Всадник с головой

Глава 32 Аристократические нравы

Найти гостиницу с помощью извозчика было несложно, но несколько дороговато и по времени долго. По излюбленной традиции всех таксистов мужичок покатал их по городу, но Виктор не обиделся. Поездка сопровождалась экскурсией в стиле «а вот здесь у нас знаменитый…» Тонко чувствующий психолог с характерным запахом от одежды и изо рта чётко оценил запросы и покупательную способность клиентов, поэтому отвез их сначала в самый дорогой «отель», потом в весьма дешевую дыру, получил пару затрещин от Арнолдо, после чего точнёхонько подогнал экипаж к балансу по цене и качеству. Именно это трюк, а не тупое блуждание по городу позволило ему поднять с его милости не одну, а целых три цены за поездку.

Что сказать про город Новый Порт? Не сильно от отличается от виденного ранее Уонда. Те же новые дома повсюду, тот же дух растущего города и неустоявшихся традиций. С разницей на королевскую власть в пику анархической вольнице. А еще он больше, в порту даже подъездные пути имеются. В том смысле, что самый настоящий железнодорожный подъездной путь вел от причала вглубь складской территории, с рельсами и шпалами. «Неужели они до паровозов доразвивались? Не может быть, иначе б они уже на пароходах плавали, а не этих куцых кораблях» — подумал тогда Виктор.

Уже первый выход в город, то есть буквально на следующий день Виктор выяснил, что в своих шикарных шмотках, подчеркивающих его достаток и аристократизм, он здесь выглядит чуть ли не как дикарь. Чуть ли не «пояснить за шмот» его попросил некий благородный типчик, окативший его лёгким презрением и водой из лужи, по которой пробежался рысью его конь. Оказывается, деревенщине, косящей под благородное сословие, голос подавать нельзя, окатили — обтекай! Радуйся, что не сбили с ног, раз ты такой дурак, что не шарахаешься в сторону, когда приличный человек едет по улице. А еще кинжал такой длины не по рангу носить кому попало, эдак ты еще меч подвесишь к поясу, идиот.

Всё это Вик услышал в ответ на всего лишь одно слово, выкрикнутое в спину всаднику: «Эй, поаккуратнее!» К чести проезжего аристократа можем сказать, что его тирада фактически была верхом сдержанности и такта, поскольку он был уверен, что обращается к тупому купчишке. Он соизволил повернуть коня и вернуться в Виктору так учтиво, что не стоптал его своим транспортным средством, наезд был чисто вербальный. Поначалу. А потом Витя сказал всё, что думает обо всяких водителях, плюющих на пешеходов. Без мата, поскольку матерным мерсальским не владел. Да и вообще он старался аккуратно разговаривать, во всех мирах, где ему довелось пожить, можно было отхватить за невоздержанность в словах. В новом мире это было особенно актуально.

Слово за слово, два горячих парня выяснили, что ничто им не мешает решить спор между собой дуэлью, раз уж «неотёсанный тупица», не умеющий прилично одеваться, тоже благородного сословия. Более того, священный долг шевалье Илинга младшего сына барона дер Гонну состоит в том, чтобы избавить высокое сословие от позорящего его… как вас там? Да, от боярича Виктора Вяземского.

— Неуважаемый сударь, когда вы желаете решить наш спор?

— Да мне, честно говоря, всё равно, до пятницы я совершенно свободен. — Вик слабо помнил, какой фильм цитировал его батя, вворачивая эту фразу. Но она показалась уместна. — Хотя я могу загасить вас и прямо сейчас.

— Загасить? Не получится, я воздушник! И смею заверить, не слабосилок. Будем драться прямо сейчас вон за той улицей есть подходящее местечко. Предлагаю дуэль до смерти без секундантов и с полным применением магии. Как вам такие правила?

Шевалье дал своему противнику последний шанс струсить, заранее обговаривая дуэль такими жесткими условиями. Он был так разозлен утренним разговором с отцом, что даже малость забыл один нюанс кодекса о дуэлях: один вызывает, второй выбирает условия; один выбирает место, второй время поединка. Но Вик разбирался в этих тонкостях еще хуже, да и не было у него желания идти на попятный. Суровая жизнь в суровых краях, постоянные стычки с краснокожими и белыми закалили его и сделали нечувствительным к страху смерти.

