Г.Р.О.М. 3

Глава 10

Я отключился, задвинул антенну мобилы и посмотрел на Седова. Старый опер как раз собирался уходить по своим делам.

— Поехали, прокатимся, Сергеич, — предложил я. — Они мне стрелку забили, но не доверяю я этим перцам.

— А ты вообще людям веришь? — он усмехнулся.

— Людям верю, а этим гадам — нет. Но посмотрим ещё, что они удумали.

Да, план они наверняка подготовили, и такой, чтобы самим снять все сливки с этого дела. Они же думают, что там компромат на Александрова, а я им мешаю заработать. Но пока они не знают, что это за ячейка, и у них нет второго ключа… опять-таки, вскрыть-то могут и без этого, лишь бы знали, что именно вскрывать.

Их судьба зависит от них самих. Захотят кинуть — вскоре поймут, что это самая сильная ошибка в их жизни, зато последняя. Сделают, как договорились — может быть, даже не поедут в колонию, буду их держать на коротком поводке и строгом ошейнике с шипами внутрь, чтобы использовать, когда нужен тонкий подход.

Лично меня устраивают оба варианта, потому что оба исхода мне выгодны. Ведь рискуют-то они, и попадать будут тоже они.

Надо бы ещё понять, что они выдумали. Но тут подключим Седова, опытный сыщик такой вопрос решить сможет, а не сможет — есть другие варианты, как это выяснить…

Путь много времени не занял. Ох, не завидую жителям этой жёлтой пятиэтажки — здесь всегда шумно. Мало того что со стороны улицы находятся вечно громыхающие трамвайные пути, так во дворе стояла незаконная одноэтажная пристройка из белого кирпича. С одной стороны — грузинское кафе, где шашлыки жарили круглые сутки и постоянно дрались посетители, с другой — клуб игровых автоматов. Там постоянно что-то звенело и бренчало, а азартные агрессивные гопники вечно караулили местных пацанов, чтобы вытрясти с них мелочь для игры.

Да и стрелялись здесь аж до 2008, пока эту халупу не срыли бульдозером. Сам приезжал как-то на поножовщину.

— А в ресторане, а в ресторане, — доносилась песня из кафе. — А там гитары, а там цыгане.

Но на ресторан из песни Ларисы Долиной это место не походило, даже цыган не было, их в этом районе не любят. И шашлыки здесь не очень. Зато вспомнил, кстати, о том кафе на рынке, которое мне как-то раз показывал покойный Басёнок. Вот там шашлыки были мощные… хоть какая-то польза была от вредного бандита…

Чуть в стороне от игрового клуба стояла иномарка, «Хонда Цивик», леворулька, седан, серого цвета, с неродным грязно-белым бампером. Знаю, кто владелец — Лесник. Он и Костик должен быть внутри, там шумно, подслушать невозможно, говорить можно о чём угодно.

Сначала в зал вошёл Седов, чтобы оглядеться своим оперским взглядом, мало ли. Его знают, но никого его появление не удивит — мало ли для чего оперу потребовалось туда зайти.

После зашёл я. Игровые автоматы трезвонили на всю громкость, из них играла противная мелодия. В зале накурено, дышать нечем, людей много, в основном школьники, у которых уже начались каникулы.

Но были люди и постарше, те, кто мечтал выиграть. А выиграть тут почти невозможно, несмотря на то, что радостные мелодии от очередного выпадения нужных чисел звенело часто. Но как здесь сделано — вероятность выигрыша зашита в автомат, она мизерная. Да, можно выиграть полтинник, но для этого придётся оставить здесь пару соток.

Владельцы автоматов это понимают, иногда подкручивают вероятности, чтобы усилить азарт, да и подставных посетителей здесь крутится немало, которые выигрывают для вида. И главное — все всё прекрасно знают, но всё равно надеются, что именно им фартанёт.

У дальней стены видны кассы, где разменивали мелочь, там же крутились крепкие парни, смотрящие за порядком… ну как, за порядком. Если кого-нибудь грабанут после выигрыша, охранники и не почешутся, но если кто-то после очередного поражения захочет пнуть автомат или поскандалить, его живо выведут и уже на улице пропишут по первое число.

Два мошенника курили в стороне, у неработающего автомата, на котором висела табличка. Я подошёл к этой парочке. Костик улыбался, Лесник насупился, он смотрел на меня так, будто опасался, что я достану ствол и пристрелю их. Зря он так, если мы стреляем, то не в людном месте, а там, где никто не видит.

— Рассказывайте, — сразу сказал я.

