Замужество за мужество

Глава 5

18 лет назад

Гера, узнав, что я хочу, пообещал, что без десяти шесть зайдет за мной. Я кивнула головой и молча пошла к себе в комнату, ликуя в душе. Никто и никогда не заступался за меня перед мальчишками. Возможно, именно поэтому я всегда мечтала о старшем брате, которого у меня не было.

Ровно в назначенное время в нашу комнату постучали. Я не слышала, и кто-то из девчонок открыл двери.

– Я за Амирой пришел. Поторопи ее! – услышала знакомый голос у входа и обернулась. Гера сегодня был не похож сам н себя. Вечно торчащие вихры были приглажены с помощью воды в аккуратную прическу, форма была отглажена, а ботинки начищены до блеска. В руках он держал букет цветов.

– Ого, да вы никак на свидание собрались? – тут же вспыхнула Марьяна. Первой красавице нашей комнаты совершено не понравилось, что предмет обожания всех девочек идет куда-то и не с ней. Я это поняла по злобно прищуренным глазам и едкой ухмылке. Будь я чуть постарше и мудрее, наверное, согласилась бы с тем, что это свидание. Но в семь лет дети еще совершенно бесхитростны. Поэтому честно выдала, что мы идем к моей маме пить чай. В результате получила еще один злобный выпад в след:

– Так ты, оказывается, от мамкиной юбки оторваться боишься?

Я вопросительно посмотрела на мальчика, ожидавшего меня у порога, в надежде, что он вновь заступиться за меня. Но он лишь покачал головой. А когда мы уже вдвоем шли к маминому домику, объяснил свои действия:

– Уголек, прости! Я готов защищать тебя от мальчишек и сильных противников. Но в ваши бабские дрязги ввязываться не буду.

Я в ответ просто пожала плечами. Не будет и не надо. Жила же как-то без этого, и дальше проживу. Зато задала вопрос, который уже полчаса не давал мне покоя:

– А почему ты назвал меня Уголек? Меня так только мама зовет.

Оказывается, я не одинок, – рассмеялся в ответ он. – Просто ты действительно похожа на уголек. Вся такая черноглазая, смугленькая. А волосы как огонь. Так и не скажешь, что внутри тебя гуляют ураганы. Но если тебя задеть, вспыхиваешь будто внутри спрятано пламя.

Мамин дом встретил нас запахом пирогов. Она хоть и была королевой и боевым магом, отлично умела готовить. Поэтому решила порадовать детей домашней выпечкой. Гера втянул носом воздух и, закатив глаза, мечтательно произнес:

-Обалдеть! Домом пахнет!

С мамой они быстро нашли общий язык и кучу тем, о которых было интересно разговаривать обоим. Я, честно говоря, удивилась, что мальчишка с улицы так свободно общается с королевой на равных, словно всю свою жизнь рос при дворе, а не был тем бродягой, которым его привели в первый день.

А после этого чаепития незаметно поменялось и его отношение ко мне. Видимо, домашние пироги сделали свое дело. К маме на чай мы стали теперь заглядывать практически каждые выходные. А ящерицы и тараканы появлялись в моей парте значительно реже. Крыс больше не было.

– Мне нравиться смотреть, как ты пыхтишь и фырчишь! Это очень забавно, – объяснял свое поведение мальчишка. – Только я не хочу причинять тебе вред. А с крысами у тебя взаимная нелюбовь. Ты их боишься, они тебя кусают.

Еще у нас появилась общая маленькая тайна. Гера нашел дырку в заборе, через которую мы с ним иногда вылазили за территорию школы. Он брал с собой пару лучших друзей, я же обычно ходила одна. С девчонками сдружиться у меня не получилось. Мы там жгли костер и пекли картошку, которую парни загодя воровали на кухне.

Это было восхитительное чувство тайны, запретного удовольствия и свободы. Именно с этими воспоминаниями и связаны мои ассоциации с запахом костра. Воняло от одежды потом нещадно. И я честно стирала свою блузку в умывальнике, только для того, чтобы воспитатели не нажаловались маме и не разрушили нашу тайну.

И лишь Марьяна противно морщила нос со словами:

– И где ты опять таскалась с пацанами? Воняешь как конюх. Смотри, в подоле принесешь!

Это сейчас я понимаю, что она просто повторяла услышанные слова от взрослых, не вникая в их суть. Вряд ли дочке графа доводилось нюхать конюхов и быть в курсе, почему и кого носят в подолах.

