Зажигалка вечности

Глава 5

Первые признаки надвигающейся катастрофы Аид почувствовал как дрожь в основании реальности. Сидя в медитации, слившись сознанием с зажигалкой, он ощутил, как по сети артефактов прокатывается волна напряжения — словно невидимые струны, связывающие все тюрьмы-артефакты, начали звенеть в диссонансе.

— Что-то не так, — прошептал он, открывая глаза.

— Да, — согласилась зажигалка, и её пламя приобрело тревожный оттенок. — Система дестабилизируется. Кто-то атакует узловые точки.

Аид встал и подошёл к стене, прижав к ней ладони. Через их связь он расширил восприятие, охватывая магическую сеть, которая удерживала заключённых по всей мультивселенной. То, что он увидел, заставило его кровь застыть в жилах.

Семнадцать артефактов. Семнадцать тюрем, каждая из которых содержала существо, способное причинить невообразимый ущерб. И сейчас координированная атака била по связям между ними, методично ослабляя защитные заклинания.

— Морок, — понял Аид. — Он нашёл способ общаться с другими узниками.

Через сеть он чувствовал присутствие духа хаоса — не в его собственном кристалле, а как бестелесное влияние, просачивающееся по магическим каналам. Морок научился проецировать часть своего сознания через систему, координируя действия других заключённых.

— Кто с ним? — спросила зажигалка.

Аид сосредоточился, пытаясь различить отдельные голоса в хоре разрушения. Четыре основных участника, каждый со своей ролью в плане побега.

Векса — древняя колдунья, заключённая в зеркало-артефакт. Её специальность — проклятия и тёмная магия. Она атаковала защитные заклинания изнутри, используя накопленную за века злобу как топливо для своих заклинаний.

Громторн — титан разрушения, спящий в каменном саркофаге. Его роль была проще — грубая сила. Когда защита ослабнет, он станет тараном, который пробьёт брешь в системе.

Шёпот — существо из теней, заключённое в ловушку из затвердевшего света. Самый неуловимый из всех. Его задача — диверсии, подрыв системы в самых уязвимых местах.

— Умно, — признал Аид. — Морок выбрал идеальную команду. Тонкое воздействие, грубая сила, хирургическая точность и стратегическое планирование.

— Мы должны предупредить Виктора, — сказала зажигалка.

Аид колебался. Предупредить Виктора означало предать других заключённых. Да, их план был опасен, но разве они не имели права мечтать о свободе? Разве их заточение не было, в конечном счёте, формой тирании?

— Не все из них злы, — сказал он наконец. — Возможно, среди них есть те, кто действительно изменился, кто заслуживает второго шанса.

— А возможно, нет, — возразила зажигалка. — Ты готов рискнуть жизнями миллиардов невинных ради возможности того, что кто-то из беглецов окажется раскаявшимся?

Вопрос повис в воздухе. Аид чувствовал, как внутри него борются две этики — сочувствие к товарищам по несчастью и ответственность перед теми, кто может пострадать от их освобождения.

Решение пришло, когда он почувствовал первые трещины в защите артефакта Вексы. Её зеркало-тюрьма начало разваливаться под натиском накопленных проклятий.

— Слишком поздно для предупреждений, — прошептал он. — Они уже начали.

На стенах зажигалки появились новые руны — схемы наблюдения за разворачивающимся кризисом. Аид больше не мог оставаться пассивным наблюдателем. Ему предстояло сделать выбор, который определит не только его собственную судьбу, но и судьбы бесчисленных миров.

— Покажи мне Вексу, — сказал он. — Если кто-то из них и способен на искупление, то это она. Когда-то она была целительницей.

Но даже произнося эти слова, Аид чувствовал, как в его сердце зарождается страх. Что если он ошибался? Что если веков заточения было недостаточно, чтобы изменить тех, кто выбрал тьму сознательно?

Вскоре он получит ответ на этот вопрос.

***

Зеркало-артефакт Вексы трескался по краям, как лёд под весенним солнцем. Аид наблюдал через магическую связь, как древняя колдунья собирает всю накопленную за века злобу в одно последнее, отчаянное заклинание освобождения.

Она была красивой, понял он с удивлением. Даже после столетий заточения, даже искажённая тёмной магией, Векса сохранила следы той женщины, которой была когда-то — целительницей, посвятившей жизнь спасению других.

— Освободи меня! — кричала она, бросаясь на серебристые стены своей тюрьмы. — Я искупила свою вину! Я заплатила достаточно!

