Второй Шанс 2

Глава 25 Тайга

— Ты имеешь ввиду, как трансперсонавту вернуться обратно, после путешествия? — спросил своего отца Саша.

— Именно это! — ответил тот. — Как я понимаю, первым трансперсонавтом собираешься стать ты, сынок?

— Да! — не стал отрицать Саша.

— Так вот, послушайте меня внимательно, — очень серьезно сказал отец, — ты мой сын и я не собираюсь рисковать так безрассудно тобой. Я передам вам для работы шлем с датчиками для изучения тех полей, которые генерирует головной мозг. Но! Шлем с генераторами этих полей, для трансперсональных путешествий вне тела, вы получите только после того, как объясните, как сознание гарантированно вернется потом обратно — в тело трансперсонавта.

— Я полностью согласна с мужем! — поддержала его Анна. — Саша, если с тобой что-то случится, мы себе этого не простим!

— И я согласен, — неожиданно поддержал чету Ивановых дедушка Кати, и не подумав добавил: — Если что, с меня внучка голову без наркоза снимет.

— Согласен, — кивнул Саша и откровенно признался: — Я и сам пока не знаю ответа на ваш вопрос, но у нас ещё слишком много работы до этого. Ремонт, оснащение лаборатории, поездка в тайгу, изучение работы самого головного мозга. А потом, может быть, и решение найдем.

Прошли майские праздники. В лабораторном корпусе кипела работа. Саша начал досрочно сдавать выпускные экзамены в школе. Он получил все пятерки, и администрация выслала в Министерство образования просительное письмо с просьбой наградить его золотой медалью. К обращению приложили письмо из Президиума Академии Наук и из Министерства Внутренних Дел.

После успешной сдачи Сашей экзаменов, они с дедушкой Кати вылетели в Хабаровск. Старый академик успел составить карту предстоящего маршрута и договорился о проводнике. Им должен был стать его должник, которому он спас — когда-то — в лагере ногу.

Полет до Хабаровска из Москвы занял почти восемь часов. Когда они покинули самолет и приехали на автобусе в здание аэропорта, там их встретил огромный — двухметрового роста — бородатый мужчина. Они крепко обнялись и расцеловались с Сергеем Порфирьевичем, а потом он поздоровался с Сашей.

— Иван Мефодьевич, — представился великан, протягивая руку — но можешь называть меня Медведь! Мое отчество такое же трудно произносимое, как и у Сергея!

— Александр, — представился юноша, — но можно Саша! Так короче!

— Ну что, поехали⁈ — предложил Медведь, и повел своих гостей к автомобилю ГАЗ-69, именуемый в народе «Козел» или «Козлик». Так машину прозвали за прыгучесть, обусловленную прочной, но жесткой, особенно на мало загруженном автомобиле, подвеской.

— Сейчас едем в главную контору нашей артели, она в ста километрах от города. Там попаримся в баньке, соберемся и завтра выдвигаемся на маршрут, — сказал, сев за руль, хозяин.

— Как живешь? — спросил бородача старый академик.

— Да все нормально, — ответил тот, — работаю в артели по добыче золота. Жена, дети, все как у людей. Но они в Москве живут. Потом познакомлю.

— А как твой брат? Помню он был еще здоровее тебя! — усмехнулся дедушка Кати.

— Убили брата. И еще десять человек вместе с ним, — хмуро ответил Медведь.

— Как? Кто? Убийц нашли? — поразился Сергей Порфирьевич.

— Если бы убийцы! Убийца! Он был один. Запер их в бараке и сжег, живьем. Пригрел брат змею на груди. Все верил, что нужно исправить и перевоспитать человека. Вот и доверился, — угрюмо произнес брат погибшего артельщика.

— Господи! Нашли убийцу? — спросил Саша.

— Нашли, и наказали! А толку-то? Брата и его товарищей не вернешь! — рассказывать историю о поиске и казни Владлена, Медведь гостям не стал. Убийство, даже в виде справедливого возмездия, все равно оставалось уголовным преступлением.

В машине воцарилось долгое молчание. Мимо проносилась стена тайги, подступившая к самому асфальтовому полотну.

— Порфирьевич, расскажешь, куда мы идем и что будем искать? — прервал тишину Медведь.

— Идем в старое городище, где обитало местное племя. Оно вымерло давно. Расположено в районе Буреинского горного хребта.

— Это где заповедник что ли? Туда от нашей базы почти сто тридцать километров.

— А потом еще восемьдесят километров по тайге, — добавил старый академик.

