Багровый Папоротник

Глава 2. Пушечное мясо

Металлический пол вибрирует от работы двигателей, и дрожь ощущается даже через подошвы ботинок. На борту шумно, пахнет техническим маслом. Мы летим уже десять минут. За это время успеваю переодеться в чёрную форму-комбинезон с нашивками золотых крыльев на плечах и бронежилет, а ещё изучить арсенал оружия, который нам предоставили, и подобрать кое-что лично для себя. По стандарту всем положены карабины М4, но можно ещё дополнительно выбрать лёгкое оружие. Мне нравится вальтер PDP за исключительную точность и отличное управление.

Периметр, куда мы направляемся, представляет собой протяжённую стену высотой в три метра по всей границе района до береговой линии. Через каждые десять километров есть постовые здания с военной охраной. На главном КПП у нас планируется пересадка на машины и затем увлекательная поездка в зону лепрозория.

Гарпии уже все экипированы, разобрали оружие и теперь рассаживаются по местам, негромко переговариваясь о задании или о чём-то личном. Джейс раздаёт нам смарт-браслеты с загруженной картой 20-го района, файлами с кодами доступа к помещениям лаборатории на разных уровнях и временно активными кодами для запуска ликвидации. Глянув на часы, решаю изучить карту. Армейский рюкзак, укомплектованный магазинами к карабину и вальтеру, парой бутылок воды, индивидуальным медицинским комплектом, пайком, фонариком и зажигалкой покоится под креслом.

Моя первая серьёзная миссия. Я с самого «Предела» ждала, когда меня поставят на задачу такого уровня. Теперь же не получалось унять нервную трясучку. Отстукиваю ботинком по полу в такт собственному сердцу и пытаюсь представить, как всё пройдёт. У меня ведь отличная подготовка! Я по-любому справлюсь. Меня и в сопровождение важных шишек ставили, и в конвое я была, и даже пару раз приходилось в перестрелках участвовать. Против отморозков, возомнивших себя крутыми бандитами.

Лететь остаётся ещё минут пять, поэтому, закончив с картой, от скуки разглядываю команду, прислушиваясь к болтовне. Гарпии подобрались неплохие. Близнецы Фобос и Деймос Кро́уфорд, здоровенные, как медведи гризли. Прослыли сорвиголовами с дурацким чувством юмора и страстной любовью к игровой приставке. Они и сейчас испытывают шуточками терпение своей соседки, Присци́ллы Лефе́вр. Высокая, рыжеволосая, зеленоглазая – настоящая ведьма. Характер тоже скверный. А уж если эта стерва надевает обувь на шпильках, мотоциклетный шлем или берёт в руки снайперскую винтовку, то от неё лучше держаться подальше. Впрочем, если у неё винтовка, то ты труп. Цилла славится умением попадать в цель в самых экстремальных условиях.

Она надменно косится на близнецов, попивая кофе. Чуть дальше от них Блю болтает с Руби Рай, которая с техникой на «ты». Это помимо того, что девчонки, конечно, отличные бойцы, способные любому надрать задницу.

Что касается людей Картера, то их я не знаю совсем. Три женщины и двое мужчин. Они сидят в одном ряду со мной и не участвуют в общей беседе, лишь изредка отвечают на вопросы Джейса.

Встречаюсь взглядом с Кайсом через прозрачную переборку спасательной капсулы. Он кажется напряжённым: тарабанит пальцами по подлокотнику, желваки играют. Не помню, чтобы хоть раз видела его беспокойным во время заданий. Всегда собран, невозмутим и решителен.

Вздохнув, уставляюсь в окно, за которым проплывают слоёные облака. Да уж, давненько я не попадала в одну группу с Кайсом. Теперь это виделось скорее проблемой, чем возможностью наладить отношения.

Бортовой компьютер объявляет режим готовности. Я пристёгиваюсь. Джейс цепляет Блю за локоть, и они возвращаются к своей капсуле. Кайс вдруг перехватывает Джейса, что-то негромко говорит, и мой брат с Блю садятся рядом с ним. Они перебрасываются парой фраз, но я ничего не слышу из-за шума двигателей.

