Чёрный лес

Глава 36

Слёзы постепенно высыхали на щеках. Герда подняла голову и огляделась. Догорал последний огарок свечи, и зал всё больше погружался в полумрак. Княжна вновь осталась одна, но теперь цель и выход были куда яснее, чем тогда, когда она сидела, сжавшись, в узкой нише древнего склепа. Как же она обрадовалась, услышав звук человеческих голосов! И вот теперь все эти люди мертвы. Стали трупами, такими же холодными, как окружавшие её стены.

По её вине.

И если судьба таких людей, как Стейн или Эспен, мало трогала Герду, то гибель Дрогана заставляла сердце сжиматься от боли. Пусть они и были знакомы всего ничего, княжна успела проникнуться тёплыми чувствами к этому спокойному рассудительному человеку.

Герда повернулась, и её вырвало на каменные плиты.

— Великолепно, — пробормотала княжна, вытирая рот тыльной стороной ладони. — Этого ещё не хватало. Видел бы меня сейчас отец…

Свеча мигнула, готовясь угаснуть. Герда поднялась на ноги, чувствуя слабость и держась одной рукой за стену. Вложила меч в ножны. Отнеся фонарь ко входу в тайный туннель, она вернулась и обыскала Стейна, сняв с его тела последнюю свечу. Запалила фитиль, вставила её в фонарь, оставив старый огарок догорать на полу.

Пришло время выбираться.

Схватив Дрогана под мышки, Герда потянула его за собой. Тело оказалось слишком тяжёлым — едва пройдя пару шагов, женщина едва не рухнула на пол, оступившись. К горлу подкатил ком, но княжна подавила усилием воли желание разреветься. Для этого явно было не то время и место.

Отстегнув фибулу на плаще, Герда пропустила его под телом, перевязала, и потянула за свободный конец. Идти всё ещё было трудно, но всё же, благодаря меху, из плаща получились неплохие волокуши.

Герда продолжала изо всех сил тянуть, войдя в туннель. Тот был ровным и вполне просторным, чтобы двигаться, не опасаясь задеть головой потолок. Пройдя ещё пару десятков шагов спиной вперёд, княжна споткнулась обо что-то, лежавшее на полу. Герда выпустила из рук плащ и резко обернулась. Одна её рука легла на эфес меча, пока второй она поднимала повыше фонарь, чтобы разглядеть неожиданное препятствие.

Это было очередное тело. Невидящие голубые глаза смотрели в потолок, рыжие волосы рассыпались по полу. Шея Велимиры была повёрнута под неестественным углом, не оставляя сомнений в том, что послужило причиной смерти.

Герда недобро усмехнулась. Ну, значит, хоть тут жизнь не лишена определённой справедливости. Перевернув труп, она оставила его лежать у стены и двинулась дальше.

На долгое время — Герда не могла бы сказать наверняка, сколько прошло часов или дней — весь мир сузился до туннеля, освещённого лишь сиянием закреплённого на поясе фонаря. Шаг. Ещё шаг. И снова. Герда тащила и тянула тело Дрогана. А когда выбивалась из сил, останавливалась на привал. Еды и воды, снятой с тел погибших товарищей, хватило бы надолго. Постепенно туннель светлел, пока, наконец, Герда не выбралась на поверхность.

Снаружи стоял день. Оглядевшись, княжна сообразила, что оказалась по другую сторону храма. Посмотрев на лежавшее на земле тело Дрогана, Герда решила, что сподручнее будет сходить за лошадью. Она чувствовала себя усталой и постаревшей. Пошатываясь, княжна двинулась в обход, туда, где, по словам погибших наёмников, ждал их товарищ.

Тело Вейды лежало на ступенях, ведущих к храму. Падальщики не тронули его — казалось, руины были совершенно пусты. Остались лишь ветер, да трупы несчастных смельчаков, посмевших нарушить покой этого места. Открыв сумку ведьмы, Герда обнаружила внутри небольшую книгу с пожелтевшими страницами, под обложкой из толстой телячьей кожи. На ней не было ни одного символа, но Герда точно знала, что держит в руках.

Книга теней.

Осторожно, чтобы лишний раз не тревожить тело, княжна забрала сумку, нацепив её поверх своей кольчуги, под плащом. Прочитав короткую молитву. Она двинулась дальше.

Герда дошла почти до середины открытого пространства перед руинами, когда откуда-то спереди прилетела стрела, всего на палец разминувшись с её головой. Обидно было бы так глупо погибнуть сейчас, в самом конце пути.

