Зеленая заря (Green of dawn)

Глава 6. Мектаун

В конечном счете, все что созидается разумными расами, во всем своем многообразии, всегда имеет два мерила. Даже самый чуждый разум, созидает отталкиваясь от функциональности и эстетичности. Эстетика, чувство прекрасного, не редко бывает целью. Архитектура Империума — или чистая функциональность без намека на эстетику, или воплощение давящей мощи, в ущерб технологичности и функциональности. Огромные статуи, неуклюжие площади, убранные со зловещих фасадов панорамные окна и не комфортные обзорные балконы, призванные подчеркнуть величие находящихся в них. Иногда, эти две крайности сливаются вместе. Строго утилитарный, функциональный предмет может быть эстетически красив. Как, например, изысканно красив плавно изогнутый клинок, чья форма математически выверена для лучших поражающих свойств. Пожалуй, это и есть совершенство. Вне всякого сомнения, орки очень серьезно относятся к тому, чтобы сохранять баланс этих двух крайностей, по сути, стремясь к совершенству.

Просто их эстетика резко контрастирует с представлениями о прекрасном у большинства других рас галактики.

На взгляд Ваздакка Мектаун был прекрасен. Огромная зазубренная куча мусора, ощетинившаяся гигантскими заостренными кусками брони, внезапные орудийные платформы в неожиданных местах, здания отдаленно напоминающие морды орков, небрежные надстройки, чьи неровные края ярко оттеняюют четкие линии черно-белых квадратов, традиционного узора орков — всё это было “сосмысолом”, все несло заявление от своих создателей.

“Мы орки!” — кричал Мектаун всем, кто смотрел на него. Кричал каждой своей деталью, дышал зеленой яростью и лихостью. Каждая из извивающихся улиц с выбитыми по краям кровостоками, словно раны рассекающие нагромождение сужающихся кверху строений с усиленными шипастыми стальными пластинами углами и фундаментами с бойницами, каждая из дымящих труб мастерских мекбоев, льющих разноцветные ядовитые дымы в черное от гари небо — все работало только на одно. На чувство. И Ваздакка поймал настроение этого города. Яростный восторг поселился в его груди и не отпускал, все то время, пока он был в Мектауне, лишь на время оттесняемый на задний план другими, более актуальными проблемами.

Мектаун — лучший город для орка. На этой планете.

Ведомые инстинктом, удачей и, совсем немного, обрывками воспоминаний из напутствий Зрагмаша, йунцы, гонимые жарой и любопытсовм углубились в циклопическую застройку. И попали на торговую площадь.

Торговая площадь Мектауна, или просто Базар, как её все называли, заставили и так трепещущее от восторга сердце Ваздакка биться еще сильнее. Тут было столько всего! Многа! Очень многа! Многа дакки, многа сквигов! Многа броньки!

Только наличие праздношатающихся огромных орков, орков поменьше и орков в смешных шапках, которые торговали всем этим добром, остановило йунцов от того, чтобы тут же не разбежаться в стороны и не потерять друг друга навсегда.

Они ведь впервые в жизни попали на Базар.

— Надо убить тут самого большого и все залутать, — негромко выдал реально гениальную идею Ваздакк. Интеллектуальное усилие далось не просто — он не мог связно думать на протяжении следующих пары часов. К несчастью, остальные не обратили внимание на его бурчание. После небольшой перепалки, йунцы гурьбой кинулись к прилавку с бронькой. Торговец, в обозначающей его положение шапочке, охотно вступил в торг. Уже скоро Сарф стал счастливым обладателем “шикарна бронька” в которой человеческий взгляд, пусть и не без труда, но заметил бы части холодильника, стиральной машины и дверцы от электропечи.

Броньки у продавца была самые разные, и не было двух одинаковых. Торговлю начал вести Гонгог. Он взялся за неё с уверенностью, которая подкупила остальных:

— Дам два жуба! Вот за ту, крепкую броньку! Но их надо две! — орал Гронгог, напирая на орка-продавца в смешной шапке, который был выше его на голову. Тот лениво отодвигал от себя йунца, и говорил:

— Нэ. Возьми луше эти шипастые. Зато две. Они один зуб!

— Ажно две за зуб?!

— Нэ. Крепка бронька два жуба. А эти, шыпастые зато.

— А эти две, шыпастые, тада, — Гронгог закатил красные глазки к небу, производя в уме мучительные расчеты, потом опустил взгляд на лапы и начал загибать пальцы. — Сетыре?

— Бери за три, — тут же отозвался торговец.

— Идет! — рявкнул Гонгог радостно. И немедленно получил две шипастые броньки, расставшись с тремя жубами.

