Эффективный повелитель 2

Глава 23 Интриганы

Тристан был очень нетипичным личем, с интересной историей.

При жизни он был очень страстным и деятельным. Он пришел к некромантии не по тем мотивам, по которым обычно маги приходят к нежизни после смерти. Он тяготел к знаниям. И некромантия оказалась для него меньшим злом, которое позволило бы ему продолжать его научные изыскания и проекты.

В отведенное время, проведя все необходимые ритуалы, Тристан застыл на последнем пороге. Ведь для того, чтобы стать полноценным личем, нужно было принести себя в жертву, чего он делать не стал. Однако начал исследовать явления смерти и всё, что было связано с некромантией. Поэтому, спустя десятки лет, когда пришло время умирать, он был готов к жизни после смерти, как никто иной.

Несмотря на то, что с виду этот лич был таким же скелетом, как и все остальные, пускай и с тремя головами, он был гораздо более человечен, чем все остальные личи, которых он когда-либо знал или видел. У него осталось слишком много качеств от людей. Если бы не внешняя оболочка, то в принципе он был бы мало отличим от человека.

Кроме умения мечтать, доподлинной памяти об эмоциях, и понимании, чем эти самые эмоции обычно бывают вызваны и откуда происходят, у него были свои мечты и цели. Это не были мечты о властвовании миром или создании армии мертвых или некрополиса. Нет. Тристан просто хотел, будучи немертвым и бессмертным, обрести большее подобие жизни. Например, как это делали эльфы. Возможно, именно поэтому в тайне он ненавидел Эльвинель. Потому что по каким-то непонятным причинам она смогла воплотить его мечту в жизнь, несмотря на то, что была мертва и походила скорее на призрака, она сохраняла чувства и страсти. Была более живой и совсем не напоминала нежить. Тристан в силу исследовательского интереса многое бы отдал, чтобы пожить так же, как и она.

Сейчас перед Тристаном стояла иная цель — выживание.

Ведь то положение, в котором он оказался, было подобно последнему вздоху перед смертью. С одной стороны, на него давил король лич, с другой стороны, появившийся незнамо откуда аватар Ардалгора. И самое, что печальное, пускай у Тристана и была некая свобода, но он был скован этим подземельем и за его пределы он выходить не мог.

Младшая нежить могла выходить по его приказу вовне и даже исполнять его приказы или передавать разведданные. Но на этом всё. И больше всего мечтал Тристан о том, чтобы сбросить с себя ярмо проклятия, наложенного Ардалгором. Убраться бы подальше от короля лича, никогда его больше не видеть и продолжить уже свои изыскания.

Он верил, что однажды сможет стать живым. И для этого он был готов на всё.

Тристан умел манипулировать, лгать, подчинять своей воле, совсем как человек, а ещё он не нуждался во сне. И когда Ардалгор в теле Дерека Трувора ушёл из подземелий, он неустанно, всю ночь напролет и весь день, думал, как обвести вокруг пальца этого сопляка, возомнившего, что он достоин, как и прежде, называться драконом.

Пока размышлял, он находился в условном месте и строил планы, как именно он сможет повлиять на человеческого детёныша и подчинить его своей воле, заставив служить и исполнять свою волю.

Когда Дерек Трувор появился в подземелье, Тристан сразу это почувствовал и был во всеоружии: готов применять самые низкие дипломатические приемы и обманные трюки. Но лич тут же почуял нечто неладное.

Я шагал по тоннелю, гордо выпрямив спину. Я, конечно, мало походил на дракона, но походка и стать вполне были царские. Тристан ждал в условленном месте и явно растерялся, увидев, что за моей спиной маршируют десять бойцов Золотого эльфийского воинства.

Стоило золотым эльфам услышать о нежити, они первым делом сказали, что будут уничтожать личей. Но я пообещал, что смогу убедить личей принести хоть какую-то пользу.

Всё-таки Тристан оказался любопытным личем. Закончив с Золотыми эльфами, я имел долгую беседу с Эльвинель, которая покаялась мне во многом, а главное рассказала о моих взаимоотношениях с Тристаном и о том, что, как ни странно, с ним-то можно иметь дело. Главное не расслабляться, конечно, и понимать, что он в любой момент, почуяв слабость, атакует. И если иметь это в виду, то вполне можно получить какую-то выгоду от взаимоотношений с ним.