— Понятно. Но знайте о том, что скорость передвижения пешком по тайге один два километра в час, — произнес Медведь. — Конечно же, если есть тропа, то скорость можно увеличить и до трех-четырех километров в час. Но будем исходить из двух. Это значит, что восемьдесят километров мы преодолеем за четыре, максимум пять дней. Пару дней там, и обратно. Думаю, что за две недели — вполне уложимся.

— Хорошо, — произнес старый академик, — там нам нужно будет взять груз.

— Какой? И сколько?

— Думаю, сто-сто пятьдесят килограммов, ответил дедушка Кати.

— Что это за груз? — поинтересовался Медведь. — Если не секрет.

— Не секрет. Это золото, в кусках.

— Что⁈ Золото? — удивлению артельщика не было предела. — Откуда здесь золото?

— Его нужно будет привезти и официально сдать. А потом получить официально деньги, — подтвердил старый академик.

— Почему кусками? Ничего не понимаю, — Медведь пребывал в недоумении.

— Это был огромный самородок, который для удобства распилили на части.

— Однако! Порфирьевич, — почесал затылок озадаченный артельщик. — Это огромные деньги!

— Сколько примерно?

— Я тебе точно скажу. Мы сдаем золото по цене один рубль за один грамм золота. Значит это сто-сто пятьдесят тысяч рублей. Большая сумма!

— Это может быть проблемой? — спросил Сергей Порфирьевич.

— Да нет. Просто оформим вас временно работниками нашей артели. Мол, мы вместе ушли в тайгу. Нашли огромный самородок. Распилили его, так как невозможно было его вывезти целиком. Возьмем с вас десять процентов, плюс нам премия за перевыполнение плана, — предложил Медведь, — согласны? Лучше предложения никто не даст. Можно, конечно, по-черному, скупщикам ингушам или западенцам попробовать продать, те даже больше дать могут. Но эти деньги будут неофициальными. И за них убить могут. Оно вам надо?

— Согласен, — ответил старый академик.

— Вот и хорошо. Тогда с собой лошадь возьмем. На ней груз и вывезем.

Они приехали в главную контору артели, которая располагалась в каком-то поселке, посреди тайги. Их там уже ждали. Побросав рюкзаки, которые вызвали своим внешним видом фурор, в отведённой им комнате, их сразу повели в русскую баню. И если дедушка Кати и Медведь получали огромное удовольствие от пара, то Саша сполз на пол, а потом вообще вылез из парилки в предбанник. Такой пытки горячим паром он не выдержал. После бани они сели за стол, где непрерывно вытирали пот полотенцами.

Утром, загрузив припасы и три ружья в машину — все трое выехали к месту назначения. План был такой. Они на машине добирались до лесничества в заповеднике. Лесник, он же егерь, был другом Медведя. Там они оставляли машину, брали лошадь и шли уже пешком к городищу.

Приехав к обеду к дому егеря, они застали его дома. Внимательно выслушав их, он покачал головой:

— Гиблое там место! — сказал он. — Наши туда не ходят.

— Почему гиблое? — спросил Саша.

— Людей там побили в городище много, души неупокоенные бродят, — серьезно ответил егерь, — и чертовщина всякая творится.

— А что за чертовщина? — спросил Медведь.

— Охотники говорят, тигр там живет.

— Ну и что? Тут тигры везде живут! — возразил Медведь.

— Это непростой тигр! — хмуро пробурчал егерь. — Это бессмертный тигр! Он охраняет ту замлю от чужаков. Говорят, — он понизил голос, — в него вселилась душа старого шамана — того племени.

— Это как? — удивился старый академик.

— А так! Сколько в природе живет тигр?

— В зоопарке — до двадцати-двадцати пяти лет, — уверенно ответил дедушка Кати.

— Правильно! — подтвердил егерь. — А в дикой природе в два раза меньше. А этот тигр уже живет больше пятидесяти лет! Не меньше! Он из-за такой длинной жизни стал очень умным, очень хитрым и очень опасным.

Саша и Сергей Порфирьевич незаметно переглянулись. Похоже история старого вождя с Цветком Жизни была не простой сказкой.

— Подожди, — недоверчиво сказал Медведь, — с чего ты решил, что он живет так долго? Ты что, у него паспорт с датой рождения проверял? — и он рассмеялся.

— Ничего смешного в этом нет, — обиделся егерь, — у это тигра есть особая примета.

— Какая? — спросил Саша.

— У него хвост белый. Такого хвоста больше ни у кого из тигров нет.

