Будни зеркальщика

Глава 9

В себя Радим пришел от резкой боли в груди. Через выступившие на глазах слезы он увидел силуэт человека, который стоял перед ним на одном колене.

— Оуу, — выдал он, скрипнув зубами. Артефактной маски на его голове не обнаружилось.

Разглядев бледное лицо в метре от себя, Радим совсем не удивился, это оказался Старостин, причем он сжимал в руке арбалетный болт, наконечник которого был измазан в крови.

— Наша взяла? — поинтересовался Вяземский, морщась от боли в груди.

— Наша, — кивнул тот, — но мы потеряли Диму. Яков и Иван серьезно ранены, их три минуты назад подняли на жилой уровень. Здесь по-прежнему нельзя пользоваться рунами, сейчас Жданов с Пряхиным над ними колдуют. Если ты оклемался, помоги им, ты самый сильный из нас. Светана тоже наверху роется в запасах местных, она уже извела все мази и настойки, что взяла с собой. Так что давай, приходи в себя и подключайся. Извини, что мы тебя не сразу в себя привели, некогда было. Пощупали пульс, поняли, что ты жив, и взялись за мужиков.

— Не в претензиях. А ребятами займусь, не чужие они мне, — отозвался Радим. — Что с мужиками?

— Селиверстов угодил в огненный шторм. Ожоги примерно восьмидесяти процентов тела, все до мяса обуглилось, от одежды только кусок ткани на спине остался. А Якова насквозь пробили пятью ледяными сосульками. — Он протянул руку, и Радим через головокружение поднялся на ноги.

Рана на груди мгновенно отозвалась резкой болью. Вяземский поморщился и обвел мутным взглядом зал. Вонища стояла страшная. Запах крови, которой тут было пролито море, перемешивался с запахом горелой плоти. Его взгляд наткнулся на мертвого Дмитрия. Опознать в этих ошметках капитана Андреева было нереально — кусок окровавленного мяса. Единственная примета — его здоровенный кукри, который он по-прежнему сжимал в руке. Отдельские штурмы понесли невосполнимые потери — сначала Лом, теперь вот Дима. Еще неизвестно, вытащат ли Ивана с Яковом.

— Он спас тебе жизнь, — перехватив взгляд Радима, прокомментировал полковник. — Когда тебя опрокинула обращенная ведьма, он отбил две атаки, не давая к тебе подойти. Странно, что орденцы пытались тебя убить, ведь ты единственный, кто может открыть шкатулку с артефактами.

— Может, не узнали? — слегка покачнувшись, поинтересовался Вяземский, — или у них есть иной способ вскрыть ларец.

— Может быть, — согласился Старостин. — А вообще, если бы не Светана, мы бы тут все легли, только у нее получилось создать руны. Видимо, сказалось то, что она зеркальная ведьма и смогла использовать свою силу. Знал бы, пустил ее следом за тобой. Она прошла последней, прямо за мной, Дима к этому моменту уже погиб, Иван с Яковом тоже вышли из игры. Они с майором шли впереди всех, как и положено штурмам. Радим, почему на тебя не действовали их руны? Ведь стеклянная кожа должна была уже растаять. Я своими глазами видел, как в тебя прилетела руна огня, внушительный такой огнешар, так она просто развеялась. Правда, кольчуга твоя оплавилась.

Вяземский опустил глаза. Да уж, досталось его броне, в самом центре груди была дыра, размером с ладонь крупного мужчины, теперь только в переделку, это будет стоить ему много миродита. Но у него, к счастью, есть приличный запас в логове Виары, да и тут что-то перепадет. Надо будет не экономить, а сделать артефактную броню, плевать на стоимость, будет Гефесту работа.

Радим окинул взглядом заваленный трупами зал, он насчитал двенадцать тел. И это, не считая погибшего Дмитрия.

— Кто-нибудь из орденцев выжил? — поинтересовался он у Старостина.

Полковник поднял руку и, сжав кулак, оттопырил указательный палец.

