Это кто переродился? Книга 3

Глава 8 Сколько можно еще голодных ртов?

— Ну и что ты собралась с ним делать?

Вся армия хвостатых сошлась над бессознательным Аристархом кружком. Няньку-ящера всего перемотали цепями, а на морде сидел собачий намордник. Где ящерки все это откопали, учитывая то, что последние несколько часов мы лазаем по канализации, осталось непонятным.

Но их нюху было можно только позавидовать. Только оказавшись в этой «водной» среде, они буквально сорвались с поводка. Подхватили Аристарха и помчались так быстро, что даже мы с Марьяной едва за ними поспевали. Куда там погоне!

И да, еще час назад они были обычными докторами, медсестрами и больными, а сейчас…

— Может, мы его съедим, Повелитель⁈ — ощерилась ящерка в форме медсестры. — Как съели «бедненького» Эдуарда Валерьяновича!

— Фу, нет! Еще не хватало зубы об его шкуру точить! Давайте просто выбросим этого Отступника, зачем он нам?

— Про него голоса ничего не сказали!

— Он что, там важен для вас, Повелитель? А для вас, дитя Повелителя?

Их взгляды обратились к Марьяне. Та же, побледнев, снова кинулась на грудь Аристарху.

— Прекратите! Никого мы не будем есть! Ваня, скажи им!

Я же пожал плечами. Аристарх мне не нянька, не родственник, да и не какой-то закадычный друг. Да он спас меня пару раз, но я тоже помог ему, и даже дотащил до относительно безопасного места в этой полузаброшенной части канализации.

Так-то мы квиты. Но… Жалостливый взгляд Марьяны был способен растопить камень, так что я задал резонный вопрос:

— А что ты будешь делать, когда он очнется? Снова будешь глушить его своим Пухом?

— Зачем? Ты же подчинил этих… ящериц, и…

— Попросим! — и у нее перед лицом покачали костистым пальцем. — Мы не ящерицы! Посовещавшись, мы решили, что мы — рептилюди!

Марьяна закатила глаза, и я был с ней согласен. Это звучало очень глупо.

— Ладно. Вы же больше не хотите убить нас? Вот, значит, с Аристархом тоже можно сделать так же. Ваня, когда он очнется, ты просто посмотришь на него со значением, и все! Аристарх снова будет с нами!

Пух на это утвердительно тявкнул. Я же не разделял их уверенности.

— В него влили так много этого «озверина», что, наверное, моего Взгляда будет мало. Ладно, пусть будет по твоему. Если что, просто бросим его в лужу, и…

— Нет!

Я махнул рукой. Пусть тогда сама носится со своим нянькой, а я…

Тут я скрипнул зубами. А что я? Я тоже буду — обещал же Дарье и глаз не спускать с этой любительницы погулять во снах!

— Ну Дарья…

— А что мы будем делать, Повелитель? — раздался одинокий голос в толпе «рептилюдей», и все повернулись к говорившей. Это была высокая ящерка в очках в черной роговой оправе.

Звали ее, кажется, Людмилой, и когда-то в «прошлой жизни» — то есть час назад — она метила на должность главврача. Короче, была самой умной.

— А что вам делать? — склонил я голову набок. — Сейчас дойдем до «Золотого котла» и распрощаемся. Я пойду спать, а вы…

— Мы пойдем с вами! — сказали они все разом.

Пух снова утвердительно тявкнул.

— Еще чего! Нам в бар, конечно, нужна уборщица, но точно не триста семьдесят шесть человекоподобных рептилий. Ваше количество даже в число годовых смен не укладывается.

— Хотите, чтобы мы остались здесь⁈ — ахнула ящерка. — В канализации?

Они испуганно переглянулись. Марьяна, как ни странно, тоже — посмотрела на меня с каким-то странным вопросом. И почему она постоянно на меня так смотрит⁈

— Ну а что? — пожал я плечами. — Тут тепло, особенно поближе к теплотрассе. Есть еда: объедки, крысы, да и бродяги встречаются на десерт. Не помрете.

— Я хочу домой! — пискнула девочка с куклой. — К маме!

