Эмуляция: Иллюзия Контроля

Глава 21

Мы вернулись в съёмную квартиру, когда предрассветная серость только начала просачиваться в тёмные переулки города. Хаос, устроенный нашими вампирами, начал стихать. Не потому, что их остановили, а потому, что живых целей на улицах становилось всё меньше. Город замер в ожидании.

Катя и Орин уже были на месте. Они сидели за столом на кухне, молчаливые, как две статуи. Кос дремал в кресле у койки Сэма, его лицо было измученным.

— Ну что? — спросил он, тут же проснувшись, стоило нам войти.

— У нас всё, — сказал я, бросая на стол флешку, которую вытащил из ноутбука Киреева. — Координаты, схемы, коды доступа. Мы знаем, где Артём.

Я посмотрел на Катю и Орина.

— А у вас?

Орин кивнул.

— Предсказатель устранён. Он не сопротивлялся.

— Он что-нибудь сказал? — спросил я.

Орин молчал, но Катя подняла на меня взгляд. В её глазах, обычно горящих хищным огнём, плескалась странная, непривычная тень. Сомнение.

— Сказал, — тихо произнесла она. — Сказал передать тебе: «Скажи ему… что тень Молота, которую он призовёт, чтобы победить Пастыря, накроет этот мир навсегда. Он думает, что спасает прошлое, но он проклинает будущее».

Тень Молота… Владыка. Предсказатель знал. Он всё знал. Но что означали его слова? Проклинает будущее… Я отмахнулся от этих мыслей. Сейчас это было неважно. Будущего, которое видел Кассандра, и так не будет. Я его сотру.

— Неважно, что он сказал. Он мёртв, и это главное, — отрезал я. — Теперь нас никто не видит. Мы идём за Артёмом.

Я вывел на экран ноутбука план «Объекта-7». Пять уровней вниз, сотни охранников, автономные системы. Крепость.

— Мы ударим немедленно, — сказал я. — Пока город в хаосе, пока они не опомнились после смерти Киреева и не усилили охрану.

— Максим… — снова подала голос Катя. Она встала, подошла к столу. — Мы точно всё делаем правильно?

Я непонимающе посмотрел на неё.

— Ты о чём?

— Обо всём этом, — она обвела рукой комнату, город за окном. — Мы создали армию монстров. Они сейчас там, на улицах, убивают людей. Мы только что убили старика, который даже не пытался защищаться. Мы… — она запнулась, — мы думали, что боремся с монстрами, но не становимся ли мы ими сами? Ради чего всё это?

Её голос дрожал. Впервые с момента её обращения я увидел в ней не вампира, не хищницу, а ту самую девчонку, которую встретил когда-то. Испуганную. Сомневающуюся.

— Ради него, — я кивнул в сторону комнаты, где лежал Сэм. — Ради того, чтобы всего этого, — я ткнул пальцем в окно, — никогда не было.

— Но какой ценой? — почти прошептала она. — Что от нас останется, когда мы победим?

— От нас не останется ничего, Катя, — мой голос был холоден, как сталь. Я подошёл к ней вплотную. — И это не имеет значения. Старый мир мёртв. Его мораль, его правила — всё это сгорело в первый день прихода Системы. Есть только цель. И есть цена, которую нужно за неё заплатить. Я готов заплатить любую. И ты тоже. Потому что другого выбора у нас нет. Либо мы побеждаем так, либо проигрываем, пытаясь остаться «хорошими». Я свой выбор сделал.

Я видел, как мои слова ранят её. Но сейчас было не до сантиментов. Нам нужна была не совесть. Нам нужна была ярость.

— Макс, иди сюда! Быстрее! — крик Коса из комнаты прервал наш разговор.

Мы все рванули туда. Кос стоял перед экраном телевизора, его лицо было белым, как мел.

