Артефактор. Книга 7. Печать зверя

Глава 24

Кто бы мне сказал, что когда-нибудь я буду охотиться на подсолнухи…

Ладно, охота была на воришку подсолнухов, но это по большому счету ничего не меняло. Жизнь, безусловно, любит и умеет удивлять. Но меня тоже обуял азарт, как и графа Зотова. Уж больно заразительно он предвкушал великое разоблачение грабителя.

В конце концов, отчего бы и не развлечься, раз случилась такая оказия?

Несмотря на то, что у озорника не было никаких шансов, кураж захватывал. Тот самый случай, когда интересен процесс, а не результат. Результат как раз был известен. По крайней мере, я не представлял, кем нужно быть, чтобы уйти от нас.

Вряд ли подобным занимается высокоранговый маг.

Для засады граф организовал отличное укрытие. Глубокая и просторная землянка, замаскированная так, что самый внимательный взгляд не заметит.

Внутри было много пространства, обустроенного для длительного нахождения. Вот уж действительно Зотов бросил все силы на дело, которое можно было решить. Переключился.

Каким-то образом сюда даже диван запихнули. Это помимо внушительных съестных, и не только, запасов. К тому же в распоряжении были ружья, как крупнокалиберные, так и менее бронебойные.

На моё резонное удивление граф слегка смущенно пояснил:

— Понимаете, Александр Лукич, меня если зацепить, то костьми лягу, но добьюсь своего. Есть такой порок, увы. Тут же… Честно говоря, плевать мне на эти подсолнухи. Отвлечься необходимо.

В общем, как я и подозревал. Деятельная натура не в состоянии ждать, терпение таким людям не присуще. В том их сила и слабость одновременно.

Я его ничуть не осуждал, а наоборот — понимал. Черта людей молодых, либо увлеченных. Таким возраст не помеха. Будет, как и в юношестве, свербить и тянуть вперед.

И мы с графом, как мальчишки, засели в землянке, ожидая «противника».

С детством различие было лишь одно — весьма комфортные условия. Это не по оврагам носиться и делать себе «домик» из палок и мусора. Пусть тогда это воспринималось дворцом.

Всё вокруг постепенно засыпало. В деревнях уже давно отдыхали, там вставали до рассвета. Пришел на дежурство сторож с псом. Подсветку дома убавили, оставив тусклое освещение, только чтобы ноги не переломать.

Затихли лесные птицы и от конюшен перестало доноситься ржание. Псарни тоже умолкли.

В час, когда стояла звенящая тишина, всё и началось.

Магический фон был спокоен, как и в прошлый раз. Но я следил за сторожем, поэтому и ощутил, как тот мягко погрузился в сон. Как и собака.

— Он тут, — тихо сказал я Зотову.

В укрытии было совсем крошечное окошко для наблюдения, но конечно же через него не было ничего видно. Лишь стройные ряды высокий растений.

— Выдвигаемся, — едва слышно сказал граф и сделал знак рукой.

Я усмехнулся и натянул на лицо защитный слой ткани. Костюм, добытый графом, был удобным и приятным к телу. По сути, он создавал устойчивую иллюзию, считывая окружающее и сливаясь с обстановкой. Работа не сверхсложная, но очень искусная.

Место для засады егермейстер выбрал прекрасное — подле возвышения. Поэтому, едва мы вышли наружу и поднялись, смогли оценить практически всё вокруг, насколько позволяло зрение и свет.

Мы стояли без движения, вглядываясь в поле солнечноголовых растений.

И тут один подсолнух дернулся.

Синхронно с ним вздрогнул и граф. Не от неожиданности, а от радости. Я ощутил его эмоции, совершенно не скрываемые. Зотов молча рванул к месту движения.

Чертыхнувшись про себя, я бросился за ним. И, как только углубился в заросли, тут же потерял графа. Подсолнухи оказались великанами. Вокруг меня мелькали лишь их толстые стволы.

К тому же под прикрытием широких голов было темно.

Силу магии света я использовать не мог. Хотя осветить тут всё до самых границ владений было несложно. Но, во-первых я не хотел, чтобы Зотов узнал о моих способностях. А в-вторых — я даже немного жалел воришку и желал тому удачно скрыться.

