Егерь. Системный зверолов

Глава 21

Григорий вперил в меня внимательный взгляд и кивнул Ефиму.

— Давно тут не был, — произнёс он низким голосом, оглядывая полигон и избу. — Очень давно. Всё дела да дела.

Его глаза скользнули по хозяйственным постройкам с профессиональным интересом, и я заметил, как он оценивающе покачал головой.

— Вот-вот, кто бы мог подумать… — кивнул староста, постукивая тростью о землю. — Ладно, это чуть позже обсудим с глазу на глаз.

Он повернулся ко мне, и на лице его расцвела всё та же приторная улыбка.

— А теперь к тебе, парень, — Ефим протянул мне кожаную сумку и небольшой мешочек. — Принёс кое-что полезное, как обещал. Это для сбора трав — крепкая, добротная, с отделениями. А тут вот провизия, Ольга передала — хлеб, сало, немного соли, картошка. Думаю, пригодится тебе в твоём… новом положении. Просила сказать, что вечером с Ирмой придёт. Они в первый же день порывались, но сам понимаешь, им нужно было чуть отдохнуть от твоей хвори. Приходится останавливать.

Я лишь нахмурился и взял сумку. Глупая инфантильная гордость сейчас ни к чему, вещь и вправду хороша. Вот только чего он её мне подарил?

— Откуда такая щедрость вдруг? — спросил настороженно.

— Да что ты! — Ефим всплеснул руками, изображая искреннее участие. — Вообще-то, можно сказать «спасибо», но куда уж, внуку-то Ирмы? Всё понимаю, ты злишься, ты же изгнанник теперь, мальчик, но я прощаю тебя. И совсем без помощи не оставлю. Пусть деревня и боится твоей хвори, но я-то знаю — ты не по своей воле болел. Выживать в лесу трудно, особенно неопытному.

Выживать? Не ты ли только что надеялся, что я кони двинул, старик?

Что-то тут не так. Ефим не тот человек, который вдруг воспылал ко мне тёплыми чувствами. Особенно после того, как сам же и изгнал.

Хотя…

По большому счёту старик ведь считает, что перед ним семнадцатилетний пацан без какого-либо опыта, но с силой Зверолова. Пацан, который два года был не у дел. Да он просто пытается манипулировать, давить, пробует разные варианты. Ну пробуй, мне-то что.

Я не ответил и начал изучать отсеки сумки в поисках чего-то подозрительно. Нет, всё в порядке, обычная сумка.

— Но, — голос старосты вдруг стал жёстче, а улыбка померкла, — пришли мы не только с подарком. Есть серьёзный разговор.

Вот оно. Я мысленно усмехнулся.

— Моя внучка Виола рассказала мне кое-что интересное, — продолжил Ефим, прищурившись. — Говорит, видела у тебя в лесу горностая. Прирученного горностая.

Я заставил себя сохранять спокойствие. Всё-таки эта пигалица сдала меня, что неудивительно. Потому что ножки не помассировал? Или дед надавил? Хорошо, что это уже не важно, нужное время я себе выиграл.

— Даже если предположить, что это так. И что с того, Ефим? — ответил как можно равнодушнее.

— Как что? — он стукнул тростью о землю. — Приручение без официального разрешения строго запрещено! Ты нарушил закон, Максим. Серьёзно нарушил. И придётся отвести тебя к барону в город, а там уж как он решит…

Григорий молча стоял рядом, скрестив руки на груди, но его внимательный взгляд не упускал ни одной детали:

— Я здесь как свидетель, если ты нарушил запрет.

— Нарушил? — я нахмурился, изображая искреннее недоумение. — Это её слова против моих. Мы с ней не особо поладили, знаете ли. Нет у меня зверя.

— Мне её слов достаточно, — отрезал Ефим. — Виола не лгунья.

Я мысленно выругался. Девчонка показала себя во всей красе.

Что ж, придётся стоять на своём до конца.

Ефим выпрямился, его глаза сузились, а трость застучала по земле в медленном, угрожающем ритме.

— Послушай, — голос старосты стал мягче, но я чувствовал в нём холодную сталь. — Давай без игр. Она описала мне и зверя, и твои действия в подробностях. Ты поймал его в ловушку, в ту самую, которую я видел. Думаешь, она всё это выдумала? Просто признайся и мы смягчим наказание. Так будет лучше, поверь.

