Г.Р.О.М. 3

Глава 16

— Да и чё тут придумаешь с этими козлами? — возмущался Некрасов, а потом посмотрел на воду. — Э, подсекай давай, сорвётся сейчас!

— Не говори под руку, — спокойно сказал я. — Поймаем.

И рыбу поймаем, и про тех двоих всё узнаем и вычислим. Ну а рыба села на крючок плотно и тянула с такой силой, будто это не речной карась, а проплывавший мимо водолаз. Но нет, это рыбёха, сомик, который захотел халявы и попался. Не он первый, не он последний.

Ничего такой, здоровый усач, ещё сильный и вёрткий. Скормлю его кошке, которая всё приходит ко мне на балкон пожрать. Вытащил рыбу из воды, показывая всем улов. Тут даже Ярик подошёл, хоть он и остерегался ментов, но не выдержал и решил глянуть поближе.

— Ого, ты вытянул, братан!

Раз уж дождь расходился, он напялил на себя жёлтый импортный дождевик. Понтовый, такие стоят дорого. Пригодится, кстати.

— Будь наготове, — шепнул ему я. — За нами слежка, на тот берег не смотри. Смотри, что сделать надо…

Вкратце накидал ему, что хотел, он кивнул.

Мы с ним сняли рыбу с крючка, и я засунул сома в бидон, но он большой, хвост торчал наружу. На шум пришёл бело-рыжеватый кот, скорее всего, полудикий, и начал хрипло мяукать, требуя долю с нашего улова, как заправский бандит.

Некрасов его обматерил, наверное, на инстинкте, настолько ненавидел таких личностей, но бросил ему своего пойманного карасика.

А «рыбаки» на том берегу так и сидели в тех же позах. Так чего им надо? Сидят они, конечно, в неприметном месте, но всё равно видят нас.

Ярик, как я и просил, сел на моё место, а я стоял, разминал ноги. Кот жрал некрасовского карася с почти звериным рычанием, а те два мужика так и сидели. Расстояние большое, дождь идёт, наши разговор не услышат.

— И чего они там сидят? — тихо спросил я.

— Жучок? — предположил Некрасов. — А они там палят сидят, что мы делаем.

— Нет, — я помотал головой. — Технически возможно, но они бы уже свалили, когда бы я про них сказал. Да и знаешь, сюда бы пришлось микроавтобус пригонять, с аппаратурой, чтобы всё работало. Хотя, может, где-то на том берегу и стоит.

Да, технологии ещё не особо продвинутые, всё большое и на проводах, а радиожучкам нужна батарейка размером с крону и приёмная станция поблизости. Маленькие жучки не умеют передавать сигнал далеко. Но они бы не сидели так спокойно, если бы слышали нас. Значит, дело в чём-то другом.

— Съёмка? — продолжил рассуждать я, передав удочку брату.

— Мы бы камеру видели, — спокойно сказал Шабуров. — Разве что скрытой.

— У скрытой изображение сильно дрожит, — с видом знатока сказал Некрасов. — А на такой дистанции нихрена видно не будет. Обычная это слежка, распорядок дня составляют. Палят, с кем объект встречается, где жрёт, где спит, где срёт. Всё как обычно.

— И за кем слежка? — спросил я, а громче добавил, для вида: — Потому что ты ловить не умеешь нихрена, вот и котелок пустой.

— За тобой, конечно, — ответил Некрасов и подыграл: — Да я рыбачил, когда ты ещё не родился!

— Нет, не за мной, — я помотал головой. — Не так сильно я свечусь, чтобы слежку на меня ставить. Но проверить это можно. Сидите тихо.

Я достал ключи от машины с брелком сигналки, покрутил их вокруг пальца, а после спокойно пошёл к джипу, оставив брата в его жёлтом дождевике на берегу. Ярик накинул капюшон, как договорились.

— Клюёт, дядь Юра? — я подошёл к дядьке, сидящему в стороне, в паре десятков метров от нас.

Рыбаков отсюда почти не видно. Дядя Юра спокойно сидел и пил чай, а удочка лежала на ветке, которую дядька воткнул в ил, чтобы самому её не держать.

