Чистилище. Трудовик (СИ)

Глава 25 Конец испытаний

Барак встретил нас тишиной и ароматами готовящейся пищи. Длинное, тёмное помещение, с небольшой обеденной зоной справа у входа, какой-то хлипкой ширмой слева, отгораживающей небольшой закуток, и двумя рядами деревянных нар дальше, вдоль стен. Ни одеял, ни какого иного постельного белья, только голые, отшлифованные временем доски.

Обеденная зона состояла из пяти широких массивных столов, по бокам которых располагались лавки. Вдоль стены некое подобие торгового прилавка, только вместо обычных товаров на нём разносы с разнообразной пищей. Тарелки с первым, вторым, выпечка, разлитые по кружкам напитки. Если бы в средневековье кто-то организовал столовую советского образца, она выглядела бы именно так.

Едва я осмотрелся, как перед глазами появилось уже привычное текстовое сообщение:

«Внимание, Пётр! При соблюдении порядка на территории малого святилища бесплатное время нахождения увеличивается на 1 час. При нарушении порядка бесплатное время сокращается вдвое».

— Все поняли, что здесь лучше не мусорить и не ломать мебель? — спросил я, повернувшись к своим спутницам.

— Это что, можно всё съесть? — вместо ответа с каким-то маниакальным предвкушением спросила Зоя. Дарья улыбнулась, знаком показав мне, что она тоже получила текстовое сообщение.

— Можно съесть ровно столько, чтобы чувствовать себя комфортно, — строго произнёс я. — Мелкая, мы здесь не собираемся задерживаться, так что знай — сейчас объешься, потом будешь плакать, нас догоняя.

— Что, даже помыться не успею? — растерянно произнесла Зоя, глядя на меня с детской обидой.

— Да успеешь ты помыться! — ответил я, улыбаясь. — И отдохнуть успеешь. Мы так торопились последние пару дней, что заслужили отдых. Так что, дамы, накрывайте стол, а я осмотрюсь здесь.

Душевая, сытная вкусная пища и жёсткая, но всё же постель — всё это в полнейшей безопасности. И всё же я, памятуя о бомжах, обитающих на границе святилища, организовал дежурство, взяв на себя первую смену. К тому же у меня было, чем заняться.

Дождавшись, когда мелкая с напарницей уснут, я вышел из барака, тихо притворив за собой дверь, и ещё раз осмотрелся. Меня интересовала торговая лавка, а также виденная площадка, покрытая жёлтым песком и больше всего похожая на игровую. Вот только здесь некому играть, а значит…

— Эй, лысый, не желаешь померяться силой на арене? — раздалось из-за границы святилища. Повернувшись на голос, я увидел высокого, широкоплечего парня, идущего мне навстречу. Хм, а ведь его не было здесь, когда мы пришли. Пожалуй, если бы он присутствовал при нашем разговоре с теми бомжами, была бы драка, а может, и посерьёзнее что. Я бы точно не церемонился и пустил бы в дело биту. Здесь дураков следует учить.

— Ну, чего молчишь? — незнакомец тем временем приблизился и остановился метрах в трёх от меня. — Говорю, пошли на арену. Победишь, и вы сможете жить здесь спокойно. Проиграешь — с вас должок. По десятке Влияния Демиурга, и мы не тронем вас за пределами перекрёстка. Недорогая цена за спокойствие, так что лучше соглашайся. На арене способности не работают, зато боль усиливается пятикратно. Ну, что скажешь?

— Скажу, что у тебя, видимо, целостность души слишком высокая, раз ты угрожаешь незнакомцам, — ответил я и пристально уставился на идиота. Это ж каким нужно быть тупым, чтобы добраться сюда, но так и не понять, для чего вообще существует чистилище и лабиринт.

— Значит, отказываешься от поединка? — в голосе здоровяка послышалось разочарование.

— Слушай, убогий. Некогда мне играть в детские игры. Хочешь веселья, иди развлекая своих бомжей.

— Нехорошо разговариваешь, — взгляд незнакомца из насмешливого стал колючим, злым. Ну-ну. Таким можно напугать мелкую, но не меня. Жаль, что этот здоровяк не даст полноценно отдохнуть и спокойно порешать свои дела. Ну да ладно.

