Благословлен и проклят

Часть 4

Ночь не принесла облегчения. Атомное оружие вновь показало, что шутки с ним плохи. Даже сейчас, спустя век с лишним, от его первого боевого применения человечество не создало действенных препаратов против его основного побочного эффекта — радиации.

Кроме Сабвэя и Федора, все в разной степени, но страдали от лучевой болезни. Ангел так и не пришла в себя, хотя состояние ее здоровья, по оценке системы сместилось из красной зоны в оранжевую. Остальные сохраняли сознание, хотя его ясность никто не гарантировал.

Егор посмотрел на Сергея и Федора, сказал им «Охраняйте нас», выпустил в дозор уцелевшего воробья-разведчика и провалился, вслед за остальными, в тяжелый сон. Снились, естественно, кошмары. Он от кого-то убегал, кого-то убивал, но никак не мог убить.

Утро продолжало нести боль. Суставы ног, колени, казалось сейчас рассыпятся, и Егор их постоянно сжимал ладонями. Это приносило облегчение, не надолго, но даже это шло в плюс.

Паладин и ведьмак водили руками над Келли. Егор с надеждой смотрел на Федора: то, что он делал вчера, явно превышало его ранее заявленный индекс силы, причем значительно, очень значительно. Может он сможет помочь с их снайпером?

Но нет, сначала ведьмак, а затем и паладин отошел от девушки, разочарованно качая головой. Неудача.

Все же, как это ни печально, но Егор был вынужден признать полный провал миссии. Более того, она изначальна была неосуществима. Судя по всему, вода на всей планете несла в себе что-то, дающее магию. Егор вспомнил деревянные бочки с водой, которые всегда были на базах нелюдей на Земле. Разведка тогда все головы сломала, пытаясь логически объяснить необходимость провоза воды через врата на нашу планету. Там, помнится, было несколько более-менее правдоподобных версий, одна из которых гласила, что это некая минеральная оздоравливающая вода из особого источника. В каком-то смысле эта версия была верна. Вот только вместо оздоравливающего эффекта, она восстанавливала врагам магические силы.

Придется возвращаться. До дня «М», когда там будет организована войсковая операция по проникновению группы обратно на Землю, оставалось около недели. Необходимо каким-то образом переждать эти дни здесь. Капитан повернулся к местному:

— У тебя есть еще здесь поблизости базы? Та, где мы позавчера ночевали, думаю, уже обнаружена.

— Хм, — Сергей на мгновение задумался, что-то прикидывая в уме. — Да, есть. Правда она не так хороша, как та пещерка, да и не был я там уже лет пять-шесть… Карочь, если выйдем через час, то к вечеру дойдем, — он окинул взглядом группу и добавил, — наверное.

— Дойдем, — Егор кивнул ему головой. — У нас куча стимуляторов, при необходимости добежим часов за семь.

Впрочем, пришлось задержаться чуть дольше. Федор настоял на погребении Макса.

Вдвоем вместе с Бартом они вырыли неглубокую могилу, притащили камень с плоской поверхностью, на котором «Выдра», с помощью экзоскелета, нацарапал имя.

Чуть позже, уже стоя над невысоким холмиком с водруженным над ним камнем, Федор прочитал короткую молитву.

На Сергея эта, уже привычная для остальных церемония, произвела сильнейшее впечатление: слезы текли по щекам и он, с неким удивлением стирал их кулаком. Было видно, что такие эмоции он не испытывал очень давно.

Вышли. Местный вел их вдоль реки, лишь иногда сокращая путь, когда река загибала сильно в сторону.

Барт нес девушку. Он совместно с колдунами и Егором, составляли ядро группы, а Злой с Мелким бегали по округе, осуществляя прикрытие. Сабвэй шел чуть впереди.

Местность менялась — полустепь с невысокими холмами постепенно переходила в негустой лес с крутыми, скалистыми берегами.

Егор, до этого экономивший моторесурс воробья-разведчика, был вынужден выпустить его в небо. К сожалению, у них остался только один подобный скаут, второго накрыла ЭМИ-волна ядерного взрыва.

Воробей-то и увидел это.

— К бою, — скомандовал Егор, скидывая картинку с увиденным группе. Активировал рельсу и, приказав Барту остаться, побежал вперед.

На вершине скалистого обрыва, сложив ноги в некое подобие позы лотоса, сидел Лич. Он же Повелитель Зомби. Убийца Макса.

Увидев, что его заметили, чудовище, больше похожее на иссохшую черную мумию, подняло руки вверх и закричало:

— Код семнадцать восемьдесят девять! Код семнадцать восемьдесят девять!

Ярость, застилавшая глаза Егора, порвалась на мелкие лоскуты. Взамен плескавшим эмоциям пришло смертельное спокойствие:

— Отбой, — прошептал он в бусину микрофона. — Отбой.

Древний код повышенной опасности, принятый в вооруженных силах в те времена, когда капитан был еще маленьким мальчиком. Код известный любому военному на Земле.

И вот этот код называет неживое существо на планете, находящейся, по видимому, где-то в другой Вселенной. И почему Егор не удивлен?

Гранит опустил оружие и встал, устало глядя на приближающуюся нежить, которая осторожно приближалась к замершим людям, все также держа тощие руки с длинными пальцами выше головы.

— Убей! Стреляй! Огонь! — кричал Забияка в голове Гранита. — Это враг! Его подчиненные убили Макса! Убей!

Егор сумбурно помнил, что происходило в следующий час. Колено ныло все сильнее, перед глазами плыли красные круги, и ему совсем не хотелось решать все эти проблемы, что взвалилсь на него. Но надо.

Лич стоял в пяти метрах от него и не мигая смотрел черными, без белков глазами прямо в глаза капитана. За спиной Гранита молча стоял паладин и, Егор знал, что глаза его светились белым. Рядом также молча стоял Фрейд и жадно переводил взгляд с лича на паладина и обратно. Казалось, что он жаждет увидеть схватку между этими двумя.

А остальные. Остальные орали, остальные кричали. Бряцали оружием и махали перед носом нежити саблями. Далекий потомок Сергей вспомнил давнишние ругательства и орал про какие-то берега, которые попутал этот самый лич. Мелкий, забыв все грани приличия, что-то орал по-французски, загибая пальцы левой руки. В правой была зажата сабля и Егор опасался, что Клод в возбуждении отрубит ей те пальцы, что еще не успел согнуть. Злой хрустел костяшками своих здоровенных кулаков и что-то бубнил под нос. Даже не обладая сильным навыком чтения по губам, Гранит, в целом, понимал направления, куда Костик рекомендовал отправиться мертвяку совершенно немедленно. Остальные тоже отличались.

Пусть. Не стреляют, не сжигают и не превращают друг друга в куски безжизненной плоти и ладно. Покричат и перестанут.

Лич, наконец оторвав взгляд от капитана, начал рассматривать остальных, чем вызвал еще больше поток ненависти и слов, обещающих нежити смерть в течение ближайших мгновений.

— У вас острая лучевая болезнь, — громко, с трудом перекрывая поток ругани произнес лич. — Я смогу помочь вам!

И как-то все замолчали вдруг. То ли выдохлись, то ли не ожидали от нежити таких слов.

— Что тебе нужно? — произнес Егор. Язык, казалось, распух и еле шевелился во рту. К тому же из десны, вот уже минут десять, как шла кровь — капитан ощущал ее солоноватый привкус, и никак не хотела останавливаться.

— Филактерия, — мертвым, лишенным какой-либо интонации, голосом произнес Лич, — она находится у него.

Черный палец указал на ведьмака.

— Зачем ты убил Макса?

У Лича сузились глаза — все же он не был полностью бесчувственным мертвяком:

— Я не собирался никого убивать. Мне нужна филактерия.

Гранит повернулся к Фрейду, глаза того забегали, заметались, как у человека, совершившего какую — то мелкую пакость.

— Отдай дохляку, что он просит, — Егор почти не соображал, что говорит. В голове пульсировало, суставы раздирала ужаснейшая боль, в глазах не песок — щебенка, даже моргать было больно.

Ведьмак было дернулся, начал поднимать руку, но затем одернулся, замотал головой.

— Отдай ему эту ЧЕРТОВУ штуку! — Егор вспылил просто мгновенно, выхватил пистолет и направил в голову Джеку. «Давай, — думал он, — потряси ею еще раз, и я выбью твои сраные мозги из твоей сраной башки». «Стой! Стой! — взахлеб заговорил Забияка. — Он же свой! Он наш! Ты не в того целишься!». «И твои я тоже выбью, чертова железяка», — злорадно пообещал Егор.

Фрейд понял. Фрейд прочитал в глазах капитана весь его внутренний монолог. Фрейд не задумываясь запустил руку в карман сумки и, выудив оттуда маленькую, запечатанную черную склянку, протянул ее Личу.

Тот схватил ее обеими руками и прижал к груди.

— Это все, что ты хотел? — голос Егора звучал так же мертво, как и существо стоящее напротив него.

— Да.

Егор кивнул. Егор прошел мимо мертвеца, слегка задев того плечом. Егор прошел пять метров и остановился. Егор упал.

Да! Я получил ее! Я получил свою свободу. Наконец-то я смогу уйти в темноту! Там, где меня давно ждут мои близкие.

Холодные грани филактерии грели мои мертвые пальцы. Я безостановочно ощупывал эту маленькую непрозрачную склянку с частью моей души. По всей ее поверхности тянулись надписи на мертвом языке, удерживающие в целости и сохранности содержимое сосуда. Я не владел необходимыми знаниями, чтобы прочитать написанное, но я знал необходимые действия, чтобы вытащить залитую сургучом пробку. Внутри находился пергамент с заклинаниями, удерживающими мою душу в этом проклятом мире. Стоит его сжечь….

Я зажмурился. Иду! Я иду к вам! Тут дел на десять минут. Мертвые пальцы разогрелись, плавя сургуч — он, шипя, капал на траву, освобождая пробку.

Что? Что за звуки? Я оторвал взгляд от темно-коричневой поверхности пробки и огляделся. Люди. Я совсем забыл о них. Сейчас они столпились вокруг своего упавшего командира. Того, который приказал их магу отдать мне филактерию.

Филактерию! Мои пальцы вновь раскалились, сжигая остатки сургуча. Иду! Мои родные, я иду к вам!

Черт! Эти люди кричат все громче! Вновь я обернулся на их крики. Их черный маг водил руками над лежавшим капитаном. Но конечно же бесполезно. То заклинание, что он применял в этом случае совершенно бесполезно. Да и сил он в него вкладывал совсем чуть, что уж совсем странно. Это выглядело так, будто маг совсем не хотел излечить своего командира.

Для того, чтобы существовать мне совсем не требовался воздух, но сейчас я тяжело вздохнул. Повернулся и пошел к людям.

Подождите, мои родные, совсем чуть-чуть. Скоро я приду к вам. Скоро, вот только помогу тем, кем когда-то был и я.

