Генеральный попаданец 5

Глава 10 10–12 апреля 1968 года. Армия и флот первые союзники Советского Союза

Я несколько лет готовился к важнейшему делу — реформе советских Вооружённых Сил. Отлично себе представляя, какое сопротивление вызовут мои дерзкие решения, готовиться начал с самого начала. Отсюда исход из Министерства обороны Малиновского и престарелых генералов, что жили еще реалиями Великой Отечественной. Нет, в первые пятнадцать лет после войны их наработки и планы были вполне годны. Но затем произошел резкий скачок научно-технического прогресса. И многие из полководцев прошлого не потянули. И так случилось не только у нас. Боевые академики почему-то не отслеживали процессы, идущие в мировой военной мысли. Не процеживали те крупицы свежих навыков, что нарабатывались в бесчисленных конфликтах.

Для подобного следовало завести целый институт, и я его создал при ГРУ. Замаскировав под Исследовательский центр разведки. Затем были переформатированы командирские курсы «Выстрел». Появился «Центр переподготовки личного состава», наша кузница кадров. Меня категорически не устраивали советские военные училища, как и Академия Генштаба. Последняя уже практически разогнана. Преподавать, по-моему глубокому мнению должны практики, а на базе Академии создадим Институт стратегический исследований. Вот пусть там престарелые генералы занимаются наукоподобной критикой. Офицерские училища мы создадим позже при войсках. Но это позже.

Волевым решением и с помощью интриг мне удалось протолкнуть на важнейшие посты в Минобороны передовых людей. Устинов и Огарков стали ведущими рычагами, с помощью которых мне удалось переломить сопротивление высшего офицерского состава и промышленных генералов нашего ВПК. Показательный разгром зарвавшихся управленцев Харьковского танкового завода, а также Тульских оружейников повлиял на остальных в положительном ключе. ВПК монстры после этого резко притихли. В Харькове и в Горьком торопливо ускорилось создание новых видов бронетехники. К серии почти готовы образцы тяжёлого бронетранспортёра БМП-64, многоцелевой Тягач Тяжёлый на базе конструктива Т-64, путепрокладчик БАТ-2; гусеничный плавающий транспортёр, а также иные инженерные машины. Дурной пример заразительный, с других КБ посыпались идеи и наработки. Но все к лучшему. Будет из чего выбрать. Руки доберутся, устрою головомойку авиационным конструкторам. Разве можно столько лет создавать новые машины?

К оружейникам больше всего претензий было по качеству производства. Давно ведь не война, когда за станками стояли домохозяйки и подростки. Теперь на предприятиях работают люди с нормальными рабочими навыками. Поэтому я и правительство категорически считаем, что на оружейном производстве, как и по всему машиностроению необходимо всемерно ужесточить требования по допускам хотя бы до мировых стандартов: у нас принят допуск — 0,05 мм в производстве стволов и патронов, а в остальном мире — 0,001 дюйма — 0,0254 мм. Зачем это, спрашиваете, нужно? Так ведь ни за что, ни про что по причине кривых допусков и хромающей трудовой дисциплины теряется до 20 процентов энергии оружия, соответственно прицельной дальности, кучности боя. И вопрос требуется решать не кулуарно, а на уровне Совмина и министерств. Возможно, объявить целую программу повышения культуры производства по всей стране. Для этого я десятки тысяч инженеров и рабочих за казенный счет отправляю по заграницам.

Последний год четырехлетки мы объявим «Годом качества».

К тому же мне удалось пробить решение сосредоточить так называемые «министерства ВПК» общего и среднего машиностроения, отчасти ряд остальных под кураторство первого заместителя председателя Совмина Первухина. Рассматривается вопрос создания отдельного пула министерств. От Политбюро «зажимом гаек» в ВПК занимался Кириленко. Если ему четко обозначить цель, то он вцеплялся в проблему буквально бульдожьей хваткой. Но недалекость, малый кругозор и безынициативность секретаря ЦК уже мешала делу. Даже не знаю, куда его дальше двинуть. Завалит дело без присмотра. Хорошо хоть новые управленцы подтягиваются.

Первухин к съезду станет главой правительства, Мазурова поставлю первым замом курировать ВПК и в целом тяжелую промышленность. И подкрепить Вороновым, что будет приглядывать за инновациями. Крепкие хозяйственники и самостоятельнее политики, что могут часами со мной спорить. А верность они мне недавно доказали. И что особо примечательно: действовали на расширенном Секретариате самостоятельно, без подсказок. Но «круг назначенцев» по послезнанию вскоре закончится. Как и возможность планировать будущее, опираясь на те знания. Не раз по моей спине пробегал холодок, когда приходило понимание, что торю новую тропу в истории. Но пока получается.

По этим причинам к реформе армии я и приступал так долго, предельно осторожно. Да, пользуясь знаниями из будущего, можно не ожидать разрушительной Третьей мировой, с не менее тяжкими последствиями для экономики из-за чрезмерной милитаризации промышленности. С американцами пока удается договориться. Для них мой практичный деловой курс вполне прозрачен. В Америке живут понятиями бизнеса. Это коммунизм их пугает и приводит в трепет. Но кто предполагал, что случится в несчастном Китае. Мне казалось, что наши новые отношения с Мао помогут нам изменить политику и вместо идеологического противника получить потенциального союзника, поделив мир на сферы влияния. Великий Кормчий уже склонялся в сторону моей идеи. Зачем толкаться локтями, испытывая трудности? Но прошлым августом странные события внутри властной клики КНР смешали в одночасье все карты. Нам и американцам. Как и многим другим.

