Физик

Глава 9. Партия собралась

Шаг за шагом они прошли между скалами-стражами, и мир словно изменился. Густой, сумрачный лес остался позади, уступив место широкой, залитой мягким, рассеянным светом долине. Воздух здесь был невероятно чистым, прохладным и плотным, насыщенным ароматами незнакомых трав и влажной земли. Низкий гул, который Олег слышал издали, теперь стал постоянным фоном – глубокая, успокаивающая вибрация, идущая словно из самого сердца долины.

Небо над головой было высоким и бледным, подёрнутым лёгкой голубоватой дымкой, которая смягчала солнечные лучи. Пологие склоны долины поросли невысоким, светлым лесом и изумрудной травой, среди которой виднелись россыпи камней, покрытых серебристым мхом. Где-то в глубине долины угадывалось русло реки или озера – источник той самой Тихой Воды. Величественные горные пики окружали долину со всех сторон, создавая ощущение уединённости и защиты.

Олег остановился, поражённый красотой и странной, почти осязаемой энергетикой этого места. Здесь царил глубокий покой, но это был не сон или забвение, а скорее… сосредоточенная тишина, наполненная древней, дремлющей силой. Казалось, сама земля здесь дышала медленно и глубоко. Камень-оберег в кармане вибрировал чуть сильнее, но спокойно, в унисон с долиной.

— Вот мы и на месте, — сказала Марфа, тоже останавливаясь и обводя долину взглядом. — Долина Тихих Вод. Место силы, место покоя. И место учения.

Она повернулась к Олегу.— Омуты – там, — она указала рукой вглубь долины, туда, где дымка была гуще. — Иди по зову воды. Твоя искра его услышит, если будешь внимателен. Тропа сама тебя приведёт.

— А вы? Вы не пойдёте со мной? — спросил Олег, чувствуя лёгкий укол тревоги при мысли остаться совсем одному в этом незнакомом, пусть и спокойном, месте.

— У Омутов ты должен быть один, — твёрдо повторила Марфа. — Один на один с водой, с собой, со своей силой. Это твой разговор, твоё учение. Я не могу и не должна вмешиваться. Но я буду здесь, в долине. У меня тут свои дела найдутся, старые знакомые ждут. Если понадобится помощь – зови. Не голосом – мыслью, искрой своей. Я услышу.

Она положила свою сухую, морщинистую руку ему на плечо.— Будь осторожен, Олег. Долина спокойна, но не пуста. Здесь есть свои хранители, свои обитатели. Не все из них рады чужакам. И помни главное – уважение. К месту, к воде, к тишине. Не нарушай её попусту. Иди.

С этими словами она отступила на шаг и, кивнув ему на прощание, повернула в сторону, к лесу, растущему на склоне долины. Через мгновение её фигура скрылась за деревьями, оставив Олега одного перед простором долины.

Он глубоко вздохнул, пытаясь унять волнение. Один. В Долине Тихих Вод. На пороге неизвестного. Он чувствовал себя одновременно и уязвимым, и полным решимости. Он сделал первый шаг вперёд, ступая по мягкой, упругой траве.

Он шёл медленно, стараясь следовать совету Марфы – слушать зов воды. Он прикрыл глаза, пытаясь отсечь внешние впечатления и сосредоточиться на внутреннем ощущении, на своей искре. И он услышал. Не звук, а скорее… направление. Едва уловимое притяжение, тяга, идущая из глубины долины. Туда, где вода была спокойнее, сила – глубже. Он открыл глаза и пошёл в этом направлении, доверяя своему чутью.

Долина была прекрасна какой-то первозданной, нетронутой красотой. Цветы здесь были ярче, трава – зеленее, камни – древнее, чем в лесу за её пределами. Воздух звенел от тишины и той самой глубокой вибрации. Олег шёл, стараясь ступать как можно тише, чувствуя себя гостем в чьём-то очень старом, очень важном доме.

Он прошёл небольшой лесок, спустился в ложбину, где журчал ручей с той самой необыкновенно синей водой, и поднялся на следующий пологий холм. И там, на склоне холма, среди зарослей высоких трав и незнакомых цветов с серебристыми листьями, он увидел её.

Девушка. Она сидела на корточках спиной к нему и сосредоточенно срезала какие-то растения маленьким изогнутым ножом, складывая их в плетёную корзину у своих ног. На ней была простая одежда из небелёного холста, украшенная вышивкой с растительными узорами, длинные русые волосы были собраны в косу, в которую были вплетены полевые цветы. Она двигалась плавно, осторожно, словно боясь потревожить травы, которые собирала. От неё исходило ощущение… мягкости, спокойствия, гармонии с этим местом.