— А-а? — он вздрогнул и посмотрел на поплавок. — Да вроде нет, ядрёный корень. Хотя сейчас разойдётся. В дождь всегда клюёт. А ты куда собрался?

— Да ненадолго съездим. Ты пока сиди, здесь не оставим, не бойся.

— В магазин поедете? — он засмеялся. — Я же говорю, кто ж без водки-то рыбачит? Вот вам сразу скучно стало, хех!

— Вроде того.

Я снял «крузак» с сигналки, прошёл чуть дальше, чтобы «рыбаки» с того берега меня не видели. Ярик вскоре подошёл туда и сразу скинул дождевик.

— Чё, просто в магаз заехать? — спросил он, надевая мою куртку.

— Нет. На том берегу займи позицию где-нибудь, чтобы видеть, на чём они поедут. Там же знаешь все подъезды к реке?

— У просёлка тачилу спрячу в том леске, а сам в кусты, — Ярик кивнул. — Увижу, мимо проедут.

— Сойдёт. Надо понять, что они будут делать… Но это если они за тобой не поедут. Если резко снимутся, я тебе позвоню, решим, что дальше делать. Мобилу при себе держи, если что — сразу звони. Ловит вроде, — я проверил сигнал на экране телефона. Одна полоска. — Погнали.

Я натянул его дождевик, надвинул капюшон, вернулся, сел на старое место и взял удочку. Пусть думает, что я уехал, а здесь сидит брат. Сложно будет разобрать с расстояния и когда идёт дождь, что это другой человек. Да и люди чаще запоминают яркие детали. Конечно, если там матёрые профи, они это поймут. Но если бы это были матёрые профи — мы сами не увидели бы их.

— Громко не говорим, — тихо сказал я. — Вы же с Коршуном не общаетесь, сразу заподозрят.

— Есть такое, — согласился Некрасов.

Двигатель «Лэнд Крузера» завёлся, джип отъехал, вскоре шум стих. Те двое сидели на месте, даже не шевельнулись.

— Похоже, тебя ждут, Николай Иваныч, — произнёс я, наблюдая за ними так, чтобы не поднимать голову.

— Это ничего не говорит, — сказал полковник. — Они могут пасти тебя здесь, а кто-то на трассе перехватит.

— Вполне, — согласился я. — Про место знали, но тут или телефон слушали, или следом за тобой приехали. Или ещё как-то узнали, ты же громкоголосый, тебя всё здание слышит.

— Всё думаешь, что на меня?

— Да.

Вдали послышался знакомый звук двигателя. Это Ярик переехал через бревенчатый мост в полукилометре отсюда и оказался на том берегу. Отсюда не видно, и те два типа снова не шевельнулись. Как две статуи. Но они вполне могли предупредить кого-то по рации или по мобиле, хотя я не видел, чтобы они куда-то звонили. По радио разве что сказали, под капюшонами провода всё равно не видно.

Слишком мутные типы. Но один будто сообразил, что давно не поправлял удочку, и закинул её снова, но как-то криво, так рыбаки не делают. Что-то блеснуло. Объектив фотоаппарата? Далековато, но с хорошим объективом снять нас смогут чётко.

— Бандиты? — предположил я. — Ваша собственная безопасность МВД? Или ФСБ?

— Если бы смежники, тогда бы мы их не заметили, — заметил молчавший всё это время собровец Шабуров.

— Если только… — я задумался на несколько секунд. — Если только не какая-то неофициальная активность. Тогда могли вместо профи взять тех, кто под рукой, чтобы не афишировать. Может, вообще менты или частные детективы. А то и журналисты, материал для статьи делают, как полковник Некрасов крышует ЧОП и вымогает деньги на рыбалке.

— Эти могут, — он сплюнул в воду.

— Поговорить бы с Ивановым на этот счёт, чтобы с его коллег точно снять подозрение. Но могу тебе конверт дать, — я усмехнулся. — Статья про взятку уже завтра будет.

— Угу, — промычал полковник. — Думаешь, Иванов так всё и скажет?

— Если бы у него к тебе или ко мне вопросы были, мы бы уже у него в кабинете торчали, он бы к себе нас притащил. Говорю же — надо понять, за кем следят, чё им надо, и потом как-то это использовать… знаешь, что?