Вспоминаю недавний тайный визит бывшего Премьера Госсовета КНР, ныне главы МИДа Чжоу Эньлая. Власть в центральной Китае взяли военные во главе с маршалом Чэнь И. Он и стал новым Премьером. Еще в середине февраля 1967 года Чэнь И вместе с Чжу Дэ, Хэ Луном, Тань Чжэньлинем, Ли Сяньнянем и другими ветеранами НОАК на совещании в Пекине резко выступил против деятельности Группы по делам культурной революции, чем вызвал неудовольствие Мао. После гибели маршала Линь Бяо партийные органы под давлением военных власть решили отдать ему и совершили рокировку.

Нам поначалу не понравились такие перестановки. Маршал был известен критичным отношением к СССР. Я помню его слова после советско-китайского осложнения: Возможен разрыв отношений, возможна война'. И это при нем МИД КНР активизировал отношения со странами «третьего мира». Но сейчас МИД в руках другого политика. В моем мире Чжоу Эньлай считается инициатором «пяти принципов мирного сосуществования». Он более гибок и старался избегать чрезмерной идеологизации внешней политики КНР, её ориентации исключительно на «третий мир» путём улучшения отношений с капиталистическими странами Запада и Японией и путём смягчения напряжённости в отношениях с СССР. Так что понятно, почему послали именно его.

Китайца привезли в Завидово в закрытом лимузине, в Москву он прибыл военным бортом советских ВВС. Мне лишние слухи ни к чему.

— Леонид Ильич, мне поручили сообщить вам результаты нашего расследования, — Чжоу внимательно рассматривает мою реакцию на неслыханную новость. — Цзян Цин.

О как! Брови я все-таки приподнял. Жена Мао, в моем будущем возглавившая так называемую «Банду четырех». Это идеологическое клише китайские коммунисты использовали для обозначения группы высших руководителей компартии Китая, выдвинувшихся в ходе Культурной революции. Ставшими в итоге наиболее, приближёнными к Мао Цзэдуну лицами в последние годы его жизни. Согласно официальной версии, после смерти Мао члены «Банды четырёх» намеревались узурпировать высшую власть, но были разоблачены и арестованы. В эту группировку, кстати, входил мэр Шанхая и секретарь Шанхайского горкома Чжан Чуньцяо, погибший от атомной бомбардировки. Просто бинго!

Осторожно интересуюсь:

— На чем основаны ваши предположения?

Глава МИДа Китая понимающе кивает. Вопрос на самом деле невероятно деликатный. Американцы буквально ссутся кипятком и постоянно требуют от меня закрытой информации. Они добиваются запрещения ядерного оружия в КНР. Точнее боятся за Тайвань. Какого рожна китайцы его уже атаковали с помощью поставленных нами Ту-16? И ведь практически туда прорвались. Если бы не подоспевшие «Фантомы» с ближайшего американского авианосца, но чайканшистам пришлось бы туго. Этот захватывающий опыт сейчас изучается нашими ВВС.

— Мы откопали несколько бункеров и нашли записи. К моменту пусков ракет Председатель уже был мертв. Приказ отдавал не он, хотя его именем прикрылись.

— Причина смерти?

— Отравление. Мы сумели провести экспертизу останков.

Смотрю в упор на китайца. По его лицу мало что можно понять.

— Это была попытка переворота?

Тот уклончиво замечает:

— Возможно. Хотя некоторые считают, что новые лидеры зашли слишком далеко. Зарвавшихся пожелали поставить на место и совершить перестановку.

Хм, интересно кто это некоторые? Дьявол, надо скорее восстанавливать отношения с КНР и заводить обратно посольство. Придется Косыгину опять лететь в Харбин. Там его и оставлю. Тихая, спокойная работа. Перед пенсией. Ха-ха, какой я добрый.

— Мне многое непонятно.

Чжоу берет в руки чашечку чая, делает неспешно глоток, затем отвечает.

— Нам тоже. Но расследование продолжается.

— Атомные боеголовки под хорошей охраной?

— Они вывезены из района базирования в горы. Мы гарантируем, что они больше не попадут в чужие руки.

— Думаете, мне поверят?

Бывший Премьера Госсовета суживает и так узкие глаза:

— Им придется поверить! Заговорщики смогли запустить лишь две ракеты. Остальные были под твердым контролем армии и военные не подчинились преступному приказу без подтверждения.

Ну хоть что-то. Китайцы признали, что выпущенные ракеты оказались захвачены заговорщиками. Многое становятся ясно. Хотя зачем жене Мао уничтожать своих сторонников? Что там внутри их кодлы поломалось? Опять непонятки. Китай для меня — огромная шарада. Но переходим к главному.

— Вы собираетесь закончить военные действия?

Чжоу ставит чашку на стол и поднимает глаза:

— Пока имеется вмешательство третьих сил, это невозможно.

