Я, Дракон...

Глава 5. Художественный фильм...

Спецоперация «Snatch» была назначена на ночь – я предоставил всем свои купальни. Это был большой бассейн, баня, и душевая комната – в бассейне можно было поплавать, в бане отпариться до скрипа.

Меня интересовало одно волшебное колечко – едва ли Бильбо потащит его в баню – а пропустить всеобщее парение я ему запретил – сказав, что после дороги и купания в озере они похожи на бродяг. И вот, следующая моя цель – аккуратно тихо подрезать у Бильбо кольцо всевластия – места для хранения одежды были индивидуальные, и из кармашек Бильбо я его аккуратно достал.

Естественно, не голыми руками – специальным инструментом, и шваркнул в зачарованную шкатулку, крепко закрыв внутри. Колечко может и пыталось вернуться к своему хозяину – но против изолирующего хранилища магия бесполезна – нет такой магии, которую нельзя было бы сдержать. Для хранения всяких особо опасных предметов использовали специальное хранилище – оно было зачаровано на подавление магии, а слабые артефакты и вовсе разрушало. Колечко ещё не успело захватить разум Бильбо и он не носил его при себе всегда, как шмыга – поэтому я его и конфисковал.

А вот что делать потом – это вопрос конечно интересный, и подлежащий живейшему обсуждению. А может ну его, сразу кинуть в вулкан и пусть оно там сгорит синим пламенем? Орки мне всю плешь уже проели, нападают на наши караваны постоянно, Мория та же, и прочее – если я правильно понимаю местную магическую теорию – валар и майар это что-то вроде источника магии – все прочие же с ними соединены и приводятся в действие через Валар и Майар. Уйдёт ли тьма из мира? Нет, не уйдёт – потому что не Саурон источник этой тьмы, а некто по фамилии Мелькор. А эту сволочь даже убить не смогли, настолько он могущественный, лишь изгнали – то есть тьму в мир он проводит, но лично руководить процессом – не может. За отсутствием присутствия его в Арде.

Взяв в руки шкатулку, я побрынчал кольцом внутри и задумался крепче. Итак, пришла пора совершить то, что лишало смысла вторую часть приключений, уже Фродо Бэггинса – но оно и к лучшему – потому что возродившийся Саурон столько наделал в мире – мама не горюй! Нападения орков конечно заставили людей покупать больше экипировки и прочего – но в свою очередь орки – не просто цивилизованные военные – они сжигали и уничтожали всё, и в том числе ВВП и пахотные земли. Воевать люди и друг с другом могут, а вот орочью угрозу стоит воспринимать всерьёз.

Когда все попарились – я ушёл прочь, оставив их спать у себя дома, а сам обернулся драконом и наложил на себя заклятие сначала дезиллюминации, потом отвлечения внимания, и решил слетать в Мордор. К одному известному вулкану – лететь от Эребора до Мордора было часов пять. Но я мог сократить путь – потому что я плавал однажды в Гондор, в город под названием Осгилиат. И мог аппарировать туда – что и было проделано – аппарировал в Осгилиат и полетел прямиком в сторону Мордора.

Выглядел мордор просто кошмар как страшно – чёрные тучи, и огненные всполохи, тёмные, словно какой-то индустриальный город с ужасной экологией. Ну ничего – экологию мы им сейчас поправим.

Взмахнув посильнее крыльями, я поднялся выше, ещё выше, ещё и ещё, выше облаков! Туда, где светило солнце – чёрные тучи над Мордором защищали это королевство от солнечного света – орки очень не любили загорать. В центре стояла башня, а на башне – уже было око Саурона – собственно, он сам в такой форме. Эта башня была стволовой частью Мордора – она проводила силу тьмы, являясь своеобразной пародией на древа Валар или светильники – только с тёмной составляющей.

Я взмахнул крыльями посильнее и… Перешёл в пикирование, увидев вспышки огня внизу – гору Ородруин. И полетел вниз, стремительно! Пронзил облака Мордора и вылетел прямо в двадцати-тридцати километрах от Сауронова ока, в сторону Ородруина. Вход в гору был труднозаметен – прямо на склоне горы, длинный выступ, а за ним – вход внутрь. Я пролетел, под взглядом Саурона, прямо к выходу – как вдруг – внезапно, передо мной возникли Назгулы – целых девять штук. Назгулы выхватили свои мечи, а я преобразовался в человека – кольцо в коробке было у меня за плечами, в специальной сумке. Назгулы бросились на меня напрямую – я же дыхнул на них огнём – с той силой, которой мог – сила драконьего пламени велика. А теперь добавьте сюда произнесённое заклинание адского пламени – адское пламя было страшнее драконьего. Адское пожирало всё – коснувшись камня – проходило сквозь него как огонь огнемёта сквозь рыхлый снег. Адское пламя поглотило трёх назгулов – и эти твари завизжали, только их тёмные фигуры были видны в пламени, мечущиеся.

