Будни зеркальщика

Глава 17

Старостин в кабинете был не один, напротив него сидел сухой мужчина лет сорока с абсолютно седой головой.

— Радим, знакомься, — поднимаясь из-за стола, произнес начальник отдела, — подполковник Севастьянов Григорий Максимович. Он тот, кто будет вести дело братьев Гориных, если таковое возбудят, поскольку то, что у него на них есть, даже на административку не тянет.

Седой поднялся и пожал протянутую руку. Вяземский кивнул и, сунув руку в карман, вытащил внешний жесткий диск.

— Все скопировано с ноутбука Артура Савельевича Горина, — прояснил ситуацию Дикий, — и он не в курсе, что в его святая святых копались и сперли все, что там было. Я не углублялся, но там много всякой информации. Я только одно видео глянул, там бойцы Железного короля, как Артура величают в Энске, топят в болоте труп одного хакера, который хотел обворовать Горина. Эти дебилы мало того, что его прибили, так еще и умудрились на видео попасть. Я так понял, Горин снял файл с видеорегистратора и оставил себе, как страховку против этих придурков.

— Отлично, — обрадовался Севастьянов, — это уже то, с чем можно работать. Если еще что полезное найдется, будет дело. Сразу предупреждаю, быстро не получится, Сергей Витальевич вкратце пересказал, что у вас там за конфликт, придется вам и вашей пассии потерпеть, пока я разберусь с содержимым.

— Ничего, потерпим, — согласился Радим. — А если будет наседать, у меня найдется, чем его остудить. Но он перешел к активным действиям, ночью я повязал в своем доме какого-то отморозка с канистрой бензина, пожар он устроить не успел, и кто заказчик без понятия. Но кроме Горина больше некому. И если он не успокоится, я проведу профилактические мероприятия.

— И где этот кадр? — тут же заинтересовался Севастьянов.

— Сдал местной охранке, они собирались ментам передать.

— Пробью его, надо посмотреть, что дальше будет, — задумчиво произнес седой. — Ну, бывайте, — он пожал Вяземскому и Старостину руки, — пошел я изучать материалы. Если что полезное найду, дам знать.

— Он отличный профессионал, — произнес полковник, когда за Севастьяновым закрылись двери. — Горины у него давно в разработке, он многое знает, только доказать ни черта не может. И если он прижучит старшего Горина, это будет хорошим деянием для страны.

— Я свои проблемы решаю, — пожал плечами Вяземский, — если при этом стране станет легче дышать, что ж, отлично. Теперь давайте по нашим делам.

— Давай, — согласился Старостин. — Начнем с подробного рассказа, что случилось вчера на поляне, потом займемся трофеями, и под конец нужно взять клятву со старлея Шарова.

— Ну, тогда поехали…

В отделе зеркальщиков Радим провел четыре часа, но зато закрыл все дела. С клятвой Шарова все прошло быстро, потом возился с трофеями. Правда, с броней вышел облом, Гефест отказался браться за работу, посоветовал искать мастера в зазеркалье, сославшись на то, что они все же знают и умеют куда больше, а он самоучка. Радим задумался и пришел к выводу, что Гефест прав. То, что делал Редан, на порядок качественней.

Трофеи оказались богатые. Если честно, Радим думал, что Старостин золото из хранилища ордена зажмет и попробует втюхать деньги, мол, мы все в казну государства передали. Ошибся. Зеркальщики — закрытая структура, и отсюда на сторону не уходят ни материальные блага, ни информация. Так что стал Вяземский обладателем тридцати килограммов золота в слитках и монетах и двадцати килограммов миродита. Из артефактов он взял всего четыре вещи — обруч на голову, на Руси такое называли очелье, защита от ментального воздействия, а также очень старый кинжал в европейском стиле, вроде тех, что были в ходу у эсэсовцев в третьем рейхе, в рукоять которого был вделан амариил, и руна на нем была Радиму совершенно незнакома. Третьим он выбрал пояс с руной левитации, наборный, изготовленный из почти чистого миродита. Он позволял на короткое время, не больше тридцати секунд, подняться на высоту до двадцати метров или спуститься с вдвое большей. Четвертым, последним артефактом, стала точная копия амулета, который так отлично защищает его от стихийных рун. Это он взял исключительно для Ольги. Была еще интересная книжечка, что-то вроде учебника для зеркальных ведьм. Бушуевой она бы пригодилась, но она была написана на языке зазеркалья, Радим его почти не знал, не дался он ему, ну а Ольга про него и не слышала.