Я знаю, что на юге неспокойно. Вспыхивают беспорядки, на Тибете фронда подняла голову, войск на все не хватает. Не всем в партии нравится политика Дэн Сяопина. На это, видимо, расчёт Чэнь И. В военном плане центральная власть сильнее. И спасательную операцию в Шанхае проводила именно она. А народ это видит. Но южане начали получать через Тайвань американское оружие технику. Им прочат место в ООН. С Америкой мы насчет будущего Китая имеем совершенно разные цели. Так что ничего еще не кончилось.

— Нам печально это слышать.

— Но и вы не уходите с наших северных территорий. — сейчас Чжоу смотрит на меня в упор. — И в Синьцзяне неспокойно.

Толстый намек на волнения в Уйгурской автономии, где живут мусульмане, тюрки. А ведь в январе 1941 года глава Синьцзяна Шэн Шицай обращался к руководству Советского Союза принять их в состав СССР в качестве семнадцатой союзной республики. Очаг сепаратизма далеко от центра страны.

— Там мы ни при чём. Хвороста для огня без нашего участия хватает.

— Но ваши люди есть.

— Кому-то требуется контролировать границу. И вам, и нам не нужны лишние беспорядки. На севере мы также всего лишь обеспечиваем спокойствие, а вы получаете оттуда резервы.

Мы смотрим друг на друга и понимаем, что эта встреча не последняя. КНР в упадке. Им нужна наша военная и экономическая помощь. Нам дружественное правительство на Востоке. Так что будущее в тумане, потому я так педалирую развитие легких Мобильных сил и разнообразие бронетехники. Если нам не пригодится, так можно продать китайцам. Заодно попрактикуют.

Сидящие напротив серьезные мужчины видели на войне намного больше меня, да и того Леонида Ильича. Именно они прогрызали путь победе в Великой Отечественной. Вот поэтому я и не мог обойтись без их поддержки и совета. Встретился с выдающимися полководцами Великой Отечественной и с теми, кто ковал победу в тылу еще до Всесоюзного армейского совещания. Площадкой выбрал «Центр переподготовки личного состава», то есть бывшие курсы «Выстрел». Генералы и маршалы успели познакомиться там с новейшими образцами вооружения. Желающие даже постреляли и поездили внутри боевых машин. И конечно же, были организованы в Центре встречи с военнослужащими, кто воевал сейчас или совсем недавно.

Люди тут собрались надежные, все понимающие. Поэтому присутствовали как офицеры и сверхсрочники, вернувшиеся из Маньчжурии, так и те, кто тайно воевал в Доминикане, Родезии и во Вьетнаме.

Маршалы, что вели отцов нынешних офицеров в бой, с нескрываемым любопытством расспрашивали следующее поколение о новых методах войны. А я не торопил. Не меньший интерес у ветеранов вызвали современные средства защиты, а также новые образцы бронетехники. Некоторые споры разбудил тяжелый бронетранспортер «Лимузин 2», а также линейка БТР на колесах.

Маньчжурская компания показала, что на одни гусеницы надежды нет и для Мобильных сил потребуется разнообразная техника. Ведь им придется действовать в различных локациях. То, что годилось в лесистой Германии, не слишком хорошо показало себя в песках и горах Маньчжурии. Неожиданно горячо меня поддержал маршал Ротмистров. Он, как опытный танкист и недавний начальник Военной Академии бронетанковых войск оценил возможности перспективной техники.

К тому же перед нашими глазами имелся практический опыт французов с их колесным бронетранспортёром Panhard AML. Который к тому же стал прототипом для дальнейших разработок. На него ставили кроме ротных пулеметов 20-мм автоматические зенитные орудия, 90-мм танковую пушку DEFA D921. Эти колесные БТР широко применялись во многих локальных конфликтах. Так что подобная разработка обещает нам неплохой экспортный потенциал.

Какие-то наработки в конструировании колесной техники уже имелись у Мытищинского машиностроительного завода. На московских автозаводах остался прототип трехосника ЗИЛ- 153, и еще был Объект 1015, результат совместной работы Военной академии бронетанковых и механизированных войск и Кутаисского автомобильного завода. Любопытен проект необычной колесно-гусеничной БМП «Объект 19». На оригинальном шасси он был выполнен в КА Алтайского тракторного завода и ВА БТВ в 1964 году.

И вдобавок имелся вариант колесного БМП Объект 1200 от Брянского автозавода. В нем для посадки-высадки десанта имелись два люка в средней части машины и единственная кормовая дверь. То есть опыт у наших разработчиков есть, военные после «горячей практики» уже представляли, какие именно боевые машины им требовались. Так что дело за временем. Горьковский СКБ мы трогать не стали, они занимаются новой концепцией восьмиколесных БТР. Тем более что БРДМ оттуда у нас имеется и осуществляется его модернизация.

Мы даже готовы были сделать заказ на технику у партнеров по Варшавскому договору, если у них выйдет нечто путное. Взяли же у австрийцев вездеход Haflinger, что нынче производят в Мытищах. Пограничники на него буквально молятся. По нашим сведениям, в Чехословакии в начале 60-х годов стартовала программа «Выдра». В её рамках предполагалось разработать автоматическое орудие для будущей чешской БМП. Сначала чехи трудились над калибром 28 мм, но быстро стало ясно, что самостоятельно работы над полностью новым боеприпасом они не потянут. В итоге в 1967 году было готово 30-мм орудие VK.30, использовавшее достаточно мощные снаряды от зенитки. Пушку испытали на бронетранспортёре ОТ-62 «Топаз» и уже были готовы ставить на шасси БМП‑1. Кстати, о чехословацком ОТ-64 SKOT. У него имелся удобный вход и выход десанта через двери в корме и большие люки на крыше. Надо бы горьковчанам пообщаться с союзниками.

