбаться, вспоминая эту девушку. А Сирин… тот готов был простить Елене всё, лишь бы она была рядом. И это больно задевало его друга.

— Простите, быть может, вы встречали здесь…

Кевин недовольно посмотрел на посмевшую отвлечь его особу и замер, поражённый. Как-то вскоре после возвращения Пророка была найдена в обоих дворцах сеть секретных дверей, переходов и комнат. Во дворце тёмных одна из таких комнатушек была сплошь увешана картинами, исполненными с поразительным мастерством. Большая часть из них вскоре исчезла в неизвестном направлении. Хотя почему сразу в неизвестном? Елена тогда отправилась в Агас, где и растворилась, благополучно запутав свой «хвост». Но некоторые картины удалось спрятать (точнее их втихомолку от тёмных переправили во дворец светлых). Например Сирин стянул портрет, как он подозревал, самой Елены, и часами мог смотреть на него с мечтательной улыбкой, не реагируя на внешние раздражители. Вот только портрет почему-то сильно отличался от оригинала.

И теперь перед Кевином стоит мужской вариант портрета. Или не мужской? Как Елена могла обмануть поисковую сеть? И неужели она считает, что сможет его провести с помощью какого-то морока? Кевин сузил глаза от бешенства и выкинул вперёд руку, защелкивая рабский браслет на тонком запястье.

Всё завертелось, как в калейдоскопе. Я только хотела задать вопрос этому парню, как он ни с того, ни с сего взбесился, схватил меня и мгновенным одноразовым порталом перенёсся в странное мрачное плохо освещённое помещение. Я начала злиться: да как он смеет так со мной обращаться? Сразу же на меня навалилось несколько существ, старясь обездвижить. Так я им и дамся!

Я попыталась создать защитную сферу, но магия, почему-то, не подействовала. Я начала тихо паниковать…

— Пророк, мы её нашли, — пропыхтел золотоволосый, старательно заламывая мне руки за спину.

— Отпустите меня, идиоты. Я не…

— Молчи! — золотоволосый отвесил мне подзатыльник. Из ненароком прокушенной губы потекла кровь.

— Молния, ты уверен в своём решении? — задумчиво спросил красноволосый подросток, не решаясь ко мне приблизиться. Правильно, в гневе я страшна. Но для начала стоило бы объясниться. Убить я всегда успею… если магия вновь меня не подведёт.

— Повторяю, вы ошиблись. Я вас всех в первый раз вижу. — Золотоволосый феникс закрыл мне рот ладонью и тут же отдёрнул прокушенную конечность, но сразу же заткнул мне рот какой-то тряпкой. Что им от меня нужно?

— Да, уверен.

— А как же Серебряный Дождь? — спросил мальчик, совершенно игнорируя моё возмущенное мычание и попытки освободиться. — Вы же оба отправлялись…

— С ним я потом поговорю, не то она опять сбежит, — мотнул головой золотоволосый.

— Ну что ж, может, это и к лучшему, — с каким-то странным выражением лица пробормотал мальчик. Я рванулась изо всех сил, но так и не смогла освободиться. Ребёнок поспешно приказал: — Держите сильнее девчонку. Мне мой храм ещё дорог. Кевин, стань справа от неё. Где браслеты? — Один из парней подскочил к мальчишке с чёрной коробочкой в руках. Красноволосй откинул крышку и достал два тонких переливающихся сине-зелёным цветом браслета.

Это же… Нет!

Я в панике забилась в руках у своих мучителей, пытаясь вырваться и сбежать. Красноволосый неспешно приблизился, держа уже раскрытые браслеты.

— Силами порядка…

Нет, это ошибка!

— И властью слова Дарела…

Освободите меня, я не хочу!

— Заклятьем, заключённым в этих браслетах…

Я сделаю всё, что захотите, только не это!!

— Я заключаю нерушимый брак между этими двумя существами. Дайте руки.

Не-е-ет!!!

Золотоволосый схватил меня за руку и вытянул её вперёд. Тонкий браслет защелкнулся на предплечье, и я вдруг оказалась свободна. Но зачем мне теперь эта иллюзорная свобода, если я до конца жизни связана с этим чокнутым золотоволосым незнакомцем? Куда бы я не попыталась сбежала, он везде меня найдёт.

Ноги не держали, и я упала на колени, закрыла лицо руками и зарыдала, не видя и не слыша ничего вокруг.