Старостин сожалел, пожалуй, только об амулете, но промолчал, хотя Радим был уверен, что парочку самых лучших от него скрыли.

Еще ему достался нехилый набор зелий, которые варили зеркальные ведьмы. Было там и зелье регенерации, и устойчивости к ментальному воздействию, и скорости, и силы — всего восемь позиций. Жаль только, все дозы на одно применение, растянуть не выйдет, все дозировки выверены, не получится выпить полсклянки и стать немного сильнее.

Провожал его Пряхин, поскольку Старостина вызвали на ковер к директору.

— Ах да, товщ подполковник, все забываю спросить, — закидывая в зеркало последний ящик с золотом, обернувшись, произнес Вяземский, — а что с захваченной ведьмой, удалось из нее что-нибудь выжать?

Тот отрицательно покачал головой.

— Мы ее упустили.

— Как так? — удивился Радим. — Неужели сбежала?

— Можно и так сказать, — ответил наставник по рунам. — Все были заняты, и она покончила с собой. Когда спохватились, Ардия уже холодная была. Ее тело по требованию ковена возвращено им.

— Ну и хрен с ней, — подвел итог Дикий и, пожав руку Александру Игоревичу, ушел в зеркало.

Перешагнув границу, он услышал надрывающийся домофон. Окинув взглядом комнату, где теперь, помимо сумок, на полу стояли ящики с золотом и миродитом, и порадовавшись, что все это валяется на втором этаже и никому постороннему на глаза не попадется, спустился вниз.

Названивал незнакомый мужик в штатском, но за его спиной была припаркована машина с надписью: «Дежурная часть». Похоже, следак пожаловал за показаниями по поводу ночного инцидента.

Радим оказался прав. В принципе, снятие показаний надолго не затянулось. Он пересказал, что случилось ночью. Когда представитель закона поинтересовался, есть ли у Радима соображения, кто хотел его дом спалить и за что, свалил все на профессиональную деятельность, ведь он лейтенант ФСБ, и приходится по службе общаться с различной мразью. Следак очень удивился, видимо, этой информацией он не располагал. Попросил удостоверение. Убедившись в подлинности, поскучнел, похоже, его расстроило, что теперь делом придется заниматься всерьез. Получив заявление, оформленное по всем правилам, следак с уставшим лицом обреченно вздохнул и, попрощавшись, исчез.

А Дикий поехал в город, сейфы должны доставить к вечеру. Ольга написала, что дверь приедут ставить в пять, а значит, у Вяземского полно времени, чтобы забрать три черных штурмовых костюма, в которых ему ходить в зазеркалье и расколотый мир, те уже два дня валялись в пункте выдачи возле его дома. Да и из квартиры нужно захватить гравировальную и шлифовальную машинку, пора заняться безопасностью своего дома. А то ночное приключение вполне могло лишить Вяземского его имущества.