— На нижнем уровне мы нашли Ардию. Ее спрятали от нас в одной из камер. Здорово ты ее солью обработал, на месте лица просто сочащееся кровью мясо, она в отрубе. Ее погрузили в сон и наложили паралич. Больше, видимо, ничего сделать не успели. Хотя видны следы работы руны здоровья. Но этого оказалось мало.

— А девочка? — Радим попытался вспомнить, как звали дочь Светаны. — Тиана вроде?

— Жива и невредима, наверху вместе с матерью. Ты бы видела, как она была счастлива, когда увидела нашу ведьму на пороге камеры. — Старостин покрутил головой, оценивая, не слышит ли кто-нибудь, потом понизил голос, — Беглый был правильным мужиком, никто не в курсе, но все, кого из наших он убил, работали на орден. Я это знаю, поскольку бывший глава отдела, и он предоставили веские доказательства.

— Почему не сняли с него обвинения? — задал резонный вопрос Вяземский.

— Я предлагал, он отказался. Сказал, что это ему не выгодно. Розыск отдела давал ему какие-то возможности втираться в доверие к нашим врагам. И это окупалось. Несколько раз он приносил очень важную информацию. Жаль, что он погиб.

— Давай его реабилитируем? — предложил Радим.

Старостин отрицательно покачал головой.

— Это может поставить под удар Светану и ее дочь, найдется немало людей из зазеркалья, которые захотят поквитаться с родней Беглого.

Радим посмотрел на часы, время подбиралось к трем, а он выглядел и чувствовал себя крайне погано. Вяземский стянул через голову кольчугу и изучил дырку на груди. Рана была неглубокой и неопасной, разве что немного кровила. Вяземский принялся рисовать на груди руну здоровья и тут вспомнил, что в зале блокировка, и хрен он сможет себя подлатать.

— Радим, — позвал его Старостин, — сначала нужно заняться ранеными, а затем вскрыть хранилище. Без тебя я это делать не хотел. Нужно вернуть артефакты твоего предка. Да и, как ты говорил, там много разного добра, не боись, мы тебя не обидим. Кольчугу твою Гефест починит, или вообще новую сделает, причем сделаем это бесплатно, думаю, миродита тут хватит на все.

— По рукам — согласился Вяземский и кинул пробитую кольчугу себе под ноги. — Тогда сейчас спускаемся вниз, я накладываю на себя руну здоровья, затем ребята и сокровищница.

— Не выйдет у тебя ничего, — покачал головой полковник, — внизу тоже блокировка. Но уже против пленников.

— Тогда я на жилой уровень, а то чувствую себя хреново. Минут за десять затяну. Ну, и ребятам помогу, если силенок хватит, резерв у меня есть.

Старостин кивнул и кинул ему маску.

— Думаю, лишней не будет, а мы пока соберем трофеи. Твое не тронем, сразу в сторону отложим. Жданов зеркало разблокировал, теперь можно ходить как хочется.

Дикий кивнул и, не спеша, стараясь меньше двигать левой рукой, направился к огромному зеркалу. Перейдя на жилой уровень, он обнаружил огромное количество окровавленных простыней и бинтов, видимо мужиков пытались стабилизировать прямо тут. Но сейчас в коридоре никого не было, наверное, Жданов с Пряхиным уволокли ребят в полноценный лазарет на первом уровне.

На этот раз руна здоровья далась легко, оказалось, что творить руны в маске куда как проще, нарисовать знак получилось с первого раза, прямо по свежей крови. Еще пара минут ушло, чтобы наполнить его силой, рана на груди затянулась быстро. Она была небольшой, больше повреждений нанес Старостин, когда вырвал болт. Резерв таял, но его все еще было больше, чем у Пряхина, самого сильного зеркальщика, которого Радим знал. Однако зеркальные ведьмы крыли его по всем статьям, особенно высшие. На лечение себя ушло восемь минут и треть от имеющейся силы.

