Бескрайний архипелаг. Книга III

Глава 12

19-е ревня. События глазами Макса.

Трое суток в пути были напряжёнными и плодотворными. Мы с Эстебаном гоняли выживших в изнурительных тренировках. Сами тоже много упражнялись, причём не только в стрельбе из пушек по плавающим сундукам, но и в горячих спаррингах, после которых выпили не один десяток целебных зелий, созданных Юаньжу.

Уровни росли стремительно у всех членов экипажа. Как дикие ростки сквозь камень, пробивались вверх цифры корабельных навыков. Их низкие начальные значения позволяли развиваться быстро.

Я стоял у штурвала, сгорая от предвкушения. Остров третьего ранга вскоре появится на горизонте. Место, где мои люди наконец смогут отдохнуть. Где можно спокойно спать, не опасаясь получить удар в спину.

Судьба нам улыбалась: жужжерианцы продолжали экспансию на юг, оставив северные острова нетронутыми.

Эстебан просчитался в прогнозах — мы прибудем раньше. Месяц ветров, сменяя числа на календаре, лишь наращивал свою ярость, толкая наше судно вперёд. Паруса трещали от напряжения даже в кромешной тьме. Днём и ночью судно неслось к желанному берегу.

Единственная проблема, с которой мы столкнулись — нехватка осколков бездны. Из-за ежедневных упражнений весь экипаж перепрыгнул через пятнадцатый уровень личности, после которого перестроение организма требовало именно лазурные ядрышки.

Частично проблему решило расследование Яниса. Как оказалось, в тот самый день, когда я побил Луи в каюте и оставил его до вечера наедине с собой, бывший лидер спрятал два камня бездны под половой доской. До сих пор не понял, для чего ему понадобилась местная валюта крупного номинала. Не уровни же ей поднимать. Скорее всего, Луи попросту манила сила, которую источали камни.

По счастливому стечению обстоятельств на пятидесятом уровне навыка «Кузнец» Гансу открылся перк, позволявший разбивать камни и превращать их в осколки. В итоге в казне оказалось 6700 ядрышек, из которых четыре тысячи мгновенно выдали выжившим для поднятия характеристик. Пять сотен я использовал для активации эпичного чертежа модификации корабля шестого ранга. В этот раз обратил взор на вкладку дополнительного оборудования. Улучшение позволило разместить в каюте секцию с многофункциональным верстаком.

Пока мы неслись навстречу новому дому, жизнь на корабле кипела своим чередом. Ганс трудился, не покладая рук. Разбитая дверь в моей каюте после заварушки этих… дегенератов… обзавелась не только крепкой заплаткой, но и новым замком.

Но главное достижение кузнеца — спиннинги с блёснами. Один комплект оказался в моем инвентаре. Навык рыбалки стремительно рос. Вместе с ним запоминались повадки подводных обитателей, их нравы. Даже выработалась некая чуйка.

Рыбалка стала не только развлечением и страстью. Каждая пойманная рыбина экономила драгоценные комплекты «Изобилие», у которых не было срока годности. Стратегический запас.

Олаф тем временем смастерил две дополнительные лодки для высадки на берег. Гений инженерной мысли соорудил их разных размеров, превратив в настоящую матрёшку. Экономия места была критична. Полезной утвари становилось всё больше, а свободного пространства — меньше.

Рецепты удочки и шлюпок достались нам с Раш’кара. Несколько столов из тёмного дерева, смастеренных по схемам смотрителя стартового острова Урумака, преобразили общую палубу. Теперь за трапезой могли усесться все выжившие одновременно. Это создавало уют и чувство единства, которое я так стремился закрепить.

Но настоящий порядок держался на железной дисциплине.

Вернёмся к дегенератам, которые всё больше напоминали мне напарников по службе в полиции. Братва заканчивала своё наказание в виде сухой голодовки. Три дня без капли воды. Они превратились в иссохшие мумии: запавшие щёки, потрескавшиеся губы, лихорадочный блеск в глазах. То и дело бросали на меня взгляды, полные ненависти, но уже без прежней дерзости.

Даже здесь, стоя на корме, я чувствовал аромат ухи, плывущий по палубе. Кормилицы колдовали над котлом, мешая деревянными половниками обжигающее варево. Представляю, как сейчас давятся слюной эти четверо парней. Особенно Раджеш, который большую часть времени проводил под палящим солнцем на смотровой площадке.