В ЧССР вдобавок занялись созданием ЗСУ без радара. Опыт Вьетнама показал, что по работающему радару, чуть что, могла прилететь антирадарная ракета. Из-за этого возник серьёзный интерес к пассивному прицельному комплексу. Обнаруживалась цель с помощью мощных видеокамер, лазерные дальномеры уточняли дальность и скорость, мощная вычислительная машина вырабатывала огневое решение, и можно было стрелять. Первый вариант STROP-1 на базе старой зенитки М53 испытали в середине 80-х. ЗСУ показала отменную точность, но орудия уже совсем не соответствовали духу времени. На втором варианте установили двуствольную пушку 2А38 от «Тунгуски», дополнили её парой «игл» и поставили это всё на шасси от САУ «Дана». И еще у чехов имеется Tatra 813 — крупнотоннажный грузовой автомобиль военного назначения.

В силу смены курса на более плотную кооперацию внутри СЭВ, можно смело использовать чужие наработки. Валютно-рублёвый баланс внутри сообщества, считаю, мы выдержим. Наши наработки современной техники и нефтепродукты с газом стоят немало. Заодно разгрузим с помощью союзников свои машиностроительные заводы для нужд советского народного хозяйства. Временная остановка безумного производства огромной массы танков и прочей бронетехники уже здорово сэкономила стране металл и производственные мощности. Мы их перекинули на сельское хозяйство и жилищное строительство. Экономия валюты, уходящей на помощь странам «социалистической ориентации», позволила полноценно профинансировать будущую Ай-Ти отрасль. Ведь очень многое пришлось покупать заграницей через ГДР и Югославию. Зато экспорт сэкономил нам годы развития. Отечественный вариант «персональной ЭВМ» уже запускается в производство на нескольких предприятиях страны.

Курировал встречу с полководцами Победы бывший начальник Генерального штаба маршал Захаров. Маршалов сегодня много. И Жуков был приглашен после предварительной беседы, с ним прибыли Василевский, Конев, Рокоссовский, который еще жив. Не забыл я и Мерецкова, и руководителей оборонки военных времен. Многие из них не виделись давно и оказались несколько удивлены собравшейся компании. Понемногу разговорились. Василевский от лица всех поблагодарил меня за празднование Дня Победы и установку Вечного огня у Могилы Неизвестного солдата. В принципе я здесь повторил деяние того Брежнева, но добавил Поисковое движение. «Никто не забыт, ничто не забыто!».

Затем мы обсудили намечающиеся изменения в армии.

Мерецков с присущей ему резкостью с ходу заявил:

— А не опрометчиво, Леонид Ильич, так резко снижать срок срочной службы? Количественный состав армии здорово просядет. Не отразится ли это на нашей обороноспособности?

— Это только начало, товарищи маршалы и генералы. Я считаю, что и полтора года для освоения воинской премудрости достаточно. Полгода в учебке и год службы.

Жуков всем видом показал, что не согласен со мной, но пока помалкивал. Здорово подозреваю, что он в курсе: что случилось с Хрущевым. Так что пусть пишет свои мемуары, но более честные и подробные. Особенно того, что касается предвоенных лет. Василевский же категоричен:

— Мало! Только бойца научим, так уже пора увольняется.

На меня все с некоторым ехидством посматривают. Что есть ответить заслуженным полководцам?

— А я скажу так, товарищи военные. Что за армия такая, что не может обучить подготовленного здорового призывника за год службы? Что за офицеры, горе-инструкторы, штабные руководители с личным составом работают? Это же не дурачки из деревни образца двадцатых годов. Образованные и физически развитые молодые люди. Такой вопрос не задавали сами себе? Солдат — это не генеральский раб, чтобы выполнять прихоти высшей военной касты. Обслуживая их семьи, возводя дачи или надраивая до блеска адмиральский катер. Или думаете, я не знаю, как у нас привыкли использовать срочников? Бесконечные хозяйственные работы, что могут выполнять специально обученные люди за меньший срок и меньшими средствами. Бессмысленное постоянное наведение порядка там, где творится беспорядок. Нам что важнее? Ровные ряды кроватей, вылизанные дорожки, покрашенные бордюры или обученные воинским премудростям солдаты? — эк их проняло! Поднимаю предостерегающе руку, обводя заслуженных ледяным взглядом. — Не спешите, товарищи. Порядок должен быть, но уделять ему так много времени кощунственно. Страна отрывает от себя здоровые молодые руки, умные головы. А ведь они крайне нужны сейчас нашему народному хозяйству, которое переживает настоящую революцию. И не забываем про отрыв от учебы, да и девушки на нас в обиде.

Маршалы в конце моего спича улыбнулись.

Конев покачал головой:

— Не передергиваете, Леонид Ильич? Не слишком велика забота о простом воине? С каких пор русский солдат у нас из сахара делается? Кто же тогда Родину защищать будет?