Олег замер, не зная, что делать. Окликнуть? Пройти мимо? Он не хотел её пугать или нарушать её уединение. Но и стоять столбом было глупо. Он кашлянул, чтобы обозначить своё присутствие.

Девушка вздрогнула и быстро обернулась. Её глаза – большие, серые, как лесные озёра в пасмурный день – расширились от удивления и настороженности, когда она увидела его. Она быстро поднялась на ноги, инстинктивно прижимая к себе корзину с травами, словно щит. В её взгляде не было враждебности, но была явная осторожность. Кто он такой? Чужак в этом уединённом месте.

— З… здравствуй, — проговорил Олег, чувствуя себя неловко. — Прости, я не хотел тебя напугать. Я… иду к Омутам. Марфа меня привела… ну, до входа в долину.

Девушка молча рассматривала его с ног до головы – его странную, хоть и новую, одежду, его неуверенную позу, его лицо, всё ещё хранящее следы усталости и пережитого. Потом её взгляд смягчился. Марфа. Имя ведуньи было здесь, очевидно, хорошей рекомендацией.— Здравствуй, — ответила она тихо, её голос был мелодичным, как журчание лесного ручья. — Раз Марфа привела, значит, путь твой сюда не случаен. Меня зовут Ярина. Я… собираю здесь травы. Для лечебных отваров.

— Олег, — представился он. — Я… пришлый. Издалека. Иду учиться. У воды.

— Пришлый… — Ярина задумчиво склонила голову. — Да, ты не похож на здешних. Но глаза у тебя… не злые. Хоть и уставшие очень. И напуганные немного. Что привело тебя сюда, Олег из другого мира, на путь учения у Тихой Воды?

Её прямой вопрос застал его врасплох. Что ответить? Рассказать про аварию, про Железного Зверя, про молнию? Это было бы слишком долго и, возможно, слишком невероятно.— Я… ищу равновесие, — сказал он после паузы. — Во мне есть… сила. Которую я не понимаю и не контролирую. Она… опасна. Марфа сказала, что здесь, у Омутов, я смогу научиться.

Ярина внимательно слушала, кивая.— Равновесие… Да, это то, чему учит Тихая Вода. И травы тоже. Всё в мире стремится к равновесию, пока его не нарушат силой или злой волей. Идёшь верной дорогой, Олег. Омуты – там, — она махнула рукой в том же направлении, куда вело его чутьё. — Иди прямо по этой лощине, а потом поднимешься к Скале Плача, ручей тебя выведет. Омуты у её подножия.

— Спасибо, Ярина, — поблагодарил он. Её спокойствие и мягкость действовали умиротворяюще.— Ступай с миром, — она слегка улыбнулась. — И слушай воду. Она мудрая.

Олег кивнул и пошёл дальше, оставив травницу на склоне холма. Первая встреча в долине прошла мирно. Это обнадёживало. Но он чувствовал, что Ярина – не единственный обитатель этого места. Долина хранила свои тайны.

Олег шёл по лощине, следуя изгибам ручья с необыкновенно синей водой. Трава здесь была высокой, по пояс, и воздух был наполнен густым ароматом цветов и влажной земли. Глубокая вибрация долины ощущалась здесь ещё сильнее, она словно пронизывала всё вокруг, успокаивая и одновременно концентрируя внимание. Он чувствовал себя гораздо лучше, чем утром – спокойствие этого места действительно исцеляло.

Он думал о Ярине. Травница. Мягкая, спокойная, гармоничная часть этого мира. Она показалась ему воплощением того самого равновесия, к которому он стремился. Интересно, какая у неё сила? Связана ли она с травами, с исцелением? Он ощутил лёгкий укол зависти – у неё был свой понятный путь, своё место. А он – всё ещё чужак, ищущий дорогу, с опасной и непонятной искрой внутри.

Лощина постепенно сужалась, переходя в ущелье. Склоны стали круче, каменистее. Ручей зажурчал громче, перекатываясь через валуны. Впереди показалась та самая Скала Плача, о которой говорила Ярина – огромный утёс из тёмного, слоистого камня, по поверхности которого тонкими струйками стекала вода, словно скала действительно плакала серебряными слезами. У подножия скалы ручей разливался, образуя небольшое, но глубокое озеро с кристально чистой, неподвижной водой. Вокруг озера росли старые плакучие ивы, склонившие свои ветви до самой воды.

Это и были Омуты Тихие.