Ещё двое избежали огня – я использовал заклятие недосягаемости и их проклятые клинки не смогли ударить по мне – но зато я в ответ ударил одного – заклятием обезоруживания. Экспеллиармус – клинок вырвался из руки Назгула с такой силой, будто им выстрелили из пушки – и оторвался вместе с… кистью. Назгул уж слишком сопротивлялся заклинанию, а не следовало – пока я это делал – ещё один со всей дури размахнулся – и в этот момент я призвал Патронуса.

Дракон из света, размером с быка, выскочил из моей палочки и встал между мной и назгулом – реакция назгула была такой же как у дементора – он заорал и бросился прочь, а дракон изверг на него серебристо-белое пламя, которое ударило назгнула в спину. И тот был весь покрыт белым пламенем, покатился вниз по горе, упав с уступа.

Двое оставшихся держали вход в гору – тянули время. Мне некогда было с ними цацкаться и патронус бросился на них, они стояли намертво – решив проверить, наверное, что будет.

Удар дракона по ним был столкновением тварей двух стихий – и победила дружба – то есть Патронус развеялся – но двух назгулов буквально швырнуло в Ородруин и я ещё следом добавил заклятие Экспульсо, которое проволокло их по ровной площадке прохода – один просто свалился в жерло вулкана, а второй цеплялся за край – и вылез.

Не став дожидаться от него удара, я бросил в него ещё одно заклинание – таран. Он снёс его и с силой впечатал в противоположную стену вулкана, раскалённую.

И вот, я один. Достал коробочку, позвенел, открыл кольцо. Оно было… так прекрасно! И могущественно!

А вот с огнеупорностью у него совсем беда – зато с аэродинамикой всё замечательно – пролетев вниз, оно упало в лаву, туда, где недавно сгорел один из назгулов, и началось…

Внутри горы – где-то в её недрах – словно термоядерную бомбу взорвали. Не исключаю, что взрыв был именно такой силы. Я огляделся и мне было мягко говоря неудобно – пора валить отсюда!

Я бегом отправился к входу, который автоматически стал выходом, и… Не успевал – громадина камня обрушила вход, и выйти уже нельзя. Тогда я перекинулся в форму дракона и бросился наверх – взмахнул крыльями – и взлетел, прямо через жерло вулкана, который извергся мне в брюхо, подкинув метров на пятьсот – я перекувыркнулся, выругавшись древним гномьим матом, и чуть было не упал вниз – расправил крылья и наблюдал красивую картину. Источник силы Саурона был разрушен, а вместе с ним – начал развеиваться чёрный дым над Мордором – ветер сносил эту пыль к чёртовой матери, началось не только извержение Ородруина – весь мордор трясло так, что у Рихтера шкалы не хватит – горы ходили ходуном, а башня Саурона начала заваливаться набок. Глазом моргать уже не получалось – он падал вниз, и обрушился на землю.

Я аппарировал в Дейл, в небо над Дейлом, если быть точным, и опустился вниз, забежав в свой дом. Было три часа ночи, все сладко спали – даже Бильбо. Кроме Гэндальфа, конечно – он вскочил как ужаленный и бегал по дому.

– Смауг! – едва я вошёл, волшебник бросился ко мне, – Где ты был? Что произошло?

– Летал по очень важным делам, а что? Что произошло?

– Магия, я чувствую, магические движения. Началось что-то.

– Нет, Гэндальф, ничего не началось, просто кое-что закончилось. Дай ка я тебе покажу. Пойдём за мной.

* * * * *

Показ своих воспоминаний в омуте памяти прошёл успешно – Гэндальф поднялся, расправив свои плечи, и широко улыбнулся.

– Это было оно?

– Ну если после его уничтожения такая свистопляска началась в Мордоре – то наверняка оно. Даже башня Саурона и та рухнула. Всё, больше эта сволочь нам жизнь травить не будет.

– Поразительно! – Гэндальф сел, – Поразительно! Ты… ты уничтожил Саурона!

– Совершенно верно. Это было нелегко, и назгулы эти ещё мешались, но это того стоило. Дракон это всё-таки сильное создание, не стоило против меня выходить даже им. Тем более, что они огня боятся, как оказалось.

Гэндальф весь как-то изменился, расслабился.