— В любом месте любым оружием я тебя по-любому уделаю!

— Ох ты ж, оружие… Неуважаемый сударь, у вас всё же есть что-то более подходящее для дуэли, нежели кинжал? Он слишком короток, я не обрету чести, убивая вас, вооруженного этаким недомерком. — Вот как, то кинжал слишком длинный, то слишком короткий. Хрен разберет этих аристократов.

— Не беспокойтесь, сейчас мой слуга сгоняет за палашом. Палаш дуэльные правила ведь допускают?

— Фу, как неизящно и по-мужицки, палаш. Ну да ладно, зато у вас хотя бы слуга имеется, не всё так сильно запущено, как я думал. Гоните своего слугу за палашом, а то мы целый день потеряем на дуэль. — Илинг не переживал, что может потерять целую жизнь в этой дуэли.

— Арни, пулей дуй за палашом, чтоб одна нога здесь, другая там!

— Э-э-э…

— Говорю, бегом беги в трактир, где мы остановились, неси сюда мой палаш. Так понятно?

— Да, ваша милость! — И Арнолдо в самом деле побежал за оружием.

— Здесь недалеко, шевалье, через десять минут сможем убить друг друга. — Заверил Вик своего оппонента.

— Хорошо.

Спустя какое-то время два мага, аристократ в непонятно каком поколении и практически самозванец смогли встать друг перед другом на площадке в концы улицы, упирающейся в тупик. Площадка была замощена булыжником, скорее всего потому, что в центре был выстроен общественный колодец. Места имелось в достатке, а весь народ, случайно оказавшийся там, рассосался вдоль стен и заборов, дабы дать место двум благородным, желающим убить друг дружку. Нормальное дело, общественно полезное, ведь ежели аристократы периодически не будут убивать сами себя, то их расплодится слишком много, народ столько не прокормит.

Секундантов, нудящих по сто десятому разу правила дуэли в наличии не имелось, а Витя по части таких поединков был не очень большим специалистом, поэтому он слегка робел. Убьёт сейчас этого нервного, а потом выяснится, что не так убил, типа переигрывать надо. А как с мертвецом переигрывать модно? Другого кого-то поставят, как пить дать. И сколько тогда народу бедному неумехе придется валить одного за другим? Вик даже на миг не допускал, что проигравшим может быть он. Где эти учились, там он преподавал, фронтир слабаков не любит.

— Кто даст сигнал к началу дуэли, шевалье Илинг⁈ — Крикнул Виктор стоящему на той стороне площади противнику.

— Пусть ваш слуга громко считает до пятидесяти, если он умеет! Как закончит, тогда и начнем.

Дуэль с применением магии начинается не со скрещения клинков, там всё можно решить дистанционно, если магические способности позволяют, так что дистанция, на которой встают дуэлянты, обычно пистолетная. Между двумя магами в этот раз торчал каменный массив круглого колодца высотой по пояс взрослому человеку, а сбоку громко отсчитывал мгновения Арнолдо. Виктор слушал счет и смотрел на своего противника, еще не понимая, что тот себе выторговал максимально удобные, лично ему удобные условия, чем заметно повысил шансы на победу. Впрочем, он и сам сейчас не знал, что выбил из рук неряхи-провинциала серьёзный козырь.

Хороший маг не нуждается в пассах руками, чтоб создать магическое усилие, для того, чтоб ударить ему нужны только силы, сосредоточенность и время. Кому-то времени нужно больше, кому-то буквально несколько секунд, ударить сразу и без затей не может никто. Пока слуга Виктора Вяземского, чужеземного аристократа с задворок мира со странным титулом боярич, досчитывал до пятидесяти, Илинг смог хорошо сконцентрироваться и подготовить свой удар. Он не смог бы сделать это, если бы они стояли меч в меч, магические удары одновременно с фехтованием — это высшее умение, нарабатываемое долгими годами.

