Я, Дракон...

Глава 4

Он полил на ногу спирт и исцеляющее зелье – рябиновый отвар. Рана на глазах стала затягиваться и затянулась полностью.

– Ну всё, хорошо, проблем не будет. Можно ещё вот этого, – он сунул в рот Кили, как только тот хотел возмутиться, какую-то гадость, которая растворилась во рту, – это чтобы не было заражения. Ну всё, идите.

– Идти? – Торин не понял, – сколько мы вам должны?

– Нисколько, бесплатно.

– Серьёзно?

– Вы не из наших мест, да? – спросил доктор, – Я бы и рад взять деньги – но состою на жаловании. Медицина у нас бесплатная, как и образование. Можете идти, и вы, молодой гном, тоже можете перестать симулировать, что вам больно и идти своими ногами отсюда. Приятного вам всем дня.Гномы вышли, даже Кили. Они вышли на площадь перед ратушей и были немного ошарашены происходящим.

– Бесплатная медицина, надо же, – сказал Балин, – они или сошли с ума, или очень зажрались.

– Скорее и то и другое.Гномы оглядывались, не понимая, куда им идти. Пока один из них – Нори, самый молодой гном, не заметил надпись «Гостиница».– Смотрите, там гостиница. Наверное, это постоялый двор или около того.

– Думаешь, нам нужно на постоялый двор?

– Мы явно не успеем сегодня вооружиться и пойти на Эребор.

– Поддерживаю, – сказал Бильбо.И они пошли к постоялому двору – он же гостиница. Надо отметить, что внутри гостиницы были интерьеры в стиле барокко, великолепный паркет, отделка высший сорт, напоминающая Лувр если не лучше. Росписи на потолке, обилие света от магических светильников, и вообще, гостиница была великолепна. Торговый город нуждался в такой. Гномов встретили на входе услужливые джентльмены.

– Мы хотели бы снять у вас комнату.

– Вам всем по комнате, или есть вариант подешевле – на восьмерых.

– Давайте подешевле – нам много не надо, – сказал Балин.

– Одну минуту, – юноша за стойкой спросил их имена. Балин не нашёл что соврать и они представились своими именами. После записи имён, юноша в смешной шапочке передал им ключи:

– Ваш номер сто тридцать восьмой. Это по синему коридору, – указал он на коридор, – приятного отдыха в Дейле, господа гномы.Номер гостиницы был у них прекрасен – простой, крестьянский вариант – с удобными кроватями. Все они не помещались – и пришлось снять два номера.

– Я бы не отказался вздремнуть, – сказал Балин, – и приодеться.

– А у нас хватит денег? – спросил Бильбо.

– Мы сняли номер на три дня – день Дурина будет через пять дней.– Нам нужно оружие, – сказал Торин, – наших средств не хватит на хорошее снаряжение.

Впрочем, вскоре их нашёл Гэндальф – сказать, что истари был удивлён, обнаружив Дейл в таком состоянии – значит промолчать вовсе и дать клятву о неразглашении – потому что Гэндальф ожидал увидеть известный ему озёрный город. Озёрный город он увидел – откуда на лошади доскакал до Дейла, куда его настойчиво проводил всяк встречный – и пройдя через Великие Врата – Олорин ощущал, что перестаёт что-то понимать. Он чувствовал могучую магию в стене и во вратах, и ощущал магию от промышленных зданий – коих было очень много. А уж когда въехал в Дейл, вовсе потерял счёт количеству заклинаний, которые он ощущал – практически от каждого дома вокруг. Улицы были чисты, воздух свеж, люди по виду вполне довольны. Проскакав на лошади по центральной улице, он спешился и начал спрашивать у окружающих, не видели ли они гномов. Гномов никто не видел – тогда Гэндальф решил пойти в центр, к ратуше – самому большому зданию в Дейле, увенчаному большим куполом.На площади перед ратушей, куда вышли гномы из гостиницы, и куда прискакал Гэндальф, они встретились. Все стороны, так сказать…* * * * * *Как мощны мои крылищи! Как приятно было скользить в потоках воздуха – я пролетел над Эребором, облетев гору по кругу во время возвращения домой.Истерлинги и орки начали безобразничать что-то слишком сильно – разведывательный отряд Истерлингов был замечен радом с городом – и мне пришлось самому лететь за ними, чтобы сжечь к чёртовой матери. Кто это такие? Люди, но люди во-первых дикие, во-вторых – поклоняющиеся Саурону, а в третьих – убийцы, насильники и грабители. Этим жили и промышляли – друг друга резали часто, и нередко нападали на Рохан, Гондор и Эребор. Гномы железных холмов регулярно с ними сталкивались – те очень любили грабить их фермы, находящиеся вне гор.Когда этих уркаганов привлекла наша торговля – меня это сильно взволновало – торговля в Дейле – государствообразующий промысел – нельзя было позволить никому нападать на караваны из железных холмов и поднимающиеся по реке караваны барж.Поэтому я полетел поискать их своим драконьим взором и сжечь к чёртовой матери – бандиты уже тащили награбленное – рабов, имущество – пришлось рабов освободить и подбросить до ближайшего поселения – обратно до железных холмов, а истерлингов порешить всех.И вот, я возвращаюсь домой – как же хорошо! Сегодня хорошая погода, и у меня хорошее настроение – Эребор выглядел величественней обычного. Я пролетел над Дейлом, взмахнул крыльями и приземлился прямо на главной площади, где традиционно была посадочная площадка для дракона. Люди, завидев меня, разбежались по углам, чтобы не задавил. Я опустился лапами на тёплый, нагретый солнцем камень брусчатки и потянулся.Иногда людям нужно демонстрировать, кто тут власть и кто защищает Дейл – так они спокойнее живут и охотнее подчиняются. Огляделся – рядом были… Гномики. И хоббит с ними. И Гэндальф, который выставил в мою сторону свой посох, светящийся на конце.

– О, Гэндальф, – я улыбнулся всем своим оскалом, – какими судьбами, Олорин?

– Дракон? – Гэндальф пристально посмотрел на меня, с прищуром.

– С утра ещё был драконом, – хохотнул я, – рад видеть тебя в Дейле, Гэндальф Серый.Гэндальфа не смутило моё дружелюбие и он продолжал наставлять на меня посох, пока… его не тюкнул по затылку стражник, обнажив меч:

– Эй, чего это вы удумали? – стража подбежала к нему, один из них постучал его по голове. Легонькой.

– Вы… вы разве не видите, что это дракон?

– Совершенно верно, видим. И что?Гэндальф был сбит с толку, как и гномы с хоббитом. А я потянулся и тут из школы выбежала ватага моего пожизненного наказания – дети. Дети, в отличие от взрослых, любили когда их учитель находится в драконьей форме, потому что дважды я покатал их по небесам, и теперь они радуются как… дети, когда видят меня в таком виде.– Милорд Смауг, а вы летали на юг? – спросила одна девочка.

– К морю Рун.

– Дядя Смауг, а покатайте нас!? – подбежал мальчишка, – ну пожааалуйста!

– Не сегодня.Я уменьшился, превратившись в свою человекоподобную форму. Строгий чёрный костюм, жёлтые глаза, острые зубы, острые когти на пальцах. Малышня начала заваливать меня вопросами – когда новый урок и про что будет.

– Урок не сегодня, дайте мне сначала придумать его. А сейчас бегите по домам – ваши родители наверное вас дожидаются на обед.Они послушно ушли, помахав мне на прощанье рукой. Я заложил руки за спину и посмотрел на Гэндальфа, который уже спорил со стражниками и гномов, которые выглядели так, будто сейчас потеряют сознание.

– Гэндальф! Эй там, отстаньте от него.

Стража убрала оружие и тут же отступила. Гэндальф всё ещё был зол и смотрел на меня волком.

– Ну и зачем со стражей бузотёрить? В приличном городе не принято обнажать оружие, – я развернулся, – И вы, Торин, Да? Пойдёмте ко мне и поговорим.

– Нам не о чем с тобой говорить, дракон! – сказал Торин.

– Избавь меня от своего гномьего упрямства, – насупился я, – тем более ты не в таком положении, чтобы качать права, мой дорогой Торин, – оскалился я, показывая ряд острых зубов, – Пойдёмте, Олорин. Гномы, вы наверное голодны?Я пригласил их идти за собой. И гномы пошли, а вместе с ними и Хоббит, и Гэндальф. И пошли мы ко мне домой.Мой дом находился недалеко от ратуши и дворца мэра – это был сравнительно небольшой и уютный внутри дом, с хорошей отделкой, прекрасными видами из окон и я приложил все свои магические усилия, чтобы он был уютен для меня и моих гостей, которые нередко меня посещали. Вошёл. Тут уже работала моя домработница – служанка.

– Милорд Смауг, мне накрыть на стол?

– Да, Джесси, если тебя не затруднит – мои гости голодны, да и я тоже.

– Всё поняла, сию минуту организую. Не забудьте помыть руки.Она имела наглость шпынять меня помыть руки, почистить клыки и причесаться. Приходилось подчиняться. Я пошёл в уборную вымыть руки. Гномы такой чистоплотностью не обладали, да и волшебник тоже – Гэндальф остался стоять, опираясь на свой посох. Я сел за большой обеденный стол, за который Джесси уже принесла жареного поросёнка, и десяток блюд, преимущественно мясных. И жареную рыбу.