— Мощную схему замутили, — затараторил Костик. — Пробили с Юрчиком, работнички в банке в курсе, что тот мент, который ячейки открывал — помер. Так что явиться с его паспортом не сможем, не пустят. Но сможем явиться с решением суда, что мы наследники, а суд велит ячейку открыть.

— Решение суда есть? — спросил я.

— Уже рисуют. Там нашли спеца, он тебе сто баксов от руки нарисует — не отличишь от настоящих. Банк всё равно не побежит проверять печати, особенно если забашлять кому надо. Да и там тёлка работает, я с ней замутил, договорюсь. Откроют ячейку с утра, мы всё забираем, встречаемся с тобой…

— Встречаемся в тот же вечер, — грубо вставил Лесник, — в районе аэропорта, на трассе. Кафе «Алина», закрытое.

— Там и обсудим, чё дальше делать, — поспешно добавил Костик.

— Знаю это место, — я кивнул. — Понял. Работайте, завтра утром отдам ключи и то, что нужно положить в ячейки…

Сразу отдавать не буду, хочу понять, что они задумали на самом деле, поэтому пока выигрываю время. Пока всё идёт к тому, что в том месте будет засада, где меня и порешат или подставят, если я не приму меры. Даже номера им не называл. Они могли мельком видеть один, но не будут же они проворачивать схему без меня ради всего одной ячейки.

— Надо сегодня, — начал настаивать Костик. — Раз три ячейки — три документа. Надо хотя бы номера ячеек.

— Номера не помню, — выдумал я. — Утром буду там, где ключи лежат, посмотрю номер и позвоню.

— Тогда не успеют сделать!

— День раньше, день позже — какая разница? Но лучше бы успеть. Пусть поторопятся.

— Ладно, — Костик глянул на товарища и чуть кивнул, — пусть так. Может, и завтра успеем. Номер-то не обязательно сразу вписывать, да, — он засмеялся. — Потом дорисуем.

— Вот и отлично. Договорились.

Я пошёл на выход, сел в машину, но подождал, когда их «Хонда» уедет. Через пару минут пришёл Седов.

— Мутные парни, — сказал он, усаживаясь вперёд. — Правильно, что им не веришь. А зачем ты их вообще позвал на эту делюгу?

— Чтобы с нас часть работы снять, риск-то теперь весь на них, а что предадут — так я это в план заложил. Главное — понять, как они это сделают.

— И есть мысли, Матвеич? — по-свойски спросил Седов.

— Они что-то замутили, но дело в итоге сделают, потому что думают, что им это выгодно. Подумай, кто из твоих информаторов сможет за ними проследить, а то и поболтать? Предложи за это бабки хорошие, выплачу, но мне надо знать, с кем они встречаются. Там и поймём, что задумали. Раз я им планы немного сбил, они или к автомату подъедут, или вживую говорить. Скорее — вживую.

— Ну и задачку ты задал, — Седов почесал затылок.

— А ты думал, всё легко и просто? — я усмехнулся.

Пошарил в кармане, достал три ключа: с номерами 5, 12 и 49.

— Поищи, с кем они тусуются, а то они и правда решили, что от нас легко избавиться. Завтра утром как раз им позвоню, передам номера. Может, они и без ключиков вскрыть смогут, техническая возможность у банка есть. А как закроем эти вопросы, займёмся тем насильником… ну а у меня на вечер ещё одно дело есть.

— Глебка, т-ты мои с-сиги видел? — спросил Костя Левитан, похлопав себя по карманам.

— Ваще без понятия, где они, братан, — отозвался Глеб, вытирая вспотевший лоб.

— Да он это взял! — крикнул Ярик, идя мимо нас с двумя вёдрами воды. — В натуре, отвечаю — Глеб припрятал.

— Не веришь — обыскивай! — Сибиряк расставил обе руки. — Я ничё не брал.

— Ментов-то мы ещё и не обыскивали, — брат заржал.

— Да вон они лежат, на завалинке, — я показал рукой. — И не шлангуйте, мужики, это вам вместо физкультуры.

Я прислонился к забору из некрашеных грубых досок. Уже вечерело, но жара ещё не спадала. Это частный дом на отшибе, в котором жила баба Дуся. Сама бабушка давно уже не может ходить, но за ней приходит ухаживать внучка — семнадцатилетняя Настя.

Когда-то давно, когда наши родители ещё были живы, мы с братом жили через дорогу от этого места. Иногда сюда забегали, общались с Тёмой, старшим братом Насти и одноклассником Ярика.

А потом переехали отсюда, подзабылись соседи, потом и дом наш сгорел, там сейчас пепелище, заросшее крапивой. Хорошее место для тайника, кстати, но его сразу свяжут с нами, так что не пользуемся.