Звезды. Темное, почти черное небо и яркие, колючие россыпи далеких светил. Миллиарды миллиардов существ во множестве мирах поднимали к ночному небу свои глаза, или то, что их заменяло, и смотрели на эти манящие искры. Разумные пытались найти в них порядок, видели скрытые знания, пытались ориентироваться по ним. А многие просто любовались ими.

Егору было не до любования, но он все равно смотрел на звезды. Созвездия были совершенно не знакомы. Даже яркой полосы Млечного пути нигде не было видно.

Он осознал себя, когда моргнул. Где он? Почему он здесь? Память предательски молчала. Последнее, что он помнил — это их безумный бег, прочь от радиационной местности. Ах да, Макс…. Его убили.

А сейчас ночь. Вокруг темно, и лишь, сбоку видны отблески света. Капитан повернул голову — мышцы отзывались, но чувствовалась их слабость, дрожание. Да, так и есть, там горел костер. Яркое пламя весело пожирало потрескивающие дрова, взметая вверх вспыхивающие искры.

Кто-то сидел рядом с огнем. Егор прищурился, концентрируясь, и задохнулся от ужаса! Монстр, убивший Макса, не отрываясь и не моргая смотрел на пламя. Идеально прямая спина, руки сложены на коленях, в черных глазах отражаются языки пламени.

Чудовище, почуяв на себе взгляд, медленно, казалось со скрипом, повернуло голову в сторону лежавшего капитана. Встало неестественно плавно, без рывка, как бы это сделал человек, и подошло к Егору. Пару мгновений оно изучало лежавшего, пытающегося отползти военного, а потом, хриплым голосом произнеся «Слишком рано», протянуло к глазам человека свою руку, так похожую на обгоревшую головешку.

Егор вновь погрузился в темноту.

Солнце. Ближайшая к планете звезда, благодаря которой возможна жизнь. Ее боготворили, ей поклонялись, но, в то же время боялись и проклинали.

Яркие лучи пробивались сквозь закрытые веки. Егор, щурясь приоткрыл глаза. Голубое небо с ослепительным шаром в зените. Высоко кружит, раскинув свои широкие крылья, хищная птица.

Капитан повернул голову — вблизи, почти касаясь его, лежала Ангел. Серебряные татуированные точки ровными рядами тянулись вдоль глаза, спускаясь на розовую скулу. Розовую? Егор автоматически вызвал нейроинтерфейс, даже не думая, не осознавая это. И в самом деле — индикатор напротив имени девушки горел успокаивающим зеленым светом.

А вот остальные… Дьявол, почти все были оранжевые или красные.

Чей-то силуэт заслонил солнце.

— Он проснулся! — узнал Мелкого по голосу. — С возвращением, Гранит!

Он протянул командиру руку и потянув, помог тому сесть:

— Как самочувствие? Ты проспал почти двенадцать часов.

— Да, вроде, все в порядке, — Егор прислушался к внутренним ощущениям. Нет, все и в самом деле было в порядке, нигде ничего не болело, не зудело и не горело жаром. Хотя… Он вспомнил ночной кошмар. — Мне тут ночью чудище приснилось, нуу тот лич, который нас преследовал.

— Кхм, — Клод присел перед Егором на корточки. — Понимаешь, капитан. В общем, это тебе совсем даже не приснилось.

И посмотрел куда-то за спину Гранита.

Капитан нервно оглянулся, уже догадываясь, что, вернее, кого увидит. Да все верно — плавно, с идеально прямой спиной к нему приближался его ночной ужас.

— Здравствуй, капитан, — голосом, лишенным каких-либо эмоций произнес Лич.

Его подобрал патруль, когда Корр Терлей прошел первые, уже не обгоревшие холмы.

Разъезд орков на волках — их племенных ездовых животных, бесшумно появился перед запыхавшимся, еле ковыляющим эльфом.

Спрыгнули, опустились пред ним на одно колено:

— Повелитель!

Было видно, как они сгорают от любопытства, ведь и внешний вид, и то, что эльф едва живой бредет совершенно один, никак не вписывалось в такие привычные рамки Главнокомандующего. Но выручка делала свое дело — они рады были помочь своему владыке, без каких-либо вопросов.

— Срочного в лагерь! Чтоб к моему прибытию собрали совещание! И лекаря туда же. И дайте уже что-нибудь пожрать.

Взметая пыль, в сторону леса умчался посыльный.

Остальные орки спешно выкладывали на заботливо разложенную тряпицу небогатый провиант из своих подседельных сумок. Ничего изысканного — вяленое мясо, грубый хлеб, немного овощей и пару бурдюков кисловатого, дрянного вина.

Впрочем, командующему было не до изысков. Он, отбросив в сторону, вместе с предложенным ножем, все присущие ему манеры, буквально сметал припасы орков.

Орк-сержант, выждав, как ему казалось, необходимую паузу, вновь обратился к эльфу:

— Повелитель! Дозволено ли мне будет спросить Вас о ушедших с Вами? — орк стоял на колене, опустив голову к земле, демонстрируя абсолютную покорность, но в голосе его, все же ощущались некие нотки вызова.

Корр Терлей дожевал кусок мяса, запив его огромным глотком вина, бросил взгляд на небо и зло ответил:

— Нет!

Время вопросов также подошло к концу.

Сабвэй кричал, орал от боли — лич знал свое дело на отлично. Ритуальные ножи медленно, по сантиметру вспарывали кровоточащий, визжащий кусок мяса, который получасом ранее отзывался на имя Сергей.

Ритуал проходил согласно всем правилам: семилучевая звезда, вписанная в пятилучевую. В каждый луч вписаны знаки силы и смерти, прочерченный вокруг звезд круг трижды обведен кровью жертвы и расписан нужными заклинаниями.

Ритуальное оружие затуплено и окроплено кровью жертвы. Чем больше страданий оно причиняет, тем лучше.

Лич тянул медленно, заунывно, на одной ноте одному ему известную мантру, и также неспешно резал парня.

Рядом, в обведенной кругом четырехлучевой звезде, лежит Костик «Злой». Руки и ноги его связаны, рот заткнут кляпом. Константин не желает лечиться таким способом.

Но кто ж его будет спрашивать?

Егор заставлял себя смотреть на мучения. В конце концов Сабвэй сам согласился на подобное. Ради спасения группы, этот их далекий предок пошел на такие, в буквальном смысле, смертельные пытки. Ведь данный ритуал обязательно должен закончиться смертью. Жизненные силы должны перетечь из одного тела, из одной оболочки, в другое.

Фрейда никто не заставлял. Но он стоит за спиной капитана, и во все глаза жадно смотрит на ритуал. Иногда Гранит оборачивается — ведьмак, кажется, даже не мигает, боясь пропустить хоть секунду, хоть одно движение Лича. Это пугает Егора. Столько неприкрытой зависти к чужим умениям творить колдовство.

А вот Федор, наоборот, ушел максимально далеко, только чтобы не слышать, не видеть и не ощущать происходившее здесь. «Тошно мне, — сказал он капитану. — Тошно даже от того, как подумаю, что здесь будет происходить. Но понимаю, что без этого нельзя. Поэтому не держи ты меня здесь, капитан!». Вместе с абсолютно здоровой Ангелом они сейчас исследуют близлежащую территорию. Гранит не мешал, хотя воробей-разведчик облетел всю местность в радиусе пятнадцати километров вокруг еще сутки назад, и, конечно же, предоставил подробнейшую карту местности в масштабе один к одному.

Когда они уходили, Егор поверить не мог, что Келли пару суток назад лежала при смерти, без какой-либо надежды на выздоровление. В конце концов, Гранит сам чувствовал себя отлично! Не болело абсолютно ничего. Даже шрамы от многочисленных ранений, полученных за все годы службы, и те рассосались. Видимо, колдовство не выбирало, что там лечить в человеке, оно просто лечило ВСЁ.

«Какое удобное стечение обстоятельств», — подумал Гранит, наблюдая, как лич вырезает глаз Сабвэю. «У нас есть бессмертный, и у нас есть тот, кто может воспользоваться этим бессмертием, чтобы вылечить остальных. Правда вот Сереге я, при всем его бессмертии, совсем-совсем не завидую».

Звезды, все три, вспыхнули ядовито-зеленым светом, когда Лич выдрал бьющееся сердце из аккуратно вскрытой грудной клетки. Тело, мгновение назад извивающееся от безумной боли, обмякло. Костик тоже затих, перестал сопротивляться — сейчас он проспит минимум полсуток.

«А ведь наш лич маньяк», — думалось Егору. «Я наблюдаю уже третий ритуал и он ни в одном не повторился. Всегда мучает и убивает по-разному. В первый раз он отрубил Сереге голову вон тем мачете, а в следующий тот умер от потери крови. Правда, перед этим он вытащил из него все кишки.»

Фрейд громко хватает ртом воздух. Он делает так каждый раз на завершающем этапе колдовства. Егор видит в этом какой-то сексуальный подтекст.

«А ведь и ведьмак наш, тоже тот еще маньяк", — развивает мысль капитан. — Не будь войны, кто знает, кем бы он в итоге стал, может, убийцей, каких еще поискать. Ведь то, что он кончает от убийства, от ТАКОГО убийства, это ведь нифига не нормально».

Поляна, на которой проводится ритуал, заляпана темной кровью целиком и полностью. Лич намеренно не меняет место. «Чтобы пропиталось духом смерти, так легче проводить волшебство», — говорит он.

Не спеша немертвый встает с колен. Также не спеша поворачивает голову в сторону Егора и кивает головой. Тут же к Злому подбегают Выдра с Мелким и оттаскивают его на бережок, под дерево, так похожее на земную березу.

Лич заходит в реку по пояс и начинает смывать с себя кровь Сабвэя.

Егор сверяется с часами — Сергей воскреснет через двенадцать минут. Пора начинать ему молиться. Будь капитан на месте паладина, то начал очень сильно бы сомневаться в своей вере. Ведь тогда смерть и воскрешение из мертвых было всего раз. А тут вон сколько. Причем один раз, сам первый — просто как фокус.

Впрочем, служителей церкви, истинных служителей, таким не прошибешь. Егор даже знал, что скажет на все это Федор — на все воля Божья.

Врата искрились. Мелкие, ветвящиеся световые паучки-молнии разбегались от них по земле в разные стороны. Они соскакивали с неоструганных палок, что обозначали края портала, и, словно тараканы, которых застали ночью посреди кухни, стремительно исчезали в траве, под невысоким забором, прятались под сапогами встречающих магов.

Маги шептали заклинания, обеспечивающие стабильную работу врат, и невольно пятились. Такого на их памяти еще не было. Даже когда войска вторжения прибывали на эту планету, портал не работал с таким натягом.

Встречать новые войска пришло все командование во главе с Андер Терлеем. Военачальники полукругом расположились подле врат, и, с некоторым нетерпением ожидали прибытия. Сзади выстроились солдаты с флажками в руках — их задача развести прибывающие полки по местам дислокации, не допустить ненужной путаницы и столпотворения.

К треску добавился гул. Низкий, трубный звук разнесся по долине, запутался в высоких башнях замка, вспугнул стаю местных птиц и затух где-то там, в бескрайних лесах.