– Что вы как не родные? Садитесь, угощайтесь. Гэндальф, где же твои манеры?– Хорошо, – Гэндальф сел за стол первым, далее Бильбо, а потом и остальные.

– Вот так.Я навернул поросёнка, потом жареной рыбёшки и закончил вином. Гномы всё же угостились – голод не тётка, и Торин смотрел на меня как на врага народа. Коим для него я и являлся.

– Могу я узнать, кто вы?

– Смауг Ужасный, он же великое бедствие севера, – улыбнулся я, – огнедышащий дракон. Будем знакомы – лично мы с вами вроде бы раньше не встречались, мистер Гэндальф?

– Нет.

– Тогда приятно познакомиться. Могу я узнать, с какой целью эта достойнейшая компания во главе с Торином, королём гномов, прибыла в Дейл?

– Какая тебе разница? – спросил всё ещё пыхтящий от гнева Торин.

– Любопытство. Вас не было здесь целый век, а тут вдруг решили прийти на экскурсию в Эребор? – хмыкнул я, – экскурсии туда водят редко, и только по выходным дням. Хоббитам скидки.

– Смеешь издеваться над нами?

– Над вами кто только не издевался, – отмахнулся я, – а хоббитам и правда скидки на экскурсии в Эребор. Туда иногда ходят желающие.

– Гора свободна?

– Ну если я здесь, то меня очевидно нет там, – хмыкнул я, – а других драконов рядом нет и вряд ли появятся – у меня с ними плохие взаимоотношения. Итак, вы зачем припёрлись то? – спросил я, глядя на Торина, – хотите вернуть себе гору?Он не ответил. Тогда я достал из кармана последний аргумент – Аркенстон. Прихватил по случаю. Подбросил в руке.

– Или может быть хочешь получить это?На гномов сияющий камень произвёл неизгладимое впечатление – они аж все привстали синхронно. Торин нахмурился.

– Гэндальф, по-моему алчность захватывает ум нашего гномьего короля. Он опять смотрит так, как его дедуля – ему вообще вредно видеть золото.

– Не тебе решать…

– Помолчи, Торин, – сказал Гэндальф, – Ты отдашь ему камень?

– Только когда буду уверен, что он не тронется умом как его дед.

– Вы пируете на чужих деньгах! – сказал Торин гневно.

– Вот видишь? – кивнул я на Торина, – успокойся, гном, мы не взяли из проклятых сокровищ эребора ни единой монетки. А что взяли – то уже вернули обратно. Упрямства у тебя хватает – а вот терпения не очень.

– Не читай мне лекции, дракон!

– Почему бы и нет? Ты не в том положении, чтобы качать права, я напомню тебе об этом. И потом – куда вам столько золота? – я вернул внимание к своей рыбе, – знакомы ли гномы с таким явлением как инфляция?

– Думаю, нет, – сказал аккуратно Балин.

– Это превосходство денежной массы над товарной, которая ведёт к удешевлению денег. Проще говоря – избыток денег при недостатке товарно-материальных ценностей и услуг, то есть рабочей силы. Богатства гномов так велики, что вам попросту некуда их тратить – тогда в чём их смысл? Они просто лежат в горе и никак не используются, выведены из оборота. Если бы вы использовали деньги для финансирования промышленных производств и услуг, то в конце концов могли бы использовать своё золото – но без товаров, которые можно на него купить – это просто бесполезный жёлтый металл, к тому же ещё и проклятый.

– Я не понимаю о чём ты, – сказал Торин.

– Тогда я поясню на примерах, – я сложил руки в замочек, расправившись с рыбёшкой, – допустим, у тебя есть рынок – и объём товаров в нём, производства – мастерские, домны, мануфактуры и прочее – всё совместно производит товар на сто тысяч золотых монет в год – это валовый внутренний продукт, или ВВП страны. От объёма ВВП зависит благосостояние государства – и наоборот, это метод исчисления промышленной и экономической силы государства. Допустим, тебе вдруг захотелось собрать армию – для этого ты берёшь из своей сокровищницы золото и покупаешь товары – все, которые могут произвести кузни и прочие мастерские. Однако, объёмы производства не могут быть наращены мгновенно – их объём всё ещё соответствует ста тысячам золотых. И когда появляется спрос – невидимая рука рынка регулирует цены на продукт, кривая цены начинает расти вверх, торговцы, видя, что их товар хорошо покупают – вынуждены поднять цены – потому что спрос превышает предложение. На всех товара не хватит, и появляется возможность поднять цены не уменьшая при этом продажи.Гномы слушали. Я улыбнулся и продолжил:

– Таким образом цены начинают расти вверх – торговцы поднимают их не только из алчности – происходит обесценивание денег. Ведь объёмы денежной массы общие на всю страну – и когда товаров производится мало, а денег много – соотношение товарной и денежной массы саморегулируется торговцами – золото не является ценностью само по себе – это лишь выражение определённой ценности, люди просто договорились о том, что золото будет общей валютой и всё. Цена на него может падать так же, как и на любой другой металл. А вместе с ценой – начинается волатильность валюты – то есть колебание покупательной способности золота. И вот уже твои великие сокровища не стоят почти ничего. Потому что тебе нечего на них купить – у тебя нет промышленности, способной эффективно реализовать этот финансовый потенциал.Я взял вилку и аккуратно отрезал кусочек брокколи.

– Что вы на меня все уставились? Я премьер-министр этой страны – я должен разбираться в финансах и экономике. Тем более что ценность всего золота эребора сейчас ниже, чем ценность Дейла и его промышленности. Ты будешь этому удивлён, Торин, но это так – наши сталелитейные печи, стекольные мануфактуры и их оборудование – стоят неизмеримо больше, чем всё золото Эребора.

– А почему? – спросил Бильбо.

– Технологии, мистер Бэггинс, технологии. Сталелитейные печи, которые у нас есть – производят большое количество дешёвой стали – на данный момент мы производим до тонны стали в час. В час, мистер Бэггинс. Это восемь тысяч тонн в год. И мы продолжаем наращивать нашу промышленность – наша следующая цель это цифра в десять тысяч тонн годового производства сталей. Причём, мы производим восемнадцать марок различных сталей, от высокоуглеродистых и легированных – до гвоздевой пластичной стали и пружинной, эластичной. Мы производим сельхозинвентарь, плуги, различные метизы – начиная от садовых ножниц и заканчивая военной фурнитурой для всадников и доспехов для лошадей, которые покупают в Рохане.Бильбо покачал головой:

– Довольно развитая промышленность. Вы должно быть делаете на этом хорошие деньги.

– Не то слово, мистер Бэггинс. Дейл и раньше был торговым городом, сейчас это крупнейший производитель металла во всём средиземье.

– Откуда вы берёте руду? – спросил Балин, – можно поинтересоваться?

– Мы договорились с Даином, из железных холмов. Он конечно тот ещё отморозок, но конкурировать с нами в металлургии им не по силам – поэтому они поставляют руду в Дейл, а тут мы уже делаем сталь. Тем более, что мы помогли гномам железных холмов с некоторыми механизмами – насосами и лебёдками для шахт, и с провизией – они последние несколько лет значительно жирнее живут, продавая нам руды. На данный момент сталь и железо начинают дешеветь – это процесс небыстрый, но грозящий нам техническим прогрессом. И не только в военном деле, конечно же.

– А как, например? – спросил Бильбо.

– Ну например… вы ведь видели в городе повозки?

– Даже прокатились на одной из них до госпиталя.

– Рама повозки сделана из конструкционной стали, пружинные рессоры обеспечивают мягкость её хода, а нагрузить на неё можно очень прилично – гораздо больше, чем на деревянную. Опорные роликовые подшипники из закалённой стали обеспечивают ей очень высокий КПД и низкие потери мощности. Повозки требуют металла, по четыреста килограмм на каждую – зато по прямой лошадь их тащит гораздо легче, и внутри намного меньше трясёт, чем в телеге. Впрочем, главным потребителем металла стала железная дорога.

– Прости?

– Железная дорога. Это два таких рельса, по которым двигаются вагончики с рудами. Железнодорожный путь проложен от Эребора до железных холмов. Хотя правильнее сказать от Железных холмов – до Дейла. Движение стальных колёс по стальным рельсам – имеет минимальное сопротивление. Туда вагоны тащат волы, под небольшим уклоном – а обратно они едут уже гружёные, благодаря небольшому уклону, своим ходом, забитые до отказа рудой. Так мы доставляем руды из железных холмов в Дейл.

– Гениальная идея. Сам придумал?

– Нет, это из нашей академии наук предложение прислали. И мы сочли, что стоит немного ужаться в расходах и торговле, но построить стратегически важную дорогу. Сейчас мы совместно с гномами железных холмов обсуждаем проекты по колонизации Ангмара, вот где прибыля.

– Это проклятое королевство, – сказал внезапно помрачневший Гэндальф.