Однажды во время такой вылазки я умудрилась наступить в крысиную нору и спугнуть зверька, который собирался куда-то по своим делам. Я громко заверещала, неловко махая руками и, больно приложившись, упала на пятую точку. Моя левая нога начала резко пухнуть, не давая мне наступить на нее. И я со страхом поняла, что не смогу вернуться на территорию школы. Мальчишки с ужасом застыли, в первую очередь от того, что побоялись быть разоблаченными из-за моего ора. И лишь Гера, внимательно осмотрев многострадальную конечность, велел друзьям подсадить меня ему на спину и, держа я за ноги, понес домой.

Если бы он на тот момент был мужчиной, не было бы ничего удивительного. Да только он был таким же маленьким мальчиком, как и я. Воспитателям мы сказали, что я подвихнула ногу, гуляя на территории. Лорд Виктус с ухмылкой посмотрел на меня, но ничего не сказал и велел отправить в лазарет, в котором я пролежала три дня.

Гера же тайно каждый вечер залазил ко мне через окно, рассказывал, что интересного было за день, и мазал больную ногу, специальной мазью, которую по его словам, готовила бабуля. В итоге через три дня я была абсолютно здоровой. То ли вывих был несерьезным, то ли действительно это была чудодейственная мазь.

***

Утром я проснулась от того, что что-то большое и горячее мешало спать, под ухом же что-то равномерно стучало и шевелилось. Я испуганно открыла глаза, и воспоминания вчерашнего дня лавиной обрушились на меня. Я не просто вышла замуж за реального первого встречного, а прямо сейчас лежу с ним в одной кровати в забытом богом постоялом дворе. Поспать в той позе, в которой мы засыпали, обоим не удалось. И я проснулась, лежа щекой на его груди. Тяжелая мускулистая рука Тая обнимала меня за плечи. Сам он еще спал. Я осторожно попыталась высвободиться, чтобы сбегать до ведра за шторкой. Но сделать это было непросто, так как спала у стены, да и было просто интересно разглядеть мужа, когда он не видит твоего взгляда. Поэтому немного притормозила. А то вот так отойдет в сторонку, а я его потом и не узнаю!

Расслабившись во сне, мужчина выглядел моложе. При первой встрече я ему дала что-то около сорока. Похоже, что ошиблась на десяток лет. Лишь седые волосы вводили в сомнение. Глаза были плотно закрыты. Я поняла, что так и не знаю какого они цвета. Сначала было не видно из-за широких полей шляпы. А когда шляпа была снята, в комнате уже было темно. Лицо украшал тонкий породистый нос. А губы пересекал небольшой шрам, придающий ему некоторую пикантность.

Каким-то чудом мне удалось преодолеть препятствие, не разбудив. Но только мои ноги коснулись холодного пола, я со стоном свалилась. Все-таки оказалась не готова преодолевать такие большие расстояния пешком. Вчера на эмоциях я без проблем прошла километров двадцать, не меньше. Сегодня же у меня болела каждая клеточка и каждая косточка.

От звука падения мужчина тут же проснулся и резко сел на кровати:

–Ты куда это собралась?

– За шторку! – недовольно фыркнула я. – А что, запрещено?

– Нет, – скривил губы он, – Только почему ты решила, что это делать ползком лучше?

– Ничего я не решила, – насупилась я. – Просто у меня все болит.

Тай резко вскочил с кровати и, подхватив меня под мышки, посадил обратно. Затем также молча сходил за шторку и поставил ведро рядом со мной.

– Я отвернусь! – бросил он. – Мог бы сносить тебя туда-обратно, но думаю, что так будет лучше.

– Спасибо! – поблагодарила я мужа. В столь неловкой ситуации мои щеки ожидаемо окрасились в малиновый цвет. Но деваться было некуда.

Тем временем он натянул штаны и куртку. Когда же я закончила свои дела, молча взял ведро и пошел с ним на выход.

– Ты куда? – растерялась я.

– Вынесу твое творчество на улицу! – усмехнулся мужчина. – Похоже, нам придется еще минимум день провести здесь, пока твои мышцы не придут в норму.

Я проводила его горбатую фигуру с благодарностью. Интересно, кто-либо из моих потенциальных женихов стал бы так выносить за мной «творчество»?

Когда он вернулся, сообщил, что завтрак нам принесут сюда. А пока достал из своей объемной сумки баночку с мазью и велел задрать подол рубахи. Я недоуменно уставилась на него.

– Да ничего мне не нужно! Я просто намажу тебя мазью, которая готовила моя бабуля. Она хорошо помогает при разных травмах! – объяснил Тай свои действия

– У тебя есть бабуля? – почему-то удивилась я.

– Была, – покачал мужчина головой. – Но судя по твоему удивленному лицу, ты считаешь, что нищие плодятся из воздуха, не имея ни близких, ни родных.

– Я как-то об этом никогда не задумывалась, – ответила, разглядывая крупные ладони, которые бережно массировал мои ноги. Что-то в его действиях и словах было болезненно знакомое, но что, я вспомнить тогда не смогла.