Я холодно посмотрел на теперь уже свою девушку. Я же предупреждал, что от меня не сбежишь. С другой стороны, я без зазрения совести предал собственного друга. Обряд проведён, и Елена теперь никогда не будет принадлежать Сирину, как он мечтал. Как ни странно, от этой мелькнувшей мысли, я почувствовал не угрызения совести, а какое-то мрачное удовлетворение. Сирин никогда теперь не будет смотреть на меня с этакой сочувственно-снисходительной улыбкой.

— Кевин, ты поосторожнее с ней там, — пробился сквозь мои мысли голос Пророка. — Ну-у, сам понял, не маленький. Учти, девушку сам выбирал. Никто не заставлял и не подталкивал. Я чуть что обряд отправления в последний путь проводить не собираюсь.

— На ней же браслеты, — слегка удивлённо глянул я на бога.

— А они на демонов слабо действуют! Только не говори, что ты не заметил, — с деланным сочувствием спросил Пророк, отодвигая прядь волос Лжеелены и выставляя на всеобщее обозрение маленький рог. Я ошарашено разглядывал бесспорный демонический атрибут. У настоящей Елены таких рогов точно не было. Вот Джер! А ведь Пророк это знал, с самого начала знал! — Сейчас она придёт в себя и начнёт буянить, так что забирай её скорее из моего храма. Надеюсь, ты внимательно читал подсунутую мной литературу?

Я сильно побледнел и отступил на шаг. Вот Джер и бездна! Только сейчас до меня окончательно дошло, что меня угораздило наткнуться на самую настоящую демоницу! Судя по всему, хранительницу Елены. Дайте мне того, кто утверждал, что все хранители — мужчины!!

Дворец поражал неестественной тишиной. Ни движения, ни шороха. Как будто всё вымерло. Нет даже лёгкого ветерка, колышущего занавески на окнах. Я тихо шёл, отмечая про себя, что расположение коридоров светлых фениксов сильно напоминает мне полузабытый дворец в Креоле. Ого! А здесь как будто тайфун прошёл: двери выбиты, осколки мебели устилают полы, в воздухе пляшет лёгкий пух, искромсанные куски ткани то тут, то там невероятным образом держатся на стенах. И неподвижный монстр, печальной статуей застывший посреди всего этого разгрома.

— Лоалэн, что произошло?

Фигура вздрогнула, огромные кожистые крылья взлетели и опали. В глазах потемнело, следом что-то тяжёлое ударило в грудь. Тонкие пальчики впились в кожу.

«Когти бы ей остричь. Опять придётся одежду менять. Как хорошо, что у Эстафы мягкий характер и нет длинных ногтей», — промелькнуло в голове. Я даже не попытался вырваться из лап демона, по опыту зная, что это бесполезно. Не впервые с ней сталкиваюсь и каждый раз надеюсь, что больше никогда не увижу.

— Где она? — встряхнула меня Лоалэн, требовательно заглядывая в глаза. Честно говоря, я до сих пор так и не привык к тому, что эта демонесса столь сильно похожа на Елену. Внешне. Характер же у неё… Н-да, мир был бы значительно лучше без её присутствия здесь.

— Елены здесь нет.

— Но… почему? Мне так плохо, а её нет рядом! — всхлипнула демонесса. Казалось, она вот-вот заплачет.

— Ты сама прекрасно знаешь причину. И отцепись от меня, всю одежду изорвала. — Лолаэн недовольно разжала когтистые руки, но даже не подумала отступить. Пришлось это делать мне. Не люблю, когда она так близко стоит. Уж больно эта демонесса нервная и непредсказуемая. — По поводу чего очередная истерика?

— Меня обручили с фениксом!

— Слава Мирозданию, — не смог я удержаться от облегчённого вздоха. — Надеюсь, хоть он тебя успокоит.

— Меня никто не лю-юбит! — вновь начала причитать демонесса. — Я страдаю, а вам всё равно!

— Быть может, если бы ты изменила своё поведение и следила за языком, это бы всё изменило? — огрызнулся я, ничуть не сочувствуя её горю и не пытаясь успокоить. Уж больно она меня достала за время нашего общения своим высокомерием и капризами.

— Но почему она не пришла? — совершенно не слушая меня, повторяла Лоалэн. — Почему она не хочет меня видеть? Я её так люблю…

— Ах, почему? — вспылил я. Я не в силах был больше сдерживаться, несмотря на то, что Елена попросила быть корректным с хранительницей. Но эта избалованная девчонка у меня уже в печёнках сидела. — Да потому что ты её зашугала настолько, что при одном упоминании твоего имени она готова удирать за Грань! А всё со своей любовью. Если бы ты по-настоящему её любила, то перестала бы преследовать и доводить со своей нелепой ревностью, со своими мольбами и признаниями. Ты ей жить мешаешь.