Хлопотная неделя вышла, очень хлопотная. На профессиональном фронте возникло нежданное затишье, дух Орелии никак себя не проявлял, похоже, массовые зачистки прекратились, и теперь, если не ошибется, его можно будет искать очень долго. Радим смотался в зазеркалье и потратил половину дня на то, чтобы договорится с артефактором клана Хорн. Мастер Редан получил заказ на гибкий, легкий доспех на основе кевлара, усиленный пластинами миродита. Причем мастер пришел в такой восторг от современного материала, что заказал Радиму вместо платы целый рулон кевлара. Дорого, конечно, но Радим согласился, это было куда лучше, чем возиться с кольчугой. Вот только сроки изготовления бронежилета напрягали — две недели придется обходиться без защиты. Кольчугу он скинул на переплавку, только этого все равно было мало, пришлось добивать слитками, полученными от Старостина. И прежде, чем произойдет сборка, ему предстояло зачаровать все пластины, на которые артефактор обещал нанести руны стихийной защиты. Да уж, работы Редану предстояло много.

Остальное время они с Ольгой обживали дом. Радим поставил защиту. Сутки ушли на то, чтобы вырезать все руны и превратить небольшой коттедж в крепость. И теперь, если кто посторонний явится без спроса, например, решит через забор перелезть, Вяземский об этом узнает. Дополнительной защитой стали камеры по периметру и подключение сигнализации. Но просто на всякий случай, чтобы не отрываться от коллектива: все ставят, и Радим поставил. Но это так, ширма, в его дом мог войти только очень сильный зеркальщик, и то ему пришлось бы повозиться.

Награждение медалью «За отличие в борьбе с терроризмом» выдалось будничным и скучным. Вяземский перезнакомился с кучей людей, которых быстро забыл, разве что запомнились мужики из группы антитеррора, было их немного, всего семеро на область, вот с ними Дикий охотно пообщался.

— Закончил? — поинтересовалась Ольга, когда Радим в вечер воскресенья выбрался из подвала.

Вяземский устало кивнул.

— Закончил. Есть что пожевать?

— Конечно, есть, — улыбаясь, отозвалась Бушуева. — Только сначала марш в душ, шмотки в грязное, потом постираю, а то я тебя в таком виде за стол не пущу.

Радим повернулся к небольшому зеркалу и присвистнул. Он был весь в бетонной пыли, которая толстым слоем лежала на голове и одежде. Сколько головок на гравере он убил, чтобы покрыть весь подвал рунами блокировки и защиты, Вяземский не считал. Но задача выполнена — никто без его согласия не придет через два зеркала, что он там разместил. Правда, теперь еще уборки на пару часов, но это не проблема, не зря же он приволок из гаража моющий пылесос, который вот уже пару лет пылился в углу. Так что поужинает и закончит наводить порядок, а потом под бочок к Ольге, утром ему идти в отдел за Шаровым, и в расколотый мир.

— Жесть, — выдал Шаров, когда они оказались в какой-то избе.

— Жесть, — согласился Вяземский.

Ему дважды пришлось накладывать на Матвея ментальную защиту, поскольку та, что ставил старлей, даже с амулетом выданным Старостиным, выдерживала всего десять минут. В первый раз он не сразу понял, что случилось. Когда Шаров потянул из подмышечной кобуры свой кукри и с бешеным взглядом рванулся к Радиму, пришлось глушить и ставить свою менталку.

— Жив, старлей? — поинтересовался Вяземский, подходя к окну и выглядывая наружу. В предрассветной серости был прекрасно виден край острова, до него всего метров пятьдесят.

— Жив, товарищ лейтенант, — плюхаясь на старый рассохшийся табурет, вяло ответил Шаров, — только голова гудит и резерв на нуле.

— Ничего, пройдет, и резерв медленно, но восстановится.

— А где мы? — поинтересовался зеркальщик.

— Понятия не имею, какой-то остров, видимо, маленький, поскольку из окна виден его край. И вот что, завязывай меня лейтенантом звать, — попросил он, — не в кабинете, зови Радимом или Диким. Так быстрее, и мне привычней.

— Ну, и вы меня тогда Воротом, по позывному, или по имени.

— Откуда погремуха? — заинтересовался Вяземский.

