Думсдэй: Пацаны

Глава 1

Ты берешь синюю пилюлю, и история заканчивается, ты просыпаешься в своей кровати и веришь в то что хочешь верить. Ты берешь красную пилюлю и ты остаешься в Стране Чудес. И я покажу тебе, как глубоко ведет кроличья нора. (с. Морфиус)

— В общем, мы с ней после этого и переспали, — затушил сигарету, смачно втерев ее в снежную кашицу февральской погоды подошвой берец водитель нашей служебки. Губы лысоватого сержанта Лехи скривились в кривоватой усмешке. — Теперь ходит от меня, нос воротит. Как будто я виноват, что она так набухалась что сама в кабинет меня затащила!

— Пьяная баба — пизде не хозяйка, — гулко гоготнул патрульный, смачно сплюнув на землю. Он еще хотел что-то сказать, но осекся, когда увидел, как я выхожу из парадной вместе с экспертом, который осторожно сворачивал перчатки, чтобы не запачкаться в крови еще больше. Потому что знает гаденыш, что придется очень долго отписываться, если мужика, к которому они буквально пару часов назад приезжали, ограничившись стуком в дверь, врачи все-таки не вытянут с того света.

А тот туда очень стремился. Помогал ему большой кухонный нож, торчащий из легкого. Которым еще не старая, но уже очень сильно потасканная женщина, ткнула своего забухавшего сожителя. Тот не раз ловил белочку, и уже несколько раз порывался ее придушить. В последний раз ему даже практически это удалось. А ведь могли сразу забрать явного неадеквата, навесив ему хулиганку или хотя бы побои… Но, знал бы, купил биткоин за пару баксов. Теперь старшему сержанту очень крупно повезло, что жена алконавта попала не в левый, а правый бок, навесив на себя максимум тяжкие телесные.

Судимостей нет, только административки, значит скорее всего — условный срок. Если, конечно же не попадется хороший адвокат, который сумеет свести все к сто-восемнадцатой, по неосторожности… но это вряд ли. Для найма хорошего адвоката, нужны деньги. А денег у этих двух не нашлось даже на более-менее нормальный алкоголь. Так и давились паленой «путинкой», которой из подполы торговали на барахолке по семьдесят один рубль — бутылка. От которой у мужика крыша видимо и окончательно поехала.

— Ну, как там? — теперь неуверенно замялся здоровый детина.

— Повезло тебе, Кирюха, — прикурил я выбитую из пачки сигарету, с наслаждением вдыхая свежий, после проспиртованной вонючей квартиры, табачный дым. — Тяжкие телесные. Вроде бы жить будет.

— Заебись! — тут же повеселел Кирилл, доставая новую сигарету. А радоваться ему было за что. Если бы потерпевший помер, то одной служебной проверкой он бы не отделался. Наше начальство было бы радо найти козла отпущения в накосячившем патрульном. И никого бы не волновало, что на этот веселый адрес они выезжали уже несколько раз, и каждый раз плачущая в трубку 112 сожительница, немного протрезвев, писала отказ от привлечения своего ненаглядного. Бьет — так ведь не сажать же его… С такой логикой, теперь уедет в СИЗО уже сама. Больше всего в этой ситуации было жаль детей, которые уже сейчас находились в отделе вместе с девушкой из надзора, чтобы после поехать уже в детский дом. Пока что на время… Впрочем, возможно им там будет лучше.

— Да через час уже отказ от госпитализации писать будет, чтобы дальше бухнуть, — с раздражением смял перчатки эксперт, выкинув их в ближайшую урну, вручая мне запакованный пакет с окровавленным тряпьем, изъятым в ходе осмотра. — Мрази поганые. Будь моя воля, я бы эту общагу уже давно сжег вместе с клопами к ебене фени. Сколько мы уже приезжаем на подобное говно?

— Третий, — негромко ответил я. — Уже третий раз за этот месяц.

— Ты конечно меня извини, Сань, но я буду пиздец как рад, когда ты уволишься! — с чувством проговорил Андрей — наш криминалист, с которым по расписанию я дежурил в одной смене уже несколько раз. — Ты реально все говно начал притягивать в последнее время. Сколько тебе там осталось?

— Два дня, вернее уже один, — мрачно ответил я, запуская бычок до мусорки и обдумывая, стоит ли допрашивать потерпевшего сейчас, пока он в сознании, или подождать до больницы.- Но, не думаю, что именно я виноват в том, что эти отбросы решили самосократиться перед новым годом.