Княжна отчаянно огляделась, но укрытия не было. Вскинув руки, она быстро проговорила:

— Не стреляй! Я — друг Стейна и его отряда! И за меня могут заплатить выкуп!

Ответом была тишина, но и нового выстрела не последовало. Где-то впереди послышалось тихое ржание лошади.

— Так я подойду?

Из-за разрушенной стены появился худой человека с болезненно-бледной кожей и рыжими волосами. В руках он держал лук с наложенной на тетиву стрелой.

— Я думал, ты ходячий мертвец, — вместо приветствия произнёс он.

Герда взглянула на себя и едва не рассмеялась. Грязный, порванный плащ. Бледные руки в ссадинах. Размазанная слезами грязь и кровь на лице. Неудивительно, что стрелок принял её за ожившего мертвеца.

А может, она и была им?

Герда тряхнула головой, отгоняя полубезумные мысли, проникавшие в разум, подобно холодным склизким слизнякам. Прошедшие события навсегда оставят на ней отпечаток. Но она должна выдержать.

— Меня зовут Герда. Твой отряд отправился сюда, чтобы меня найти.

Стрелок нахмурился.

— Я — Рауд.

Княжна кивнула.

— Я знаю. Дроган рассказывал о тебе.

Лучник обеспокоенно огляделся.

— Где остальные?

— Их нет, — выдохнула Герда. — Никого не осталось. Теперь только ты.

Недоверчивый взгляд Рауда упёрся в неё.

— Никого? — глухо повторил парень.

Герда покачала головой.

— Я вытащила только тело Дрогана. Поможешь перенести его сюда перед тем, как мы отправимся?

Рауд выглядел потрясённым.

— И девочка? — голос его дрогнул.

Щека Герды непроизвольно дёрнулась.

— Бенгта жива, но — княжна нахмурилась, не зная, с чего начать. — Это долгая и непростая история. Мы можем сначала заняться Дроганом? А потом я бы передохнула и рассказала тебе обо всём, что там случилось.

Был глубокий вечер, когда Герда закончила рассказ. В руинах пылало жаркое пламя костра. Постепенно княжна отогревалась и возвращалась в мир живых из обители мёртвых.

— Не верится, — покачал головой Рауд.

Герда кивнула. Медленно, словно язык с трудом его слушался, молодой лучник выговаривал слова:

— Я всегда думал, что умру первым. Я ведь болен, кровью кашляю каждый день. А вот, как оно всё повернулось. В итоге пережил остальных.

— Пути Создателя неисповедимы, — тихо отозвалась Герда.

Рауд отхлебнул горячего вина. Отблески костра плясали на поблескивавшей от пота коже его лица.

— Ведь рассказать кому — не поверят. Как мог выжить больной слабак, если пало столько крепких воинов?

Княжна пожала плечами и горько усмехнулась.

— Когда узнают, что я вернулась, история расползётся. Конечно же, сказители всё переврут. Попомни моё слово — наверняка окажется, что ты не остался снаружи охранят лошадей, а спустился вместе со всеми. Народ любит героев. И если их нет, то их просто выдумают.

— Несправедливо это всё. Я ведь совсем не герой.

Герда покачала головой.

— Ты не понимаешь, как это происходит. Ты выжил не потому, что ты какой-то герой сказаний. Ты станешь героем сказаний потому, что ты выжил. Тысячи безымянных людей, которым не повезло, хотя, может, они были больше достойны славы, сгинут в безвестности. А народ на площадях, слушая истории о нас, скажет «Этого не может быть!». Они тоже не понимают, что если бы этого не могло быть — не было бы и истории.

Рауд кивнул.

— И в итоге выходит, что все ошибаются.

— Такая вот ошибка выживших, — согласилась Герда.

Повисла тишина, лишь костёр потрескивал влажными сучьями, разбрасывая вокруг искры.

— Ладно, я пойду устраиваться на ночлег, — произнесла Герда, вставая.

Залезая в палатку, она оглянулась. Рауд следил за ней долгим внимательным взглядом, от которого Герде стало не по себе.

Герда проснулась посреди ночи. Некоторое время она не могла понять, что её разбудило. Вслушивалась в кромешную тьму, пока снова не раздался какой-то едва слышный шорох. Сердце учащённо забилось, предчувствуя опасность, а рука скользнула к рукояти кинжала.