— И что? Мало ли какая мутация у него может быть, — ответил старый академик.

— Не в хвосте дело. Просто этого тигра первый раз увидел — шестьдесят лет назад — мой дед! А потом и мой отец! И я его видел несколько лет назад. Мой дед и отец уже умерли, а этот тигр все живет! — ответил егерь.

— А ты что там делал? — спросил Медведь.

— Приезжали из прокуратуры. Дело о массовом убийстве, за истечением срока давности, хотели закрыть, ну и попросили меня их туда проводить. На городище это.

— И что? — спросил нетерпеливо Саша.

— Ничего. Мы не дошли. По тайге пешкодралом городские не очень могут идти, — усмехнулся егерь. — Вышли рано утром. Прокурор — толстый боров — через час уже выдохся. Его помощницы, две девки, тоже. К обеду развернулись и пришли обратно. Он попросил мня самому туда сходить, дал фотоаппарат снимки сделать, денег пообещал, ну и помощь прокурорскую, если что. Ну мне деваться-то некуда было, с ним только свяжись. Они остались тут отдыхать, а я пошел.

— Ничего себе! — только и сказал Медведь.

— Это все ерунда. Слушай дальше. Туда дорога была еще так себе. Пару раз с хозяином тайги столкнулся, а волков видел всего несколько раз.

— С кем Вы столкнулись? — решил уточнить Саша.

— С хозяином — медведем, — пояснил егерь, — дошел вечером четвертого дня до этого места. Местечко, должен сказать, жуткое, сами увидите. Взял фотоаппарат, сделал снимки — снаружи стены и в самом городище, — он понизил голос, — кости не погребенные на улице под открытым небом так и лежат. Думаю, пора возвращаться, а уже темнеет. И хотя я всю жизнь в лесу живу, дрожь меня до костей пробрала. Думаю не-ет, на этом погосте я не останусь ни секунды. А городище стоит в долине между горами. Увидел я там пещерку, да и дождь стал собираться. Решил я в той пещерке заночевать, и завтра убраться оттуда побыстрее.

— И что дальше? — нетерпеливо спросил Медведь.

— На всю жизнь запомнил я тот ночлег, — ответил со вздохом егерь. — Собрал я валежник, еще пару деревьев срубил для костра, как раз дождь пошел. Разжег костер у входа, чайник да котелок поставил, ужин сварить и сижу осматриваюсь. А пещера-то не простая. И не пещера это вовсе оказалась.

— А что? — шепотом спросил заинтригованный Саша.

— То ли шахта, то ли лабаз жителей этого городища. Она через тридцать метров заворачивала за угол. Ну я, пока вода вскипала, и пошел дурак посмотреть, что там за углом, — егерь замолчал и перекрестился, вспоминая жуткую картину, которую он там тогда увидел.

— Ну не томи, — попросил Медведь умоляющим голосом.

— Мертвые там лежали, в тупичке, — глухо ответил егерь, — видно часть жителей укрылась в этой пещере, а бандиты их нашли и всех там и убили. Но не это меня напугало до смерти.

— А что? — спросил, напряженно слушавший его, дедушка Кати.

— Они не разложились, как те, которые на улице лежали и… — егерь снова замолчал.

— Что «и»? Что ты как рожаешь? — не выдержал Медведь.

— Они светились в темноте, — прохрипел тот осипшим голосом. — Я фонарь уронил со страху, он выключился, а они светятся! Как светлячки ночью. Я бегом из этого тупичка на выход, а там…!

— Что там?

— А там у входа, под дождем, за костром — тигр этот стоит! И смотрит на меня! Сам рыжий, а хвостом белым молотит по бокам! И тоже весь светится! Веришь, я чуть в штаны не напустил! Думаю, все Гриша, сам Сатана за тобой многогрешным пришел. Тут тебе и конец. А тигр зарычал, и понял я тогда, что это не призрак, а живое существо. Схватил ружье, чтобы выстрелить, а смотрю, тигра-то и нет. Умный зараза, сразу понял, что к чему. Короче, ночью я глаз не сомкнул, а утором, как только солнце встало, я взял ноги в руки и бегом оттуда. Через три дня был дома. Отдал фотоаппарат прокурору, да только зря!

— Дай догадаюсь, — произнес старый академик, — пленка оказалась засвеченной? Причем не только то что ты снимал, но и та, что не снимал?