Остальная сотня детишек тоже забормотала о том, как они хотят домой. Их новые «мамаши» были с ними солидарны. И те полсотни ящеров-мужчин, которые отчего-то не умели говорить, тоже — закивали.

Я вынужден был их расстроить:

— Увы, в таком виде вас не то, что родная мама — даже вы сами едва ли признаете. Вы на себя в зеркало то смотрели?

Десятеро детишек наперегонки кинулась смотреться в лужу. Их мордочки при этом стали еще более печальными.

— И что же?.. — пискнула одна из ящерок-медсестер. — Из-за какого-то мерзавца, который скормил нам какую-то «звериную» пилюлю — все? Наша жизнь кончена?..

— И больше нам нет места в мире людей?

Я осмотрел их грустные ряды. А быстро они начали приходить в ум. Уже и есть никого не собираются, а это большой прогресс. Может, Аристарх и вправду тоже вскоре придет в себя?

— А что ваша жизнь? — ухмыльнулся я. — Работа, дом? А еще?

— Дети!

— Мужья!

— Ипотека!

Я на это только махнул рукой.

— Чепуха. Детей можно сдать в детский дом. Мужей любовницам, а ипотеку… А что это?

Но судя по их вытянувшемся мордочкам, мои идеи им не слишком пришлись по душе. Марьяне тоже — она вообще хлопнула себя по лбу.

— Ваня…

— Что⁈ Ну пусть найдут способ вновь стать людьми. Или наоборот, пусть превратят своих мужей с детьми и ипотекой в ящериц. Как будто я виноват, что они с утра любят есть какие-то витаминки и превращаются в монстров! Тоже мне, врачи!

И покачав головой, я направился прочь — искать выход из канализации. За мной тут же раздались шаги.

Я обернулся. Армия ящерок встала.

— Что-то еще?

— Мы идем с вами, — сказала Людмила и, улыбнувшись, сделала реверанс. — Повелитель. Голоса так и сказали нам: убить всех злых людей черном, съесть их тела и уйти туда, где тепло, есть еда и надежда. Следом за крыльями!

— Вот мы и идем! За вами, сир Обухов!

И вся эта армия рухнула передо мной ниц.

— У меня нет крыльев, — мрачно проговорил я.

— Как же? А это что?.. — и мелкая ящерка подошла ко мне со спины и ткнула пальцем. — Вот же!

Я повернулся. За мной ничего не было.

— Да вот же! На спине! Вот! — и она взялась за что-то и начала дергать. А вот это было больно!

Зашипев, я отодрал от себя эту малявку, и тут же попал к Марьяне. У нее в руках было зеркальце.

— Смотри. На спине.

Взяв зеркало, я подошел к луже и поднял его над головой. Где-то минуту не мог поверить — на спине, в окружении чешуек и вправду были они.

Два крыла. Крохотных, перепончатых, размером чуть больше мизинца. Однако…

— Не смотрите!

Выхватив у одной из ящерок плащ, я поспешил накинуть его на плечи.

Впервые за очень, ОЧЕНЬ долгое время мне было по настоящему стыдно. Их нельзя было видеть — НИКОМУ! По крайней мере до той поры, пока они не вырастут до нормальных размеров.

— Зараза… — скрипнул я зубами. На ум пришло кое-что такое, что я бы предпочел забыть навсегда.

Это было очень-очень давно. Настолько давно, что все их «древние» книги в библиотеке были написаны буквально вчера.

Очень давно. А еще очень-очень стыдно…

Я обернулся. Ящерки вместе с детьми снова кланялись мне. В следующий миг раздался стон и зашуршали цепи — все тут же с визгом отпрянули к стенам, а с пола медленно поднималась гора. Это был Аристарх. И он очнулся.

Его глаза горели огнем, звенья же буквально скрипели под натиском его мышц. Когти на ногах скрипели о камень.

Марьяна хотела заговорить с ним, но только столкнувшись с его взглядом попятилась. Пух же заливался лаем. Рэд хищно оскалился, готовый в любой миг снова кинуться «глушить» его.