Место было невероятно красивым и умиротворяющим. Вода в озере была такой прозрачной, что было видно каждый камешек на дне, каждую водоросль. Она казалась неподвижной, но Олег чувствовал исходящую от неё глубокую, спокойную силу. Вибрация долины здесь достигала своего пика, но это была не оглушающая мощь, а скорее… тихая мудрость, накопившаяся за века.

Он подошёл к самой кромке воды. Воздух здесь был прохладным и влажным, пахло водой, камнем и ивовой корой. Он опустился на колени на мягкий мох у берега, просто глядя в неподвижную гладь озера. Марфа сказала быть здесь одному. Слушать воду. Учиться. Но с чего начать?

Он вспомнил её уроки. Не пытаться менять. Не отдавать свою силу. Слушать. Принимать. Он закрыл глаза и попытался настроиться на воду, как настраивался на тепло шишки или камня-оберега. Он протянул свою искру к озеру – осторожно, вопросительно.

Ответ пришёл мгновенно. Не как тепло, не как вибрация. А как… тишина. Глубокая, бездонная тишина, полная знаний и покоя. Она окутала его, проникла внутрь, успокаивая мечущиеся мысли, смывая остатки страха и усталости. Это было похоже на погружение в прохладную, чистую воду после долгого, пыльного пути. Ощущение было невероятно приятным и исцеляющим. Он чувствовал, как его искра, его внутренняя сила, словно напитывается этой тишиной, этим покоем, становясь не ярче, а… глубже. Стабильнее.

Он сидел так долго, погружённый в это состояние, потеряв счёт времени. Он не медитировал в привычном смысле слова, он просто… слушал тишину воды, позволяя ей наполнять себя.

В какой-то момент он почувствовал, что он не один. Не нарушая своего внутреннего состояния, он приоткрыл глаза.

На другом берегу озера, у корней старой ивы, стоял человек. Высокий, широкоплечий, одетый в потёртую кожаную куртку поверх простой рубахи и тёмные штаны, заправленные в высокие сапоги. За спиной у него висел меч в простых ножнах, а на поясе – несколько ножей. Лицо его было скрыто тенью от накинутого на голову капюшона, но чувствовалось, что он смотрит прямо на Олега. От него исходила совершенно иная энергетика, чем от Ярины или от самой долины. Не злая, но… колючая. Острая, как лезвие его меча. Полная сдержанной силы и какой-то застарелой горечи.

Олег напрягся. Кто это? Один из хранителей долины, о которых говорила Марфа? Или кто-то другой? Его появление нарушило покой этого места, внесло диссонанс в тихую гармонию.

Незнакомец молча наблюдал за ним ещё с минуту, затем медленно, не вынимая рук из карманов куртки (или просто держа их на поясе, Олег не мог разглядеть), пошёл вдоль берега озера, приближаясь к нему. Его походка была уверенной, почти хищной.

Олег поднялся на ноги. Он не чувствовал прямой угрозы, но ощущал необходимость быть начеку. Он не хотел конфликта, особенно здесь, в этом месте силы.— Здравствуй, — сказал он, стараясь, чтобы голос звучал спокойно. — Я Олег. Я пришёл сюда учиться. С разрешения Марфы.

Незнакомец остановился в нескольких шагах от него. Он был выше Олега на полголовы, и даже под свободной одеждой угадывались крепкие мышцы воина. Он чуть откинул капюшон, и Олег увидел его лицо. Резкие черты, обветренная кожа, несколько шрамов – один пересекал бровь, другой терялся у линии подбородка. Но самое примечательное – глаза. Тёмные, почти чёрные, с тяжёлым, пристальным взглядом, в котором читались усталость, цинизм и что-то ещё, глубоко спрятанное – боль? Его возраст было трудно определить – от тридцати до сорока, не больше.

— Марфа, значит? — голос незнакомца был низким, с хрипотцой. Он усмехнулся, но улыбка не коснулась глаз. — Старая карга всё ещё таскает сюда заблудших птенцов? И чему же ты хочешь научиться у стоячей воды, пришлый? Как красиво тонуть?

Его слова были пропитаны сарказмом. Явно не дружелюбный приём.— Я хочу научиться равновесию, — ответил Олег, стараясь не поддаваться на провокацию. — И понять силу, что есть во мне.

— Сила? — незнакомец снова усмехнулся, оглядев Олега с ног до головы. — Не вижу я в тебе особой силы. Усталость вижу. Страх вижу. Искру чужую, слабую, как догорающий фитиль, – тоже вижу. И что ты с ней делать собрался? Мир спасать? Как в сказках, которые Марфа любит рассказывать?