— Невелика, Иван Степанович! Вы вот мне другое скажите. Откуда у наших доблестных красных командармов еще в довоенные годы взялись такие неподобающие красному командиру черты, как чванство, барство и неуважительное отношение к солдату? С чего это они взяли, что солдатика можно использовать как дармовую рабочую силу? Не уважать его, как гражданина советской страны, а сознательно ставить его на низшую социальную ступеньку. В армию идут служить, а не прислуживать! Не попахивает ли сие, товарищи маршалы, Тухачевщиной? Не забыли, какими суровыми методами перед войной освобождались от этой заразы? И все равно оказались не готовы из-за предательства и саботажа красных командармов.

Враз засуровели ветераны лицами. А мне только это и надо, чтобы не изображали из себя невъепенных гениев. Рокоссовский глянул в мою сторону так нехорошо. Вспомнил, как после ареста ему выбили девять зубов, сломали три ребра, молотком били по пальцам ног, а в 1939 году и вовсе выводили во двор тюрьмы на расстрел и давали холостой выстрел. Есть ему, за что обижаться. Но я помню и другое. По утверждению главного маршала авиации Александра Голованова в 1962 году Хрущёв попросил маршала Рокоссовского написать статью о Сталине в духе решений XX съезда. Рокоссовский ответил: «Никита Сергеевич, товарищ Сталин для меня святой!». На следующий день его окончательно сняли с должности заместителя Министра обороны СССР. В другой раз Рокоссовский вместе с Головановым на каком-то банкете отказались чокаться с Хрущёвым. Больше их на такие приёмы не приглашали.

Так что проехавшись по жестким загривкам залуженных полководцев, чтобы особо не забывались, я тут же перешел к делу. Объясняя, что же на самом деле скрывается за поистине масштабнейшей в 20 веке реформой. Да, мы хотим сократить число военнослужащих. Потому что их слишком много для мирного времени. Но мы не снижаем боеготовность кадровых сил и возможности мобилизации. Я представляю заранее заготовленные плакаты, методички и показываю графики, отвечаю на дотошные вопросы. Вызываю офицеров из «Центра», что на пальцах объясняют полководцам прошлого современные методы подготовки и насколько сильно будет повышены огневые возможности новых взводов и батальонов. Маршалы лишь цокают языками, им во время войны такое и не снилось. Затем крепко задумываются.

— Но подготовка такого количества центров ДОСААФ ведь недешева? Получится ли подобная отрывистая военная подготовка эффективной?

— Георгий Константинович, часть материальной базы уже существует. И вспомните предвоенный Осоавиахим. Насколько он помог советской молодежи подготовиться к войне. Сколько оттуда ценных кадров вышло! — беру бумажку. — Только Московская городская организация Осоавиахима подготовила свыше 383 тысячи военных специалистов, в том числе — снайперов — 11233, связистов — 6332, станковых пулемётчиков — 23005, ручных пулемётчиков — 42671, автоматчиков — 33102, миномётчиков — 15283, истребителей танков — 12906, бронебойщиков — 668. Клуб служебного собаководства вырастил, обучил и передал Красной армии 1825 служебных собак. Более 3-х миллионов москвичей прошли в организациях Осоавиахима подготовку по ПВХО.

— Впечатляет!

— И этот крайне ценный опыт нам необходим и сейчас. Молодой человек, не отрываясь от учебы или работы, получает воинскую специальность. В армии его остается лишь аттестовать и направить в войска. Или на курсы повышения квалификации. Там он сможет получить сержантскую должность.

— Но все равно в армии остается достаточно специальностей, требующих особой подготовки! — замечает деловито Рокоссовский.

— Поэтому в войсках и, в частности, на флоте мы увеличиваем количество военнослужащих сверхсрочной службы. С хорошей оплатой, заметьте. И перспективами получить неплохое образование.

— А офицерский оклад?

— Будем увеличивать. Хотя и сократить офицеров придется. Но никто не будет их выкидывать, как в прошлом. Желающие могут пойти в ДОСААФ. Туда же мы пригласим отставников. Остальным предложим учиться. Во время учебы за ними останется денежное довольствие. Бедствовать их семьям не придется.

Маршалы одобрительно гудят. При Хрущеве многие уволенные офицеры сталкивались с проблемами при устройстве на работу и обеспечении жильем, что приводило к социальному напряжению.

— Людей с высшим образованием будем стараться привлекать по профилю, и служить они будут год. В армии полно мест приложения золотым головам и умелым рукам. Инженеры пригодятся. И заметьте, что в ходе перемен возможны изменения. Для этого реформа будет проводиться в несколько этапов.

Мерецков замечает:

— Вы хотите избавиться от кадрированных частей?

— Не совсем так. Мы проведем эксперимент по созданию частей и соединений полноценного резерва. Эти части смогут быть укомплектованы в самое короткое время. Военнослужащие срочной службы при увольнении могут подписать договор на службу в резерве. И будут призываться в ближайшие части на подготовку. Два раза в год в течение месяца. За ними будут закреплены оружие и матчасть. Обмундирование, вообще, выдаваться домой. При желании они могут закупать недостающее в Военторге.

— То есть это будет не бесплатно?

— Разумеется. Ежемесячные доплаты и прочие виды довольствия сохраняются за ними в течение службы в резерве.

— Тоже недешево, — сомневается Василевский.

Я развожу руками:

— Мы понимаем. Но зато не отрываем людей раз в несколько лет, чтобы те хотя бы вспомнил, с какой стороны подойти к пушке.