Напряжение нарастало, теперь все в лагере с интересом смотрели в сторону источника звука. Что то большое шло с той стороны.

И, наконец, пространство, вспучившись, разорвалось. Последняя искрящаяся молния в испуге убежала от огромной металлической ступни, которая блеснув в свете местного солнца, величественно опустилась на землю. Механос, могучий, несокрушимый Механос, прорывался сквозь пространство. Металлический торс тысячелетнего механизма покрыт гномьими рунами. Их настолько много, что они образуют сплошной узор на корпусе великана. Крупные рубины, сияющие магическим светом, расположенные в ключевых местах подчеркивают мощь Механоса.

Сотрясая, казалось, само пространство, механический великан вышел из портала. Гном, сидящий внутри робота, отпустил рычаги управления, взглядом оценивая место прибытия. Увидел размахивающего красным флажком своего собрата по расе, который указывал место размещения и вновь взялся за рычаги. Механос неторопливо пошел в сторону размещения. Впрочем, его кажущаяся неторопливость весьма обманчива. Самый быстрый эльф вряд ли смог бы обогнать гномье творение.

А за первым Механосом из врат уже вышагивал второй. Затем третий, пятый… И вот уже десятый металлический гигант вышагивает из врат, давя своей мощью тонкую материю, связывающую два мира воедино.

Целый полк механических воинов прибыл в этот мир. Андер Терлей гордился собой — под защитой Механосов чувствуешь себя гораздо спокойнее.

Но прибытие войск еще не закончилось. Ровными рядами, закованными в серую, небликующую броню из портала выходят эльфийские воины. Развевающийся на ветру флаг о многом сказал Андер Терлею. “Дубовый лист” — полк боевых магов. Штурмовое подразделение, давно ставшее легендарным. На их счету разгром базы демонов в Темном ущелье, оборона Порта трех миров и просто множество, огромное множество других битв. Воины этого полка не отличались высокой магической силой, но большой опыт, прекрасное взаимодействие с товарищами и четкое распределение обязанностей на поле боя делали из них поистине великолепных бойцов.

“Лучники межмирья”. Следующий полк вышагивающий из портала, заставил Андер Терлея захлебнуться от восторга! Славный путь этого полка выбит в камне на Аллее Вечных. Превосходные стрелки которые часто заканчивали битвы еще до того, как войска успевали сходится в рукопашной схватке — они их просто уничтожали на подходе. Всех, полностью.

“Клыки Эгра” — это уже орки. Зеленые великаны в толстенных доспехах. Очень грозные воины.

И еще множество великолепных воинов. Десять полков пришли в этот мир. Эльф-командующий гордился собой — он превзошел поручение Корр Терлея. С такими войсками война против людей можно считать уже выиграна.

Правда, вот небо… Андер Терлей с тоской и некоторым ужасом смотрел на алые полосы на небе. Они сулили проблемы, большие проблемы. И эльф надеялся, что прибывшие войска помогут решить их.

Но не только командующий с тревогой смотрел на небо. Гном, сидевший в повозке снабжения, что последней вынырнула из врат, в изумлении вздернул кустистые брови. Все гораздо хуже, чем ему докладывали…

За последнее столетие Корр Терлей трижды проходил процедуру полного лечения. Это весьма и весьма неприятное действо. Впрочем, выбора в этих случаях просто нет. Вот и в этот раз Корр Терлей чувствовал, что умирает. Да, он закрыл все свои раны, очистил кровь от гноя, срастил переломы. Но он тем не менее умирает. Тот, чудовищной силы взрыв, что в мгновение ока сжег его боевых товарищей, что-то сделал с ним. Что то, от чего он не может самостоятельно излечиться.

Бег варга очень мягок, и очень похож на езду на колеснице с рессорами, что так любят царские особы. После них езда на лошадях — пытка.

Но даже это плавное перемещение вымотало эльфа. В лесу перемещение верхом невозможно, более того, в некоторых местах бурелом настолько силен, что даже эльфу — жителю леса, пришлось бы обходить завалы. Так что пришлось ехать вдоль края леса, который сначала уходил почти строго на север, и лишь спустя несколько тысяч локтей поворачивал на запад — в сторону лагеря. Эти долгие часы Корр Терлей провел в полубессознательном состоянии. Однообразный пейзаж, ритмичные прыжки варга и долгий путь окончательно лишил эльфа сил. Поэтому к моменту, когда ездовое животное орков подбежало к лагерю, он еле держался в седле. Часовой, что открывал ворота, буквально подхватил падающее изувеченное тело главнокомандующего. Не будь у эльфа магической метки, обозначающей его принадлежность к высшему командному составу, вряд ли кто-то смог бы узнать в этом обгорелом, воняющем паленым мясом теле, Корр Терлея.

И вот сейчас, спустя долгие часы лечения, главнокомандующий неторопливо, с удовольствием ощущая былую силу в излеченном теле, слез с ритуального стола. Благодарно кивнул склонившимся в поклоне лекарям. Мельком глянул на забегающую в палатку обслугу — им сейчас убирать вскрытые по всем правилам некромантского искусства трупы людей. Эти отверженные только и годятся, чтобы своими никчемными жизнями давать исцеление другим, более достойным существам.

Залез в бочку с водой и с наслаждением смыл с себя кровь, гарь и всю грязь, что насобирал, ползая на обгорелых коленках, когда выбирался из той, лишенной магии зоны. Вот, кстати, тоже интересный вопрос: как эта зона образовалась? За всю свою долгую жизнь эльф не видел ничего подобного. Даже в низшем слое мира магия всегда была. Мало, самые крохи, которые годились лишь на создание балаганных фокусов, но была. А тут же полный, абсолютный ноль.

Несомненно, это как-то связано с тем взрывом. Эльф нахмурился — неужели люди создали оружие, для уничтожения магии? Мысли с оружия скакнули на людей применивших его. Зачем они здесь? Какие еще неприятности они способны причинить? Взгляд скользнул по стенкам палатки и уперся в алеющие небеса в окне. О нет! Неужели они прибыли для этого? Предатели, они в очередной раз показывают свою низшую сущность! Ради своей выгоды они пойдут даже на гибель всего сущего!

Корр Терлей рывком вылез из бадьи с остывающей водой. Нельзя тянуть ни минуты. Люди должны быть уничтожены!

Этих людей чертовски легко уничтожить. Я смотрел на спящих и ощущал в каждом из них яркую искру жизни. Магический взор легко замечал живое в темноте ночи. Он чем-то схож с изображением на инфракрасном визоре. Яркие пятна лежащих ворочались, кутались в свои термостойкие накидки, вздрагивали от криков ночных птиц. Я могу убить их в мгновение ока. Угасание жизни и все. Они тихо умрут во сне. Без боли, без летящих брызг крови и отрубленных голов. Тихая, спокойная смерть. И их яркие огоньки жизни не спеша угаснут. А потом я смогу уйти. Филактерия ждет.

Взгляд задержался на паладине. И я тут же сделал сам себе поправку: смогу убить всех, кроме него, конечно. Не представляю, какое заклинание может подействовать на священника. Вряд ли обычная некромантия сможет что-то сделать с Федором. Да даже свет его жизни, холодно-голубой, резко отличался от теплых, алых душ остальных людей.

Не понимаю. Совсем не понимаю, что произошло с этим паладином. Откуда у него это? Что это за магия? Сергей, этот тоже ОЧЕНЬ странный человек, утверждает, что у Федора сильно “прокачена”, как он любит выражаться, святая волошба. Не знаю… Ту святую магию, что я видел на Земле, уже в роли лича, когда сражался, в том числе и с паладинами, очень трудно сравнить с тем, что я видел тогда. Несомненно у них есть что-то похожее, но все же, все же.

Я сам вызвался охранять их этой ночью. Сон — это состояние живых, нисколько мне не грозил. Я одинаково бодро чувствовал себя в любое время суток, к тому же никуда уже не торопился. Филактерия лежала у меня в кармане и ее холод грел мою нечувствительную кожу даже сквозь несколько слоев ткани.

Я размышлял. Мне нужно было о многом подумать и ночь к этому как раз располагала. Люди, расставив по периметру кучу датчиков, запустив в темное небо робоптицу, уснули. Я тоже раскидал по округе охранные заклинания и сел у входа в грот, куда мы пришли уже поздно ночью. Это углубление в скале, вызванное водной эрозией протекающего здесь ручья, оказалось очередным схроном этого странного человека Сергея. Он когда-то давно прикрыл сверху, чтобы не было сырости, русло ручья. Натаскал дров, высадил рядом быстрорастущие кустарники и деревья. Получилось неплохо. Грот защищал от осадков и ветра, костер согревал. Видно, что Сабвэй подошел к этому с умом и опытом.

Скорее всего, наклон оси этой планеты близок к земному — утренний восход местного солнца в этот летний период происходит достаточно рано. На фоне алеющего неба яркие лучи светила выглядели особенно завораживающе.

Я поймал себя на этой мысли. Как давно я не любовался рассветом? Как вообще так получается, что лич, бесчувственный мертвяк, вдруг увидел красоту природы? Что со мной не так? Неужели филактерия так подействовала на меня? Или люди, с их проблемами, вопросами, с их хрупкими жизнями?

Встал с бревна, на котором сидел всю ночь, при этом колени заскрипели. Громко и отчетливо заскрипели. Гниль. Она неумолимо разрушала мое мертвое тело. Впрочем, теперь я этого не боялся. Все, что нужно я нашел. Уйти я смогу в течение минуты, и никакие ограничители мне не помешают.

Сложил из сухих веток костер и, с трудом, но заставил древесину самовоспламениться. Забавно. Я могу выпить из здорового, зеленого дерева жизнь, в мгновение ока превратив его в труху. Могу поднять зомби, могу создавать таких кадавров, что и не снилось создателям фильмов ужасов. Могу уничтожать посевы, наводить на них порчу, легко сделаю воду ядовитой.

А зажечь чертов маленький огонек смог только с десятой попытки. Вот что значит другая стихия, вот что значит управление совсем другим видом магии. Специализация, будь она неладна!

Зачерпнул котелком воды из ручья и повесил его кипятиться над костром. Еще с вечера Сергей нарвал каких-то местных, наверняка ароматных трав, и чуть подсушил на солнце. Так что, как только вода закипит, заварю чай. Когда мои спутники встанут, им будет приятно.

Чуть позже, я сидел в сторонке и смотрел на них, смеющихся, жующих незамысловатую пищу и запивая ее моим обжигающе-горячим чаем. И вспоминал свою прежнюю жизнь. Походы всей семьей в лес, неугомонных внуков, за которыми только глаз да глаз нужен. Счастливых сыновей с женами-хохотушками. Лающих, резвящихся вместе с детьми собак. Там также весело горел костер, в углях запекалась картошка, а в котелке варилась ароматная уха.

Бабье лето тогда было невероятно теплым и золотым. Огромные янтарные листья с тихим шелестом падали на землю, тонкие нити паутин искрились на солнце, а воздух был прозрачен и чист.