— Но я люблю её! — со слезами на глазах выкрикнула Лоалэн. Выглядела она совершенно подавленной и потрясённой, но жалости у меня на неё просто-напросто уже не было.

— Значит, недостаточно любишь, если не в силах сделать её счастливой. Да что я говорю, ты ей даже нормально жить не даёшь, изводя своими просьбами и придирками.

— Я… я постараюсь, — пробормотала демонесса, кроша в руках неизвестно откуда взявшийся голубоватый полупрозрачный камень. — Только пусть она не отталкивает меня вновь.

Я покрутил пальцем у виска и подошёл к окну, вспрыгнул на подоконник и обернулся, предупреждая:

— Ты не увидишь её, пока не осознаешь всего зла, что причинила, и не научишься контролировать себя.

Отвернувшись, я шагнул вперёд, вызывая крылья, и тут же взмахнул ими. Мне не хотелось видеть эту неприступную, гордую красавицу в подобном виде. Она сама отталкивает других, а потом хочет, чтобы её ценили и берегли.

За спиной послышался горестный вопль Лоалэн:

— Нет, Ворон, не уходи. Я поняла! Забери меня отсюда. Денис, пожалуйста!!!

Я даже не обернулся, прекрасно зная, что эта девушка вмиг забудет обо всех данных ею обещаниях, стоит исполнить её желание. Елена уже достаточно настрадалась от неё. И, как это ни страшно, продолжает страдать. Наверно, Мироздание просто сыграло злую шутку, когда создавало триаду. Ведь как ещё можно назвать то, что ты чувствуешь эмоции другого существа, как свои собственные? И теперь Елене приходится постоянно страдать из-за испорченного характера своей хранительницы, которая, в придачу, ещё и влюблена в неё чуть ли не до безумия.

Слёзы медленно текли по лицу. Забери меня отсюда, Лена, пожалуйста. Лена, я люблю тебя больше своей жизни и ничего не могу с этим поделать. Может, прав Ворон, и я недостойна тебя? Нет! Это все остальные недостойны даже смотреть в твою сторону. Но почему тогда ты улыбаешься им, смеёшься над их шутками, но стоит мне приблизиться, как ты замыкаешься, прячешься от меня, становишься холодной и жестокой? Я знаю, это твой шрамастый феникс во всем виноват. Он настраивает тебя против меня. Ты не пришла даже сейчас. Ты оставила меня одну. За что? Я подняла тебя до себя, а ты отвергаешь меня ради какого-то урода. Ты отвергаешь меня, дочь правителя демонов! Как здесь холодно. Так холодно.

Я обхватила себя руками, но дрожь лишь усилилась. Холод шёл не снаружи, а изнутри, и от него не было спасения.

— А ты не хочешь ей отомстить?

Сильные руки обняли меня сзади за талию и поставили на ноги. Феникс. Как его, Молния, кажется? Похоже, мне достался муж, который владеет ментальными способностями. Какой кошмар!

— Нет.

Я попыталась отодвинуться, но парень держал крепко и, похоже, отпускать не собирался.

— Она ведь принесла тебе столько страданий, отвергла тебя. Так почему бы и нет? Совсем маленькая месть, но она с лихвой окупит все те страдания, что тебе пришлось вынести. После этого, со временем, вы сможете вновь сблизиться. И Елена больше никуда от тебя не сможет деться. Подумай, вы будете рядом. Тебе не придётся тратить время на бесплодные поиски.

— Послушай, феникс. Искуситель из тебя никудышный, — резко отозвалась я, но тут же отметила, что невольно думаю над его словами. Возможность сблизиться и никогда больше не отпускать, никому не отдавать…

— Ты так уверена? Но ведь она отвергла твою любовь, — продолжал уговаривать золотоволосый. — Жестоко, не правда ли? Любовь нельзя предавать и отвергать. Впрочем, как и дружбу. За это слишком дорого приходится расплачиваться впоследствии. Но эта маленькая месть поможет вам вновь сблизиться.

— И в чём состоит твоя идея? — невольно заинтересовалась я. Сблизиться. Быть рядом с Еленой… Похоже, из этого феникса получился бы весьма неплохой инкуб.

— Для начала нужно добыть кое-какие ингредиенты.