Её руки оставляли тёмные следы на зеркальной поверхности — проклятия, которые она вплетала в саму структуру артефакта. Векса всегда была мастером своего дела, и даже в заточении не утратила навыков.

Аид увидел воспоминания, которые всплывали из подсознания колдуньи в моменты высокого эмоционального напряжения. Молодая женщина в белом халате, склонившаяся над постелью умирающего ребёнка. Та же женщина, изучающая запретные тексты в поисках способа победить неизлечимую болезнь. И наконец — она же, но изменившаяся, с глазами, в которых пляшет тёмный огонь, распространяющая эпидемию магических болезней среди тех, кого когда-то лечила.

— Путь в ад вымощен благими намерениями, — пробормотал Аид.

Трещина в зеркале расширялась. Векса почти прорвалась — ещё немного, и она окажется на свободе впервые за триста лет. Аид мог остановить её. Одно слово зажигалке, одна правильно созданная руна, и побег был бы сорван.

Но он колебался.

А тем временем Векса завершила своё заклинание. Зеркало-артефакт разлетелся на тысячи осколков, каждый из которых отражал её торжествующее лицо. Колдунья шагнула в материальный мир, вдыхая воздух свободы полной грудью.

— Наконец-то, — прошептала она, и в её голосе звучало облегчение, которое разбило бы сердце любого.

Но в следующую секунду что-то пошло не так.

Векса попыталась контролировать магию, которая накопилась в ней за века заточения, но оказалось, что это невозможно. Проклятия, которые она использовала для побега, не остановились вместе с разрушением артефакта. Они продолжали распространяться, заражая всё вокруг.

Мир, в котором она появилась, был мирным — небольшая планета с зелёными лугами и чистыми реками. Жители её были похожи на людей, только с более тонкими чертами лица и серебристыми глазами. Они жили в гармонии с природой, не знали войн и болезней.

Всё это начало умирать в момент появления Вексы.

Трава под её ногами почернела и рассыпалась в прах. Деревья скрючились, как артритные пальцы. Река, протекавшая неподалёку, окрасилась в болезненный зелёный цвет, и рыба в ней всплыла кверху брюхом.

— Нет, — прошептала Векса, глядя на разрушения. — Нет, я не хотела... Я могу это контролировать!

Но не могла. Магия, накопленная за века злобы и отчаяния, была слишком сильной, слишком концентрированной. Она изливалась из неё, как яд из переполненного сосуда, отравляя всё, к чему прикасалась.

Первыми пострадали животные. Птицы падали с неба, их перья чернели и осыпались. Звери в лесу выли от боли, пока их тела не начинали мутировать в нечто неузнаваемое.

Потом очередь дошла до разумных существ.

Жители ближайшего поселения почувствовали приближение заразы как холодок в сердце. Дети начали плакать без причины. Взрослые ощутили тошноту и слабость. А старики просто начали умирать — тихо, без боли, словно жизнь просто уходила из их тел.

— Останови это! — кричала Векса, пытаясь собрать рассеивающуюся магию обратно. — Вернись ко мне!

Но проклятия не слушались. Они жили собственной жизнью теперь, и единственной их целью было распространение тьмы и страдания.

Аид не мог больше просто наблюдать.

— Я должен её остановить, — сказал он зажигалке.

— Ты уверен? — спросила она. — Если ты вмешаешься, то станешь врагом для всех остальных узников. Они будут видеть в тебе предателя.

— Пусть видят, — твёрдо ответил Аид. — Я не позволю невинным страдать из-за чужих ошибок. Я уже достаточно настрадался из-за собственных.

Он начал создавать портал — не для наблюдения, а для полноценного вмешательства. Это потребовало больше энергии, больше жертв, но у него не было выбора.

— Готов? — спросила зажигалка.

— Готов, — кивнул Аид и шагнул в портал.

Время для колебаний закончилось. Пора было принимать тяжёлые решения.

***

Аид материализовался в мире Вексы как полноценная проекция — не призрак, а живое, дышащее существо, способное воздействовать на окружающую реальность. Воздух вокруг него искрился от магической энергии, а его глаза светились внутренним огнём зажигалки.

Векса стояла в центре расширяющегося круга смерти, отчаянно пытаясь вернуть контроль над своими проклятиями. Слёзы стекали по её щекам, смешиваясь с тёмной энергией, которая сочилась из её кожи.

— Векса, — позвал её Аид.

Она резко обернулась, и на её лице отразилось удивление, сменившееся яростью.

— Ты! — прошипела она. — Предатель! Ты помог им запереть меня обратно в зеркало!