Рокоссовский цепляет меня жестким взглядом:

— Умно! Постоянные части мобильного резерва. Люди приходят подготовленные в слаженные подразделения и сразу могут идти в бой.

Жуков парирует:

— Но судя по вашей методике, военные части, что находятся далеко от крупных центров, не смогут работать с резервистами.

— Вы правы, Георгий Константинович, части резервистов в основном останутся в западных округах. Где и существует потенциальная угроза.

— Я вас понял, Леонид Ильич. Тогда все сходится. Войска первой линии из кадровой, резервисты во втором эшелоне и в тылу войска внутренних округов. Многоэшелонированная оборона.

Маршалы переглядываются. Жуков намекает на нашу новую стратегическую концепцию. Полководцам Великой Отечественной ее доложили заранее. И случилось много споров. Захарову и Огаркову пришлось приводить много цифр, указывать на опыт Корейской и Вьетнамской войны и открывать перспективы наших вооружений. Я же больше отмалчивался, зная, что НАТО не полезет на нас первыми. Кишка больно тонка. Западные собираются играть от обороны, а мы им такой возможности не предоставим, завалив их тылы ядренбатонами. Заметил, лишь чтобы маршалы помнили о ядерном оружии. На кой черт нам нужны будут радиоактивные пустыни в Западной Европе?

Полностью идею о выводе войск из Германии я пока не озвучивал. Не поймут. Но замысел использовать в качестве «мальчиков для битья» армии союзников по Варшавскому договору пришелся маршалам по душе. Они с пониманием отнеслись к тому, что кровь в этот раз будет литься не русская. Думаю, осознали и тот факт, что от Восточной Европы в случае войны останется немного. Ведь это по ним начнут лупить в первую очередь тактическими боеприпасами. Затем в бой пойдут невредимые и подготовленные части наших Западных округов. Такую оборону будет не прорвать.

К тому же я пообещал, что лет через десять у нас будет мощный Океанский флот. Он и сорвет попытку перебросить войска через океан. Американцы как раз все эти годы будут зализывать раны от Вьетнама. К тому же у них летит к чертям концепция армии из срочников. А найдутся ли деньги на контракты еще вопрос. Так что встреча прошла плодотворно, и мы расстались, довольные друг другом.

Вот и на Всесоюзном армейском совещании полководцы Победы сидели вместе в особом кругу. В парадной форме старого образца. Только я попросил вместо орденов надеть планки. Чтобы не отвлекали. Так и взирал с трибуны на разномастные ряды сидевших. Слева ветераны, посередине в еще в старой форме нынешние генералы, командармы, адмиралы. Справа в камуфляже следующее поколение военачальников: полковники, майоры почти всех родов войск. У многих уже награды. Позади споры, бесчисленные встречи, выезды на полигоны и заводы. Подготовка была проведена серьезнейшая. И я в них верю — офицеров Советской Армии и Флота!

Информация к размышлению:

Призыв студентов в Вооружённые Си́лы СССР в 1980-е годы — лишение значительной части студентов дневных отделений вузов Союза ССР традиционно предоставлявшийся им отсрочки от призыва в Вооружённые силы Союза до завершения обучения и направление данной категории граждан на военную службу на общих основаниях рядовыми в Советскую армию (СА), пограничные (ПВ), внутренние (ВВ) войска или матросами в Военно-морской флот (ВМФ).

Правовой базой мероприятий стали введённые в конце 1980 года и действовавшие по 1989 год изменения Закона о всеобщей воинской обязанности. Изменения предусматривали сохранение отсрочки только в вузах из «перечня, утверждаемого Советом Министров СССР по представлению Госплана СССР и Министерства обороны СССР», что хаотизировало ситуацию, переведя важнейший вопрос о призывниках-студентах из нормы закона в плоскость согласования министерств.

На практике, до осени 1982 года студенты не призывались; далее, по 1984 год, отсрочки постепенно отменялись во всё большей части вузов, в том числе даже в имевших военные кафедры, а затем, по весну 1988 года, последовали массовые призывы студентов-мужчин почти изо всех высших учебных заведений СССР. Масштаб охвата изменялся от отдельных случаев в 1982 и 1989 гг. до 80—85 % (а если исключить имевших отсрочку по не связанным со статусом студента причинам, то почти 100 %) в максимуме призыва (1987 год). С 1985 года освобождёнными от призыва оставались единичные вузы и факультеты, список которых варьировался и не публиковался. Чаще всего учащиеся отправлялись служить после первого или второго курса. Срок составлял 2 года в сухопутных войсках или 3 года на флоте, но к началу осени 1989 г. всех студентов уволили в запас.

Мероприятия позволили решить проблему комплектования Вооружённых Сил в условиях демографической ямы призывного контингента, а также продолжавшейся войны в Афганистане. При этом они серьёзно подорвали кадровый потенциал страны (снизилась квалификация выпускников, в институты вообще не вернулись 15—20 % отслуживших), а для многих солдат-студентов обернулись трудновосполнимыми профессиональными и личными потерями.

В 1960-х — 1980-х годах большинство желавших иметь ВО молодых людей в СССР становились студентами в возрасте семнадцати лет, в сентябре того же года, в котором оканчивали среднюю школу. Разрешалось подать документы только в один институт; из-за отсутствия подстраховки даже отлично подготовленные абитуриенты испытывали нервозность. Призыву подлежали восемнадцатилетние граждане мужского пола, но для учащихся вузов начало службы отодвигалось примерно до 22 лет.