— Да смешно вышло, раньше другая была. Так вот, выехали мы с майором Синельниковым одну ведьму зеркальную проверить, а у нее колодец во дворе. Ну, я и решил воды попить. Короче, упустил я ворот, и он мне в лоб и съездил. Максим Степанович долго ржал, хотел сначала шишаком окрестить, поскольку уж больно здоровый рог у меня на лбу вырос, но потом подумал и решил Воротом обозвать.

Вяземский улыбнулся.

— Забавно. Ладно, Матвей, давай, садись и медитируй, восполняй резерв. Я быстренько выйду, посмотрю, есть тут кто или пусто. Как в себя придешь, займемся тем, ради чего пришли, пойдем на черных охотиться.

Шаров кивнул и, спустившись на пол, ушел в транс, так энергия накапливалась быстрее.

Вяземский же неспешно вышел на улицу. Ну, что сказать? На этот раз остров оказался с чайную чашку, пятьдесят метров в радиусе. Единственный дом, пустой коровник, колодец, в котором не было воды, и ни одной тени. Радим огляделся. Теперь ему не нужно пенсне, поглощенный ключ не только открывал дорогу, но и позволял видеть порталы в радиусе тридцати метров. В итоге, обойдя летающий кусок земли, Вяземский обнаружил всего два перехода. Ради интереса он решил выяснить, куда их занесло, и сколько придется прыгать до заставы русов.

— Охренеть, — выдохнул он. — Первый портал — шестьдесят два скачка, второй — семьдесят четыре.

Нет, он, конечно, мог напрямую теперь ходить, но занесло их далеко. Обходя их временное прибежище, он изучал, что есть вокруг. Предрассветные сумерки многое скрадывали, но кое-что разглядеть смог. Да и бинокль, который на этот раз прихватил, отлично помог. Чуть ниже, метров на тридцать, расположился огромный производственный кластер — цеха, склады, железка. Оценить сейчас полноценные размеры нереально, но куда больше, чем несколько километров, и черных теней там хватало, как шушеры, так и серьезных тварей, и это только в видимой зоне. Значило это только одно — оживленный маршрут, на который тени присели. Там, где не ходят люди, они не появляются. Что им жрать? Если маршрут хиреет, они сначала убивают друг друга, сокращая популяцию и набираясь сил, потом уходят. Эту информацию Радим подцепил из дневника, что дал ему почитать Старостин. Иногда тени сбивались в приличные отряды и атаковали густонаселенные места. Они, как и живущие тут люди, могли пользоваться порталами. И случалось, что стая голов в сто являлась в поселение, и к утру, если жителям не везло, там оставались только костяки, ведь тени утилизировали все — и энергию, и мясо.

Проверив через портал сколько прыжков до острова с промышленной зоной, Радим остался доволен, всего четыре прыжка, и охота обещает быть славной. Богатая делянка. А может, еще удастся и поживиться трофеями, оставшимися от неудачников. Он быстро осмотрел пять островов, которые оказались в пределах видимости. Три были крошечными, где-то деревенька, где-то несколько панелек, а где-то вообще кусок детской площадки с небольшим колесом обозрения. А вот еще пара была куда как серьезней, один с плотной городской застройкой, два магазина, четыре свечки, правда, черных не видно. Но это ничего не значит, могут пастись у перехода, который за домами. Второй представлял собой кусок тропического острова с огромным отелем, этажей так в пятнадцать, а может и больше, пальмы, какие-то птички летают, и минимум одна тень. Радим кивнул и проверил дорогу на оба, на городской было семь скачков, на тропический — два.

Конечно, промка была предпочтительней, но выдержит ли напарник? Да, там Матвей неплохо сможет подняться, и Вяземскому нужно набить плашек резерва для Ольги, а может, и себе, если что интересное попадется.