Ответил я покачавшему головой криминалисту, продолжая думать о своих дальнейших действиях. Если сейчас — то дело будить нужно также сейчас, оформляя все необходимые бумажки «задним числом». Пока я доеду до отдела, пока присвою номер… Впрочем, все что надо было сделать — я сделал. До конца дежурства осталась всего пара часов, и меня не вдохновляла мысль зависнуть с допросом потерпевшего, подозреваемого и свидетелей на пол дня. Хватит с меня.

Конечно, не хорошо оставлять работу не доделанной на другую смену, только вот в отличие от меня, ее доделывать в основном никто не собирался. И когда выходила моя очередь на дежурство — мне с извиняющимся видом приносили из дежурной части кипу просроченных документов без решений, или кучу других материалов на доработку. Весьма поздно я узнал тот факт, что отлично сделанная работа не добавляет тебе ничего, кроме еще большего объёма той же самой работы. Даже перед увольнением просто втиснули мне дежурства сутки через сутки. Последнее из которых было сейчас. А завтра уже отсыпной, и долгожданное увольнение.

— Пневмоторакс, госпитализируем, — решили мою небольшую дилемму два угрюмых врача скорой помощи, которым помогал опер в деле перетаскивания носилок.

— Ебучая общага! Лифт сломан, пятый этаж, блядь! — пыхтел Серега вместе с врачами, стараясь без дополнительных травм вынести стонущее, активно шевелящееся и матерящееся тело из парадной.

— Камень, ножницы, бумага — священны, — ответил я одному из немногих приятелей среди розыскников. Следствие и розыск в целом не очень хорошо ладят между собой, вполне обоснованно считая, что другая сторона хочет перекинуть часть свои работы на чужие плечи. Взаимный процесс по перекидыванию различных материалов туда и обратно, так называемый футбол, выливался в то, что два отдела не особо дружили, хотя и находились в одном здании.

И если девушкам, которые составляли большинство в следственном коллективе, было проще уступить в чем-то, и сделать самому чужую работу. То вот немногие мужчины в следственном отделе всеми силами пытались заставить привыкших к такому порядку оперов делать свою работу самим. Что выливалось иногда в ругань, иногда в холодную войну с использованием тактики итальянской забастовки. Но в целом вполне себе решалось после разговора по душам, или совместной попойки. Но так или иначе приятелей у меня здесь было не много. Но те, что были — это действительно люди, на которых можно положиться, всегда готовые прикрыть тебе спину. Правда таких можно пересчитать по пальцам одной руки. Один из этих немногих и был Серега. С остальными отношения были куда как натянутей.

И зачем я выбрал эту работу…

— Ты же атеист вроде, — подколол меня подошедший Серега, вместе с врачами наконец уложив буйного пострадавшего в газельку с красным крестом. — Или после третьего ножевого подряд уверовал? Так я тебе давно говорил, в церковь сходи, прокляли тебя, точно говорю.

— Интересно, как проклятия и снятие порчи соотносятся с официальной доктриной христианства, — малоэмоционально ответил я приятелю. Все-таки сутки через сутки — это очень сильно выматывало и моральной и физически. Да и на душе кошки скребли, как будто что-то вот-вот произойдет. Станешь тут суеверным…

— Также как мерсы в полном обвесе, у жирных священников, — гоготнул Серега, тоже щелкая зажигалкой. — Но я бы на твоем месте все же сходил, на всякий случай… Блять, походу сглазил! Мне кажется, или у нас новый вызов наклевывается под конец смены?

— Да дежурка, похоже, — нехотя залез в машину Леха, поднимая запищавшую рацию. — Да… мы только с вызова… Едем… Понял: Валера Евгений Харитон, ноль двадцать пять, увидим — сообщим… — донеслось до нас из служебного пазика.

— Ну что там блять еще⁈ — не выдержал Андрей. — И так целые сутки то сюда то туда катаемся!

— Да расслабься, Андрюха, не заводись, че ты сегодня… — попытался успокоить эксперта мой приятель.

— Не заводись⁈ — взвился тот.- Хули не заводись, не ты час тараканов разгонял, пытаясь ебучие отпечатки пальцев найти в этом клоповнике! А их нет, блять, потому что все в жире и грязи заросло! Только три нашел, и то негодные для исследования. И кого будут за это ебать? Меня — не тебя. Ты у нас герой, поквартирный опрос сделал!