В следующую секунду раздаётся громкий хлопок, и джет сильно качает. Я больно ударяюсь затылком о стену. Мигает свет, затем вовсе гаснет. Салон наполняется дымом, едким запахом топлива и криками.

Твою мать, мы падаем.

Веет холодом. Порывы ветра треплют мне волосы, гоняют по салону бумажки и пластиковые стаканчики. В фюзеляже пробоина! Вой аварийной сирены сопровождается красными вспышками. Я смутно вижу, как те, кто не был пристёгнут, пытаются подняться на ноги и добраться до своих кресел, чтобы эвакуироваться вместе со спасательными капсулами, встроенными в корпус джета. Капсулы вот-вот должны сомкнуть перегородки между каждым четвёртым посадочным местом.

Сердце шумит в ушах, приглушая протяжный гул падающего борта. В горле першит от гари, и я, задыхаясь, кашляю. Почему система капсул всё ещё не сработала?! Женщина слева пронзительно кричит. Кто-то хватает меня за ногу. Опускаю глаза на хрипящего мужчину и, повиснув на ремнях, помогаю ему добраться до кресла справа. Пытаюсь разглядеть места братьев, но из-за дыма ни черта не видно, только силуэты.

Джет вновь трясёт, да так сильно, что меня подбрасывает в кресле, и я снова ударяюсь головой. На этот раз о медленно закрывающийся люк капсулы. Система наконец-то среагировала на тревогу. Лишь бы не было поздно, и нас успело выбросить из джета до столкновения с землёй.

Вдруг запахло мятой. Мятой?.. Перед глазами всё чернеет, и я отключаюсь.

Сквозь дивный сон, наполненный ароматом мяты, чувствую, как меня куда-то волокут. Ладони щекочет что-то мягкое, потом колючее. Спина опускается на прохладную твёрдость, а к мятному аромату добавляется землистый. Кто-то легонько шлёпает меня по щекам. Не хочется открывать глаза, голова так раскалывается… Можно поспать?

Но через мгновение мятные грёзы развеивает резкий аммиачный запах, и я с громким вдохом поднимаюсь на ноги. Тут же жалею об этом, поскольку координация подводит. Упасть мне не позволяют чьи-то руки.

– Вы меня слышите?

Пелена перед взором мешает видеть говорящего. Голос женский и незнакомый. Я зажмуриваюсь и буркаю:

– Слышу.

Растираю шишку на затылке. Болит, зараза…

– Как ваше имя? Представьтесь, пожалуйста…

С чего это? Стоп. Может, я в плен угодила? Джет сбили диверсанты? Мигом распахиваю глаза, выхватываю вальтер из портупеи и нацеливаю на женщину. Она взвизгивает и отступает на шаг, а я, ощутив внезапную пустоту за спиной, пошатываюсь и едва не бухаюсь обратно в высокую пожухлую траву.

Чтоб его.

Нет. Диверсанты бы первым делом меня разоружили, а эти даже карабин не захватили. Вот он, лежит у моего рюкзака. Присматриваюсь внимательнее к женщине в комбинезоне цвета хаки. Высокая худая шатенка, далеко посаженные карие глаза, нос с маленькой горбинкой. Узнаю в ней учёную из группы. Кажется, Зои. А позади меня с поднятыми руками стоит крупный мужчина в таком же костюме с рыжеватой бородой и волосами, собранными в тонкий хвост. Его тоже припоминаю – Джонатан. Это его я дотащила до кресла.

Упс, неловко получилось.

– Роксана меня зовут, – усмехнувшись, запоздало отвечаю на вопрос и опускаю пистолет. – Можно просто Рокси.

– Очень приятно, – язвит Джонатан, но я не обижаюсь.

– Я просто хотела оценить состояние вашего сознания… – оправдывается Зои, видимо, за неудачное «знакомство».

