Ее дикие звери

Глава 40

Аурелия

— Этот день становится все безумнее и безумнее, — говорит Минни, подавляя зевоту, когда мы садимся обедать.

— Я же вам г-говорила, ребята, — ворчит Ракель. — Тебе не следовало т-так над ними издеваться, Лия. Охотничий и-инстинкт акулы — это не ш-шутка, и это было с-самое страшное, что я когда-либо в-видела.

— Аминь, — бормочут Стейси и Сабрина.

— Б-больше никакого красного, — предупреждает Ракель.

— Что бы он сделал, если бы добрался до Лии? — спрашивает Минни.

— Будем надеяться, что мы никогда этого не узнаем, — мрачно бормочу я. Потому что, черт возьми, чего анимус хочет от своей регины? Я бросаю взгляд на стол, полный львов, где Яна, наша подруга-первокурсница, сидит на коленях у своего рекса и кормит его картофельными чипсами. Рука парня лежит на ее бедре, медленно поглаживая вверх и вниз. Другие анимусы время от времени бросают на них ревнивые взгляды.

Внезапный образ Косы, задирающего мне юбку и наслаждающегося моей киской, застает меня врасплох, и я едва не падаю со стула.

— И что, черт возьми, произошло на домоводстве? — шипит Сабрина. — Дикарь уже был готов убить Честона, а в следующую секунду он стоит с поджатым хвостом возле своего стола!

— Понятия не имею! — я пытаюсь осмыслить то, что сделала. — Честон полз прямо ко мне, и я узнала его по Двору моего отца. Мы играли в детстве. Он был добр ко мне. Я… вспомнила об этом и просто подняла нож и сказала «стой».

— И он просто сделал это? — Минни левитирует кекс с подставки у буфета, и он летит к нашему столу, где она ловит его одной рукой. Какой полезный навык. — Дорогая Богиня, он подчинился тебе.

Она бросает на меня многозначительный взгляд, потому что мы обе знаем, что я отдала ему приказ, как его Регина. В моем голосе была какая-то сила, и это было совершенно незнакомое чувство.

Сабрина чертыхается, прокручивая ситуацию. Любой разумный зверь сложил бы два и два, и я не могу не думать, что откровенное собственничество Дикаря по отношению ко мне начинает выглядеть подозрительно. Мне нужно перекинуться с ним парой слов.… не перекидываясь с ним словами.

Мы обедаем в относительной тишине, потому что моих психов нет в зале. Прямо тяжкий груз свалился с плеч, учитывая все, что произошло сегодня.

По какой-то причине Клюв решает подойти к нам от своего стола с орлами. Он красив в черной рубашке поло, волосы уложены в фирменную колючую прическу. Клюв всегда был ухоженным парнем, что определенно является орлиной чертой, но под этим скрывается дьявольский шарм, который кружит головы анимам.

— Как ты, Аурелия? — спрашивает он, усаживаясь на свободное место рядом со мной.

Карие глаза Клюва обеспокоено рассматривают меня, рука касается моей. Я снова оглядываю зал, просто чтобы убедиться, что моих суженых нет поблизости. Ни за что не забуду его слова в тот день, когда Дикарь растерзал змея у меня на глазах.

— Их здесь нет, — быстро говорит он.

— У тебя большие яйца, раз ты подходишь сюда, орел, — предупреждает Сабрина. — Альфа-волк не спускает с нее глаз.

— Акула тоже, — добавляет Минни. — Тебе нужно быть осторожнее.

— Все в порядке, я их знаю. — отмахивается Клюв. — Не беспокойтесь обо мне. Решил узнать, все ли с тобой в порядке после всего, что случилось сегодня.

Я недоверчиво смотрю на него, потому что какого хрена? Ну и наглость, сам работает на Косу, а теперь пришел интересоваться моим благополучием? Не могу избавиться от чувства, что меня немного предали.

Поэтому мой голос звучит несколько резко, когда я отвечаю ему:

— Я в порядке. Как видишь, жива и здорова. Кстати, ты помогал планировать мое похищение? — Может, он и в других преступлениях им помогал?

Он морщится.

— Нет. Для протокола, я не знал о том, что они планировали.

Я свирепо смотрю на него.

— И ты работаешь на него с тех пор, как…

— Да, — быстро отвечает Клюв, совершенно не обращая внимания на мой убийственный взгляд. — Но не будем об этом. Я знал, что ты сильная, но тебе следует быть осторожнее, Аурелия.

Его взгляд скользит вниз, к моей одежде.

— Но… если тебе что-нибудь понадобится, ты только попроси меня, хорошо?

Я удивленно вскидываю брови, потому что, что мне может от него понадобиться?

— Ты знаешь, — говорит он тихо.

Минни строит глазки своим макаронам с сыром, в то время как другие девочки избегают смотреть в нашу сторону. Однако Ракель сверлит его взглядом.