Окончив изучение окрестностей, он вернулся в дом и, усевшись на скрипучий табурет, приготовился к долгому ожиданию. Напарник его сухой, а нужно, чтобы он полностью восстановил источник, в рукопашку тут много не навоюешь. Вытащив из рюкзака зеркало фрейлины, Радим он проверил свой резерв. Несмотря на переход по междумирью, сейчас у него было три четверти, а еще есть маска, которая увеличит имеющееся в полтора раза, так что у него как раз порядок.

Старостин говорил, что резерв Матвея равен пяти, довольно неплохо для молодого сотрудника. Они с полковником договорились, что все, что Шаров соберет, делит надвое, часть сразу вкладывает в себя, дабы выполнять задачу максимально эффективно, часть в пакеты и тащит в родную контору. Сергей Витальевич еще не знает, что с их помощью можно создавать зеркальщиков. Но эту информацию он донесет до него, когда Ольга поднимет свой источник хотя бы до пяти единиц.

Радим покрутил головой и обнаружил кровать. А что, почему бы и нет? Пройдясь по дому, он быстро нарисовал на дверях и окнах руну, блокирующую вход, запитал от себя, теперь так просто сюда никому не войти, так что можно отдохнуть, а Ворот пусть медитирует. Скрипнула ржавая сетка, Матвей на это даже ухом не повел, он, скорее всего, и не слышал ничего. Дикий прикрыл глаза и почти мгновенно провалился в сон, хоть и спал вроде недавно, но тяжелый переход через междумирье выматывал.

Проснулся он от того, что кто-то трясет его за ботинок. Хотя, что значит кто-то? Их в доме двое, так что кроме Шарова больше некому.

— Что? — резко сев, поинтересовался Радим.

Старлей прижал палец к губам и указал на окно.

Радим поднялся и выглянул на улицу, потом перешел к другому окну. Картина не радовала, света прибавилось, а еще прибавилось людей. Дом был оцеплен, два десятка человек, с арбалетами и холодняком, у кое-кого броньки. Но больше всего ему не понравилась высоченная фигура в длинном балахоне с замотанной мордой. Было в ней примерно два десять.

— Они знают о нас? — прикидывая диспозицию, поинтересовался Радим.

Ворот кивнул.

— Говорят по-английски, я в штатах бывал, их говор. Они в окна заглядывали, в двери ломились, но войти не смогли. Предлагали нам сдаться, а то дом подожгут, у нас десять минут.

— Серьезные ребята, — усмехнулся Радим. — Если это местные пиндосы, про которых мне рассказывали, мрази они первостатейные, людей ловят, с демонами корешатся. С русскими, что здесь живут, воюют, правда, тут нет конвенций, и правит закон сильного. Так что наши бьют их в ответ, не стесняясь. Но мне очень не нравится вон тот длинный, с мордой закрытой, думается мне, это самый настоящий демон.

— Нельзя сдаваться, — тут же подал голос Шаров. — Может, уйдем? Зеркало-то у нас, пять минут, и снова в междумирье. Ты сам говорил, что выход случайный, так что можно будет повторить.

Радим задумался, напарник предложил неплохой вариант, пиндосы точно не знают, что они способны смыться, никто тут об этом не догадывается, но очень не хотелось тратить время и делать новую попытку спустя пять часов.

— А еще мы можем их убить, — предложил Вяземский. — Ну что, Ворот, поможем нашим братьям-славянам, сократим популяцию редисок? Расчехляй свой арбалет. У тебя ведь болты с миродитовыми наконечниками, зачарованными на пробитие?

— Да, Гефест специально полсотни штук сделал.

— Отлично, тогда план такой: я попытаюсь свалить длинного, ты — того, что рядом с ним, он явно главный, потом по ситуации, но вышибаем тех, кто владеет стихийными рунами. Как я тебе объяснял, тут универсалов нет, прокачка только через плашки. А рукопашников мы вынесем.

— Похоже на план, — согласился Матвей, — я в деле.