— Ты иди своей дорогой, а я и мои люди — своей. — Я всем своим видом дал понять парню, что разговор окончен, и направился к лавке.

— Хана тебе, лысый, — зло раздалось за спиной. У меня на лицо сама собой наползла хищная улыбка. Идиота нужно проучить. И то, что на территории нельзя причинять друг другу вред, ещё ни о чём не говорит.

Приблизившись к торговой лавке, я боковым зрением проследил, как незнакомец прошёл мимо барака, направляясь прямиком к храму. Странно, может, мы что-то упустили? Может, это строение даёт ещё что-то, помимо возможности выбора стихии?

— На, сука! Я презираю вас! — послышалось от храма. Я всё же посмотрел, что делает идиот, пришедший так не вовремя в святилище. И, если честно, ничего не понял. На белоснежной поверхности строения, в котором мы выбирали стихию, появилось кровавое пятно, которое медленно растворялось, впитываясь в поверхность стены. Твою ж мать, да у этого парня конкретно поехала крыша.

Не знаю, впервые этот придурок сотворил подобное или регулярно пытался осквернить храм, но наказание последовало незамедлительно. Сверкнула молния, ударив прямо в здоровяка. Секунда, и в воздухе прозвучал голос, подобный громовым раскатам:

— Испытуемый Ростик, ты потерял шанс на искупление, и лишаешься человеческого облика, разума и всего прогресса, полученного в чистилище и лабиринте испытаний. Перенос в серую зону чистилища произойдёт через…

— Не-е-ет!!!

Вспышка, и на месте, где секунду назад стоял крупный мужик, остались пояс с короткими ножнами и кобурой, из которой торчала рукоять револьвера. Рядом рюкзак, явно не пустой, а чуть в стороне лежал нож. Хм, вот и трофеи подвалили.

— Пётр, что случилось? — из барака выскочили Дарья с Зоей, обе с оружием в руках.

— Всё в порядке. Оказывается, те, кто создал всё это, — я развёл руками, словно показывая на окружающий мир, — не любят неуважения в свой адрес. Так что возвращайтесь в барак, отдыхайте.

Спустя час я и сам вернулся в помещение для отдыха, разжившись с неизвестного идиота оружием, а из торговой лавки несколькими фиалами исцеляющих зелий редкого класса, а также запасом патронов к огнестрелу и дюжиной стрел для лука Зои. Ну и кое-чем по мелочи. Да, револьвер я тут же привязал к себе кровью. Было предположение, что не получится, но нет, после смерти заключённого с его, по сути, последующим перевоплощением в зверя, все предметы потеряли привязку к хозяину, сохранив при этом прогресс развития способностей.

В рюкзаке исчезнувшего копаться не стал. Не знаю, что мне помешало это сделать, но я даже не заглянул в него. А вот пояс и хороший охотничий нож прихватил — Дарье как раз нужен третий предмет, чтобы привязать к себе, и короткий клинок будет весьма кстати. Судя по всему, полностью мирной жизни тут не предвидится.

— Ты купил оружие? — удивилась Дарья. Когда я вошёл, напарница сидела за одним из столов и ловко орудовала иглой, что-то зашивая на своём рюкзаке.

— Трофеи, — улыбнулся я и показал своей спутнице широкий ремень с ножнами: — Ну-ка вставай, будем обновку примерять.

Дарья отложила шитьё, выбралась из-за стола и направилась ко мне, ступая босыми ногами по полу. Я дождался, когда она подойдёт вплотную, накинул пояс и, поддавшись внезапно нахлынувшему чувству, притянул к себе ставшую желанной женщину. Наши глаза встретились, и Даша прошептала:

— Отнеси меня в душевую…

На какое-то время мы забыли обо всём, кроме друг друга. О безопасности, о времени, о том, где мы находимся. Две одинокие больные души, нашедшие друг друга и исцелившиеся.

Когда же мы, утолив жажду обладания друг другом, вышли из душевой, мелкая уже не спала. Она, усевшись на одну из лавок, неспешно жевала какой-то особо крупный пирог. Увидев нас, прищурилась, переводя взгляд с меня на напарницу, и когда неловкая пауза начала затягиваться, произнесла:

— Я думала, вы никогда не решитесь. Молодцы, давно пора было. Кстати, снаружи стемнело, но здесь по-прежнему светло. Как так?