– Богатое рудами и прочими природными ископаемыми. Хотя да, сейчас там живут только орки и гоблины, а сам Ангмар уже превратился в руины. Шахты его заполнены тёмными тварями. Дейл богатый город, но нам нужно не только железо – медь, олово, цинк, никель, нам так же очень нужен свинец. Их нет в железных холмах, к сожалению – а ближайшие месторождения – находятся в Ангмаре. Я провёл геологоразведку – по моим оценкам, Ангмар начали разработку полутора-двух процентов ценных руд на их территории. То есть там их очень много, и большая часть ещё даже не начинала разрабатываться.

– Зачем тебе это? – мрачно спросил Торин.

– Похоже, кроме золота тебя ничего не волнует? – выгнул я бровь, – золото на хлеб не намажешь, и телегу им не отремонтируешь. Лес не нарубишь и землю не вспашешь. А цветные металлы необходимы для всего этого. Любовь гномов к золоту совершенно неадекватна, – посмотрел я на Гэндальфа уставшим взглядом, – если бы они с тем же рвением стремились создавать индустрию, добывать руды и мастерить механизмы, как и положено гномам… Но вместо этого этим должны заниматься драконы! – возразил я, – мне кажется, или должно быть наоборот?Повисло молчание.

– Мы поняли тебя, о Смауг Ужасный.

– Разве я так плох собой? – спросил я у Бильбо, – мне показалось, что я пользуюсь популярностью у прекрасных дам Дейла.Бильбо отвернулся, а Гэндальф хихикнул.

– Всё равно не понимаю.

– Торин, я объяснил уже проще некуда. Золото значит для вас, гномов, всё, обложитесь хоть в три слоя и этажа этим золотом и радуйтесь – в то время как только мы можем снарядить армию, построить железную дорогу, или ввести всеобщее начальное образование среди детей и пенсии по старости. Потому что у нас есть богатство куда большее, чем золото. Это промышленность и бюрократия. Социальный прогресс, который вам, гномам, и не снился. Вы примитивны в своих действиях, хотя не только вы – эльфы и люди мало чем отличаются. Даже у эльфов нет никакой прогрессивной мысли на этот счёт.

– Почему же? – спросил Гэндальф, – эльфийские королевства очень даже развиты.

– Развиты? – я выгнул бровь, – и как они преувеличивают своё интеллектуальное и культурное богатство? Я не заметил в эльфийских королевствах ничего, что об этом свидетельствует. Когда-то мне пришлось для библиотеки договариваться о покупке книг и сведений у них – так у них не было даже примитивной каталогизации информации. Не говоря уже о полноценной библиотеке!Мой раздражённый и огорчённый тон был слишком явен.

– Эльфы конечно создания первые и считаются наиболее мудрыми и опытными – но вся их мудрость недалеко ушла от людей. Они по прежнему делят своих же эльфов на аристократию и прислугу. У них абсолютная монархия, отсутствуют конституционные права населения, нет централизованной системы образования и медицины, обучения начального и профессионального. Они от людей Рохана, Гондора и других – отличаются только формой, но не содержанием. То есть ничем не отличаются. Общественно-политический строй и все процессы внутри него – идентичны таковым у людей.

– Ну можно и так посмотреть, – согласился Гэндальф, – не у всех людей такое же.

– Внешне может и нет, но суть та же. Наше государство построено на основе конституции и прав граждан. Вы можете поинтересоваться её текстом – власть монарха очень ограничена конституцией и он не вправе её нарушать. Всем гражданам гарантированы базовые права – право на жизнь, на справедливый суд, на свободу слова, на свободу следовать своим убеждениям, право на образование, право на получение медицинской помощи, право работать, и большой массив законов – защищает их жизнь от всяческого произвола. Здесь нет нищих, нет черни и челяди, и у нас нет никакой аристократии. Оно построено на вполне справедливых принципах, которые гарантируют равные возможности всем – и защищают от имущественных предрассудков. Дети крестьян и дети монарха учатся в одной школе одним и тем же вещам, и имеют равные шансы стать госслужащими в будущем. Или не стать. В нашем королевстве значение имеют только способности, а по происхождению никто не вправе судить человека – это записано в конституции. И гарантирует каждому гражданину возможность хорошо устроиться в жизни.

– Все не могут хорошо устроиться.

– Да, у людей разные способности и разная мотивация, – согласился я, – именно поэтому мы привлекаем лучших для каждого дела и стремимся воспитать лучших специалистов. Сама концепция, что прошлое и формальные титулы и богатства ничего не значат в разрезе способностей – слишком нова для средиземья. Здесь сын рыбака не может стать военачальником или мастером-кузнецом – он будет рыбаком.Гэндальф очень задумался.

Я решил его добить:

– Недавно мы открыли школу чародейства и волшебства, и учим там найденных в средиземье детей-волшебников. Это всё-таки очень востребованная профессия. Пока мы нашли только шестерых одарённых детей, но надеюсь, община волшебников Дейла будет расти и развиваться со временем. Тем более, что мы были обязаны – конституционное право на образование у них есть. Мне пришлось самому написать несколько учебников по магии для начинающих.Гэндальф закашлялся:

– Волшебников? Но как? Магия это…

– Сложное дело, да? Но у нас своя школа магии, отличающаяся от всего, чем пользуетесь вы. На мой взгляд – в куда более практически применимую сторону. Пока все страны бесконечно, из века в век повторяли одну и ту же модель государства, мы сразу совершили качественный переход на ступень выше. И ещё один-два таких перехода – и боюсь, жителей Гондора и Рохана, и возможно даже Ривенделла, мои сограждане начнут считать дикарями.Я улыбнулся, обнажив острые клыки. Гэндальф тяжко вздохнул:

– Я не думал, что буду поражён драконом таким способом. Могу я увидеть ваши школы?

– Безусловно, если хотите – я сам проведу экскурсию. Всё-таки ватага местной детворы меня любит – я веду занятия в школе у них. У нас сильная нехватка учителей, уже третий год как идёт образование – а учителей всё нет и нет.

– И чему же вы их учите?

– Всему понемногу. Истории, культуре средиземья, литературе, географии, биологии и прочему. Недавно была великолепная лекция по литературным произведениям эльфов. Пойдёмте, я покажу.

– Мы никуда не пойдём.

– А вы можете идти куда вам заблагорассудится, – я подкинул в руках Аркенстон и положил его в карман, – Хотя можете располагаться здесь – служанка вас разместит, джентльмены.* * * * * * *Посещение школы с Гэндальфом произвело большой интерес – дети уже отучились и убежали, первая смена – пришли вторые, постарше – мы прошли по коридорам школы, где посмотрели как учат правописанию, математике, естествознанию. Гэндальф затянулся трубкой, едва мы вышли из школы.

– Интересно у вас тут устроено. И вы учите всех детей подряд? Вообще?

– Начальное образование является обязательным, так что да. Чтобы освоить более сложные профессии и уметь управляться со сложными станками – начальное образование необходимо. Более специализированное образование дают уже на производстве.

– И когда дети идут работать?

– В шестнадцать лет. Детский труд у нас запрещён, так что до шестнадцати лет никого на работу не примут.

– А если его некому кормить? Сирота, например?

– Для сирот у нас есть детский дом и пособия, которые им выплачивают. Но большинство сирот усыновляется, для этого есть отдельный департамент в министерстве социального развития, который следит за условиями и жизнью усыновлённых детей.

– Как интересно. Но я не понял одного – зачем вы поголовно учите девочек? Они не могут работать так же, как мужчины.

– Могут, почему нет? – я пожал плечами, – многие из них отправляются работать в правительство и лёгкую промышленность. Хотя многие, получив образование, находят мужей и не стремятся работать.Гэндальф сощурился:

– Как вы решили проблему еды? Вам ведь нужно кормить столько людей – и пока что я видел очень много промышленности.

– Вокруг Эребора много ферм. Мы распахали большие земли, и почти полностью обеспечиваем себя провизией всех направлений. Ввели в обращение стальные плуги, централизованное орошение, удобрение почв, часть почвы вообще привезли – самую плодородную. А ещё у нас тут образовался вокруг одного хоббита культ Йаванны, которые непрекращая молятся и используют магию для повышения урожайности и плодородности. Прошлой осенью мы собрали урожай с гектара – в восемь раз выше, чем у крестьян из Рохана, для сравнения. Это что касаемо пшеницы, мы уже начали выращивать собственные, плодородные сорта.

– Я представить себе не мог, что дракон будет разбираться в сельском хозяйстве.

– Я и не особенно разбираюсь, это местные.

– А теперь – школа волшебников! – провозгласил Гэндальф.

– Они живут вместе, но учатся не так как в этой школе. Пойдём.Волшебники-дети жили в специальном поместье – это было богатое поместье, которое до падения Дейла принадлежало какому-то богатому купцу – на стенах сохранились остатки картин, убранство было роскошным по меркам средиземья, и тут даже были книги. Ну, когда я этот дом нашёл – после расширения и улучшения – он напоминал приличный такой мэнор.Здесь работали слуги, всего три человека, женщины, и здесь жили наши волшебники. Я провёл Гэндальфа внутрь, внутри происходила если не драка, то выяснение отношений между малышнёй.