Да.

Счастье осознаешь только тогда, когда теряешь его.

Филактерия жгла. Они звали меня. Все мои родные звали меня. В темноту.

“Потерпите, мои хорошие", — прошептал я, — дедушке нужно сделать еще кое-что”.

Вдохнул-выдохнул пару раз, наполняя воздухом легкие. Вот тоже неожиданная проблема. Сейчас мне дышать совсем не нужно, мое мертвое тело не нуждается ни в пище, ни в воде, ни в кислороде. Но чтобы говорить, воздух необходим, поэтому такие, казалось бы элементарные вещи, нужно продумывать заранее и готовиться к ним несколько минут.

— Егор! — негромко позвал я. Голос сухой, скрипучий и полностью подходит к тому как я теперь выгляжу. — Нужно поговорить, можешь уделить мне десять минут?

Мы шли вдоль ручья, постепенно приближаясь к обрыву, с которого он небольшим водопадом срывался вниз, в широкую, неторопливую реку.

— Скажи мне, — начал я, — какие ваши дальнейшие планы? Ведь, как я понял, свою основную миссию вы не выполнили, да, по сути, и не могли ее выполнить. Не подумай, что я задумал что-то плохое, но от твоего ответа зависит мое дальнейшее поведение.

— Поведение? — парень удивленно посмотрел на меня.

— Да. Сегодня ночью я думал. Много думал. Я понял, что, хоть и косвенно, но виновен в происходящем здесь. Ведь я приносил вред людям, хотя раньше тоже был человеком. Не приди я сюда, в этот мир, за филактерией, возможно, ваше положение было гораздо лучше. Вероятно ваш капитан был бы жив. Поэтому я помогу вам. Помогу выбраться из этого мира. Но если вы намерены остаться здесь, то я уйду.

— Я тебя понял, — Егор кивнул. — Войсковая операция натой стороне начнется через шестьдесят с небольшим часов. Мы уходим, и твоя помощь и в самом деле будет неоценима.

Кривое, косое деревце, чем-то похожее на нашу березу, росло из камней на обрыве, цеплялось корнями за малейшие трещинки, искало любую возможность выжить. С десяток корней, что не могли пробиться сквозь камень, засохшими сухими ветками безжизненно свисало вниз. Но остальные, что смогли прорваться, найти путь к почве, к влаге, питали и давали сил для роста. Да, дерево было не таким стройным, как те что росли рядом, но на земле, но оно жило и это главное. Чем-то мне это дерево напомнило людей. Они тоже пробуют, ищут любую возможность, чтобы победить в этой войне. Что-то не получается, но это совсем не повод сдаваться. Ведь так же как и для этого дерева — либо ты борешься, ищешь варианты, либо умираешь. Люди не хотят умирать.

— До войны я работал аналитиком. Моя последняя миссия была в поисках места для тренировочной базы для подготовки экспедиции на Европу, спутник Юпитера. Я могу учитывать кучу параметров, которые плохо взаимосвязаны между собой. Все, что я скажу дальше, ты должен передать вашему командованию. Это даст вам реальные шансы победить в этой войне. И подготовиться к дальнейшим.

— Говори, я записываю каждое твое слово, — Егор развернулся ко мне лицом.

— Взрыв ядерного боеприпаса вызвал дефицит магической энергии в радиусе примерно десяти километров. Возможно, при использовании других, более мощных боеприпасов радиус будет увеличиваться пропорционально увеличению тоннажа взрыва. Вряд ли ядерный или термоядерный взрыв сможет повредить врата. Для их уничтожения, скорее всего понадобится подрыв с обеих сторон портала. Маги, находящиеся в радиусе взрыва, полностью лишаются своей силы. Магической энергии лишается вообще все. Любые амулеты, накопители энергии мгновенно разряжаются. Восстановление магии происходит весьма длительное время, но не меньше трех-четырех суток. В это время любой маг, находящийся в этом радиусе, абсолютно беспомощен. Также стоит обратить пристальное внимание на паладина. Ни сам источник, ни его сила мне совершенно непонятна. Это не святая магия, это что-то другое.

Во время этой речи мне пришлось пару раз прерываться, чтобы наполнить легкие кислородом. Иначе некоторые фразы перерастали в шепот, а затем я осознавал, что просто шевелю губами совершенно беззвучно.

— Если бы я собирался в такое весьма авантюрное предприятие, то учитывая малые размеры спецбоеприпасов, взял бы две, а то и три штуки. Я прав? Сколько их у вас?

— Два, — усмехнулся Егор. — Доставка третьего и четвертого сильно запаздывала.

— Хорошо! Это сильно упростит ваш проход в портал. Я отвлеку на себя магов, вы подрываете боеприпас, и спустя час спокойно, без сопротивления уходите на Землю.

— А как же ты? Ты так добивался этой своей штуки, и вроде как тоже собирался куда-то уходить?

— Не беспокойся за меня, человек. Туда, куда я собираюсь уходить, не нужны тропы и не нужны ноги.

Было видно, что капитан озадачен моим ответом. Впрочем, судя по всему это его не особо-то и волновало, главное — жизнь своей группы. И я его понимал, прекрасно понимал.

— И еще. Капитан, скажи, как ты относишься к своему оружию?

— Забияка? — Егор вскинул в удивлении брови. — Я привык к нему. Уверен в нем, знаю что от него ждать, что он может и что нет. Вообще странный вопрос, конечно.

— Нет, скоро ты поймешь, почему я его задал. А как бы ты относился к своему оружию, если оно вдруг по какой-то причине попало к врагу, с его помощью убили нескольких твоих товарищей, а потом оно снова попало к тебе?

Человек недоуменно смотрел на меня:

— Обрадовался бы, что Забияка снова у меня. Хотя я бы посмотрел на того человека, кто сможет пройти псиидентификацию моей рельсы.

— Значит ты понимаешь, что оружие не виновато в смерти твоих товарищей, что в этом виноват враг?

Кивок головой.

— Тогда прошу тебя, будь спокоен. Мое оружие не причинит вам вреда, — просипел на последних граммах воздуха в легких и дал мысленный приказ.

Баюн, Горыныч и Второй, мои верные рыцари смерти, медленно, очень медленно вышли из зарослей и медленно пошли в нашу сторону.

Человек побледнел. Мгновенно (ах, до чего хорош тренированный спецназ!) выхватил пистолет из кобуры на бедре и направил его на моих подопечных. Но не выстрелил. Скорость его мысли так же хороша, как и скорость мышечной реакции.

Великаны подошли на разрешенную мной дистанцию и замерли, вопросительно глядя на меня. Баюн с Горынычем наверняка просчитали ситуацию, я даже почувствовал как они сформировали простенькие заклинания защиты. Да их трудно убить, а таким оружием, что было у капитана в руках и вовсе невозможно, но зачем делать лишние дырки в своих телах? А вот Второй, мой туповатый телохранитель, не видел в капитане врага. Конечно, ведь я не сказал ему это.

Егор опустил оружие. Бросив на меня быстрый взгляд, аккуратно подошел к рыцарям смерти. Осмотрел со всех сторон, а затем, похлопав Горыныча по могучей руке, спокойно направился в мою сторону.

— Я понимаю, что ты имеешь в виду. Теперь надо убедить остальных. Особенно Федора. Хотя я знаю кто будет в восторге от них., — человек усмехнулся.

— Ага, Фрейд будет кипятком ссаться.

Егор засмеялся.

Конечно у нас получилось. Реакцию двух мы предугадали на сто процентов. А остальные… Истерика Мелкого, меланхоличный, почти безразличный взгляд Ангела, сдержанная агрессия Выдры, смешливый интерес Сабвэя, демонстративная ненависть Злого. Это нормально. Это переживем.

Успокоились. Начали собираться. Путь предстоял не близкий и хотелось прийти на место с хорошим запасом по времени.

Мелкий, который с трудом терпел мое присутствие, а после ритуала по оздоровлению, казалось и просто возненавидевший, демонстративно игнорировал моих бойцов. Хотя при его росте и росте великанов это выглядело неимоверно смешно.

Сергей откровенно ржал над потугами невысокого француза не замечать Рыцарей Смерти. Даже Федор, который понял, кем являлись суперзомби и тот время от времени с усмешкой фыркал в русую бороду.

Мы возвращались. Местный повел нас другим маршрутом, но время от времени я видел знакомые возвышенности. Они были дальше и правее, как и река, но тем не менее я понимал наш маршрут. Вон там, километрах в десяти-пятнадцати произошла наша трагическая встреча с Федором. А там, еще дальше взорвали заряд.

Фрейд, колдун, шел рядом со мной и почти пытал меня вопросами по созданию рыцарей смерти.

— Звезда должна быть расположена в соответствии с главными местными светилами. Самый длинный луч, — я вздохнул воздуха, — обязательно направь на полярную звезду или ее аналог.

И тут мое магическое чутье взвыло!

Магия, неимоверной силы темное волошбо творилось очень и очень близко. Я даже визуально увидел, как нити темной энергии скручиваются, утолщаются в том месте, где находился чародей. Вот, буквально за тем холмом.

И нити начали распрямляться. А я набирал воздуха в легкие, потому что крикнуть было просто нечем.

Звезды, ядовито-зеленые, ослепляющие, начали падать на нашу группу. Люди увидели их, бросились в рассыпную, но у меня было осознание, что это не поможет — тут били наверняка, чтобы уничтожить, растворить, сравнять с землей. Магические болиды летели медленно и степенно. Вряд ли их скорость превышала трех-четырех десятков метров в секунду Словно бомбы на парашютах.

Я понятия не имел, что такое на нас валилось. Бывшие хозяева не очень охотно делились знаниями о высших боевых заклятьях. Но мне почему-то пришла в голову аналогия с ракетами. И тут же всплыло другое понятие. ПВО. А почему нет?

Самое простое, самое элементарное. Ядовитый плевок. Только не один, а много, очень много. Несколько десятков маленьких, таких же ядовито-зеленых шариков сорвались с моей руки и понеслись в сторону ближайшей падающей звезды.

Один мимо, второй мимо, третий, шестой, седьмой…

А вот восьмой попал.

Громыхнуло. Зеленое пламя мгновенно залило, расплескалось на полнеба. Люди попадали на траву, ища укрытие. Но пламя уже гасло, только искры, вспыхивая изумрудами падали на землю.

Я стрелял шариками, понимая что мне просто повезло с первым. Звезд падало слишком много. Казалось, вся галактика решила упасть на нас.

Стрелял и одновременно крутил головой, ища укрытие либо что-то что сможет защитить нас от враждебной магии. И тут, мой взгляд упал на Фрейда. Я творил волошбу поэтому и взглянул на него по другому, через призму магии. Ведьмак был полон энергии. Под завязку, под макушку.

— Стреляй, черт возьми! — крикнул я ему на последних граммах воздуха.

Его глаза, полные страха, обреченности и паники уставились на меня.

— Магией стреляй! — умные слова совсем не лезли в голову.