— Смотрите…

По всем каналам шёл экстренный выпуск новостей. Дрожащие кадры, снятые с военного дрона. На них — огромное существо из чёрной смолы и багрового света, которое мы уже знали. Ангел.

Но он больше не висел пассивно над выжженными землями. Он летел. С невероятной, ужасающей скоростью. И его курс был очевиден.

— Он летит на столицу, — прохрипел Кос. — Прямо на нас.

На экране показали расчёты аналитиков. Расчётное время прибытия — чуть больше часа.

Я смотрел на приближающийся на экране ужас. Пастырь понял, что мы подобрались слишком близко. Он понял, что предсказатель мёртв, и его враги действуют в тени. И он послал своё главное оружие, чтобы выжечь всю доску.

Обратный отсчёт начался.

Я развернулся к Кате и Орину. Все её сомнения испарились перед лицом реальной угрозы. В её глазах снова горел холодный огонь.

— Приказ, — сказал я, и мой голос не дрогнул. — Вашей армии. Пусть двигаются к координатам «Объекта-7». Немедленно. Пусть начнут штурм. Полный, тотальный, без попыток выжить. Они — наш таран. Наш живой щит. Они должны отвлечь на себя абсолютно все силы на поверхности. Они должны купить нам время.

Катя молча кивнула и закрыла глаза, отдавая мысленный приказ сотням своих порождений.

— Кос, остаёшься с Сэмом. Готовь всё к нашему возвращению. Нам понадобится быстрый отход.

Я прошёл в дальнюю комнату, где в углу, прислонённый к стене, стоял он. Мой молот. Я не брал его на дело с генералом и Киреевым — слишком много внимания. Но сейчас… сейчас он мне понадобится. Я взял его в руку. Тяжёлая, знакомая рукоять легла в ладонь, как влитая. С ним я чувствовал себя цельным. Завершённым.

— Элла, Орин, Катя, — я вернулся к ним. — Мы выдвигаемся через пять минут. У нас есть один час, чтобы спуститься на пять этажей ада, вытащить Артёма и выбраться оттуда, пока эта тварь не разнесла весь город в пыль.

Больше никто не сомневался. Вопросов не было. Только тихий звон готовящегося к бою оружия и далёкий, нарастающий гул приближающегося конца света.

Хаос был нашим лучшим союзником. Пока сотни наших вампиров, ведомые первобытным голодом и простым приказом «убивать», штурмовали наземные постройки «Объекта-7», превращая периметр в кровавую бойню, мы скользили в тени. Шум боя — яростные очереди крупнокалиберных пулемётов, глухие разрывы гранат и нечеловеческие визги — был идеальным прикрытием.

Вентиляционная шахта, о которой я узнал из разума Киреева, была именно там, где и должна была быть — в полукилометре от основного комплекса, скрытая в густых зарослях кустарника. Массивная стальная решётка была покрыта ржавчиной, но держалась намертво.

Я ухватился за прутья. Металл был холодным, толстым, рассчитанным на то, чтобы выдержать прямое попадание. Но он не был рассчитан на меня. Ненависть, послушная и горячая, хлынула в мышцы. С оглушительным скрежетом и визгом рвущегося металла я вырвал решётку из бетонного основания и отшвырнул в сторону.

Перед нами разверзлась тёмная, пахнущая сыростью и озоном пасть.

— Фонари, — коротко бросил я. Молот за спиной неприятно давил, цепляясь за края узкого лаза, но оставлять его я был не намерен.

Узкие лучи тактических фонарей выхватили из темноты уходящий отвесно вниз тоннель. Вампирам свет был не нужен, их глаза прекрасно видели во тьме, но мы с Эллой не обладали такой способностью.

— Я пойду первым, — сказал я. — Элла за мной. Вампиры — замыкающие. Если внутри засада, будьте готовы.

Мы спускались минут десять. Шум боя на поверхности постепенно стих, сменившись низким, давящим гулом работающих систем бункера. Здесь, внизу, был свой мир. Мир, который не знал о солнце.