Было время, когда я с радостью приняла бы его предложение, но сейчас? Я подписала бы ему смертный приговор. И… ну, он больше не привлекает меня с тех пор, как я встретила своих суженых. Вот что происходит, когда ты чувствуешь запах других членов своей брачной группы. Больше никто не сможет с ними сравниться.

— Спасибо, Клюв, — говорю я натянуто. — Буду иметь в виду. Мой дядя сказал, что ты предупредил его в день пожара. Только благодаря вам я смогла сбежать, так что, полагаю, спасибо тебе за это.

Внезапно его энергия меняется, и он вскакивает со своего места.

— В любое время, Лия.

Он возвращается за свой столик так быстро, что я даже не успеваю осознать произошедшее.

— Приближается, — предупреждает Минни.

Я поднимаю глаза и вижу в дверях Дикаря, который в одиночестве идет к буфету, не подавая никаких признаков, что замечает меня. Внезапно меня пронзает вспышка образов из сна, который я видела в ночь пятницы, и салат из макарон практически застревает в горле. Откровенная жестокость его прошлого пробирает меня до глубины души. Но не вся эта жестокость принадлежит Дикарю. Я знаю что такое жестокость родителей. Отца. Как это может разрушить тебя и превратить в то, кем ты не собирался быть.

На групповой терапии Тереза и Райлан, гепард с ленивой улыбкой, заставляют нас расставить пластиковые стулья большим кругом, чтобы мы могли видеть друг друга.

Подобная расстановка моментально вызывает у всех чувство дискомфорта, потому что мы оказываемся у всех на виду, к тому же у нас впервые терапия с парнями. Я сжимаю ноги плотнее, чтобы скрыться от множества глаз, скользящих по моим обнаженным рукам и ногам, и понимаю, что Коса и Ксандер демонстративно смотрят куда угодно, только не на меня. Я начинаю дрожать из-за включенного кондиционера и потираю руки.

— Хочешь мою рубашку, Лия? — с готовностью спрашивает ястреб, имени которого я не помню. Клюв бросает на него укоризненный взгляд, но парень игнорирует его.

Собственно, он собирает на себе взгляды всех анимусов в аудитории. Меня начинает действительно нервировать их настороженное отношение к анимам.

— Э-эм, это очень любезно с твоей стороны, но нет, спасибо, — я пытаюсь быть милой, но это сложно, когда я почти уверена, что Ксандер обращает пристальное внимание на каждый звук в комнате. Во всяком случае, такова моя текущая теория.

— Я возьму ее, Грегори, — мурлычет Сабрина, протягивая руку. Грегори улыбается ей и принимается снимать рубашку, прежде чем Райлан издает сдавленный звук.

— Грег, ты не должен снимать одежду, — терпеливо говорит гепард. — Помнишь, мы обсуждали это вчера? Невежливо сидеть без рубашки в человеческом обществе, если только ты не в бассейне, на пляже или в уединении своего собственного дома.

— Ах да, — медленно произносит Грегори, одергивая рубашку. — Забыл, извините.

Тереза одобрительно кивает.

— Молодец, Грегори. Ты забыл, но следовал указаниям дружелюбного человека. Помните, наша задача — помогать друзьям делать правильный выбор, если это в наших силах, — она подходит к нему с листом наклеек в руке и отрывает золотую звезду. Грегори выпячивает грудь, и Тереза добродушно шлепает на нее звезду. Он гордо клюет в наклейку носом.

Я какое-то время наблюдаю за ястребом, который выглядит счастливым, как любой детсадовец, пока Тереза объясняет:

— В классе Б мы раздаем звездочки, чтобы показать, что ценим старания. Иногда важны мелочи, понимаете?

Большая часть класса Б присоединилась к нам, но Дикарь, как показал эпизод с ножом, оказался не совсем готов. Интересно, где он сейчас.

— Она права, — шепчет мне Минни. — Теперь я тоже хочу звезду.

Я улыбаюсь ей, потому что это мило, и, более того, парни, похоже, не возражают, потому что видят в этом соревнование.

— Ладно, как ваши успехи на данный момент? — народ начинает неуверенно бубнить какие-то позитивные вещи. — Что вам больше всего нравится в Академии?

Рука Сабрины взлетает в воздух, и Тереза бросает ей синий блестящий мяч с надписью «О₽@то₽».

— Мне нравится Деревня. Там отличный выбор одежды.

Все девушки согласно кивают.

— Ты прекрасно выглядишь, — говорит Тереза, — но я не уверена, насколько практичны пятнадцатисантиметровые каблуки.

Сабрина ухмыляется и снимает туфли для демонстрации. И действительно, по бокам обеих ступней у нее образовались два волдыря.

— Да, завтра будут кошачьи каблучки.

— Не лижи их, — советует волк с повязкой на лбу. — Это не гигиенично.

Райлан одобрительно кивает и вручает ему золотую звезду.

Лев поднимает руку, и Сабрина бросает ему мяч.

— Мне нравится, что скоро начнутся Охотничьи игры. Это круто, что нам позволено быть агрессивными.