– Что же теперь будет… Об этом нужно срочно доложить Белому Совету.

– Могу подбросить. Мне всё равно в Ривенделл нужно, по делам. Заодно и Бэггинса могу поближе к Ширу подвезти.

– Это было бы очень кстати, – моргнул Гэндальф, – но всё же, я поверить не могу, что Саурона уничтожил Дракон!

– Что в этом такого странного? Я бы удивился, если бы его уничтожил Хоббит! Нас, драконов, не так то просто чем-то соблазнить, и кольца нам не нужны, чтобы быть могущественными. Меня беспокоит то, что магия Валар может уйти из средиземья.

– Почему это тебя беспокоит?

– Потому что эльфы очень от неё зависимы. Да и гномы – менее, но всё же. Как ты знаешь – мы развиваем магические способности, не связанные с Валар. Заклинания, людей – ты сам всё видел, – я налил из графина водички, – я вообще не понимаю замыслов вашего этого… творца. Эльфов жалко.

– В Валиноре им самое место, в Средиземье они прибыли из-за Мелькора.

– Всё равно. Вечная жизнь это конечно и хорошо, и плохо. Никто не хочет умирать, но судьба вечно скучать без всякого развития… – я покачал головой, – жизнь в клетке своих ограничений, за которые нельзя выйти. Если бы их общество развивалось, в этом был бы смысл. Гораздо больший, чем способен понять этот… Илуватар.

– Не говори так! – возмутился Гэндальф, – Илуватар творец всего сущего!

– Я умоляю, Гэндальф, – фыркнул я, – Максимум что он сделал – это этот мир, мир Арды. Вселенная состоит из бесчисленного количества миров, существующих в великом этериусе, даже маленькие ответвления которого охватывают бесчисленное количество галактик. Сотворение такого большого этериального домена, как Арда, конечно, дело сильное – я так смогу очень нескоро. Но всё равно – считать его творцом всего… – покачал я головой, – мир гораздо больше чем арда, намного больше. Настолько, что разум рыбёшки не сможет осознать величия океана. Создал он Арду, хорошо, зачем? Чтобы что? Запустил сюда людей – нашёл где-то, притащил – изменил некоторых – сделал эльфами, по одному ему ведомому замыслу – тоже – чтобы что? Создать новую высокоразвитую цивилизацию людей, межзвёздную цивилизацию? А эльфов оставить рядом с ними на первых порах, чтобы не ударились, как обычно это бывает – в религиозный фанатизм и междуусобицы, тормозящие развитие?

– Кхм, – Гэндальф мало что понял из моих речей.

– Тогда зачем эльфов делать бессмертными? На мой взгляд, они куда более перспективны и полезны. Хотя их бессмертие условное. Ты видел здесь детей-волшебников?

– Видел, и что?

– С точки зрения этой эльфийской теории – каждый из них бессмертен не меньше чем эльфы. Души, связанные с этериусом – из него исходят и в него уходят, накопив свой опыт. Пока не обретут новую жизнь. Волшебники с этой точки зрения бессмертны как эльфы, только стареют и умирают как люди, а так… этериус не терпит пустоты. И он вечен – он старше, чем само время и больше, чем пространство, – я взгрустнул, – Эльфов правда жалко. Потеряли кольца, соберут манатки и уплывут в Валинор.

– Жалеть нужно оставшихся, потому что они здесь на чужой земле.

– Планета то общая, ты от этого никуда не сбежишь, – хмыкнул я, – да и Валинор рядом – стоит развить технологии путешествия и уже Валинор окажется в двух часах лёту отсюда, от Эребора. Разве что расслоить арду на домен и субдомен, в котором другое пространство.

– Как это?

– Как этот дом, Гэндальф. Который снаружи раз в пятьдесят меньше, чем внутри. Это считай расширение мира за счёт этериуса – внесение правок в работу с пространством мистера Илуватара. Замысел творца мне непонятен. Что с эльфами делать? Должны ли они уходить? Жаждут ли они жизни или вечного существования, как камень?

– Прожитые века и тысячелетия не проходят для них бесследно. А их очень хорошая память не даёт им забыть ничего.

– Да это же издевательство. Забывание чего-либо это важный механизм нашей психики и наша защита от запоминания лишнего. Как регулярное мытьё рук – чтобы смыть всю налипшую грязь.

– Эльфы так не умеют.

– Нужно подумать над их народом. Серьёзно поразмыслить. Я мог бы постараться оставить их в средиземье, или ничего не делать и они уйдут.

– Я думаю, там им лучше. И мне тоже не место среди смертных, – сказал со вздохом Гэндальф, – да и тебе тоже.