– Ну ка тихо, – фыркнул я, пуская клуб дыма из ноздрей.

– Дядя Смауг, – Один из мальцов ко мне обернулся, – я это… нечаянно.

– Человеку свойственно ошибаться, – с улыбкой сказал я и представил спутника, – позвольте представить вам моего спутника – Гэндальф Серый.

– Гэндальф? Тот самый Гэндальф? – спросила девочка с белыми косичками и немного смугленькая.

– Тот самый.

– Вы знаете меня? – спросил Гэндальф.

– Конечно. Мы проходили на уроках историю магии, – сказал мальчишка, защищавший девчонку, – Вы Гэндальф, он же Митрандир, он же Олорин, он же Истари, член белого совета и волшебник из свиты вала Манвэ.

– Верно, – Гэндальф нахмурил брови, – а вам много известно!

– Ну конечно. А…

– Так, малышня, мистер Гэндальф хотел бы увидеть, как вы колдуете. Постарайтесь ничего не разбить и не сломать, и покажите свои умения. Ну-ка, быстро, палочки наизготовку!Ребята подоставали палочки.

– Руар, ты первая. Покажи нам заклинания, которые мы учили в этом году.

– Хорошо, профессор Смауг. Итак…Девочка была одета как ученица Хогвартса – мантия, юбка ниже колена, джемпер, ей было лет двенадцать, развита она была так себе – то есть не из богатой аристократической семьи. Из крестьян.– Начнём с заклинания левитации, – я взмахнул рукой и преобразовал графин на столе в обычный мяч, футбольный, – подними это.

– Вингардиум Левиоса! – она произвела жест и мяч, повинуясь магии, поднялся в воздух.

– Отлично, великолепно, – обрадовался я, – а теперь попробуй вернуть его на стол, Робин, покажи нам чары увеличения.

– Слушаюсь. Энгоргио!Мяч стал увеличиваться в размерах, пока не достиг метра в диаметре.

– Отмени чары.

– Фините!Мяч снова превратился в вазу, которая упала и опрокинулась. Сок из неё вытек на стол, томатный.

– Очищающие чары для жидкостей вы же хорошо запомнили?

– Да, – ответила малышня. Хотя старший из них – юноша лет четырнадцати.

– Тогда приведите тут стол в порядок.

– Экскуро, – произнёс он заклинание, убирая весь разлившийся сок.– Прекрасно, – я обошёл их, – Режущее заклинание? На эту скатерть.

– Диффиндо, – произнёс мальчик и разрезал скатерть надвое.

– Восстановление?

– Репаро, – он же скатерть и восстановил, она снова стала целой.

– Молодец, Бруин, ты отлично справляешься. Попробуем более примитивные чары – Люмос?

– Ну это совсем просто, – дети зажгли огоньки на палочках, и погасили.

– Великолепно. А как у вас с запирающими чарами? Допустим, нужно запереть эту дверь магией…Дальше ребята показали мне программу первого-второго курса Хогвартса – не только по чарам, но и по трансфигурации – по моей просьбе превратив графин на столе в тарелку, в хорька, в полено, и трансфигурировали полено, лежащее рядом с камином – в посуду.– Ну как вам, Гэндальф?

– Прекрасно, – он был слишком задумчив, – это слишком… я ничего не понимаю, – Гэндальф посмотрел на меня, – как?

– Что – как?

– Как эти люди творят магию? Магия в мире подвластна только эльфам и Майа, но не смертным! – возмутился даже Гэндальф.

– Это кто вам такое сказал?

– Что значит кто сказал – так оно и есть!

– Значит, они ошиблись. Магия была с ними всегда, и не черпается у эльфов или майар или валар или кого-либо ещё.

– Природа этой магии мне непонятна.

– Что тут не понимать? Магия это энергия этериуса, проводимая в материальный мир посредством души волшебника. Дух же соединён с океаном душ всегда – такова природа волшебников.Гэндальф нахмурился и задумался.

– Это необычная магия.

– Да нет, это и есть самая обычная магия.

– Я полагал, что только через валар можно получить магическую силу.

– Ошибочка. Волшебство это есть извлекаемая и направляемая структурированная энергия этериуса, приобретающая форму воздействия на мир и реальность, пространство и время, память и сознание, материю и энергию. Эти дети только начали учиться и выучили простейшие заклинания, но со временем они освоят намного больше.

– То есть у людей есть свои чародеи, не связанные с валар вообще, – задумавшись ещё глубже, затянулся табаком Гэндальф.

– Совершенно верно. Волшебство встречается редко – но от этого ещё больше ценится – искусный волшебник может делать удивительные вещи. И быть ценнейшим работником. Хотя… – я задумался, – люди не способны творить магию без палочки – это концентратор энергии этериуса. Даже если есть связь – необходима палочка. Для того, чтобы укрепить и усилить эту связь настолько, чтобы палочка была не нужна – нужно много, очень много практики. А изготовить палочку – это сложное магическое искусство. Заклинания есть, они структурированы, сгруппированы, и срабатывают когда нужно – я понимаю, магия, проистекающая от Валар имеет более дикую форму. Форму желания, обличённого в энергию – и хотя они бывают весьма могущественны – им не хватает лёгкости.

– Это магия, не зависящая от Валар. Это опровергает то, что мы знали о магии до сих пор.

– Значит, ваши знания были ограничены. Не знаю, можете ли вы, Гэндальф, творить такую магию. Попробуйте заклинание Люмос – оно простейшее и не требует жестов палочкой. Можно и с посохом попробовать – хотя я не уверен, что он тождественен палочке.Гэндальф, однако, не стал пробовать – он так глубоко ушёл в себя, что пришёл обратно лишь когда я вывел его из волшебной школы и привёл в ресторацию. Ресторан «Горный Пик» – единственный ресторан в городе и, возможно, во всём средиземье. Тут подавали великолепные блюда кухни, которой ещё не видывали в средиземье – потому что в средиземье кулинария была слабо развита. Однако, поваренных книг у меня с собой хватало – перевод сделать несложно, рецепт есть, основные ингредиенты те же. Поэтому нас почивали самой обычной пиццей Маргарита, и эльфийским вином, а так же сырами собственного производства. Я покушал хорошо, Гэндальф оценил гастрономические прелести не сразу, но распробовал.– Итак, Митрандир, что надумал?

– С чего ты решил, что я что-то надумал?

– Ты минут двадцать в отключке ходил. Наверняка, что-то да решил.

– Я решил посмотреть на эту необычайную магию. Она меняет всё – мы все думали, что с уходом Саурона уйдут и Эльфы, и магия покинет средиземье. Уйдут гномы, и даже Хоббиты, лишь люди будут безраздельно владеть этой землёй. Но если люди будут источником магии – то это многое меняет. Как у людей такое получается – я до сих пор не понимаю. Магия не уйдёт из мира. Это удивительно! Ведь все известные человеческие чародеи черпали свои силы у Мелькора.

– Мерзость какая. Хотя да, если их никто не находил и не обучал – неудивительно, что никто и не знает про людей-волшебников. Они сами не знают. Но они узнают и обучатся. Магия, которую ты видел – серьёзно отличается от тьмы мелькора – тьма это одна из первозданных природных сил Арды – сила же магии – стоит неизмеримо выше Арды и её создателя Илуватара. Это этериальная магия – черпает свою силу в бескрайней вселенной, в которой таких миров как этот – больше чем капель в море. С точки зрения эльфов – этериальная энергия это свет звёзд, великая сила извне.Гэндальф не стал спорить. Я же задумался кое над чем и хлопнул себя по лбу.

– У меня только что возникла очень интересная идея для артефакта. Займусь им на досуге. Итак, Митрандир, гномы хотят вернуться в Эребор?

– Мечтают.

– Я им не мешаю. Пусть идут сколько хотят – пока они не доставляют мне проблемы. Я слишком беспокоюсь за Торина – он может быть подвержен тому же недугу, что и его отец и дед.

– Разве нет способа его от этого исцелить?

– Способы можно придумать, конечно, но это заложено в нём самом. Саурон использовал его родню с помощью кольца, оно повлияло и на Торина тоже, так как он был рядом. Он разжёг их алчность к золоту до неадекватных размеров, сделав зависимыми от золота, они теряли разум от него.

– А ты?

– Для меня золото ничего не значит. Я уже говорил – богатство моего города не в золоте и серебре – оно в технологиях. Секретах и социальных инновациях, которые мы внедряем. Я, кстати, очень хотел бы перейти на выплату пенсий для пожилых – обязательная выплата всем старше пятидесяти лет, по старости. Но к сожалению, это пока с нынешним уровнем развития технологий сделать очень и очень трудно.

– Торин может быть поражён драконьим недугом.

– К дракону его страсть к золоту не имеет никакого отношения, в этом будь уверен. Если это магия – то я хотел бы лично с ним поработать. Я неплохой менталист, и могу хотя бы определить проклятие, а возможно и снять его.

– Снять проклятие? – Гэндальф поднял левую бровь на три четверти больше чем обычно, – ты уверен?