Ха, да что ты можешь, старый змей, без доказательств. Пытаешься выбить из мелкого парнишки признание? Думаешь, что он задрожит от страха?

Я заставил себя пожать плечами с равнодушным видом, хотя внутри всё кипело от раздражения. В рожу бы тебе плюнуть. Но рано ещё открывать все карты, рано, ждать надо! Проклятая девчонка.

— Я уже всё сказал. Наврала твоя внучка, — ответил твёрдо, без проблем выдерживая его взгляд.

Ефим помолчал, словно собираясь с мыслями, а затем поджал губы и покачал головой. Его трость нервно постукивала по земле, отбивая неровный ритм.

— Точно, как отец, уже и на «ты» со мной, — проговорил с горечью, и в его голосе послышались нотки старой боли. — Тот тоже был такой же амбициозный самоуверенный лжец. Всё говорил, что знает лес лучше всех, что может любого зверя взять. Хвастался перед всеми своими успехами, строил из себя великого Зверолова. А в итоге что? Погиб от собственной глупости и гордыни.

Я напрягся. Это уже не просто раздражение — что-то более личное? Ефим сжал рукоять трости так сильно, что костяшки его пальцев побелели.

— Расскажу я тебе, Максим, как он на тот свет отправился, — Ефим опёрся на трость обеими руками, его взгляд потемнел, устремившись куда-то в прошлое. — Может, поумнеешь тогда. Может, не повторишь его ошибок.

Григорий молча переступил с ноги на ногу, но продолжил внимательно слушать. В воздухе повисла тишина.

— Всё норовил на самую тяжелую охоту, — продолжил староста, его голос стал глуше. — Обычные звери ему не подходили, редких подавай. Всё мечтал о славе великого Зверолова. А в итоге знаешь что? С ним я тогда был, проклятье. И он…

Старик замолчал, будто слова застряли в горле. Провёл рукой по лбу и тяжело вздохнул. Ну актёр.

— Попытался приручить медведицу Алой Кости, да не вышло. Она на него набросилась, а он в схватке её медвежат и убил. На границе зоны средней опасности и самого сурового леса, за которым до Хребта уж пару недель пути. И всё потому что приручить не вышло! Слишком слаб оказался для таких зверей. А вам-то уж неправду сказали, чтобы ситуацию сгладить, да чтоб Ольга не переживала. Мол, забрёл медведь в лес поближе к деревне и застал отца твоего врасплох.

Староста замолчал, и испытующе посмотрел на меня — его дыхание участилось.

— Ну и? — невольно вырвалось у меня.

— Вот-вот… — Ефим тяжело вздохнул, его голос дрожал от волнения. — Вышли они на нас, хоть и магические, медвежата-то, но безобидные они для опытных Звероловов. Повторю, он их попытался приручить! А силёнок не хватило, уровень силы не тот. Ну а потом…

Он помолчал, облизав пересохшие губы.

— Убил детёнышей в ярости схватки, пусть и случайно, но он был одержим идеей! Мамаша озверела, убила его зверя, а на отца твоего накинулась и изорвала когтями — потому что он, глупец, ещё раз попытался приручить уже её в момент нападения! Я еле успел отбиться своей лесной фурией и едва живого вытащил его из когтей. Хорошо, что получилось отступить! Тащил на себе, но до дома он не дотянул. Кровищи было…

Я хмурился и молчал, переваривая услышанное. Мой опыт подсказывал — что-то в этой истории категорически не складывалось. Слишком много нестыковок, слишком много странностей.

— Раненого отца утащил от медведицы, но не донёс до дома, так? — уточнил я, внимательно изучая лицо старосты.

— А как же, тащил пол дороги, — Ефим кивнул. — Тяжело было ему, кровь всю дорогу текла. Но не вышло…

Я нахмурился, мысленно прокручивая детали истории. Каждое слово анализировал, сопоставляя с тем, что знал о поведении диких зверей. Ну уж нет, этот пройдоха опять пытается меня провести. А учитывая, что я ему как кость в горле…

— И это твой разговор начистоту? Странно, — проговорил медленно, не сводя глаз с лица Ефима.

— Конечно, я пришёл рассказать тебе правду об отце! А что странно? — он насторожился, его трость замерла в воздухе.