Олег почувствовал, как внутри поднимается раздражение. Кто он такой, чтобы судить?— Тебя это не касается, — ответил он чуть резче, чем хотел.

— Ошибаешься, пришлый. Очень даже касается, — взгляд воина стал жёстче. — Эта долина – не проходной двор и не школа для неумех. Сюда приходят за тишиной. А такие, как ты, обычно приносят с собой шум, проблемы и неприятности. Я видел таких «ищущих равновесие». Обычно они находят только быструю смерть или становятся причиной смерти других.

Он сделал шаг ближе.— Меня зовут Ворон. И мне не нравится, когда в моём тихом болоте появляются чужаки с непонятной «силой». Так что давай начистоту: кто ты такой на самом деле и что тебе здесь нужно? Иначе твое обучение у Тихой Воды может закончиться очень быстро. И очень мокро.

Угроза была неприкрытой. Олег сжал кулаки. С одной стороны – Ярина, мягкая и понимающая. С другой – этот Ворон, угрюмый, саркастичный и явно недружелюбный воин. Вот тебе и Долина Тихих Вод. Похоже, его путь к равновесию будет не таким уж и спокойным.

Угроза Ворона повисла в тихом воздухе долины, диссонируя с её глубоким спокойствием. Олег почувствовал, как внутри снова вспыхивает искра – на этот раз не силы, а гнева. Он сделал шаг назад, инстинктивно увеличивая дистанцию, но спину выпрямил. Он прошёл через слишком многое за последние дни, чтобы позволить запугать себя угрюмому воину, пусть даже тот был вооружён и выглядел опасным.

— Послушай, Ворон, — сказал Олег, стараясь говорить ровно, хотя голос чуть дрожал от слабости и подступающего раздражения. — Я не ищу неприятностей. И я не «птенец». Я пришёл сюда, потому что это мой единственный шанс разобраться с… с тем, что во мне. Марфа верит, что здесь я смогу научиться. Я не прошу твоей помощи или одобрения. Я просто прошу не мешать. Это место… оно ведь для всех, кто ищет тишины и понимания, разве нет?

Ворон хмыкнул, его тёмные глаза изучали Олега без тени сочувствия.— Тишина здесь – да. А вот понимание… оно приходит по-разному. Иногда – через боль. Иногда – через потерю. А иногда – не приходит вовсе, сколько в воду ни гляди. — Он провёл рукой по шраму на брови. — Марфа верит… Марфа много во что верит. Она видит искры там, где одни угли, и слышит песни там, где только ветер воет. Она мудрая, не спорю. Но иногда её доброта граничит с наивностью. Особенно когда дело касается пришлых.

Он снова шагнул ближе, вторгаясь в личное пространство Олега.— Ты говоришь «сила». Какая сила? Та, что молнии зовёт с ясного неба и друзей подставляет под удар Железного Зверя? Слухи быстро летят, даже в этой долине, пришлый. Особенно когда они пахнут грозой и палёным железом.

Олег похолодел. Он знает. Как? Неужели Марфа рассказала? Или… слухи? Но откуда?— Откуда ты…— Ветер шепчет, — усмехнулся Ворон. — Птицы поют. Лес всё видит. Особенно когда кто-то устраивает такие фейерверки. Так вот, «ученик». Такая сила – не игрушка. И не то, с чем можно научиться управляться, просто глядя на водичку. Она либо сожжёт тебя, либо привлечёт сюда тех, от кого не спасут ни тишина, ни древняя сила этого места. Тех, кому твоя «искра» очень даже интересна. И не для того, чтобы помочь тебе найти равновесие.

Его слова били точно в цель, озвучивая самые большие страхи Олега.— Я знаю, что это опасно, — тихо ответил Олег. — Поэтому я и здесь. Чтобы научиться. Не ради фейерверков. А чтобы… чтобы не навредить. Ни себе, ни другим.

— Благородно, — сарказм в голосе Ворона стал ещё гуще. — Вот только благими намерениями обычно вымощена дорога в самое пекло. Ладно. Марфа тебя привела, значит, слово её пока весомее моих сомнений. Но слушай сюда, пришлый Олег.

Он ткнул пальцем в грудь Олега, не сильно, но ощутимо.— Первое: не лезь не в своё дело. Занимайся своими омутами, медитируй хоть до посинения. Но не суй нос в дела долины и её обитателей.— Второе: если твоя «искра» снова начнёт буянить – не здесь. Уйди в горы, подальше от долины, и взрывай там сколько влезет. Но если из-за тебя сюда явятся незваные гости – пеняй на себя. Я тебя защищать не стану. Скорее, помогу им избавиться от проблемы.— И третье: не мешай Ярине. Она… ей хватает своих забот. Держись от неё подальше.