Ваздакку трудно было успеть за столь сложным жонглированием чисел, предложений и встречных предложений, поэтому он безропотно отдал требуемые два зуба, когда до него дошла очередь, и получил нечто, собранное из кусков лысых автомобильных покрышек. Зато усиленное толстыми металлическими пластинами. У этой броньки были большие красивые наплечники. Ваздакку не хватало в ней шипов для комфорта, но все же, надев броньку, он почувствовал себя куда лучше. Ваздакк и остальные присели в уголок и провели некоторое время, немного “доделывая” свои приобретения. Это занятие захватывает орка полностью. Ваздакк даже не понял, когда ватага вместе с ним переместилась к рынку с оружием.

— Мы дадим пять шестизарядов и пять жубов! Хочу три пулялы! — кричал Гонгог. Его первое предложение, пострелять немного друг в друга и пусть пулялы останутся тому, кто стреляет лучше, торговец почему-то отверг, сославшись на “бигмеков” и махнув лапой на монструозную тушу, мелькнувшую вдалеке. Спорить с такими орками йунцы не рискнули и пытались теперь превзойти торговца в искусстве торговли.

— Нэээт! — рычал торговец брызгая слюной. — Тут надо многа жубов!

Орки редко пользовались числами больше пяти, и многа — значит больше пяти. Столько у йунцов не набралось. Ваздакка свой последний зуб притырил и не показывал. Возможно, не он один.

— Может хлам какой есть? — спросил торговец. — За любой один жуб скину.

Йунцы наперебой стали доставать из нычек хлам. У Ваздакка было аж две хитрых железяки в которых он чуял потенциальную пользу. Одну он нашел совсем недавно, в своем помете. Как она туда попала, он не задумывался, просто взял за привычку посматривать на результаты своей дефекации.

— Тык, жьа. За эта пять жубов. Так, три… И за эта пять жубов… Номана. За весь хлам и пять шестизарядав, дам вам всем пуляла, и два стреляла! — наконец вынес вердикт Орк торговец, вспотевший от столь серьезных математических расчетов.

— Нет! Мы дадим весь хлам, пять шестизарядов, и четыре жуба за пять пуляла и два стреляла! — рявкнул Гонгог.

— Намано! — куда громче и страшнее рявкнул в ответ орк-торговец, и споро всунул в руки притихших йунцов стрелялы и пулялы, заграбастав все остальное. Ваздакка с удивлением обнаруждил в руке пуляло. И оно было шикарно. Возможно, некоторые бы назвали этот тип оружия автоматическим пистолетом… Но это как назвать статую Давида работы Микеланджело, куском камня в форме человека. Не отражает глубинной сути.

У Ваздакка аж начался острый зуд, так ему захотелось немедленно опробовать новое приобретение. А может, это было из-за броньки, которую изрядно нагрело солнцем.

Но его грубо схватили за лапу и потащили дальше. В этот раз коллективное бессознательное вывело йунцов к работному столбу. Они уже поняли, что за жубы можно купить все. В случае с орками — действительно все. Даже здоровье и счастье. А Зрагмаш говорил, что у работного столба нобы раздают жубы. Но за работу.

По дороге они ненадолго задержались у торговца сквигами. Пряный, терпкий аромат изумил Ваздакка. Он увидел ящик, в котором копошились очень странные сквиги. Некоторые совсем небольшие, размером в ладонь, некоторые размером с голову орка. И не один не похож ни на что другое. Ваздакка схватил первого попавшегося и подняв взгляд обнаружил нависающего над собой торговца сквигами. Тот молчал и смотрел недобро.

— Скока? — выдавил Ваздакк.

— Жуб! — сказал торговец.

— Нету. Я так возьму? — неуверенно спросил Ваздакк.

— Есть, — уверенно ответил торговец сквигами и молниеносно ударил Ваздакка в челюсть. Ваздакка отбросило, он не удержался на ногах и плюхнулся на задницу. Торговец сквигами ловко подхватил с земли выбитый у Ваздакка зуб и рыкнул:

— В расчете!

Ваздакка некоторое время сидел на земле, растерянно трогая челюсть, а потом подхватился и побежал догонять остальных йунцов, ушедших вперед.

— Этат сквиг, шоб в него дудеть! — крикнул ему вслед торговец сквигами. И махнул рукой, с некоторым оттенком того, что очень оптимистичный человек мог бы принять за человеческую ностальгию. — Эх, йунцы…

Работный столб и в самом деле представлял из себя столб. Он находился в глубоком кратере, стены которого поднимались вверх огромными уступами. Человеку, возможно, это бы напомнило амфитеатр.