Я потёр лоб и заодно надвинул капюшон поглубже.

— Давай всё же убедимся, что это за тобой. Я Евгения подвезу, — я кивнул на Шабурова. — А ты садись на свой жигуль, езжай в город. Ещё поматерись, что рыба не ловится нихрена. А по дороге проезжай мимо поста ГАИ. Ну, чтобы просто докопались, как гайцы любят, а ты, вроде как, и не при делах, чтобы не заподозрили. Узнать, кто такие.

— А ППС чего? Я же предлагал.

— Там подозрительно будет, что они тут делают. А гайцы всегда всех тормозят.

— Ну-у, — неохотно согласился полковник.

— Есть кому позвонить, чтобы те задержали их тачку, если следом рванут? — спросил я.

— Ну, есть, — он кивнул, — а какая тачка-то хоть у них? Ты же не видел.

— А это я тебе скажу, звякну на мобилу. Брат увидит — подскажет. А если вдруг не попадутся — значит, мобилу твою слушают. Вот уже и убедимся во всём сами, а не просто их арестуем. Потому что если их кто-то из твоих коллег отправил, он их отмажет, а потом отправит других, только более серьёзных. Поэтому надо с этими работать. Ещё привыкнут к нам, расслабятся.

— Тогда с рук их кормить будем, — Некрасов поглядел на меня. — И скормим что-нибудь интересное. Хорошо, что ты к атамановским не пошёл, комбинатор. А то бы тут охренели твои комбинации вычислять.

— Вали уже, — сказал я. — Мне тут некогда долго рассиживаться, дела днём есть.

— А у меня только рыба пошла, — Некрасов криво усмехнулся, пнул собственный котелок и выдал во весь голос: — Ну и в жопу эту рыбалку!

Один «рыбак» вздрогнул, ткнул соседа. Некрасов криво смотал леску, разобрал удочку и закинул её в салон, а после завёл двигатель пятёрки. Вид у него злой, впрочем, так он выглядел всегда.

Через пару минут он уехал, а оба рыбака начали торопливо собираться. Шабуров неодобрительно поцокал языком.

— Давай пацанов своих вызвоню, — сказал он. — Они им ноги из жопы выдернут, дилетантам этим.

— Да погоди. Надо же понять, кто их послал. Ноги-то вырвать никогда не поздно.

И тогда будет понятно, как их использовать.

Скорее всего, это заморочка именно для Некрасова, они следят за ним, а не за мной. Но отмахиваться от этого буду. Вдруг причина всего этого — что-то из нашей деятельности, из недавнего? Это нам нужно знать точно.

Вдруг это из-за тех китайских складов с наркотой и оружием? Ведь в этом бизнесе может быть замешан кто-то ещё из тех, кто носит погоны, кроме убитых оперов-линейщиков. Раз перевозки остановились, кто-то вполне может увидеть в этом деле следы РУБОП, ведь многие знают методы Некрасова.

Сразу вспомнят, что на стадионе был Глеб, опер из отдела Некрасова, и то, что сам Некрасов делал вид, будто его убил снайпер. У кого есть высокие полномочия, те могут знать такие детали. Да и вдруг Веселовский что-то мутит? Он же в городе ещё, и у нас с ним встреча на вечер, правда, он об этом ещё не знает.

Поэтому и хочу поучаствовать, о возможной угрозе лучше знать заранее, чтобы встретить её лицом к лицу. А ещё лучше — чтобы эта проблема стала не моей, а какого-нибудь вредного бандита, чтобы он сам с ней разбирался. Тогда нам не придётся за ним гоняться потом.

А пока же надо выяснить обо всём этом побольше.

Телефон заиграл, я ответил, но что говорил Ярик, почти не слышал. Наконец, его голос всё же донёсся до меня:

— Зелёная восьмёрка! Два-два-девять!

Три цифры нового формата номеров. Он сказал что-то ещё, наверное, код региона, но я уже не разобрал. Впрочем, этого хватит. Я тут же набрал Некрасова.

— Зелёная восьмёрка, двести двадцать девять. Передашь, чтобы их тормознули?