Последнее требование прозвучало особенно резко. Олег нахмурился.— Я и не собирался никому мешать. Я просто хочу учиться.

— Вот и учись, — Ворон отступил на шаг, его взгляд оставался холодным и тяжёлым. — Сиди у своей воды. Слушай тишину. И молись своим богам, чтобы твоя сила спала и дальше. Так будет лучше для всех. Особенно для тебя.

Он развернулся так же резко, как и подошёл, и широким шагом направился прочь от озера, его тёмная фигура быстро растворилась в тенях ущелья.

Олег остался стоять у кромки воды, чувствуя, как колотится сердце. Встреча оставила неприятный осадок. Угрозы, сарказм, подозрительность… и знание о том, что произошло на склоне. Ворон был опасен. И он явно не рад был его появлению. Особенно его насторожило требование держаться подальше от Ярины. Почему?

Он посмотрел на неподвижную гладь Омута. Тишина и покой этого места были нарушены. Вместо того чтобы спокойно начать обучение, он приобрёл потенциального врага или, в лучшем случае, очень недружелюбного надзирателя.

«Партия собралась», — с горькой иронией подумал Олег, вспоминая строки из своего плана. — «Травница, воин и физик… Звучит как начало былины. Или анекдота».

Он снова опустился на колени у воды. Нужно было успокоиться. Не дать гневу и страху разрушить то хрупкое равновесие, которое он начал обретать. Он закрыл глаза, пытаясь снова погрузиться в тишину воды, отогнать образ Ворона и его колючие слова. Но теперь это было сложнее. Тишина озера казалась такой же глубокой, но на её поверхности теперь плавали тревожные мысли. Обучение будет трудным. Гораздо труднее, чем он предполагал.

Прошло несколько дней. Олег жил у Омутов Тихих. Он устроил себе скромное убежище под нависающими ветвями старой ивы, недалеко от озера – простую лежанку из мха и лапника. Дни он проводил у воды, следуя советам Марфы и своим собственным ощущениям.

Утро начиналось с «принятия» тепла восходящего солнца, которое пробивалось сквозь горные пики и дымку долины. Потом он шёл к озеру. Он не пытался медитировать часами – сил на долгую концентрацию всё ещё не хватало. Он просто сидел у воды, иногда касаясь её рукой, иногда просто глядя в её неподвижную гладь. Он учился слушать её тишину, её глубокий покой. Он представлял, как эта тишина входит в него, успокаивает его искру, помогает найти внутреннее равновесие.

Это было медленно. Очень медленно. Иногда ему казалось, что ничего не происходит. Он всё ещё чувствовал слабость после того выброса силы. Его искра была спокойной, но слабой. Любая попытка сделать что-то большее, чем просто «почувствовать» тепло камня или тишину воды, вызывала лёгкое головокружение и напоминала о той страшной пустоте.

Он старался применять и свои «физические» навыки наблюдения. Изучал растения вокруг озера, камни, поведение редких насекомых, игру света на воде. Он пытался понять экосистему этого места, его ритмы. Он заметил, что вода в озере не совсем стоячая – был едва заметный приток из ручья у Скалы Плача и такой же незаметный отток в другом конце озера, где начиналась небольшая речка, уходящая вглубь долины. Это была система, находящаяся в динамическом равновесии. Как и должно быть в природе.

Иногда он видел Ярину. Она приходила к озеру или бродила по склонам долины, собирая травы. Они обменивались короткими приветствиями, иногда – несколькими фразами о погоде или о травах. Ярина была неизменно мягкой и доброжелательной, но держалась чуть отстранённо, словно помня предупреждение Ворона (или просто не желая мешать его уединению). Олег тоже старался её не беспокоить, хотя её спокойное присутствие действовало на него благотворно. Она казалась живым воплощением гармонии этого места.

Ворона он видел реже. Иногда тот появлялся у озера, молча наблюдая за Олегом с другого берега своим тяжёлым взглядом, потом так же молча уходил. Иногда Олег замечал его тёмную фигуру на склонах долины – Ворон двигался быстро и бесшумно, словно тень, явно патрулируя или выслеживая что-то. Он не заговаривал с Олегом, но его присутствие ощущалось постоянно – как молчаливое напоминание о том, что Олег здесь чужой и под надзором.

Марфа не появлялась. Олег верил её слову, что она где-то в долине, но не пытался её искать или звать. Он должен был пройти этот этап сам.