Не такую правду я ожидал, ну да ладно — глупо было надеяться, что он сейчас возьмёт, и всё выложит. Так правду об отце, сумку передать, или найти доказательства нарушения закона? Да нет, ты просто пришёл удостовериться, что всё идёт по плану. Что ж, пожалуй, лучшего момента заставить тебя понервничать просто нет, старая змея.

— Медведица, у которой убили детёнышей, ведёт себя совсем не так, — объяснил я спокойно. — Она не остановится после одной стычки. Будет преследовать убийцу, пока не настигнет. И если она не знала наверняка, что отец мёртв, значит должна была прийти за ним. А возможно и за всей его семьёй.

Конечно, я бил наугад. Ведь после ситуации с волками не знал, каково истинное поведение магических зверей этого мира. Но не могло оно отличаться настолько! Нет, предположить я это могу, но пока не уверен в обратном — никогда не поверю в подобную чушь. Если медвежат убили на её глазах…

Лицо Ефима едва дрогнуло, но я заметил. Мышца на его щеке нервно дёрнулась.

— Что ты несёшь, мальчишка? — буркнул он, бросив взгляд на Григория.

— То и несу, что знаю, — ответил спокойно, чувствуя, как нарастает напряжение. — Медведица-мать — самый опасный противник в лесу. Если кто-то убил её детёнышей у неё на глазах и остался жив, она будет искать его по следу дни, недели, месяцы. У неё обоняние невероятное — она чует запах обидчика за километры. Будет выслеживать его двадцать, тридцать километров, пройдёт любые препятствия. Возможно даже придёт к дому, разнесёт всё вокруг, убьёт всех, кто носит похожий запах. Месть у неё в крови, этот инстинкт сильнее голода.

Знавал случаи, когда людям даже переезжать приходилось, от греха.

Я сделал паузу, наблюдая, как бледнеет лицо старосты.

— А наш дом цел, мама жива, я жив. А ведь у нас с отцом схожий запах, кровное родство — она могла бы и это учуять. И как так вышло, что не пришла мстить?

Да, случаи нападения на семью — достаточно редки, тут я слукавил. Но они были. Я знал несколько действительно страшных историй не понаслышке, от которых спину холодило. Бр-р-р, даже вспоминать не хочется.

Староста молчал, его пальцы крепче сжимали рукоять трости.

— Но самое главное… — продолжил я неумолимо. — Раненого отца тащил на себе, говоришь. А медведица что, просто отпустила? Они же не останавливаются… Особенно когда детёнышей убили — тут у них помешательство начинается. Шла бы по кровавому следу, по вашему запаху, пока не настигла бы. И не убила.

Григорий вдруг поднял брови, с нарастающим интересом глядя то на меня, то на старосту. Он хмыкнул.

— Охотникам бы навсегда из деревни уехать после такого, — продолжил я, вбивая последний гвоздь. — Как и сказал, семью убийцы будет искать, ведь такая опасность существует. Запах помнят годами. А мы остались спокойно жить. И ничего не случилось.

В воздухе повисла гнетущая тишина. Даже ветер стих, словно сама природа прислушивалась к нашему разговору. Ну и что ты скажешь на это, староста? Хех.

Мне было выгодно приструнить старика. Чтобы почувствовал себя неуверенно, выбить почву из-под ног. Слишком уж он делает упор на то, чтобы я не был Звероловом.

Ефим побледнел, а его глаза сузились до щёлочек.

Маска спала.

Дыхание его стало прерывистым, трость в руках задрожала.

— Ты что, парень, моё слово под сомнение ставишь? — прошипел он сквозь стиснутые зубы. — Смеешь обвинять меня во лжи?

— Я просто говорю, как звери себя ведут на самом деле, — ответил невозмутимо. — А твоя история с естественным поведением медведицы никак не сходится.

И снова воцарилось тяжёлое, давящее молчание. Григорий смотрел на старосту с откровенным любопытством. Его брови взлетели, а уголки губ чуть приподнялись, словно он пытался сдержаться улыбку.

— Да что ты понимаешь в медведях, сопляк! — внезапно взорвался Ефим, его лицо покраснело от ярости. — Твой отец тоже много «понимал» в зверях, хвастался своими знаниями, и где он теперь? Может, хватит умничать если ничего не знаешь? Несуразный бред рассказываешь! Понахватался каких-то сказочек!

Ефим внезапно рванулся ко мне. Его жилистые и цепкие руки схватили мои запястья с неожиданной силой.

— Вот, посмотри Григорий! — прохрипел он, его лицо исказилось. — Посмотри! Он проклят! Из него уже льётся речь человека с хворью Раскола!