Отсрочка нередко превращалась в полное или частичное освобождение от несения службы. В вузах с военной кафедрой студенты проходили летние сборы после 4-го или 5-го курса, а при выпуске становились лейтенантами запаса (выборочно их призывали офицерами на два года, с соответствующим довольствием). Выпускники вузов без военной кафедры служили один год рядовыми или сержантами, вместо двух (в ВМФ трёх) лет стандартной срочной службы по закону 1967 года, что было серьёзной привилегией. Способные школьники, кроме нацеленных на военную карьеру, рассматривали призыв как угрозу и стремились его избежать, для чего выбирали институты с военной кафедрой.

С 1960-х годов военные кафедры имелись в 497 из примерно 890 функционировавших в послевоенном СССР институтов (в самом конце 1980-х число кафедр сократилось до 441). В вузах без военных кафедр ближе к выпуску студенты искали возможность получить отсрочку по здоровью или по семейному положению (многие студенты, особенно в провинциальных вузах, к концу обучения имели семьи и заводили детей).

В 1960-х — 1980-х годах большинство желавших иметь ВО молодых людей в СССР становились студентами в возрасте семнадцати лет, в сентябре того же года, в котором оканчивали среднюю школу. Разрешалось подать документы только в один институт; из-за отсутствия подстраховки даже отлично подготовленные абитуриенты испытывали нервозность. Призыву подлежали восемнадцатилетние граждане мужского пола, но для учащихся вузов начало службы отодвигалось примерно до 22 лет.

.

Международная обстановка в целом тогда накалилась настолько, что, по некоторым предположениям, мог потребоваться переход подразделений ВС от штата мирного времени к штату военного. В такой ситуации ограничение или отмена «студенческой» отсрочки от службы имели критическое значение для решения проблем комплектования, так как из-за её наличия около 70 % молодых людей в крупных городах СССР (Москва, Ленинград, Киев и другие) выпадали из призывного контингента.

Кроме того, важно было привлекать в ВС лучше образованных и дисциплинированных граждан, ввиду нарастающей сложности военной техники и необходимости воспрепятствовать наметившемуся к тому времени (через неуставные отношения) разложению армии. Есть мнение, что самый последний фактор имел даже бо́льшую значимость, чем демографический. Как одна из причин призыва студентов называлось также стремление вообще бороться с привилегиями и прекратить предоставление «армейской» льготы определённому слою общества, будущей интеллигенции, хотя при подобных рассуждениях не учитывалась разница в стартовых доходах молодых специалистов (100—120 советских рублей в 1970—1980-е годы) и рабочих (около 200 рублей в месяц и более), нивелирующая «преимущество» освобождения в студенческое время от службы.

Призыв студентов затронул лиц, родившихся примерно с 1964—1966 годов (чёткой границы нет) по 30 июня 1970 года (граница строгая). Студенты абсолютного большинства вузов, родившиеся в 1966 году или позднее, и многие учащиеся 1965 года рождения должны были служить без отсрочки, а тем, кто родился ранее 1965 года, в основном, удавалось остаться тогда вне призыва. Людей обычно забирали по окончании (а до 1986 года — и в течение) первого или второго курса вузов, смотря по тому, достиг ли конкретный мужчина 18-летнего возраста. Уходившие в осенние призывы вынужденно прерывали обучение без сдачи экзаменов за осенний семестр, хотя иногда организовывалась досрочная сессия. Уходившие в весенние призывы, как правило, сдавали сессию и затем, в июне или начале июля, попадали в армию или на флот. Перерыв в учёбе в связи с отбытием в ВС оформлялся как академический отпуск без стипендии.

Старшекурсники (3-й курс и выше) вузов с военной кафедрой, при условии обучения на ней, не призывались; такое обучение в одних вузах начиналось как раз с 3-го курса, в других — со 2-го. Но когда в данном институте бронь от призыва снималась, студент реально не успевал перейти на третий курс до получения повестки в армию — редкие исключения возникали, если юноша стал студентом в более раннем, чем принято, возрасте. Без военной кафедры, после отмены отсрочки в конкретном вузе, любого студента с 18 лет могли призвать с любого курса.

Никакими академическими успехами добиться освобождения от армии было нельзя.

Не считая отдельных лиц, оказавшихся в ВС осенью 1982 г. и весной 1989 г., студенты попадали под призывные кампании 9 раз (с ростом доли «охвата» вплоть до 1987 г.): весна-осень-1983, весна-осень-1984, весна-осень-1985, весна-1986, весна-1987, весна-1988. Студентов направляли в ВС наравне со всеми. (Полученные на первых курсах знания чаще всего не достигали порога востребованности, а о приравнивании студента к профессионалу с законченным ВО в своей сфере и поручении ему какой-либо работы офицерского уровня не могло быть и речи.) Иногда, пытаясь использовать умственный потенциал студентов, их сначала отсылали в учебные воинские части («учебки») для получения военно-учётной специальности, с переводом затем на службу в функции младшего техника, обычно практически без корреляции с вузовским профилем. Возможностей уделить хотя бы минимальное время самообразованию или повторению институтского материала почти не было.