Однако Аристарх не спешил нападать. Глаза-щелочки медленно шли вдоль удивленных мордочек, снова поймали Марьяну, а затем прыгнули ко мне. Задержались.

— Овухов… — послышалось из-под намордника. — Пошему как только творится хахая-то дичь, ты овязательно хде-то рядом?

Только я хотел ответить, как откуда-то донеслись голоса, а за ними и гулкие шаги. И они приближались.

— Погоня⁈ — охнула Марьяна. — Как они нас нашли, мы же…

— Тихо!

Мою армию как ветром сдуло — попрятавшись кто куда, они оставили Марьяну один на один с Аристархом. Улыбнувшись, она взяла его за конец цепи и повела в сторонку. Пух побежал следом.

Мы же с Рэдом заняли позицию у выхода. Шаги уже приближались, и вскоре там показался огонек фонаря.

— Сука, и где он может быть⁈ Ну не мог же он просто испариться?

— А вдруг его все же сожрали?

— И немудрено! В этих-то переходах! Видали, сколько здесь старых сросшихся порталов? Из них же, поди, кто-то да вылез…

— Тихо, Борода! Накаркаешь! Вообще заткнитесь все! Мне и так кажется, что я слышал какие-то звуки.

— Парни, а может, ну его этого Кочергу? Найдется, он же всегда куда-то пропадает…

Увидев Колю Кучерявого и десяток его парней, я выдохнул. Ложная тревога.

— Нифига! Кочерга пусть и балбес, но он тоже из Хозяев трущоб! А мы своих не бросаем! Черт, опять вляпался…

Но не успел я дать команду ящеркам, как парни благополучно прошли мимо меня и остановились на том месте, где еще пару минут назад мы разбирались с Аристархом.

— Тихо! — и Коля поднял фонарь повыше. — Слышите?..

Из одного из проходов мелькнули глаза, и, поймав этот взгляд, я кивнул. Раз уж мне не избавиться от ящерок, то пусть мои слуги познакомятся друг с другом.

Те, впрочем, как-то превратно поняли мой кивок. Вылезли из укрытий все разом — и прыгнули прямо на Колю с его парнями. От их визга у меня едва голова не лопнула.

Через секунду все десять Хозяев трущоб повалили на пол, а затем принялись водить коготками у них по телесам.

— Вот эта рулька достанется Светочке… — хихикала ящерка, очерчивая Бороду как свинью на прилавке. — Вот это бедрышко Машеньке…

— Я хочу грудку!

— Грудок у них нет, золотце. Только бедра, щечки и…

— Кхем-кхем, — прокашлялся я, и вся эта банда проглотов посмотрела на меня. — Я забыл сказать. Прежде чем сожрать кого-нибудь, спросите меня. Этих…

И я ткнул смертельно бледному Коле в лоб.

— Есть не нужно. По крайней мере, пока они верно мне служат. Понял, Коля?

Тот кивнул. Улыбнувшись, я потрепал его по щеке и присел перед ним на корточки.

— Ну как, Коля? Как там поживает наш мистер Крыс?

В баре «Золотой котел».

— Борис, я обязательно приду завтра, Борис! У тебя так хорошо! Я прямо как будто снова обрел отчий дом!

— У тебя есть дом, Валера! А еще жена и детей целый мешок! Вот туда и вали! — рычал Борис выталкивая последнего на сегодня посетителя. — Они поди тебя уже обыскались!

Улыбаясь, он хватался за все, что только можно, упирался и увещевал его на все лады, а еще пытался расцеловать Бориса. Последнее смущало бармена больше всего.

— Я вернусь, Борис! Вернусь, завтра! И принесу еще денег за это прекрасное пиво!

— Скатертью дорожка! — и вытолкнув клиента на свежий воздух, Борис захлопнул дверь. Прижавшись спиной, выдохнул.

Ну и ну… И чего им так понравилось эта бормотуха? Уже который день все с нее буквально на седьмом небе. Самому попробовать что ли?