— Я пытался предотвратить именно это, — сказал Аид, указывая на мёртвую землю вокруг неё. — Посмотри, что ты наделала. Это то, чего ты хотела?

— Я не могу это контролировать! — взорвалась Векса. — Они держали меня взаперти слишком долго! Магия накопилась, стала слишком сильной!

— Тогда позволь мне помочь, — предложил Аид, делая осторожный шаг вперёд. — Мы можем работать вместе, чтобы остановить распространение проклятий.

Векса рассмеялась — звук получился истеричным и болезненным.

— Помочь? Ты хочешь помочь мне вернуться в клетку! Я знаю, что ты стал их псом, Аид. Слышала, как другие узники говорят о твоём предательстве.

— Это не предательство, — спокойно ответил Аид. — Это ответственность. Посмотри вокруг, Векса. Сколько невинных страдает из-за твоего побега?

— Невинных? — она засмеялась ещё громче. — В мультивселенной нет невинных! Есть только те, кто ещё не показал свою истинную природу!

Аид почувствовал знакомое эхо в её словах — отголосок тех аргументов, которые когда-то нашёптывали ему голоса из Пустоты. Векса тоже была сломлена, но не внешним влиянием, а собственной болью и разочарованием.

— Ты говоришь, как Морок, — сказал он. — Он тоже верит, что все заслуживают страданий.

— А может, он прав! — крикнула Векса. — Может, мир действительно нужно очистить от всей этой... лжи и лицемерия!

Тёмная энергия вокруг неё усилилась, и Аид понял, что переговоры провалились. Векса была слишком сломлена, слишком полна ненависти, чтобы видеть последствия своих действий.

Неподалёку он слышал крики — жители поселения бежали от наступающей заразы. Некоторые не успевали. Аид видел, как падает ребёнок, его кожа покрывается тёмными пятнами.

— Хватит, — сказал Аид и начал создавать руны.

Не руны атаки — руны сдерживания. Он рисовал их в воздухе собственной кровью, каждая линия светилась золотистым огнём зажигалки. Символы защиты, очищения, связывания.

— Ты не посмеешь! — завизжала Векса и бросилась на него.

Её атака была яростной, но хаотичной. Проклятия летели в Аида потоком, каждое из которых могло убить обычного человека. Но руническая магия была создана именно для таких ситуаций — она не сражалась против тёмной магии, а поглощала её, превращая разрушительную энергию в созидательную.

Аид уклонялся от прямых ударов, одновременно завершая схему сдерживания. Каждая руна встала на своё место, образуя сложный узор вокруг Вексы.

— Ты не понимаешь! — кричала она, атакуя всё яростнее. — Я была целительницей! Я спасала жизни! И что я получила взамен? Болезни, которые не могла вылечить! Смерти, которые не могла предотвратить! Мир, который не ценил мои жертвы!

— Я понимаю, — ответил Аид, заканчивая последнюю руну. — Я понимаю лучше, чем ты думаешь. Я тоже хотел изменить мир к лучшему. И тоже превратился в монстра.

Руны вспыхнули, и тёмная энергия вокруг Вексы начала рассеиваться. Не исчезать — трансформироваться. Проклятия превращались в исцеления, разрушение — в восстановление.

Мёртвая трава под их ногами начала зеленеть. Почерневшие деревья выпустили новые листья. Отравленная река очистилась.

— Нет! — завопила Векса, чувствуя, как её сила ускользает. — Ты не имеешь права!

— Я имею право защищать невинных, — твёрдо сказал Аид. — Так же, как ты когда-то имела право их лечить.

Он завершил заклинание связывания, и Векса замерла, окружённая сетью золотистого света. Её магия была не уничтожена, а перенаправлена — теперь она исцеляла тот ущерб, который причинила.

— Это несправедливо, — прошептала она, и в её голосе звучала не ярость, а боль. — Я так долго была заперта... Я просто хотела быть свободной...

— Я знаю, — сказал Аид, и в его голосе звучало искреннее сочувствие. — Но свобода, купленная ценой чужих страданий, не стоит ничего. Ты это знала когда-то.

Он создал портал обратно к разрушенному зеркалу-артефакту и начал восстанавливать его структуру. Не как тюрьму, а как место для размышлений и исцеления.

— Может быть, в следующий раз ты будешь готова к настоящей свободе, — сказал он Вексе, направляя её к порталу.

— А может быть, в следующий раз ты поймёшь, что предал всех нас, — ответила она, но в её словах уже не было прежней злобы.