Однажды, сидя у озера и пытаясь «услышать» воду, он почувствовал не только её тишину, но и что-то ещё. Какую-то… боль? Тихую, застарелую печаль, скрытую под покровом внешнего спокойствия. Словно вода помнила не только века тишины, но и какие-то давние горести. Это было мимолётное ощущение, но оно поразило его. Вода помнит. Вода чувствует.

Он попытался осторожно «спросить» воду – не словами, а намерением, искрой – что это за печаль? Ответа не было. Только всё та же глубокая, мудрая тишина. Он понял: он ещё не готов к таким разговорам. Он едва научился слушать шёпот, куда ему до понимания глубинных тайн.

Он встал и решил немного пройтись вдоль речки, вытекающей из озера. Нужно было размять ноги и проветрить голову. Он шёл по берегу, наблюдая за течением воды, за игрой света на камнях. Он чувствовал себя немного сильнее с каждым днём, но прогресс в «обучении» казался незначительным. А время шло. И где-то там, за пределами этой долины, Железный Зверь мог чинить свою клешню, а Тьма – собирать силы.

Он отошёл довольно далеко от озера, когда услышал впереди тихий всплеск и приглушённый стон. Звук был негромким, но в тишине долины прозвучал отчётливо. Олег замер, прислушиваясь. Стон повторился, на этот раз громче, и в нём явно слышалась боль.

Инстинкт пересилил осторожность. Олег бросился вперёд, огибая заросли ивняка у реки. За поворобом он увидел источник звука.

На мелководье, у самого берега, барахталась фигура. Это был Ворон. Он лежал на боку, наполовину в воде, и пытался подняться, но одна нога была неестественно вывернута, а лицо искажено от боли. Рядом с ним на берегу валялся его меч, а чуть дальше виднелись следы борьбы – примятая трава, несколько сломанных веток. И ещё – несколько крупных, трёхпалых следов на влажном песке, явно не принадлежащих человеку.

— Ворон! — крикнул Олег, подбегая ближе. — Что случилось?!

Ворон с трудом поднял голову. Его лицо было бледным, на лбу выступила испарина.— Ящер… речной… — прохрипел он. — Здоровый, гад… Из засады напал… Ногу сломал, кажись… Ушёл, тварь, но может вернуться…

Олег быстро оценил ситуацию. Нога Ворона действительно выглядела плохо – явный перелом голени. Крови было немного, но боль, очевидно, была сильной. И опасность возвращения «ящера» была вполне реальной. Нужно было действовать быстро.

Он осторожно помог Ворону выбраться из воды на берег, стараясь не тревожить сломанную ногу. Воин стиснул зубы, но не издал ни звука.— Надо… шину наложить, — сказал Олег, вспоминая уроки первой помощи ещё со школьных времён. — И уходить отсюда. Быстро.

Он огляделся в поисках подходящих палок. Рядом рос прямой, но не толстый молодой орешник. Олег достал свой нож (тесак Марфы остался в убежище). Нож был тупым, но он принялся срезать подходящие ветки.

Ворон наблюдал за ним из-под полуприкрытых век. В его взгляде уже не было прежнего сарказма и враждебности. Только боль и… удивление? Он явно не ожидал помощи от «пришлого», которому сам же и угрожал несколько дней назад.

— Зачем… помогаешь? — просипел он.— Потому что ты ранен, — просто ответил Олег, продолжая срезать ветки. — А ящер может вернуться. Разбираться будем потом. Если будет это «потом».

Он быстро нашёл две крепкие прямые ветки, обрезал их по длине голени Ворона. Затем он разорвал на полосы свою запасную холщовую рубаху, которую носил в суме.

— Так, терпи, — сказал он, осторожно прикладывая ветки-шины по бокам сломанной ноги. Ворон снова стиснул зубы, его кулаки сжались. Олег как можно туже, но аккуратно зафиксировал шину полосами ткани. Это была грубая, импровизированная помощь, но она должна была обездвижить перелом и дать шанс добраться до безопасного места.

— Сможешь идти, если я помогу? — спросил Олег, поднимая меч Ворона и отдавая ему.Ворон попробовал опереться на здоровую ногу и руку Олега. Лицо его снова исказилось от боли, но он устоял.— Смогу… — выдохнул он. — Долго… не пройду… но надо уходить… от воды…

Опираясь на Олега и используя свой меч как костыль, Ворон медленно заковылял прочь от реки, в сторону леса. Олег поддерживал его, чувствуя его вес и превозмогая собственную слабость.

Ирония судьбы. Тот, кто угрожал ему, теперь зависел от него. А он, слабый «ученик», должен был помочь угрюмому воину. Партия и правда собралась. Только вот роли в ней оказались совсем не такими, как он предполагал.