– Да, если проклятие основано на магии Саурона – то оно не этериальное – а это значит – питается конкретной энергией тьмы, и зависит от неё. Чтобы его разрушить нужно локализовать и уничтожить эту энергию. Некоторые простые контрпроклятья могут снимать проклятия с вещей и людей, но возможно понадобится сильная промывка с помощью магии света. И есть ещё много тонкостей в профессии разрушителя проклятий. Предлагаю устроить Торину медосмотр. Иначе шиш ему с маслом, а не Аркенстон.– Согласен.Спорить с драконом в его логове было неразумным даже для Гэндальфа.

– У меня есть ощущение, что вы ожидали драки со мной. Наивные. И как гномы собирались меня побеждать?

– Этого я не знаю.

– Это останется самой неразрешимой загадкой истории. Неужели они настолько отчаялись, что готовы все помереть? Не похоже, гномы как гномы. Да и немногие пошли за Торином – больше похоже на то, что весь этот его поход сюда – следствие его болезни.

– Многие думают так же, как и ты.

– Ну а какой здравомыслящий гном полезет на дракона? Золото, презренный металл, отравляет его разум не меньше, чем Саурон с его кольцом. Золото – его прррелесть, – фыркнул я, – ладно, пусть идёт в своё королевство и делает что хочет. Хотя мне не нужны здесь конкуренты, если честно – наше маленькое государство только начало вставать на ноги, и обилие тут трудолюбивых гномов, желающих самим торговать, приведёт к конфликту. Который закончиться может точно так же как и сто лет назад – ни Эребор, ни Дейл отсюда никуда не съедут.– Это торговый спор?

– Именно.

– Но может быть и союз.

– Союз может быть в том случае, если гномы проявят желание работать вместе с нами. Так уж получилось, что наше государство чуть более прогрессивное, чем у гномов. У нас всё вот это, – обвёл я рукой площадь, по которой мы шли, – если бы гномы захотели работать на нас – было бы замечательно.

– Но…

– Но они скорее всего не захотят.

На улице мы увидели двоих эльфов. Я их сразу признал – уже по запаху узнал. Леголас, сын Трандуила, и рыжая девица с ним рядом – они оглядывались по сторонам и кого-то искали.

– Уважаемые эльфы, ищете кого-то? – подошёл я сзади.

Леголас обернулся и посмотрел на меня. Я ему улыбнулся ровным рядом острых зубов. Он отшатнулся.

– Мы…

– Мы ищем гномов, – сказала девушка, – вы их не видели?

– Гномов? Видели. Они у меня дома обитают, или в гостинице. Вот, Олорин, позволь тебе представить моего знакомого, Леголас, это сын Трандуила.

– Да, мы кажется виделись, но тогда ты, Леголас, был ещё совсем крохой, – Гэндальф оперся о свой посох, – Я Гэндальф.

– Очень приятно, – Леголас поклонился, – мы потеряли группу гномов, которые направлялись сюда.

– О, вы легко их найдёте. А почему вы вообще их ищете?

– Нам приказано привести их обратно к владыке Трандуилу.

– Их? – я выгнул бровь, – а у владыки Трандуила просто адамантитовые яйца, скажу я вам, – хмыкнул я, заметив, как порозовели щёчки рыжей эльфийки, – посылать людей в моё королевство, чтобы схватить на моей земле этих гномов… да ещё и одного гномьего короля, который по понятным причинам пользуется дипломатическим иммунитетом. Согласно нашим законам.Эльфы слегка стушевались.

– Если владыке трандуилу так охота – он должен знать, что у нас всё делается по закону. И по нашему закону, экстрадиция, то бишь выдача преступников, совершивших преступления в других государствах, возможна только если подать соответствующие документы, и экстрадицию можно произвести через суд. В противном случае – если они не совершили преступлений на нашей земле – то они не могут быть осуждены, презумпция невиновности.– Я говорила, что это бессмысленно, – шепнула девушка на эльфийском своему другу.

– Попробовать стоило.

– Так вы пойдёте или нет к гномам?

– Да, мы пойдём, – поспешно и резко ответила девушка.

– Прошу прощения, мы не представлены друг другу.

– Это Тауриэль, капитан стражи, – представил её Леголас, – Тауриэль, это милорд Смауг, дракон, и Митрандир.

– О, – она удивлённо на меня посмотрела, – вы не похожи на дракона.

– Сочту это за комплимент, прекрасная юная леди, – вежливо сказал я, – пойдёмте.

– Постойте, там с гномами был один раненый, – остановила она нас, – что с ним?Ах, сколько беспокойства, сколько…

– Мистер Кили, – кивнул я, – он находится там же где и остальные. Ему была оказана срочная медицинская помощь. Как вы знаете, наверное, наш город славен своей социальной медициной. Сейчас он в порядке, если не считать сердечных ран от расставания с вами. Но увы, исцелить их в нашем госпитале не могут.Девушка слегка порозовела.

– Я не… ничего такого. Что вы такое вообще говорите?

– Мне показалось, что вы к нему неравнодушны. Хотя могу предостеречь вас от скоротечных решений и союзов. Гномы, люди, хоббиты, имеют неприятное свойство – они меняются со временм. В двадцать лет человек это один человек, в тридцать – уже совсем другой. В пятьдесят – уже совершенно не похож на себя молодого. А в восемьдесят-сто ему уже конец. Вот так вот, – развёл я руками, – влюбляться в подобных можно, но опасно. Да и этот ваш владыка, как его там, который не даёт эльфам прожить свою долгую бессмертную жизнь из-за какой-то влюблённости – немного напрягает.Мы пошли к моему дому. Однако, Леголасу явно была симпатична эта эльфийка и он спросил у меня:

– Гном что-то говорил о Тауриэль?

– Нет, это мои наблюдения. Я предостерегаю вас от таких союзов – поверьте, ему было бы неприятно знать, что та, кого он любит – вынуждена была из-за него отказаться от своего бессмертия. Это самый узкий элемент в этом плане отношений. Мне бы например это очень сильно не понравилось, навреди кто-то себе из-за чувств ко мне.

– А в вас влюблялись девушки? – спросила с вызовом молодая, горячная Тауриэль.

– Не думаю. Я всего лишь дракон, огнедышащий дракон. Едва ли кто-то захочет связаться с таким как я.

– Дракон с комплексами, – хохотнул Гэндальф.

– А тебе лишь бы посмеяться, да?

– Вовсе нет. Каждый разумный заслуживает любви, ну, кроме тёмных тварей. А что, с драконихами проблемы?

– Проблемы. Как можешь видеть – на крылатую рептилию я мало похож.У меня дома по прежнему были гномы – и они отчаянно о чём-то спорили и договаривались. Бильбо Бэггинс сидел отдельно ото всех, гномы пожрали всё, что было в доме и после пирушки начали делить ещё не добытые сокровища. Торин ждал меня – Аркенстон и Торин это как Саурон и кольцо.

– Вот ты где. Мой камень.

– Я не твой камень, Торин, – фыркнул я, – а одного гнома придётся поучить смирению и хорошим манерам. Левикорпус! Петрификус Тоталус!Его подхватило, он вытянулся по струнке и завис горизонтально в воздухе.

– Мы с Гэндальфом немного ему вставим извилины на место, а потом поговорим.И потащил его в гостевую комнату, где шмякнул на кровать. Эльфы решили пойти за нами с Гэндальфом, а ещё Бильбо.

– Что ты намерен сделать? – спросил Гэндальф.

– Для начала попробуем основные чары определения проклятий, – я достал волшебную палочку и проведя над Торином, убрал её, достал другую вещь – стеклянный шарик, который тут же наполнился чёрной дымкой, едва ему стоило оказаться рядом с королём.

– Что это значит?

– Это определитель проклятий, – я закинул шарик и Леголас ловко поймал его, – тьма. Тёмное заклятие лежит на нём. Что ж, пришла пора попробовать, для начала основные методы.Дальше я последовательно попробовал три заклятия – одно контрпроклятье среднего уровня, второе – более сложное, и третье – ещё более мощное, которые не сработали. Однако, количество тёмной дымки внутри шарика уменьшилось.

– Да, непросто дело. Попробуем магию света – Эспекто Патронум!Передо мной появилась фигурка дракона, сотканная из света и источающая свет. Свет в самом широком смысле этого слова, а не свечение – свет как белая флюорисцирующая энергия, оставляющая приятные ощущения. На эльфов этот свет подействовал пожалуй сильнее, чем на всех остальных – они практически вылупились и начали смотреть на него как на чудо света. Коим оно и было – патронус омывал всех присутствующих чистой и светлой энергией, противоположной энергии тьмы, и он сел на грудь Торина. Тёмная дымка в шарике начала сжиматься в центре, метаться как насекомое, которое попало в огонь, носиться. Но не исчезло. Гэндальф прищурился:

– Этот свет похож на свет древ. Очень похож!

