Зеленая заря (Green of dawn)

Глава 20. Скорость и бензак

Грохот и лязг плохо пригнанных деталей заглушил вой набирающих обороты двигателей. Даже гудки и визг самодельных сирен не могли перекрыть шум с которым механо-орда бросилась на свою жертву. Долгие мгновения казалось, что грохочущая и вопящая железная лавина орочьих механизмов просто начнет таранить нефтеперерабатывающий завод гретчинов.

Нельзя сказать, что этого совсем не случилось — пара отчаянных парней на тачилах попыталась снести стены из массивных блоков, а один баивой вагон врезался прямо в скалу-бастион, заставив осыпаться с неё гретчинов. Но нельзя и сказать, что они сделали это нарочно — вполне возможно у них отказали "тармаза" или управление. Или они их изначально не ставили. Среди Культа Скорости это считалось бессмысленным усложнением конструкции.

Грохот разломившегося от удара баивого вагона потонул в бьюей по ушам канонаде. Основные силы мезано-орды плавно обтекли укрепления с обеих сторон и закружились вокруг поливая врага огнем из самого разнообразного оружия. Ракеты, бомбы, снаряды и, конечно же, пули — взрывали землю перед укреплениями, дырявили небо над ним, и лишь не больше трети попадала хоты бы в стены укреплений.

Защитники отвечали примерно тем же, примерно так же. К несчастью для орков, их техника все же была более уязвима — то один, то другой агрегат застывал подбитым, а то и начинал чадить.

— Вааааа! — орал в восторге Ваздакка, внося свою немалую долю в общий вес залпа, ведь стрелял он из башенной пушки. Остальная ватага парней от нетерпения вылезла на броню и поливала из всех стволов куда-то примерно в сторону врага. Даже Гонгог, открыв дверь, выпускал длинные языки пламени, опасные для союзников, но никак не для врагов.

— Нада ближе! — возмущенно заорал Гонгог внутрь кабины. — Я не достаю!

Колеса и то, что вместо них у орочьей техники, поднимали все больше пыли, видимость стремительно ухудшалась. Механо-орда Оркнура все теснее сжимала кольцо.

Мимо пронесся на реактивных ускорителях обтекаемый болид с вопящим от восторга орком. Едва разминувшись с баивой фурой, в которой была ватага Ваздакки, болид заложил крутой вираж и повернул в сторону стены. Гретчины на стене разбежались в стороны, сразу догадавшись, что это не к добру. Под днищем скоростной тачилы сработали прыжковые вышибные заряды и она взмыла в воздух, попав в прицел Ваздакки. К несчастью взрывотехнические расчеты были не самой сильной стороной орков, поэтому силы взрывов у зарядов были разные, и хотя скоростная тачила и взлетела, но потеряла устойчивость и теперь кувыркалась в воздухе, как брошенный в цель топор. От восхищения и острого зависти к пилоту Ваздаака даже перестал стрелять.

Кувыркающаяся тачила врезалась в стену и взорвалась, превратившись в сочную и притягательную, как новогодний апельсин, оранжевую сферу пламени. Часть стены разметало. К пролому тут же ринулась техника орков. Заложила крутой вираж и баивая фура Ваздакки. Орки почуяли слабое место. Кто бы не был за рулем, в этот раз он не справился — слишком крутой поворот заставил фуру опасно накрениться на один борт. Она бы восстановила равновесие, если бы не выскочившая из пыли тачила, которая врезалась в неё и этого хватило, чтобы баивая фура рухнула на бок, с тяжким стоном сминая спонсон и бортовые надстройки.

Впрочем, это никого не обескуражило. Рассыпавшиеся по земле орки тут же вскочили, и вместе с вылезающим из опрокинутой фурой оставшемся экипажем, весело крича, бросились к пролому, паля прямо на ходу.

Периметр был прорван — и не только в этом месте. Завязался напряженный бой внутри, за стенами. Среди пылающих и взрывающихся цистерн, реакторов и технологических трубопроводов, шли отчаянные рукопашные схватки за насосные установки с такими вкусными двиглами, и это все на фоне рушащихся и пылающих ректификационных колонн.

Обороняющиеся гретчины неожиданно стойко сражались против орков, используя весь свой небогатый арсенал — от стрелкового оружия и больших станковых дакк, до самодельных взрывчатых устройств. Орки инстинктивно старались добежать до таких огневых точек и навязать рукопашную, которую почти всегда выигрывали. Делу помогало то, что за укрепления прорывалось все больше техники — по узким улочкам носились и тачилы, и байки, и образчики совсем уж мутантных монстров на колесах. И при этом установленные на них большие дакки и раккетницы палили во все вокруг, совершенно наплевав на взрывоопасную обстановку. Каждый взрыв нефти, отмечался общим восторженным “Вааах”, с абсолютным пренебрежением к попавшим в радиус поражения оркам.

Каждый уголок города гретчинов стал полем битвы. Очень скоро выживание стало для защитников единственной целью. А орки наслаждались жестокостью, разрушением и смертью — и потому они не могли проиграть. До тех пор, пока не кончатся. Но их было много.

Ваздакка безнадежно опаздывал на веселье. Во время крушения баивой фуры его сильно приложило о стенки башни, а потом завалила гильзами и снарядами. Он очень долго искал в темноте люк, который оказался заклиненным. А когда ему, наконец, удалось выбить люк и выбраться, то пришлось возвращаться — даже вымораживающий мозг азарт не смог заставить его бросить свою шикарную раккетницу. И когда он снова вылез из нутра баивой фуры, его уже ждали.

Они стояли молча в ряд. Их было трое. Такие же бойзы, как Ваздакка. Может, разве, чуть пониже. Тот, что был по середине, поднял свою пулялу и навел её на Ваздакку.

— Слышь, ты, грот. Терь это наша фура! — заявил наглец.

Ваздакка вскинул раккетницу, которую до этого прикрывала от названных гостей его спина и повернулся навстречу пулялу. Навелся прямо на самого разговорчивого. И сказал.

— Не, это ты грот. А это мая фура!

И Ваздакка нажал на спуск. Ничего не произошло. Радостные события так захватили его и шли сплошным чередом, неудивительно, что он забыл заново зарядить свою шикарную раккетницу. К счастью для Ваздакки, на ней еще оставалась пара несработавших ракет. Прежде чем Ваздакка понял, почему его оружие не стреляет, его оппонент резко сменил тон. Трудно сказать, впечатлило ли его раккетница с зазубренным лезвием, или сам суровый Ваздакка, которого до сих пор преисполняла уверенность после недавнего удачного выстрела, или десяток повылезавших из всех дыр фуры гретчинов с шестизарядами и пулялами. Которые явно говтовились вступить в бой на стороне Ваздакки. Или, возможно, ждали развязки. Скорее всего, они и сами не знали. И теперь это останется тайной на всегда.

— Клевая фура, босс! — угонщик опустил пуляло. — Гавари, че делать, давай пачиним и паехали!