Благодаря маске Радим прекрасно видел следы людей, которые побывали тут недавно. Четыре из них были полны жизни, а вот раненые отсвечивали темно серым, ближе к черному, хотя Жданову и Пряхину удалось отсрочить их гибель. Радим тронулся по этому следу. Он угадал, тот привел его на верхний уровень, а затем и в лазарет.

Запах жженного мяса, смешавшийся с запахом крови, вот что учуял Вяземский, переступив порог местной больнички. Парни были еще живы, но угасали на глазах. Хуже всего пришлось Ивану, попавшему под огненный шторм. То, что он еще жив, можно считать чудом. И удерживала его тут слабеющая руна здоровья, причем принадлежала она Светане, которая стояла рядом, бледная, с закушенной до крови губой. Жданова нигде видно не было. Пряхин и почему-то капитан Лесин, которого оставили охранять зеркало, через которое они пришли в подземелье, были почти сухими, у них просто не осталось сил, чтобы поддерживать печати. В сложившейся ситуации гибель штурмовиков — просто вопрос времени. Еще он заметил девочку лет десяти, которая таращилась на полуголого мужчину во все глаза. Радим не мог не заметить, как много она взяла от отца, тот же разрез глаз, губ и носа. А вот волосы и форма лица были матери.

— Займись Яковом, — подойдя и перехватывая печать, приказал Вяземский. — У тебя еще есть резерв?

Ведьма кивнула.

— Да, я пока потратила только то, что было во внешнем хранилище, не зря взяла, мой личный даже не тронут.

— Тогда не медли, — накачивая руну силой, и вливая в Ивана энергию, не скупясь, сказал Вяземский. При этом он старался не морщиться от жуткой вони горелого мяса. Запах забивался в нос, и Радим был уверен, что даже после выхода отсюда на свежий воздух, тот его будет преследовать очень долго.

Но зеркальная ведьма даже не шелохнулась. Округлив глаза, она не могла оторвать взгляда от потока энергии, который Вяземский вливал в созданную ею печать. Дикий посмотрел на Пряхина, тот тоже застыл, глядя на то, что он делает. Один из самых сильных зеркальщиков страны не мог поверить своим глазам.

— Быстрее, — окликнул он женщину, — у Якова тоже мало времени.

Светана мотнула головой, словно прогоняя видение, и поспешила к соседнему столу, где под параличом спал второй раненый штурмовик.

Больше не обращая внимания на Лесина с Пряхиным. Радим опустил глаза на тело, лежащее перед ним. Да уж, досталось Ивану по полной программе, кожа обуглилась до мяса. Светана намазала его какой-то мазью из своих и местных запасов, но это не могло удержать парня на этом свете. Сейчас только Вяземский и его сила стояли между Селиверстовым и смертью. Так прошло пять минут, потом еще пять. Резерв мелел на глазах, даже с маской у него осталось примерно треть от имеющегося, слишком много он потратил сил сегодня. Но все же то, что он делал, давало свои плоды: обугленные куски осыпались черной пылью, и мясо, сочившееся сукровицей, подживало на глазах. Руна сама выбирала наиболее опасные для жизни пациента места, занимаясь ими в первую очередь.

Дверь распахнулась, и в сопровождении Жданова в лазарет вошел не кто иной, как Лев Аронович Кушнир, лекарь при отделе зеркальщиков. Как боевик он был полный ноль, но у него имелся особый талант. Почему-то у этого человека с типичной для еврея внешностью были способности именно к руне здоровья, другие руны у него выходили слабыми, но эта…

Лев Аронович быстро окинул взглядом пациентов, сначала прошел к Якову, с минуту стоял, наблюдая за тем, что делает Светана, удовлетворенно кивнул и направился к Вяземскому.

— А вы умеете удивлять, молодой человек, — специально с акцентом произнес он. — Помнится, когда я вас лечил несколько месяцев назад, вы не проявляли таких талантов. Сколько у вас осталось резерва?

— Минут на пять хватит, — подумав, ответил Радим, — потом рухну.