Туннель вывел нас в небольшой технический отсек. Мигала одинокая аварийная лампочка. Воздух был спёртым, тяжёлым. И тут же мы услышали его. Алый сигнал тревоги, отражающийся эхом от металлических стен. Они знали, что мы внутри.

— Похоже, тихого входа не получилось, — заметил Орин.

— А мы и не планировали, — отрезал я. — Вперёд.

Мы выломали дверь и оказались в длинном, стерильно-белом коридоре первого уровня. Сирена выла, заливая всё мигающим красным светом. И они уже бежали нам навстречу.

Десяток бойцов в полной экипировке. Но среди них были и другие. Трое. В простых серых комбинезонах, без брони. пустышки.

— Солдаты — твои, — бросил я Элле.

Она кивнула. И прежде, чем солдаты успели открыть огонь, их накрыла волна её силы. Это была абсолютная, всепоглощающая апатия. Их автоматы показались им неподъёмными. Смысл приказа, смысл боя — всё это испарилось из их голов. Они просто замерли, как статуи, глядя в пустоту.

Но пустышки не отреагировали. Они продолжали идти вперёд, их шаги были ровными и неотвратимыми, как ход часов.

— Эти — наши! — рявкнул я, снимая с плеча молот. Мы с вампирами бросились в атаку.

Первый прототип попытался ударить меня. Его удар был сильным, но предсказуемым. Я ушёл в сторону и нанёс ответный удар молотом, целясь в грудь. Раздался глухой, тяжёлый удар. Бронебойный наконечник молота, усиленный моей силой, пробил грудную клетку твари насквозь. Но она даже не пошатнулась. Просто продолжила атаку, игнорируя дыру в теле.

Рядом промелькнула тень. Орин. Он впился когтями в шею пустышки, пытаясь её свернуть. Тварь развернулась, отшвырнув его в стену.

Катя атаковала второго. Она действовала умнее — не пыталась пробить его защиту, а ударила по ногам, ломая коленные суставы. Пустышка рухнула на пол, но тут же попыталась ползти вперёд, цепляясь за пол руками.

Третий достался мне. Я понял — их тела прочнее человеческих, но они не неуязвимы. Они просто не чувствуют боли. Это роботы, облачённые в плоть. Я перестал бить. Я начал крушить. Я выдернул молот из груди первого, развернулся и со всей силы обрушил его на голову третьего. Голова лопнула, как перезрелый арбуз, разбрызгивая во все стороны не мозги, а светящуюся багровую субстанцию. Тварь замерла и рухнула на пол.

Остальных мы добили за несколько секунд, превратив их в груду искорёженной биомассы.

Мы двинулись дальше, спускаясь всё ниже. Второй и третий уровни были настоящим адом. Охрана поняла, что против нас нужно выставлять только пустышек. Они наступали волнами, из каждого коридора, из каждой двери. Их было десятки.

Это была не битва, а мясорубка. Мы прорубались сквозь их ряды. Я шёл впереди, мой молот описывал смертоносные круги, превращая врагов в кровавое месиво. Орин и Катя действовали на флангах, их когти и клыки рвали синтетическую плоть, отрывая конечности. Элла держалась позади, бесполезная против этих тварей, но готовая прикрыть нас, если появятся люди.

Мы были ранены. Моя регенерация работала на пределе, едва успевая затягивать десятки ран. Катя хромала — одна из тварей почти оторвала ей ногу. Орин потерял руку, и новая конечность регенерировала слишком медленно. Мы были измотаны.

Наконец, мы достигли пятого уровня. Здесь коридоры были шире, а освещение — ярче. Всё было стерильно-белым. И тихим.

— Они все кончились? — выдохнул я, прислонившись к стене.

— Нет, — сказала Элла. — Они ждут. Все. Впереди.