Аид проводил её взглядом, чувствуя тяжесть в груди. Каждый из них нёс свою боль, свою вину, свои разбитые мечты. Разница была только в том, как они выбирали с этим справляться.

Он обернулся к поселению, где жители осторожно возвращались к своим домам. Ребёнок, который упал от заразы, снова играл со сверстниками. Но трое стариков не вернулись к жизни — они умерли до того, как Аид успел вмешаться.

Три жизни. Цена его колебаний.

Аид вернулся в зажигалку с тяжёлым сердцем, но чистой совестью. Он сделал правильный выбор. Но впереди его ждали ещё более сложные решения.

***

Аид материализовался в зажигалке как раз вовремя, чтобы почувствовать, как вся сеть артефактов содрогается от серии координированных ударов. Пока он боролся с Вексой, Морок не терял времени даром.

— Они использовали побег Вексы как отвлекающий манёвр, — сказала зажигалка, её пламя приобрело тревожный красный оттенок. — Морок атаковал три ключевых узла одновременно.

Аид прижал руки к стенам и расширил своё восприятие, охватывая всю магическую сеть. То, что он увидел, заставило его похолодеть.

Громторн пробуждался.

Титан разрушения, спавший в каменном саркофаге уже полтысячелетия, начал шевелиться. Его пробуждение было медленным, но неотвратимым — как извержение вулкана, который копил силы веками.

В другом конце мультивселенной Шёпот уже наполовину освободился из своей ловушки из затвердевшего света. Теневое существо просачивалось сквозь трещины в защите, как дым сквозь щели.

А сам Морок, оставаясь в своём кристалле, расширял сферу влияния, захватывая контроль над всё большим количеством магических каналов системы.

— Он гениален, — с горечью признал Аид. — Использовал Вексу как приманку, а сам тем временем нанёс реальный удар.

— Что делаем? — спросила зажигалка.

Аид чувствовал панику, поднимающуюся в груди. Он мог справиться с одним беглецом, но не с тремя одновременно. А если учесть, что освобождение этих троих могло привести к коллапсу всей системы...

— Мы не можем остановить их всех, — сказал он. — Нужна помощь.

Он начал создавать руну связи с Виктором, но остановился на полпути. Через сеть он почувствовал знакомое присутствие — мощное, уверенное, спокойное.

Виктор уже был здесь.

Аид расширил восприятие ещё больше и обнаружил своего бывшего друга в нейтральной зоне между измерениями. Виктор стоял неподвижно, наблюдая за разворачивающейся катастрофой, но не предпринимая никаких действий.

— Он просто стоит, — с недоумением сказал Аид. — Почему он не вмешивается?

Громторн полностью проснулся. Каменный саркофаг треснул, и титан поднялся во весь свой исполинский рост — три метра чистой мышечной массы, покрытой шрамами от древних битв. Его глаза горели красным огнём, а руки могли дробить горы.

Мир, в котором он появился, был индустриальным — города из стекла и стали, летающие машины, миллионы жителей. И всё это начало рушиться под ударами пробудившегося титана.

— Свобода! — взревел Громторн, сокрушая небоскрёб одним ударом кулака. — Наконец-то!

Тем временем Шёпот полностью ускользнул из ловушки и исчез в пространстве между снов и яви. Аид почувствовал, как по мультивселенной прокатилась волна кошмаров — теневое существо проникло в коллективное бессознательное и начало питаться страхами спящих.

— Виктор может остановить их, — понял Аид. — Я чувствую его силу. Он достаточно могущественен, чтобы справиться со всеми тремя одновременно. Почему же он не действует?

Ответ пришёл как озарение, холодное и неприятное.

— Это испытание, — прошептал он. — Он испытывает меня.

— Что? — не поняла зажигалка.

— Он хочет знать, готов ли я взять на себя ответственность за защиту мультивселенной. Готов ли я действовать, даже если это означает предательство других узников.

Аид чувствовал, как с каждой секундой растёт число жертв. Громторн крушил города, Шёпот сводил людей с ума кошмарами, а Морок готовился нанести финальный удар по системе.

— Каждая моя секунда колебаний стоит чьих-то жизней, — понял он. — Виктор не будет действовать, пока я сам не сделаю выбор.

— Это жестоко, — сказала зажигалка.

— Но необходимо, — ответил Аид. — Если я собираюсь стать защитником мультивселенной, то должен доказать, что готов принимать тяжёлые решения. Что готов действовать тогда, когда это нужно, а не когда мне удобно.