Странно, как быстро меняются отношения, когда получаешь серьёзный отпор. Теперь братва не трогала мимика, его старались обходить стороной. Что-то изменилось в самом Раджеше за эти дни. Осанка стала прямее, взгляд — тверже. Он больше не вжимал голову в плечи и встречал их агрессию с неожиданным спокойствием.

Калиэста нашла место на камбузе, где её тонкие, музыкальные пальцы порхали над овощами и зеленью. На корабле ей попросту нечем было заняться в часы затишья. Кроме игры на скайдане, конечно. Её классовая особенность барда оказалась удивительно полезной.

Первая мелодия вырывалась из инструмента как водопад, обрушивалась на слушателей шквалом переливов. Пальцы златокожей красавицы летали над струнами с неистовой стремительностью, рождая звуки, напоминающие «техно». Скорость передвижения всех членов экипажа увеличивалась на четверть. Казалось бы, мелочь? Как бы не так. Работа шла быстрее, тренировки становились непредсказуемее. В будущих битвах это очень пригодится.

Вторая мелодия — полная противоположность первой. Размеренная, чем-то похожая на Моцарта. Эффект увеличивал на десять процентов все характеристики.

Третья же… пробирала до костей. Ультимативная способность, требующая полной отдачи сил. Калиэста впадала в транс во время игры на скайдане. Звучание напоминало шаманские мотивы северных народов. Вокруг каждого слушателя возникал невидимый барьер, способный поглотить любой первый удар. Неважно, будь то пуля, клинок, магический снаряд или укус комара — преграда поглощала весь урон.

Улучшения держались чуть больше часа, и срок увеличивался с каждым новым уровнем навыков.

В онлайн-играх прошлого бард был почитаем и желаем в любой группе. Архипелаг не стал исключением. Соратники смотрели на златокожую с благоговением. Когда она проходила мимо, разговоры стихали. Полезные бонусы и чистая душа Калиэсты благотворно влияли на всю команду. Скиппи никогда не узнает, какое бесценное сокровище он потерял.

Единственное, что вызывало тревогу… наблюдая за нашими земными пороками, представительница аэлари постепенно перенимала эти привычки. Трансформация происходила медленно, почти незаметно, но неумолимо. Нет, она не начала балакать по фене, как наша «братва», не сплёвывала через плечо и не чесала затылок. Но ценности менялись день за днём. «С кем поведёшься, от того и наберёшься», «Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты» — эти прописные истины работали безотказно даже на существе из другого мира.

За какие-то три дня её психологический возраст вырос с шестнадцати лет до совершеннолетия. Наивная доверчивость таяла, уступая место лёгкой хитринке в уголках глаз. Она изредка распознавала ложь, научилась отвечать колкостью на колкость. Иногда, поймав её взгляд, видел в нём расчётливость, от которой по спине пробегали мурашки. Я хотел уберечь её от этого пагубного влияния, защитить последний островок невинности на нашем корабле, но был бессилен. Плохой из меня дедушка.

Грызлинги тоже мутировали. Их примитивный юмор приобретал оттенки иронии и сарказма, а тупые шутки сменялись действительно острыми блюдами. Теперь земляне испытывали испанский стыд гораздо реже. Что-то человеческое пробуждалось в этих меховых шариках.

Впрочем… чему удивляться в месяц перемен? Не знаю, как работает чёртова магия Архипелага, но она трансформирует всех, кто попадает в её объятия. Я сам стал другим. Ответственность нависала тяжёлым грузом, заставляя анализировать каждый шаг, каждое слово. С одной стороны, был напряжён до предела, с другой — впервые чувствовал, что занимаю своё место.

Характеристика лидерства росла ежедневно, а вместе с ней — и лояльность соратников, с которыми прошёл через кровь, пот и слёзы. Съел не один пуд соли. Наше скромное братство закалялось в испытаниях, дружба крепла, и я понимал, что не имею права их подвести.

В глубоких размышлениях даже не заметил, как на корме появилась физиономия Эстебана.

— Обед готов, подменю тебя, — коротко бросил он.

С прошлого вечера у руля, проголодался. Спорить не стал. Так уж получилось, что навыки штурмана практически никто не развивал. Изредка нам помогал Олаф, которому тоже пришлось по душе управление кораблём.