– Вот уж дудки, – фыркнул я, – сидеть целую вечность под наблюдением местных полубогов в ожидании конца света и ничего не делать? Нет уж, такого издевательства я не потерплю. Что вы хотите сделать со средиземьем? Какой цели достичь? – спросил я с вызовом, – я сомневаюсь, что вечно толочь в ступе одну и ту же воду с королями, крестьянами и техническим развития доиндустриального уровня – это предел мечтаний создателя.

– Замысел создателя неизвестен никому, кроме может быть владыки Манвэ, который тоже лишь близок к его пониманию.

– То есть втихую всё проворачивает и информацией не делится. Опять никаких мануалов, зачем это всё завертелось и что хотим сделать. Ладно, проедем эту тему. Всё равно никто не ответит из компетентных товарищей. Магия Валар определённо скоро покинет средиземье – так ведь должно было произойти? Эльфы, кольца, Саурон, всё такое – и скоро здесь не останется магии Валар. Но это не значит, что магия исчезнет – просто источник её будет другой.

– Да, пожалуй, так, – согласился Гэндальф, – я сам не понимаю, как это так, но похоже, что ты прав. И магия останется в мире.

– Потому что её нельзя убрать. Надо бы что-то решить с Эльфами. Мне их жалко – но что делать… – я покачал головой, – может и правда им лучше уйти из средиземья?

– Я не исключаю такого.

– Тьма, однако, останется в средиземье навсегда. И орки не передохли все – Моргот всё ещё существует. Просто Саурона убрали. Итак, – я скрестил пальцы в замок, – тем не менее, желание найти выход для эльфов есть. Саурон создал своё кольцо – а через него создал кольцо эльфов этот, как его… эльфийский кузнец…

– Келебримбор.

– Да, точно. Он ведь как-то создал это кольцо, как оно работало?

– Кольца власти были связаны с единым кольцом и Сауроном – с его сущностью, и служили источником магии, как и сам Саурон – он ведь Майа.

– Тогда как кольца эльфов не были источником Его силы – ведь они черпали силу из единого кольца, получается?

– Тут всё намного сложнее.

– Понимаю. Сложная магическая конструкция, – кивнул я, – но ведь созданы же были кольца, которые черпали энергию и не были связаны с тьмой – значит, Саурон лишь использовал свою силу – и злым было только его личное кольцо – а все остальные – он просто захватил, а не выковал из своей силы.

– Да и не он выковывал кольца. Он передал лишь технологию.

– Она сохранилась?

– Боюсь, что нет.

– Срань. Никакого порядка! – раздражённо ответил я, – технология есть – так нет, её просто решили слить вместе с её изобретателем. У нас такого бы никогда не случилось. Что ж получается, что кольца и древа Валар по сути действуют одинаково – извлекая энергию и преобразовывая её? Точнее, преобразуя в магию арды – продлевающую жизнь и наполняющую магической силой носителя.

Гэндальф кивнул:

– Так и есть.

– Тогда, возможно, мне следует попробовать создать кольцо, которое действовало бы похожим образом. У меня даже есть на это несколько мыслишек. Пойду ка я в кухню артефактов – если хочешь, можешь пойти со мной.

Гэндальф встал и пошёл со мной. Вниз, в подвал – вход нам преграждала стальная стена двухметровой толщины, испещеренная рунами – построенная после лестницы из тяжёлого железобетона вниз. Мы спустились по лестнице, прошли через тяжеленные ворота, и оказались в помещении. В отличие от всего остального дома – это место не было в расширенном пространстве – потому что артефакты этого не любят – оно было построено внутри скального основания и армировано со всех сторон стальными листами брони, на которые ещё и нанесено множество светящихся рун.

Кухня Артефактов – не путать с кузнец, это место, где их делают – готовят, подобно пирожкам. Основаны артефакты были на рунах, магических языках, заклинаниях и конечно же – на чарах, которые накладывает создатель на своё творение. Я задумал создать нечто, что смогло бы быть таким же интересным, как кольца власти – у меня не было ни одного из них – я мог бы поискать кольца в Мордоре, но… Но нет. Там нет их.

Саурон, как я понял – нашёл кольца и внёс в них свои «поправки», превратив в оружие – но изначально они им не являлись. И три кольца эльфов – он просто не сумел пропатчить своим кривым кодом с подчинением единому кольцу и наполнением злобой.

Значит, кольцо – является чем-то вроде протеевых чар – которые влияют на мир на квантовом уровне – но есть ещё и нюанс с энергией – её извлечением. Это конечно не такой сложный артефакт, как арка смерти или маховик времени – но всё равно сложный. Чем-то похож на Старшую Палочку – которая черпала энергию из этериуса и использовала, усиливая заклинания волшебника.