Чем выше располагались ступени, тем более грозные орки на них сидели. Со всеми атрибутами силы и успеха. Зубастые сквиги, многоствольные стрелялы, кастомная бронька и, конечно, многа, очень многа дакки…

Как-то само собой получилось, что йунцы, не рискуя подсесть ни к кому из занимавших верхние ступени, спускались все ниже и ниже, ищя парней примерно таких же, как они сами. И спустились в самый низ, прямо к Работному Столбу. Тут толпилась ватага таких же, как они, йунцов. Хотя, нет. У этих не было бронек и даже шестизарядов. Так, какие-то не клевые шмотки и не крутые рубила.

Йунцы ватаги Ваздакка столпились вместе и принялись горячо обсуждать происходящее. Разговор съехал на цены (нада жубов настукать, хачу паджигу), были обсуждены политические расклады Мектауна (Шо за меки? А?) и, наконец, разговор вернулся к привычному выяснению, кто тут грот. Ваздакку стало скучно, он сел под Столб и достал сквига.

У сквига были тонкие отростки по всему телу. Внимательно изучив их, Ваздакка просунул один сквозь дырку в зубах и дунул. Сквиг противно заверещал. Ваздакка дунул в другой отросток. Сквиг снова заверещал, но немного по другому. Это стало занимательно. Верещание сквига показались Ваздакке некоторым образом красивым. Он продолжил эксперименты. В какой-то момент, он даже поймал ритм. Как ему показалось. Рядом с Ваздаккой упал камень. Ваздакка не обратил на это внимание и продолжил изыскания. Следующий камень он тоже не заметил. А вот очередь из трех пуль, вонзившиеся в землю рядом и поднявшие фонтаны пыли, уже была куда более существенным знаком сверху. Повернув морду на грохот выстрелов, Ваздакка увидел на верхних ступенях группу крутых парней с огромными стрелялами. Один из них целился в Ваздакка.

— А ну харэ! — рявкнул он. Йунцы притихли. Все кто сидел между этим орком с такой клевой стрелялой и Ваздаккой, поспешили пересесть в сторону.

— Ладно, — сказал Ваздакка, чувствуя некоторое разочарование, но не злость. Он спрятал сквига в сумку и пошел обратно к своим. Там все еще было скучно. Ваздакка спросил, чего они тут ждут, но был обвинен в том, что он грот. Не чувствуя себя в настроении для веселой болтовни, Ваздакка обнаружил неподалеку одного из йунцов-оборванцев, которым тоже не было места на ступенях. Ваздакка подошел к нему поближе, и спросил:

— Слышь. А чо тут делать надо?

— Ждать, когда работу дадут, — немного странным голосом ответил тот. Ваздакка почувствовал что преисполняется чувством превосходства и презрением по отношению к этому орку. Дело было даже не в том, что его голосок был тонковат для нормального орочьего, дело было в интонации. Если взять обычного человека, довести его до приступа безумной ярости, до кровавой пелены, чтобы он орал что-то про то, что убьет вас и всю вашу семью, брызгая слюной, и запомнить интонации, а потом сравнить с тем, как орки говорят, например “успокойся” или “ладно” равному, то вы увидите, что оркам удается даже выражать согласие или примирение с той же степенью остервенелой злобы.

У этого йунца злобы явно не хватало. К тому же, он был явно помельче Ваздакка. Ваздакка расправил плечи, почувствовав легкое желание сунуть чоппу в брюхо этому гроту. Но он просто рявкнул, сдерживаясь, чтобы не толкнуть чужака:

— Чо, зог? Ждать?

— Ну, да, — ответил чужак, делая шаг назад. — Ща придет ноб. Выберет кто нужен. Но обычно они сверху парней выбирают…

— Чо, зог… Сверху? — нахмурился Ваздакка и бросил взгляд на стрелявшего в него парня. Тот ему весело ухмыльнулся пастью полной зубов. Все были целые.

— Ну, так у них же вооон… Пуляла, стреляла… Дерутся лучше. Кто лучше дерется, того и берут…

В тот же самый момент, йунец-чужак оказался сбит с ног могучим ударом зеленого кулака. Ваздакка не сразу понял, что его собеседника ударил Сарф, который, оказывается, тоже подошел поближе. Видя недоумевающую морду Ваздакка, Сарф снисходительно пояснил:

— Кто лучше дерется, того и берут!

“Точна жеж!” подумал Ваздакк.

— Вы чо творите? Нашего бить! — заорали йунцы из чужой ватаги. Такими же писклявыми раздражающими голосами. В груди Ваздакка словно лопнула бутылка с теплым грибным пивом. Его наполнило искрящимся весельем чувство предвкушения драки. И он заорал от восторга.