— Ну, до этого мы доводить не будем, — при этом его акцент стал почти незаметен. — Яше куда как лучше. Не знаю уж, чья это заслуга, ваша или остальных, но смерть слегка отступила в тень. Давайте еще пару минут, и хватит. Руну я перехватывать не буду, свою создам, для меня с ней работать куда как проще и эффективней.

Радим кивнул и продолжил опустошать резерв, через пару минут по знаку лекаря он прекратил подпитку.

Тот кивнул и принялся рисовать свою руну. Надо сказать, он был прав, его символ был куда сильнее того, что создала Светана.

Увидев, как работает профессиональный лекарь, Радим понял, насколько у того сильный дар, а ведь резерв Льва Ароновича не так уж и велик — шестерка, ну или чуть больше. Но прежде, чем тот опустел, Иван стал выглядеть лучше, черноты нигде не осталось.

— Все, полковник, — обратился он к Жданову, — давайте нас всех в большой мир, в больничку нашу ребятам нужно, мы тут сделали все, что могли. Радим, — после он посмотрел на Светану, — прошу прощения, не знаю вашего имени, отлично справились, не дав пациентам загнуться еще на столе, так что у меня теперь есть неплохой шанс их вытащить. Вернее, Якову уже ничего не угрожает, покой, хорошее питание, вот и все лекарство. Много возни с Иваном предстоит, он, наверное, на недельку другую на койку загремит.

— Светана меня зовут, — вклинилась в речь лекаря ведьма.

Тот кивнул.

— Приятно познакомится, госпожа. Примите мою благодарность за вашу помощь. А теперь нужно торопиться. Жданов, потащили носилки. Подполковник Пряхин и капитан Лесин, вы понесете Якова. Все, быстрее, время дорого, смерть мы отогнали, но она ещё приглядывает за Селиверстовым.

Все засуетились, раненых сгрузили на носилки и потащили прочь из подземелья.

Радим же достал пачку сигарет и, чиркнув зажигалкой, прикурил, выпустив едкий дым в потолок.

— Радим, ответь мне на один вопрос, — подала голос Светана.

— Да, я вскрыл хранилище, которое ты тогда учуяла в моем доме, отсюда моя сила.

— Но как? — в голосе женщины прорезалось отчетливое недоумение. — Высшая руна, а ты середняк. Да никто из зеркальщиков на земле из тех, кого я знаю, не может создать ни одной, даже той, что на границе со средними.

— А я смог, — усмехнулся Вяземский, — только не скажу, как.

— Да и не надо, — отмахнулась Светана. — Лучше познакомься, моя дочь Тиана. Иди сюда, милая, поздоровайся с дядей Радимом, это благодаря ему я смогла тебя вернуть.

— Тут много народу в этом участвовало, — резонно заметил Вяземский. — Здравствуй, Тиана, — поприветствовал он с девочку.

Надо сказать, была она очень рослой для своих лет, чуть ниже матери. А Светана лишь сантиметров десять уступала Вяземскому, в котором был метр восемьдесят пять.

— Здравствуйте, — поздоровалась девочка. Потом дернула ведьму за руку. — Мам, пошли домой.

— Сейчас пойдем, милая, — улыбнулась Светана и погладила ту по серебристым волосам. — Радим, Тиана права, пора нам. Передай Сергею мою благодарность, я его должница.

Вяземский отмахнулся.

— Какие счеты? Он свою задачу решал, ты ребят на этом свете удержала, не дала умереть, помогла бой выиграть, это он тебе должен, и сильно. Так что, думаю, твоя доля из трофеев будет внушительной.

Светана на его речь улыбнулась и, кивнув, повела дочь к выходу. На пороге лазарета она обернулась и, посмотрев на Вяземского, совершенно серьезно произнесла:

— Дикий, вот тебе я точно должна, и не отпирайся. Приходи, когда захочешь, в любое время, с любой проблемой не откажу.

— Услышано, — легко согласился Радим и, поднявшись, пошел следом за ними.

Надо бы найти какую-нибудь рубашку и двигать к Старостину, задержался он, а ведь через час ему нужно забрать Ольгу с работы, посещение своего загородного дома он откладывать не собирался.

