БиоЦид

Глава 16. Первая операция. На планете ВZ2840753. Перед боем

К сидевшей и уставившейся в одну точку на стене пещеры Лизе подсела женщина-геолог. Она мягко положила свою ладонь ей на плечо и тактично произнесла:

— Милочка! Это, конечно, не мое дело, но нельзя так публично унижать своего мужчину. Если уж Вам так хочется его поколотить, чего они часто заслуживают на самом деле, нужно делать это так, чтобы никто не видел.

— Он не мой парень, — вздохнула Лиза, — и после этого, наверное, уже никогда им не станет. Не знаю, что на меня нашло! Я никогда, до этого случая, никого не била. А тут… как-то само все вышло.

— Тем более, если он пока не Ваш парень, — улыбнулась пожилая женщина, — он Ваш заместитель! Какой теперь у него будет, среди курсантов, авторитет? А то, что Вы сорвались, есть вполне объяснимая причина, — губы женщины дрогнули в улыбке. — Он Вам небезразличен. И мне кажется, что и Вы ему тоже.

— Вы так считаете? — обрадовалась Лиза. — А почему Вы так думаете?

— Знаете, Лиза, — вздохнула геолог, — мужчины бывают двух видов. Одни говорят много слов о любви, нежности и заботе. Но ничего при этом не делают. А вот вторые не говорят. Они просто делают. Так вот. Этот сто тринадцатый из тех, кто делает. Я понаблюдала за вами обоими со стороны. Он очень трепетно относится к Вам. И горячую воду сегодня он приготовил, в первую очередь, для Вас.

— Вот, а я все испортила! Вы же знаете, что он из мусорщиков с Земли. А я с ним обошлась, как последняя стерва, — на глазах Лизы проступили слезы, — он теперь меня никогда не простит. Я все испортила, — она чуть не разрыдалась.

Пожилая женщина улыбнулась и, обняв ее, прошептала девушке на ухо:

— Ничего страшного еще не случилось. Думаю, все еще можно исправить. Если бы Вы знали, как я поколачивала своего Юргена! Но прожили мы с ним пятьдесят счастливых лет, пока он не умер после болезни… несколько лет назад.

— А что мне делать? — вытерла глаза Лиза.

— Во-первых, извиниться!

— Точно, я сейчас это и сделаю. Подойду к нему и извинюсь! — оживилась Лиза. — Он должен меня простить! В конце концов, он тоже виноват!

— Вы его оскорбили публично, поэтому и извиниться нужно тоже публично, — ответила геолог.

— Верно! Спасибо Вам!

— Мы, женщины, должны всегда помогать и поддерживать друг друга! Идите, и смелее. Совершить ошибку может каждый. Но признать ее — это уже удел сильных!

— А если он меня не простит? — вдруг испугалась девушка.

— Тогда он очень глупый человек. Но я уверена, что это не так. В любом случае, Вы сделаете со своей стороны все, что в Ваших силах! — приободрила ее собеседница.

— Спасибо! Иду!

Лиза еще раз вытерла слезы, встала и скомандовала:

— Отряд! Выходим из пещеры и строимся!

Все поднялись, взяли свои вещи и стали, шушукаясь, выходить. Когда все покинули место ночлега и построились в одну шеренгу, перед строем встала Лиза и обратилась к ним с речью:

— Равняйсь! Смирно! Вольно! Курсанты! Сегодня утром я совершила безобразный и недопустимый поступок! Я не сдержалась и ударила своего заместителя курсанта — сто тринадцатого! Солдата, которому весь наш отряд обязан многим. Это грубое нарушение Устава. И вообще, не по- человечески! Поэтому, я прошу прощения перед ним и перед вами всеми, за то, что вы стали свидетелями этой отвратительной сцены! Всем все ясно? Вопросы есть?

— Есть! — выкликнула сто двадцатая.

— Говорите, — нахмурилась капитан.

— А за что Вы ему дали леща, госпожа капитан? — вся шеренга прыснула от еле сдерживаемого смеха.

— Разрешите мне ответить! — вперед выступил сто тринадцатый.

— Разрешаю, — упавшим голосам ответила Лиза, а про себя подумала: — «Ну вот, сейчас он расскажет, что он мусорщик и, якобы, благородные господа с ним не церемонятся».

— Я тоже хочу попросить прощения у госпожи капитана, что позволил себе нетактичное замечание в ее адрес! И понимаю ее реакцию! — громко сказал ее заместитель. — Но хочу предупредить всех. Это было первый и последний раз. Больше никто меня никогда не ударит!