Выйдя в центр зала, Борис опять упер руки в бока. Да, день выдался на славу. Касса от денег буквально скрипит. Все меню продано по третьему кругу, а официантки еле на ногах держатся. Новенькая тоже — ее Ольга сегодня зверски загоняла. Но ей и полезно: а то ручки у нее чистенькие, как у самой Королевы.

Кстати, о Королеве… Весь день он слышал какие-то странные разговоры, мол, она уже вторые сутки не появляется на людях. А тут на тебе — стоило бармену взять пульт, чтобы вырубить телевизор, как на экране принялись показывать «пропавшую» Дарью. Широко улыбаясь, добрая старушка разрезала ленточку на открытии очередной библиотеки.

— А криков-то было… потерялась, потерялась… — пробубнил бармен, и стоило ему выключить телевизор, как его торкнуло. Они так-то тоже кое-кого потеряли. — А где Иван?..

В ответ он получил только грустное покачивание головами. Даже Силантий приуныл — прождал своего «господина» весь день, а тот — шиш!

Борису тоже было тревожно. Не то, что бы он без Обухова не мог и пальцем пошевелить. К тому же, в одиночку тут было куда спокойней, но каждый раз, когда Обухов вот так вот пропадал, Бориса как молнией прошибало.

Даже странно… Пятнадцать лет владеет этим баром, но стоило им с Иваном сойтись поближе, как бармен без него как без рук. А ведь они продолжают идти в гору! Все так переменилось за какой-то месяц!

Вернее, дело не в Иване. А в том, кто занял его место. Последние события только подтвердили догадку Бориса — никакой это не Иван Обухов, а…

А кто?..

Бармен тут же покрылся мурашками. Ответ содержался во Взгляде его странных зеленых глаз — и этот ответ Борис вряд ли получит. Уж что-что, а этот Иван умел хранить секреты.

Выбросив все из головы, Борис уже хотел помочь девушкам переворачивать стулья, как в дверь раздался стук.

— Мы уже закрыты! — крикнул бармен себе за спину. — Уже поздно, уходите!

Но запоздавший клиент был уперт — продолжил барабанить, будто у себя дома.

— Закрыто, сказано! Приходите завтра! И нет, то самое пиво кончилось еще в девять часов!

Стуки же продолжались, и, выругавшись, Борис засучил рукава и пошел вышвыривать этого кретина, что не понимает человеческого языка. По пути захватил метлу — чтоб не повадно было!

Открыв дверь, он уже хотел разразиться бранью, как разглядел того, кто пришел к ним «на огонек». Метла так и шлепнулась на землю.

Их было много. Наверное, сотни две, не меньше. Все были зубасты, хвостаты, в чешуе и ростом выше Бориса на целую голову. Одеты так, будто сбежали из какой-то адской больницы. Из-за юбок на Бориса щурили глазки твари поменьше — ростом с детишек лет семи.

Все внимательно разглядывали Бориса. Он тоже. Ему было так страшно, что он едва мог вздохнуть.

— Извините, вы же Борис? — прошипела одна из ящериц в толстых очках. — Мы же не ошиблись адресом?..

Бармен с трудом протолкнул комок в горле, кивнул, а затем пулей ринулся обратно в бар.

— Мы закрыты! — зачем-то выкрикнул он и захлопнул за собой дверь.

Прижавшись к ней, Борис проклял все на свете: и пропавшего Ивана, и порталоотвод, который — как они думал! — оказался поддельным, и Марьяну, которая тоже шляется невесть где!

— Силантий! Сила…

Но и этот взбалмошный маг, как назло куда-то пропал из зала.

С запозданием Борис вспомнил, что дверь, к которой он прижимался спиной, почти полностью стеклянная, как и окна во всем зале.

А значит, они все…

— Борис, что случилось? — обернулись к нему девушки, но он не стал им ничего объяснять. Они уже посмотрели на окна, в которых были сплошь зубастые пасти.

— Мама… — пискнула Катя. — Не ешьте нас…

Тут со стороны лестницы раздались шаги, и Бориса бросило в холодный пот. Кто?.. Кто мог разгуливать там? Неужели они уже…

— Борис! — и к ним спустился Иван. — Они уже пришли? Борис?

