Второй Шанс 2

Глава 5 Собрание будущих «концессионеров»

— Объясни свою мысль, пожалуйста, — попросил отец Кати. — Я не очень понимаю, как стимуляция иммунной системы аутогемотерапией может привести, одновременно, к ее подавлению.

— Саша любит задавать такие загадки, — хихикнула довольная Катя, не скрывая гордясь своим кавалером.

— Давайте по порядку, — предложил Старик-Саша. — Начнем с определения, что такое ревматоидный артрит?

— Чтобы время не терять, даже спорить не будем. Излагай свою версию. Что там известно в Логосфере, — не отказал себе в ехидстве дедушка Кати.

— Хорошо, сейчас извлеку всю информацию доступную в Логосфере. Ревматоидный артрит — это тоже истинное аутоиммунное заболевание, при котором своя иммунная система атакует свою же нормальную соединительную ткань, вызывая, в первую очередь, поражение суставов. Этиология самого заболевания до конца неясна, — важно отрапортовал кавалер его внучки.

— Мы внимательно слушаем! — произнесла мама Кати.

— Спасибо! Одним из важных, но не совсем специфических тестов, для диагностики этого заболевания, является ревматоидный фактор. Это антитело против нормальных иммуноглобулинов человека.

— Позволь, Саша, — тут же вмешался довольный бывалый академик, обрадовавшийся предоставившейся неожиданной возможности, наконец-то, ущучить молодого вундеркинда. — Если это антитело, к одному из нормальных сывороточных белков крови, то почему этот ревматоидный фактор не вступает с ними в реакцию прямо в кровеносном русле и не вызывает гибель пациента?

— Хороший вопрос! — одобрительно кивнул Старик-Саша, и подумал про себя: «Старая школа, сразу видит корень проблемы! Не даром он академик!», и тут же пояснил вслух: — Этого не происходит, потому что для такой реакции нужна особая пространственная конфигурация молекулы иммуноглобулина.

— Саша, — строго сказала его подружка, — ты мог бы говорить яснее? Чтобы мне тоже стало понятно.

— Хорошо, — кивнул кавалер уважительно. — Проще говоря, с простой молекулой иммуноглобулина, которая просто плавает в крови, ревматоидный фактор не реагирует. Для этого, с ней должны произойти изменения, в результате которых, на ее поверхности должен открыться рецептор, с которым свяжется ревматоидный фактор.

— Очень интересно. И какие это изменение? — тут же спросил отец Кати. — Какие-то мутации?

«Ну-у, я попал. Вот объясняй им про Fc- и Fab-фрагменты иммуноглобулина класса G и углы между ними — с топографией рецепторов на Fc-фрагменте».

— Нет, для того, чтобы ревматоидный фактор вступил в реакцию с иммуноглобулинами, они — эти иммуноглобулины — сами должны вступить в реакцию с другими антигенами, образуя комплексы антиген-антитело!

— Подожди, Саша, — сказала, внимательно следящая за ходом разъяснения, Катя. — Иммуноглобулины, вступающие в реакцию с антигеном, выполняют роль антител. Так?

— Так! — ответил ее кавалер.

— И ревматоидный фактор, вступающий в реакцию с этими иммуноглобулинами, тоже антитело? Так?

— Так!

— Так это что? У нас получается два антитела вступающие в реакцию друг с другом? — удивилась девушка.

— Катя! Ты меня поражаешь! — снова удивился, остроте ума и быстроте реакции своей девушки, Старик-Саша. — Зришь в корень!

— Наша Катюша не только очень преданная и верная, она еще и очень умная! — с гордостью сказала мама Кати.

— Саша, — попросила Катя не реагируя на реплику родительницы. — Скажи кратко, что мы должны знать, а то я себя чувствую прохожей, случайно попавшей на научный симпозиум.

— Хорошо! Но я не мог в присутствии двух академиков и одного профессора говорить по-другому. Но я попробую попроще. При ревматоидном артрите, иммунная система вырабатывает ревматоидный фактор, который связывается с комплексами антитела-антигены. Например, при попадании микробов в организм, эти комплексы становятся очень крупными. Они застревают в микрокапиллярах суставов, где вызывают возникновение процессов воспаления, которые нарушают питание тканей, приводящих к их разрушению! Так понятно, Катенок? — улыбнулся Старик-Саша.