На период службы большинство учащихся полностью прерывали контакт со своими институтами, но в некоторых вузах администрация налаживала связь с призванными, пытаясь оказать им моральную поддержку. Лишение отсрочки студента института без военной кафедры означало не только паузу в образовании, но ещё и удлинение солдатской службы (при наличии полного ВО она была бы короче), а с военной кафедрой — снижение статуса в ВС (приходилось служить рядовым столько же, сколько прослужил бы по окончании вуза лейтенантом в более комфортных условиях, включая финансовые, если вообще был бы призван). Денежное довольствие рядового и сержантского состава ВС составляло около 10 рублей в месяц.

После увольнения в запас бывший студент, решивший продолжить учёбу, автоматически восстанавливался в своём вузе; в течение года после армии такие студенты получали стипендию независимо от оценок. В ряде случаев проводились бесплатные дополнительные занятия для тех, кто в этом нуждался. Отслужившие студенты часто, хотя и не всегда, освобождались от неучебных дел, таких как обязательные выезды в колхозы. По 1987 год, возвращавшихся в вузы с военной кафедрой студентов заставляли обучаться на ней вместе с теми, кто в армии не был, и по общим программам, что вызывало возмущение отслуживших. С 1988 года демобилизованным разрешили, под их давлением (прошли забастовки по всему СССР), военную кафедру не посещать, сохранив звание, присвоенное при срочной службе — рядовой или матрос, некоторые во время пребывания в ВС стали сержантами или старшинами. К осени 1989 года студентов в армии не осталось.

С 1985 года отсрочка частично сохранялась на некоторых факультетах приблизительно в двенадцати ведущих (вернее, объявленных ведущими) вузах крупнейших городов СССР. Скажем, в Ленинграде освобождались от призыва[20] учащиеся многих факультетов «Военмеха», а также, кроме 1987 года, Кораблестроительного (ЛКИ) института и «ЛИТМО». В 1988 году, за год до повсеместного восстановления отсрочек, непризываемыми стали отдельные факультеты Московского государственного университета (МГУ), однако основная масса студентов МГУ того периода прошла службу в полном объёме. В МФТИ, МАИ и МВТУ им. Баумана имел место разовый призыв в 1987 году. Помимо вышеупомянутых вузов, в Москве отсрочку в годы массового призыва (1985—1988) какое-то время давали МГИМО, МИНХ, Станкин, МИФИ и МАТИ. В артистических вузах (консерваториях и др.) были случаи предоставления персональной отсрочки особо талантливым студентам, но «бронь» в целом там отсутствовала — и многим учащимся призыв ломал карьеру.

Критерии отнесения учебных заведений к разряду «бронированных» не пояснялись. Иногда правила касались лишь определённых структурных единиц вуза и временных отрезков, но это заранее не уточнялось. Нечёткость перешла в источники по теме: так, в отношении МГУ можно найти «сведения» о сохранении отсрочки четырём факультетам, а реально в 1984—1987 годах там не было ни одного факультета, целиком избежавшего призыва. Кроме того, ситуация очень различалась по регионам, многое зависело от готовности ректората «отстаивать» свой институт. Точная информация может быть получена только по конкретному вузу и году.

Абитуриент знал, призывают или нет из выбранного им вуза на момент зачисления, однако определённости это не давало, так как правила могли измениться в любое время. Из поступавших в 1982—1984 гг. и уверенных в наличии отсрочки многие через год-два оказывались в ВС, а некоторым принятым в 1987 г. (и всем, кого приняли в 1988-м) и уже смирившимся с непредоставлением отсрочки в итоге служить не пришлось. Пытаться при снятии «брони» в институте перевестись в другой, где она сохранялась, не имело смысла, так как, по Закону 1980 года, отсрочка давалась только тем, кто учился в соответствующем вузе «начиная с первого курса».

После демобилизации, возникавшие у студента сложности сводились к следующему:

утрата знаний и обучаемости после перерыва. Студенты, особенно естественнонаучных факультетов, оказывались отброшенными по уровню на несколько лет назад. Многие возвращавшиеся осенью продлевали академотпуск, так как вообще не могли сразу воспринимать материал, из-за чего с 1986 года студентов стали призывать только в июне. Некоторые отказались продолжать обучение в вузе, перешли на специальности попроще либо на вечернюю форму занятий. Самые серьёзные проблемы в учёбе возникали после службы в Афганистане (почти у 90 % студентов-«афганцев»);

«сдвиг по возрасту». При трудоустройстве специалистов на разных уровнях приняты возрастные рубежи, они вводятся также при присуждении научных грантов (и переросток оказывается в проигрышном положении).

Помимо этого, поскольку перенос старта трудовой деятельности произошёл при нараставшей социально-политической нестабильности, усугубилась проблема профессионального и личного становления студентов, характерная для представителей поколения середины-конца 1960-х;

восприятие как человека второго сорта. Многие россияне не знают или не помнят, что студентов когда-либо призывали; в ряде справочных источников по истории призыва в СССР на данную тему нет ни слова, а в некоторых публикациях масштаб/длительность отмены отсрочек преуменьшены. Поэтому факт срочной службы в биографии специалиста рассматривается как нечто подозрительное.

Кроме того, уволенные в запас студенты, как и другие бывшие срочники, нередко имели хронические заболевания (нервные, гастроэнтерологические, урологические и др.), подлежавшие лечению.