Он создал руну связи с Виктором, и между ними установился мысленный контакт.

*Ты знал, что это произойдёт*, — обратился Аид к бывшему другу.

*Конечно, знал*, — спокойно ответил Виктор. *Морок планировал этот побег месяцами. Думаешь, я не заметил?*

*Тогда почему не остановил его заранее?*

*Потому что мне нужно было знать, кто ты есть на самом деле. Слова о раскаянии дёшевы, Аид. Действия в критический момент — вот что показывает истинную природу человека.*

Аид почувствовал вспышку гнева, но тут же подавил её. Виктор был прав, каким бы болезненным ни было это признавать.

*Хорошо*, — сказал он. *Я готов действовать. Но на своих условиях.*

*Каких?*

*Никто не умирает без необходимости. Мы пытаемся взять их живыми. И если кто-то из них покажет готовность измениться, мы даём ему такую возможность.*

Виктор помолчал, обдумывая условия.

*Согласен*, — сказал он наконец. *Но помни — их жизни не важнее жизней невинных. Если придётся выбирать...*

*Я понимаю*, — перебил Аид. *Я сделаю то, что нужно.*

Связь прервалась, но Аид знал, что Виктор будет наблюдать. Ждать. И вмешается только в том случае, если Аид не справится или не сможет принять необходимое решение.

— Мы берём Шёпота, — сказал он зажигалке. — Он самый опасный из троих — может причинить вред, не показываясь физически.

— А остальные?*

— Виктор справится с ними, когда убедится в моей готовности действовать.

Аид начал создавать портал в мир снов, где скрывался Шёпот. Это было самое опасное место для битвы — мир, где правила реальности не действовали, где страх и воображение были сильнее логики.

Но у него не было выбора. Каждая секунда промедления означала новые жертвы.

— Готов? — спросила зажигалка.

— Готов, — кивнул Аид и шагнул в портал.

Время испытаний подошло к концу. Пора было доказать, что он действительно изменился.

***

Мир снов встретил Аида хаосом искажённых образов и невозможных пейзажей. Здесь не действовали привычные законы физики — горы росли корнями вверх, реки текли в небе, а солнце было чёрным, излучая холодный свет.

Но хуже всего были крики.

Они доносились отовсюду — из замков, построенных из страхов, из лесов, где деревья были сделаны из воспоминаний о боли, из городов, населённых кошмарами. Миллионы спящих по всей мультивселенной переживали ужасы, порождённые Шёпотом.

— Где ты? — крикнул Аид в пустоту. — Покажись!

Ответом стал смех — тихий, словно шелест сухих листьев, но в то же время оглушительный. Он исходил отовсюду и ниоткуда одновременно.

*Добро пожаловать в мой мир, предатель*, — прозвучал голос Шёпота. *Здесь я — бог.*

Пейзаж вокруг Аида начал меняться. Мир снов принял форму его собственных воспоминаний — академия, где он учился, лаборатория, где проводил первые эксперименты, и наконец — руины городов, которые он разрушил в своём безумии.

— Ты пытаешься заставить меня почувствовать вину, — сказал Аид, идя по улицам призрачного города. — Но моя вина реальна. Я не отрицаю её.

*О, но есть вещи похуже вины*, — прошептал Шёпот. *Есть сомнения.*

Фигуры начали появляться в руинах — призраки его жертв. Они смотрели на него с немым обвинением, протягивали руки, просили о помощи, которая пришла слишком поздно.

— Почему ты не спас нас? — спрашивали они. — Почему позволил нам умереть?

— Потому что я был слеп, — ответил Аид. — Ослеплён гордостью и жаждой власти.

*А теперь ты ослеплён иллюзией искупления*, — засмеялся Шёпот. *Думаешь, служение Виктору смоет кровь с твоих рук?*

Сцена изменилась. Теперь Аид стоял в зажигалке, но не в реальной — в искажённой версии, где стены были сделаны из костей его жертв, а руны светились их кровью.

— Ты не изменился, — говорила зажигалка, но её голос был голосом Шёпота. — Ты просто нашёл новый способ проявить своё превосходство. Теперь ты судишь других узников, решаешь, кто достоин свободы, а кто нет.

— Я защищаю невинных, — возразил Аид.

*Невинных?* — Шёпот рассмеялся. *Посмотри на них внимательнее.*

Образы изменились снова. Аид увидел жителей миров, которые он защищал. Но теперь он видел их секреты, их скрытый позор. Мирные жители деревни, которые когда-то изгоняли беженцев. Мудрые правители, построившие свое процветание на рабстве. Дети, которые вырастут и станут тиранами.