В качестве заготовки под артефакт я взял одно из множества ювелирных колец, которые у меня были – и решил немного подумать над ним – выковывать его магически не придётся – а вот изменить до основания – вполне. Я вытащил обе свои старшие палочки – лучший в мире магический инструмент, и начал с заклятия стабилизации. И нанесения рун под увеличительным стеклом.

Работа над артефактом началась. Что меня радовало – раньше я такого не смог бы сделать – то, что я стал драконом – значительно увеличило мой магический потенциал и силу заклинаний – а так же то, к каким магиям у меня есть доступ. Сила была великолепной. Это стоило перемещения в этот странный мир.

Заклинание пришлось наносить на внешний обод кольца, используя микрогравёр и собственные лапы – хорошо ещё что руки не тряслись! А потом наполнять их своей кровью – это ближайшая доступная магическая субстанция, и зачаровывать.

Я раскочегарил большую алхимическую печь, в которую положил кольцо-заготовку выпариваться – алхимическая печь была необходима.

Создание структуры потребовало выпить Феликс Фелицис и Всевозможное Зелье – крайне мощные и токсичные зелья, которые до предела развили мои способности и подарили удачу – но ценой недели неудач в ближайшем будущем. Да, Феликс Фелицис не обманывает мир – за один день удачи – приходится расплачиваться неудачей в будущем. Откат у него целую неделю несчастий – зато вся удача этой недели – переносится на один день. Удача – это тоже магическая сила, кстати. Мало кто это знает. Поэтому Феликс Фелицисом не злоупотребляют никогда – иначе всё было бы просто – хлебай его и живи счастливо – всё будет тип-топ. Как правило удача, если не знать для чего её берёшь взаймы – полностью компенсируется неудачей – сначала выиграешь в лотерею – а потом на следующий день тебя ограбят, или билет окажется недействительным, или потеряешь – в общем, неудачи компенсируют удачу.

Но это что касается личности – например, если создавать кольцо и допустить только удачные решения – то неудачи не могут задним числом отменить удачные решения. Они не могут сделать из кольца каку – а чёрная полоса закончится ведь.

Собрав большой магоскоп, я вынул из печи кольцо и начал колдовать над ним – используя сложные артефакторные заклинания, которые внедрялись в металл. Что мне нужно было от колечка? Мне нужно было только чтобы оно было похожим на кольца эльфов – чтобы оно черпало силу из этериуса – силу звёзд, как сказали бы эльфы, и было постоянным проводником энергии, как постоянно действующая волшебная палочка. Некоторые руны, которые я нанёс – были как у волшебной палочки.

Теперь не хватало только одного – чистейшего магического камня. И тут я не стал долго думать – у меня под рукой был Аркенстон. Вытащив его из кармана, отрезал от камня небольшой кусочек и инкрустировал в кольцо, Аркенстон обладал уникальной магической силой, связанной с силами природы.

Завершение работы над артефактом потребовало особого внимания и тщательности – нанесение множества рун и заклинаний, которые питались от энергии из этериуса и были вечными. Кольцо было завершено через час работы. Я вынул его из постамента для нанесения рун и разглядел повнимательней.

– Занятная получилась вещица. Проба пера, – я подбросил его ногтем, – Хочешь попробовать, Гэндальф?

– Я? – Старик, скучающий рядом, пока я работал – оживился.

– Конечно. Хотя я могу и сам. Это очень сильное кольцо, я изменил идею Саурона об извлечении и преобразовании. Но соединил её с магией арды. Очень интересная получилась вещь.

Гэндальф взял из моих рук кольцо и рассмотрел его внимательно. Оно было прекрасно.

– По-моему, оно женское.

– Да, заготовка такая попалась. Попробуй надеть – я хочу узнать, на что оно способно. На него наложены десятки могущественных заклинаний, и сила черпается из этериуса, оно постоянно действует.

Гэндальф очень осторожно надел его на указательный палец. И кольцо заблестело, ярко засветилось. Магия начала всасываться из этериуса и проникать в наш мир – преобразовываться – ярко сияющий камень на кольце утих, словно фонарик с севшей батарейкой и стал лишь слегка флюорисцировать в темноте. Магия наполнила Гэндальфа – могущественная магия, силы, происходящие из-за грани мира. Он приосанился.

– Это выглядит очень… сильным, – Гэндальф сощурился, – Как ты создал его?

