Девятихвостая Ленка

Философствующий камень

Восседая на кровати, Ленка обмахивалась хвостами и зубрила некий связанный с психологией предмет, название коего её ушастая голова напрочь отказывалась запоминать. Ничего, на экзамене название не спросят!

От мыслей её отвлёк стук в окно — за стеклом на фоне обычного пейзажа из университетских общаг, стадиона и далёких гаражей топтался на подоконнике мелкий чёрный дракончик. Ленка измученно закатила глаза. Не слезая кровати, подобралась к окну и вытянула через стекло руку. Дракончик протестующе округлил глаза, но Ленкина рука сомкнулась вокруг его тельца и втащила в комнату прямо через стекло. С трудом вырвавшись, дракончик плюхнулся на крашенные доски пола и с шипением принял облик высокого симпатичного брюнета в облегающей чёрной футболке и чёрных брюках.

— Вы что себе позволяете! — гневно рявкнул брюнет, да так, что изо рта вырвался язычок пламени.

— Огонёк, прекрати. Если бы ты хотел пафосно зайти, то воспользовался бы дверью и человеческим обликом. Ну ли портал бы замутил. А на цирк я отвечаю цирком. Следующий раз вообще обернусь лисой и устрою за тобой охоту.

Не теряя обиженный вид, Огонёк подвинул стул и уселся, закинув ногу на ногу.

— Вообще, я за этим и пришёл. Лена, наш алхимик Джон, ну ты его помнишь?

— Тот эльф, который ставит зачёты за бутылку импортного пива?

— Да. Так вот, он придумал философский камень. Как обычно, в виде своего любимого пива, и, как обычно, выпил, — Огонёк развёл руками, мол, что с него взять.

— У меня на носу сессия, — проворчала Ленка.

— Камень его погубит.

Ленка было открыла рот, рассказать о методах извлечения различных веществ из дурных организмов, но Огонёк перебил её:

— Нет, там всё сложно. Предположительно, камень образовался в эльфийской гордости, это вроде как орган у них такой, которым они отличаются от всех остальных. В общем, он там сидит и философствует, всячески укоряя Джона за незнание азов химии, за неудачи и всё прочее. Тот мучается и пытается эти укоры заесть или запить. Пары он уже не может вести, лежит у лекарей и даже на одну кушетку теперь не помещается. Идея, значит, такая: ты оборачиваешься лисой, запрыгиваешь во внутренний мир Джона и там, пробираясь по норам, ищешь камень по запаху или на слух, не знаю. Хватаешь зубами, только не глотай, и выходишь. Всё! Выбраться, наверное, можно будет через обычный портал. Самое сложное это найти и поймать.

Задумчиво понурив уши, Ленка спросила:

— Ладно. И как же я внутрь попаду?

— Ну лисы же в снег прыгают, так и тут, — удивился Огонёк, мол, ты, Ленка, всегда так делаешь.

— Умный, да? Давай ты его сначала в снег превратишь, заведёшь там мышей…

Ленка вдруг вспомнила о пылёвках. Перегнувшись, заглянула под кровать, но пыли там не было — всё подъедал Пятно. Но это не проблема.

Поднявшись с кровати, Ленка оправила растянутую футболку и пошлёпала босиком к шкафу, поставить учебник психологии.

— Ну, — подбоченилась она, — показывай дорогу к страдальцу!

Покачав головой, Ленка свистнула Пятно — по полу юркнул рисунок чёрного кота, округлился в метровый беспросветный диск и, мелко подрагивая, замер. Огонёк протянул руку и начал магическим пассами объяснять порталу адрес назначения, тот в ответ тихонько мурчал.

— Эта, — вспомнила Ленка, давно мучивший её вопрос. — Нафига же вы меня так хреново изгнали, что я смогла обратно вернуться? А теперь ещё и помощи просите.

— Ну Ленка… — расплылся Огонёк в улыбке, продолжая водить рукой. — Вот скажи, а отличники, по твоему, будут этим всем заниматься? Им же науку подавай, свершения какие-то, а не диггерство в глубинах чужого внутреннего мира.

— Понятна, нужны лапки для грязной работы.

— Не-е, — поднял Огонёк вторую руку и покачал пальцем. — Отпетые двоечники тут не справятся. Сейчас же ты неплохо учишься, насколько я знаю?