— Все грешны, — прошептал Шёпот, становясь видимым наконец. Он был высоким, тонким существом из тени и дыма, с глазами как чёрные звёзды. — Нет невинных, есть только те, кто ещё не показал свою истинную природу.

— Возможно, — согласился Аид. — Но это не даёт мне права их судить. И не даёт тебе права их мучить.

Он начал создавать руны, используя свет зажигалки как чернила. В мире снов его магия работала по-другому — не изменяя реальность, а создавая островки порядка в хаосе подсознания.

*Ты не можешь победить меня здесь*, — сказал Шёпот. *Это мой домен. Здесь правят страхи и сомнения.*

— Тогда я не буду сражаться с тобой, — ответил Аид. — Я буду лечить твои жертвы.

Вместо атакующих рун он создал символы покоя и исцеления. Они распространились по миру снов, неся облегчение страдающим. Кошмары начали рассеиваться, заменяясь спокойными снами.

*Что ты делаешь?* — в голосе Шёпота прозвучала паника.

— То, что ты когда-то делал, — ответил Аид. — Ты ведь был терапевтом снов, не так ли? Помогал людям справляться с кошмарами?

Образ Шёпота дрогнул, показав под маской тьмы лицо усталого человека средних лет.

— Я... я хотел помочь, — прошептал он. — Но их страхи были так сильны, так вкусны... Я не смог устоять...

— Я понимаю, — сказал Аид, продолжая создавать руны исцеления. — Искушение силой — самое опасное из всех. Но ты можешь выбрать другой путь.

— Слишком поздно, — покачал головой Шёпот. — Я слишком долго питался кошмарами. Они стали частью меня.

— Тогда научись питаться мечтами, — предложил Аид. — Прекрасными снами, надеждами, радостными воспоминаниями.

Он создал последнюю руну — символ трансформации. Не принуждения, а предложения. Возможности измениться.

Шёпот смотрел на неё долго и молча.

— Ты действительно веришь, что я могу? — спросил он наконец.

— Я верю, что каждый может попытаться, — ответил Аид. — Вопрос в том, готов ли ты.

*Может быть*, — прозвучал ответ. *Может быть, я попробую.*

Мир снов начал стабилизироваться. Кошмары отступали, уступая место обычным, человеческим сновидениям. Шёпот не исчез, но стал менее агрессивным, более... печальным.

— Я вернусь в ловушку добровольно, — сказал он. — Но не в старую. Создай мне новую тюрьму. Место, где я смогу учиться быть тем, кем был раньше.

Аид кивнул и начал создавать новый артефакт — не ловушку из затвердевшего света, а убежище из кристаллизованных мечтаний. Место покоя и размышлений.

— Спасибо, — прошептал Шёпот, входя в новую тюрьму. — За то, что дал мне выбор.

Аид вернулся в зажигалку с тяжёлым, но чистым сердцем. Он справился с одним из беглецов, не убив его, а предложив путь к искуплению.

Теперь оставалось узнать, справится ли Виктор с остальными — или ему придётся вмешаться снова.

***

Когда Аид вернулся в зажигалку, первое, что он почувствовал, — тишину. Не физическую тишину, а отсутствие хаоса в магической сети. Крики прекратились, разрушения остановились.

— Виктор действовал, — сказала зажигалка.

— Покажи мне, — попросил Аид.

Через связь он увидел последствия вмешательства своего бывшего друга. Громторн лежал без сознания среди руин города, связанный цепями из чистой энергии. Рядом с ним стоял Виктор, уже не молодой, но всё ещё могущественный маг, чьи глаза светились холодным светом абсолютной власти.

Битва была короткой. Титан, при всей своей физической мощи, не мог сравниться с магом, который совершенствовал свои навыки уже пять веков. Виктор не убил Громторна, но нейтрализовал его полностью.

Два других узника, которые воспользовались хаосом для частичного побега, были пойманы ещё быстрее. Виктор обращался с ними почти небрежно, словно это были не опасные преступники, а непослушные дети.

— Он мог справиться со всеми с самого начала, — понял Аид. — Это действительно было испытанием.

Связь между ними восстановилась, и Виктор говорил без предисловий:

*Ты справился лучше, чем я ожидал.*

— Я не знаю, должен ли радоваться такой оценке, — ответил Аид.

*Ты превратил врага в союзника, не пролив крови. Это... редкий навык среди стражей.*

— Стражей?

Виктор появился в камере зажигалки не физически, а как магическая проекция. Он выглядел усталым, но удовлетворённым.