Оглядываюсь по сторонам и не вижу ничего, кроме темноты, которая отступает на пару метров от неумело разведённого костерка. Вообще-то огонь мог запросто выдать наше местоположение, но рычать на учёных всё равно уже бесполезно. Если нас заметили, то мы на мушке. А может, и нет.

Ладно, буду решать проблемы по мере поступления.

– Где остальные? – спрашиваю я, глянув на Зои.

– Мы не знаем, – шепчет она, тоже оглядываясь. – Здесь приземлилась только наша капсула.

Смотрю на свой браслет и ужасаюсь. Прошло шесть часов! М-да, если бы нас заметили, то уже, вероятно, пристрелили. Можно пока не волноваться о диверсантах и поискать следы остальной группы. Нас не должно было раскидать далеко. Но тогда почему здесь только эта парочка лабораторных планктонов? За шесть-то часов Джейс бы меня из-под земли откопал.

Стоп. Шесть часов. Мятный запах.

– А что вы делали всё это время? – прищуриваюсь, оценивая реакцию учёных.

– Мы тоже только в себя пришли. – Джонатан разминает колени и поглядывает на меня исподлобья. Его ответ подтверждает догадку.

В капсуле, получается, был усыпляющий газ. Но откуда? И что случилось с джетом?

Голова отзывается тупой болью на вопросы. В сердце поселяется тревога за группу, но я отметаю мрачные мысли.

– А так и предполагалось? – спрашивает Джонатан с сарказмом, намекая на газ и падение.

– Нет, так не предполагалось. Разберёмся, – буркаю я, сворачивая тему. Подхожу к рюкзаку и достаю паёк. На троих он точно не рассчитан, но чтобы накормить этих двоих его хватит. – Съешьте. От огня не отходите, чтобы видела вас! Я пока осмотрюсь.

Джонатан делит паёк на равные части и отдаёт половину Зои. Я возвращаюсь к содержимому рюкзака. Гадство, если бы знала, что джет упадёт, положила бы всего да побольше. Убираю запасные магазины в карман на портупее, нож прячу в набедренные ножны, а тактический фонарик устанавливаю на карабин.

Ну вроде готова.

Открываю карту на браслете. Система GPS отчего-то не показывает маяки с браслетов Гарпий. Это меня настораживает. Как такое возможно? Мы должны видеть друг друга, но на карте отображается лишь моя точка. Пробую по очереди вызвать Джейса, Криса и Кайса – нет контакта. С остальными даже не пытаюсь связаться. Отправляю сообщение в общий чат, но… оно так и крутится в маленьком диалоговом окошке, не загружаясь. Зараза… Что не так со связью? Не понимаю.

Бегло осматриваю пристанище, убеждаясь, что Зои и Джонатану ничего не угрожает. Напоминаю им держаться возле огня и ухожу, выбрав направление по карте. Капсула приземлилась на краю лесного массива в поле между парком аттракционов и базой отдыха. Если кто-то из группы находится поблизости, то наверняка, очухавшись, они бы выбрали базу в качестве ночлега, потому что до ближайшего городка Джа́стифай-сити десяток с лишним километров. Он как раз в стороне лепрозория. Что ж, повезло, что джет упал не где-нибудь в океане.

Ага, Рокси. Забавные у тебя представления о везении.

Глаза быстро привыкают к ночи. На всякий случай не включаю фонарик, ещё придерживаясь мысли, что поблизости может работать диверсионный отряд. Лунного освещения вполне хватает, чтобы ориентироваться в пространстве.

Держу карабин перед собой и прислушиваюсь к тишине. Голова гудит, мешая сосредоточиться. Вокруг высокие густые заросли сорной травы. Различаю сникшие парашюты и продолговатую эвакуационную капсулу, гладкая поверхность которой бликует при луне.

А ночь необычайно тихая. Ни лесного эха, ни криков животных, ни уханья хищных птиц. Лишь шелест травы. Воздух морской, такой свежий и с привкусом йода.