Беготня в этом лесу стволов получилась какая-то бестолковая. Охваченный азартом, я позабыл обо всем. Но вовремя очнулся и погрузился в себя, остановившись.

Жаль, что я пока не владел аспектом природы. Можно было бы просто вычислить «убегающее» растение при помощи дара.

Но помимо этого были и другие способы обнаружить нужное место. Пойти от обратного. Если взять за обычное состояние происходящее там, откуда я пришел, то любая аномалия означала цель. Таким же образом я нашел среди толпы на представлении Ракиты человека, скрывавшегося при помощи темного амулета.

Но мне помогло не это. А визг. Девчачий!

Я побежал на этот звук, снося подсолнухи. И выскочил с обратной стороны поля.

В середине рва завязла девчонка. Подросток, едва ли ей исполнилось пятнадцать. Тот возраст, когда несуразность взросления отходит, но детские черты пока ещё остаются. А личико у неё было именно что детским.

Рядом валялся срезанный подсолнух.

Зотов стоял возле рва с озадаченным выражением лица. На его плече лежало ружье, а второй рукой он почесывал затылок.

— Граф… — рассеянно обернулся он ко мне. — Вот…

Девчонка нахохлилась, как воробей в луже. Воинственно зыркала то на меня, то на владельца земель. Воинственно и очень гордо.

Одежда на ней была явно деревенская. Какая-то бесформенная рубаха и штаны, которые ей были велики и держались только на веревке, крепко обвязанной вокруг талии.

Ловушка крепко удерживала воришку, но она делал вид, что полностью контролирует ситуацию.

— Что ты тут делаешь? — наконец очнулся Зотов.

Девчонка фыркнула и задрала подбородок ещё выше.

— Ясно. Александр Лукич, можно вас на минутку, — егермейстер мотнул головой вбок.

Мы отошли достаточно далеко, чтобы наш разговор не был слышен. С моего лица не сходила улыбка, тогда как граф пребывал в состоянии растерянности.

— Внучка Афанасьевны это, — протянул он, поглядывая в сторону пленницы.

Я вспомнил старушек из крайней к лесу деревни, что сидели около колодца. Всё таки местная, как я и думал.

— Ерунда какая-то, — вновь почесал затылок Зотов. — Взбалмошный ребенок, но никогда ничего подобного не вытворяла. Так, детские шалости. Я… в затруднении. Слава у девочки упрямицы знатной. Ну, как у детей заведено, ничего необычного в общем-то. Что делать с ней, ума не приложу.

— Ну, для начала нужно её вытащить оттуда. А потом поговорить.

Операция по вызволению девчонки затянулась. Всё же граф перестарался с защитой и ловушкой. Воровка снисходительно усмехалась, хотя в глазах её плескался страх.

Естественно, она попыталась сбежать, как только отпустила магическая «трясина». Попытка была храброй, но тщетной. Зотов просто схватил её за шкирку и приподнял. Так и доставил в дом.

Насупился ребенок ещё пуще прежнего. Того и гляди иголки вырастут, как у ежа. Я старался не улыбаться, хотя внутри меня распирало от смеха. Ну, гроза угодий!

Все вопросы она игнорировала. Выпрямилась и сидела с видом мученика, готового принять любую кару. Пока граф пытался её разговорить, я сходил на кухню и заварил чаю. Вернулся с большой чашкой, поставил перед девчонкой и попросил:

— Алексей Романович, оставьте нас, будьте добры.

Отчаявшийся граф даже спорить не стал. Махнул рукой и вышел.

— Ну милая, рассказывай. Кто же тебя надоумил? — тепло улыбнулся я.

Воровка едва заметно вздрогнула, но тут же приняла прежнее неприступное выражение. При этом глаза её жадно глядели на чашку.

— Угощайся, — я пододвинул чай поближе. — Озябла же наверняка.

Ночка выдалась прохладной, сказывалось приближение осени, да и за городом температура была ниже.

— Зачарованный поди? — с вызовом бросила она.

Голосок её был под стать — резковатый, ещё не оформившийся.

Вместо ответа я мягко воспользовался магией разума. Не вторгался в её мысли, просто спокойно продемонстрировал, что мне ни к чему прибегать к таким банальным методам.

Глаза девчонки округлились, но она не испугалась. Скорее пришла в восторг.