— Но я не умею! — взвизгнул он. Тонкие пальцы рук обхватывали бесполезный пистолет-пулемет на уровне груди. Темные глаза, в которых бесновался страх, смотрели на меня.

— Можешь! Стреляй!

Колдун вытянул в сторону падающей звезды руку с растопыренными пальцами и истерично, пустив «петуха» на последнем «О», крикнул:

— Фаербол!

Здоровый, с волейбольный мяч, огненный шар сорвался с его руки и набирая скорость понесся ввысь, к медленно падающей смерти. Мимо, конечно.

Расширенными от непонимания глазами, Фрейд уставился на свою руку. Некогда удивляться сейчас, некогда!

— Стреляй, твою мать! — крик мне удался.

Колдун мгновенно преобразился, вскинул обе руки и заорал во всю глотку:

— Фаербол! Фаербол! Фаербол! Фаерболфаерболфаерболфаербол…

При каждом вскрике с его двух рук, как при стрельбе по-мексикански, в небо уносились россыпи ярко-красных, пышущих жаром шаров. Десять, двадцать, тридцать.

Часть улетала мимо, в пустоту. Но некоторые попадали. Зеленые вспышки не прекращались, изумрудные искры дождем проливались вниз.

Взрыв следовал за взрывом, я совсем ничего не слышал, видел только как Фрейд в неистовстве разевает рот, как полыхают огнем его глаза, а фаерболы вылетают из рук почти без промежутков.

Я тоже не отставал, пусть мои ядовитые плевки выглядят не так впечатляюще огненных шаров, но зато летят они куда точнее.

Впрочем, даже это нас не спасало. Падающих звезд становилось все больше. Они объединялись, укрупнялись, сливались вместе. Теперь это выглядело как падающая с небес крупноячеистая рыболовная сеть, где узелком каждой ячеи была смертоносная зеленая звезда.

Чуть дальше, в паре сотне метров от нашей группы, эта сеть уже опустилась на землю, от чего почва там буквально кипела, взмывая ярко-зеленым паром в потемневшие небеса.

И вот это заклинание я уже знал. Покров. Высшее заклинание некромантии. Считается, что от него нет защиты. Даже защита крови не выдерживает медленного, но неумолимого действия заклятья. В итоге, эта сеть прихлопнет нас, раздавит. Мы живы, пока стреляем, пока уничтожаем узлы этой смертельной сети.

Корр Терлей не стал повторять ошибки прошлого. К лешему это позерство, эта атака в лоб, эти три сотни головорезов. Отверженных надо нейтрализовать. Желательно допросить, выведать все, что им известно. Выбить из них всю правду. Лишние жертвы ни к чему. Скоро ему пригодится каждый воин, каждый клинок будет на счету и терять подданных в схватке с жалкими отбросами вселенной высшему эльфу совершенно не хотелось.

Но он опять вынужден разрешать эту глупую проблему сам. Что поделать, если все некроманты высоких ветвей полегли на той проклятой планете, превратившись в отвратительно пахнущие кучи расплавившейся плоти.

Вновь он проезжал мимо этих холмов. Десять варгов неутомимо пожирали пространство перед собой. Мощные лапы приминали густую траву, оставляя за собой след, словно корабль прорезавший бурлящую реку. И, так же как и вода, через какое-то время этот след исчезнет, растворится в море колышашейся травы.

След исчезнет, но последствия этой гонки навсегда изменят судьбу сидящих на варгах наездников. Три боевые тройки боевых магов из полка «Дубовый лист». Опытные колдуны, прошедшие сотни и тысячи битв. Каждый из них индивидуален по стилю магии, но вместе они представляют монолитную команду убийства.

Корр Терлей был уверен в них. По сути он мог оставаться в лагере, дожидаясь когда в его палатку зайдет один из них, и коротким кивком подтвердит, что задание выполнено. «Дубовые листья» всегда выполняли поставленные перед ними задачи.

Три боевые тройки. Каждый из них знает сильные и слабые стороны товарищей. Все умеют работать в нападении, в защите либо в поддержке. Им не нужно слов, знаков или мыслей. Каждый чувствует товарища как самого себя.

Причем эти эльфы не только отлично разбирались в магии, но так же великолепно владели и оружием. Будь то разящие клинки или гномьи арбалеты, либо эльфийские снайперские луки. Там, где не могла справиться магия, не подводил остро отточенный фламберг.

Но что-то не давало главнокомандующему покоя. Червячок сомнения терзал его темную душу. Уж больно необычная группа людей. С непонятной целью и непонятным оружием, убивающим магию. Необходимо разобраться с ними. Поэтому он сейчас тут трясется на провонявшем от пота седле, а не в своей платке с бокалом Амборзийского в руках.

Их выдал Лич. Вернее остаток его нити, что связывала немертвого с теми, кто его создал. То есть непосредственно с Корр Терлеем.

Эльф поначалу растерялся, почувствовав за недалекими холмами свое творение. Аккуратно потянулся к нему, но понял, что этот Лич уже не является покорным исполнителем его воли. Он каким-то образом заполучил в руки свою филактерию и теперь являлся вполне самостоятельным высшим некромантом, преследующем личные цели. И конечно же это и был тот некромант, что с армией зомби вышел из врат почти сразу за группой отверженных.

А когда прибежавший маг, посланный в разведку, доложил, что лич идет вместе с людьми, которые являются их целью, Корр Терлей основательно задумался. Он потерял всякую логику и понимание происходящего. И это если не задаваться вопросом, каким образом лич, созданный с единой только целью — убийство людей и, соответственно сами отверженные, ненавидящие все подобное, и вдруг не то что не уничтожают друг друга, а вполне себе мирно идут вместе куда-то.

Впрочем, основных планов эта новость не меняла. Будет сложнее их осуществить, но это нисколько не испугало эльфа.

Лич силен. Очень силен. В лоб на такого не пойдешь. Нужно вытянуть из него всю энергию, а затем уничтожить. По сути этот мертвяк ничем не интересен для Корр Терлея, поэтому его смерть желательна.

Но хватит пустых размышлений. Эльфы готовились к атаке. Каждый боевой маг имел при себе впечатляющий арсенал всевозможных магических артефактов, позволяющих победить на поле боя. И сейчас они быстро, но аккуратно, по всем правилам магического искусства, раскладывали на земле проекцию. Тонкие нити, сотканные из паутины, ловко цеплялись за вбитые колышки, составляя причудливый узор. В нужные места устанавливались кристаллы энергии и силы, костяные фигурки, на которых были подвешены части мощного заклинания, предельно точно размещали в ключевых точках. Сложенные в нужном порядке, они сливаются в одно целое, высвобождая магию, несущую врагам смерть.

Двести ударов сердца и проекция высшего заклинания готова. Не нужен ни маг высших ветвей, ни энергия самих магов.

Остался еще один элемент, без которого заклинание не начнет работать. То, что так любит некромантия. Жертва.

Боевые маги стояли с обнаженными кинжалами вокруг изящного узора, выложенного на земле и смотрели на главнокомандующего.

Корр Терлей кивнул.

Высокий, даже по меркам своей расы, эльф сняв кольчужную перчатку, хлестанул клинком по ладони. Тут же сжал ее и аккуратно начал поливать один из артефактов своей, капающей из раны, кровью. Второй повторил его действие, но кровь начала заливать другой магический предмет.

Пять артефактов, которых нужно окропить жертвенной кровью — пять рассеченных эльфийских ладоней.

Костяные фигурки, изображавшие многие лица владыки не живых и не мертвых Асши, пропитавшись кровью взлетели в воздух, закружившись в невероятном хороводе, с каждым ударом сердца увеличивая свою скорость. Темные нити магической энергии выходили из них, сплетаясь, соединяясь в одно целое.

Маги спешно отходили в стороны. Наступал ответственный момент, когда участие эльфов уже не требовалось.

Черный шар, появившийся в центре, стремительно увеличивался в размерах. По его бокам пошли трещины и, мгновение спустя, заклинание вырвалось в мир.

И где-то недалеко, буквально в двух полетах стрел, с неба начали падать зеленые звезды.

Колдуны выстроились вокруг проекции, сжимая в ладонях магические амулеты. Для поддержания заклинания требовалась энергия и время от времени то один, то другой маг щедро вливали ее в кружащийся на уровне груди черный шар.

Корр Терлей сидел в стороне. Его взор вместе с призрачным наблюдателем находился за холмами. Там, где на землю медленно падала смерть в виде ядовито-зеленых звезд.

Звезды взрывались, не достигая цели. Кто бы мог подумать, что такие элементарные контрмеры будут так эффективны против Дождя. Да, заклинание было нарочно ослаблено, чтобы только покалечить людей, но главнокомандующий не сомневался, что эффект был бы аналогичным при любой силе чародейства.

К тому же вот этот маг, что так быстро стреляет огненными шарами. Кто он? Это явно человек. Откуда у отверженного столько силы? Это что же получается, что у этих мерзких созданий тоже есть способности к магии? Корр Терлей мысленно поблагодарил Асшу, что на низшем слое мира нет магии.

Но хватит! Судя по всему маны у этого человеческого мага в избытке. Ожидать пока она у него закончится совсем не входило в планы эльфа. К тому же высшие заклинания весьма капризны — не стоило взывать к одной сущности замирья такое продолжительное время.

Корр Терлей вскочил с колен, и копошась одной рукой в заплечной сумке, стремительно пошел к черному шару.

Чувствительные кончики пальцев наконец нащупали нужный магический артефакт и высший эльф решительно отодвинул ближнего к нему боевого мага, что преграждал ему путь к проекции.

— Уйдите, — приказал он остальным, левой рукой вынимая ритуальный нож из покрытых эльфийской вязью ножен.

Боевые маги с неким благоговением наблюдали, как главнокомандующий, маг, до уровня которого им никогда не добраться, с легкостью изменял действующее высшее заклинание некромантии.

Корр Терлей смахнул с места силы одну из фигурок, ножом с иссиня черным клинком прямо в земле нарисовал еще один узор, двумя короткими росчерками обозначил гномью руну и воткнул в ее центр свой магический артефакт.

Не меняя темпа и скорости, будто продолжая начатое движение, полоснул себя по ладони, щедро окропив установленную фигуру кровью, и, начертив еще одну руну, воткнул в нее нож. Замер на мгновение, оценивая сотворенное, а затем влил в новую проекцию магическую энергию.

Посмотрим, на что способен этот человеческий маг.

Егор, присев на одно колено, наблюдал за происходящим. Вверху, метрах в ста-ста пятидесяти от поверхности земли разыгрывалось натуральное светопреставление. Зеленый огонь заливал небо, отчего светофильтры его имплантов слегка затемнили картинку. Безумный Фрейд очередями выдавал в небо огненные шары и истерически хохотал, когда очередная ячея зеленой сети с грохотом взрывалась от попадания. Впрочем, спустя мгновение, прореха зарастала, и также неумолимо, медленно, но не непреклонно опускалась вниз. Туда, где сидели уставившись в небеса члены его команды.