— Ладно, ладно! — миролюбиво поднял руки вверх Серега. — Ну хочешь, мои сними…

— Очень блять смешно.

— Расслабьтесь парни, это потеряшку ищут, — вылез из кабины водитель.- Дознание уже ездило, номер машины вроде срисовали какой-то левой…

— А кто там пропал? — сделал стойку Серега. Иногда я удивлялся, как, посреди этого дерьма он не утратил действительно искреннее желание помогать людям. Мой желание… нет, не угасло, но я уже не понимал, как именно можно им помочь оставаясь в этой структуре.

— А… да я забыл уже, — почесал затылок Леха.

— Ну ты конечно дятел…

— Да пошел ты, — не обиделся водила. — А, вспомнил, фамилия смешная еще– Кроликова!

— А, Алиса, знаю такую, — потерял интерес Серега. — Постоянно от родителей сбегает. У подруг, наверное, как и всегда сидит. Впрочем, от ее папани я бы тоже сбегал.

— Все так плохо?

— Да нет, просто запойный… — ответил Серега, пинком отправляя сигарету куда-то в темноту.- Ну и когда набухается, крики — ругань, вот девчонка и сбегает к подругам.

— И что, вы никак не… влияли? — удивился я. Обычно, если такие случаи продолжались несколько раз, уставшие искать одного и того же ребенка, опера делали некое внушение. Обычно, хватало одного раза. Если это конечно не такая же ячейка общества, в квартире которой мы только что были. Тут уже бесполезно. Просто копятся материалы, и в какой-то момент к ним приходит опека.

— Да говорили с ним, милейший человек, пока трезвый. Интеллигент, главный инженер подстанции. Квартира у них… как три мои. Кодируется даже, только вот раз в полгода опять по новой.

— Просто говорили? — скептически посмотрел я Серегу.

— Я же говорю, милейшей души человек, — ухмыльнулся тот. — Зять у него районный судья опять же…

— Ну если так, то конечно.

— Хорош языком чесать, а? — с намеком поставил чемодан внутрь кабины эксперт.- Не знаю, как вам, а мне еще отписываться от всего этого говна.

— Да, кстати мне тоже, — засобирался и я, вспоминая сколько бумаг нужно заполнить до утреннего совещания.- Бывай, Кирюха, не влипай так больше.

— Да уж постараюсь! — пожал протянутую ладонь здоровяк. — Тебе там удачного увольнения, хотя тебе там всего десять лет до пенсии осталось, может еще передумаешь…

— Ой иди нахер, — ответил я скалящемуся парню, закрыв дверь в бобик.

— Ну что, по коням? — окликнул меня водила, заводя мотор.

— Ага, поехали, — на всякий случай посмотрел я все бланки процессуальных документов, чтобы ничего не забыть. Подписи на месте, печати тоже, вещдоки есть, ну а дактокарты мне Андрей занесет попозже, когда остынет. Вот кому надо тоже бежать из этой шараги, так это ему. Или хотя бы взять отпуск.

Да только у того двое детей, ипотека, кредитка… Груз ответственности, которого я в свои двадцать семь как-то сумел избежать, довольствуясь доставшейся после смерти родителей квартирой. Так себе размен конечно. Лучше бы ипотека.

— Да блять! — выругался Серега, после того как на ходу попытавшись что-то записать в блокнот, доломал и так до этого потрескавшуюся оранжевую ручку.- О, слушай, Сань, я у тебя после развода тогда канцелярию подрежу если с собой не берешь? — вдруг спросил меня молодой опер.

— Бери хоть все, не жалко, — ответил я, оторвавшись от залипания в покрытое грязными разводами боковое окно, в котором быстро проносились огни ночного города, настраивая меня на какой-то немного романтичный лад. — Только бумага уже обещана, и картридж Гера забил.

— Картридж конечно жалко, а то у меня… Да блять!!! — чуть кубарем не покатился по полу не пристегнутый Серега, еле успев упереться ногами в кресло напротив, когда водитель вдруг резко затормозил.- Ты хули творишь?!!!

— Ты хули творишь⁈ — практически в унисон отозвался водила, по туловище высунувшись из окна служебной машины. — Тебе права надоели⁈

Также высунувшись из окна, я попытался понять, в чем дело. А дело было в том, что водитель черной тонированной наглухо приоры, которая чуть ли не царапала пузом пол на практически пустынной улице умудрился подрезать служебный пазик.