Уселся за столом, наблюдая, как оголодавшая братва стучит стаканами. Вскоре кормилицы наполнили тарелки, и мы дружно приступили к трапезе. Эти четверо парней… едва ли не залпом выпили уху, чем вызывали всеобщий смех.

— Давид, распакуй один трёхзвёздочный комплект, нам высаживаться скоро, — решил я не мелочиться.

Едва столы заполнились разнообразными блюдами, моя рука молниеносно метнулась к бутылке сока, как у профессионального армрестлера, услышавшего команду: «Ready, go!»

И в этот самый миг перед глазами проплыло сообщение от Парадигмы.

Внимание! С момента вашего попадания в Бескрайний Архипелаг прошло ровно 14 вексов. Испытательный срок вашей расы подошёл к концу.

Уникальные расовые бонусы были определены на основе моделей поведения представителей планеты Земля.

1. Несгибаемость. Вы проявили волю к жизни и стойкость там, где многие дрогнули. На территории, контролируемой вашей расой, представители враждебных рас получают штраф в 25% ко всем основным характеристикам.

2. Мудрость зодчих. Благодаря организованности и мастерству ваша раса уверенно возводила постройки. Скорость строительства всех зданий увеличена на 15%, а расход ресурсов снижен на 10%.

3. Великодушие. Представители вашей расы нередко проявляли милосердие и благородство. Это сделало вас более привлекательными в глазах других разумных существ Архипелага. Характеристика «Лидерство» и смежные навыки (харизма, дипломатия, предпринимательство и прочие) получают бонус в 33% при взаимодействии с представителями иных рас и коренными жителями.

Исследователи, которые не успели выполнить стартовую задачу, канули в небытие.

Подсчёт статистики…

Среди вашей расы выжило 19% личностей.

Уведомление пришло одновременно всем. По шокированным лицам соратников всё было понятно без слов. Чёртова мясорубка! Далеко не многие оказались в капсуле во время апокалипсиса… но суровый Архипелаг решил поделить и без того малое число людей… на пять.

Я заметил, как из нервно дрожащей ладони Калиэсты выпала вилка, которой она пронзала круглые белёсые фрукты, похожие на виноград. Музыкантша расположилась по правую руку от меня. Наклонился и тихо спросил:

— Сколько ваших выжило? У нас девятнадцать процентов.

— Менее одного… — её голос дрогнул, по щеке покатилась слеза. Не выдержав, Калиэста, громко рыдая, бросилась в каюту.

Возмущение выживших вылилось в проклятия этому миру и его системе. Подождав, пока выплеснутся эмоции, я хлопнул по столу и встал.

— Объявляю минуту молчания.

Соратники поддержали инициативу. Даже Эстебан, который нёсся на всех порах с кормы, мгновенно всё понял и присоединился.

…

— Ситуация скверная, — продолжил я. — Судьба к нам сурова, — тяжело вздохнул и стиснул зубы. — Предлагаю выжить. Всем назло! Стать костью в горле проклятой Парадигмы! И каждому, кто перегородит путь.

Мгновение молчания взорвалось одобрительным криком души соратников.

— Там, — я указал в сторону движения корабля. — Наш новый дом. Но придётся за него побороться с очередным смотрителем. Отдыхайте и набирайтесь сил.

Все принялись бурно обсуждать новости и эмоционально ругаться. Возле меня оказалась Юаньжу и шепнула на ухо:

— Не оставляй Калиэсту одну… Не ровен час — беды наделает… Они слишком ранимые существа.

Кивнул и направился в сторону каюты. Не знаю, чем было вызвано беспокойство, но ставить под сомнение её мудрость я не решился. К тому же, сподвижникам нужно как следует выговориться, не хочу их смущать. Из отрывков разговоров успел услышать, что грызлингов выжила лишь десятая часть…

На половине пути получил ещё несколько сообщений от Парадигмы:

Поздравляем, вы попали в десятку самых необычных представителей своей расы.

Награда:

Слава повышена до 34 пунктов. (+20).

Поздравляем, вами получен титул Рона́р.

Функционал листа развития личности расширен. Максимальное количество навыков увеличено. Добавлено два слота личных навыков, один корабельный и один классовый.

Вам доступен классовый навык «Кровавый фантом».

Несмотря на позитивную новость, настроение было подпорчено, потому решил разобраться с этим позже.