— Куда я денусь, — он устало вздохнул…

Ярик вскоре вернулся на наш берег и уже вскрывал тушёнку советским консервным ножом, а Шабуров мирно рыбачил, потому что деться ему отсюда было некуда.

— Надо было саблю у дяди Юры взять, — Ярик махнул рукой несколько раз. — Смотри какие кусты. Помнишь, тогда взяли её и крапиву рубили?

— Мне её за ящик водки предлагали продать, — задумчиво сказал дядя Юра, наблюдая за поплавком.

— Не вздумай, — предупредил я. — Интернет появится, за хорошие деньги продашь. Да и пусть дома висит, память же.

— А чё, в интернете этом чё-то продавать можно? — Ярик тут же навострил уши.

— Всё можно.

Судя по его виду, он уже наверняка обдумывает какую-то хитрую схему, брат у меня вообще, я смотрю, любит всякое придумывать и предлагать.

Некрасов мне позвонил через десять минут.

— На работу я короче, уехал, — глухим голосом сказал он. — Там и останусь.

— Что с рыбаками?

— С автомата набери потом. Через часик. Цифры записывай.

— Диктуй.

Не хочет говорить по мобиле? Значит, что-то серьёзное.

Через час мы ехали в город, захватив Шабурова. Бекетовск уже просыпался, но машин не очень много — сегодня воскресенье.

У ближайшего таксофона в городе я остановился и набрал нужный номер.

— Гайцы их тормознули, — сказал Некрасов. Голос усталый. — Какие-то парни там сидели твоего возраста. Гаишники документы у них проверили, а потом взяли под козырёк и пропустили.

— Ксивы показали? — догадался я. — Чьи?

— Смежников-соседей, — ответил он через пару секунд.

Смежники — это ФСБшники, некоторые менты так их называли. Скажу тут только одно — ёпрст. Им-то что нужно?

— Не поддельные документы? — уточнил я.

— А откуда я знаю? Гайцы говорят — настоящие, но я с ними не напрямую базарил. Но передали, что наглые перцы там сидели.

Ну попал он, и я с ним заодно, потому что они могут заинтересоваться, кто я такой и какие дела с ним веду, ну и что-то могут накопать. Хотел ему сказать: «держи себя как обычно», но за матёрым ментом кто только не следил, и ничего, ещё держится без лишних советов. Сам знает, что делать в таких случаях.

Но я всё равно докопаюсь, что происходит.

— Ладно, считай, что подписал со мной контракт на это дело, — я усмехнулся. — С нашей конторой, на частное детективное расследование. Потом расплатишься.

— Ты там, Коршунов, не много ли… — начал было возмущаться он.

— Да не ворчи, поговорю с кем надо. И подумаем с ним вместе.

— И чё, думаешь, он не в курсе? — Некрасов явно понял, про кого я.

— Вряд ли. Не его методы.

Полковник Иванов может и не знать об этом, ФСБ — не монолитная структура, особенно в эти дни, там этих управлений и отделов целая гора, и не всегда известно то, чем занимаются соседи, а порой они вообще соперничают друг с другом. Могут даже москвичи приехать, не ставя местных в курс, такое бывало на моей памяти, и не раз.

Кстати, подумалось вдруг, что то самое полулегендарное УРПО — управление по разработке преступных организаций в центральном аппарате ФСБ, — ещё не расформировали.

Именно про это управление часто говорят, когда имеют в виду ту самую, ещё более легендарную, «Белую стрелу», что это якобы они мочат криминальных авторитетов. Но что правда про этих чекистов, а что нет — мне неизвестно, зато слухов ходило будь здоров… вернее, ещё будет ходить, когда перебежчик Литвиненко свалит за кордон и начнёт рассказывать обо всём тем, кто готов его слушать. А сейчас о них пока и неизвестно особо.

Но это так, на подумать. Лучше о делах. Мне доводилось работать с соседями-смежниками, и с Ивановым, которого я знал в первой жизни, и с другими офицерами госбезопасности после него.

И они работают не так, как мы сегодня видели.

Что сделала бы нормальная группа слежки от гэбэшников? Всё, чтобы мы её не заметили. И ксивами бы светить не стали. Группа завербовала бы местного мента, чтобы он показывал документы как раз в таких случаях. Может, они хотят, чтобы мы их заметили? Но смысл? Некрасов не напугается, да и я тоже это переживу.