Только сравнительно низкая из-за камер скорость позволила избежать аварии. Из приоры с поднятыми вверх руками поднялся темноволосый смуглый сорокалетний мужик, и, сверкая золотыми зубами принялся извиняться перед водителем.

— Извини командир, не заметил, зеркало не работает… — начал лепить оправдания мужик, всем своим видом показывая, как он не прав и раскаивается. Под глазом у мужчины, цыганской наружности немного кровоточила сильная царапина, которую тот периодически протирал грязной ладонью. Что, в купе с неряшливой, чуть порванной одеждой, а также его ужимками и явно нарочито зажатой в кулаке тысячной купюрой, которую тот пытался всучить водителю, вызывало впечатление отталкивающее.

— Да проваливай уже, пока за коррупцию не привлек… — закончив ругаться, замахал на мужика руками Леха, выходя из себя. После этил слов явно добивавшийся именно такого исхода мужик поспешил обратно к машине, аккуратно закрывая собой дверь.

— А че, Леха, взял бы косарик, — подшутил над водителем Серега. — Тут бы оформили, отпечатки сняли все дела…

— Больно мне надо, из-за косаря на пятеру присесть! — сплюнул в окно наш водитель. — Трясет своей бумажкой, прямо под камеру. Ебучие цыгане, ненавижу блять цыган!

— О, а я и не знал, что тебе нравится Гай Ричи, — удивленно протянул я, так как Леха меньше всего походил на человека, которому нравится хорошее кино.

— Че? — явно не понял тот.

— Забей… — протянул я, снова уставившись в окно, в котором приора резво дала по газам, оставляя нас позади. Мы также поехали следом, и мотор пазика недовольно заурчал, разгоняя служебную машину вперед к завершению последней смены.

Только вот что-то царапало мозг, как будто какое-то несоответствие. Деталь, которая не давала просто так забыть о этой ситуации… Правда я пока что не понимал, что именно.

— О, гадство… слушай, Сань, — на секунду обернулся сержант к нашей компании. — Это походу та тачка была!

— Какая?

— Та, что в розыск подана, я говорил, по потеряшке этой… Че делать будем?

— Блять! — я наконец понял, что именно вызывало во мне это чувство. — Серега, царапину видел?

— Да, понял тебя…

— Вы о чем? — спросил безучастно сидящий до этого в телефоне эксперт.

— Царапина, — пояснил я. — Походу девчонку все же похитили, но она поцарапала этого уебка. Скорее всего та увидела полицейскую тачку и начала брыкаться. Возможно из-за этого он так вильнул.

— Ой, не притягивай за уши, Шерлок, — поморщился эксперт. — Простое совпадение. Сообщи в дежурку что видел тачку схожую по ориентировке, а дальше уже не наша работа, гайцы пусть ловят…

— Ты совсем ебанулся, Андрюха⁈ — недоуменно посмотрел на эксперта опер. — А если она у них?

— Так что будем делать? — спросил Леха, перекидывая ответственность на меня. По закону в следственно оперативной группе главный именно следователь. Но обычно про это все дружно забывают, только до тех пор, пока не нужно сделать кого-то крайним.

Но, в данном случае решение было очевидным.

— Передай в дежурку по рации, и врубай люстру, — секунду подумав, принял я решение.

— Как скажешь, кэп! — явно довольный отозвался Серега, и одновременно с этим недовольно фыркнул эксперт.

Ну а Леха, сообщив по рации об обнаруженной тачке, схожей с ориентировкой, врубил люстру и радостно погнал вперед, нещадно насилуя движок служебной машины.

— ВОДИТЕЛЬ ЧЕРНОЙ ЛАДЫ, НЕМЕНДЛЕННО ОСТАНОВИТЬСЯ И ПРИЖАТЬСЯ К ОБОЧИНЕ! ПОВТОРЯЮ… — начал проговаривать в рацию Леха, довольно быстро нагнав не так уж и быстро едущую машину.

Не смотря на мои ожидания, водитель довольно послушно выполнил требование к остановке, и из машины быстро вынырнул все тот же мужик, подбегая к только остановившемуся пазику уже с пачкой пятитысячных купюр.

— Да, дорогой, был не прав… это за моральную компенсацию… — принялся заново причитать мужик, пока мы быстро выходили из другой двери.