– Если я прав – древа работали по похожему принципу, что и это заклинание. Просто намного, намного мощнее. Чистая магия света.Эльфов пробрало уж слишком сильно – они выглядели так, будто под наркотой. Пока действовал патронус – я усилил нажим, и тьма начала сжиматься ещё сильнее, а потом произнёс контрпроклятья.Существовало два способа разрушить проклятье – одно из них – отменяющее заклинание. Оно, собственно, работало как кнопка выключения – то есть это штатная отмена, как правило у каждого проклятья было контрпроклятье – делать иначе – глупо. Самого же поразят твоим же заклинанием. Или не сможешь остановить его, когда будет нужно. Второй способ – это если нет кнопки – сломать его. Разрушить, то есть.Контрпроклятья, если они известны – могли натворить любые волшебники – это заклинание. А вот разрушение проклятий – это сложное умение, почти искусство, которое требовало знания как эту дрянь ломать и с какой стороны браться – потому что проклятье в процессе его разламывания могло бы ещё и натворить бед – вплоть до уничтожения всего вокруг. Заковыристые проклятия на людях имеют свойство самоуничтожения вместе с субъектом проклятия.Поэтому разрушить его дело непростое – но в данном случае мне помогал патронус и то, что заклятие было чистейшим тёмным – как магия дементора. Совершенно тёмное без проблесков силы этериуса. Объяснить, на что это похоже тем, кто не владеет магией – я не могу, потому что чувство магии не входит в пять стандартных чувств – то есть магия то была и чувствовалась, но объяснить даже на очень примерных аналогиях сущность, которую я ощущал – было нереально. Это было больше похоже на битву воли между мной и заклятьем, при этом нанося удары по тем местам, которыми оно связано с Торином.Шум вокруг мне мешал, но на то я и профи, что не стал обращать внимания – петрификус спал с Торина, но он был в отключке и стонал, потел, извивался, словно от страшной боли. Я нанёс решающий удар по проклятью – отсёк его от разума Торина, тот вроде бы стал меньше стонать, потом – произнёс ещё несколько формул на древнем языке, незнакомом этому миру и проклятье начало слабеть и сдавать позиции – патронус засиял ярче, дожимая его и вот – проклятье наконец было преодолено. Оно было очень сильным.

– Нда, – я утёр пот со лба, – крепко же его прокляли!

– Он в порядке? – бильбо крутил головой.

– Теперь да. Теперь ему осталось только отдыхать и восстанавливать силы. Торин Дубощит по крайней мере станет более адекватен. Я надеюсь. Пойдёмте отсюда.Торин заснул – я вытолкал всех из комнаты и затолкал обратно в гостиную внизу. Когда все расселись – в дверь постучали и послышался знакомый голос.

– Смауг!? – и в зал бесшумно вошёл старый хоббит, – Мистер Смауг, у вас гости?

– О, мистер Гэмджи, – я улыбнулся, – да, сегодня принимаем гостей.

– Ой как удачно, а я как раз проходил мимо и решил прихватить у нас на огородах свежих овощей, дай думаю занесу мистеру Смаугу. Это новый урожай, только сегодня начали собирать.

– Вот спасибо!

– Гэмджи? Гердайн Гэмджи? – Бильбо удивился.

– О, мистер Бэггинс? Вас ли я вижу? – Гэмджи удивлённо протёр глаза, – что вы делаете в такой дали от дома?

– Я могу спросить то же самое, мистер Гэмджи!

– О, я уже третий год работаю здесь, над выращиванием урожаев и обучаю крестьян, – Гэмджи скромно улыбнулся, – здесь замечательно, только холмов нет.

– Работаете? Удивительно встретить кого-то из хоббитов так далеко от Шира – тем более вас, мистер Гэмджи.

– О, я тоже удивлён, мистер Бэггинс, никогда бы не подумал, что вы любите путешествовать так далеко. Зайдёте ко мне на вечерок? Я угощу вас прекрасным чаем, или вином, если согласитесь пропустить стаканчик.– С большим удовольствием, мистер Гэмджи.

– Как там мой сын? Справляется со своими обязанностями?

– Пока я не вышел из Шира этой весной – он успешно справлялся.

– Я рад. Думаю, я останусь здесь, в Дейле, – Гэмджи кхекнул, – пошлю заработанные деньги домой и…Эльфы тем временем переговаривались на своём наречии. Я их понимал, они обсуждали то, что увидели в Дейле. Раньше до них доходили слухи, обрывочные, но эльфы редко посещали Дейл, точнее пару раз и то только эльфийские торговцы – редкая среди них профессия.

– Вас заинтересовал наш город? – спросил я, незаметно приближаясь к ним.

– Да, это было любопытно, – сказал Леголас, отвлекаясь от разговора.

– Если у вас найдётся время – я бы посоветовал посетить наш театр или городскую библиотеку. На данный момент это самое полное собрание книг и свитков в мире, от древнеэльфийских времён Гондолина до наших дней.

– И что, вы всё это собрали?

– Большинство, конечно же, копии, всё, что было у нескольких королей.– Нам нужно решить, что делать с Эребором, – сказал Балин, чуть громче, чем обычно. Я повернулся к нему.

– Балин, ты ведь понимаешь, что у нас серьёзные проблемы.

– Из-за Дейла, да?

– Да. Мы союзники с гномами железных холмов, – я обошёл стол и сел, – но у вас проблемы по всем фронтам. Саурон вряд ли ломанётся сюда, как планировал – потому что Дейл хорошо укреплён – но у нас очень мало людей. Армия насчитывает всего три сотни солдат. И хотя они вооружены великолепным оружием, а стены не взять штурмом, проблем от этого меньше не становится.

– Не понимаю, о чём ты говоришь, – сказал Бильбо, – ведь всё в полном порядке, да? Эребор свободен.

– Эребор да, но у твоих друзей-гномов действительно серьёзные проблемы, – я сел за стол, видя, что и Леголас с его подругой подходят к нам, – Торин Дубощит – гном с подмоченной репутацией. За ним не пошли кланы гномов – потому что его дед просрал королевство, впав в безумие и почти обратившись в назгула от своего недуга. Недуга и кольца Саурона. Торин сам – некоронованный король, у которого нет юридических прав – я считаю, что ваши гномьи традиции немного не очень правильные, что по женской линии не передаётся наследство – это принижает права женщин. Но не мне осуждать традиции других народов. Репутация у Торина не очень – лишь Аркенстон и его законное право могут теоретически, в его представлении, дать ему право наследовать трон Эребора.

– Что значит теоретически? – спросил Бильбо, – он ведь король!

– Король это очень зыбкая субстанция, друг мой Хоббит, – улыбнулся я ему, – поскольку монархия неконституционная – то есть нет регулирующего механизма, стоящего выше королевской власти – всё это держится больше на согласии большинства. И согласия большинства я не вижу – а зная гномов и их историю могу представить, какой начнётся гвалт, если Торин займёт трон. Наследников у него нет, королевство было потеряно его дедом, населения – остались крохи, военной силы нет. Гномы железных холмов и синих гор могут пойти за ним – а могут и предъявить – э, слыш, ты конечно из рода Дурина, но тебя никто не короновал, а у меня тут сынок подрастает – как раз королевства ему ещё и не хватает! А главное – эту претензию кланы гномов могут подкрепить большими военными силами. Которых у вас нет.Балин тяжело вздохнул:

– Торин верит, что гномы сплотятся.

– Чтобы вернуть Эребор. Да, скорее всего сплотятся – а вот потом начнётся страшная междуусобная резня между кланами гномов за трон Эребора. Поскольку каждый вернувший эребор захочет сам в нём быть королём.

– Но почему? – удивился бильбо.

– Ты плохо знаешь социальное устройство гномов, дорогой хоббит. Гномы – очень любят иерархию. По сути считается, что в средиземье много королевств гномов – но это не так – это так называется от политической безграмотности. Королевства не могут быть настолько похожими друг на друга, суть государствообразования как раз в другом. Правильнее назвать гномьи королевства – феодами, или владениями. Во главе каждого владения есть феодал. Общая власть между всеми феодалами осуществляется советом кланов. Гномы очень любят меряться… бородами. Образно выражаясь – у кого золота больше, у кого секира тяжелей, у кого военных заслуг больше, у кого… ну ты понял. Поэтому для них так важно это золото – даже бессмысленно лежащее грудой – золото как символ богатства феода. Не королевства. Это ошибочный, опасный путь – ибо правитель, озабоченный не благополучием своего народа, а своей репутацией перед другими правителями – неизбежно утрачивает трон. Это практически закон мироздания. Итак, множество кланов отказали Торину в возвращении в Эребор – и причина не только в том, что они боятся дракона. Нет, дорогой мой бильбо, причина в том, что они не хотят возвращения Эребора. Богатого, могущественного конкурента, ведь все королевства гномов торгуют – под горой не очень то вырастишь хлопок и лён, коров и овец, пшеницу и овёс. Поэтому добывая, они живут торговлей – а исчезновение Эребора как торгового партнёра – перенаправило поток заказов им. Они стали жить богаче, и никому не хочется возвращения могущественного короля – они получили больше денег и власти сами. Торин в его нынешнем состоянии их более чем устраивает.– Вынужден согласиться, – сказал Балин.