— Ну знаешь, в моём возрасте уже стыдно.

— Во первых, с виду тебе всё также двадцать. Во вторых, действительно стыдно: это я тебя видел даже без хвостов, а перед подопытным и почтенной тамошней почтенной публикой стоит появляться в более пристойном виде.

— Фи! — Ленка сняла футболку, оставшись в полном неглиже, крутанулась и приняла облик простой лисы.

— Ну ла-адно, — вздохнул Огонёк.

— А на ручки? У меня лапки короткие!

— Лиса-а! — протянул Огонёк. Однако же, нагнулся и взял Ленку на руки. Развернувшись, он шагнул в портал.

С недовольным мявканьем темнота вытолкнула их на белый кафель лекарского кабинета Магической Академии. Взгляду Ленки предстало просторное белое помещение с яркими светящимися трубками на потолке. Справа вдоль стены сидели два ряда: впереди — бородатые профессора и аспиранты с алчным ожиданием во взгляде, за ними же испуганно скучали простые студенты.

Огонёк кивнул им и развернулся к больному, что внушительной эльфийской тушей полулежал на двух кушетках и тихонько постанывал под простынёй. Рядом суетились две медсестры в белых шапочках и халатах: одна ещё совсем новенькая, а вот вторая явно злоупотребляла магией — из под шапочки вместо волос торчали листья, да и под халатом на спине что-то ритмично извивалось. Ленка почувствовала, как на холке вздыбливается шерсть и перевела взгляд на больного.

— Поздравляю Джон Лагер! — с коварной наигранностью начал Огонёк. — Мне удалось раздобыть уникального специалиста, который поможет извлечь груз неудач из вашей гордости!

Ленка насторожилась.

— Я ег-го з-знаю? — простонал эльф.

— Конечно! Эта студентка в позапрошлом году четыре раза пыталась сдать алхимию.

Джон испуганно заморгал:

— И… с-с-сдала?

Всё ещё сидевшая на руках Ленка впилась зубами в руку пониже рукава футболки, но Огонёк, зараза, лишь улыбнулся с искренней болью:

— Увы, нет. — Огонёк даже пустил слезу от боли. — Поэтому, чтобы она не наложила на себя руки, мы превратили её в лису.

Глаза Джона испуганно расширились. Резво шагнул к нему, Огонёк продемонстрировал злобность и зубастость лисы, подтверждённую окровавленной рукой. Пока Ленка сообразила, что к чему, и разжала челюсти, Джон уже был в спасительном обмороке.

— Анечка, — деловым тоном обратился Огонёк к новенькой медсестре, — проконтролируй, чтобы больной не просыпался до конца операции.

— Может вам продезинфицировать?

— Да, да. Зелёнку пожалуйста, такую, померзее на вкус, — Огонек злобно глянул на Ленку.

Вторая медсестра прямо из рукава отрастила палочку со смоченным тампоном и густым слоем нанесла пахнущую спиртом зелёную жидкость.

Ленка хитро смотрела на Огонька.

— Она ядовита, — с подозрением напомнил тот.

Ни мало смущаясь, Ленка высунула язык и со смаком очень быстро размазала зелёнку по всей руке. Даже хвост от удовольствия затрепетал. Потом снова посмотрела на Огонька и высунула язык совершенно нормального цвета.

— Опыт, — прокомментировала она.

— Зараза ты.

— К делу, мой зеленорукий друг! — Ленка спрыгнула на пол и уселась.

Она свистнула из ниоткуда явившегося Пятно. Поводила над ним лапой, указывая адрес подкроватного пространства её здешнего дома. Пятно послушно свернулся и тут же развернулся, выплюнув юркий комочек серой пыли с хвостом, который принялся, петляя, искать укромное грязное место. В два прыжка Ленка изловила его зубами. Недовольно фыркнула от пыли.

— Ну фто, прифтупаем? — спросила она Огонька. Тот кивнул, не оставляя попыток стереть зелёнку.

Запрыгнув на кушетки, а потом и на огромный живот Джона, Ленка ткнулась мордой в простыню и раскрыла пасть. Высвободившаяся пылёвка обежала кругом и замерла, преданно глядя на лису бусинками глаз. Блин, кажется, назревает ещё один питомец. Ленка вздохнула и ткнула носом в простыню, мол, закапывайся давай.