— Ну-у, более или менее, — неуверенно ответила девушка.

— А вот мы все поняли! — вмешался отец Кати. — Что ты предлагаешь?

— Я предлагаю подавить выработку ревматоидного фактора и, тем самым, снять один их важнейших факторов вызывающих патологические изменения в суставах.

— Подожди! — мама Кати прервала Старика-Сашу. — Я — как клиницист — про ревматоидный фактор. Ведь он обнаруживается и у здоровых людей, и для него даже существуют нормальные показатели. Значит, он не всегда вызывает патологию.

«Ну как вам рассказать об исследованиях в Исландии и Финляндии, где обследовали огромное количество здоровых людей. А потом, тех, у кого нашли ревматоидный фактор наблюдали в динамике. И что у семидесяти процентов здоровых, у которых выявили ревматоидный фактор, через пять лет развился ревматоидный артрит! Ведь эти исследования проведут спустя еще… лет так двадцать!»

— Я считаю, что ревматоидного фактора, у здоровых людей, быть вообще не должно. Просто он возникает за много лет до появления первых клинических признаков болезни. Те здоровые, кто имеет ревматоидный фактор, через пять лет заболеют ревматоидным артритом.

— Даже так? — удивилась мама Кати. — Так получается его появление — это ранний диагностический признак?

— Именно так!

— Все это очень интересно и познавательно! — нетерпеливо сказал отец Кати. — Саша, но можно уже перейти к тому, как мы будем лечить мою маму?

— Если кратко, мы будем подавлять выработку ревматоидного фактора.

— Очень кратко, однако! — сказал дедушка Кати. — Осталось объяснить сущую мелочь, как?

— Так же, как мы блокировали выработку вредных антител в нервной ткани у Вас.

— И что будет выступать в качестве трупного нерва в этом случае? — спросил отец Кати.

— То, что выступает мишенью, белком-антигеном для ревматоидного фактора.

— Саша! — строго сказала Катя. — Прекращай выпендриваться! Мой… — и она очень хитро посмотрела на своего парня, показав ему тайком кулачок.

— Я все понял, Катенок! — Старик-Саша тоже улыбнулся. — В качестве такого белка мы используем специально обработанный гамма-глобулин человека.

— Это тот, что изготавливают станции переливания крови? — уточнила мама Кати.

— Именно он!

— Но позволь, Саша, — вмешался дедушка Кати, — этот гамма-глобулин колют многим пациентам, как заместительную терапию при ослаблении иммунитета. Я не слышал, чтобы он помогал при ревматоидном артрите.

— Правильно! То, что изготавливают станции переливания крови — не помогают. На молекулах иммуноглобулинов, которые входят в этот препарат, рецептор для ревматоидного фактора закрыт.

— А как же их открыть? — спросила Катя.

— Давайте я вам нарисую! — предложил ее кавалер. Он взял лист бумаги и нарисовал букву «Т».

— Вот так выглядит молекула иммуноглобулина, которая плавает в крови, или содержится в препарате гамма-глобулина.

Все столпились возле рисунка с любопытством разглядывая его. Катя не сдержалась, рассмеялась и тихо прошептала на ухо Старику-Саше:

— На стринги очень похоже!

— Что? — спросила мама Кати.

— Очень интересно говорю, — ответила, хитро улыбаясь, дочка.

— Ну ты, затейница! — произнес ухажер с усмешкой и продолжил: — Так вот, рецептор к ревматоидному фактору находится в самом углу горизонтальной и вертикальной полоски, и, вследствие этого, не доступен для этого фактора.

— Это вообще что? — с интересом спросил дедушка Кати.

— Схематическое изображение молекулы иммуноглобулина класса G, — пояснил Старик-Саша. — Когда молекула просто циркулирует в крови, она имеет примерно такой вид. А вот когда она вступает в реакцию с чужеродным белком-антигеном, она, вместо такого состояния «Т», переходит в такое — «Y». Как видите, угол из девяносто, становится уже равным ста двадцати градусам. И этот рецептор открывается для доступа к нему ревматоидного фактора. То есть, появляется антиген для этого фактора!

— А как же ты его откроешь? Смешаешь гамма-глобулин с антигенами? Если да, то какими? Это не будет опасно? — засыпала вопросами мама Кати.