Последний шлюз безопасности открылся в огромный зал. И как только мы шагнули внутрь, за нашими спинами с грохотом упала стальная гермодверь, отрезая путь к отступлению. Одновременно закрылась и дверь в дальнем конце зала, ведущая в лабораторию.

Мы были в ловушке.

Со всех сторон, из боковых отсеков, начали выходить они. пустышки. Их было не меньше сотни. Они не бежали. Просто медленно, неотвратимо сжимали кольцо, их пустые лица были обращены на нас.

— Похоже, это финал, — прорычала Катя, обнажая клыки.

— Значит, финал будет громким, — ответил я, крепче сжимая рукоять молота.

— Элла, держись за мной! — крикнул я, и она тут же встала мне за спину.

Они пошли в атаку. Все разом. Это был не бой. Это была волна. Волна бездушной плоти и синтетических мышц, призванная раздавить нас своим числом.

Мой молот крушил, ломал, размазывал. Орин и Катя превратились в два кровавых вихря, рвущих врагов на части. Но их было слишком много. На каждого убитого приходило трое новых. Нас теснили, давили. Я чувствовал, как удары достигают цели, ломая кости, разрывая плоть. Регенерация уже не справлялась.

Катю сбили с ног, и на неё тут же навалилось несколько тварей. Орин бросился к ней, отшвыривая их, но тут же сам оказался под ударом.

Я взревел. Ярость, чистая, первобытная, затопила моё сознание. Ненависть, которую я так долго сдерживал, вырвалась наружу неконтролируемым потоком.

— А-а-а-а-а!

Мир вокруг окрасился в багровый цвет. Я перестал что-либо соображать. Была только одна мысль: «УНИЧТОЖИТЬ». Я бросился в самую гущу, крутя молотом, как обезумевший берсерк. Я не защищался. Я только атаковал. Я ломал их строй, разбрасывал их, как кегли, превращал в месиво. Я чувствовал, как моё тело рвётся на части от перенапряжения, но мне было плевать.

Я пробился к Кате и Орину, расшвыряв тварей, которые их окружили. Они были тяжело ранены, но живы.

Я стоял в центре зала, окружённый останками десятков пустышек. Оставшиеся в живых на мгновение замерли, их программы, видимо, не могли обработать такой уровень ярости.

Этого хватило.

— Сейчас! — крикнул я вампирам.

Мы втроём, собрав последние силы, ударили по оставшимся. Это была последняя, отчаянная атака. И мы победили.

Когда последняя пустышка рухнула на пол, в зале воцарилась тишина. Мы стояли посреди этого побоища, тяжело дыша. Раненые, измотанные, на грани отключки.

Перед нами была последняя преграда — массивная, герметичная дверь лаборатории.

Я, шатаясь, подошёл к ней. Сил на то, чтобы ломать её, почти не осталось. Я занёс молот.

И вложил в удар всё, что у меня осталось. Молот с оглушительным грохотом врезался в центр двери. Металл прогнулся. Ещё удар. Вмятина стала глубже, по ней пошли трещины. Третий удар.

С оглушительным скрежетом и визгом рвущегося металла дверь, весом в несколько тонн, вылетела из проёма и с грохотом рухнула внутрь лаборатории.

В проёме, в ослепительно белом свете стерильного помещения, мы увидели его.

В центре зала, в специальном медицинском кресле, опутанный десятками трубок и проводов, сидел Артём. Бледный, исхудавший, с синяками под закрытыми глазами.

Он был в сознании.

Его глаза медленно открылись, когда грохот упавшей двери эхом разнёсся по лаборатории. Он с трудом сфокусировал на мне взгляд. В его глазах не было удивления. Только бесконечная, всепоглощающая усталость.

— Максим… — прошептал он, его голос был едва слышен. Губы потрескались. — Я знал, что ты придёшь.

Я шагнул внутрь, переступая через обломки двери. Команда последовала за мной, все четверо — израненные, едва стоящие на ногах, но не сломленные. Мы окружили кресло. Катя тут же начала осматривать аппаратуру, к которой он был подключён, ища способ его освободить.