– Поэтому едва ли кто-то захочет воцарения Торина в Эреборе. Его могут попытаться убрать, хотя это и не в гномьих традициях, но власть – всегда была далека от благородных традиций. Или что более вероятно – гномы предъявят права на гору. Даин Железностоп прискачет сюда верхом на своём хрюкающем шашлыке, прибудут все кланы гномов – кто-то не захочет участвовать в междуусобице, но другие захотят. Начнётся война за наследие Эребора, междуусобная и братоубийственная война. Репутация Торина – послужит хорошим casus belli – поводом войны.

– И что ты хочешь этим сказать, что Торину не следует возвращать Эребор? – спросил Балин.

– Не знаю, как ему поступить, мистер Балин, не знаю. Я знаю, как поступил бы я – но у Торина нет таких возможностей. Его возвращение угрожает даже мне – хотя Дейл и отличается от Эребора в технологиях. Мы выплавляем свою сталь совершенно иначе, чем гномы, и производим другие товары тоже по-своему. Конкурент нам не нужен – союзник – может быть. Торговый партнёр – вполне вероятно. Но конкурент – отнюдь. А чем торгуют гномы?

– Эребор торговал металлом, – сказал Балин, – королевство сделало своё состояние на самых разных сделках, но больше всего в них металла – армии Гондора и Рохана нуждаются в постоянном пополнении оружия и доспехов, которое делалось или нами, или из нашей стали.

– Сейчас мы поставляем их армии металлы и оружие, доспехи, и всю фурнитуру. А так же торгуем стеклом, и многочисленными ремесленными товарами. Руду нам продают железные холмы, Даин Железностоп, он поставляет большое количество руды, в железных холмах её море. Так что у нас уже налажены торговые связи, партнёрства, договоры, станет ли Эребор нам союзником или конкурентом?

– Этого не знаю даже я, – ответил Балин, – но мы постараемся не злить дракона.

– Разумное решение. Итак, вот перед вами расклад политики и экономики на текущий момент. Вернуться вы можете – но Аркенстон не даст Торину права на престол. И происхождение, и золото – и те не дадут – потому что за ним нет большой военной силы. Право на престол ему даст Дейл и я – если он сможет заполучить меня в союзники, и Дейл в целом – то он получит в союзники очень прогрессивную экономику, торговый город, весьма важный, технологии.

– А наше золото? – спросил Двалин.

– Тише ты, – осадил его Балин.Я вздохнул горько.

– Золото… Это большая беда. Вы никогда не думали о мировой экономике, господа гномы? О том, что вся экономика всего мира тесно взаимосвязана между собой и представляет из себя единую, и очень сильно взаимозависимую систему?Балин пожал плечами:

– Допустим, это так.

– Не допустим, это и есть так. А теперь давайте рассмотрим богатства гномов с точки зрения мировой экономики. Золота в Эреборе не просто много – его слишком много. Мировой объём торговли, весь товарооборот, достигает где-то тридцати миллионов золотых монет в год. Это не просто мировой объём, это оборот средств – которые находятся в обращении между людьми и между королевствами.

– Что ты хочешь этим сказать? – спросил Гэндальф.

– Что золото гномов – очень опасно для всего средиземья. Оно опасно тем, что его много – и оно может быть пущено в экономику. А за этим обрушится вся мировая экономика – цены на золото упадут, ценность золота и серебра снизится, начнётся гиперинфляция и финансовый кризис, голод. Нарушатся экономические связи, упадут объёмы производства и торговли по всему миру. Начнётся сущий кошмар.Я подождал мгновение, дав осмыслить мои слова:

– Может быть Саурон и не претендует сам владеть золотом Эребора – вовсе нет. Но он определённо с какой-то целью влиял на Трора и его предков, чтобы те накапливали богатства бесконечно. Изымая из обращения золото, скапливая его в Эреборе – гномы не просто изымали деньги – они наносили постоянный вред экономикам всех королевств средиземья. Богатства, которые должны находится в постоянном движении, зарабатываться, тратиться, продаваться, покупаться, выплачиваться, и так далее – которые должны совершать оборот средств – просто изымались из этого оборота одним из игроков. Изымались и складывались в золотые горы. Чтобы экономика хорошо работала – в ней должны быть деньги и их постоянное движение – и денег должно быть адекватно товарной массе. С тех пор, как гномы Эребора начали копить богатства – цены на рынках поползли вверх, уменьшилась покупательная способность всего средиземья, замедлилась торговля – люди всё больше стали жить натуральным хозяйством. Сокровищница Эребора – это не просто груда золота, это ещё и проклятие, само по себе, без всякой магии, проклятие экономики средиземья.– У тебя есть доказательства? – спросил Балин.

– Думаю, это просто доказать. Но информацию найти сложнее. Эльфы, Гэндальф, наверняка помнят, какими были рынки тысячу, две тысячи лет тому назад. Сколько там было товара и сколько он стоил. Существовали многочисленные торговые пути, но сейчас экономика находится в постоянном упадке. Заработали золото – молодцы. Но вы не владеете всей мировой экономикой и использовали заработанное золото так, что нанесли ей вред – вы не потратили его, не построили ничего великого, если не считать собственных городов. Не вложили его в дело, в развитие средиземья, производство товаров или разработку новых технологий, вы его накопили, сложили вокруг себя и начали молиться на него. Как на божество, священный металл. И это вас сгубило.

– Что же нам, по твоему, следовало сделать с ним?

– Наш континент велик. Север континента заброшен, а восток – вовсе нецивилизован – там нет никого, дикие племена истерлингов и богатейшие природные ресурсы, огромные пахотные земли, – покачал я головой, – Валар забросили людей и эльфов и гномов на запад средиземья – но это не значит, что континент им ограничивается. Пустить деньги и свои силы на создание эффективного королевства, империи. Завоевать восток, уничтожив племена поклонников моргота, и расширив зону экспансии. Освоить богатейшие залежи севера. Гномы могли стать величайшим народом континента, самым распространённым и важным – но не стали. У вас недостаточно масштабное мышление для этого.

– Постой, – Гэндальф меня остановил, – ты хочешь сказать, что такое большое богатство нужно использовать на востоке?

– Товаров в средиземье мало. Социальная, политическая структура очень неразвита – и что самое страшное – она и не развивается. Прошли тысячелетия с появления тут людей – а никто ничего до сих пор не придумал – по прежнему короли, и махровый феодализм. Как форма правления – феодализм имеет свои плюсы, но и свои минусы у него есть. Феодализм существует как форма правления из-за неразвитости инфраструктуры и культуры – с развитием оных он рухнет. Должен рухнуть.

– Короли всегда правили, что людьми, что эльфами, что гномами, – сказал один из присутствующих гномов, – и всех это устраивало.

– Но у людей и гномов было мало шансов развиваться, – пожал я плечами, – допустим, родился ты сыном фермера – и останешься сыном фермера. Ты может быть выбьешься в торговцы – если сможешь, но маловероятно. Государство не сможет реализовать твой потенциал при феодальном строе. Может быть, ты гениальный полководец или талантливый художник, или способный мореплаватель. Но не сможешь ничего сделать – сословия при феодализме это почти касты, из которых нет выхода. Не менее важно то, что при феодализме есть раздробленность власти. Власть не принадлежит королю абсолютно – он не может собрать и направить большие ресурсы и силы в одном направлении – власть делегирована его вассалам, а вассалы делегируют её своим вассалам. И земля не принадлежит ему – да, король просто самый богатый феодал из всех. Но он не владыка своей земли. Поэтому тормозится развитие культуры и искусства, тормозится развитие инфраструктуры, нет возможности собрать в одном месте и направить в одном направлении всех подданных. Даже Торин – всего лишь некоронованный лидер множества гномьих кланов, а не владыка всех гномов.– Разве не везде так?

– В Дейле совершенно иная форма правления, – возразил я, – Конституционная монархия. Есть монарх – это мэр дейла, человек по имени Бард. Есть подданные – все граждане Дейла – его подданные, и они обладают равными правами. Конституция – гарантирует стабильность власти и законов, а так же ограничивает возможности короля и его власть. У нас нет феодалов, нет аристократии – вместо феодалов, обладающих личной властью и плевать хотевшими на короля – все они служат монарху. Ни у кого нет никакой власти – суды, монарх – подчиняются конституции. И все госслужащие обязаны государству служением. Ни у кого кроме короля нет суверенитета. Благодаря этому монарх обладает не только всей полнотой власти, но и не имеет никаких конкурентов, ни других претендентов на престол, ни аристократии, которая влияла бы на него и отстаивала свои собственные интересы. У них нет своей земли и своих интересов.– Интересная концепция, – задумался Гэндальф, – и что вы от этого получили?

– Возможность развивать своё маленькое государство. Мы не ограничены интересами аристократии – все дороги, все ресурсы, все поля, все недра – принадлежат государству. Ни у кого нет права собственности на них – людям могут принадлежать товары или отдельные участки земли, но это не означает, что они на них вправе творить что вздумается и править, подобно феодалам. Централизация власти – позволила соединить все ресурсы государства под одним человеком – монархом Дейла. Благодаря этому – мы можем направлять наши ресурсы на развитие государства. Допустим, кораблестроение для сплава вниз по Дейлу, сельское хозяйство, дорожное строительство… – я улыбнулся острыми зубами, – позвольте пояснить – допустим, есть у нас дорога – дорога находится южнее Дейла, и ведёт в Лихолесье. Вокруг дороги пахотная земля, допустим, мы отрежем эту землю от государства и передадим в руки феодала – барона, графа, и так далее, – я отпил немного из бокала вина, которое выставила служанка, – так сделали бы в любом королевстве севера. И всё, что нужно после этого – это следить за верностью своего графа-барона. Он управляет землёй – но какую цель он перед собой ставит? Личное обогащение, рост своей военной силы – он будет собачиться с другими феодалами, а ещё выдавливать из крестьян урожай, налоги и так далее. Так эта территория станет маленьким феодом – королевством одного микро-короля.