— Так вы менталист, дядь? — с присущей её возрасту непосредственностью напрямую спросила она.

— Только это секрет, — кивнул я. — Своим поделишься?

Недоверия в ней было на маленький городок. Не озлобленности, а именно уверенности в том, что никто на белом свете её не поймёт. Он схватила чашку и громко прихлебнула из неё, чтобы скрыть бушующие эмоции.

Я терпеливо ожидал.

— Дядь… — неуверенно начала она.

— Александр Лукич, — улыбнулся я. — А тебя как зовут?

— Ирка я, — девчонка опять выпрямилась: — Ира.

— Ну, Ирина, поведай мне свою историю.

И её словно прорвало. Выговаривалась она долго. Вывалила все надежды, разочарования и мечты. В таком возрасте их, как известно, колоссальное количество.

Девчонка была травницей. Причем, судя по рассказу, прирожденной. Дар Иры был мне непонятен, пока ещё не просто не пробудился, а будто не определился. Такое бывало, пусть и нечасто. Обычно как раз с детьми, увлеченными чем-то иным.

Отец её погиб, когда девчонке было года два. На зимней охоте провалился под лёд и замерз. Мать была пряхой, что позволило вытянуть семью в составе дочки и той самой Афанасьевны, свекрови. Жили они неплохо, но девчонку тянуло к большему.

Интуитивно она с самого детства собирала травы и коренья. Устроила себе логово в ближайшем подлеске, где хранила свои сокровища. Изучала науку по книжкам, которые нашла в приусадебной библиотеке. Зотов и школу открыл, и довольно большое книжное собрание держал, доступ к которому имели все желающие.

С каким наивным высокомерием она хвалилась тем, что всё схватывала на лету! Чистый восторг. Но, тем не менее, девчушка и правда была талантлива. По одним лишь книгам обучиться сложному мастерству — стоило уважения.

В редкие поездки с матерью в столицу Ирина старалась узнать ещё больше.

Вот и в последний раз, когда они ездили в Санкт-Петербург, девчонка жадно впитывала любую информацию. Оказались они на ремесленной ярмарке. Родительница там искала материал для своей работы, а ребенок носился по всей территории, суя любопытный нос повсюду.

И попала она в лавку ведьмы.

— Самая настоящая ведьма! — с жаром уверяла меня воровка. — Котел у неё — во! — она раскинула руки, силясь показать размер. — А там дым и вонь. Жуть.

Всё же сказки не лучший методический материал…

В общем, Ирина прямо и спросила у ведьмы, как ей стать самой сильной. Ну а что ещё ребенок может спросить? Нехорошая женщина забрала все скудные накопления и навешала девчонке такой лапши на уши, что мне захотелось отыскать тетку и серьёзно поговорить.

Вероятно «ведьме» показалось это забавным, но именно она и сказала про то, что подсолнухи обладают свойствами, о которых знают лишь посвященные. Но исключительно украденные растения ими обладают. Те, что умыкнули в самый темный час, в безлуние.

Бред, но девчонка поверила, что наконец-то узнала что-то стоящее.

И начала таскать эти самые несчастные подсолнухи каждую ночь. Потому что, ясное дело, никаких особых свойств из них не извлекалось. Но Ирина решила, что просто делает что-то не так и продолжала. Упрямство воистину непоколебимое ничем.

Под конец исповеди она расплакалась, затем разозлилась, а потом уснула в кресле, куда её и усадили для допроса.

Я тихо прикрыл за собой дверь и вышел в поисках графа.

Тот нашелся в столовой, пребывая в глубокой задумчивости. На шум поднял голову и взглянул на меня с надеждой:

— Что делать-то?

Доброй души всё же человек. Расстроился, что ребенок попался. Вроде и наказать нужно, а не хочется. Глупость же — подсолнухи.

— Учиться её отправьте, ваше сиятельство, — серьёзно ответил я.

Ладно, обманщица её знатно провела. Сыграла на неприкрытом интересе. Но девчонка использовала дурман-траву, чтобы отвлечь сторожа. Сложная работа. И бесспорный талант, который необходимо развивать и по-человечески. Основываясь не на байках, а на науке.

Такая неистовая жажда знаний просто обязана получить возможность.