— Магия, — ответил я, улыбнувшись про себя. Ишь как хитро тему разговора сменила. — Дамы, я посплю пару часиков с вашего позволения. Уж больно насыщенный денёк выдался.

— Да чего уж, оба ложитесь, я покараулю. — Зоя уже откровенно улыбалась. — Пока вы нагоняли упущенное, мне часа четыре удалось поспать. Вряд ли смогу уснуть ближайшие часов пять-шесть.

— Нужно зашить рюкзак, — произнесла Дарья. — Пётр, ты ложись, отдыхай. К тому же у нас с Зоей есть о чём побеседовать. Например, зачем она выбрала своей стихией Тьму?

— Как ты догадалась, я же ни слова… — мелкая резко осеклась. Я же от услышанного несколько растерялся. — Командир, можно я потом расскажу?

— Зоя, если не хочешь говорить, это твоё право, — мой голос прозвучал глухо. — До выхода из лабиринта мы ещё продержимся вместе, а вот дальше тебя закинет в другой мир. Во Тьме, как ты помнишь, очень опасно, и я не уверен, что тебе удастся быстро найти боевых товарищей. Впрочем, ты уже сделала свой выбор, и назад не отыграть. Что ж, это только твоё решение.

— Это может показаться странным, но я осознанно выбрала Тьму. — Мелкая посмотрела мне прямо в глаза. — Я не хочу простой жизни. От неё у меня ещё на земле случились проблемы. Командир, понимаешь? У меня с головой не всё в порядке. Когда нет…

— Мы поняли тебя, — я прервал откровения Зои, пока она не наговорила лишнего. — У нас у всех имеются причины, по которым мы попали сюда. Чёрт, хотел оставить серьёзный разговор на утро, но придётся поговорить сейчас. Слушайте меня внимательно и запоминайте.

Утро началось не с завтрака. Похоже, вся компашка бомжей наконец-то дождалась, когда закончатся очередные тридцать часов, и с шумом завалилась в барак.

— Эй, Рост, ты где? Дрыхнешь, что ли? — заорал один бомжей с порога.

— Да он, походу, девок лысого пользовал всю ночь, а теперь отдыхает, от дел праведных! — проорал второй. Раздался дружный хохот, и я, повторяя про себя слова о том, что это всего лишь идиоты, решительно поднялся с деревянных нар. Спутницы тоже проснулись и сейчас глядели прямо на меня, ожидая команды к действию.

— Сидите, я сейчас, — буркнул я и, поправив на поясе кобуру с револьвером, двинулся к моральным уродам, каким-то чудом добравшимся до лабиринта испытаний. — А ну позатыкали свои пасти!

— Чучело лысое, ты куда Ростика дел? — обратился ко мне мужик, которого я раньше не видел.

— Нет больше вашего Роста. Совсем нет, — не сбавляя шага, я продолжил шагать навстречу неопрятным, немытым испытуемым. — Я оставил себе его револьвер.

— Чёрт, у него волына Ростика! — один из мужиков, похоже, самый сообразительный, переменился в лице — куда только делись бравада и ощущение вседозволенности. — Ты чё, лысый, грохнул его здесь, в святилище? Но как тогда у тебя остался его ствол?

— Я же сказал — нет больше Роста. И вас не будет, если через две минуты не освободите помещение.

— Да он гонит! — в разговор вступил тот самый дедок, что показывал нам двери.

— Револьвер и пояс Ростика. И оба они были привязаны кровью, — в разговор вступил третий мужик. — Слушай, лысый, мы пожрать возьмём и уйдём. Вот только зря ты так, не по-людски.

— Ты себя в зеркале давно видел? — спросил я, оскалившись в хищной усмешке. — Вы потеряли право называться людьми. Потому и не будет мне наказания, если я перестреляю вас, как бешеных тварей. Так что берите сухпай и выметайтесь. Да, чтобы оставили за собой порядок, а ты, разговорчивый, останься. Дело к тебе имеется.