— Отлично! — выдохнула облегченно Лиза. — А теперь, слушай мою команду! Равняйсь! Смирно! Вольно! Разойтись и приготовиться к маршу. Через десять минут выступаем. Порядок движения прежний: я впереди, сто тринадцатый замыкает!

Она подошла к Юрию. Тот возился со своим рюкзаком, упаковывая в него плащ, на котором они спали с Лизой. Присев рядом с ним и заглянув ему в глаза, она спросила:

— Ты меня простил?

— Сегодня простил, — он улыбнулся ей, — но это первый и последний раз. Меня по лицу уже лет десять никто не бил! Я просто не ожидал такого от тебя!

— Я и сама от себя этого не ожидала. Мне вдруг стало так обидно, что ты так обо мне думаешь, когда я к тебе со всей душой! Я никогда раньше никого не била. Мне так стыдно.

— Проехали! Теперь я лицо неделю мыть не буду!

— Почему? — Лиза стала с тревогой рассматривать его щеку. — Когда я тебя ударила повредила на лице кожу? Вроде бы не похоже.

— Нет! Там же остался след от императорской ладошки, — рассмеялся молодой человек. Через секунду громко рассмеялась и Лиза.

— Да ну тебя, Юра, с твоими шутками! — и она игриво толкнула его в плечо. Все напряжение между ними исчезло. Облегченно выдохнули и все остальные члены отряда.

— Хорошо быть молодым, — вздохнул старый геолог наблюдавший за ними, — только что подрались, а вот уже смеются и милуются! Все еще у них впереди!

— Не завидуй, старый хрыч! Ты то в молодости еще тот ходок был. Думаешь я забыла, как ты даже ко мне клинья подбивал? — ответила его коллега. — А я уже с Юргеном была.

— Знаешь что, если бы можно было начать все сначала, я бы все поменял. Нашел бы себе хорошую девушку, женился бы на ней, мы бы нарожали детей. А они нам внуков. Как вы с Юргеном. А то скакал от бабы к бабе: ни семьи, ни детей, — грустно произнес старый геолог.

— Ну зато ты хоть погулял как хотел, — попыталась утешить его его коллега.

— И что с этого? Ничего после меня не останется. И на могилу никто никогда не придёт.

— Ну так тебе уже будет все равно!

— Да! Но до того момента, когда мне будет уже все равно, мне еще придется жить с этими мыслями, которые отравляю мне душу.

— Чего теперь-то жалеть? Все равно ничего уже не изменишь! Лучше порадуемся за нашу молодежь! Смотри, какая они красивая пара! Пусть у них все получится! Вставай, нам пора!

Отряд бодро шел по маршруту. Место, где они заночевали было вершиной перевала и сейчас дорога стала спускаться вниз. Пейзаж вокруг менялся. Сначала исчез снег. Потом появилась чахлая растительность. А потом пошли невысокие кустарники. Стало гораздо теплее. Наконец, капитан, шедшая во главе колонны, дала команду сделать привал и пообедать. Все остановились, курсанты стали разогревать консервы.

Лиза подошла к Юрию и они, сев вместе, стали ложками есть тушенку из жестяных консервных банок.

— Ты очень хорошо подготовлена, — одобрительно произнес сто тринадцатый, — идешь словно танк! Таким темпом!

— Ты не смотри, что я с виду слабая, — ответила Лиза, — я очень выносливая, много спортом занималась!

— Да я это понял, — Юрий потер щеку.

— Ну извини меня еще раз! Было очень больно? — она положила свою ладошку на его щеку. Он накрыл ее сверху своей и сказал улыбаясь:

— Если и болело, то твое прикосновение все исцелило!

— Да ну тебя, — она рассмеялась, — я никак не привыкну, когда ты шутишь, а когда говоришь серьезно.

Потом она стала серьезной.

— Юра! Со мной будет очень трудно. Я только сейчас поняла, когда тебя… — она замялась, — тебя шлепнула, что я совсем не пай-девочка и не домашняя тихоня. Видишь, что я выкинуть могу! А что будет, если я полезу снова драться?

— Ну тогда я тебя накажу, — сделав серьезное лицо, но еле сдерживая смех, ответил ее заместитель.

— Меня? Накажешь? Меня никто никогда не наказывал! — гордо задрав свой носик, сказала она.

— Все бывает в первый раз! Значит я буду первым! — уже рассмеявшись, ответил Юрий.

— Вот опять ты шутишь! А я очень серьезно!

— Ну если серьезно, то если ты полезешь драться, я тебя: по-дружески скручу, обниму и зафиксирую, пока ты не успокоишься, — доедая тушенку, ответил молодой человек.