Путь назад, прочь от реки, оказался мучительно долгим. Каждый шаг давался Ворону с видимым трудом, несмотря на импровизированную шину и поддержку Олега. Воин опирался на свой меч как на костыль, но сломанная нога всё равно причиняла адскую боль при малейшем движении. Он тяжело дышал сквозь стиснутые зубы, на лбу выступил холодный пот, но он упрямо шёл вперёд, не позволяя себе застонать или попросить остановки.

Олег тоже был на пределе. Поддерживать тяжёлого, раненого мужчину, будучи самому ещё далеко не в форме, требовало всех его сил. Мышцы горели, дыхание сбивалось. Но он не отступал. Образ Ворона, беспомощно барахтающегося в воде, и мысль о том, что речной ящер мог вернуться, подстёгивали его. Он чувствовал странную смесь ответственности и… злорадства тут не было, скорее, иронии. Вот он, грозный Ворон, который пару дней назад смотрел на него как на букашку, теперь зависел от его помощи.

Они двигались молча. Напряжение между ними никуда не делось, но оно изменило характер. Враждебность сменилась вынужденным взаимодействием, где каждый превозмогал себя. Олег сосредоточился на том, чтобы просто идти, поддерживать, выбирать путь поровнее, обходя камни и корни. Ворон был полностью поглощён борьбой с болью.

— Туда… — наконец прохрипел Ворон, кивнув головой в сторону склона, где Олег встретил Ярину. — Там… Ярина… может… знать… где укрыться…

Это было первое признание того, что ему нужна помощь, и косвенное подтверждение, что Ярина – целительница.— Хорошо, — кивнул Олег. — Дойдём. Недалеко осталось.

Они медленно поползли вверх по склону. Это было ещё тяжелее. Олег чувствовал, как его собственная слабость возвращается с новой силой. Но вид бледного, стиснувшего зубы Ворона не давал ему раскиснуть.

Наконец, они выбрались на тот самый холм, где Ярина собирала травы. И почти сразу увидели её. Она шла им навстречу, её лицо было полно тревоги. Видимо, она что-то почувствовала или услышала отголоски их борьбы с речным хищником.

— Ворон! Олег! Что случилось? — воскликнула она, подбегая к ним. Её взгляд тут же упал на шину и искажённое болью лицо Ворона. — Ох, беда…

— Ящер речной… напал, — коротко пояснил Олег, тяжело дыша. — Нога… сломана, кажется.

Ярина тут же опустилась на колени перед Вороном, её мягкие руки осторожно коснулись шины, оценивая повреждение. Её движения были быстрыми, точными, профессиональными. Вся её мягкость и мечтательность исчезли, сменившись сосредоточенной деловитостью целительницы.— Перелом… Да, похоже, голень. Хорошо, что шину наложили. Но нужно место поспокойнее и травы. Моя хижина недалеко, в скалах. Сможешь дойти, Ворон? Олег, помоги ему.

Теперь уже втроём они двинулись дальше. Ярина шла впереди, указывая дорогу, Олег и Ворон следовали за ней, поддерживая друг друга – теперь Ярина тоже помогала нести раненого. Её присутствие, её спокойная уверенность придавали сил им обоим.

Хижина Ярины оказалась небольшой пещерой или гротом, умело обустроенным и скрытым в скалах на склоне долины. Вход был замаскирован диким виноградом и кустарником. Внутри было сухо, чисто и удивительно уютно. Вдоль стен стояли полки с пучками сушёных трав, кореньями, склянками и глиняными горшочками. В центре горел небольшой очаг, наполняя пещеру теплом и лёгким ароматом. На полу лежали шкуры и плетёные циновки.

— Сюда, клади его, — Ярина указала на лежанку из мягких шкур у стены.

Они осторожно опустили Ворона. Тот откинулся на шкуры, закрыв глаза. Кажется, боль и потеря крови начали сказываться – он был совсем бледным.Ярина тут же принялась за дело. Она быстро приготовила какой-то отвар, пахнущий резко, но не неприятно, и дала выпить Ворону.— Это боль снимет немного. И силы поддержит. А теперь – нога. Олег, помоги мне снять сапог и разрезать штанину. Осторожно.

Олег помог. Когда штанина была разрезана, открылась неприглядная картина: голень была опухшей, кожа посинела, а кость явно сместилась. Ворон тихо застонал сквозь зубы.Ярина работала быстро и умело. Она осмотрела перелом, обработала ссадины каким-то пахучим настоем, затем приготовила густую зелёную мазь из трав и обильно смазала ею опухшее место. После этого она взяла две гладкие, отполированные деревянные дощечки – явно заготовленные заранее для таких случаев – и, попросив Олега помочь ей выпрямить кость (Ворон при этом чуть не потерял сознание от боли), наложила профессиональную шину, закрепив её чистыми полосами ткани.