Через пять минут в бараке вновь было тихо. Я же, пройдя на кухню, налил себе чаю и уселся за один из столов, жестом приглашая того мужика, что невольно поддержал мой блеф. У меня имелось множество вопросов, на часть из которых старожил точно знал ответы.

— Ну, рассказывай, почему вы тут застряли. Дальше дорога сложная? Или есть другая причина?

— Страх. Стоит сделать десяток шагов, и на тебя наваливается страх. Сотня шагов, и ты перестаёшь контролировать его. Две сотни шагов, и страх сменяется ужасом, — мужик говорил, а я следил за его глазами. Вроде не врёт.

— Ну так пошли бы все вместе, легче бы было.

— Ты не понимаешь. Когда тебя сковывает ужас, невозможно думать ни о чём. Хочется только одного — развернуться и бежать. Тех, кто рядом с тобой, в лучшем случае не замечаешь.

— Сколько раз ты пытался уйти? — задал я ещё один вопрос и не удивился, получив короткий ответ.

— Один.

— А остальные?

— Все. Достаточно одной попытки, чтобы понять — сможешь пройти или нет.

— Видел, чтобы человек уходил и не возвращался?

— Я здесь две недели торчу. Нет, не видел, — мужик опустил взгляд. — Ростик пытался второй раз пройти, но не смог. Зато головой повредился.

— Так. Значит, тварей по пути к выходу нет, верно?

— Им тоже страшно. Я много раз видел, как они пытаются пройти, а затем с визгом бегут обратно. Лысый, это тупик!

— Всё, можешь набрать еды и проваливать, — отмахнулся я от мужика. Тот словно ждал моей команды — подскочил и бросился к раздаче, на ходу сбрасывая со спины пустой, затасканный рюкзак. Две, мать его, недели, потребовалось этому испытуемому, чтобы превратиться в бомжа. Надо же, так испугался, что аж сломался, перестал бороться. А ведь прошёл чистилище и большую часть лабиринта…

— Пётр, всё хорошо? — едва собеседник покинул барак, к столу подошли мои спутницы.

— Присаживайтесь, сейчас я вам всё расскажу.

Утро началось с пожара, который я устроил своими руками. Узнав, что впереди нас не поджидают самые сильные в лабиринте твари, я решил сделать аборигенам подарок. Едва наша троица покинула малое святилище и вышла за дверь, я облил деревянный частокол маслом, купленным в лавке, и поджёг его. Не знаю, правильным ли был этот поступок, мне казалось, что да. Возможно, это подтолкнёт кого-то из опустившихся людей совершить ещё одну попытку.

— Ну что, пойдём? — спросил я у своих спутниц, когда пламя начало быстро пожирать частокол, с каждой секундой охватывая всё больше кольев. — Только не забываем, что держаться нужно вместе. Если потребуется, даже за руки. Мы одна команда, а значит, должны поддерживать друг друга. Всё, пошли.

Первые две сотни шагов по широкой, выложенной светло-серыми каменными плитами дороге мы прошли спокойно. Я уж было решил, что мужик обманул меня, но внезапно осознал, что у меня в груди поселилась неясная тревога. Ощущение, словно утюг дома забыл выключить, а значит, надо скорее вернуться, пока не случилось что-то плохое. Причём эта самая тревога появилась столь ненавязчиво, что я принял её как свою, не наведённую.

— Дамы, похоже, началось, — произнёс я и чуть развёл руки в стороны. — Давайте, ладонь в ладонь, иначе потеряем друг друга.

Не знаю, что повлияло лично на меня — ощущение, что не один, ответственность за доверившихся мне или же что-то ещё, но тревога почти исчезла. Мы даже не сбавили шаг, продолжая двигаться вперёд. Лишь когда миновали ещё сотню метров, у меня в груди вновь начало зарождаться беспокойство.

Я посмотрел на Дарью. Напарница шла словно на деревянных ногах. В глазах решимость, челюсти сжаты так, что аж желваки вздулись на скулах. Перевёл взгляд на мелкую. Твою же мать! Вся бледная, как мел, из глаз слёзы, губы дрожат от едва сдерживаемых рыданий. Нет, так дело не пойдёт.