После мази мне действительно стало легче. Я уже начала настаивать, что мы можем двигаться дальше. Мной еще пока двигало любопытство. Тай со мной не согласился, посчитав, что лучше переждать еще день. В итоге я просидела все время в кровати. Мы много разговаривали. Муж оказался на диво удивительным собеседником.

Кода же я проснулась снова там же на следующее утро, мне показалось подозрительным то, что за окнами краснело. Прищурившись и выглянув, я обнаружила войска моего отца с красными королевскими штандартами над головами, на которых был изображен золотой лев.

Я тихонько охнула, даже не предполагая, что это могло обозначать. Тай проследил за моим взглядом и криво усмехнулся:

– Похоже, мои 48 часов счастья истекли.

***

Я остекленевшим взглядом смотрела на мужчин, которые спешивались с лошадей и, тихонько переговариваясь, брали в окружение постоялый двор. По моему мнению, ничего хорошего от этого десанта ждать не приходилось.

– Это он куда-то направляются с боевой задачей или все-таки по нашу душу? – уточнил Тай, стоя лицом перед окном, заложив руки за спину и перекатываясь с носка на пятку, в ожидании моего ответа. И я поняла, что от того, что я сейчас скажу, будет зависеть не только моя дальнейшая жизнь, но и его тоже.

– Нет, это не боевая операция, – горько усмехнулась я. – Мой отец не выходит за пределы замка без личного отряда. Тем боле на расстояние в двадцать километров. И, Тай… лучше бы вы отошли подальше от окна.

Я немного замешкалась, не зная, как сказать фразу, которая прозвучала последней. Мужчина меня беспрекословно послушался, сев на кровать. А затем, вопросительно выгнув бровь, спросил:

– И для чего такая предосторожность? Слуги моего тестя представляют для меня угрозу?

Я достала из кармана юбки пузырек с ядом и протянула ему:

– Вы знаете, что это такое?

Он молча принял его, открыл пробку и понюхал. Только сделал не так, как сделал бы любой простолюдин, а как профессиональный алхимик помахал над горлышком рукой. В тот момент я на это не обратила внимание, а зря. Скольких бы проблем можно было избежать, если бы не моя невнимательность.

– С алхимией я особо не знаком, но насколько позволяет мой нюх, могу сказать, что это один из сильнодействующих ядов. Только не могу взять в толк, зачем он вам и что вы этим хотите до меня донести? – мужчина внимательно вглядывался в мое лицо в ожидании ответа. А я, наконец, разглядела его глаза. Они были цвета янтаря. Или, можно сказать, что желтыми, того цвета, какой бывает у рыжих полосатых кошек, обитающих в южной Лирре. Этих кошек звали тайгерами. С таким цветом я встречалась только раз в жизни, когда училась в начальной школе. Такие глаза были у моего соседа по парте Геры.

– Тай, а у вас младшего брата нет? – спросила я невпопад.

– Нет, а что? Я у своих родителей один. По крайне мере, насколько знаю я. За отца полностью ручаться не могу. А какая связь между этими вопросами? – на его лице было написано явное удивление.

– Нет, это я так спросила, – отмахнулась я. – А яд показала не зря. Для меня сложилась по кусочкам та игра, которую затеял мой отец. И боюсь, что вам грозит смертельная опасность.

– Нельзя ли подробнее с этого места? – усмехнулся горбун. – Я пока еще хочу жить. И, знаете ли, имею некоторые планы на будущее.

Я вздохнула и начала свой рассказ, понимая, что надо спешить с принятием решения, что делать дальше:

– Моя мать была сильной магичкой. И поплатилась за это своей жизнью. Я дела все возможное и невозможное, чтобы не выходить замуж и не получать магию. Но отец был с этим в корне не согласен. И когда до заветной минуты оставалось полдня, меня практически силой вывели за ворота и отдали за первого встречного, которым оказались вы.

Мужчина в ответ расхохотался:

– А я все не мог понять, за что мне свалилось такое счастье!

Я приложила палец к его губам, чтобы он дал мне спокойно закончить. Думаю, что времени много на разговоры у нас не было.

– Первое, что предложил мне отец, узнав, что я получила магию сразу после обряда, даже без консуммации брака, убить вас. Я бы стала полноценной магичкой, смогла бы занять престол после него. При этом никого лишнего рядом бы не было.

– И что помешало вам это сделать? – хмыкнул он.

–Ваша улыбка! – я постаралась как можно больше вложить тепла в свои слова. – Вы стояли такой потерянный, уставший. Но в вас хватило силы и мужества улыбнуться мне после церемонии. И я поняла, что никогда себе не прощу, если вас убьют. Отец дал мне сорок восемь часов для решения этой проблемы.