Капитан уже раздал мысленные приказы, и группа в спешном порядке обыскала все, доступное от опускающейся смерти, пространство в надежде найти какую-либо дыру, схрон, или что-то на это похожее. Ничего.

Каждый из группы уже успел пострелять по падающим звездам. Бесполезно. Пули и заряды никак не влияли на магические снаряды.

Выдра достал тубус со спецбоеприпасом и теперь вопросительно глядел на командира. Но куда стрелять? Не вверх же, в сеть. Да, возможно она уничтожится. Но точно также сгорит в ядерном пламени и группа. Сто метров от места подрыва — да от них даже памяти не останется. Хотя… Егор посмотрел на Сергея. Вот память только и останется. Сабвэй будет долго помнить забавных людей, которые давали ему покурить.

Обменялись взглядами с Личем. Тот покачал головой и продолжил пулять в небо свои зеленые шарики. Егор заметил, что частота его выстрелов значительно меньше буквально пулеметных очередей ведьмака.

Вот, кстати, кому было хорошо. Отбросив в сторону ненужное оружие, Фрейд носился по полю и пулялся фаерболами. Смеялся. Смеялся и пулялся. Фрейду хорошо. Он наконец-то почувствовал то, о чем так долго мечтал. То, чему так завидовал, наблюдая за магическими действиями Лича и Федора.

А где Федор? Егор поискал его глазами.

Паладин сидит на коленях и молится. Руки сжимают молитвенник, глаза закрыты, губы неистово шепчут.

Ладно, пусть молится, глядишь и поможет что.

Капитан вновь пробежал глазами по «полю боя». Безумный, хохочущий Фрейд с пулемето-фаерболами. Черный Лич, стреляющий редко, но метко. Рядом с ним стоят его Рыцари Смерти. Злой и Мелкий прижались спинами друг к другу и обшаривают стволами пространство вокруг. Хотя и так понятно, что враг не появится.

Выдра сжимает в руках тубус и смотрит на капитана. Егор почему-то боится встречаться с ним взглядом. Рядом стоит Ангел и обреченно смотрит в небеса.

Сергей лежит на спине. Руки подпирают голову, в зубах травинка, в глазах задорный огонек. С интересом смотрит на происходящее. О да, для него это еще одно шоу, и он наблюдает его с первых рядов. Все-таки он псих.

Мир разделился. Сзади Егора стало бело. Абсолютно бело. А тень капитана стала абсолютно черной. «Твою ж мать, — мелькнула мысль. — Выдра таки стрельнул ракетой».

Но нет, вот он стоит, сжимает тубус и вытаращенными глазами смотрит куда-то за спину капитану.

Егор обернулся. Ага, Федор домолился.

У Корр Терлея расширись глаза, когда он увидел, как такое сложное боевое заклятие было в миг разрушено! И кем? Еще одним человеческим магом!

До этого все шло в принципе не плохо. Да, Лич и тот бегающий отверженный сдерживали Покров, частично сдерживали. Дальние края зелено-огненной сети уже упали на землю, и теперь неумолимо стягивались вокруг группы людей. Еще десять-пятнадцать тактов и заклятие раздавит всех живых, находящихся под ней.

Ослепительный свет, вырвавшийся из раскрытой книги одного из людей, заставил эльфа отвести даже призрачные глаза. Сначала это был тонкий белый луч. Причем истинно белый. Он проткнул насквозь магическую сеть и соединил собой небо и землю. Через пару ударов сердца этот луч раскрылся, подобно вееру в руках знатной дамы, разрывая в клочья ячеи ядовито-зеленой сети, впитывая в себя всю энергию некромантской магии. Неизвестное заклинание было настолько мощно, что мгновенно уничтожило призрачного наблюдателя буквально швырнув взор Корр Терлея обратно, за холмы.

Главнокомандующий в шоке открыл глаза и тут же фигурки и артефакты, стоящие на местах силы, с тихим хлопком взорвались. Боевые маги отскочили от проекции — резко прерывать заклятья такой силы чревато выбросом энергии из высшего слоя мира.

Корр Терлей, сотворя мыслеформу защитного заклинания, внимательно наблюдал, как медленно тухнет проекция.

И все это происходило под ослепительный свет из-за холмов. Длинные черные тени, отбрасываемые магами, плясали на склонах, а проекция медленно гасла. Черный крутящийся шар заклинания рассыпался прахом, засыпав поломанные узоры и разрушенные фигурки. Покров угас.

Вместе с ним угас и свет. Он вновь свернулся в луч, упирающийся в небеса, и, пару раз мигнув, пропал. И снова мир обрел контрастность. И снова в мир вернулись цвета, оттенки и краски.

— Да демоны вас задери! — взревел Корр Терлей. Вскочил на ноги и быстрым шагом направился в сторону, где затихал белый луч. Кончики его пальцев зажглись темно-бордовым цветом.

— Прикрываем высшего, — крикнул один из боевых магов и три тройки побежали следом, готовя свое оружие к бою.

Федор лежал без сознания. Книга, его молитвенник, с листами из негорючей, неуничтожимой ткани тлела рядом.

Ошарашенный Фрейд, с широко раскрытыми глазами, стоял невдалеке и наблюдал, как Ангел тормошит паладина, пытаясь привести его в чувство.

Егор запускал разведчика-воробья, нужно было срочно обнаружить того, кто только что пытался их убить. Остальные люди рассыпались по близлежащим возвышенностям.

Я пытался проанализировать произошедшее и одновременно пополнял опустевший запас маны. Интенсивная продолжительная стрельба практически ополовинила мой запас магической энергии.

И вновь отличился паладин. И вновь он использовал непонятный мне вид энергии. Сейчас я мог поклясться своей филактерией, что это была не святая магия. Причем у меня возникло ощущение чего-то знакомого. Чего-то такого, с чем я сталкивался буквально недавно, вот в эти, безумные дни, прошедшие на этой планете.

Невдалеке вспыхнул мощный источник магии. Я поднял руку, указывая направление, одновременно вдыхая воздух:

— Тааааааам! — вырвалось у меня.

Находящийся рядом капитан вскинул свою ужасающую винтовку, направляя ее в ту сторону.

Из-за невысокого холма выбежал эльф. Корр Терлей. Бывший хозяин. Я не думал, что способен что-то чувствовать, но вот сейчас в моей груди взорвалось чувство невыносимой ненависти к этому существу.

Щелчок, и тут же вспышка в метре от эльфа с громоподобным стаккатто — Егор выстрелил из своего электромагнитного ружья. Но защита врага с легкостью сдержала разогнанный до трех махов вольфрамовый шарик. Щелчки и хлопки начали раздаваться со всех сторон — люди стреляли в окруженного защитной аурой эльфа из всего своего обширного оружейного арсенала.

Конечно же бесполезно. Вряд ли они видели до этих пор на что способен маг высших ветвей, коим являлся Корр Терлей. Его защиту вряд ли бы смог пробить даже заговоренный артиллерийский снаряд большого калибра, а не эти все пульки. Только мощная, совокупная подготовка, стрельба разных калибров со всех сторон могла бы расшатать твердь — один из самых мощных магических щитов.

Сергей, местный, оказался ближе всех к бежавшему эльфу. Он тоже сначала пострелял по магу, но затем, поняв всю бесполезность этого занятия просто наблюдал за происходящим.

Впрочем, это мне так показалась что наблюдал. Когда Корр Терлею оставалось до Сабвея чуть больше пятидесяти метров, тот, отбросив свой Винторез, вытащил из ножен штык-нож и с криком «ЛИИИИИРОООООЙ ДЖЕЕЕЕНКИИИНС!» побежал наперерез длинноухому.

Эльф даже не остановился. Он глянул своими горящими глазами на человека, вытянул руку с ладонью зажатой в кулак, направил его на Сабвэя и разжал крепко сжатые пальцы.

Серегея разметало. Вот только что бежал по полю человек, а теперь на его месте лишь облако красной пыли, да лоскуты окровавленной одежды разлетающиеся в разные стороны.

Ох, мать. Этот эльф полон силы и ярости. Он нас раздавит и не заметит.

Я начал плести заклинание. Подлое, бьющее исподтишка, но только такое, возможно, сможет навредить этому магу.

— Фаербол! Фаербол! Фаербол!

Мимо меня пронеслись три огромных огненных шара. Фрейд не умничал, и решил пользоваться тем, что помогало до сих пор. Напрасно.

Два шара врезались в мерцающую защиту и растворились. Третий пролетел мимо и взорвался за спиной эльфа.

А Корр Терлей остановился. Он пару секунд с интересом рассматривал ведьмака, а затем резко вскинул руку, как будто толкнул кого-то невидимого. И Фрейд улетел. Его просто смело с земли. Я услышал только свист воздуха. Фрейд хекнул, когда невидимый удар выбил воздух из его легких, мелькнули руки и башмаки.

Я оглянулся, отслеживая стремительный «полет» ведьмака. Тот, пролетев метров семьдесят, брякнулся на землю и сломанной куклой покатился по ней кубарем. Куча переломов, отбитые, если не порванные внутренние органы, поставил я диагноз. С таким не живут.

Жаль. Я надеялся, что он сможет хоть как-то отвлечь эльфа.

Мелкий стрелял с обреченностью смертника. Он понимал всю бесполезность своих действий, но и просто сидеть смотреть как вон тот урод идет тебя убивать он не мог. И просто сбежать тоже не мог. Клод Петит даже не рассматривал такую возможность. Рядом находятся люди, которые давно стали с ним одним целым. С которыми он прошел и огонь и воду. С которыми ел, спал и просто находился двадцать четыре часа в сутки. Он даже не представлял, как их можно предать и бросить.

Мелкий перезаряжал штурмовую винтовку, когда резкая боль в плече заставила его выпустить из пальцев магазин. В руке торчала стрела. Тонкая с изящным оперением. Совсем не те обрубыши, которыми пользовались орки. Эльфийская стрела.

Щелк. Еще одна вонзилась ему в другую руку. Винтовка выпала из обессиливших рук.

Рядом, хрипя, повалился Выдра. Руки его обхватывали шею, будто он пытался сорвать с нее что-то, что сжимает ее. Вот только ничего там не было. Ясно, магия.

Мелкий огляделся. Метрах в тридцати лежал Злой. Из его глаза торчала стрела. Мертв.

Ангел лежала рядом с так и не пришедшим в себя паладином.

Егор встал. Опустил оружие. Он ничего не мог сделать. Потухший огонек напротив метки «Злой» оборвал внутри него струну. Остальные были живы. За исключением Фрейда. Его телеметрия перестала передаваться сразу после термоядерного взрыва. Но Гранит не сомневался, что после такого магического удара ведьмак мертв.

Надо попытаться сохранить остатки группы.

Лич, казалось окаменел. Он пристально смотрел на приближающегося эльфа, не обращая внимания на происходящее вокруг. Медленно, словно преодолевая сопротивление немертвый союзник пошел в сторону врага. Его великаны, суперзомби, неотрывно следовали за ним.