Но тут же другая рука, крепкая и мозолистая накрыла её ладонь, не давая пошевелиться.

— Шшш, — послышался во мраке голос. — Не надо, тебе это не пригодится.

— Рауд? — неуверенно спросила Герда. — Что ты делаешь?

Кинжал вырвали из её руки.

— Тебе не понять, княжна. У меня никогда не было женщины. Тем более — такой. Прости, что так вышло, но ты — мой последний шанс. Не думаю, что мне долго осталось. Так говорили голоса. Все те дни, что я провёл здесь, они являлись во сне и говорили, что я умру один. Но видишь, как получилось? Они были не правы. Я им докажу. Докажу, что они ошибались.

Герда дёрнулась, но что-то тяжёлое прижало её к земле. Она почувствовала, как ступни её холодеют от ужаса.

— Мой отец заплатит тебе много денег, — лихорадочно зашептала женщина. — Я никому не скажу, что ты пытался сделать. Подумай, что ты творишь.

Ответа не последовало. Лишь кто-то в темноте дёрнул её за ворот так, что ткань затрещала. Герда принялась отчаянно, но безуспешно брыкаться. Чужие грубые руки уже проникли под её одежду.

— Подумай, что сказал бы тебе об этом Дроган! — прорычала княжна.

Рауд замер. Воспользовавшись моментом, Герда нанесла отчаянный удар головой, рассчитывая попасть в лицо стрелку, и успеть добраться до оружия. Ярость и страх придали ей сил.

Но она промахнулась. Судя по всему, отчаянный удар пришёлся в грудь лучника, и Герда вздрогнула от ужасной мысли, что, возможно, упустила свой последний шанс.

В темноте раздался задыхающийся кашель, и что-то брызнуло ей на лицо и шею. Отчаянно дёрнувшись, Герда вдруг почувствовала, как давление исчезает, и выбралась из-под навалившегося на неё тела. Ухватившись за край палатки, она дёрнула его, вырывая колышки из плотной земли, и оказалась снаружи.

Серп необычайно бледного месяца висел над руинами. Вокруг всё также стояла тишина, только за спиной раздавались судорожные вздохи и захлёбывающийся кашель. Чувствуя прилив уверенности, Герда двинулась туда, где лежало тело Дрогана, завёрнутое в походную постель, как в погребальный саван. Она знала, что ей нужно. Её руки сомкнулись на рукояти топора.

Но, когда она вернулась назад, всё уже было кончено. Бледный свет, проникнув в палатку, выхватил перемазанное кровью лицо Рауда. Его глаза были распахнуты от ужаса, который он пережил в последние мгновения своей жизни, захлёбываясь кровью, наполнявшей поражённые лёгкие. Один.

Герда поёжилась. Так и закончилась история отряда «Сумеречных котов».

«Живущий насилием, умирает в насилии».

Княжна покачала головой и закрыла палатку. Все её вещи оставались снаружи, и их было не так уж и долго собрать. Вскоре две лошади покинули проклятый город. Одна везла на себе живого, вторая — мёртвого. Остальных скакунов Герда прогнала, надеясь, что они сами сумеют найти свою судьбу, и та будет к ним благосклонна.

На перевале было тихо. Безумный каменотёс то ли спрятался, то ли исчез. Герда не стала его искать. Местные племена тоже не потревожили её в пути — возможно, никого из горцев не оказалось рядом. А может быть, им были интересны только те, кто шли к городу.

Два дня спустя Герда отыскала живописный холм, поросший изумрудным клевером. Тот, словно ковёр, устилал вершину и склоны, спускавшиеся к самому морю. Дрогану наверняка понравился бы этот вид. Герда не так долго знала этого человека, но почему-то чувствовала, что он был полон света.

«Пусть же его прах останется здесь, на вершине этого холма, и купается в свете вечно», — думала княжна, выкапывая глубокую могилу найденной в покинутом лагере мотыгой.

Некоторое время Герда держала в руках боевой топор, лезвие которого было покрыто рунами. Она размышляла, следует ли оставить его здесь, с хозяином — ведь воинов принято хоронить с оружием. Да только жаль было оставлять такую памятную вещь гнить в земле.

Постояв с опущенной головой над зевом могилы, на дне которой лежало завёрнутое в ткань тело, княжна разжала пальцы, выпуская древко из рук. Не ей было брать на себя такое решение. Что принадлежит мёртвым — должно оставаться с мёртвыми. Если судьбе будет угодно, чтобы было иначе, она всегда найдёт пути.