Или… или это чья-то частная инициатива? Хочешь что-то спрятать — положи на видное место, а тут за грубой работой наглых молодых местных оперативников может скрываться тщательно подготавливаемая операция…

Короче, этим вечером я хотел заняться вопросом. Надо бы вывезти из игры несколько игроков, для начала хотя бы Веселовского. Надо продумать, что с ним делать и как его использовать. Так же надо бы увидеться с Ивановым, подключить его… потому что я сомневаюсь, что слежку организовал он. Но убедиться в этом надо самому…

Ещё вчера я обещал днём заехать к Юльке, чтобы увезти её отца в больницу. Когда я подъехал, Витька, Юлькин брат, уже вытащил отца и усадил на кресло-коляску. Вдвоём с ним мы пересадили парализованного дядю Лёшу на заднее сидение джипа, а коляску запихали в просторный багажник.

— Ништяк машина, — оценил обычно неразговорчивый Витя.

А вот взгляд у дяди Лёши стал печальным, наверное, решил, что я подался в бандиты. Тут Юлька давай рассказывать ему об охранной фирме и моим делам с приезжим промышленником, который поднимает производство в тайге, но моего тёзку дядю Лёшу это вряд ли успокоило. Он-то старый работяга из депо, ему это всё дико.

— И даже машину подарили, — продолжала Юлька, поправляя завязанные в хвост волосы.

На коленях у неё лежала сумка, новенькая, из гладкой кожи кремового цвета, в ней что-то было, и Юлька хитро смотрела то на меня, то на неё. Какой-то сюрприз готовит, но у меня тоже есть кое-что для неё.

Довезли её батю до больницы, потом увезли назад, Юлька осталась в машине, а я притормозил у деревьев, чтобы сделать пару звонков. Всю дорогу посматривал в зеркало, но никакого хвоста за собой не видел.

Короче, у нас же вопрос с Седовым насчёт того насильника, надо его быстренько порешать и подключить его, чтобы выяснил, что получится, про тех двух «рыбаков». Матёрый опер способен на многое. Ну и вопросы эти надо закрыть до появления зверюги на Правом берегу. Остаётся уже меньше времени.

— Опять думаешь? — спросила Юлька.

Она жевала мятную жвачку «Love is…», судя по вкладышу, которую она разглядывала, накручивая локон волос на указательный палец. У неё что, новые духи? Запах заметный. На ней летнее платье, но раз на улице сегодня прохладно, она накинула джинсовую куртку, тоже новую. Она приоделась за последнее время, ездили с ней за покупками несколько раз. Подол платья чуть задрался, хотя она периодически пыталась его поправить, натягивая вниз, но её стройные ножки всё равно видно.

— Приходится думать, — сказал я и посмотрел ей в глаза. — Что поделать, работа такая.

— Лёша, я забыла совсем, отвезёшь на переговорный пункт? — она посмотрела на меня. — А то позвонить надо родственникам, что посылка пришла.

— Кстати, насчёт этого, — я потянулся к ней.

— Ну не здесь же! — тихо сказала она и огляделась. — Люди же смотрят.

— Да я не про это, — я открыл бардачок. — Держи. Чтобы дозвониться проще было. Но чтобы всегда при тебе был.

Она выпучила на меня глаза, увидев подарок, а я положил на колени картонную коробку.

— Лёша! — воскликнула Юлька. — Блин, дорого же!

— А, прорвёмся, — я махнул рукой. — Пригодится в хозяйстве, хорошая вещь.

Девушка быстро открыла коробку, подцепив край крышки ноготочками. Сначала достала большую зарядку, а потом телефон. «Нокия 1610», уже не совсем новая модель, но надёжная и не такая тяжёлая, как старые кирпичи. И антенну уже не надо вытягивать для разговора, она неподвижная, в пластике.

— Лёша, ты… спасибо! — она подалась ко мне через ручник, чмокнула в щёку и обняла, прижавшись.

Запах её духов стал сильнее. Я положил руку ей на спину, а второй поправил волосы.

— Спасибо! — и тут она добавила с довольным видом: — Вот только ты сам не знаешь, что натворил.