Внимание привлекает скрип. Как будто ржавые качели раскачиваются. Осторожно двигаюсь на звук, сверяясь с навигатором. Он показывает, что я уже рядом с базой отдыха. Заросли травы редеют, и я оказываюсь на разбитой асфальтной дороге. Различаю в полутьме развалины кирпичных домиков.

А вот и источник скрипа. Остаток кровельного настила на ближайшем ко мне строении мерно покачивается на ветру. Сложно представить, что когда-то здесь кипела жизнь. Сейчас лагерь медленно уступает буйству природы. Ветер разносит по территории листья и мелкий пластиковый мусор, звенит разбитыми стёклами в окнах.

Я включаю фонарик и осматриваю развалины. По центру располагается, видимо, административное здание. Оно сохранилось лучше всего. Прямо перед ним небольшой пруд, заросший камышами. От здания полукругом выстроены домики для отдыхающих. За теми, что слева, виднеется дырявая кровельная крыша ещё какой-то постройки. Справа маленькая парковка с тремя облезлыми машинами, сбитыми в кучу. Одна лежит кверху днищем.

Так, хорошо. Быстро проверю лагерь и уберусь отсюда.

Аккуратно перешагиваю фундамент забора и направляюсь к пруду, крутя головой по сторонам. До ушей долетают какие-то звуки со стороны здания администрации. Похоже на животное, которое, передвигаясь, цокает когтями по плитке. Одичалая собака? Лиса? Ну или кто покрупнее… Нет, пусть лучше собака или лиса.

Направляю луч фонаря на дверной проём и разглядываю облупленные стены и обломки мебели.

Цок. Цок-цок-цок.

Хм. Там действительно кто-то есть, и он так же осторожничает, как и я. Вернее, если подумать, то до того, как подойти к зданию, я не сильно беспокоилась о шорохах, которые издаю сама. Значит, кто бы там ни был, наверняка услышал меня.

Звук стремительно приближается. Значит, этот кто-то не прячется… Он готовится напасть!

Бросаюсь в сторону. На место, где я стояла секунду назад, выпрыгивает огромная тварь из окна первого этажа.

– Что за фигня…

В ужасе смотрю на неизвестное животное, которое когтями роет землю и рычит. В свете фонаря острые зубы кажутся неестественно белыми. Это, мать его, не одичалая собака. И совершенно точно не лиса!

Мускулистое тело с чёрно-подпалой шерстью местами лысое и принадлежит будто бы ротвейлеру, только раза в три крупнее. Передние лапы больше и несуразно вытянуты. С широкой пасти капает густая пена. Но это не самое впечатляющее. У животного вместо правого уха торчала вторая голова. Она меньше, словно недоразвита, облезлая и вся покрыта слизью, как нарыв. Однако это не мешает ей рычать…

Стараюсь не делать резких движений и держу адскую собаку на мушке. Зверь срывается на клокочущий лай, от которого кровь стынет в жилах. Чувствую, как стремительно сгорает невидимый бикфордов шнур, натянутый между страхом животного и желанием вцепиться мне в горло. И второе начинает перевешивать.

Ещё мгновение мы проверяем нервы друг друга на прочность, и пёс не выдерживает, бросаясь на меня. Стреляю ему прямёхонько в сердце. Пёс, дёрнувшись от пули, ощеривается, но продолжает переть буром. Отступив на шаг, снова стреляю, на этот раз в голову, и животное, кувыркнувшись, наконец грузно бухается на землю, испустив хриплый рёв. Подхожу поближе, чтобы убедиться, что пёс не дышит.

Тут в возникшую после стрельбы тишину вплетаются женские крики. Ой, нет. Пожалуйста, пусть это будет не то, о чём я думаю.

Устремляюсь обратно к учёным, продираясь через заросли травы. Уже вижу впереди костёр! Но Джонатана и Зои нигде нет.