— Это интересная мысль! Но в этом нет необходимости! Изменить распространённую конфигурацию молекулы иммуноглобулина, чтобы открыть этот рецептор, можно воздействуя на них физическими методами. Даже не вскрывая ампулу с гамма-глобулином. Как только Вы, Мария Сергеевна, их принесете, я их обработаю в своей лаборатории.

— Мы их обработаем! — строго поправила его Катя. — Тебя одного оставить нельзя. Ты там еще чужую квартиру спалишь!

— Точно! Согласен на «мы»! — обрадовался юноша, в душе́надеясь не только на совместную работу, но и на продолжение совместных приключений на диванчике со своей соблазнительной подружкой.

— Хитер! — одобрительно воскликнул старый академик. — А что именно делать будешь? Не скажешь?

— Но я не слышу вопроса: — А при чем тут аутогемотерапия? — пропустив вопрос дедушки Кати мимо ушей, заявил юноша.

— Да, причем тут аутогемотерапия? И этот измененный тобой гамма-глобулин? — вторил за ним отец Кати, для которого все что говорил его будущий зять являлось совершенно новым и неизвестным.

— Мы должны заблокировать работу клеток иммунной системы Вашей мамы, которые вырабатывают ревматоидный фактор, — перешел к самой сути дела, воодушевленный перспективами предстоящих диванных приключений, Старик-Саша. — Мы это сделаем путем введения под кожу антигена для ревматоидного фактора модифицированного гамма-глобулина. Он перегрузит эти клетки и они отключатся. Возникнет состояние индуцированной иммунологической толерантности.

— Вот скажи мне, Иванов! — начала Катя строгим тоном, скрещивая руки на груди. — Ты запомнил и спокойно говоришь такие мудреные названия и о таких сложных процессах тут рассказываешь, а запомнить формулы по алгебре не можешь! Это вот как так получается?

— А что, внученька, — старый академик ухмыляясь взглянул на юношу, — неужели он из Логосферы эти формулы взять не может?

— Логосфера выдает только ту информацию, которая тебе интересна по- настоящему! — выкрутился парень, не желая вновь объяснять феномен своей «гениальности». — Но я, с вашего позволения, продолжу. Так вот, можно было бы вводить просто модифицированный гамма-глобулин под кожу. Но! Для эффективного лечения, необходимо, чтобы этот препарат был в форме частиц, которые могут поглощать макрофаги. А жидкий раствор быстро рассосется и придется колоть новую дозу.

— И что ты предлагаешь? — спросил, действительно увлеченный его рассказом, отец Кати.

— Мы посадим этот гамма-глобулин на эритроциты, которые получим из крови Вашей мамы!

— Но эритроциты сами быстро разрушатся! — вмешалась мама Кати.

— Да! Просто эритроциты разрушатся быстро. А вот если мы их законсервируем слабым раствором формалина, они будут целыми несколько дней, а то и недель. А в пенициллиновых флаконах они могут храниться, при комнатной температуре, до десяти лет!

— А как мы посадим гамма-глобулин на эти эритроциты? — спросил дедушка Кати.

— Обработка формальдегидом не только стабилизирует мембрану эритроцита, но и формирует на ней активные группы, которые вступают в реакцию с белками. Просто добавив к ним гамма-глобулин он сам зафиксируется на эритроцитарной поверхности.

— Хорошо, — сказала мама, — а как мы добьёмся стерильности этих эритроцитов?

— Мы их разольем по пенициллиновым флаконам и стерилизуем автоклавированием.

— Они выдержат такой режим? — удивилась мама Кати.

— Спокойно! — ответил юноша.

— Отлично! — потер ладонями отец Кати. — Теперь давай, Саша, конкретно. Что мы делаем?

— Вы набираете — миллилитров двадцать — крови на гепарине или цитрате у Вашей мамы так, чтобы она не свернулась. И привозите к нам. Мы ее отмоем от белков плазмы и обработаем формалином. Потом отмоем, разольем по пенициллиновым флаконам и автоклавируем. Параллельно, мы с Катей, приготовим модифицированный гамма-глобулин. И как только все будет готово, начнем лечение.

— Папа! — вмешалась Катя. — Нужно бабушку привезти к нам из Москвы. Мы ее будем тут лечить и она сможет познакомиться с Сашей. Она очень этого хочет.

— Хорошая мысль! — одобрил ее предложение отец. — Завтра и привезу.