Во всяком случае до тех пор, пока у нас под боком живет целый клубок нежити, пускай и скованный по рукам и ногам, Тристан — это меньшее зло. Даже сотня золотых эльфов не смогли бы победить короля лича, может и смогли бы, но вместе с ним бы и погибли, но меня расклад не устраивает. Я хочу получить максимум пользы из сложившейся ситуации.

— Склони колени, Тристан, — приказал я. — Ибо эти эльфы пришли убить тебя.

Лич стоит отдать ему должное, хоть и отступил на шаг, но повел себя сдержанно. Это, конечно, была ирония, как будто он мог повести себя иначе.

— Но, господин Ардалгор, неужели вы просто так меня убьете? Ведь я столько могу сделать для вас полезного. Я готов служить вам верой и правдой. Готов направить подвластных мне скелетов, на защиту ваших земель, естественно, только ночью. Но они могут и другую делать работу. Я знаю, ваш замок разрушен. Может, мы могли бы сделать что-то для этого?

— Эти золотые эльфы справятся не хуже, — произнес я. — Предложи что-то более выгодное.

Эльфы недовольно переглянулись, но смолчали.

Я настоял на том, что переговоры вести буду только я, и они не будут вмешиваться.

Командир эльфов, перед тем, как дать клятву, все-таки вставил парочку «но», выцыганив у меня нечто вроде эльфийского профсоюза, который хоть и не имеет никакой власти, но может обсуждать некоторые мои непопулярные решения и вносить правки. Спор был долгий, но какую-то крупицу власти эльф смог для себя выцепить. В вопросе с нежитью он настоял на том, что нежить надо уничтожить. Я же лишь значительно отдалил этот срок, пересказав историю Тристана, которую поведала мне Эльвинель.

— Я договорился с этими золотыми эльфами, что если вы принесете пользу, то я не стану вас истреблять, во всяком случае сразу, — добавил я, почуяв упёршийся в спину взгляд. — В противном случае, если ты меня не заинтересуешь, этим десяти эльфам понадобится не так много времени, чтобы полностью вычистить это гнездо смерти, что вы здесь устроили, — заявил я.

— Приказывай, господин! — обдумав, все за и против, произнес Тристан и припал на колено. — Я в твоей власти, готов служить тебе верой и правдой.

— Продолжай, — произнес я.

— Готов отринуть короля лича и служить лишь тебе, но при условии, что ты не будешь заставлять меня вредить делу смерти и вступать в открытое противоборство против короля личей. Готов охранять твои границы по ночам, лично обходить твои земли, если ты прикажешь покинуть эти тоннели, а также работать со скелетами наравне. Всю нежить подконтрольную мне пускать на пользу твоему делу. В ответ лишь прошу небольшое место, вне этих земель, где я мог бы проводить день и работать вне этих подземелий без угрозы растаять под солнечным светом.

Я призадумался. Мне кажется, или в его предложении есть какая-то уловка. Подумав и так, и этак, подвоха не обнаружил.

— А ещё, я принесу в дар все сокровища которыми владею в данный момент.

А вот это…

— Я принимаю твою клятву, — поспешно произнес я.

Тристан лишь кивнул тремя головами. А эльфийка, стоявшая рядом, никак не прокомментировав это, лишь отвернулась. Мне показалось, что она ехидно улыбалась. Кажется, нашла, как мне досадить. Но да ладно, время покажет.

Но в целом я доволен. Я убедил эльфов сотрудничать с собой, апеллируя потенциальной угрозой от нежити, что живет на этих землях. А нежить убедил служить мне, грозя им, этими самыми эльфами. Вот такая дипломатия.

Теперь я смогу без труда поставить себя на службу глоуров, эрленов, да и вообще всех в округе. Опираясь на объединенные силы армии мертвых и армии эльфов. Кто бы подумать, что две такие непримиримые силы будут служить одному господину — мне. А всего лишь надо было применить смекалку.