– Допустим, и что с того? – спросил Гэндальф.

– Эта земля в нашем случае находится в госсобственности, принадлежит, естественно, государству. И перед нами уже стоят другие задачи – построить дорогу. Построить мост через реку. Построить поселение, распахать землю и увеличить население – всё это требует затрат, но у государства есть средства, а главное – есть вектор политической воли. Она – территория, принадлежит государству и служит его интересам. Мы вкладываем деньги и силы в строительство дороги, которая проходит через эту территорию, потому что она нужна всем, а не только одному феодалу, которому лично это не нужно, а может быть даже и вредно, потому что послужит развитием для его конкурентов-соседей. Мы переселяем туда крестьян – феодалу неоткуда их взять – а мы субсидируем строительство жилья. То есть раздаём им землю и помогаем со строительством жилья и пахотой земли – потому что у государства есть деньги и ресурсы. И мы употребляем эти ресурсы для развития нашей земли. Феодал не может такого сделать чисто финансово, и ещё потому что ему это не нужно, а может быть даже и вредно – он атомизирован, то есть отделён от остального государства своими личными интересами и личной властью. Таким образом наше королевство оказывается в общем и целом – намного более продуктивным. Мы получаем больше денег, больше людей и силы с единицы площади. Мы можем развивать свою землю. Опять же – у крестьян при феодале нет никакой защиты – над ними стоит феодал, он царь и бог, он вправе их казнить и миловать, он их хозяин. В нашем случае есть лишь монарх, власть всех остальных – получена от него, а власть монарха – ограничена, поскольку есть конституция и законы, защищающие всех граждан. А перед законом все равны – и король и крестьянин. И если король совершит преступление – его ждёт суд, который королю не подчиняется.

– Что значит не подчиняется? – возмутился один из гномов.

– Суд отделён от государства. Он действует исключительно в рамках конституции и закона – у короля есть право помиловать преступника, но суд – не подчиняется никому. Он независим. Это достигается не только законом, но и магическими клятвами, которые дают судьи перед вступлением в должность. Они не берут взяток, на них нельзя надавить, их нельзя «попросить» осудить или оправдать кого-то. Это ещё один минус феодального общества – в нём феодал и есть судья, он вправе распоряжаться судебной властью как захочет. Если он хочет кого-то казнить – ему нужен лишь повод, а то и вовсе не нужен. Никто не может жить спокойно. Итак, вот такие тезисы у нашего государства, – я сложил пальцы в замочек и осмотрел слушателей, – а что касается золота – то оно представляет огромную угрозу для средиземья, а так же уже нанесло огромный вред экономике – изымая из неё наличность и провоцируя снижение оборотов и торговли – замедление развития всего мира. Во многом из-за ваших действий, господа гномы, средиземье осталось таким… неразвитым.

– И что ты предлагаешь нам делать? – спросил Балин.

– Для начала – неплохо бы решить проблему нашего потенциального будущего. Если говорить прямо – то демография средиземья ужасна. Она соответствует эпохе раннего этапа феодального развития – но образование неразвито, инфраструктура – неразвита, и есть большая проблема с населением – его просто мало. Всё это плюс низкая производительность труда – влияют на то, что в средиземье мало населения. Земли западных королевств – по моим подсчётам, теоретически, могут прокормить население в миллиард. Миллиард ртов – не важно, гномьих или эльфийских, или людей. Но это конечно же недостижимо при нынешнем уровне технологии. Если мы добавим к этому богатые плодородные земли востока – то теоретически предельное население всего континента – составит три миллиарда. Сейчас население средиземья, не считая дикарей-истерлингов – составляет около двадцати пяти миллионов человек – то есть в сорок раз меньше предельного. И за последние тысячелетия оно практически не изменялось. Колебалось плюс-минус пара миллионов.Гномы задумались, а я продолжил:

– Хотя конечно миллиард – это расчёт, требующий полностью механизированного сельского хозяйства, основанного на использовании механического извлечения энергии, а не на мускульной силе людей и лошадей. Если считать по достижимым в ближайшем будущем технологиям – то предельное население средиземья – составляет не более двухсот миллионов – и всё равно это в несколько раз больше нынешнего. Больше людей – больше рабочих рук, больше товаров, больше профессионалов, больше идей для технического прогресса, больше инфраструктуры, больше всего. Поэтому нам необходимо сейчас решать эту проблему – населения слишком мало. Про эльфов я вообще молчу, – махнул я рукой на них, – у меня ощущение, что они сами хотят вымереть поскорее, потому что плодиться и размножаться не в их духе. А жаль. Демография эльфов – больное место средиземья.

– Каким образом демография связана с нашим богатством? – спросил Балин.

– Напрямую, мистер Балин. Объёмы денежной и товарной массы должны соответствовать друг другу. Экономика имеет не бесконечный потенциал – от количества жителей – зависит количество денег в мире, и наоборот – чем больше будет население – тем больше можно тратить ваше богатство, не обрушив при этом экономику средиземья – то есть пустить деньги на развитие континента. На бедном рынке с тугим кошелём клеймённых златых не больно то разгуляешься, даже если есть деньги – купить нечего. Поэтому… нужно задуматься о том, как централизовать развитие сельского хозяйства, а так же – увеличить население.

– Зато эльфы вымрут, – сказал Балин, – к сожалению, конечно.

– Эльфы как народ не рассчитаны на военные действия. Постоянная убыль эльфийского населения в войнах – не соответствует заложенным в ним моральным и репродуктивным принципам. Поэтому эльфы вымирают.

– И с этим ничего нельзя сделать, – сказал Гэндальф.

– Дорогой мой Гэндальф, ты недооцениваешь технический прогресс, – улыбнулся я, – у нас в клинике освоили одну очень интересную операцию. Она стоит приличных денег, и оказывают её только женщинам.

– Кхм… – Гэндальф затянулся старым Тоби, который взял из моих личных запасов, – и что же это, стесняюсь спросить?

– Искуственное оплодотворение. Ну тут всё до предела просто – берут биологическую жидкость мужчины и вводят женщине, куда надо, конечно. А через некоторое время она рожает детишек.Гэндальф закашлялся.

– Какой ужас, – ужаснулся Балин.

– Почему это ужас? Всё красиво и мило. И детишек получается рожать здоровых и крепких.

– Это как-то противоестественно.

– Ха, дорогой мой Балин, противоестественно – это трусы через голову одевать, – хихикнул я. Несколько леди воспользовались такими возможностями. Особенно из тех семей, в которых не могут завести ребёнка, из-за бесплодия. С годами такое бывает, знаешь ли.– Неужели это работает? – удивился Бильбо, – я имею в виду…

– Ещё как, ещё как работает. Более того – в клинике сохраняется генетический материал обратившихся туда – по их желанию, конечно. С помощью магии. Образно говоря – сдать материал можно сейчас, а отцом стать лет через двести, когда от тебя уже ничего и не останется. Но зато будет сохранена наследственность – пусть и таким образом. Чтобы исключить генетические, наследственные заболевания – мы отбираем материал только людей, не страдающих от них, здоровых мужчин и женщин, после чего помещаем в специальный сейф с мощными чарами стазиса – где материал может храниться тысячелетиями и не портиться.– Неужели такое возможно? – спросила Тауриэль, – я имею в виду – как можно родить чужого ребёнка?

– Очень просто. Это биология, и ничто более. Никакой магии и чудес.– Но… это как-то правда противоестественно.

– Нет, это как раз вполне нормально. Это один из способов высокоразвитого технологически общества, который малопонятен менее развитым. Не мешало бы сохранить генетический материал Торина, как последнего потомка Дурина – если и убьют, всегда можем сделать процедуру и детишек ему.Гномы заворчали. Я перевёл тему:

– Ну так что делать будем?

– Мы должны вернуться в Эребор, – сказал Балин.

– Не буду вам мешать. Ну что, договоримся?

– Об этом лучше говорить с королём, а не с нами.

– Торин… – я покачал головой, – едва ли у него есть опыт правления. Скорее он воспринимает политику как личную традиционную роль короля – сиди себе высоко, гляди далеко, будь самым-самым и всё. А политика совсем не про это. Тем более – практическое управление государством.– Он обучился всему, что нужно.

– Но не международным отношениям. Едва ли у него было много практики. Они не любят принципиальности и упрямства – политика сложное и тонкое искусство. Ладно, оставим этот пустой разговор. Вечереет, Торин проспит до завтра – я споил ему зелье сна без сновидений, так что лучше размещайтесь в гостевых комнатах. Места на всех хватит!