Место запущенное. Тёма погиб в Чечне в первые дни штурма Грозного, а их с Настей батя — алкаш, так что дом стремительно ветшал, хрупкая девушка мало что могла сделать. Но она не унывала, продолжала работу.

Вот я и предложил брату восстановить старое знакомство, но не просто для того, чтобы помочь по хозяйству. Пока я ждал ответа от Седова, надо было спланировать кое-что в стороне от города. Ну и раз выпал случай, надо было заняться одним делом, которое должно было случиться сегодня. Такое не отложишь, завтра будет поздно.

Хорошо, что вспомнил точную дату. Связано это всё было с той бандой «почтальонов», которой пора начинать заниматься между делом. Вернее, это не сама банда, пока здесь будет только их будущий главарь, которого потом назовут Раскольниковым.

Он пока ещё работает в одиночестве, но уже представляясь почтальоном. Потом они объединят усилия… уже не объединят, раз мы пришли сюда.

Пока же мы делаем вид, что вспомнили о старых соседях и пришли помочь. Ярик таскал воду в вёдрах от водокачки на соседней улице, Глеб рубил дрова для бани, а Костя развалился на солнышке и читал книжку, а заодно — следил за обстановкой, караулил, кто придёт, у него несмотря на слабое зрение и травму очень хорошая наблюдательность и реакция. Ну а я обдумывал наш план с банком и как обмануть обманщиков.

Но в голову пока шло другое — воспоминания о сегодняшнем дне, когда услышал одну неприятную новость, ради которой, собственно, мы сюда и явились. Парням сказал, что есть твёрдая наводка на одного злодея, мне поверили без слов. Верят, ведь несмотря на все трудности всё в итоге получалось так, как я говорил…

Это частный район, у всех участков высокие заборы, а соседи будто глухие и слепые, ничего не видят и не слышат. Я сюда приезжал раз пять, когда работал следаком, и свидетелей убийств не было никогда. У всех хаты с краю. Только собакам было до всего дело, судя по их вечному лаю на этой улице, но они нам ничего сказать не могли.

Зато нам сегодня будет проще.

Глеб, крякая, как старый дед, орудовал топором. Не очень умело, зато старательно, старая тельняшка аж прилипла к вспотевшей спине. С завтрашнего дня он на реабилитации в госпитале, поэтому на работе не засиделся, и мы его загребли под наше дело.

— Ну чего нашли на Магу? — спросил я. — Поделитесь?

Он полез в джинсовую куртку, висящую на стене бани, и достал оттуда пластиковую коробочку с аудиокассетой.

— В суд это не пойдёт, — Сибиряк перехватил топор и замахнулся. — Следак нам назад вернул. Да и смысла это в суд нести никакого.

Бац! Поленце треснуло, но не до конца. Лиственница, так просто её не порубишь. Глеб ударил ещё раз, и на этот раз получилось, поленце с треском разломилось.

Костя Левитан подал мне знак, что ему надо отойти, и направился в старый туалет на краю огорода, в деревянную будку, уже покосившуюся. Хорошо, что ветер дул в другую сторону. Мух там летало — даже издалека видно, что очень много. Зелёные и уродливые.

Говорят, раньше здесь стоял барак, но его снесли и построили обычные дома, а вот туалет остался.

— И что здесь? — я покрутил кассету в руках.

— Запись разговора с голосом Маги, — Глеб вытер мокрый лоб, — где он якобы говорит с майором из ФСБ. Называет ресторан «Царские сады», восемь вечера. Записано якобы полгода назад. Голос вроде его, но ни один суд такую плёнку не примет. Да и ничего суду это не даст, а вот свои могут за это с Маги спросить. Иваныч в сейфе держал на всякий случай, вот и поделился.

— И что там случилось?

— Короче, — Глеб поставил на колоду новое полено, — в тот день соседи-смежники наши, ФСБ, проводили операцию в этом ресторане, подтянули СОБР, а те устроили «маски-шоу». При задержании некий Салман Умаров оказал сопротивление и был застрелен. Умаров — бригадир из банды Маги, погоняло — Эмир. Он предшественник Мухи, и всё копал под Магу. Возможно, Мага его и сдал.

— Понятно, — я убрал кассету в карман. — Ну, Мага обоснует за это своим, а вот если кассета попадёт к Веселку, тот это использует. Тем более, Мага в изоляторе ФСБ сидит, сразу заподозрят неладное. Из такого изолятора не только не сбежишь — туда тоже никто не проникнет. Вот и подумают, что прячется.