— Для чего? Я не собираюсь её убивать! — тут же возмутилась я и вновь безуспешно попыталась вырваться.

— Никто ничего подобного не будет делать. Мы с Сирином собираемся в небольшой поход. У тебя есть выбор: идти с нами или скучать в этой комнате вплоть до нашего возвращения. А это значит где-то луну-полторы. Выбирай.

— Предупреждаю, если ты меня хоть пальцем тронешь, я тебе всю ро…

— Я ни о чём подобном и не думал, — сухо проинформировал феникс, отступая на шаг и наконец-то отпуская меня.

— Фе, какая гадость! — Демонесса с отвращением потрогала кончиком ногтя бурую массу, которую нужно было перетирать вручную, смешивая её с толчёными травами.

— Давай-давай. Ты ведь хочешь вернуть себе Елену? — Молния раздражённо глянул в сторону своей девушки, которая на протяжении вот уже половины луны отравляла его существование своими непрерывными капризами и истериками.

— Но она воняет! — скривилась Лоалэн и демонстративно зажала нос двумя пальцами.

— Не дыши, — спокойно посоветовал Серебряный Дождь.

Он к Елениной хранительнице относился намного терпимее Молнии. Быть может, это потому, что демонесса внешне сильно напоминала саму Елену. А вот с Молнией его отношения после бракосочетания сильно испортились. Он так до конца и не простил другу произошедшее. Иногда Молния задумывался, как бы повёл себя Сирин, попади тогда в его руки настоящая Елена. В эти мгновения Кевину казалось, что всё не так уж плохо сложилось. Демонессу можно как-то перевоспитать, а вот утраченную дружбу вернуть намного сложнее. Но сейчас это ещё можно сделать. А вот если бы на месте Лоалэн оказалась Елена… Кевин боялся об этом даже думать и проклинал себя, что поддался тогда мгновенному порыву чувств.

— А ещё печётся и руки красит, — продолжала возмущаться демонесса.

— Отмоешь.

— Почему нельзя было дать эту траву знахарке, чтобы она приготовила то, что вам нужно?

— Зелье готовится своими руками, — терпеливо пояснил Серебряный Дождь. Но Кевин почувствовал в его голосе едва заметную нотку раздражения и невесело улыбнулся. Похоже, даже терпение Сирина имеет пределы. — Это обязательное условие.

— Гадость какая! Вы не могли выбрать что-нибудь поприятнее?

— Туда нужно будет добавить ещё свою кровь, — злорадно сообщил Молния, сверившись с исписанным мелким почерком листом бумаги.

— Что?! Я не буду этого делать! — мигом отдёрнула руки демонесса, быть может, подумав, что кровь нужна прямо сейчас.

— А куда ты денешься? — пробурчал Кевин, искоса поглядывая на сосредоточенного друга. Тот, казалось, полностью ушёл в процесс приготовления зелья и совершенно не обращал внимания на возмущение Лоалэн.

— М-да, тяжёлая девица, — вздохнул Сирин, вытягиваясь на траве. Кевин присел рядом, тихо радуясь. Это был первый раз после бракосочетания с Лоалэн, когда Сирин первым заговорил с ним. Значит, всё ещё можно исправить. — Не удивляюсь, что от неё Елена сбежала.

— Помолчи, пожалуйста, а то я тоже скоро сбегу. От вас обоих. Вот уж точно: злые помыслы наказуемы.

— Ты о чём? — не понял Сирин.

— Так, ни о чём. Просто все девчонки — зло, — невесело подвёл итог Кевин.

— Скажешь тоже. Они просто другие.

И скажу. Елена разрушила нашу дружбу, забрала тебя. В отместку я захотел забрать её. Ну что ж, получил по-полной. Не представляю, с какого боку к этой демонице подступиться. Ощетинилась, как дикобраз.

А ещё и эта идея с зельем влечения. Не знаю даже, как она пришла мне в голову. Просто подумалось, что если я смогу вернуть Сирину Елену, то он простит меня. С другой стороны, если чары зелья перестанут действовать, Елена, скорее всего, возненавидит нас всех троих. Но я думаю, это того стоит. Особенно я хочу увидеть лицо демоницы, когда та поймет, с кем ей придётся делить свою сбежавшую любовь. М-да, это будет очень весело, а уж от скуки я буду избавлен вплоть до следующего перерождения. А Сирин… Надеюсь, что сумею искупить своё предательство по отношению к нему и перед ним, и перед собой. И для меня уже не важно, какой ценой.

2005-09.2008