— Отличная мысль, — говорит Райлан. — Какие еще способы мы можем использовать для подавления звериной агрессии?

Мяч перебрасывается по кругу.

— Боевые маты!

— Очень важно, — объясняет Райлан. — Как только вы докажете, что владеете собой, сможете попрактиковаться в бою в своей звериной форме.

— Лия, — окликает меня Тереза, и я замираю. — Что мы недавно сделали, чтобы выплеснуть твой гнев?

Мяч падает мне на колени, и мое лицо заливается краской, когда взгляд Косы останавливается на мне.

— Я била по подушке, как по боксерской груше, — неохотно отвечаю я.

Несколько птиц хихикают и получают сердитые взгляды от Минни и Ракель.

— Это и правда хорошо работает, если вы в затруднительном положении, — говорит Тереза. — Итак, сегодня мы поговорим о надлежащем ухаживании среди зверей, потому что мы наблюдаем некоторые формы неподобающего поведения.

Я бросаю свирепый взгляд в сторону Косы, потому что, безусловно, похищение является верхом неподобающего поведения. Но он не смотрит на меня, а Ксандер, как обычно, щеголяет фирменной ухмылкой.

— Что из этого мы можем видеть в Академии? — подсказывает Райлан.

— Как насчет девушек в настолько коротких юбках, что видны их задницы, когда они наклоняются? — ехидно спрашивает Ксандер.

Я сразу же накаляюсь.

Тереза неодобрительно фыркает.

— Анимы любят покрасоваться, это нормально. Они наряжаются в модную одежду, часто обнажая кожу, чтобы представиться своим партнерам. Но ты прав, Ксандер, нам действительно нужно быть осторожными с подходящей одеждой на публике. Показывать свои ягодицы в местах, недоступных для купания, определенно неприлично. Мы не должны быть обнаженными на публике, где люди считают это оскорбительным.

Я стараюсь не выглядеть смущенной, а затем решаю перейти в наступление. Поднимаю руку, и Тереза передает мяч обратно мне.

— Как насчет похищения? Это неподобающее поведение при ухаживании, не так ли?

Сабрина поперхивается на середине глотка из своей бутылки с водой, и Минни кивает в знак солидарности. Она указывает на мяч, и я передаю его ей.

— Держать аниму в заложниках тоже невежливо.

— Да, и еще раз да, — с энтузиазмом говорит Райлан. — В былые времена похищение людей было обычным делом и общепринятым поведением при ухаживании. Но сейчас все изменилось. И анима, и анимус должны выбирать себе партнеров по собственному желанию, это справедливо.

— У меня есть вопрос, — усмехается Ксандер.

— Тогда подними руку, — говорит Тереза.

Ксандер поднимает, и Минни встает, а затем бросает в него мяч изо всех сил. Ксандер с ворчанием ловит его.

— Это было некрасиво, Минни, — говорит Райлан. — Тебе нужно извиниться перед Ксандером.

— Он до сих пор не извинился перед мной за мое недавно развившееся посттравматическое расстройство, — парирует Минни. — Это действительно нечестно, Райлан.

Райлан постукивает себя по подбородку.

— Неужели не извинился? Что ж, тогда, полагаю, вам двоим нужно написать официальные извинения Лие и Минни за попытку похищения. Я и Дикаря проинформирую.

Вывешивание нашего грязного белья на публике — удивительно катарсический опыт, и мне доставляет удовольствие видеть, как пальцы Ксандера сердито впиваются в мяч.

— Прекрасно, — натянуто говорит он. — Итак, мой вопрос: правильно ли для рекса или регины отвергать свою стаю?

Несколько человек ахают, и звери-самцы неловко переминаются с ноги на ногу. У меня сводит живот, и я инстинктивно обхватываю себя руками.

— Это довольно необычно, — признает Тереза. — Что мы чувствуем по этому поводу?

— Это отвратительно, — говорит Коннор. — Типа, всю стаю? Чтобы сделать такое, нужно быть совсем не в себе.

Мне кажется, что мои внутренности вот-вот вырвутся наружу.

— А что, если на то есть веская причина? — парирует Минни.

Все переводят взгляд на нее, и Лев с фиолетовой гривой спрашивает:

— Какая веская причина?

— А если стая совершила действительно серьезное преступление? — спрашивает Минни мягким голосом. — Что, если они действительно злые звери?

Я чувствую, что за мной наблюдают, и перевожу взгляд с Минни на Косу, с вызовом встречая его холодный взгляд. Теперь мы отвергли друг друга, я и эти мужчины. Я отказала им, а они, в свою очередь, попытались силой вернуть меня моему отцу, «чтобы со мной разобрались». Мне кажется, их предательство намного хуже, потому что я никогда не пыталась причинить им боль, только убегала от них.

В комнате повисает тишина, пока все переваривают слова Минни.

— Если мы примем это во внимание, — говорит Тереза, — тогда отказ справедлив. Возможно, это единственная приемлемая причина.