– Ты видел, как. Заклинания, руны, алхимия, зелья, всё пошло в ход. Кольцо может извлекать и хранить магическую энергию – в отличие от кольца Саурона, оно не связано с чьей-то душой и защищено от подобных вмешательств извне – его нельзя изменить. В схеме Саурона было несколько огрехов, допущенных изначально. И кое-чего не было, что добавил я – например, хранилище энергии. Я использовал для этого камень Аркенстон, и он же как источник света – преобразования в него.

Гэндальф хмыкнул:

– Это кольцо не такое, как кольца Саурона. Это артефакт совсем другой природы.

– Так Саурон же местный майар, а я нет – я волшебник и дракон. Мы не можем обладать одинаковой магией. Тем не менее, это кольцо извлекает и преобразовывает в энергию Арды – большое и постоянное количество магической энергии, а в нём – несколько очень могущественных заклинаний. В том числе магическая защита своего носителя, его исцеление, усиление, а так же прямое воздействие энергией природы арды – то есть природной магией.

– Думаешь, оно остановит увядание эльфов?

– Не знаю, я просто попробовал. Поможет ли оно. Пророчества Мандоса больше похожи на план, заранее составленный с определённой целью, а не на пророчества. Я знаю истинные пророчества – они звучат совсем не так, – отвернулся я от Гэндальфа, – значит, суть идеи эльфов заключена в запирании духа пределами Арды – границей. За которую не может выйти их душа и соединиться с Этериусом, как положено природой. Попытка обмануть смерть? Зачем? Идея, что дух может стать лучше – нет, это ложный путь. Тогда… – я задумался, – кажется, я понимаю, в чём соль. Нужно создать кое-что другое, не кольцо – хотя кольцо тоже может быть полезно. В будущем.

Я бросился к шкафу с заготовками, нашёл там ещё одну заготовку под артефакт – на этот раз это был большой браслет, и взяв его, потащил на Алтарь Зачарования.

* * * * * *

На этот раз Гэндальф уже вздремнув, пока я работал, внимательно следил за моими манипуляциями и не давал потратить время зря. Я же работал с остервенелым азартом – потому что как мне показалось, мне пришла в голову гениальная идея. Браслет был изготовлен за шесть часов – и поднят над головой, словно нечто великое.

– Вот оно. То, что разрушит замыслы Валар и издевательство над эльфами.

– Что это? – Гэндальф подошёл ближе.

– Назовём это Духовный Браслет. Это магия этериуса и магия душ в чистом виде, – я положил его на стол, – его способности прямо перекликаются с проблемами эльфов. Этот браслет остановит их увядание и более того, изменит их природу.

– Как такое может быть?

– Если допущенные в создании эльфов идеи изменить – то вполне может быть. Их мысли и память обращены в прошлое – и они с трудом направляют свою мысль в будущее. Я использовал нечто подобное раньше – и даже ты. Омут Памяти, помнишь?

– Омут? Это та большая чаша с воспоминаниями?

– Совершенно верно, Гэндальф. Этот браслет – хранилище воспоминаний и опыта – он способен сохранять воспоминания, но оставлять от них только тень. С его помощью можно забыть что-то, или точнее – извлекать опыт и перестать помнить всё слишком ярко. Он изменяет структуру памяти, оптимизирует её и позволяет не тяготиться прошлым. Его сущность куда сложнее – ведь он влияет напрямую на душу, останавливая то, что эльфы назвали увяданием – усталость духовных оболочек – их несовершенство и неоптимизированность для вечной жизни. Возможно, он повлияет на эльфов не так, как они хотят – но позволит им стать более интересными личностями. А ещё самое главное…

– Да что ещё?

– Он убьёт эльфа, – улыбнулся я, – просто и без затей.

– Убьёт? – Гэндальф нахмурился.

– Точнее – не совсем убьёт – скорее как у фениксов.

– Я не знаю таких! – воскликнул Истари.

– Ты не знаешь фениксов? – удивился я, – это бессмертные птицы, которые регулярно сгорают и возрождаются из своего пепла. Я позаимствовал эту идею у них – ведь с бессмертием жить слишком сложно – когда фениксы начинают «увядать», как эльфы – они сгорают и начинают жизненный цикл заново. Этот браслет призван избавить эльфов от своей проблемы с вечным существованием – оно сохраняет все воспоминания, всю память эльфа в себя, и наполняет его магией, которая делает его снова ребёнком. Таким образом эльф будет снова юным, но память его прошлых жизней останется с ним или ней, просто сохранена и затуманена. Как память у людей – которые запоминают далеко не всё. Браслет Феникса, – я поднял его над собой, – гениально! Это то, что я и хотел создать!