– Зои! – зову и прислушиваюсь.

– Сюда! Мы здесь! – голос раздаётся из темноты, где находится парк аттракционов и… начинается лес.

Ну чтоб вас. Надеюсь, всё же парк. Перспектива бродить по лесу ночью совсем не радует, особенно если учитывать, что я видела пару минут назад. Страшно представить, сколько таких тварей рыщет поблизости. Колеблюсь, думая, как поступить лучше, но Зои снова истошно кричит.

Срываюсь к ним, наплевав на осторожность. Не могу же я просто стоять и слушать вопли членов моей группы. Нам было приказано их защищать. Бегу на крик, пока не замечаю погнутое ограждение из сетки-рабицы. Выключаю фонарик и замедляюсь.

На территории за сеткой полно всякой рухляди и ржавого металла, оставшегося от рельсов детских горок. О том, что здесь когда-то был парк развлечений, напоминают только чудом сохранившиеся карусель с лошадками и колесо обозрения высотой метров в двадцать. Зои и Джонатан как раз забрались по конструкции до середины колеса, а внизу их караулит такая же тварь, что на меня напала. Уже хочу нажать на спусковой крючок, как вдруг со стороны леса выходит ещё пара двухголовых псов.

Та-ак. Открою огонь и точно себя обнаружу. Прикинув, что не успею отстрелять всех собак прежде, чем они меня настигнут, опускаю карабин и думаю, что делать дальше. Одно радует: до учёных им не добраться. Глазами нахожу ближайшее более-менее подходящее укрытие – перевёрнутый на бок вагончик от поезда. Годится!

Однако пока я соображала, псам, кажется, надоело ждать, когда ужин сам свалится. Они по очереди прыгают на сваи и решительно карабкаются к учёным.

Так не бывает…

Заворожённо смотрю, как животные осваивают конструкцию, ловко подтягиваясь на передних лапах. Если я ничего не предприму, они сожрут учёных… Перепрыгиваю через сетку-рабицу, прячусь за вагончиком и стреляю в собаку, которая забралась выше всех. Пуля мажет на какие-то миллиметры от её недоразвитой головы и попадает в металл, высекая искру.

Вот же… чёрт!

Псы поворачивают в мою сторону уродливые морды. Сердце шарахает в рёбра и сбегает в пятки. Всё. Сейчас они кинутся за мной, и я даже на дерево залезть не успею. Братья меня придушат, Рекс лишит погон, а Кайс так и останется с Марго…

Вереница тупых мыслей промелькнула за долю секунды. Я группируюсь, готовая стартануть подальше от парка аттракционов наперегонки с собаками. Но вместо того, чтобы погнаться за мной… они начинают «разговаривать»! Звуки, которые они издают, напоминают пение китов.

Что это такое?

Смотрю на учёных, желая убедиться, что не одна это слышу. Зои таращится на них, раскрыв рот, а Джонатан… Твою мать, я тут рискую жизнью, пытаясь не дать им стать закуской для двухголовых собак, а он снимает их на камеру!

Псы затихают. Не понимаю, что происходит, но решаю, что это шанс и прицельно стреляю каждой твари в голову. Псы отваливаются от конструкции и бухаются на землю, не издав ни звука.

Возникает неприятное чувство, что что-то здесь не так. Эти собаки что-то сделали. Но я не могу понять что, поэтому просто задвигаю страх на задворки сознания. Никогда в жизни не видела ничего подобного…

Подхожу к мёртвым животным и мыском ботинка пихаю одну из собак, разворачивая морду с наростом на свет фонаря. У нароста ещё двигается челюсть, будто он что-то пережёвывает с тихим чавканьем, но спустя несколько секунд это прекращается. Теперь, когда могу лучше рассмотреть псов, замечаю, что лапы у них не такие, как у собак. Скорее как у обезьян – пятипалые.

Зои и Джонатан спускаются и встают рядом. Не знаю, сколько времени проводим в тишине, прежде чем у меня созревает вопрос:

– Что здесь происходит?