Пылёвка игриво подпрыгнула, забурилась через белую простыню в недра неухоженного эльфа и начала там мигрировать с шуршанием, слышным только лисьему уху. У Ленки тут же проснулся охотничий инстинкт — она изготовилась к броску, уши сами собой следили за тихими перемещениями пылёвки.

Прыжок… Уже в воздухе, Ленка вспомнила, что это не снег, а вообще-то необьятный эльф, которого раздуло от тоски и любви к пиву.

Но было поздно. Она пробила тонкую грань между мирами и наполовину оказалась в нутре — облупленном помещении, захламлённом пробирками, скомканными бумажками и обломками карандашей. Только что пойманная пылёвка, выскочила из зубов и преданно уселась посреди мусора.

Извиваясь и гребя лапами, Ленка полностью погрузилась во внутренний мир Джона. Отфыркалась, поскребла изумрудного цвета язык об лапы — во рту было погано и от зелёнки, и от пылёвки, но там перед народом надо было сохранить морду.

Пылёвка всё ещё сидела серым хвостатым шариком и преданно жаждала продолжения игры, сверкая чёрными бусинами глаз. Ленка свистнула Пятно. Несколько помедлив, явился рисованный кот и замер на полу рядом с пылёвкой, игриво постукивая хвостом.

— Доставишь её обратно под кровать? — попросила Ленка.

Пятно кивнул, изобразил огромный зубастый рот и набросился на пылёвку. Она исчезла в нём с каким-то странным звуком, наверное, похожим на мышиный смех.

Итак, Ленка осталась одна. Теперь надо было искать философствующий камень. Она принюхалась — пахло химикатами, множеством сортов пива. Судя по тому, что камень тоже как-то с ним связан, то тут Ленкин нюх, видимо, был бесполезен. А вот слух что-то такое подсказывал — где-то за стеной чудилась отдалённая громогласная речь.

Ленка обошла помещение кругом, цепляя пробирки и шурша бумажками, но звук, кажется, за всеми стенами был одинаковый. Крутанувшись пару раз, чтобы уж точно направиться в случайную сторону, Ленка разогналась и нырнула в стену.

На новом месте Ленку окружали исполинские мензурки из коричневого и зелёного стекла. Она задрала рыжую голову и удивлённо уселась — это всё были огромные пустые бутыли.

— И нахера? — бросила она в окружающее риторический вопрос.

— Это несваренные сорта пива, — тоскливо ответило окружающее голосом Джона.

— Ты Джон Лагер или его внутренний голос?

— Я Петров Николай Николаевич, я мечтал стать знаменитым пивоваром!

— Ты не ответил.

— Джон это мой творческий псевдоним! Я стремился в Академию, чтобы разработать новый сорт пива. Здесь был такой простор для творчества!

— Но зачёт ты мне поставил за обычное пойло из супермаркета?

— Ну… я был занят созданием философского камня, который нужен чтобы… — забормотал Джон, но Ленка оборвала его:

— Нафиг кому сдался твой хилософский камень! Половина твоих собутыльников таскает из нашего мира пиво, а ты занимаешься фигней, вместо того чтобы варить своё, какое хочется. Ты вообще чем думаешь?

— Я эльф!

— Понятно, а я хвостами. — Не вставая, Ленка распушила все девять.

— Ты с ним сговорилась… — обиженно пролепетал Джон.

— Кстати, о нём. Как мне найти этот камень? — поднялась Ленка на лапы.

— Иди прямо через Лес Несбывшихся Сортов, у Пивоварни Мечты свернёшь направо, там по узкой тропке через Болото Комплексов до Пещеры Страхов, за ней будет эльфийская гордость, которую изнутри грызёт этот камень, — с надрывом продекламировал Джон.

— Нехило ты тут обустроился. А почему гордость эльфийская с маленькой буквы?

— Философ-паразит её почти сгрыз, — послышался грустный вздох.

Ленка отправилась в путь. Сначала бежала, потом шла. Потом обернулась хвостатой студенткой — но лес всё не кончался. Зато стали попадаться хрустальные бутылки с золотыми медалями.

Что-то внутри Ленки начало вскипать и бурлить. Она остановилась напротив одной такой бутылки и принялась внимательно и со смаком ненавидеть этот вычурный хрусталь, пошлое ожерелье золотых наград, безвкусную этикетку.