— Только пока Мага и Веселовский не враждуют, — Глеб вдруг хитро улыбнулся, — пока не враждуют.

— Сечёшь, Сибиряк, — я хмыкнул. — Вот мы над этим и работаем, брат.

— Т-только аккуратнее, п-пацаны, — сказал Левитан, возвращаясь из туалета. — П-пол прогнил, упасть можно. Ему лет с-сто, в натуре. Упадёшь в ту жижу и к-к-кирдык, н-не найдут.

Он засмеялся и тихо пропел ровным голосом:

— Хрустнули доски, чавкнула бездна.

Сразу решили — искать бесполезно.

— Ты мне идейку одну подкинул, Костя, — сказал я.

Дверь дома открылась, Настя, рыжая девушка с густыми веснушками на лице и плечах, одетая в лёгкое белое платье, вышла и огляделась. Может, и не красавица, но вот улыбка у неё очень запоминается, как и большие зелёные глаза.

Смотрела с удивлением, ведь уже и дрова в баню нарублены, и вода натаскана, и даже покосившийся забор мы выправили между делом.

— Ой, спасибо, ребята, — прощебетала она. — А то бы я всю ночь возилась. Ребята, а вам картошки пожарить?

— Можно, но пока в магазин сгоняй, — я сверил часы. — А то нам некогда.

Сегодня я купил всем такие часы, надёжные электронные японские с металлическим браслетом. Связь между нами ограниченная, многое планируем заранее, и порой надо действовать синхронно, секунда в секунду. Вот и будем сверять время перед каждой операцией.

На часах 18:46. Пока ещё Раскольникова не было, но он должен явиться ещё до темноты, точное время я не знал. Фамилия у него на самом деле другая, но его называли так, и не без причины.

— Да, купи нам пивка, сиг, и чё-нибудь перекусить и попить, — Ярик полез за деньгами.

— Ща, я быстро!

— Да не торопись, Настя, — сказал я. — Успеем ещё.

Она всё равно быстро выбежала, только калитка хлопнула. В доме осталась только бабка, ну и мы во дворе.

— Точная наводка? — тихо спросил Ярик. — Явится? А то долго сидим здесь.

— Точная, — я кивнул. — Ждём.

Это самая точная наводка — моя память. Но, надеюсь, чем больше мы будем работать, тем чаще те тревожные события, которые я помнил, просто не будут происходить.

— Давайте пока мы…

Закончить фразу я не успел, Левитан подал знак яростными жестами, мы заняли позиции. Калитка вскоре снова хлопнула. Невысокий лысеющий мужик в чёрной куртке внимательно огляделся, а потом выглянул на улицу. Вид, как у фоторобота с доски «Их разыскивает милиция»: тяжёлый взгляд, низкий лоб, небритый. На плече у него болталась китайская сумка. Вид у него своеобразный, такого поздним вечером встретить не захочешь. Он и сидел за двойную мокруху с отягчающими, но почему-то не только избежал смертной казни, но ещё и вышел на свободу.

Впрочем, мы таких и ищем.

«Гость» закрыл калитку на щеколду.

— Хозяева! — промычал он. — Пенсию принёс. Где вы там, мать вашу?

Не дождавшись ответа, мужик пошёл в сторону дома. Заглянул в окно, но там кухня, бабка лежала в дальней комнате, отсюда её не видно.

Я наблюдал за ним из сарая, стараясь не дышать, чтобы не выдать себя раньше времени. Мы могли перехватить его сразу, но… надо же понимать, правда ли он этим занимался или нет. Для себя понять.

Но скоро сомнения ушли. Он это, точно.

Потому что он взял топор, который Глеб рубил дрова, и собрался идти внутрь. Поэтому его и прозвали Раскольниковым…

А память услужливо подкинула картинку из моей первой жизни: газета, которую я читал, чёрно-белое фото дома и два тела, накрытые простынями с тёмными пятнами. Именно здесь, именно в этом доме, именно сегодня.

Молоденькая девушка и парализованная бабка ничего бы ему сделать не смогли, но тот всё равно орудовал топором. Бандит работал редко, но жёстко. А в случае с Настей он ещё… не, об этом думать не хочется. Ведь она же тогда сидела дома в этот момент.

Но пора действовать.

— Берём, — сказал я.

Раскольников отшатнулся, когда из дома к нему шагнул Костя. Бандит замахнулся было для удара, но тут же заорал, когда Левитан отобрал топор в грубой манере, аж рука хрустнула и повисла, как сломанная ветка, стремительно начиная синеть.

Никаких церемоний, он свои намерения, свою звериную суть уже показал.