Оба продолжают молча смотреть на меня, словно разучились говорить. Тогда направляю дуло карабина в лоб Джонатана.

– Спрошу ещё один раз. И, если не услышу внятный ответ, выстрелю. Что. Здесь. Происходит?

Не выстрелю, конечно. Но на практике знаю, что пистолет, приставленный к голове, развязывает язык.

Учёные поднимают руки, пытаясь меня успокоить.

– Мы ещё не разобрались… – начинает Зои, но я останавливаю её, качнув головой.

– Я видела, как он снимал тварей на камеру. А ты смотрела на них, словно уже сталкивалась с чем-то подобным. Что у вас здесь за задание?

– Давай не будем горячиться, – вкрадчиво просит Зои. – Я расскажу, что мы знаем.

– Картер велел молчать, пока не будет достаточно данных об отделе, – встревает Джонатан.

– Картера здесь нет! – огрызаюсь я. – Если хочешь, чтобы я и дальше защищала твою заумную задницу, советую рассказать правду.

– Хорошо, всё, успокойтесь. – Зои шумно втягивает носом воздух, настраиваясь на разговор.

А поговорить было о чём. Ни хрена ж себе! Если весь район кишит подобными тварями, то диверсанты – это малюсенькая проблемка на фоне огромного трындеца.

Зои спрашивает полушёпотом:

– Ты знаешь про лабораторию?

Я угукаю. Ну да, это не секрет для военных. В начале нулевых на базе лепрозория построили научную лабораторию с третьим уровнем биологической опасности. Её разработки представляли нехилый коммерческий интерес для Триаполя. Нам говорили, что после Тихоокеанской катастрофы на восстановление района у Триаполя не нашлось денег. Центриум с Реверсом не смогли договориться о судьбе лаборатории, и её законсервировали.

Зои говорит дальше:

– Так вот, по неподтверждённой информации в лаборатории был создан особый отдел. Он занимался генетическими мутациями, выведением новых вирусных штаммов и трансплантологией. Они пытались получить так называемых химер. Знаешь, что это?

– Не уверена… – признаюсь я, и Зои кивает.

– Химеры могли бы продвинуть вперёд трансплантологию. Если бы можно было вырастить, скажем, человеческое сердце внутри животного, тогда больным не пришлось бы ожидать годами операцию. Сейчас мы тоже выращиваем человеческие органы и ткани, но мы так и не решили проблему с их приживаемостью. Такие органы нельзя использовать в клинической практике. Но помимо медицинских проектов в отделе велись и военные.

– Хочешь сказать… – я перевожу взгляд на трупы собак.

– Да, – подтверждает мои опасения Зои. – Мы с Джо думаем, это один из биологических видов химер, созданный для военных целей, который приспособился к диким условиям. Вообще подобные эксперименты должны проводиться в бункерах с надёжной системой безопасности и…

– Ага. Настолько надёжной, что пришлось затопить целый район, – хмыкает Джонатан.

– Дай мне закончить! – Зои направляет на него указательный палец.

– Что он имеет в виду? Что значит «затопили»? – растерянно спрашиваю я.

Зои вздыхает и обнимает себя за плечи, обводя взглядом парк аттракционов. Тоже оглядываюсь. Темнота как будто стала осязаемой, плотной. Или это разыгралось воображение?

– Ну понимаешь… Для некоторых опытов привлекали вроде как не только животных…

– Не только?

– Говорю же, вся информация об этом отделе неподтверждённая. Помимо химер здесь пытались создать лекарство от рака на основе вирусных векторов. А для таких исследований уже нужны добровольцы. И… – Зои пальцами оттягивает нижнюю губу и смотрит на меня оценивающе, словно решая, говорить или нет.

– И?

– Есть версия, что один из добровольцев был лаборантом при особом отделе. На нём испытали противораковую сыворотку. Это привело к прогрессированию болезни. Тогда в приступе злости он устроил сбой в системе безопасности. Все комнаты и клетки в бункерах оказались открытыми, и…

– Зараза! Ну что «и»?