Давненько Ленка не принимала свой злобный облик — рогатая огненноглазая лиса громадной фигурой поднялась над лесом бутылок, в один длинный прыжок достигла Пивоварни. Сдержала себя, чтобы не смахнуть всё хвостом. Прошла по щиколотку в бездонном Болоте. Разрыла Пещеру словно простую нору.

Вход к эльфийской гордости преграждала высокая узкая дверь из слоновой кости. Подле неё пушился белый коврик, на который не ступала нога человека, и стояли два изящных золотых латника с плюмажами из снежных перьев.

Ленка коварно ухмыльнулась, приняла облик простой лисицы и потратила много минут на очистку своего зелёного языка об коврик.

Отошла, склонив на бок голову — коврик изумрудно зеленел, золотые рыцари, кажется, отчего-то мелко сотрясались, а Ленкин язык наконец-то обрёл свой натуральный розовый цвет.

Напоследок вытерев лапы, Ленка юркнула сквозь запертую дверь и оказалась в тёмной комнатушке, половину которой занимал чёрный трон с огромным куском каменного угля.

— Оставь надежду, всяк сюда входящий! — пафосно продекламировал уголь.

— Это ты что-ли хихилософский камень? — от сомнения Ленка даже одно ухо опустила.

Чем-то презрительно зыркнув — Ленка не была уверена, что у него есть глаза, уголь повыше задрал выступающий угол на своём верху и патетично изрёк:

— Я легендарный Философский Камень! Высшее достижение алхимической науки!

Усевшись и обернув ноги хвостом, Ленка посмотрела на уголь, будто лисица на колобка.

— Нихрена ты не философский камень, — коварно изрекла она.

— Почему это? — у камня, кажется, обиженно шмыгнул задранный угол.

— Потому что он, типа, вечную жизнь даёт, а ты, судя по состоянию Джона, кого угодно в могилу сведёшь своей болтовней.

Снова уголь чем-то неуловимым зыркнул, вспыхнул тремя негодующими точками и начал грозно раздуваться:

— Мне, как любой драгоценности, нужна качественная оправа! А этот эльф, мало того что посмел меня создать, так ещё и до чего себя довёл! Как мне в глаза людям смотреть?

— Я тебя больше огорчу, победить тебя прислали двоешницу, изгнанную из Академии за неуспеваемость. Представляешь, какой срам? — напустила Ленка на морду фальшивую печаль вперемешку с ухмылкой.

— Нет! Не допущу! — начал кричать уголь и раздуваться, заполняя комнату.

Когда чёрная блестящая оболочка камня достигла Ленки, та, не мудрствуя особо, взяла да и со смаком грызанула его. Уголь завизжал и сдулся в маленький комочек посреди трона.

— Auribus teneo lupum, — с грустью пробормотал уголь.

— Извини, я плохо помню латынь, но в данном конкретном случае наверное актуальнее vulpum, — приближалась Ленка к углю.

Тот мелко задрожал. Потом одумался, будто бы привстал, снова гордо задрал какой-то угол и, с победным криком, сиганул в открытую Ленкину пасть.

— Ну и дурак, — облизнулась Ленка. Изнутри у неё раздался вопль угольного ужаса.

Пятно с мявканьем выплюнул Ленку на белый кафель лекарской. Публика перешёптывалась, Огонёк качал головой и прикрывал раскрасневшуюся всё ещё чуть зеленоватую руку, а с кушеток слышалось выздоравливающее сопение.

— Зачем ты его проглотила? — хмурился Огонёк.

— Он тебе сильно нужен?

— Ну, это всё же философский камень.

— Ты же видел и слышал его, — скривилась Ленка.

— Ну да, ему нужна некоторая огранка.

— Вот, пусть пока поплавает в моей желчи. — Она прислушалась к крикам угля и леденящему хохоту внутреннего голоса.

— Ладно, с пациентом что делать то? Покой и горячее питьё? Может в отпуск его отправить?

— В реальность его надо отправить. К нам в вуз, на химфак. Он там и азы подтянет, и охудеет чутка. Потом сразу за голову возьмётся.

— Чем он так провинился, что ты его в реальность?

— Слышь?! Я там родилась! Если бы не ваша сраная Академия, так бы и думала, что там хорошо.

— А теперь? — ухмыльнулся Огонёк.

— А теперь я знаю, что вас тут гонять надо, а то паутиной покроетесь.