— Рот ему зажми! — распорядился я. — Чтобы не орал. А то бабку разбудит.

Подобрали кусок половой тряпки с крыльца, сделали кляп, грубо прижали и связали руки, не обращая внимания на его попытки сопротивляться. Мне неважно, что он скажет, я с ним уже когда-то говорил, этого хватит.

Я вытащил у него из кармана поддельное удостоверение почтальона и складной нож, его и раскрыл. Ножик импортный, американский, с лезвием-щучкой и вогнутыми спусками, как у бритвы, очень острый. Пока ещё острый и новый, помню, что когда Раскольникова крепили опера на горячем, на этом ножике уже был труп и следы ржавчины от крови.

Глаза бандита расширились от ужаса, когда он понял, что мы не менты. Боится до усрачки, а людей убивал — никогда не боялся.

А пока мы его упаковывали, Ярик приготовил парниковую плёнку, которую мы притащили заранее. Следов быть не должно.

— В машину его к тебе? — спросил Глеб, разматывая плёнку вокруг парализованного от страха грабителя. — В багажник и увозим?

— Не, — я помотал головой и показал куда его надо спрятать.

— Туда? — Ярик уставился на туалет. — В натуре?

— А куда ещё это говно девать? Только хорошо упрятать надо, чтобы не всплыл.

— Не всплывёт, — равнодушно заметил Левитан. — Там г-гиря б-была, я видел.

Через двадцать минут, когда вернулась Настя с покупками, мы спокойно сидели на завалинке, парни курили, я рассказывал им, как тогда с Юлькой выслеживали наркобарыгу.

Настя нам тепло улыбнулась… а ведь если бы мы не пришли сюда, её бы уже не было в живых. Даже не знает, какой участи избежала. И пусть не знает, мы зато сами знаем, что спасли человека и избавились от зверя.

Осталось ещё трое таких грабителей, но пахан в ту банду уже не придёт. Он со своей карьерой «почтальона» вдруг завязал, бесследно пропав. Остальных тоже не ждёт ничего хорошего.

— Чай будете? — предложила Настя. — Я пряников купила. Или картошки вам всё-таки пожарить? Там лучок зелёный уже подрос.

— Настя! — закричала бабка из дома. — А пенсию-то принесли али нет?

— Какая пенсия? — девушка повернулась к дому. — Рано ещё!

— А! А мне послышалась, что пенсию принесли… совсем уже оглохла, старая.

У меня тем временем пиликнул пейджер. Я прочитал, кивнул своим, мол, пора валить, дела не ждут, а с этим мы закончили.

Через пятнадцать минут, поговорив с Седовым через таксофон, я уже знал, в чём суть, и объяснял всё парням.

— Как я и думал, так и случилось, — сказал я. — Те два тела решили, что могут нас кинуть. Человек Седова проследил за Костиком с Лесником, и дал оперу расклад. Так что не зря его подключил.

— И чё он нарыл? — у Глеба сразу стал серьёзный вид.

— Они связались с неким Балагановым из службы безопасности банка, у него долгов в казино куча, и обещают ему с этим помочь. И нам про него не сказали. Значит, это основная схема, чтобы вскрыть всё без нас, вообще без наших ключей.

— Они могут открыть ячейку? — спросил Глеб.

— Козлы, — добавил Ярик и сплюнул.

— М-может их к-к этому т-типу закинуть? — предложил Костя и добавил со своим порой слишком мрачным чувством юмором: — П-пусть т-тоже с-сполна горюшка хлебнут.

— Успеют. Главное, что они смогут открыть ячейки без этого, — я достал и позвенел ключами. — Но они пока не знают номера ячеек, поэтому с меня их трясут. Значит, у этого Балаганова нет доступа к именам клиентов и не знает, что где лежит, но у него может быть доступ к конкретным ключам, или он знает, как его сделать.

— Или просто медвежатника в хранилище запустит, — предположил Ярик. — Камеры вырубит и запустит, тот сам всё вскроет.

— Могут и так сделать. Как только скажу — они сразу там всё и вычистят. Но это вопрос времени, я думаю, узнают номера и без нас.

— Значит говорить не надо, — заметил Глеб.

— Надо, — я усмехнулся, — нам в итоге даже проще будет всю схему отработать, чем если бы без них начали, к нам вообще никаких хвостов не ведёт. И я учитывал, что захотят кинуть. Пусть тащат, но можно слить Веселку, что компромат у них, и они хотят продать его кавказцам…

— Ого, — Ярик удивился.

— Но ячейки в итоге приедут к нам, — сказал я и оглядел всех, — Надо только обдумать получше. Смотрите, что можно с этим сделать…