– Я не уверен, что это то, что задумывалось для эльфов.

– Брось, Гэндальф. Задумываться могло что угодно. Эльфам этот браслет подарит свободу от их бесконечного томления, – я потёр лапки, – и задумка Илуватара ничуть не нарушена – эльф по прежнему бессмертен. Так, мне надо выспаться. А то там гномы в Эребор рвутся – нужно с ними переговорить. Торин этот, опять же…

* * * * * * *

Встреча на государственном уровне с Дубощитом была неизбежна – потому что ему нужен был Аркенстон. Без него он не был королём, да и с ним как-то не особо получалось. Утром уже следующего дня – я вышел и обнаружил, что Торина нет, как и гномов. Один только Бильбо Бэггинс сидел в гостиной и пил чай, с булочками. И когда я вышел, он встал и вежливо поклонился:

– Утро доброе, мистер Смауг.

– И вам доброго утра, мистер Бэггинс. А где наши гномы? Куда это они ускакали?

– В Эребор. Не терпится им вернуться в своё королевство.

– Вот как… Что ж, не буду им в этом мешать. Думаю, за Аркенстоном Торин всё равно вернётся.

– Это точно. А что там, в Эреборе?

– Пустые залы, запустение, пыль и грязь. И сокровищница, полная золота, – фыркнул я, – Эребор ещё будет восстановлен, но гномов ждёт серьёзное испытание впереди. Окажется, что мало просто вернуться, чтобы жить как раньше.

– Почему это? – Хоббит заинтересовался.

– Алчность гномов отвадила от них многих. Да, они были всегда мастера, но они были очень замкнуты, а ещё горделивы, и алчные – за медяшку готовы удавить. Вряд ли они это скажут кому-то, но тогда, столетие назад, незадолго до падения Эребора – Трор обезумел от золота и его состояние ухудшалось с каждым днём, как и росло его безумие. За несколько лет они испортили дипломатические отношения со многими, наслаждаясь демонстрацией своих несметных богатств – и оскорбляли послов великих стран, – я сел напротив хоббита, – Трор хамил и эльфам, и людям, от них отказывались многие, послы переставали приезжать, купцы начинали обходить гномов стороной, их королевство переживало мрачные времена. Богатство отделяло их от мира – они переставали считать людских и эльфийских правителей, не владевших такими богатствами, за равных себе, ведь измеряли они достоинство в количестве золота. Гномы пали не просто так, мистер Бэггинс. Вы, хоббиты, лишены подобных недугов – это радует. Торин Дубощит… именно поэтому его воцарение в Эреборе под большим вопросом, даже если он заполучит Аркенстон, его могут просто не признать владыкой всех гномов.

– Значит, он не король?

– Законный наследник, но пока ещё не король. И всё зависит от его действий – признают его королём или нет. Так… а у нас хватает дел – я пойду к себе в мастерскую работать, а ты пока можешь жить у меня, сколько захочешь, места много.

– Благодарю, я собирался осмотреть город сегодня.

– Тогда удачи. Встретимся вечером, или завтра. Смотря как заработаюсь.

* * * * * *

Торин Дубощит вернулся из Эребора лишь спустя сутки – пришёл он вместе с остальными гномами в город, остальные местами разбежались по городу. Как я понял, Торин сходил в сокровищницу и забрал оттуда золота себе в кошель, чтобы не быть должником у меня – некоторые его друзья приоделись прилично, и теперь когда я выспался и вылез из своего логова – попутно прочитав полсотни отчётов и документов на подпись – Торин отвлёк меня от этих важнейших государственных дел.

– Теперь мы можем поговорить?

– Да, пожалуй, – взгляд мой перекочевал с документов на Торина, – но теперь мы можем поговорить как претендент на корону гномов – с премьер-министром Дейла.

– Вот даже как?

– Пойдём в мой кабинет, там уютнее. И приватнее.

Я провёл его за собой. Кабинет у меня – был удивительнейшим – потому что я перенёс сюда много волшебных вещичек, своих, собственных. Тут был глобус земли, тут был большой аквариум с земными рыбками – рыбки пёстрые, ярко-оранжевые, аквариум тихо булькал у стены. Под потолком светилась настоящая электрическая люстра, окна были раздвижные, на полу шикарный ковёр, вся отделка – в викторианском классическом английском стиле. А это значит – множество тёмного дерева, резного, камин, портреты над камином, множество – сотни книг в полках на стенах, удобные кресла и много резьбы по дереву.