— Какой насыщенный день выдался, — натягивая чью-то рубаху, найденную в сундуке казармы стражей, произнес Вяземский. — Утром Галину спасал, затем рубился с ведьмами, потом в лазутчика играл, следом штурм зала, полного ведьм и их слуг. Вот как жить в таком вечном цейтноте?

— Как там парни? — первым делом поинтересовался Олег Державин.

— Вытащили мы их, — ответил Вяземский, прикуривая. — Если бы не Светана, зажмурились бы мужики. Она их до моего прихода удержала. Потом Лев Аронович явился, он-то и помог окончательно вытянуть Ивана.

Старостин, который стоял рядом, кивнул.

— Она честно заслужила долю от добычи.

— Верно, — поддержал Вяземский полковника. — А еще, Сергей Витальевич, вы ей крупно задолжали.

— Что есть, то есть, — согласился начальник отдела, — но это я с ней сам обсужу.

— Я не лезу, — отозвался Радим, — это ваши дела. Ну что, идем взламывать хранилище? И пойду я домой, у меня еще свидание и осмотр дома, который я купил, но был там всего один раз.

— Что, Дикий, круто изменилась твоя жизнь с того момента, как ты зеркальце-то подобрал? — поинтересовался майор.

— Ох, круто, — вздохнув, подтвердил Вяземский, — но жить стало гораздо интересней. Правда, теперь ежедневно шкурой рискую, и времени свободного совсем не осталось. Кстати, а где моя кольчуга?

— Вон там, у стенки лежит, вместе с тем, что по праву твое, мы все собрали в одно место. Еще с двух трупов первого яруса, но это барахло там осталось.

Они спустились по винтовой лестнице на нижний уровень и направились в сторону камер. Возле одной из них стоял Платов.

— Живы? — первым делом поинтересовался он у Радима.

— Вытащили общими усилиями, — ответил Вяземский. — Светана сильно помогла.

— Открывай, — распорядился Старостин Платову, — пора заканчивать нашу авантюру. Надо сказать, легко мы отделались, один погибший, два тяжелых. И это после штурма такого объекта.

— Не будь Радима и ведьмы, все бы тут остались, — прокомментировал результаты рейда Державин. — Нам теперь нужно людей искать, у меня всего два штурма остались.

— Без них бы вообще не потянули, — подал голос Платов, отпирая дверь и отступая в сторону. — Наверное, даже войти бы не смогли. Радим открой секрет, где ты столько силы взял? Ведь не было у тебя ее еще несколько месяцев назад, крепкий середняк.

— Может, и расскажу, — расплывчато ответил Вяземский, — но уж точно не сегодня. Но то, что нам с Сергеем Витальевичем нужно будет побеседовать, это факт.

Ардия валялась на каком-то тонком матрасе на полу, погруженная в сон. Выглядела ведьма плохо, очень плохо, соль сожгла той все лицо. Ее кое-как подлатали, но ничего путного сделать не успели. Она была похожа на Ивана, только никакой обугленности.

— Здорово ты ее, — прокомментировал Державин. — Эх, нам бы такой камушек, чтобы соль заряжал.

Радим на это ничего не ответил, а сам подумал, что если бы у него были амариилы, то он бы, наверное, смог нанести на них руны, теперь его сил хватит на активацию знака. Решив, что этот вопрос можно будет обсудить со Старостиным позже, Дикий склонился над ведьмой. Легко подняв ее на руки, он направился к выходу.

Добравшись до тупикового конца подземелья, он опустил тело на пол.

— Как входить будем? — поинтересовался Старостин. — Она должна сама открыть переход.

— Это не проблема, хорошо, что у меня еще хоть что-то осталось, хватит на проход.