— Благодарю, господин, за возможность служить вам вне этих подземелий, — произнес Тристан, ещё ниже склонившись. К слову, моё могущество позволяет мне и днем находиться вне этих подземелий, правда, если погода будет пасмурная. Поэтому очень скоро я смогу помогать вам и днём, потому как близится осень, а за ней и зима. А это благоприятное для нас время.

Этими словами Тристан заставил меня задуматься. Все-таки следует произвести много приготовлений к суровому периоду. Если в этих землях лето такое, а я вспомнил, как мы пробирались к этой долине через мерзлоту и холод, то что же будет зимой?

— И ещё, кроме всего прочего, — продолжил Тристан, — архимаг Сай в свободное от работы время занимался ремесленничеством. И он приготовил для вас трон. Если вы пожелаете, я готов вас проводить и продемонстрировать работу архимага Сая. Поверьте, он не менее чудесен, чем тело, которое он создал для вас. И достоин вашего могущества.

Это меня очень заинтересовало.

— Что ж, веди, — приказал я, улыбаясь во все тридцать два зуба.

В первый день своего пребывания в поселение северян барон Кроули старательно изображал измученного тяготами жизни героя, который нуждается лишь в отдыхе и в скромной еде, и в принципе очень скромен. Притворялся что не нужна ему больше никакая власть, а только людское добро, по которому он так истосковался. Ну, это было внешнее проявление.

Одновременно с этим, Кроули оценивал обстановку: насколько боеспособны люди подчиняющиеся госпоже Сивое, какая обстановка царит вокруг, слушают ли госпожу Сивою или откровенно саботирует её. Он следил за госпожой Тарлин, пытался понять, насколько она милосердна и насколько сложно будет ею манипулировать и подчинить своей воле.

Изучал обстановку и так, и этак, пытаясь выстроить дальнейшее поведение, чтобы получить максимум выгоды из сложившейся ситуации.

На второй день он вел себя уже смелее. Принялся повсюду ходить, осматривать поселение. Лагерь графа Трувора не встретил барона Кроули особым гостеприимством, да и сложно было там себя проявить. А здесь было целое раздолье. Он ходил, ощупывал избы и стены, раздавал указания своим людям, чтобы те починили то или иное сооружение. Всячески демонстрировал свою полезность. Больше всего на свете Кроули боялся, что и Сивоя Тарлин его прогонит прочь. Так недолго совсем лишиться самоуважения и статуса.

Сивоя на инициативу барона Кроули реагировала благосклонно, всячески высказывала похвалы и отмечала старательность барона и его людей. Тем самым она пыталась показать и своим людям, что может хвалить за старательность и ценить инициативность. Барон же Кроули воспринял реакцию госпожи Сивои по-своему.

На третий день, прикинув, он определился с направлением, в котором собрался двигаться.

Госпожа Сивоя молода, не замужем, обладает весом и имуществом. К тому же она молода и красива. Почему бы не попробовать посвататься к ней? Можно было бы, конечно, попробовать обвенчать их со своим сыном, но сын его еще молод, неопытен и вряд ли сможет урезонить северную кобылицу. А вот он, опытный импозантный мужчина, вполне подойдет на роль правителя этого поселения.

У сына еще всё впереди, он как-нибудь потом найдет ему невесту, когда тот станет постарше, поопытнее, да поумелее…

Спустя неделю пребывания барона Кроули в поселении северян, госпожа Сивоя разобралась с намерениями Кроули.

Она примерно прикинула, как можно использовать его людей, самого барона, и насколько он управляем. Она разработала свой план: демонстративно принимать ухаживание барона, чтобы задобрить его и усыпить его бдительность, затем, просто избавиться от него.

Но действовать следовало таким образом, чтобы его люди не заподозрили неладное. Самым удачным планом, который она смогла разработать, было отправиться с бароном Кроули на охоту, чтобы позволить ему продемонстрировать свои охотничьи таланты и поразить юную баронессу в самое сердечко. Но перед этим было необходимо разведать обстановку и найти одну из троп охотников глоуров, чтобы направить охоту именно туда.

А дальше дело за малым: Позволить барону Кроули сразиться с глоурами, естественно оказав ему поддержку, а потом убить и самого барона. После, привезти в поселение тело израненного Кроули, который пал, спасая свою возлюбленную. Ну а дальше уж как пойдет. Всё-таки для подданных барона, свидетельство того, что Кроули решил пожертвовать своей жизнью ради юной избранницы, будет серьезным стимулом встать под её знамена. ПО наследству, так сказать.