— Кто?.. — пискнул бармен разом севшим голосом. В груди резко кольнуло.

— Ну эти, людо… Ага! Вот и вы! — и он кинулся открывать двери. — Где вы шлялись, я уже устал ждать вас! Заходите, переночуете здесь, а утром возьмете золото и отнесете все отсюда к чертовой матери… То есть к Силантию. Ты же не против, дружище? Хех, еще бы ты был против… Борис? Борис, ты что? Не вздумай у меня тут умирать! Борис!!!

В больнице.

Кирова открыла глаза. Она облажалась. Крупно облажалась.

Весь ужас произошедшего заставил ее застонать, а затем начать рвать на себе провода с трубками, которыми она была буквально опутана.

Еще утром Магистр прибыла сюда, чтобы охранять Пациента № 1, а в итоге сама оказалась им же…

— Где⁈ Гда она?

На крик прибежала медсестра — она же и попалась ей под руку. Схватив трясущуюся дуру за шкирку, Магистр чуть не сожгла ее на месте. От ярости она едва смогла выкрикнуть ей в лицо:

— ГДЕ⁈

Но та только и могла, что пялить на ее глаза и бормотать что-то невнятное. Мерзко запахло, а на пол что-то закапало…

Оттолкнув прочь эту дуру, Магистр ринулась в коридор. Окружившие палату Инквизиторы тут же попытались кинуться держать ее, но ее аура полыхнула с такой силой, что половину просто разбросало в разные стороны. Остальные оказались сильнее — схватили Кирову за руки и попытались успокоить.

— Доминика Александровна, что вы делаете⁈ Вернитесь в палату!

Но та не собиралась объяснять им очевидное. Произошла катастрофа!

Если они не могут дать ей отчет здесь же, то они всего лишь бесполезный мусор. И только она собралась стереть всех в порошок, как ее ушей коснулся крик:

— Тетя Ника! Не бейте их!

Ярость с нее как рукой сняло. Она обернулась.

В конце коридора стоял Федя — тот самый мальчик, которого привел еще Лаврентий. Воспользовавшись заминкой, Инквизиторы схватили Крову под руки и поволокли обратно в палату. Она уже и не сопротивлялась — тянула руку к ребенку. Последнему, который выжил в той мясорубке.

Снова оказавшись под капельницей, она выслушала весь доклад — его, как ни странно, зачитал ей человек, который даже не был в здании.

Остальные все погибли. Выжил только Григорий, но он был в критическом состоянии.

А вот Королева…

— Она исчезла. Нет даже трупа. Мы ведем поиски.

Тут Кирова не смогла сдержаться — схватила Инквизитора за отворот плаща и приблизила к своему лицу.

— Не найдете хотя бы труп… Я скормлю вас Алиске. Понял?

Он закивал, и ее пальцы разжались. Миг спустя они с Федей остались одни. Мальчик все это время держал ее за руку.

— Тетя Ника, — сказал он, посмотрев на нее своими умными глазами. — Вам больно?

Выдавив из себя улыбку, Магистр покачала головой.

— Больно, но это пустяки. Как ты спасся?

— Я не хотел есть те витаминки. От них воняло. А потом спрятался в ванной.

Кирова рассмеялась, а затем, взяв мальчика за голову, крепко поцеловала в лоб.

— Молодец. Всегда думай сам. Не давай какой-то сволочи думать за тебя…

— А что… — начал он и его передернуло. — С остальными? С моей сестрой? Их же…

— Молчи, глупый. Не думай об этом. Забудь, просто забудь. Как я забываю… Всех их.

Даже имена. Сколько этих имен было?

Мальчик хлюпнул носом, но продолжил:

— Увели. Всех. Куда их увели?..

На этот вопрос ей нечего было ответить. Но Магистр точно знала, что она сделает с теми, кто превратил всю больницу в сборище кровожадных монстров, перебил всех ее лучших людей, а затем увел в коллекторы.

Сотрет в порошок. Испепелит и развеет по ветру. Этот мерзавец еще поймет, ЗА ЧТО Доминику Кирову прозвали Домной.