— Мне нужен преемник, Аид, — сказал он без обиняков. — Система хранителей устарела. Старые методы — заключение и наказание — работают, но не решают проблему в корне.

— Какую проблему?

— Проблему того, что создаёт таких существ, как мы с тобой когда-то были. Амбиции, жажда власти, желание изменить мир любой ценой. Пока мы только запираем последствия, а не устраняем причины.

Аид задумался над словами Виктора. За свои века заточения он многое понял о природе падения, о том, как благие намерения превращаются в разрушительные действия.

— Ты хочешь, чтобы я стал не просто стражем, а учителем, — понял он.

— Именно. Кто лучше падшего мага может понять другого падшего мага? Кто лучше тебя сможет показать путь к искуплению?

— А что, если я ошибусь? Что, если поверю тому, кто не готов к изменениям?

Виктор улыбнулся — впервые за всё время их общения.

— Тогда я буду рядом, чтобы исправить ошибку. Ты думаешь, я собираюсь бросить тебя одного с такой ответственностью?

Аид почувствовал облегчение. Он боялся, что Виктор хочет переложить на него всё бремя защиты мультивселенной.

— Значит, мы будем работать вместе?

— Как партнёры. Как равные. Как... друзья, возможно, если ты сможешь простить мне то испытание.

Аид посмотрел на проекцию своего бывшего друга — человека, который пожертвовал их дружбой ради спасения мультивселенной, а теперь предлагал восстановить её на новых основаниях.

— Прощение — это процесс, — сказал он наконец. — Но я готов его начать.

— Тогда у нас есть работа, — кивнул Виктор. — Морок всё ещё заключён, но его влияние растёт. Рано или поздно он найдёт способ освободиться или освободить других. Нам нужен план.

— У меня есть идея, — сказал Аид. — Но тебе она может не понравиться.

— Говори.

— Мы предлагаем ему то, чего он больше всего хочет — честную битву. Один на один, без уловок и ловушек. Если он победит, мы освобождаем его. Если проиграет — он прекращает попытки освободить других.

Виктор нахмурился.

— Это очень рискованно. Морок — один из древнейших духов хаоса. Его сила...

— Его сила велика, но она хаотична, — перебил Аид. — А наша — упорядочена. У нас есть шанс.

— Наша?

— Я и зажигалка. Мы едины теперь. И наша сила растёт каждый день.

Виктор долго молчал, обдумывая предложение.

— Хорошо, — сказал он наконец. — Но если что-то пойдёт не так...

— Ты вмешаешься, — закончил Аид. — Я понимаю.

Проекция Виктора начала растворяться.

— Отдохни, — сказал он на прощание. — Впереди нас ждут трудные времена.

Аид остался наедине с зажигалкой, обдумывая происшедшее. Он больше не был заключённым, мечтающим о побеге. Он стал защитником, готовым сражаться за то, во что верил.

— Ты сожалеешь? — спросила зажигалка.

— О чём?

— О том, что выбрал этот путь. О том, что стал стражем вместо того, чтобы искать свободу.

Аид улыбнулся, создавая на стене руну удовлетворения.

— Я нашёл свободу, — сказал он. — Свободу служить чему-то большему, чем я сам. Свободу выбирать правильный путь, даже когда он труден.

— И ты готов к битве с Мороком?

— Мы готовы, — поправил Аид. — Мы справимся с ним. Вместе.

На стенах зажигалки начали появляться новые руны — планы будущих сражений, схемы защитных заклинаний, символы единства и решимости. Трансформация Аида была завершена, но его история как защитника мультивселенной только начиналась.

***

Три дня спустя Аид всё ещё чувствовал последствия событий. Не физические — его тело в зажигалке не знало усталости. Эмоциональные. Каждый раз, когда он закрывал глаза, он видел лица тех, кто пострадал от побегов узников.

Ребёнок в мире Вексы, который чуть не умер от магической заразы. Жители города, который разрушил Громторн. Тысячи людей по всей мультивселенной, которые неделями будут просыпаться в холодном поту от кошмаров, посеянных Шёпотом.

— Эти жертвы — на мне, — сказал он зажигалке. — Если бы я действовал быстрее...

— Ты не мог знать, — возразила она. — Морок планировал это месяцами. Даже Виктор не мог предотвратить все последствия.

— Виктор мог, — поправил Аид. — Но не стал. Потому что для него испытание моей решимости было важнее жизней невинных.