— Вот вам, парням, только бы пожрать! — притворно обиделась Лиза. — Тут девушка с тобой такой серьезный вопрос обсуждает, а он ест!

— Лиза! С голодным мужчиной бесполезно что-то обсуждать! — назидательно произнес Юрий, облизывая ложку. — Его сначала нужно накормить, а потом делай с ним что хочешь!

— Ладно, обжора! Но потом ты мне покажешь, как ты меня скрутишь! Обещаешь?

— Обещаю, но зачем?

— Чтобы я знала, как с тобой справиться, когда ты это будешь делать, — и она показала ему язычок.

— Хорошо! — парень стал серьезным. — Лиза, нам нужно обсудить план дальнейших действий.

— Давай! — согласилась девушка.

— Мы, примерно к шести часам вечера, подойдем к входу в ущелье, где нас ждет засада.

— Да!

— Так вот, мы разобьём лагерь за три километра от входа, — он расстелил карту и показал пальцем место на ней.

— Почему так далеко? — спросила капитан.

— Нас не должны увидеть. Мы остановимся перед поворотом на ущелье так, что нас нельзя будет увидеть из засады бандитов, — пояснил сто тринадцатый.

— А дальше?

— А дальше я отправлюсь к ним и убью их всех, — спокойно ответил бывший разведчик.

— Я пойду с тобой! Мы сделаем это вместе! — воодушевлённо произнесла Лиза.

— Нет! На этот раз я пойду один.

— Почему? — обиделась девушка.

— Лиза! Ты сможешь их убить сама? — прямо спросил он свою подружку.

— Нет, ты и сам это знаешь, — она вздохнула, — я вообще не уверена, что кого-то могу убить.

— А я смогу. И если мы пойдем вместе, кто будет командовать отрядом? Вдруг мы, — он запнулся, — не вернемся оба? Лиза! Ты командир! Ты должна мыслить как командир! И думать обо всех сразу, а не только об одном сто тринадцатом, мусорщике! — и он рассмеялся.

— Вот назовешь еще раз себя мусорщиком, тебе придется меня обнимать, раньше, чем ты думаешь! — она шутливо показала ему кулачок. Потом вздохнула и произнесла: — Ты, конечно, прав. Но я буду очень за тебя переживать!

— Как о друге? — лукаво спросил он ее.

— Вот вернешься целым и невредимым, тогда и узнаешь! А пока, много будешь знать — скоро состаришься! А зачем мне дружок-старичок! — улыбаясь передразнила она его.

— У меня появился очень мощный стимул быстро все сделать и вернуться!

— Все вы парни, только об одном и думаете! Юра! Нам пора! На моей спине девчонки уже дыру протерли своими любопытными взглядами, — Лиза, со вздохом сожаления, поднялась с земли.

— Так точно, госпожа капитан! — вскочив ответил Юрий. — А как ты догадалась, о чем это я думаю?

— У тебя все твои низменные и похотливые желания на лице написаны! Думаешь, я ночью ничего не чувствовала, когда ты к моей спине… — она густо покраснела, — и к попе прижимался?

— Не знаю, о чем ты таком говоришь. Я просто хотел тебя согреть, — уже покраснел сам Юрий, и быстро засуетился, — но ты права, нам нужно собираться!

Отряд вышел к нужной точке маршрута почти в точно назначенное время. Лиза выбрала место для лагеря, под навесом большой скалы, которая могла защитить их от дождя. Курсанты и геологи стали обустраивать место для ночлега.

Сто тринадцатый сел в отдалении и стал вытаскивать из рюкзака разные предметы. Это была: старая выцветшая разгрузка, которую он сразу надел; два пистолета, на которые он накрутил глушители; набор метательных ножей, которые он сразу разложил по кармашкам; набор пластиковых наручников; прибор ночного видения; и кучу еще разных вещей; какой-то шприц с мутным содержимым; и необычную тонкую накидку.

Лиза, отдав курсантам необходимые для обустройства бивака распоряжения, подошла к сто тринадцатому и, присев на корточки, с интересом наблюдала, за тем, что он делал. Потом, она не выдержала распирающего ее любопытства, и спросила:

— А что ты делаешь?

— Собираюсь на задание!

— А почему разгрузка такая старая?

— Это счастливая разгрузка! С моего первого задания, — серьезно ответил молодой парень, — я без нее на задания не хожу. Это наша примета такая!

— Ты веришь в приметы? — удивилась Лиза.

— Ну-у… не то, чтобы очень верю, — замялся ее заместитель, и повторил упрямо, — но разгрузка счастливая.