— Ни секунды в тебе не сомневался, старлей. Тогда накладывай на себя руны ментальной защиты, ловкости и прочие, что в бою помочь могут, и начнем.

С полминуты они оба были заняты. Радим управился быстрее и теперь занимался вооружением, отцепил от своего рюкзака арбалет и снарядил обойму короткими болтами. Но и Шаров не сильно отстал, уже через минуту он занял место у маленького деревенского окна и готовился его открыть и выстрелить.

Радим прошел к другому окну и, легко и непринужденно распахнув створку, крикнул на своем средне-паршивом английском, что они ни с кем тут не ссорились и не собираются, так что давайте миром разойдемся. В ответ раздался веселый смех и повторение предложения сдаться, с условием сохранения жизни.

— Бог видит, я хотел по-хорошему, — пробормотал себе под нос Радим. — Ворот, на счет три.

Напарник кивнул и убрал защелку.

— Раз, — начал отсчет, Вяземский, — два, три!

Последнюю цифру он выкрикнул во всю глотку, вскинув арбалет, секунду прицеливался и нажал на спуск, тренькнула тетива, и короткий болт ушел в цель. Натолкнувшись на какую-то защиту, он срикошетил в сторону. Длинный при этом даже не пошевелился. А вот старлей преуспел, он вогнал болт точно в сердце главаря, пробив куртку с нашитыми на нее пластинами с небольшой примесью миродита.

Остальные довольно шустро разбежались по укрытиям в виде сарая и коровника, выходя из зоны обстрела, только длинный с закрытой мордой остался стоять, где стоял.

— Давай на ту сторону, — скомандовал Радим, — только окно закрой. — Сам он переломил свой многозарядный арбалет, взводя его заново.

Из-за коровника выскочил мужик в кольчуге и, вскинув руку, послал в его окно банальный огнешар.

Радим даже уклоняться не стал, его щит, который он выставил, стрелять не мешал, а один такой заряд он остановит. Вскинув арбалет к плечу, Вяземский всадил болт в дурного рунника, тот даже не подумал укрыться и наблюдал за полетом своего снаряда. Болт вошел хорошо под нижнюю челюсть, пробив незащищенное горло насквозь. Тот захрипел и завалился навзничь.

Вспышка, звон стекла, это огнешар разбил щит, но это все, на что его хватило. Радим тут же выставил новый. За спиной тренькнула тетива, а спустя пару секунд раздался довольный крик Шарова:

— Еще один!

Радим же начал готовить руну разрушения, с ее помощью можно не только пробивать хранилища из миродита, но и атаковать на дистанции в пятнадцать метров. Дальше она, к сожалению, рассеивалась, и защита от нее была всего одна — стеклянная кожа, а сотворить ее мог далеко не каждый. Но у руны есть два недостатка. Первый — долго готовить, второй — она жрала резерв, и чем больше жрала, тем сильнее удар.

— Эх, надо было с нее начинать, — вздохнул Радим и, вскинув руку, послал черный луч в балахонистого.

Вот на этот раз все вышло, как надо — самоуверенного в своей неуязвимости длинного смело. Пролетев метров пять по воздуху, он изломанной куклой рухнул на землю. С трудом привстав на локтях, он уставился на Вяземского. В полете у него с лица сорвало шарф (или что там за тряпка была?), на Дикого смотрело тощее существо с черной кожей и небольшими рогами с палец длиной, которые росли прямо изо лба. Кожа на морде бугрилась, словно вся в шрамах. Он довольно резво вскинул руку, но ничего сделать не успел. Радим выстрелил навскидку и попал, на этот раз болт угодил в левый глаз, вышло случайно, но крайне удачно. Вот теперь его проняло, демон взревел и вскочил, но руна разрушения не прошла для него бесследно, правая лапа подвернулась, и тварь завалилась на землю.