– Получатся, я правильно понял значение этих цифр? – вздохнул он, откидываясь спиной на стену и проведя рукой по лицу. – И что сейчас предлагаете вы? Добровольно выпить мне этот яд?

– Тай, как бы это дико не звучала, но я хотела бы остаться с вами. Только в этой убогой забегаловке, я поняла значение слова «свобода» и на многое в этом мире открыла глаза. Боюсь, нам это не позволят. Вы сможете незаметно покинуть постоялый двор?

– А что сделаете вы? – его внимательный взгляд пробрал меня до костей. Я понимала, что от моих слов сейчас зависит много.

– Не знаю, – пожала я плечами. – Спущусь к отцу. Скажу, что вы испугались и сбежали. И буду жить дальше, как жила до этого.

– Ами, а если я сумею прийти за тобой, ты пойдешь со мной? – он выжидательно смотрел в мои глаза.

– О, если случится такое чудо, то пойду, – усмехнулась я. – Да только я девочка взрослая. В сказки не верю.

– Ты мне подарила сказку на эти два дня! – тепло улыбнулся он, погладил неожиданно по щеке, а затем коротко бросил:

– Тогда я пошел! – и с ловкостью, которая совершенно не присуща горбатому человеку, выпрыгнул во второе окно, за которым пока не было видно отцовских солдат.

***

Я еще пять минут смотрела в след темной фигуре, которая короткими перебежками, скрываясь за всевозможными укрытиями типа старой бочки, удалялась в сторону леса. И смогла выдохнуть свободно только тогда, когда Тай скрылся из виду. Затем, грустно вздохнув, причесалась, надела платье и побросала в саквояж свои скромные пожитки. Посмотрев в осколок мутного зеркала, висевшего на стене комнатушки, пришла к выводу, что выгляжу неплохо, и с этими мыслями пошла вниз в общий зал.

Отец уже был там. Он в одиночестве сидел за центральным столом постоялого двора и из большой глиняной кружки пил какую-то гадость. Вряд ли здесь подавали хорошее пиво.

– И где твой дорогой муженек? – с усмешкой поинтересовался он, увидев меня. – Надеюсь там, где я рассчитываю?

– Нет, папа, ты ошибаешься, – покачала я головой, усаживаясь рядом с ним. – Поняв, что большого приданого за мной не будет, он сбежал еще вчера. Поэтому жив, здоров и гуляет неизвестно где.

Отец угрожающе сузил глаза, хмуро зыркнув на хозяйку, которая вытянув шею, старалась разглядеть лучше правителя, неожиданным счастьем, свалившимся на ее заведение.

– П-шш-ла вон…– проглотив гласные, прошипел он в ее сторону. Женщина тут же, подхватив юбку, молча скрылась в темном коридоре, уходящем вглубь здания.

– И что будем делать? – выгнув вопросительно бровь и искривив губы в усмешке, поинтересовался он. – На свадьбе он показался мне более решительным и порядочным.

В ответ я пожала плечами:

– И великим людям иногда свойственно ошибаться!

Легкая лесть расслабила отцовские плечи.

– Едем домой? – уточнил он. Я только согласно кивнула, понимая в этот миг, как не хочу к нему возвращаться. Меня глодала только одна мысль, чтобы мой несостоявшийся муж благополучно успел скрыться от королевских солдат. Боюсь, что об этом мне никогда не придется точно узнать. Поэтому просто мысленно помолилась богам.

– М-да, и что я скажу своему полку? – неожиданно фыркнул король. – Я им отличную охоту обещал, а вышла легкая прогулка.

Отец пошел на выход, а я поплелась за ним, попутно отметив, что никому не было велено забрать мой саквояж. Похоже, на меня все же сердятся.

Когда мы вышли во двор, отец коротко бросил в сторону сидевшего на лавке полковника Пьера:

– Обыскать все окрестности! И если найдете горбатого и одноглазого прохвоста, живым не брать. Он смел оскорбить мою дочь!

Я лишь внутренне улыбнулась тому, что этот нищий оказался благороднее моего папеньки, а одной веской приметы у него сегодня уже не было. Повязка с его глаза лежала у меня в кармане. Надеюсь, что ему не придется отстреливаться. А со мной будет хоть какая-то частичка человека, который сумел разбудить во мне давно застывшие чувства.

Уже во дворце я переоделась в привычный домашний наряд. Вкусно поужинала и легла в свою, с детства знакомую постель. Только она оказалась очень неуютной и холодной. Горячее тело моего мужа и гулкий стук его сердца оказались наркотиком, к которому очень быстро привыкаешь. Я постаралась выкинуть воспоминания из головы. Но так просто у меня не получилось. В итоге заснула лишь под утро.