Зои несколько секунд молчит, затем кивает на мёртвых химер:

– И твари вроде этих вырвались из лепрозория… Такая вот версия.

– И откуда такая версия появилась? – поднимаю бровь. – От Картера? И при чём тут Тихоокеанская катастрофа?

Джонатан, стоявший до этого в стороне, решительно подходит ко мне и разводит руками:

– Хочешь знать правду, девочка? Так вот она! Кто-то когда-то напортачил, а нам с тобой теперь это разгребать. Мне жаль, что вас отправили сюда, как пушечное мясо. И пистолетом надо махать не у меня перед носом, а у вашего куратора, который считает эту версию «неадекватной», – он пальцами показывает кавычки. – Двадцать лет назад кто-то очень постарался, чтобы официальная версия катастрофы не содержала упоминаний об особом отделе и его исследованиях. Потому имеем, что имеем.

От его фальцетного голоса у меня с новой силой разболелась голова. Надавливаю прохладным дулом карабина себе на висок. А Джонатан продолжает распаляться:

– Теперь свяжи воедино Волну-убийцу и гуляющих по району двухголовых тварей! Район затопили специально. Такая вот мера безопасности. – Джонатан закуривает, выпуская клубы дыма мне в лицо. – Когда власти узнали о случившемся в бункерах, было уже поздно. Единственным выходом стало утопить правду. Только вот твари-то выжили. Представь, что будет, если во всём мире узнают, из-за чего тогда обрекли на смерть десятки тысяч человек? Нас осудят. Могут начаться гражданские протесты. Санкции! Какой хаос воцарится в стране…

Джонатан присаживается на землю поодаль от химер и стряхивает пепел с почти истлевшей сигареты.

Всё это не укладывается у меня в голове. Звучит как бред… Неужели из-за стрёмных двухголовых собак решили угробить целый район? А главное, если в Реверсе и Центриуме в курсе возможных последствий катастрофы, то зачем его сдавать в аренду? Буквально самим себе устраивать геморрой?

Заламываю руки за голову и пытаюсь собрать мысли в кучу. Джонатан и Зои молча наблюдают за мной.

– Так, что у вас здесь за задание? – поднимаю взгляд на учёных.

– Мы должны подтвердить или опровергнуть наличие биологической опасности, – тихо говорит Зои. – Собрать данные и образцы, чтобы Центриум с Реверсом приняли меры прежде, чем 20-й район сдадут в аренду. А нас, скорее всего, не выпустят из района сразу, – она машет в сторону леса. – Слишком велик риск заражения…

– Какого ещё заражения? – нервы начинают потихоньку сдавать.

– Да мало ли какого! – фыркает Джонатан, снова подходя ко мне. От него терпко пахнет табаком и потом. – В лаборатории же с вирусами работали. Может, мы уже чем-то заразились? Это не так важно, на самом деле. Важно то, что без проверки нас отсюда не выпустят. И пока власти зашевелят задницами, у вас уже закончатся пули.

– И вы, зная это, всё равно согласились войти в состав группы? – спрашиваю я, ощущая себя полной идиоткой.

– А ты думаешь, нам дали выбор? – усмехается Зои. – Поставили перед фактом и пригрозили наказанием за госизмену.

Вспоминаются слова Беннета. «Будьте бдительны и не рискуйте жизнями напрасно». Может, куратор всё-таки о чём-то таком догадывался? Хотя нет. Ну не мог он бросить нас на самоубийственную миссию. Скорее всего, он действительно считает версию Картера неадекватной, ведь с Периметра Беннету не докладывали ни о каких химерах. Иначе нас снарядили бы лучше, выдали бы больше оружия, техники… Да и вообще, если бы Беннет знал об угрозе, он уведомил Совет, и её давно бы устранили.

Прокручивая это в голове, начинаю чувствовать себя ужасно уязвимой. А я ненавижу это чувство.