Дизайн, я скажу, для средиземья совершенно необычайный. Я пригласил Торина в кресло, сел сам в другое, рабочий стол остался в углу кабинета. Торин оглядывался по сторонам.

– Здесь так много книг, это библиотека?

– Больше рабочий кабинет. Мне приходится много читать, управление государством требует большой эрудированности и таких нервов, что даже нервы дракона сдают иногда. Хорошо хоть я не король и иногда можно свалить работу на Барда, а самому отдохнуть. Но всё равно ко мне начинают много стучаться. Итак, Торин Дубощит, по всей видимости, мы дошли до самого главного. Заключения соглашения.

– Похоже, что да. Что я должен за Аркенстон? – он сел и скрестил руки в замок на груди.

– Только быть хорошим королём. И союз с Дейлом.

– Союз?

– Торин, как ты видишь своё королевство… допустим, через двести лет? Ты ведь наверняка доживёшь до этих лет и будешь управлять своим народом.

– Гномы вернут Эребор, и его славу.

– Слава – понятие весьма эвфемерное. К тому моменту, когда великий Смауг Ужасный прилетел и захватил гору – великое королевство Эребор переживало трудные времена. Послы из Эриадора, Гондора и Рохана не любили гномов, как и правители. Не пользовались гномы уважением и у эльфов – существует дипломатический этикет – но Трор нарушал его регулярно. И весьма грубо – в результате чего Эребор заболел вместе с ним. Королевство переживало упадок. Так что даже если вернуть те времена – будет ли у Эребора будущее без экономических и политических союзов?

– На что ты намекаешь?

– На то, что необходимо подружиться с нашими торговыми и политическими партнёрами. Хотя дружба… в политике такими вещами не оперируют. Скорее необходимо добиться признания ими, Торин Дубощит, – я закинул ногу за ногу, – потому что без этого тебе трудно будет занять свой трон.

– Трон здесь. И я займу его.

– Только междусобойчика не хватало. Тебе нужно доказать, что ты не страдаешь безумием, упрочить свою власть и ещё попутно – не поссориться с другими – даже с Трандуилом! Потому что начинать своё правление с холодной войны между гномами и эльфами – очень плохая идея. Торин! Подумай над этим хорошо.

– Я думал над этим. И разберусь с кланами – они не идиоты, хотя иногда и упрямы.

– Смотри сам, по месту, – я взял трубку с полки и закурил, Старый Тоби… прелесть. Это не табак, это нечто с седативным действием, но слабонаркотическое. На драконов наркотик не действовал, а вот вкус сохранялся.

– Так ты отдашь Аркенстон?

– Да, конечно. Только извиняй, я тут отпилил от него немного. Совсем небольшой кусочек! Мне надо было.

И бухнув на стол Аркенстон, посмотрел на ошарашенное лицо гнома.

– Отпилил?

– Да. Магические алмазы на дороге не валяются, знаешь ли. Так, когда прибудут твои гномы?

– Они прибудут как только получат весть.

– Я в ближайшее время собирался в Ривенделл слетать. Нужно посетить Белый Совет, в связи с кончиной Саурона, подбросить Гэндальфа и Бильбо, в общем – дел полным-полно. Могу и твоих гонцов подбросить.

– А не устанешь?

– С чего бы это? Драконы знаешь какие грузоподъёмные? Тем более тут лететь то фигня – час-полтора пути и мы уже в Ривенделле. До железных гор добираться в другую сторону, а по ту сторону туманных гор – путь относительно лёгкий.

– Знаю.

– Кстати, Торин, – затянулся я табачком, – ты не заметил, что твой племяш как-то странно пускает слюни на одну эльфийку. А она на него.

– Думаешь, у них что-то может быть?

– Кто знает – дело молодое. Гормоны, всё такое. Популяция и гномов и эльфов под большим вопросом – а полугном-полуэльф – это своеобразное явление, должен заметить, – улыбнулся я.

– Думаю, у них ничего не получится. Кили – влюбчивый малый. Не стоит беспокоиться.

– Я не хочу дипломатических скандалов из-за этого. Эльфы мягко говоря не одобряют таких союзов со смертными, хотя они слишком редки. Но вы гномы живёте вчетверо дольше людей – это хорошо, но эльфийке придётся отказаться от бессмертия ради этого.

– Тогда я поговорю с ним, и своей сестрой. Она уже давно хочет женить их, да эти двое всё время изворачивались. Пока, по молодости, им прощалось.

– Как я их понимаю, – вздохнул я, заработав подозрительный взгляд, – я вылетаю через час-два, напиши письма и отправляй гонцов. Взлёт с центральной площади.

==========КОНЕЦ=============