Радим опустился возле ведьмы на одно колено и принялся чертить руну обезболивания. Эта была из простейших, действовала она примерно час, но человек даже с оторванными руками и ногами ничего не ощущал. Влив в символ каплю силы, он взялся за другую руну. Эту он чертил впервые, она была из высших и жрала резерв просто бешеными темпами. Но ему и не нужно было контролировать Ардию часами, достаточно того, чтобы она открыла проход. В обычном состоянии он бы не смог проделать подобное, ментальная защита не позволила бы, потребовалась бы куча времени и энергии просто чтобы ее преодолеть, но сейчас…

Резерв таял. Но вот руна засияла белым, Радим быстро снял сон и паралич, после чего ощутил чужие вялые и покорные мысли.

— Поднимись, — вставая, приказал он, — и открой проход в сокровищницу.

— Слушаюсь, хозяин, — последовал мысленный вялый и слабый ответ.

Зачарованная подчинением ведьма сделала два шага вперед и растеряно замерла у стены.

— Мне нужен нож, чтобы пустить себе кровь.

Радим с тяжелой, больной, головой повернулся к Старостину.

— Полковник, быстро пустите ей кровь на левой руке, еще немного, и я рухну.

Тот рванулся к ведьме, в его руке появился складень, который он без раздумья пустил в ход, полоснув лезвием по ладони ведьмы. Та даже не вздрогнула, обезболивание работало на отлично. Она вытянула руку и быстро начертила прямо на стене кровью руну ключа. И тут же на этом месте появилась воронка телепорта, темно-синяя, с белыми разрядами молний.

— Радим, не отпускай, продержи ее еще минуты полторы, — попросил Старостин и рванулся к порталу, коснувшись его, принялся чертить руну взлома, используя свою кровь. Минута, и та полыхнула зеленью.

— Все, отпускай, — распорядился он, облегченно выдохнув, — она нам сейчас больше не нужна. Только не убивай, нам ее еще допрашивать.

Радим кивнул и, разорвав связь, погрузил ведьму в сон. Та мгновенно осела на пол, никто даже внимания на это не обратил. Только Державин отволок ее к стене.

— Ну, пойдем глянем на богатства ордена, — произнес Старостин и первым шагнул в переход.

— Богато, — оценил Радим зал, метров десять длиной. Все было, как он и запомнил, когда шарился в голове Ардии.

— Это мы удачно зашли, — согласился Платов, появляясь из телепорта следом за Вяземским. — А вот и наша шкатулочка.

Но Старостин в указании направления не нуждался, ларец князя стоял в самом дальнем конце зала на небольшом возвышении. Пройдя через сокровищницу, он взял в руки ларец и отправился обратно.

— Так, Радим, — подойдя к Дикому, произнес полковник, — поскольку ты все это начал, сам раскрутил и оказал нам неоценимую помощь по проникновению и в бою, треть честно твоя. Это касается всего — и артефактов, и оружия, и духова железа, и золота. Короче, не зажмем. Не знаю, куда ты все это денешь, но ты станешь очень богатым человеком. Завтра жду тебя в отделе. Будем разговаривать, тем у нас много возникло.

Вяземский согласно кивнул. — Принято, товщ полковник. А теперь разрешите откланяться, у меня всего сорок минут осталось, а мне еще надо себя в порядок привести. И доехать до управления ФСБ, а это минут двадцать.

— Не задерживаю, лейтенант, — усмехнулся Старостин. — Завтра часикам к двенадцати прошу быть в отделе. На похороны Димы придешь?

— Конечно приду, — пожимая руки, ответил Радим, — не чужой мне человек. Черкните СМС, когда и во сколько на мой мобильник, но не на служебный, сдох он, только симка осталась.

— Не беспокойся, завтра выдам новый, с защитой. А теперь все, свободен, а нам еще пахать и пахать.

Дикий еще раз кивнул и скрылся в переходе. Поднявшись в зал, где случилась битва, он кое-как взял трофеи и прожженную кольчугу и, пройдя через зеркало, отправился на верхний ярус, время поджимало.

Вернувшись домой, он свалил все в кучу и направился в ванную. Стоя с намыленной головой под горячими струями и глядя, как с него стекает грязная кровавая вода, Дикий устало прикрыл глаза, только сейчас он осознал, насколько он вымотался.