К слову, приготовления уже были сделаны. Её лучшие охотники уже смогли напасть на след одной из групп глоуров, что охотились неподалеку. И уже даже готовы были устроить на них облаву, чтобы перебить. В принципе, если так рассудить, можно даже не устраивать сражения с глоурами, а иметь уже готовые трупы. Ведь у барона Клоули этот трюк сработал. Почему не сработает у неё? А там во время охоты барона просто прирезать вместе с теми слугами, которые будут его сопровождать.

Господа Сивоя уже планировала пламенную речь, которую она будет говорить на похоронах. О том, как храбрый барон Кроули бился будто лев, желая защитить свою госпожу Сивою. Но в неравной битве пал, спасая её, слуг и всех, кого только можно. Ах, как жаль, что нам не суждено было соединиться в браке.

Но в тайне Сивоя надеялась, что ей удастся наладить контакт с графом Трувором. Чем черт не шутит, она была бы не против выйти замуж за Дерека Трувора. Тот ей показался более удачной партией. Пускай он не северянин, но в нем дух северянина — он настоящий боец. А убив Кроули и нарастив свою силу, она рассчитывала взять реванш, тем самым обратив на себя внимание юного графа Трувора.

Промежуточный эпилог

В общем, стоит ли говорить, что после того, как я договорился с золотыми эльфами и личем Тристаном, дела резко пошли в гору.

Всё завертелось.

Поселение отстраивалось. Правда, сначала столкнулся с небольшой проблемой. Если до этого на меня мало внимания обращали, то когда я прошел через весь лагерь в сопровождении десятка золотых эльфийских воинов, вопросы у моих подданных появились и довольно много.

Поэтому, когда я появился из подземелья, меня встречала матушка, сложив руки на груди.

— Дерек, у меня к тебе есть безотлагательный разговор, — уведомила она меня.

— Конечно, матушка, все, что скажешь, — ответил я. А следом из-за моей спины появились эльфийские воины, а за ними и трехголовый лич, который принялся озираться по сторонам.

Стоит ли говорить, что после такого явления у матушки на время желание говорить отпало. Как и у наших гвардейцев, которые вдруг побросали все свои дела и поспешили к нам.

В общем, столкнулся я с серьёзной проблемой, как объяснить местным жителям, что теперь мы будем жить и работать бок о бок с нежитью и золотыми големами. Или, как правильно называть этих эльфийских истуканов?

Ну ничего, пусть и привыкают. Вот скоро явится архимаг Сай, тогда я их удивлю ещё больше. Они увидят, что я не просто маленький человечек, а настоящий чёрный дракон, под лапами которого сминаются скалы и чьё пламя способно плавить даже адамантин.

В общем, крепостную стену эльфийские воины выстроили за один день, оградив весь лагерь. Правда, окрестный лес изрядно поредел, но что поделать, безопасность превыше всего. А ночью, скелеты под предводительством лича принялись реставрировать замок. Но это было в тайне. Я нарочно приказал старшине Штоллену, чтобы он на эту ночь оставил минимум дозорных, которых я потом и вовсе усыпил, чтобы не поднимали шума. А там вылезли скелеты. Мне ведь надо было, чтобы они работали без свидетелей. Ну, первое время, пока люди не привыкнут.

Спустя полторы недели наш лагерь было не узнать. Люди, конечно, были не совсем довольны, но я готов был с этим смириться. Матушка какое-то время поворчала, поворчала, да рукой махнула.

Я ситуацию контролировал, это она понимала, зато всецело занялась восстановлением отца. К слову, Тристан давал дельные советы, как привести его в норму. Матушка же сначала пренебрегала советами лича, но потом стала прислушиваться. И, кто знает, может однажды они станут работать вместе.

Правда, поставил одно условие Тристану. Чтобы мой отец очнулся человеком, а не гулем или умертвием, или вампиром. Спустя полторы недели к нашим стенам явился гонец. Прибыл он из поселения Северян. Как ни странно, с просьбой о помощи.