Пока мы говорили, значительно похолодало. Растираю плечи, потом грею пальцы тёплым дыханием. Из леса выползает туман, стелется по земле, протягивая щупальца к парку аттракционов. На часах почти полночь.

– Нам нельзя оставаться здесь, – Джонатан указывает на химер. – Их тут может быть много.

– Спасибо, кэп. Я бы без тебя не догадалась, – иронизирую я и вздыхаю: – Дай мне подумать.

Твою мать, а что тут думать? Мы в заднице. Я молилась про себя, чтобы никто не пострадал из группы. Чтобы они не столкнулись в ночном лесу с химерами. Ещё и туман… Видимости никакой.

Учёные, ожидая моего решения, возятся с псами. Снимают их на камеру, отрезают кусочки плоти и закупоривают по пробиркам, берут мазки из пастей.

Так. Нужно найти убежище. Рисковать и возвращаться обратно на базу отдыха, где я встретила первую химеру, кажется мне опасной затеей. Учёные с минимальными навыками самообороны только подкрепляют эту мысль. Конечно, хорошо было бы оставить их здесь, на колесе, а самой сходить на разведку и осмотреть уцелевшие постройки, но я боюсь, что химеры могут вернуться, а меня не будет рядом. Значит…

– Остаёмся здесь, – говорю твёрдо. Джонатан косится на меня, как на сумасшедшую. Идея ему явно не понравилась. – Нет выбора. Заберёмся на колесо, дождёмся рассвета и потом отправимся к джету. Ночью в лесу я точно не смогу защитить нас.

– А здесь? – он оглядывает меня с подозрением.

– А здесь попытаюсь, – улыбаюсь я.

Джонатан и Зои больше не возражают. Загоняю обоих в верхнюю кабину и приказываю сидеть смирно. Сама отправляюсь на поиски длинных веток. Заточу концы, выйдет неплохое орудие. На случай, если закончатся патроны… Но такой вариант не хочу даже представлять, просто перестраховываюсь.

Выбрав две подходящих палки, я тоже залезаю на колесо. Осматриваюсь. Тихо, даже ветер не шелестит в кронах. Всё вокруг съел туман.

Усаживаюсь поудобней, чтобы не кувыркнуться ненароком, и принимаюсь мастерить палки-убивалки. Обхохочешься. Расскажу кому из Гарпий – застебут. Ну а что ещё делать? Пули не бесконечные, до джета ещё надо как-то добраться. Там уж будет, чем поживиться. Если от джета, конечно, что-то осталось…

Заточив ветки, фиксирую их сбоку рюкзака стропами. Становится немного спокойнее. Смачиваю пересохшее горло водой и устраиваюсь внутри металлической конструкции так, что почти принимаю лежачее положение. Гадство. Чувствую, это будет самая долгая ночь в моей жизни. Закрываю глаза и прислушиваюсь. Джонатан и Зои, наверное, давно спят. Удивительно, насколько могут доверять люди друг другу в экстремальной ситуации. За такими мыслями не замечаю, как проваливаюсь в сон.

Снится что-то домашнее, тёплое. Вроде бы наша старая квартира, где мы жили с родителями. Вижу подоконник с живыми цветами. И искусственный свет от интерактивного окна на кухне. Такой яркий свет…

Просыпаюсь от того, что ногу сводит судорогой. В ушах какой-то звон. Чёрт, уже рассвело! Через боль шевелю конечностями и разгоняю застоявшуюся кровь. Звон усиливается, и до меня доходит, что это кто-то бьёт по свае. Поднимаю голову.

Джонатан и Зои рьяно жестикулируют, тыча пальцами вниз. Что за паника? Опускаю глаза и вздрагиваю, словно от электрического импульса. Парк аттракционов кишит химерами. Штук тридцать, не меньше. Они окружают колесо обозрения и таращатся на меня.

Сглатываю. Сердце отчаянно бьётся в груди…