— Зоя, ты чего, забыла? Страх ненастоящий, это всего лишь испытание. Нам осталось пройти всего лишь несколько сотен метров. Давай, держись, ты же боец! — желая подбодрить мелкую, чуть сильнее сжал ладонь девчонки, и ту, похоже, отпустило. Бледность быстро отступила от лица, да и дрожать прекратилась.

— Я держусь, командир!

— Молодец, — я вновь повернулся к Дарье: — А ты чего распереживалась? Мы же рядом!

— Не знаю. Тревожно что-то, — напарница потёрла свободной рукой глаза. — Очень тревожно, как в тот раз, когда… Потом как-нибудь расскажу.

Ещё полсотни шагов, и в этот раз уже меня накрыло так, что мои спутницы еле смогли удержать, чтобы их командир не побежал назад. Нет, я не испугался чего-то страшного. Просто мне внезапно почудилось, что Дарьи нет рядом. Что она осталась там, возле святилища, и сейчас стоит, привязанная к дереву. А рядом с ней мой враг, белобрысый урод. Он уже достал тот самый нож, которым на моих глазах резал… Я успею! Я должен успеть!

— Пётр, да очнись же ты! — хлёсткая пощёчина привела меня в чувство. — Что с тобой⁈

— Наваждение. — Я зло выругался. — Это странное испытание. Идём дальше!

Шаг, второй. Это всё нереально. Третий, четвёртый. Это наведённые мысли, Дарья рядом. Пять, шесть. Нужно идти вперёд и только вперёд!

На меня больше не накатывало так, что я аж терял над собой контроль. Зою ещё дважды приходилось приводить в себя, а под конец, когда она начала вырываться и кричать, я просто закинул её на плечо. Дарья, хоть и выглядела замученной, срывалась лишь один раз, но звук моего голоса тут же привёл её в чувство. Так мы и шли, под мой монотонный голос.

Тревога исчезла в одно мгновение. Вот мы идём по широкой дороге, уходящей вперёд прямой стрелой, а в следующую секунду весь наведённый страх, тревога — всё это исчезло. Пропала и дорога, вместо неё появились два протяжённых моста, зависших над пропастью. Лёгкий ветер со скрипом раскачивал их, создавая иллюзию, что они вот-вот оборвутся и полетят вниз.

— Командир, может, опустишь меня на землю, — раздался приглушённый голос Зои. Чёрт, да я, оказывается, замер неподвижно, рассматривая эти мосты и то, что за ними — ровную каменную площадку, на которой располагалось несколько разноцветных арок. Похоже, это врата в миры.

— Ну, кто первый опробует? — спросил я, опуская мелкую на землю.

— Я попробую, командир, во мне веса меньше всего. — Зоя столь решительно двинулась вперёд, я даже не успел её остановить. Девчонка, еще минуту назад потерявшая от наведённого ужаса волю, похоже, пыталась компенсировать страх безрассудной храбростью. И чуть не поплатилась.

— Зоя, назад! — почти одновременно крикнули мы с напарницей, когда увидели, что мост под весом девушки начал стремительно провисать, с каждой секундой всё больше вытягиваясь вниз, в бездну. Да, именно в бездну, потому что вместо дна внизу клубилась тьма. Мелкая в этот раз не стала показывать смелость и, быстро развернувшись, рванула в нашу сторону. Мост, только что стремительно опускавшийся, начал столь же быстро возвращаться в своё прежнее состояние.

— Простите меня! — глухо произнесла мелкая, уже сидя на земле, метрах в трёх от края моста. — Просто мне стыдно стало, что вы смогли сами дойти сюда, а меня пришлось тащить.

— Зоя, успокойся. Ты всё равно молодец! — похвалил я девушку. — Как самая лёгкая, проверила мост, это правильно. Правда, я не понимаю, что нам делать дальше. Опять какое-то испытание с неясной целью.

— А мне кажется, тут всё понятно, — задумчиво произнесла Дарья. — Два моста, два человека. Если идти одновременно по обоим, то они не станут провисать. Я обратила внимание, что левый мост немного приподнялся, когда Зоя двинулась по правому.

— Но нас трое! — напомнила мелкая.