— Так, гражданин, статья 12.14. нарушение правил маневрирования, предъявите ваши документы… — начал я зачесывать подозреваемому правильную… но абсолютно бессмысленные формальные вещи, чтобы иметь формальный предлог заглянуть в машину. Все-таки в своих выводах я не был полностью уверен, а то, что машина попалась в ориентировку абсолютно не означало, что ее водитель — похититель и убийца. Вполне возможно, что по камерам просто срисовали последнюю выезжающую из двора машину.

— Гражданин начальник, я готов возместить причиненные неудобства! Вышло просто недоразумение… — намекающе посмотрел он на зажатые в руке купюры. Что ж, пачка там была увесистая. Как бы там находилось не больше стоимости самой машины, что только уверяло меня в своих подозрениях.

— Попытка подкупа должностного лица, статья 291 УК РФ, вы задержаны до выяснения… — тут же перешел я на более грубый тон. — Серега, вяжи его… Наручники есть? Так, ты, руки, чтобы я видел…

И тут произошло сразу несколько событий.

Первое — цыган оттолкнув достающего наручники Серегу вдруг рванул в сторону домов, при этом ускоряясь словно заправский спринтер.

Второе — пассажирская дверь на задней левой стороне распахнулась, откуда резво выпрыгнул еще один смуглый парень, лет двадцати, и уже открыл водительскую дверь, залезая одной ногой в машину… как я, несколькими шагами преодолев разделявшее нас расстояние, ударом тяжелого берца по двери сильно впечатал шустрого в дверной проем.

— Су-уу-уу-ка мусора!!! — сдавлено завыл тот, пытаясь вдохнуть воздух в пережатой грудине.

— Блять! Серый, мне помоги! — оглянувшись, я увидел, как поднявшийся с земли Серега уже разворачивался догонять беглеца, по следу которого уже побежал явно имевшие личные счеты водитель. — Андрюха, проверь тачку!

— Иди сюда, мразь! — подбежал ко мне Серега, уже держа в руках наручники, и сильным рывком повалил стонущего парня на землю. — Руки, руки блять!!!

— МАМА!!! — дверь позади машины открылась, и оттуда чуть не вывалилась напуганная, в слезах девочка, за которой также в суматохе выскочил еще один мужчина.

— Сука да сколько вас! — проорал эксперт, когда уже из другой двери, как из бездонного мешка выскочил еще один цыган, повалив Андрюху на землю и бросившись бежать.- Стой стрелять буду!!!

Оружие он правда не достал, а вот я сообразил наконец вынуть табельный макаров из кобуры, быстро дослав патрон в патронник.

— БАХ! — выстрелил я куда-то вверх предупредительным выстрелом. — Всем стоять!!!

— Ах ты гнида! — подбежал к остановившемуся и поднявшему руки вверх мужику Андрей, с размаху прописав ему ногой в живот.

— Бля-я… — застонал тот согнувшись и упав на землю.

Это все я увидел краем глаза, пока уже несся за не сбавлявшим темпа полным мужчиной в спортивном костюме, который быстро нагонял несущуюся через широкую магистраль девочку.

— Стой, сука!!! — заорал я, года увидел, что тот уже почти догнал потеряшку и на ходу пытается что-то достать из кармана.

— КРААААНК!!! — сигнал клаксона заставил меня резво ускориться, так как увлекшись погоней я не смотрел по сторонам, и старый, отчаянно сигналящий грузовик проехал настолько близко, что я почти сумел увидеть бледное, покрытое испариной лицо усатого водителя, который только что чуть не сбил мента.

Но эта ситуация, как и сам грузовик пронеслась как-то мимоходом, а я все еще старался догнать похитителя первым, пока он не догнал довольно быстро убегающую девочку. Тот ее уже почти догнал, но вдруг повернулся в мою сторону, наводя на меня руку. Слишком поздно я заметил, что именно он пытался достать.

— БАХ! — прозвучал выстрел. Казалось время немного застыло, а затем снова понеслось вскачь. Лишь только мужика теперь валялось на асфальте, конвульсивно подергиваясь.

— «И когда я успел выстрелить?» — шок от ситуации ударил по голове, когда я понял, что рефлекторно спустив курок, попал ему куда-то в район печени. Из нее густыми толчками выливалась черная кровь. — не жилец.

Автоматически подметил я, а затем подумал, что возможно и к лучшему, учитывая нашу судебную систему, а затем подумал, сколько гор бумаг мне предстоит заполнить, а еще про то, что домой я сегодня приду очень поздно, и что хорошо, что у меня нет домашних животных, а затем я встретился с глазами девочки Алисы.