Он выкрутил мои руки, выставляя татуировки на всеобщее обозрение. Его пальцы впились в мою кожу так сильно, что я стиснул зубы.

— Эй! — рявкнул и что есть мочи попытался вырваться. — Какого чёрта?

Вот же! Что за сила, ухватился, будто стальными щипцами.

— Смотри, Григорий! — Ефим тряс моими руками, словно демонстрируя товар на базаре. — Видишь? Ты видишь⁈

Я замер — а ведь староста уже посматривал на мои знаки когда-то. И что не так?

Григорий приблизился, его взгляд стал предельно внимательным.

Я тоже времени не терял и наконец-то смог детально рассмотреть метки обоих Звероловов. У Ефима татуировки были красными, как и у меня, но более простыми — прямые линии с редкими ответвлениями, без сложных переплетений. У Григория они оказались точь-в-точь такими же.

А мои… Мои были другими. Основа та же, но по краям вились тонкие спирали, почти незаметные глазу. Они переплетались между собой, образуя сложные узоры, похожие на живую вязь. Словно кто-то добавил к обычному рисунку ещё один слой — более сложный.

— Точно, как у отца, — прошептал Ефим. — Один в один. Проклятье Раскола!

— Да о чём речь? — спросил я, вырывая руки из его захвата.

Ефим поднял трость с земли, опёрся на неё и тяжело вздохнул. Вся его прежняя ярость словно выветрилась, оставив только усталость и какую-то горечь.

— Эх, вот есл… — начал староста медленно и вдруг резко осёкся, мотнув головой. — Уже неважно. Запомни, ты никогда не станешь Звероловом! Тебе нельзя, твой отец…

— Заигрался, — перебил Григорий и кивнул. — Решил, что может приручить медведицу Алой Кости в момент её наивысшей ярости. Зверолов нашей ступени даже не стал бы пытаться — смертный приговор. А он понадеялся…

Я нахмурился, переваривая информацию. Общая картина всё равно не складывалась. Опять за своё, про эту медведицу. Неужели реально думают, что я могу поверить им?

Ефим вдруг схватил меня за плечи, его глаза впились в мои.

— Максим, мальчик мой, я не хочу, чтобы ты повторил судьбу отца, услышь меня! — в его голосе звучала искренняя тревога, но что-то в ней фальшивило. — Ты толкнёшь сам себя на безумные риски, переоценишь свои силы, как и отец! Подумай о матери.

И тут я мысленно хмыкнул. Ну кому ты это всё говоришь, старик? Бьёшь в одно и то же место, лишь подтверждая все мои подозрения.

— Получу разрешение и буду осторожным.

— Бесполезно, — отрезал Ефим. — Разрешения я не дам! Из лучших и благостных целей, мальчик!

Григорий молча кивал, подтверждая слова старосты.

— Я не могу позволить тебе начинать путь Зверолова в ближайшие годы, — продолжил старик. — Слишком опасно. И для тебя, и для деревни.

— То есть разрешение…

— Ох, не даст тебе его король, ох не даст, ведь главы совета одобрение нужно, — признался он с кривой улыбкой.

От этой набившей оскомины интонации я стиснул зубы, чувствуя, как во мне закипает раздражение. С самого начала он лжёт мне, манипулирует, пытается запереть в четырёх стенах под предлогом заботы! Но я-то сразу видел, что дело в другом. Но вот в чём конкретно? В истории с отцом? Подставил его? Или просто в моей особой силе? А может и ещё в чём-то. Я планировал с этим разобраться, и теперь знаю с кем поговорить. Ефим даже сам не знает, что только что дал подсказку. Но сейчас, пока он думает, что между нами установилась связь…

— А обряд когда можно пройти?

— Ох, а зачем он тебе сейчас, мальчик, если всё равно ловить нельзя! Подумаем об этом потом, через лет может пять, — туманно ответил Ефим. — Когда буду уверен, что ты не наделаешь глупостей. Пока же тебе лучше жить тихо, не высовываться. Хорошо, что твоя мать всё понимает и тоже против. Умная женщина.

Я посмотрел на свои татуировки, на эти загадочные завитки.

Нет, он боится не того, что я погибну, как отец — это уж точно бред. Что стану сильнее его самого? Что потеряю зависимость от его воли? Быть может, мои способности могут открыть какую-то правду? Или хочет приструнить меня, задавить авторитетом, взять под свой контроль, чтобы использовать?