Да взять хотя бы этот детский грабеж! Ведь не изловить было, несмотря на всю её наивность и неопытность. Талант.

— Учиться? — удивился граф, но на его лице появилось облегчение.

Я прикинул — возраст юный для академии, но с таким потенциалом есть шанс быть принятой. Кому как не подобным одаренным там учиться?

— Есть у меня способ это устроить… — улыбнулся я.

В конце концов, воспользуюсь служебным положением. Во благо будущего, между прочим. Дерзкая девчушка может далеко пойти, приложи к этому хорошие знания. Не место ей в деревне среди пастухов и сплетниц-старушек.

Я в общих чертах обрисовал свои мысли и перспективу.

И Зотов живо заинтересовался, к моей радости. Выразил готовность оплатить все расходы и задействовать связи.

Судьба юной воришки решилась глубокой ночью, к нашему обоюдному удовольствию.

И было в этом что-то такое правильное, отчего внутри стало тепло. Не зря вся эта охота случилась. Ладно мне, потратить полночи. Но и граф махнул рукой на всю дорогостоящую подготовку. Он был доволен исходом.

Но кое-что его беспокоило.

— Без наказания никак, граф, — расстроенно покачал головой Зотов. — Это же, как ни крути, преступление.

— Ну так и обставьте учебу как наказание, — улыбнулся я.

— Но она же сама того хочет, если я вас правильно понял, — недоуменно ответил он.

— Она умная девочка, если грамотно преподнести, сама всё поймет. И подыграет. Изобразите строгость. Ей богу, граф, она маленькая, но всё же женщина!

Зотов с подозрением прищурился, но в итоге расхохотался. Погладил себя по руке и усмехнулся:

— А костюмы отличные.

— Соглашусь, прекрасные.

— А забирайте себе! — благосклонно произнес Зотов. — Отчего-то мне кажется, что вам точно пригодится.

Отказываться я не стал, занятная вещица. Хотя бы для будущего исследования Великой пустыни может пригодится. В этой спецодежде было не холодно, но и не жарко. Костюм подстраивался под внешние условия.

— Благодарю, — кивнул я.

Разошлись мы ещё нескоро. Обсуждали воспитание и образование. Граф вроде хотел мне сказать что-то больше, чем общие размышления на эти темы, но не решался. Про свою дочь не проронил ни слова. Бросал какие-то двусмысленные фразы, но не более того.

Какая-то боль сидела глубоко внутри этого переменчивого мужчины. И делиться ею он не собирался. Не по причине того, что не хотел или не доверял мне. Не привык.

С запалом рассказывая об охоте, псах и лошадях, граф мгновенно замыкался, когда тема касалась семьи. Разительное преображение всегда происходило, пусть и на мгновения. Тайна рода могла быть и не страшной, но для графа это было болезненно.

В какой-то миг мне показалось, что в его эмоциях было желание уберечь меня.

Спать мы отправились перед рассветом. Напились чаю и съели все пироги, в том числе и привезенные мной.

Перед тем, как лечь в постель, я полюбовался из окна на поле подсолнухов, теперь пребывавшее в безопасности. В центре виднелась заметная просека. Солнцерадостные, как их называли когда-то, всё же в итоге принесли ещё немного теплого в этот мир. Волшебные растения всё таки.

Кафедры травничества не существовало. У природников был факультатив по этому предмету. Он не являлся обязательным и считался чем-то из разряда развлечения. Конечно, к чему лишняя трата времени на продолжительную подготовку, когда можно просто использовать дар.

Но я думал, что появление Ирины в академии было способно изменить ситуацию.

Кто знает, возможно и отдельная кафедра появится когда-нибудь. Под её руководством.

Подсолнухи и одна шарлатанка, ну надо же. Я уже поостыл в отношении этой женщины, хотя желание найти её и побеседовать не угасло. Но благодаря ей обнаружился такой уникум. Вот ведь, так всегда — смотря как посмотреть. Стечение не самых лучших обстоятельств, таких как обман и воровство, привело к тому, что одна девчонка получит таки шанс на лучшую жизнь.

Всего лишь и нужно — увидеть эту другую сторону.

Заснул я с улыбкой. Завтра будет новый день и он принесет что-то хорошее. Вне всякого сомнения.