— Ну хорошо, хорошо, — примирительно сказала капитан, — а это что за накидка?

— Смотри! — сто тринадцатый накинул на себя накидку. Лиза ахнула. Он исчез. То есть, стал почти прозрачным.

— Что это? Как ты это сделал? — спросила с восхищением девушка.

— Это не я! Это накидка такая. В ее структуру вплетены специальные световолокна. Когда я надеваю ее, световые лучи огибают мою фигуру, и показывают то, что находится за моей спиной. И я становлюсь — как бы — прозрачным.

— Здорово! А откуда ты его взял? — с любопытством спросила капитан.

— Так, подвернулся случай на одном задании. Потом, как-нибудь расскажу. Теперь ты понимаешь, почему мне нужно идти одному? Вот тебе мой теплый плащ, тут кнопка включения.

— Я не лягу спать, пока ты не вернешься, — твердо ответила Лиза.

— Спасибо. Мне пора! — сто тринадцатый встал и попрыгал на месте. Ничего не звенело и не тряслось. Потом, накинул накидку и «исчез».

— Юра, я тебя провожу, — тоном не допускающим возражения, сказала девушка.

— Хорошо, но только не далеко.

— Почему?

— Чтобы я не волновался, как ты вернулась обратно. Может быть тут снежные тигры водятся, — он улыбнулся.

— Нет тут никаких снежных тигров. Я тоже читала материалы к экспедиции, — засмеялась Лиза.

— Все равно я буду волноваться.

— Я тоже. Обязательно вернись, — попросила девушка.

— Обязательно, ведь я должен узнать про друга! Ну все, мне пора! — они прошли мимо курсантов, которые раскладывали вещи.

Когда молодые люди отошли на метров сто от стоянки, сто тринадцатый решительно сказал:

— Все! Дальше я сам.

— Хорошо, — ответила Лиза и выжидательно посмотрела на Юрия. Он крепко обнял ее и поцеловал в лоб.

— Я обязательно вернусь! — шепнул Юрий ей на ухо, и, повернувшись, скрылся в кустах.

«Поцеловал меня в лоб, — разочарованно подумала Лиза. — Я ему что, девочка маленькая? Ну он меня плохо знает. Он решил по-своему, а я сделаю по-своему!» И она решительно зашагала обратно в лагерь. У нее тоже был свой план.

Сто тринадцатый быстро шел по тропе ведущей к левому краю ущелья, в которое они должны войти завтра. Он был уверен, что засаду бандиты устроили именно там. Правый край был долгим и открытым. Спрятаться там было весьма затруднительно. А вот левый край был высоким и отвесным и на нем обустроить укрытие было значительно проще.

Пройдя три километра уже почти в темноте, пользуясь прибором ночного зрения, он почувствовал запах двух человек. Резко воняло кислым, немытым и несвежим запахом грязного человеческого тела и заношенной нестираной одежды. Подойдя, стараясь не шуметь, ближе, он услышал разговор двух бандитов:

— Сколько их еще тут ждать? Они же не идиоты, чтобы ночью переться через это ущелье? Можно было рано утром их начать сторожить! А мы тут должны всю ночь сидеть. Ты ничего не захватил?

— Конечно захватил! — раздался звук откупориваемой бутылки и бульканье.

— Держи, согрейся. Но смотри, нам всю ночь сидеть, не выдуй все зараз. Снова раздалось бульканье.

— Хватит, присосался! — раздался недовольный голос. — Давай бутылку обратно.

— Клоп, как думаешь, сколько мы получим за этих цыпочек? — послышался хриплый голос.

— Немало. Ты видел их фотки? Кровь с молоком! Жаль, самая красивая, с обрыва сорвалась. Но ничего, мы их сначала попользуем! Люблю таких чистеньких! А то эти шалавы с борделя, потасканные все и страшные как смерть!

— Так красивых разбирают бароны — в дорогие бордели. А все, что туда не берут, достается нам! Но ты на ту самую красивую зря рот разинул.

— Это почему? Мы имеем право на эту добычу.

— Ты видел того перца, который принес информацию пахану?

— Который в плащ все время кутается?

— Ну да. Так вот, я подслушал, он сказал, чтобы эту бабу никто пальцем не трогал.

— Мало ли что он сказал! Это наша добыча.

— Дурак ты, Жила! Его сам пахан боится. Ты бы из штанов свой стручок вытащить не успел, как головы лишился.

— Да что говорить, Клоп, ее все равно нет. Но вот остальные от нас не уйдут! Давай еще выпьем!