Чёрт, а Макса точно просто насекомое укусило? Стоило парнишке отправиться в первый раз на охоту, как он тут же слёг. С другой стороны, со мной ведь до сих пор всё в порядке.

Я внимательно посмотрел на старосту. Его лицо выражало отеческую заботу, но глаза… в глазах читалось другое. Холодный расчёт. Как у гиены, которая загоняет добычу.

— Понял, — сказал наконец и усмехнулся. — Значит, сиди смирно и жди милости от взрослых дядек.

— Не передёргивай, Максим, — нахмурился Ефим. — Я забочусь о тебе.

— Да-да, конечно, — кивнул я, не скрывая сарказм и продолжил холодно, — Если это всё, то у меня дела.

Я распутаю твой змеиный клубок, старик.

Едва староста открыл рот, как в этот момент из-за полигона донёсся тихий звук. Едва слышный, но я определил источник — кошка зашевелилась на соломе, задела миску с водой когтями.

Дьявол! Ну, девочка, вот этого точно в планах не было!

Ефим и Григорий мгновенно напряглись, повернув головы в сторону звука.

— Кстати, насчёт разрешения на отлов… — пробормотал староста.

— Ха, парень. Ты думал, что сможешь скрыть от двух Звероловов питомца? — внезапно произнёс Григорий и усмехнулся. — Пошли-ка проверим, что это за звук.

Проклятье, надо что-то делать!

Мозг работал на предельной скорости, перебирая варианты. Сказать, что это не моя кошка? Глупо — следы же есть, миски с едой, а главное — я живу здесь один. Попытаться отвлечь их? Это каким образом вообще? Хотя, ведь на ней нет знака приручения, той спирали, что появилась у Красавчика.

Я на секунду расслабился, но тут же понял, что зря — ведь старосте нужен лишь повод…

— Конечно, проверим, — сказал как можно спокойнее, хотя сердце колотилось как бешеное. — Только вряд ли там что-то интересное найдёте. Крыса может какая.

— Прирученная? — хмыкнул Григорий, и Ефим показательно и ехидно похихикал.

— Смотри, Макс, конечно, пока доказательств нет, законы ты знаешь, но если сейчас всё изменится…

Мы направились к полигону, и с каждым шагом моя тревога нарастала. Ефим шёл впереди, постукивая тростью, а Григорий следовал рядом, внимательно оглядывая постройки.

— И всё-таки давненько я тут не был, — проговорил Зверолов. — Неужели это всё сделал Григор? Ведь пропал-то давно.

Ефим ничего не сказал и потянул за засов двери полигона, а я мысленно готовился к худшему. Дверь скрипнула на ржавых петлях, и мы вошли внутрь.

Тусклый свет пробивался через мутные окна, освещая ряды клеток и старое тренировочное оборудование. Воздух пах затхлостью и старой соломой.

— Так, — Ефим сразу направился к тому месту, откуда донёсся звук. — Вот отсюда что-то и слышалось.

Я шёл за ними, готовясь к неминуемому. Сейчас они увидят кошку, поднимут шум, и всё. Чёрт, а что, если она их просто разорвёт? Но они с опытом, кошку G-ранга точно смогут остановить. Смогут же?

Я подошёл ближе и…

Кошки не было.

…едва не выдал своё изумление!

Ефим остановился у той самой кучи соломы, где устроилась хищница. Нагнулся, внимательно рассматривая место.

— Странно, — пробормотал он.

Миска с водой стояла на своём месте, но от огромной полосатой зверюги не осталось и следа. Будто она растворилась в воздухе.

Как? Как такое возможно? Я же видел её вчера вечером, кормил, а когда проверял она спала именно в этом месте! Что-то подобное она уже провернула дома, в мастерской!

— Что странно? — спросил Григорий, подходя ближе.

— Солома-то примята, — Ефим ткнул тростью. — Причём сильно. Что-то крупное тут лежало. И недавно. А в клетке вон тряпки валяются.

Сердце ухнуло в пятки. Следы-то остались!

— И кровь, — добавил Григорий, присев на корточки. — Свежая.

Они оба повернулись ко мне.

— Ну, Максим? — Ефим опёрся на трость, его взгляд стал пронизывающим. — Что скажешь? Кто-то явно тут был. Кто-то большой и тяжёлый. И раненый.