Слова прозвучали горько, но Аид не испытывал злости на Виктора. Скорее — понимание. Цена лидерства заключалась в необходимости принимать решения, которые причиняют боль в краткосрочной перспективе ради блага в долгосрочной.

— Ты злишься на него? — спросила зажигалка.

— Нет, — ответил Аид после долгой паузы. — Я понимаю его. Если я собираюсь стать защитником мультивселенной, то должен научиться принимать такие же тяжёлые решения.

Он создал на стене руну памяти — символ, который будет напоминать ему о цене его колебаний. Каждый раз, глядя на неё, он будет помнить: в его положении промедление равно смерти невинных.

— Виктор связывался с тобой? — спросила зажигалка.

— Да. Час назад. Громторн и двое других узников заключены в усиленные артефакты. Шёпот... Шёпот добровольно остался в своей новой тюрьме и просил передать благодарность.

— А Морок?

— Морок молчит. Но это затишье перед бурей. Он планирует что-то новое.

Аид подошёл к стене и прижал к ней ладони, расширяя восприятие до пределов магической сети. Морок действительно молчал, но его тишина была зловещей. Дух хаоса не сдался — он перегруппировывался.

— Он понял, что прямые атаки не работают, — сказал Аид. — Теперь он будет действовать тоньше. Искать уязвимости в системе, слабые места в нашей защите.

— И он их найдёт?

— Возможно. Но к тому времени мы будем готовы.

Связь с Виктором активировалась снова.

*Есть новости*, — сказал голос бывшего друга. *Совет Хранителей хочет встретиться с тобой.*

— Совет? — удивился Аид. — Я думал, решения принимаешь ты.

*Я лишь старший среди равных. Есть вещи, которые требуют согласия всех хранителей. Твоё включение в наши ряды — одна из них.*

Аид почувствовал смесь волнения и тревоги. Он готов был работать с Виктором, но идея предстать перед целым советом магов, каждый из которых, вероятно, помнил его преступления...

*Они не будут судить тебя за прошлое*, — словно читая его мысли, сказал Виктор. *Они хотят оценить твои способности как потенциального союзника.*

— Когда?

*Завтра. Я создам портал.*

— А если они решат, что я не подхожу?

*Тогда ничего не изменится. Ты останешься в зажигалке, но уже не как узник, а как независимый страж. Мы будем сотрудничать, но не официально.*

Связь прервалась, оставив Аида наедине с мыслями о предстоящей встрече.

— Ты нервничаешь? — спросила зажигалка.

— Да, — честно признался он. — Я уже привык к мысли о том, что мы с тобой — команда. А теперь, возможно, придётся стать частью более крупной организации.

— Это плохо?

— Не знаю. Организации имеют тенденцию к бюрократии. К компромиссам. К решениям, принятым комитетом, а не на основе моральных принципов.

— Но у них есть ресурсы, — напомнила зажигалка. — Знания. Опыт веков.

— Это правда, — согласился Аид. — И если я хочу действительно изменить систему, а не просто реагировать на кризисы, мне нужна их поддержка.

Он создал новую руну — символ решимости, смешанной с осторожностью.

— Что бы ни решил Совет, мы останемся вместе, — сказал он зажигалке. — Это не подлежит обсуждению.

— Всегда, — ответила она, и её пламя стало теплее. — Куда бы ни привёл нас этот путь.

Аид сел в центре камеры и начал готовиться к встрече с Советом. Впереди его ждало новое испытание — не силы или решимости, а дипломатии и убеждения. Он должен был доказать древним магам, что падший разрушитель может стать надёжным защитником.

Задача казалась невыполнимой. Но ведь и его трансформация из монстра в стража когда-то казалась невозможной.

— Интересно, что бы сказали мои старые учителя в академии, — пробормотал он, — если бы узнали, что их худший студент станет кандидатом в хранители мультивселенной?

— Вероятно, что чудеса случаются, — ответила зажигалка с лёгкой ноткой юмора в голосе.

— Или что мир сошёл с ума, — засмеялся Аид.

— Возможно, и то, и другое, — согласилась она.

Аид улыбнулся и закрыл глаза, готовясь к медитации. Завтра он предстанет перед Советом Хранителей. Завтра он узнает, готов ли мир принять его как защитника, а не разрушителя.

Но сегодня он просто наслаждался покоем своей камеры и присутствием единственного существа во всей мультивселенной, которое знало его истинную сущность и принимало её полностью.

Путь от заключённого к стражу был пройден. Путь от стража к хранителю только начинался.

**КОНЕЦ ПЯТОЙ АРКИ**