Вокруг лича вспыхнула тонкая пленка защитного щита. Сразу же за этим длинная плеть, состоявшая, казалось из тонких зеленых нитей, протянулась от сферы до эльфийского колдуна. Обвила магическую защиту, попыталась сжать, но лишь вспыхнула ярко-оранжевым пламенем и осыпалась. Эльф даже глазом не моргнул, даже не ускорил свои шаги.

Из темноты прилетела и стукнулась о щит стрела.

Рыцари смерти, словно получив команду, одновременно бросились в разные стороны. Баюн, кажется так зовут вот того здоровяка, метнул куда-то зеленый шар. Тот взорвался на склоне холма, осветив две фигуры с луками в руках.

Егор среагировал мгновенно. Захват цели имплантом, передача его в ИИ винтовки, вскинул оружие и скомандовал «Огонь». Результата не видел, но был уверен что попал — «Забияка» весьма точно прогнозировал выстрелы и поведение цели в ближайшие три-четыре секунды, даже если она в темноте. Прыгнул в сторону, уходя от летящих стрел и побежал к Горынычу, тот как раз призывно махал рукой. Повоюем еще! А с магом пускай лич разбирается.

На стороне эльфа была сила. Огромная магическая сила. Он был наполнен ей до краев, по самые «брови». К тому же у него с собой была куча амулетов-накопителей, что позволяло ему тратить магию, не задумываясь о ее восполнении.

А еще у него за спиной было несколько сотен лет жизни и не одна тысяча боев и магических поединков.

На моей стороне было три десятка лет военных сборов, тактико-стратегических игр и полноценных сражений. Правда в виртуальной реальности. Но суть от этого не менялась. Там я командовал полками и дивизионами, учитывал десятки параметров, сотни держал в уме и еще о многих тысячах знал и мог применить в любой момент по необходимости.

Равны ли силы?

Сейчас узнаем.

Мой первый удар, плеть Ини пропал впустую. Эльф на него даже не отреагировал. Его магический щит просто-напросто поглотил мое боевое заклинание. Впрочем, на другое я и не рассчитывал — эту плеть мог сотворить любой маг-некромант от двадцатого индекса силы и, соответственно, и защититься также. А у Корр Терлея индекс зашкаливает за двести. У меня, кстати, около восьмидесяти.

Это была так, разведка боем. И полученная информация совсем не радовала. В противостоянии сила против силы, я конечно же, не смогу победить. Он раздавит меня, даже не поморщившись.

А вот и ответочка.

Я почувствовал движение силы, мгновенную вспышку, за которой сразу же последовал удар. Мощнейший, зубодробящий, крышесносящий, чисто силовой удар. Никаких стихий, никаких магических школ, никаких премудростей. Чистая магия, чистая сила. Эльф, видимо, решил не заморачиваться с плетением заклинаний, он захотел покончить со мной сразу, нахрапом. Не напрягаясь.

Не выйдет.

Такой удар мои щиты вряд ли бы выдержали. Ага, я поставил еще пару щитов, потому что много защиты не бывает. Вот только я успел кинуть за мгновение до удара волнолом. Достаточно высокоуровневое заклинание для защиты от каменных завалов, селей и прочего. И, как оказалось, в это «прочее» входит и защита против огромных потоков энергии тоже. Волонолом рассыпался на куски, но перед этим успел рассечь этот поток надвое и направил большую часть энергии в стороны. Оставшаяся магия с хрустом сломала мой первый щит, но вот на втором остановилась, иссякла.

Баюн был мертв. Наверное. По крайней мере Егор так думал. Потому что верхняя половина суперзомби обгорелой головешкой валялась где-то среди травы. Правда вот нижняя…

Нижняя часть, то бишь ноги и часть торса, весьма активно бегала по полю. Спотыкалась, падала, но через какое то время поднималась и опять продолжала ходить, бегать и скакать. Как к этому относится Егор не знал, поэтому считал что Баюн все же жив. А ноги… ну что ж, курицы вон тоже бегают, когда им головы рубят.

Второй был уничтожен одним из первых. Глупый зомбак, почти начисто лишенный каких-либо магических способностей, тупо попер на противников-эльфов, и те не долго думая, нашпиговали его стрелами, которые потом все сразу взорвались внутри его тела. И видимо взорвались как-то неудачно для Второго, потому что он как упал, так больше и не вставал.

Горыныч был более успешен. После совместной атаки с Баюном и Егором на группу боевых магов, когда одного эльфа пристрелил Гранит, второго просто порвал пополам Баюн, а голову третьего Горыныч вбил в плечи, несмотря на поставленный щит, они не совсем удачно разбежались, от брошенной магической звезды. Одним своим лучом звезда зацепила Баюна, отчего верхняя часть его отсоединилась от нижней, а потом она взорвалась. И вот тут низ Рыцаря смерти и продолжил свое движение вперед, в отличии от загоревшегося верха.

Егора же взрыв оглушил на, если верить внутреннему таймеру, сорок три секунды, которые он провалялся рядом с тлеющим зомби. Когда же капитан очнулся, Горыныча след простыл, а над ним стоял маг-эльф в черном балахоне. Стоило Граниту открыть глаза, как тот сделал пасс рукой, и шею человека сдавила невидимая удавка. Воздух еле-еле с громким сипом проходил через сжатое горло, а эльф что-то зло шипел на своем языке. Егор не понимал эльфийский, но тут уловил смысл: «Будешь дергаться — умрешь».

Можно сказать, что они проиграли. Да, сопротивление еще продолжалось, где-то бегал Горыныч, призывая хлесткие молнии, Лич вон еще тягался с главным эльфом. Но вот только неживой уже лежит на спине, вытянув руки вперед, а эльф же стоит над ним, также вытянув руки, между ними пролетают синеватые всполохи, и видно, что мертвяк держится из последних сил. И как только Лич проиграет, Горынычу тут же придет конец — убежать далеко от хозяина без его приказа он не сможет. Значит пойдет в лобовую атаку. И, конечно же, главный эльф раздавит его как букашку.

Глаза Корр Терлея горят адским огнем. Кончики пальцев горят адским огнем. Он силен! Очень силен. А мои силы уже на исходе. Тонкая ниточка силы, которую я успел привязать к себе в начале боя не успевала восстанавливать мой запас маны.

Эльф разозлился. Я видел тогда, давно, когда он еще был моим хозяином, его в ярости, когда он, чтобы выместить злость, сжег несколько десятков зомби. Дак вот, та ярость была ничем по сравнению с его нынешним состоянием. Он ненавидел нас, людей, настолько сильно, насколько это возможно. Он видел перед собой врага и желал его уничтожить. Любой ценой.

Он давит меня. Чистой силой. Стотысячетонный пресс чистой магии. Никто не сможет выдержать такое. Я это знал. И он это знал. И он уже хохочет. Мерзко, злобно, в яростном предвкушении моей смерти. Он ждал и жаждал эту смерть, и сейчас с увлечением наблюдает, как я, упав, изо всех сил пытаюсь отсрочить ее.

А я ждал этого его состояния. Когда он уверует в мою неизбежную смерть. Когда он поймет, что моя смерть — лишь дело времени. Причем очень и очень скорого. Когда эльф забудет о защите.

Потому что пришло время моего удара. Маленькая, скромненькая змея-вампир. Заклинание среднего уровня, но несущее в себе огромный потенциал, если не заметить ее действие с самого начала.

Тонкая, десятисантиметровая полоска, блеснув зеленоватой чешуей, стекла с моей ладони и, незаметная для всех, устремилась к эльфу.

Змейка, просочившись сквозь его ослабленные, не подпитываемые энергией щиты, невидимой и малоощутимой пиявкой присосалась к сапогу. Все, мне оставалось лишь ждать и максимально долго оттягивать внимание эльфа на себя, остальное, заклинание-вампир сделает само. Оно питается любой силой своей жертвы. Магической ли, жизненной ли, ему без разницы. И чем больше змея впитает, тем сложнее ее скинуть с тела.

Хотя вот со временем у меня большие проблемы. Сил по сути не было. Маны хватало лишь чтобы хоть как-то поддержать свой последний магический щит, но судя по волнам ряби, проходившем по его поверхности, он доживает последние минуты.

Краем глаза я поглядывал туда, куда прицепилась змея — она, до сей поры невидимая, стала отлично проглядываться на фоне ног эльфа. Контуры, жилы, длинные тонкие нити уходящие вглубь жертвы. Змея наливалась, каждую секунду увеличивалась в размерах, впитывая, отбирая у главнокомандующего его жизнь, его ману.

Наконец, он почувствовал слабость в ноге и, отвернув от меня горящий яростью взор, посмотрел вниз. И тут же отпрыгнул, повинуясь, скорее инстинктам, чем осознанной мысли. Конечно, когда видишь такое, волей-неволей пытаешься отдалиться от этого. А посмотреть и в самом деле было на что. Змейка, некогда маленькая, не длиннее ладони, с карандаш толщиной, теперь раздулась, обвила длинное толстое, с орочью руку тело вокруг ноги эльфа. Под полупрозрачной кожей просвечивали кроваво-темные жилы. Змея очень быстро выращивала тонкие, белесые нити, которые стремительно вонзались в тело эльфа. Она поняла, что обнаружена, и пыталась максимально прочно закрепиться на ноге Корр Терлея.

Эльф позабыл про меня, разом сняв все давление на мой щит. Он увидел другую угрозу, с которой надо было расправиться немедленно.

А змея уже не таилась. Она буквально выжирала всю доступную энергию. И от этого стремительно увеличивалась в размерах. Отвратительное тело росло на глазах. Белые нити стремительно закутывали тело эльфа в кокон, стреноживая его, обвязывая руки, залепляя глаза, заползая в рот и уши. Корр Терлей упал, не в силах удерживать огромную массу, уже почти трехметрового червя, обвившегося вокруг него.

Я пытался собрать силы, чтобы добить эльфа, нанести удар, но нет же я был пуст, абсолютно, до самого донышка.

Мысленно позвал своих Рыцарей смерти. Нет. Тишина. Или они мертвы, или мне не поддаются даже такие элементарнейшие заклинания. Привязанная ко мне струйка энергии исчезала во мне, пропадала, словно исчезая в бездонной яме. О-хо-хо, хорошо мы посражались.

Змея тем временем полностью скрыла обвитую белыми нитями, словно паутиной, фигуру эльфа. Она теперь напоминала огромный наполненный забродившим вином бурдюк — бесформенный, готовый вот вот лопнуть от переполнявших его газов. Я прикинул размеры: в длину этот лежавший червь был уже метров пять и в диаметре метра три. Это ж сколько энергии в эльфе, коль змея раздулась до таких размеров! Её уникальная способность заключается в том, что она преобразует магическую энергию жертвы в плоть, в жир, в мясо. А так как процесс трансмутации сам по себе весьма затратен по энергии… Я с трудом представляю, что за амулеты-накопители у эльфа.

Моя голова дернулась — прямо в лоб прилетела стрела. Тут же рядом воткнулась еще одна. Черт! Это сопровождающие главнокомандующего! И они до сих пор живы.