— Рассказывай, что у вас там стряслось? — спросил я

— Случилось страшное, — вопил гонец. — Глоуры, Глоуры совсем обезумели.

— По делу говори, — потребовал я.

— На востоке этих земель объявился король глоуров. Он объединил под собой большую часть племен и решил пойти на нас войной, — произнес гонец. До него только сейчас дошло, как выглядит наше поселение. Он ждал здесь увидеть палаточный лагерь, обнесенный частоколом, а увидел целую крепость.

— Ну, допустим, нам эти глоуры не угрожают. Тебе то, что нужно?

— Они напали на наших охотников. Погубили барона Кроули. Едва не захватили госпожу Сивою. А потом и вовсе пытались захватить наше поселение. Мы на силу отбились. Угроза над нами нависла страшная. Ведь после нас, они и вами могут заняться. А там уже больше тысячи зеленокожих воинов.

Я призадумался. Тысяча глоуров дело, конечно, серьезное, но против золотых эльфов и армии нежити прямо скажем, выглядят они блекло. Но проблему нужно решить, это верно. Столько зеленокожих без дела бегают. Тем более, что я давно уже подумывал направиться в лагерь северян с предложением присоединиться к нашему городу. Естественно, на условиях вассалитета.

— Что ж, мы решим проблему, — подумав произнес я. — Беги домой и скажи своей госпоже, что я предлагаю ей переселиться сюда, под защиту наших стен.

Я распорядился, чтобы перед отправкой, старшина Штоллен провел гонцу экскурсию по нашему городку и показал, что мы сделали. Также продемонстрировал золотых эльфийских воинов, что охраняли мой замок и тронный зал, в котором я в последнее время всё чаще и чаще заседал, подаренный Тристаном трон оказался очень даже кстати.

Промежуточный эпилог 2.

Архимаг Сай проделал долгий путь, но в очень короткий срок. И это был непростой путь. Особенно если учесть, что передвигался он исключительно по ночам. Наконец он добрался до древних руин замка своего господина. Вернее, так он предполагал.

Но то, что предстало перед ним, повергло его в шок.

Замок не был отстроен как прежде, но далеко уже не походил на развалины. Это была внушительная крепость, которая способна была выдержит серьезные нападения. И при этом восстановление крепости шло полным ходом, и над восстановлением трудились золотые эльфы и скелеты. А ещё зеленые глоуры, понукаемые здоровенным детиной, который носил на поясе кузнечный молот.

— Вперед, зелененькие! Работайте активнее! — покрикивал он на них.

Я почуял приближение архимага Сая за несколько часов и уже ждал его на воротах. Пока пребывал в ожидании, залюбовался собственным городом, работающими существами и результатами их трудов. А что ни говори, я молодец. Пускай я не обладаю прежней властью и могуществом, но во мне разум настоящего Повелителя.

Я смог организовать восстановление своего замка, возродил часть своего могущества и изучил немало трудов и техник, пока ожидал архимага. И теперь уже представляю серьезную угрозу для многих. Эльфы, к слову, тоже охотно делились знаниями, свято веря в то, что тем самым они приближают воскрешение своей принцессы, а также своё обращение в людские тела.

Как мне по секрету потом сказал тот самый Эрин Вуд, который умел читать разумы, он прекрасно понимал, что Эльвинель не рада нашему союзу. Но путь, который видела она, путь мести, убийства и разрушения, это путь в никуда. В то время как мой путь, пускай я и был когда-то старым врагом эльфов, более близок их народу. А главное, ведет к созиданию и дает шанс на возрождение их расы, пускай и под предводительством дракона.

Я многое вспомнил о прошлой жизни.

Признаться, да, я был великим драконом. Великим и могучим, но я был не самым лучшим хозяином.

Пребывание в этом слабом теле научило меня многому.

Я даже задумался, а стоит ли возвращать так сразу своё старое могучее тело. Может, сначала научиться побеждать, обладая малыми силами. Я ведь должен быть лучшим в том, что умею и на все сто процентов использовать все имеющиеся у меня ресурсы. Я должен быть лучшим хозяином того, чем владею.

И тогда я больше ничего не потеряю.

Больше не проиграю.

Я не позволю врагам сломить меня и отправить в небытие даже на один день, не говоря уже о тысячах лет.