«Пятьдесят!» — закричал слуга настолько громко, насколько мог, чтобы его наниматель не пропустил это самое важное мгновение. Вик тут же зарядил в челюсть сопернику правый боковой дистанционный и полетел назад. Полет сначала был воспринят им как отдача от собственной магии, даже мысль закралась: «Не переборщил ли, а то еще размажет по камням соперника, потом оправдывайся за чрезмерное применение силы». Он вскочил на ноги и понял свою ошибку — его противник стоял как ни в чем не бывало и крутил в руках невидимый колобок. До Вика дошло, что его удар не дошел до цели, как раз ровно наоборот, это ему самому досталось. Кстати, мокрое по лицу течет, это не кровь ли?

Вместо того, чтоб тыкать пальцем себе под нос и удивляться, он сделал самое в данной ситуации разумное — прыгнул ласточкой в сторону и перекатился с кувырком, отбивая себе спину и локти о камни. Да уж, это вам не по травке кувыркаться! Второй удар, нанесенный Илингом, ушел в пустоту, а третий он не успел скастовать, получив по морде ответную плюху. Уже падая, шевалье озадачился — как это он не увидел удар коллеги-воздушника? Тут же вскочив на ноги, он увидел своего врага на ногах в пяти шагах, вот он машет кулаком, словно деревенщина, и тут же живот взрывает болью: «Телекинетик, тварь!»

Зрители, наслаждавшиеся бесплатным шоу, с удовольствием смотрели, как господа маги машут руками, выдавая на расстоянии божественные плюхи друг другу. Кое-кто даже хотел начать орать и подбадривать драчунов, но дураки быстро опомнились: благородные господа могут услышать, углядеть урон своей чести. А тогда оба моментально договорятся, драку продолжат, но после того, как уделают всю чернь. Могут и до смерти забить, с этих станется. Воздушники, они такие, город не спалить риска нет, значить можно не церемониться, пара домов не в счет.

Удар в живот был болезненным, но не смертельным, Илинг сумел сфокусировать взгляд на противнике и увидел, что до того уже чуть больше шага — дистанция клинка! «Как же он быстр, кто бы мог подумать, если еще и может чередовать удары мечом с магией, то шансов нет» — оценил свои перспективы шевалье и ринулся в смертельную атаку. Смертельную, потому как задействовал и ноги, и доворот корпуса, из такой позиции уже не отступить.

Соперник был не очень искусным фехтовальщиком, а может просто прозевал нападение, во всяком случае он принял удар жестко, лезвие в лезвие. Илинг даже поморщился, теперь на мече останется выщерблина! Ха, более массивный палаш Виктора, в котором тот был так уверен щелкнул и сломался! Вот и всё, провинциальный выскоч…

Шевалье Илинг пришел в себя лежащим на мостовой оттого, что его окатили водой. В глазах малость двоилось, в голове кружилось, а вставать не вставалось. Он собирал мысли и воспоминания.словно ягоды, рассыпавшиеся из упавшей корзины. «Упал. Ударился. Уронили. Не так, свалили ударом по голове. Кто? Дуэль была с телекинетиком, он её почти выиграл. Он — Илинг. — То есть он не себе напоминал, как его зовут, а выиграл Илинг. — Да? Не помню»

А потом всё собралось как мозаика над камином в большом зале его отца. Да, Илинг ПОЧТИ победил, срубив некачественный клинок соперника. Тот оказался магом-виртуозом и с нечеловеческой скоростью нанес ему удар магией. Или кулаком? Да нет, от удара кулаком его голова бы так не раскалывалась, его головой можно замковые ворота ломать, если верить отцу-барону. А если тот маг победил, то почему не убил, по условиям дуэли он вполне мог убить соперника. Благородный, получается. То есть не только из благородного сословия, но и по сути благородный и великодушный. Может, он тогда и трофеи забирать не будет?

— А вот это хрен! — Раздалось над головой шевалье. При чем тут хрен, он не понял, зато смог повернуть голову в сторону голоса. — Чего ты там под нос бормочешь, шевалье? Трофеи мои! Ты мне и так палаш сломал, а я с ним знаешь сколько всего прошел!