Мысли метались, но опыт подсказал решение. Раз ты считаешь, что я наивный мелкий пацан, то лучшая ложь та, что основана на правде.

— А откуда мне знать? — пожал плечами, стараясь выглядеть равнодушно. — Я тут всего пару дней живу, даже не заходил сюда. Кто знает, что тут Григор делал до своего исчезновения?

— Григор… — медленно повторил староста. — Да, он похоже держал тут разных тварей. Что удивительно. Григорий, и как он всё это отстроил, а? Нет, конечно, мне рассказывали, что он «балуется» и зверей ловит, но я и представить не мог. Ведь питомцев он не продавал, уж я за этим следил…

— Звери привыкают к местам кормёжки, так? — встрял я. — Могут приходить сюда годами после исчезновения хозяина, раз Григор зверей приручал, сами же сказали.

— А откуда ты так много знаешь о зверях? — спросил вдруг Григорий. — У тебя же нет опыта. Больной лежал долго.

— Мой отец тоже был Звероловом, — ответил спокойно, как ни в чём не бывало.

— Ну-да, ну-да, — задумчиво протянул Зверолов, глядя на меня.

— Какой-то бывший питомец Григора мог заглянуть сюда. Или дикий зверь мог случайно забрести, — сказал я, быстро меняя тему.

— Может быть, — согласился Ефим, но по его тону было ясно, что он не до конца убеждён. — А ты, конечно же, ничего не видел…

Григорий тем временем обследовал остальные клетки, заглядывая в углы, проверяя засовы. Его движения были методичными, профессиональными.

— Да уж, — проговорил он задумчиво. — Странно это всё. Ефим, ничего не вижу.

— Ладно, — старик махнул рукой, словно отгоняя назойливую мысль. — Неважно, этот малец ничего не знает о нашей науке, чего только стоят его слова о медведях. Главное, Максим, чтобы ты понимал — любые попытки приручения без разрешения будут пресечены. Жёстко пресечены.

Он подошёл ко мне вплотную, его глаза сузились до щёлочек.

— Даже если тебе просто повезёт. Если найду хоть малейшие признаки нарушения закона… А внучке своей я верю. Если найду доказательства… — он не договорил, но угроза висела в воздухе.

— Не найдёшь, — ответил я жёстко. — Их нет.

— Вот и хорошо, — староста отступил на шаг. — Пошли, Григорий, опаздываем. Дел много, а время не ждёт.

Они направились к выходу, но у двери Григорий обернулся.

— Максим, если что-то странное заметишь — сразу сообщай. Через родственников. Мало ли что. Если ты не при чём и тут правда бродят звери… Впрочем, зона безопасная, но будь настороже.

— Обязательно, — «пообещал» я, вспоминая волков. Безопасная, как же. Впрочем, та битва была почти у границы. Вряд ли местные Мастера и травники заглядывают так глубоко.

Дождался, пока Звероловы скроются за деревьями, и только тогда позволил себе выдохнуть.

Блин, пронесло! Но как? Куда делась кошка?

Я медленно обошёл полигон, осматривая каждый угол, каждую щель. Никаких следов присутствия крупного хищника. Будто она испарилась.

А потом остановился как вкопанный.

Там, где её искал Ефим, лежала огромная полосатая кошка. Она мирно смотрела на меня и чуть рыкнула, изредка подёргивая ушами, а её бока мерно поднимались и опускались.

— Что за…? — прошептал я, не веря своим глазам.

Она посмотрела на меня с выражением кошачьей превосходности, зевнула, показав внушительные клыки, и демонстративно закрыла глаза.

Я потёр виски, чувствуя, что окончательно запутался. Этот мир полон загадок, и каждая новая ещё сложнее предыдущей. Как она это провернула?

Но, прежде чем попытаться это понять, вышел на поляну и тщательно осмотрелся. Даже не поленился пройти к тропе и проверить лес. Нет, вижу, действительно ушли. На всякий случай постоял несколько минут, изучая поляну. Могли же тут быть какие-то питомцы-разведчики? Но всё было спокойно.

Отлично.

Я вернулся в полигон, закрыл дверь изнутри и осторожно приблизился к куче соломы, держась на достаточном расстоянии.

— Ты что, издеваешься? — спросил тихо и улыбнулся. — Они тебя искали, у меня, можно сказать, сердце в пятки ушло, а ты лежишь тут как ни в чём не бывало.