— А что такое?

— Как что? — Юлька прижала аппарат к уху. Взгляд хитрый-хитрый. — Буду звонить теперь тебе постоянно, будить по ночам! Алё, Лёш, ты спишь? — сказала она в телефон с улыбкой. — А ты с кем?

Судя по глазам, подарок ей понравился. Она снова полезла обниматься. А дорогой подарок же, модели телефона хоть и пара лет, а стоит немало. Но удобно с ним, привык же в первую жизнь, что мобила всегда под рукой и есть почти у всех.

— А чего звонить, когда я рядом, — я снова потянулся к ней. — На ухо прошепчешь ночью, если что.

— Ну, ты тоже скажешь, — Юлька покрутила телефон в руках с довольным видом. — А я тут по телевизору видела, что скоро будут телефоны с фотоаппаратами. Как Кодак — щёлк, и фотку видно! А ещё — видеосвязь будет, представь себе!

— Конечно, будет, не сомневайся.

— Вот раз и сняли бы фото, — она придвинулась ближе и положила руку мне на плечо, направив экранчик телефона на нас. — Вот так — щёлк, и всё! Готово!

— Да ты селфи сделала, я смотрю, — я усмехнулся.

— Чего сделала? — она посмотрела на меня, вскинув одну бровь, будто я сказал что-то неприличное.

— Фотку, типа, свою. Словечко такое, у молодёжи.

— А-а-а! — протянула она, всё равно ничего не поняв, и погладила телефон по задней крышке. — Надо его только в сумке носить, большой. Ой, чуть не забыла! Я вечером хотела подарить, но… смотри, я сама выбирала! — Юлька полезла в свою сумку. — Вот!

— А вот это как вовремя, — я взял две картонных коробочки, которые она достала. — Сегодня покупать хотел. Спасибо.

В одной — галстук, вполне приличный, модный и не чрезмерно-яркий, в другой — ремень, кожаный, толстый, с двойным рядом отверстий. Хоть без металлической окантовки, которая сейчас была модной, без неё удобнее.

— Не такой дорогой подарок, но всё же хотела тебе купить что-нибудь, — сказала она.

— В самый раз.

Посидел с ней ещё, показал, как пользоваться новым телефоном, как заносить номера в записную книжку, как выбрать мелодию звонка, как проверять баланс. Она сидела над мобилой с сосредоточенным видом, смотря то на меня, то на маленький зелёный экранчик…

После этого поехал до дома. Надо переодеться, вид должен быть подходящим. Сегодня ожидается важная встреча, но сначала надо её подготовить.

Доехал до конторы, взял из гаража свой «Марк», и направился в центр, к гостинице у площади Ленина, там остановился рядом с «Ауди». Денис Александров, тоже в костюмчике, прислонился к своей тачке и перемигивался с девушками, обедающими в стоящем неподалёку летнем кафе.

Но заметив меня, Хирург сразу стал серьёзнее.

— Что нового? — я пожал ему руку.

— Да тут с приятелем общался, из Москвы, — ответил он. — Он компьютерами занимается, говорит, большая проблема скоро будет у всех, через полтора года.

— А, вроде как двухтысячный год наступит? — вспомнил я старинные для меня новости. — Что всё сломается, типа того, да?

— Да! — Денис закивал. — Все компьютеры сразу накроются, когда год не смогут переключить! У них же до 99-го всё, а дальше край. Канеш, всему хана придёт. Всё оборудование электронное остановится, самолёты падать начнут, прикинь! Электростанции встанут, атомные тоже! Вот мой кент этим и занимается, — закончил он, выпучив глаза от тревоги.

— Ага, наверняка бабки рубит пугалками своими. Да не парься раньше времени, Хирург, ёклмн, не забивай голову, брат, — я подтолкнул его вперёд. — Нихрена там серьёзного не сломается, больше только пугают. Тебе ещё про 2012-й кучу страшилок рассказывать будут.

— А там что будет?

— Ещё услышишь. Показывай, куда идти. Сегодня надо разобраться с Веселком, а потом остальные вопросы решать. А то он так и будет лезть, мешать.

— Это точно, — он кивнул, и вид сразу стал решительным, как у опытного снайпера из нашей команды.