Виктор, а это был естественно он, малость забыл, что свой палаш он пролюбил на борту речной посудины, а потом купил новый перед самым отплытием в Мерсалию. Сейчас он стоял над побитым соперником и прикидывал, что ему в самом деле лучше оставить в живых этого аристократа. Мало ли чей он родственник. Это папа у него всего лишь барон. Да и то, вдруг он не всего лишь, а вполне себе владетельный с землями, влиянием и родственниками? Смерть сыночка примет, но некую обиду затаит. Может такое случиться? Еще как может.

— Так что, милостивый государь шевалье Илинг, если вы не в силах идти, то я готов довести вас до дома. Или даже довезти на моей лошади. Как, говоришь, её зовут? Но пояс, кошель, ножны я с вас сниму уже сейчас. Хороший меч, жалко подсадил ты его, вон зазубрина какая! Заглаживать теперь устанешь, Арни.

— Не устану, ваша милость. Их милость сможет идти?

— Да хрена два! — Снова ввернул овощ провинциал, — сейчас положим поперек седла, будешь придерживать, чтоб не свалился.

— Не надо поперек! Я еще жив! Посадите меня в седло, пояс я сам сниму. И прошу вас оставить возможность выкупить мой меч, это семейная реликвия.

— Если реликвия, то да. Только давайте, мой слуга вам поможет на коня забраться, сотрясение мозга такая коварная штука: вот ты стоишь как новенький, а вот уже опять валяешься как труп.

— Да, очень вам буду признателен. Из каких вы мест?

— Сейчас из Нового мира, а вообще, из русских земель. Боярич Вяземский, командир боевой колесницы. — И зачем-то прибавил после недолгой паузы. — Честь имею представиться еще раз!

— Какими… — продолжить фразу сил у Илинга не нашлось, он счел за благо сосредоточиться на том, чтобы добраться до дома отца, до городского дома, понятное дело. Его феод слишком далеко для того, чтоб доехать в таком состоянии. Было больно и стыдно ехать к отцу побитым щенком, но и выкручиваться, прятаться или врать Илинг не мог, такое прилично только подлому сословию.

Виктор шел рядом с конем, но вид старался при этом настолько напыщенный, насколько мог. Он уже понял, что в этом мире по одежке не просто встречают, по ней и ударить могут колюще-режущим. Он огляделся по сторонам: слуга идет справа и чуть сзади, контролируя подранка, чтоб тот второй раз не упал с коня. Илинг почти лежит на луке седла коня, ведомого в поводу Виктором и никак не выглядит доминирующим самцом в их стае. По идее, чтоб не было урону чести Вити, следовали вести коня слуге, но тогда Виктор должен идти на шаг впереди, а несчастный шевалье рисковал кувыркнуться на мостовую, и возможно головой. А тогда вся операция по спасению парня затевалась зря — следующий удар башкой о камни он не переживёт. Это хорошо еще, прошлый раз его почти поймали. Чуток изваляли, а больше никакого ущерба, кроме морального. Он сейчас едет полубесчувственной тушкой, плохо осознавая своё состояние. Но хоть рулит в правильную сторону. Наверное.

— Эй ты! Да, ты, ну-ка подскажи, где тут дом барона дер Гонну! — Вик был суров и харизматичен, он уже устал картинно расправлять плечи, но всё еще изображал что-то такое.

— Проехали, ваше… э-э Вашество! Вон тот дом, с зелеными воротами. — Какой-то не очень преуспевающий горожанин тыкал пальцем в сторону вполне респектабельных ворот.

В то время, как все остальные дома выходили на улицу дверями, этот имел перед своей стеной двор с каменным забором и ворота в нём. Прочие постройки выглядели так, словно их слегка раздвинули в стороны, чтоб дать место столь солидному зданию.

— Нормально. Дошли, Арни! Сейчас сдадим этого, и можно будет валить к себе. На какую ерунду я убил этот день, держите меня семеро! — Вик говорил всё это по-мерсальски, не чтоб его принимали за местного, а в целях совершенствования владения языком. В своё время он считал, что знание английского ему никак и никогда не пригодится, а в этом мире был вынужден выучить уже два языка, а третий начал кое-как принимать на слух по необходимости. Большинство моряков на «красотке» говорило на швисском.