Всё это время она работала молча, полностью сосредоточившись на своём деле. Олег помогал, подавая травы, держа ногу, стараясь не мешать. Ворон лежал с закрытыми глазами, тяжело дыша.

Когда всё было закончено, Ярина укрыла Ворона тёплой шкурой.— Теперь – покой, — сказала она тихо. — Травы сделают своё дело. Кость срастётся, но это не быстро. Неделю, а то и две ему придётся вот так лежать.

Она выпрямилась и устало провела рукой по лбу, затем повернулась к Олегу.— Тебе тоже досталось, вижу, — мягко сказала она, оглядывая его. Он был бледным, одежда испачкана грязью и водой, руки дрожали от усталости. — Ты молодец, что помог ему и шину наложил. И дотащил сюда. Это было непросто.

— Надо было, — просто ответил Олег, чувствуя, как напряжение отпускает и наваливается запоздалая усталость. Он присел на циновку у стены, чувствуя, что ноги больше его не держат.

— Сядь, отдохни, — Ярина подошла к очагу и налила ещё одну кружку дымящегося отвара, но другого, с более мягким, медовым ароматом. — Выпей. Это силы восстанавливает. Не так быстро, как Ворону дала, но мягче действует.

Олег с благодарностью принял кружку. Тёплый, сладковатый напиток приятно согревал изнутри.— Спасибо, Ярина.— Не за что. Вы оба в беду попали. Здесь, в долине, мы помогаем друг другу. Даже если… — она бросила быстрый взгляд на спящего (или находящегося в забытьи) Ворона, — …даже если не всегда ладим.

— Он… Ворон… он всегда такой? — не удержался Олег от вопроса. — Угрюмый… и… колючий?Ярина вздохнула, садясь напротив Олега и подкладывая дров в очаг.— У Ворона… своя история. Тяжёлая. Он потерял многое и многих. И с тех пор не очень доверяет кому-либо, особенно чужакам. Он выбрал эту долину как убежище, как место, где можно забыться в тишине. А твоё появление… да ещё и с такой силой… нарушило его покой. Он боится, что ты принесёшь сюда беду, как приносили другие до тебя.

— Другие? Были другие пришлые?— Были, — уклончиво ответила Ярина. — Давно. Не все искали здесь мира. Но это его история, не мне её рассказывать. Просто… не суди его строго, Олег. За его колючками прячется много боли. И он… он не злой. Просто… сломленный. И очень одинокий. Хоть и не признается в этом никогда.

Она помолчала, глядя на огонь.— А ящер этот… речной… они опасны? Часто нападают?— Обычно нет. Они пугливы и нападают, только если их потревожить или загнать в угол. Видно, Ворон наткнулся на него случайно, или зверь был чем-то напуган или ранен. Но они сильные, да. И зубы у них острые. Ворону повезло, что ты оказался рядом.

Олег допил отвар. Он чувствовал себя немного лучше, тепло разливалось по телу, прогоняя дрожь. Он посмотрел на раненого воина, спящего на шкурах, потом на Ярину, которая с тихой заботой поправляла травы на полках. Странная компания. Угрюмый, сломленный воин. Мягкая, но сильная целительница-травница. И он – пришлый физик с неконтролируемой силой грозы.

«Партия собралась», — снова подумал он, но уже без иронии. Скорее, с удивлением и предчувствием чего-то неизбежного. Обстоятельства свели их вместе в этой тихой долине. Ворон был ранен и зависел от них. Ярина была целительницей, сердцем этого маленького, вынужденного союза. А он… он был тем, кто нарушил покой, но и тем, кто помог в беде. Кем он станет для них? Обузой? Угрозой? Или… чем-то большим?

Ярина подняла на него взгляд.— Тебе тоже нужно отдохнуть по-настоящему, Олег. Ложись вон там, у входа есть ещё лежанка. Восстанавливай силы. Похоже, нам какое-то время придётся провести вместе.

Олег кивнул. Он был слишком уставшим, чтобы спорить или размышлять дальше. Он перебрался на указанную лежанку, укрылся шкурой и почти мгновенно уснул под тихое потрескивание очага и мерное дыхание раненого воина.

Судьба действительно собрала их вместе. Не по их воле, но теперь их пути были связаны. И тихая долина стала сценой для новой, неожиданной главы их историй.