Кошка открыла оба жёлтых глаза и посмотрела на меня с выражением, которое можно было описать как скучающее превосходство. Будто я задал глупый вопрос, ответ на который очевиден.

— Где ты была, когда они заходили? — не отставал я, чувствуя себя неловко от разговора с животным, но любопытство пересиливало.

В ответ кошка зевнула, показав впечатляющие клыки с зелёными кончиками, потянулась и села, поджав под себя лапы. Её хвост медленно покачивался из стороны в сторону.

— Понятно, молчишь, — пробормотал я, почесав затылок.

И вдруг она игриво рыкнула и сделала то, от чего у меня волосы встали дыбом.

Прямо на моих глазах кошка начала… исчезать.

Сначала её контуры стали размытыми, словно её окутал лёгкий туман. Потом она становилась всё более прозрачной — я видел сквозь неё солому и деревянные доски пола. Её полосатая шерсть мерцала, то проявляясь, то исчезая, будто кто-то играл с непостоянным светом.

Через несколько секунд от огромной хищницы не осталось ничего. Пустое место. Только вмятина в соломе выдавала, что там кто-то сидел.

— Твою же мать, — выдохнул я, хлопая глазами.

Воздух дрогнул, будто над костром, и кошка вновь материализовалась на том же месте. Сначала появились смутные очертания, потом цвета стали ярче, чётче, и вот она уже сидела передо мной, вполне материальная и реальная.

Жёлтые глаза смотрели на меня с явным удовлетворением и превосходством. Будто она демонстрировала фокус и ждала аплодисментов.

— Невидимость, — прошептал я, пытаясь осознать. — Ты умеешь становиться невидимой.

Кошка медленно моргнула, словно подтверждая мои слова.

Теперь всё встало на свои места. Как она незаметно следила за мной в лесу. Как исчезла из мастерской, оставив череду запутанных следов — да она же просто вышла, когда Ольга открыла дверь! Вот как смогла спрятаться от двух Звероловов буквально у них под носом. Это действительно редкий зверь, если вспомнить, что мне рассказывали. А они вообще знают о её способностях? А может нет! Это я могу видеть навыки через систему, а Мастера и Звероловы лишь культивируют свою силу и растут в ступенях, через практики, зелья и снадобья.

Ядовитые когти и невидимость… А ведь запахи кошки исчезли вместе с ней на этот короткий миг. Но она была G ранга, что-то подсказывало, что долго в таком состоянии она находиться просто не может.

— Интересно, и почему ты взбунтовалась против Барута? — сказал задумчиво. — С такими способностями ты не какая-то там домашняя кошечка. Ты настоящий хищник-убийца. Неужели он не понимал это? Перегнул палку?

Она наклонила голову набок, словно прислушиваясь к моим словам. В её взгляде я уловил нечто похожее на одобрение.

— Что сподвигло тебя на мою защиту, а, девочка? — продолжил я, не сводя с неё глаз. — И почему остаёшься здесь?

На этот раз кошка не ответила даже мимикой. Просто смотрела на меня своими жёлтыми глазами.

Я встал и отошёл на несколько шагов, обдумывая ситуацию. Два таких мощных навыка у одного питомца — это действительно круто. Чего греха таить, приручить красотку очень хотелось, но сейчас даже пробовать не буду.

И что самое главное — она ведь меня не тронула. Хотя возможностей было предостаточно. Могла напасть из невидимости в любой момент в лесу. Неужто следила и действительно охраняла? Хоть и порыкивает, огрызается. Оценила мой подход ещё тогда, дома, в мастерской?

Защитила от волков. Позволила себя лечить. Терпит моё присутствие.

Почему?

— Слушай, — обратился я к ней снова, — честно сказать, я не понимаю твоих мотивов. Но раз уж ты решила остаться, давай договоримся. Я не буду пытаться тебя принуждать, а ты не будешь вести себя непредсказуемо. Согласна?

Мои татуировки чуть потеплели, и кошка моргнула, будто соглашаясь.

В любом случае, она явно понимала речь лучше Красавчика. Это из-за их разницы в уровнях?

Но это заставило меня задуматься о своих собственных способностях.

В системе маячила загадочная «экспериментальная эволюция», всё ещё заблокированная.

Чёрт, нужно быстрее брать десятый уровень. А значит пора в лес.

Настало время познакомиться со старым другом вплотную.