Карета остановилась у угла улицы, где даже снег падал с пафосом — медленно, величаво, будто знает: под ним не грязь, а мраморные ступени лучшего ювелирного магазина столицы.
“Сокровища короны”, - переливалась магией вывеска, словно сама была сделана из чистейшего золота.
Я вышла.
Холод обжёг щёки, но я почти не заметила.
Передо мной сиял храм роскоши: стёкла витрин — чище зеркал, двери — позолоченные, вывеска — не просто буквы, а шедевр. Внутри — свет, как днём, хотя за окном уже вечер. Магические лампы горели так, будто не за лорноры, а за чистую мечту.
Столько лет подряд я входила сюда почти каждую неделю.
Тогда мне навстречу бежали — не шли, именно бежали! — с поклонами, с улыбками до ушей, с руками, полными бархатных подушек и новых коллекций:
«Ах, мадам! У нас новое поступление! Только взгляните! Словно специально для вас!»
«Этот топаз… Он мечтал о ваших глазах!»
«Мы отложили для вас несколько пар серёжек с бриллиантами — вы же знаете, мы никому не продадим, пока вы не скажете “нет”!»
А теперь?
Я подошла к двери. Хозяин магазина — тот самый мистер Лардин, в шёлковом жилете и с моноклем на шнурке — заметил меня из-за прилавка.
Взглянул.
Не узнал.
Провёл глазами по моему скромному плащу, по мрачному платью, которое то и дело показывалось из-под плаща, по отсутствию даже намёка на драгоценности.
И тут же отвернулся, будто я зашла сюда с улицы по ошибке. И не стою его драгоценного внимания.
Ну что ж. Знакомый приём.
Когда ты — госпожа, мир кланяется.
Когда ты — служанка, мир делает вид, что тебя нет.
Я вошла.
Звон колокольчика прозвучал одиноко, будто удивлённо: «Ты? Ты сюда? Ты точно не ошиблась дверью? Дешёвые брошки продаются в другом квартале!»
— Добрый вечер, — сказала я, не оборачиваясь к продавцу.
Я направилась к самой дорогой витрине — той, что у дальней стены, под охранной магией и двумя охранниками в плащах.
Внутри — бриллианты. Сапфиры. Изумруды. Такие, что от одного взгляда в глазах рябит, а в голове начинает складываться список: «Что купить на бал? А что сойдёт для званого ужина?».
Но на этот раз я выбирала драгоценности не себе.
«Что угодно может понравиться женщине, если это дарит генерал Моравиа», — подумала я. — «Главное — чтобы весило. И чтобы блестело. И чтобы можно было потом сдать в ломбард, когда её место займёт другая».
Я медленно прошлась по залу.
Мимо серёжек в форме слёз.
Мимо колье с жемчугом размером с виноградину.
Мимо браслетов с гравировкой «Навсегда твоя»…
Как будто кто-то верит в это!
И тут — я увидела её!
Лошадь.
Золотая. От пола до пояса.
С инкрустированными бриллиантами в глазах, с рубинами в уздечке, с хвостом из тончайших золотых нитей, переплетённых с изумрудами.
Она стояла на мраморном пьедестале, гордо вскинув голову, будто только что выиграла королевскую гонку.
Ценник: 12 000 лорноров.
Я замерла.
Потом — фыркнула.
«Ты что? Серьёзно?» — пронеслось в голове.
«Ты хочешь подарить Шледи… лошадь?»
Я приблизилась. Обошла вокруг. Даже заглянула под неё — вдруг там подпись: «Посвящается моей вечной любви». Нет. Только пломба магистрата и печать мастера.
«Не лошадь, — поправила я себя, усмехаясь, — а жеребца! С характером! С мощью!… Подарок с намёком!»
Я кивнула собственным мыслям.
— Солидно. Зато какой масштаб! Это вам не серёжки «на всякий случай» и не браслетик «чтобы не забывала». Это прямо намёк! Намечище!
“Кобыла!”, - хихикнуло что-то внутри.
“Зато не банально!”, - вздохнула я.
А в голове уже крутилась практичная мысль:
«В случае острой финансовой необходимости — отпилил кусочек гривы, сдал в ломбард. Вуаля — полмесяца жить можно».
— Заверните мне вот эту лошадку! — позвала я, не повышая голоса.
Продавец подскочил.
— Мадам?.. Вы имеете в виду… эту? — Он показал пальцем, будто я указала на трон короля.