— Так. Я один вешу больше, чем вы обе, так что, если дело в равновесии, это не проблема. — Я ещё раз окинул взглядом мосты. Метров двести до противоположной стороны. Эх, придётся рискнуть, потому что я уверен — мосты всё равно будут опускаться вниз.

— Пётр, даже не думай, я без тебя не пойду! — заявила Дарья, неверно истолковав мои мысли.

— Так, отставить панику, — командным голосом произнёс я, снимая со спины рюкзак, — оставляем на этой стороне всё лишнее, вроде запасной фляжки и прочего. Будем прорываться.

Через несколько минут на дороге лежала небольшая горка вещей, а мы приготовились к забегу. Двести метров по шаткому висячему мосту — то ещё веселье. А если учесть все нюансы, так вообще настоящая дорога жизни.

— Ну что, готовы? — спросил я у спутниц, уже приготовившихся бежать. Они синхронно кивнули. — Дарья, как только увидишь, что ваш мост проседает быстрее, выбрасывай рюкзак. Всё, даю отсчёт — раз, два, пошёл!

И мы побежали. Я начал считать шаги, чтобы хоть приблизительно знать, сколько преодолел и сколько осталось. Успел насчитать три десятка, когда обратил внимание на мосты, а точнее, на их скорость провисания. Похоже, мы оказались правы, и дело было в весе перебегающих, а не в числе. Да, мы опускались, но в десятки раз медленнее, чем мелкая в первый раз, в одиночку.

Секунды, растянувшиеся в вечность. Бежать, хватаясь руками за канаты, играющие роль поручней, по с каждой секундой всё сильнее раскачивающемуся мосту оказалось непросто. При этом приходилось следить за своими подопечными, чтобы они не отстали. И всё же мы справились!

— Ура-а! — закричала мелкая, первой выскочив на каменную площадку. — Мы сделали это!

— Тише ты, привратника напугаешь! — тяжело дыша, с трудом произнёс я. Мне этот забег дался не так просто. Где-то на середине моста совершенно не вовремя сильно заболела нога, поэтому пришлось бежать, стиснув зубы. Ох уж эти старые болячки.

— Что дальше делать будем? — Зоя, похоже, переволновалась и всё никак не могла успокоиться. — Пойду, посмотрю порталы. Мой, скорее всего, чёрный.

Всё произошло мгновенно. Мелкая ещё не закончила говорить, а уже двигалась в направлении арки из чёрного камня. Затем произошла вспышка, и наша лучница исчезла. Мы с Дарьей ошарашенно переглянулись.

— Чёрт, даже попрощаться не успели, — проговорил я растерянно. — В один миг пропала. Слушай, а какой наш портал?

— Мне кажется, синий, — напарница выглядела озадаченной не меньше меня. — Только пойдём вдвоём, держась за руки. Не хочу, чтобы нас раскидало в разные стороны.

Дарья оказалась права. Едва мы, крепко ухватившись за руки, приблизились к синей арке, как всё вокруг ослепительно вспыхнуло, а в следующую секунду мы, всё так же рядом друг с другом, очутились посреди дороги. Нет, не такой, что в лабиринте испытаний, а обычной, проселочной, накатанной то ли машинами, то ли конными телегами. По обочинам раскинулись ещё зелёные поля пшеницы, а впереди виднелись крыши домов.

— Всегда мечтала о своём доме в сельской местности, — почему-то шёпотом произнесла моя напарница. Я собрался было ответить ей, что и сам часто думал о подобном. Раньше, до того как…

Вместо ответа пришлось сосредоточиться на вспыхнувшем перед глазами тексте:

'Пётр, ты прошёл все испытания и перенесён в выбранный тобой нейтральный мир. Живи достойно!

Пётр, ты отринул свой страх и помог справиться со страхом двум другим испытуемым.

Получена награда от Демиурга: +100 к карме. +4 к целостности души. +1000 ВД.

Текущая карма: положительная. Значение: 800

Текущая целостность души: 100 % (малые повреждения).

Доступно единиц ВД: 1000'.

— Пётр, неужели всё? — раздался немного растерянный голос моей спутницы, а вернее…

— Да, любимая. Пошли выбирать место, где мы будем строить наш дом.