— Ты как? — спросил я, опускаясь на одно колено, чтобы быть с ним на одном уровне. Вопрос был глупый. Было видно, что он никак.

Он криво усмехнулся.

— Как выжатый лимон. Хотя, думаю, в лимоне и то больше жизни.

— Почему ты молчал? — я не мог сдержать гнева, который снова начал подниматься во мне. — Мы же связывались. Я думал, ты просто устал от производства вакцины. Думал, тебя держат в тепличных условиях. А они… они, блядь, пили из тебя жизнь!

Артём медленно покачал головой.

— Я не мог сказать. Все разговоры прослушивались. Любой намёк, любое слово не по сценарию — и сеанс связи тут же бы оборвали. А вас… вас бы пометили как ещё большую угрозу. Я не хотел подставлять вас раньше времени. Думал, справлюсь. Думал, смогу тянуть время.

— Справишься? — Катя зло сплюнула на пол. — Да они из тебя все соки выжали! Эти твари, которых мы тут пачками крошили, — они на твоей энергии работали!

— Я знаю, — тихо ответил Артём. — Я чувствовал каждого из них. Каждого, кого они создавали. Будто от меня отрывали куски. Они называли это проект «Возрождение». Хотели создать армию, независимую от Системы. Своих собственных… игроков. Бездушных.

— Мы пришли за тобой, — вмешалась Элла, её голос был непривычно мягким. — Мы тебя вытащим.

— Спасибо, — он перевёл на неё свой усталый взгляд. — Я… я рад вас видеть. Всех.

Он обвёл нас взглядом, и его брови сошлись на переносице.

— А где… где Кос? И Сэм? С ними всё в порядке?

В лаборатории повисла тяжёлая тишина.

— С Косом всё в порядке, — ответил я, подбирая слова. — Он ждёт нас на базе. А вот с Сэмом… беда.

Я рассказал ему всё. Про возвращение Сэма, про его состояние, про проклятие, которое медленно его убивает и которое не могут снять ни врачи, ни лекарства.

Артём слушал внимательно, его лицо становилось всё более мрачным.

— Проклятие… — прошептал он, когда я закончил. — Блокирующее любое внешнее воздействие. Я… я не знаю, смогу ли я помочь. Моя сила… она почти на исходе. Они забрали почти всё.

— Ты должен хотя бы попытаться! — воскликнул я. — Ты — наша единственная надежда.

— Я попытаюсь, — твёрдо сказал он. — Я сделаю всё, что смогу. Просто… сначала снимите с меня всё это. Я чувствую себя мухой в паутине.

Катя и Орин принялись за работу. Они не церемонились — просто вырывали кабели и трубки, разбивали мониторы. Аппаратура протестующе пищала и искрила. Через минуту Артём был свободен. Он попытался встать, но ноги не держали его. Я подхватил его, закинув его руку себе на плечо. Он не весил почти ничего.

— Спасибо, — выдохнул он, опираясь на меня.

— Рано благодарить, — прорычал я. — Нам ещё отсюда выбираться.

И в этот момент весь бункер содрогнулся.

С потолка посыпалась штукатурка. Лампы замигали и погасли, тут же включившись снова от аварийного питания. Пол под ногами ощутимо качнулся, будто мы были на палубе корабля в шторм.

— Что это, чёрт возьми⁈ — крикнула Катя, едва удержав равновесие.

Мы все замерли, прислушиваясь. Сверху донёсся глухой, протяжный скрежет. Звук, будто гигантские когти скребли по многокилометровой толще бетона и земли над нами.

Ещё один удар. Сильнее. Бункер снова тряхнуло. Одна из стен лаборатории пошла трещинами.

— Он здесь, — прошептала Элла, её лицо было белым, как полотно.

— Кто «он»? — спросил я, хотя уже знал ответ.

Ангел. Он прилетел.