Дверь распахнулась. Калиэста сидела на полу возле стены и рыдала, прикрыв лицо ладонями. Я устроился рядом, осторожно обнял её за хрупкие плечи. Она вздрогнула от прикосновения, но потом подалась ко мне, уронив голову на грудь.

Между нами повисло тяжёлое молчание. Что тут скажешь… когда узнаёшь, что твой народ за последние две недели сперва подвергся апокалипсису, а потом и вовсе почти исчез? Слова казались бесполезными.

Минуты тянулись, как вечность. Где-то наверху скрипели доски под чьими-то шагами, плескались волны о борт корабля. Жизнь продолжалась — безразличная к нашему горю.

Наконец Калиэста подняла голову. Наши взгляды встретились.

— Макс, — её голос дрожал. — Пообещай, что поможешь выжить моему народу! Пообещай мне!

Хотел сказать «да», но понимал, что это выше моих сил. Мы сами балансировали на грани выживания. Наш путь был усеян костями менее удачливых.

— Я… постараюсь, — слова вырвались тяжело.

Калиэста не отвела взгляд. Она искала в моих глазах не обещание, а решимость. И, должно быть, нашла что-то, потому что её пальцы сжали мою руку с неожиданной силой.

Время продолжало тянуться. Мы сидели, окружённые тишиной. Её слёзы высыхали на щеках, оставляя золотистые дорожки. Мои мысли метались и не давали покоя.

Резкий стук в дверь разорвал кокон нашего уединения. Три чётких удара — фирменный почерк Ганса. Он приоткрыл створку ровно настолько, чтобы просунуть голову:

— Капитан, земля на горизонте.

Я кивнул и тяжело поднялся, чувствуя, как затекли ноги.

— Побудь с ней, — тихо попросил Ганса.

Кузнец молча занял моё место, неловко положив мозолистую ладонь на плечо аэлари.

Выйдя на палубу, я жадно вдохнул солёный воздух. Внутри каюты время остановилось, здесь же оно мчалось вперёд. Экипаж суетился, готовясь к высадке. Выжившие сбились в группы, возбуждённо переговариваясь.

Достал из-за пояса подзорную трубу и прильнул глазом. Остров медленно выплывал из туманной дымки. Громадный и величественный, он заставлял все предыдущие клочки суши, которые мы видели, выглядеть жалкими камешками по сравнению с этой твердыней. Береговая линия, изрезанная бухтами и мысами, уходила за горизонт. В центре вздымались гряды холмов, покрытых тёмно-зелёным лесом. По навигационной карте его диаметр составлял около семидесяти километров.

Мы бросили якорь на безопасном расстоянии. Команда спустила шлюпки на воду. В этот раз решили не разделяться. Все бойцы и ремесленники отправились вместе.

Луи, нашего должника, тоже взяли с собой. Многие считали, что на суше у него появится шанс добыть осколки и расплатиться. Его лицо представляло собой карту боли — синяки всех цветов радуги, рассечённая бровь, опухший нос. Жалкое зрелище. Градоначальник превратился в безвольную тень. Он покорно кивал на любое указание, даже не пытаясь возражать или сохранить остатки достоинства.

Вёсла ритмично погружались в воду. Каждый гребок приближал нас к новой главе нашей саги выживания. Никто не разговаривал. Все взгляды были прикованы к берегу, который становился всё отчётливее.

Когда шлюпки с шорохом врезались в песок, я первым спрыгнул в воду, чувствуя, как холодные волны обнимают голени. За мной последовали остальные. Собрав вокруг себя соратников, я быстро раздал указания:

— Густаво и Такеши, разведайте берег по обе стороны на километр. Не рискуйте без необходимости. Ремесленники, найдите подходящее место для временного лагеря. Поторопитесь. Скоро сумерки.

Отряд рассыпался, выполняя приказы. Оставшиеся бойцы охраняли ремесленников, которые оценивающе разглядывали прибрежную полосу и кромку леса.

Не прошло и пяти минут, как тишину разорвал дикий вопль. Утробный, нечеловеческий крик, от которого стало не по себе. Такеши. Якудза нечасто повышал голос. Даже в бою он оставался молчаливым и сосредоточенным. Что-то случилось.

Выжившие мгновенно схватились за оружие. Я выволок из сумки мортиру, готовясь среагировать на любую опасность.