Я отскочил в сторону, пропустив буквально в паре сантиметров еще одну стрелу и резко выдернул изо лба деревяшки. И ощутил давление на свое горле. Усмехнулся про себя — воины, пришедшие с Корр Терлеем, хорошие бойцы, но с соображалкой у них туговато. Пытаются задушить немертвого.

Впрочем, они быстро исправились. Буквально через мгновение я почувствовал, как невидимые путы стягивают мои руки и ноги. Будь во мне хоть капля силы и это стреноживающее заклинание не удержалось бы на мне и пары секунд. А сейчас… Сейчас мне осталось только обреченно упасть в траву рядом с раздувшимся, безобразным червем, который все рос и рос, окончательно поглотив Корр Терлея.

Из темноты быстрой тенью вынырнул эльф. Легкие кожаные доспехи, на голове, вместо шлема, глубокий капюшон. Одна рука сжимает небольшой арбалет, нацеленный на меня, во второй находится какой-то предмет.

Эльф привязал эту штуку к моей руке и зло зашептал:

— Это отрицательный балансир, дохляк. Он будет на тебе до тех пор, пока мы не решим твою судь…

Он не успел договорить, потому что змея, увлеченно пожиравшая энергию главнокомандующего взорвалась изнутри. Обезображенные белесые куски плоти отваливались от ее тела, нити мгновенно ссыхались и осыпались неощутимым прахом — мое магическое существо умирало.

Какое-то движение зародилось внутри громадной мертвой массы. Раздвигая, разрезая острым клинком мертвую плоть наружу выбирался Корр Терлей. С ног до головы покрытый слизью и внутренностями дохлого червя, но тем не менее живой и относительно невредимый.

Да что такое-то! Да сколько же в нем силы! Мне подумалось, что он не стал бороться с моим заклинанием. Наоборот, он начал отдавать ему магическую силу. И отдавал до тех пор, пока змея не подохла от переизбытка маны.

Я обреченно закрыл глаза — этот эльф победил меня.

Попытался нащупать пальцами филактерию и не смог дотянуться до кармана. Путы сжали меня настолько плотно, что даже малейшее движение пальцев приходилось выполнять с большим усилием. Мой карман с филактерией был всего в паре сантиметров от пальцев рук. Но он был так же далек от них, как Луна от Земли.

Внутри меня зарождалась обреченность и отчаяние. Я не могу уничтожить филактерию с пергаментом внутри. Я не могу уйти в темноту. Эльфы вновь могут привязать меня. Посадить на нить. И вновь я буду преданно и беззаветно служить им, уничтожая людей, даже не помня о этих временах. Временах, когда я мог легко и просто уйти в темноту. Хотелось завыть от безысходности.

Маги-сопровождающие главнокомандующего стаскивали людей. Кто-то из моих спутников был мертв. Кто-то без сознания. Егора и Клода привели… Судя по тому, как судорожно те дышали, их шеи сдавливали магические удавки. У француза к тому же в каждом из плеч торчало по стреле, и он морщился от боли при каждом неудачном движении.

Мы проиграли.

Эльфы не щадят людей. По каким-то неведомым мне причинам, они относятся к нам как к предателям. Всех людей, кто как-либо попал к ним в плен ждет смерть с последующим оживлением в виде зомби. Неважно кто ты: ребенок, женщина или мужчина. Простой гражданский или высокопоставленный генерал. Результат один. Ну разве что из генерала попытаются что-то выведать. Хотя эльфы практически никогда не допрашивают людей. Живых людей. Зачем, когда поднятый мертвец легко и просто расскажет все, что он знал, когда находился по ту сторону смерти?

Сознание плавало. Проклятая удавка впилась в горло, и каждый глоток воздуха приходилось с силой проталкивать через эту преграду. Глаза слезились, руки и ноги немели. Пальцы инстинктивно обшаривали шею в поисках невидимой петли. Но натыкались лишь на холодеющую кожу.

Рядом сидел и хрипел Мелкий. Ему было еще хуже. Две стрелы полностью обездвижили его руки.

Их бросили рядом с неподвижно лежащим Личем. Тут же рядом обездвиженными кулями лежали Ангел с Выдрой. Впрочем, Егор сквозь слезы смог увидеть легкие шевеления их груди — живы, дышат.

Федор также без движения лежал чуть дальше, на животе, и Гранит очень надеялся, что он просто без сознания. А вот Злой был мертв. Когда его волокли стрела в глазу сломалась, и теперь коротким пеньком торчала из под шапки. Злой мертв.

Маги, те, что волокли их, их кстати, осталось шестеро, троих люди все же смогли убить, склонили колено перед эльфом, выбравшемся из груды какой-то воняющей плоти. Егор понял, что это Лич пытался как-то справиться с длинноухим. Жаль, что не смог.

И этот эльф ругался. Капитан очень мало знал слов на языке нелюдей, но интонации, тон с которым длинноухий почти кричал от ярости, не могли обмануть — он ругался. Грязно, мерзко с обещанием всех неприятностей какие только может представить его длинноухая башка.

Голова ближнего к капитану мага, скрытая кожаным капюшоном с металлическими полосками, лопнула огненным факелом. Словно круглая ваза с узеньким горлышком, в которую кинули петарду. Не было слышно ни звука выстрелов, ничего. Только хруст ломающихся костей черепа, да гул огня, полыхнувшего из порванной пополам головы.

Этот факел ослепил искаженные, испуганные лица эльфов. Ненадолго. Потому что голова следующего мага лопнула по тому же сценарию. Короткая вспышка внутри головы, настолько яркая, что просвечивала даже сквозь кости, стремительный хруст и половина черепа, вместе с оторванным капюшоном отлетает в сторону. А из нижней половины головы, словно из ракетного двигателя столбом вырывается пламя.

Егор, раскрыв глаза, из которых текли слезы, смотрел за гибелью магов. Еще одна вспышка, и третий маг превратился в пылающий факел.

В спешке, их высший маг накладывает заклинание щита. Оно, мигнув полупрозрачной пленкой, соткалось вокруг группы. Но тут же смялось, словно полиэтиленовый пакет проткнули раскаленной иглой, и четвертый маг вспыхнув, лишился своей головы.

Амулеты, что в изобилии висели на эльфах, начали приобретать ярко-малиновый цвет. От них пошел дым, и через мгновение под ними задымилась кожаная броня. С криками боли маги срывали огненные, плавящиеся комочки, мгновение назад бывшие амулетами силы, и бросали на землю. С громкими хлопками упавшее взрывалось, огненными цветками озаряя округу.

Егор услышал хохот. Повернулся в ту сторону. В огненной ауре над землей, медленно приближаясь к эльфам, летел Фрейд. Видок у него, конечно, был так себе: явно вывернутая правая рука застыла в неестественном положении, из носа ручьем льется кровь. Прочная форма разодрана в клочья.

Но он летит. Строго вертикально, словно за спиной его был джетпак.

Летит. И хохочет.

Левой рукой, той на которой из сломанного мизинца торчит кость, человек щелкнул большим и средним пальцем. И череп пятого мага полыхнул огненной молнией.

— Ты думал, что убил меня, мерзкая тварь? — почти прокаркал Фрейд, обращаясь к высшему эльфу. — Меня!!!

Боевой маг натянул тетиву и выпустил в летящего стрелу. Одну, вторую, третью. Все они, не долетая до человека пары метров, огненными искрами сгорали, не причиняя тому никакого вреда.

Высший эльф тоже что-то метнул в ведьмака. Нечто зеленое, яркое, стремительное. Но невидимый огненный щит работал безукоризненно — заклинание нелюдя, полыхнув, затухающими искрами опало на землю.

— Ахахаха! — захохотал Фрейд. — Это все, на что ты способен?

«Ой-ей, — подумалось Егору. — К чему этот пафос и явная игра? Просто убей этих уродов».

К сожалению, сказать он это не мог — магические путы, все так же крепко охватывали его горло.

Ведьмак небрежно, щелчком пальцев, взорвал голову последнего боевого мага, и целиком обратил свой взор на высшего эльфа.

Тот тоже не стоял без дела, его пальцы, меж которых то и дело проскакивали зеленоватые молнии, плели какое-то заклинание. Впрочем, Фрейд заметил это.

— Ой брось, — сказал он. И заклинание эльфа, вспыхнув огнем, жидким пламенем потекло на землю, сжигая тому дотла пальцы.

Человек, ведьмак, подлетел к упавшему на колени, тушившему свои ладони высшему магу, и в задумчивости почесал подбородок. С торчащей белой костью на месте одного из пальцев это выглядело жутковато.

— Что же с тобой делать? — медленно, с некоторым пафосом произнес он. — Побудь пока моим пленником.

Вокруг эльфа вспыхнуло огненное кольцо, словно обручем стянувшее его грудь.

— Любое твое магическое действие, и присоединишься к своим дружкам. — Фрейд зачем-то объяснял все эльфу, хотя Егор совсем не был уверен, что тот понимает их язык.

Гном спешил. Он загнал уже одного варга, второй под ним давно бежал высунув язык и дышал все тяжелее. Если он падет, катастрофы не миновать.

Подчиненные Корр Терлея оказались очень упрямы и скрытны. Даже когда Тебур Камнерожденый показал им свой знак, Андер Терлей с большой неохотой раскрыл ему место и причины, куда направился главнокомандующий.

Опять люди. Зная ненависть красных, вполне можно было предположить, что эльф сам помчится мстить за своего учителя. Но люди не просты. Тем более те, которые смогли пробраться в базовый слой Мира. А несколько часов назад Тебур проезжал мимо дышащей жаром проплешины в три пролета стрелы шириной. Выгоревшая земля, спекшаяся до состояния корки, с малиновыми, все еще горящими трещинами. Что тут произошло, что сделали эти пришельцы? Люди очень не просты.

Если главнокомандующий погибнет, эта планета очень скоро исчезнет в жаре огня. Красное небо было тому подтверждение. Поэтому гном торопился. Он не даст сгинуть во мраке смерти упрямцу Корр Терлею. Каких бы жертв это ему не стоило. Камнерожденный сжал в руке завернутый в кожу жезл. Даже если справедливость будет попрана.

Гном видел вдалеке и зеленые звезды и нестерпимо белый веер света. Своим магическим зрением он наблюдал, как неимоверной силы магия творится там, в трех-четырех лигах впереди. И подгонял варга. Подпитывал его своей магической энергией, придавая ему бодрости. Тебур понимал, что это, скорее всего в итоге приведет к смерти животного, но когда на кон поставлена вся планета, жизнь любого другого существа отходит на второй план.

Вот он влетает на последний холм и холодеет от увиденного. Вверху, над землей, парит человек. Языки пламени время от времени срываются с его рук. Еще несколько людей стоят группой, над эльфом. Это Корр Терлей! Главнокомандующий стоит на коленях, его голова лежит на небольшом камне. Рядом с длинным мечом возвышается черный немертвый.

«О, Великие! Люди собираются казнить его!» — мелькнуло в голове у гнома, и мучительно вспоминая, он закричал на одном из человеческих языков, надеясь, что палачи поймут его:

— Стойте! Стойте!