Ярко зеленые, с расширенными от испуга зрачками… они напомнили мне бездонную яму, в которую я вдруг неожиданно провалился.

Проезжающая мимо машина фарами осветила мое лицо. Я моргнул, и мир вдруг смазался, стал расплывчатым. Миг — и я ослепительно яркий свет снова жжет глаза, которые уже заслезились.

Вытерев выступившие слезы… я вдруг понял, что больше не на улице.

— Какого…- я огляделся по сторонам, осознавая себя стоящим посередине комнаты с белыми стенами. В лицо светил яркий свет, который оказался большой яркой лампой на потолке.

— You have come, my hero! — детским голосом донеслось откуда-то снизу.

Ошарашенный резкой сменой обстановки, ведь только секунду назад еще находился на улице рядом с застреленным преступником, на незнакомую речь среагировал я мгновенно, взяв на прицел… маленькую девочку, практически копию потеряшки Алисы, только коротко подстриженную, и одетую в какую-то серую робу. Девочка испуганно вжалась в угол, увидев пистолет, который я тут-же убрал.

— Эй, малышка, не бойся, — подняв руки вверх, я попытался выдать самое дружелюбное выражение лица. — Я тебя не трону… Скажи, как тебя зовут?

— I don’t understand you… but you should have helped, I want to go to my mom and dad… — начала быстро говорить девочка на английском, со странным акцентом. Так, что я едва разбирал слова. Тем более, английский никогда не был моей сильной стороной и понимал я ее через слово. Слово help я понял точно, как и то, что она не понимает русский и хочет к родителям.

— Хорошо, окей…- я начал осторожно подбирать слова. — My name is Sasha… э-э. I’m the police officer, what’s your name?

— Are you really from the police⁈ — обрадованно воскликнула бедняжка поняв, что я из полиции. — My name is Alisa… aunty said that if I do something unusual, I can go home… I really want to go home, Please help me!

— Так, Алиса, а где… блять, what is this place? — проговорил я, оглядываясь. Это была какая-то камера, похожая на комнату в псих лечебнице, только без подушек на стенах, квадратная, с приваренной к стене кроватью и толстой железной дверью, которая разумеется была закрыта. Также я быстро заметил камеру в углу потолка.

Слишком реалистично, чтобы быть бредом… хотя конечно вариант, что меня упекли в психушку и сейчас я разговариваю с пустотой навязчиво стучался в голову. Какой-нибудь ПТСР после выстрела — и вот я уже в комнате с мягкими стенами… только почему на англиском? Да и форма, и пистолет были как будто вполне реальными.

— This is a hospital, there are a lot of people like me here… but I’m not allowed to talk to them… I want to see my mom and dad, they’ve gone somewhere… — начала тараторить девочка, и я понимал ее через слово. Госпиталь, много людей, родители куда-то делись…

Пока я перебирал свой вокабуляр в поисках слов, чтобы спросить ее, где конкретно мы находимся, что это за страна или город, как вдруг из скрытых динамиков в комнату полился очень громкий звук, похожий на вой сирены…

— А-а-а… that noise again… — если мне было не комфортно от звука, то копия потеряшки Алисы зажала уши ладонями и раскачивалась из стороны в сторону, словно бы громкий звук причинял ей нешуточную боль.

Я уже сделал шаг по направлению к ней, как вдруг дверь сзади рывком распахнулась, и в комнату профессионально ввалились одетые в черную защитную экипировку, люди с щитами и автоматами.

— Hands up!!! Hands up!!! No sudden movements!!! — быстро взяли меня в полукольцо вооруженные люди, впрочем, близко не приближаясь, как будто опасаясь чего-то.

— Dont shoot!!! — быстро оценил я обстановку и поднял пустые руки вверх. Даже нужные слова как-то сами собой вспомнились, когда на тебя направлено несколько дул автоматов. Но не смотря на мои слова один из них все же выстрелил, пробив тонкий материал формы напротив сердца. Правда там было служебное удостоверение, так что дротик вылетевший из дула автомата вонзился в него.

— Воут интернешнл? Какого хера… — разглядел я на дротике отчетливую подпись, после чего веки вдруг начали быстро тяжелеть. Уже смыкающимися глазами, я заметил еще один дротик, торчащий из ноги. — Да я же… блять… говорил, что сда-а….

Еще успел я проговорить, прежде чем темнота погрузила меня в свои объятия.