— Точно! А Вы откуда это знаете? Он меня еще потом материл по телефону, что я уронил фотоаппарат, открыл заднюю крышку, и все испортил. Но не было этого! Я ему сказал, что ноги моей больше в том проклятом месте не будет. Поэтому, Медведь, ты меня извини, но я вас туда не поведу. Хотите, идите сами, а я не пойду. Я после этого болел полгода. У меня понос кровавый не проходил, и волосы выпали. От переживаний наверное. Еле потом оклемался.

— Понятно, тоже мне тигр Баскервилей нашелся, светится он ночью! — насмешливо произнес Медведь. — Слушай, Гриша, а может ты тогда лишнего выпил? Вот тебе и померещилось, черт знает что?

— Когда я в тайге один, я не пью, — сухо ответил егерь, — это верный путь к гибели. Ну дело ваше, а мое предупредить!

— Понятно. Спасибо и на этом. Ты лошадь нам то хоть дашь? И расскажешь как туда пройти?

— Конечно, давай карту.

И он подробно рассказал о маршруте, об опасностях, которые там будут в виде болот, или опасных осыпей. Разобравшись с дорогой, члены экспедиции решили выступать завтра утром. После чего поужинали, проверили снаряжение, пообещав подарить один рюкзак с анатомической рамой егерю. Уж очень он просил. Но условились, что презент отдадут после возвращения из похода. Проверили ружья и патроны, а потом легли спать.

— Порфирьевич, ты не спишь еще? — спросил, уже лежа в постели, Медведь.

— Не-а. И тебе смотрю не спится?

— Да какой там сон. После такого рассказа, — шикнул Медведь. — Скажи мне, академик, откуда ты узнал о том, что фотопленка в фотоаппарате прокурора оказалась засвеченной? Ты связан с ними? С прокурорскими? Это они тебя подослали?

— Да нет. С чего ты взял. Какое мне дело до прокуратуры. Я просто сопоставил все детали рассказа Гриши, — ответил старый академик.

— Мы с тобой слушали один и тот же рассказ, вроде бы. Но мне такая мысль даже в голову не пришла.

— Это потому, Медведь, что ты не обращаешь внимания на детали! — рассмеялся дедушка Кати.

— Ну обрати тогда ты мое внимание! — обиделся бородач.

— Не обижайся, — примирительно произнес Сергей Порфирьевич. — Смотри, Гриша сказал, что в тупичке лежали не разложившиеся тела убитых жителей городища, которые светились в темноте. Правильно?

— Правильно, — согласился Медведь.

— Тигр тоже светился в темноте. Правильно?

— Это Григорий так сказал, а что там было на самом деле мы не знаем, — упрямо ответил артельщик.

— Пусть так. Давай дальше. Потом он заболел, через несколько дней после того, как заночевал в той пещере. Верно?

— Это только с его слов! — пробурчал артельщик.

— Да что же ты заладил одно и то же, — разозлился Порфирьевич, которому обеспокоенный проводник покая не давал. — Предположим, что это правда. Вопрос — почему они не разложились и почему они светились?

— Вот и я о том же. Откуда мне это знать. Может этого и не было вовсе.

— Я, лично, вижу только одну причину, которая может объяснить все эти явления увиденные Григорием в городище и его болезнь объясняющие.

— Я тоже, кажется, начинаю понимать, что Вы имеете в виду, — подал голос, молчавший всё это время Саша и сознательно не вмешивающийся в разговор.

— Ну так может и мне, дураку необразованному, вы наконец-то расскажете, с какой такой чертовщиной мы будем иметь там дело? А то мне что-то самому все меньше и меньше хочется туда идти! — раздражённо сказал Медведь.

— Я думаю, мы имеем дело с радиоактивным излучением, с радиацией проще говоря, в этой пещере, — спокойно сказал Сергей Порфирьевич. — Это вполне объясняет, почему мертвые тела в пещере не разложились и светились в темноте. И почему ночью светился тигр! Это радиоактивное свечение. Как например цифры циферблата часов, которые светятся в темноте. Их рисовали раньше радиоактивной фосфорной краской. И у работниц этих часовых фабрик, которые кисточками наносили эти цифры на циферблат, и смачивали кончики кисточек слюной, чтобы они были тонкими, потом часто… очень часто, развивался рак нижней губы.

— А у Григория развилась лучевая болезнь, — поддержал академика Саша.

— Я конечно, университетов не заканчивал, — язвительно произнес Медведь, — но если тигр светится от радиации, то разве он не должен быть умереть раньше времени? А этот живет гораздо больше всех своих здоровых собратьев! Как с этим быть?

— А вот это очень большой вопрос, — задумчиво ответил дедушка Кати, — давайте спать. Утро вечера мудренее!