Дикий же выхватил из-за пояса рогатку, зарядил шарик с солью, прицелился и выстрелил. Его снаряд угодил в открывшуюся шею, новый возмущенный рев. С трехпалой руки демона сорвалось заклятие, а может, руна, черт их знает, как они колдуют. Он почти попал, сантиметров на сорок левее взял, и угодил в стену между двумя окнами. Дом качнуло, полетели обломки старых бревен и досок, с потолка посыпалась труха.

Вяземский присел на всякий случай, повторить судьбу Беглого ему не улыбалось, затем вскочил на ноги и тяжко вздохнул — демон уходил, ковыляя, прикрывшись кучкой людей. А на Радима, не касаясь земли, прямо по воздуху несся полупрозрачный человек. Так на различных артах рисуют не нашедшие покоя души, конкретно этот при жизни был довольно милой женщиной. Он вскинул руку и послал в Радима что-то вроде молнии. Та, пробив щит, влетела в окно. Вяземский резко присел, пропуская ее над собой. За спиной сверкнуло, запахло озоном, словно после грозы. Радим вскочил и по наитию ударил светом. Призрак, подобравшийся к Дикому впритык, и даже извлекший откуда-то серебристый клинок, выглядевший очень даже материально, словил светляка в довольно пышную грудь. Видимо, защиты от руны света у дамочки не было, и ее расплескало какими-то полупрозрачными сгустками, напоминающими по консистенции медузу. Один такой угодил в щит и стек по нему, не причинив вреда. Радим бросил взгляд на уходящего демона, вскинул арбалет и выстрелил в удирающего врага. В рогатого не попал, но свалил еще одного защитника. Пытаясь достать всю группу, он швырнул в них огненный шторм, спаливший двоих. Но это был последний успех, демон и его оставшийся в живых защитник вышли из поля зрения Вяземского.

Дикий еще с пару секунд вглядывался в окно, ища цели, но, похоже, противник ушел следом за образиной, оставив на память о себе четыре трупа.

— Есть! — неожиданно заорал Шаров. — Я свалил его, он горит!

Радим рванулся к напарнику, и точно, прямо возле одного из переходов лежал демон, между лопаток торчал болт, а вся его фигура была объята черным пламенем.

— Поздравляю, Ворот, ты убил демона, даже у меня в активе нет такого достижения.

— Оно общее, хрен бы я его убил, если бы ты, Радим, его не ослабил. Но ты прав, это реальное достижение. Как думаешь, с демонов плашки падают?

— Скоро выясним, — усмехнулся Вяземский и попытался выцелить очередного бегунка, но тот успел заскочить в портал, и Радим разочарованно опустил арбалет.

Противник ушел в разные переходы, все их потери оказались восемь человек и один демон. Основной результат был за Шаровым — демон и четверо людей. У Радима столько же, но рогатый крыл равный счет, в данном случае у Ворота пришел старший флеш-рояль.

— Ну что, давай в темпе трофеи собирать, — хлопнув по плечу старлея, произнес Дикий, — и сваливаем. Как бы обидчивые англоговорящие граждане не явились сюда большими силами. Эх, какие угодья охотничьи придется бросить, но оно того стоило. Вот только меня смущает, что мы его так легко ушатали.

— Это ты называешь легко? — вытаращился на него Шаров. — Ты применил высшую руну, вогнал ему в глаз стрелу, солью своей приголубил, и только после этого я уже его добил.

— Это было легко, — усмехнулся Вяземский. — От этого домика демон и бревнышка бы не оставил, а этот всего лишь стеночку проломил, да и то, так себе. Все, потом будем думать, нужно торопиться.

Матвей поднялся и, кивнув, пошел за сброшенным рюкзаком.

— Дикий, а здесь всегда так?

— Как? — поинтересовался Радим, пакуя арбалет обратно в чехол.

— Весело, — уточнил Ворот.

— Всегда, — доставая сигарету и закуривая, ответил Вяземский. — Привыкай, мы не последний раз идем в расколотый мир.