— Да хранит Создатель твою душу, — коротко произнесла Герда, закатывая на могилу небольшой валун.

Это было единственное надгробие, которое она смогла соорудить. Но, возможно, другого и не требовалось. Постояв некоторое время в тишине, приводя дыхание в порядок, она молча достала из седельной сумки мех с вином. Пролив часть на надгробный камень, она сделала большой глоток, поморщилась, и шумно выдохнула. Пора было двигаться в путь.

Тёплый ветер принёс с собой запах луговых трав и влагу прошедшей в горах грозы. Её отзвуки до сил пор были слышны вдалеке.

Герда обернулась назад. По её следам наступала стена Чёрного леса, стремительно поглощавшего остатки восьмого княжества.

«Интересно, удалось ли выбраться Бенгте и Равуне?»

Княжна покачала головой.

Наверняка. Такие просто так не сгинут.

Старик убирал товары с прилавка, расположенного у дороги. Он услышал стук копыт лишь когда до всадника оставались считанные шаги. Охранники, собравшиеся в стороне вокруг старой бочки, беспечно резались в кости, не обращая на путника никакого внимания.

Торговец отступил на шаг, прикрывая глаза от света, и бросил на них взгляд, полный досады. Герда подняла капюшон и старик, узнав её, охнул, и сделал ещё пару шагов, склоняясь в низком поклоне. Только тогда горе-охранники изволили обратить на всадницу внимание.

— Здравия тебе, госпожа! — пробормотал торговец, стаскивая с головы шапку, и добавил уже более громким и злым голосом, обращаясь к наёмникам: — Эй, остолопы! Не видите, кого дорога принесла? А ну-ка…

— Не стоит, добрый мастер… Урс, верно? — перебила его Герда, поднимая руку.

Торговец кивнул, удивлённо глядя снизу вверх на княжну. Его охранники, бросив-таки игру, нерешительно переминались в стороне.

— С закатом ты направишься в город? — спросила Герда, кивнув на дорогу, бежавшую в сторону побережья.

— Верно, — проскрипел старик, облизав губы.

Интуиция прожжённого торгаша наверняка подсказывала ему, что, правильно разыграв карты, он может неплохо заработать. Это было видно по тому, как забегали его глаза.

— Не согласишься ли выполнить для меня одно небольшое поручение?

Старик охотно кивнул, для верности аж пару раз, выражая готовность служить и помогать.

Герда спрыгнула на землю и сняла с седла небольшой тубус.

— Тут письмо и важные бумаги. Отправляйся в город, к моему отцу. В письме сказано, что подателю сего следует заплатить серебром, так что он тебя не обидит. Бумаги пусть передаст в храм, на сохранение жрецу. Задание, вроде бы, несложное. Справишься?

— Не изволь беспокоиться, — поспешно заверил её Урс.

— Нужно ли мне говорить, что будет, если ты не выполнишь мою просьбу, а вместо этого попытаешься продать бумаги на сторону?

Старик замотал головой.

— Да как можно! Я бы и в мыслях!

«Да, как же. Наверняка он уже обдумал эту возможность», — подумала Герда, но вслух произнесла:

— В любом случае, они не представляют ценности ни для кого, кроме меня. И там нет ничего интересного — только путевые заметки. Тебя ждало бы разочарование.

— Исполню всё в точности, в том ты даже не сомневайся! — заверил Урс, подобострастно улыбаясь.

Герда кивнула и, на миг замешкавшись, протянула тубус.

— Рассчитываю на тебя, — произнесла она напоследок и, вскочив в седло, ударила коня пятками, не слушая больше заверения торговца.

Всё, что могла, она на этих землях сделала. Герда понимала, что если сейчас вернётся к отцу, тот запрёт её в замке до самого замужества, а оно не входило в планы княжны. Думая о будущем, Герда невольно коснулась рукой висевшей на боку сумки.

Она повернула коня головой к югу. Дорога уводила всё дальше от берега, мимо лесных озёр, болот и пологих холмов. Мимо рассохшегося деревянного указателя. Мимо нависшей над излучиной моря скалы, с которой за одинокой всадницей пристально следили горные козы. Шлем её был приторочен к седлу, и свежий ветер трепал золотистые волосы. То был ветер свободы. Он нёс с собой запах соли и прохладу.

Лето подходило к концу.

Больше книг на сайте — Knigoed.net