— Дорогие мои, будущие родственники, если я могу так вас называть… — сказал Саша и сделал паузу ожидая реакции присутствующих.

— Если Катя не возражает, можешь! — сказал, на правах старшего в семье, дедушка Кати.

— Катя очень даже не возражает! — подтвердила внучка и обняла своего кавалера.

— Хорошо! Тогда я предлагаю обсудить план, как нам всем заработать много денег, — предложил юноша.

— Так и знал, что об этом зайдет речь! — торжествующе воскликнул дедушка.

— Вы это одобряете или осуждаете? — уточнил Старик-Саша.

— Это все зависит от того, как ты объяснишь, зачем тебе много денег и как ты их предлагаешь заработать! — твердо ответил старый академик.

— Согласен! Начну с того, что как сказал Франклин, который Бенджамин, деньги — это чеканная свобода. Свободу можно измерить деньгами! — начал будущий родственник.

— Вот уж не знал, что всех тех, кто пролил кровь и отдал жизнь за свободу нашей страны, можно измерить деньгами, — саркастически заметил Сергей Порфирьевич.

— Это совершенно разные вещи. Их подвиг: и бессмертен, и бесценен! Но это экстремальная ситуация. Я говорю об обыденной жизни. Согласитесь, без денег никто не может жить. И Вы свободны ровно столько, сколько у вас есть денег на жизнь. Закончатся деньги — закончится и свобода!

— Но наша семья не нуждается в дополнительных средствах, — сказала мама Кати. — Нам вполне хватает.

«Да! Это разговор не будет легким!» — подумал Старик-Саша, и продолжил: — Я хочу, чтобы все сразу поняли, я не рвач, который только о деньгах и думает, и готов ради них на все!

— Сашенька, — обняла его Катя, — никто так и не думает. Ты же сдал в милицию такие огромные деньги! А ведь мог оставить их себе! Но не сделал этого! Жадный человек так бы никогда не поступил!

— Да! — согласился ее дедушка. — Этот поступок и твои слова о деньгах меня совершенно вгоняют в тупик! Я ничего понять не могу.

— Тут не́чего и понимать! — ответил юноша. — Сразу было ясно, что это грязные деньги — на них кровь нескольких человек. Они бы принесли нам несчастья. Меня за них чуть и так не убил, причём свой собственный родной брат. А я говорю о честно заработанных деньгах, о которых знает государство.

— Саша, мы сможем вас с Катей вполне обеспечить! — сказал отец Кати.

— Большое вам спасибо, и я очень благодарен. Но вы хотите, что бы я пошел в примаки? — произнес юноша. — Что я буду за глава семьи, если буду жить на ваши деньги? Какое уважение ко мне будет у вас? У Кати?

— Правильно! Слова не мальчика, но мужа! — одобрительно сказал дедушка Кати, а она при этих словах только сильнее прижалась к своему избраннику.

— И есть еще один момент, — добавил Старик-Саша, — у вас все есть пока вы работаете. А когда выйдете на пенсию? Сто двадцать рублей? Или персональную аж двести рублей?

— Не переживай! — усмехнулся дедушка Кати. — Академики, как правило, на пенсию не уходят, но вот я по болезни вышел. И у меня, как у академика, пенсия — пятьсот рублей! Не считая массы остальных льгот.

— Все равно я не хочу сидеть на вашей шее! — настаивал юноша.

— Мы это уже поняли, и это правильно, хотя и обидно! Катя наша единственная дочь, и что, мы теперь не должны о ней заботиться? — сухо сказал отец Кати. — Нам то все это зачем? Первый раз вижу такого молодого человека. Я все время боялся, что Катя влюбится в проходимца, которому нужна будет не она, а то приданое, которое за ней будет. А оказалось, она влюбилась в парня, которому вообще от нас ничего не нужно! Даже и не знаю, какой вариант лучше.

— Папа! Никто не мешает вам это делать! И мы с удовольствием примем любую вашу помощь! Правда, Саша, — в голосе Кати, обращённому к юноше, зазвенел металл и категоричность. — Но я согласна с Сашей, мужчина должен быть добытчиком в семье! Хотя бы для того, чтобы его уважала его же жена и дети!

— Катенок! Я поражаюсь твой женской мудрости! — юноша обнял свою подружку, а она ему прошептала на ушко: — Ты хоть и умный старичок, но я вовсе не дурочка!