Гений Медицины. Том 2

Глава 14

Ответ на вопрос, который стоял все эти сутки — прямо в моём телефоне. Но прямо сейчас смотреть результаты некогда, надо спешить к больному.

Я спрятал телефон и направился к пациенту. Сразу сходу активировал кардиологический аспект, чтобы не тратить время на измерение давления тонометром. Восемьдесят на сорок. Упало довольно сильно, надо понять причину.

Активировал диагностический аспект, тщательно просмотрел весь организм. Причина может быть в кровотечении, в том числе внутреннем. А также снижение давления вызывают различные заболевания сердечно-сосудистой, лёгочной или пищеварительной систем.

— С чем лежит пациент? — спросил я у Ольги Петровны, которая суетилась рядом.

— С хроническим панкреатитом, — посмотрев в истории болезни, отозвалась она.

В принципе, основное заболевание могло послужить причиной падения давления, но при некоторых условиях.

— А давно лежит? — спросил я.

— Да неделю уже, скоро выписываться, — ответила медсестра.

Нет, обострение уже купировали, и резкое снижение давления оно вызвать не могло. Тут что-то другое.

— Флудрокортизона двести микрограмм, срочно, — распорядился я.

Пациент в сознании, таблетку проглотить сможет. Ольга Петровна быстро сбегала за препаратом и протянула пациенту вместе со стаканом воды.

Выждав минут десять, я снова проверил Гаврилова кардиологическим аспектом. Девяносто на пятьдесят пять. Всё ещё низкое, но постепенно повышается. Хорошо.

— Как себя чувствуете? — спросил я у пациента.

— Голова кружится, — отозвался он. — И слабость какая-то.

— У вас давление сильно упало, сейчас постепенно повышаем, — объяснил я. — Скажите, вы резко вставали с кровати или делали какие-то физические упражнения?

Ортостатическую гипотензию отметать сразу тоже было нельзя.

— Нет, что вы, — ответил Гаврилов. — Я уже спать собирался. Сходил умылся, а потом резко голова закружилась, чуть сознание не потерял. Вот медсестру и вызвал.

После тщательного осмотра я отмёл абсолютно все причины резкого понижения давления. Оставалась только медикаментозная.

Снова проверив давление и убедившись, что пациенту лучше, я вышел из палаты.

— Какие-то лекарственные препараты Гаврилову вечером давали? — спросил я у Ольги Петровны.

— Да, мне Павел Никитич сказал дать таблетку моксонидина, — взволнованно ответила та. — Сказал, что вечером давление у пациента было высоковато.

Вот и причина резкого снижения давления. Моксонидин — сильное лекарство, вполне могло вызвать гипотензию.

— И дали вы его, пока я разбирался с поступившими пациентами? — уточнил я.

— Да, до этого забегалась со всеми с этими поступлениями, — она опустила голову. — Я что-то не так сделала?

— Да нет, всё как вам и сказали, — ответил я. — С Шуклиным потом сам поговорю.

Я вернулся в ординаторскую. Весь вечер меня донимают пациентами, поступившими из приёмного. Причём пациентами, которым по идее нужно вообще в другие отделения.

Одновременно с этим по приказу Шуклина пациенту, который вообще не страдает повышенным давлением, выдаётся антигипертензивный препарат. Как итог — у него падает давление.

И ведь я уже собирался идти в приёмное и разбираться там. Но решил организовать небольшой перерыв. В противном случае вся эта ситуация случилась бы, пока меня не было на рабочем месте. А ответственность на мне!

Похоже, Шуклин теперь стал работать вместе с кем-то из приёмного отделения. И в этот раз их план почти получился.

Ведь сейчас все поступления как-то резко прекратились…

— Хозяин, — на диван снова залез Клочок. — С пациентом всё в порядке?

— Да, кризис миновал, — рассеянно кивнул я.

— Может, тогда самое время взглянуть результаты ДНК теста? — предложил крыс.

Точно, а ведь вылетело из головы, пока я помогал пациенту. Я достал телефон. Результаты мне прислали электронным файлом.

— Ну что, сейчас узнаем, твой ли это котёнок, — пропищал Клочок. — Открывай! Хочу знать, стану ли я дядей.

— Дядей в любом случае не станешь, — заверил я его.

Итак, момент истины. Нажал на документ и открыл результат.

«Биологическое отцовство Боткина Константина Алексеевича в отношении Красновой Арины исключено. Вероятность отцовства — ноль процентов».

Я не отец. С одной стороны, предыдущий Боткин всё-таки не сделал настолько большую глупость, которую пришлось бы решать. С другой стороны — постепенно я начал свыкаться с мыслью, что у меня будет семья.

С Ириной у меня не было ничего общего, но сама мысль о семье оказалась приятной. В прошлой жизни семью я завести не успел. Были только ученики, которые мне и были как семья. Хотя один из них меня в итоге предал.

Но в любом случае — Арина не моя дочь. И теперь предстоял разговор с Ириной, чтобы узнать, зачем она всё это устроила.

— Не наш котёнок, — резюмировал Клочок. — Как можно так обманывать?

— Это завтра узнаем, — усмехнулся я. — Сейчас иди отдыхай. И давай медсестёр больше не пугай.

Сам я прошёл стандартный обход, убедился, что Гаврилов в порядке, заполнил документы и тоже лёг немного подремать.

Утром первым в ординаторскую пришёл Шуклин. Коротко кивнув в знак приветствия, он тут же уселся на диван и закрыл глаза. Вот это рефлексы у человека: кажется, он засыпает сразу же, как приходит на работу.

— Павел, зачем ты сказал медсестре дать Гаврилову моксонидин? — поинтересовался я.

— Давление было высокое, — буркнул тот. — А я дежурил, мне отвечать.

— Но таблетку она дала, когда дежурил уже я, — подметил в ответ. — И отвечать уже мне. Препарат сильный, давление упало, пациенту стало плохо.

— Я тут ни при чём, — тут же ответил он. — Если пациент нажаловался на тебя, то это твои проблемы.

А по плану он должен был на меня нажаловаться? Интересно.

— Я вовремя оказал помощь, так что никаких жалоб, — улыбнулся я.

— А, понятно, — Шуклин почесал голову. — Тогда вообще не понимаю, что ты на меня наезжаешь. Давление было — он попросил дать препарат. А дальше не моя зона ответственности.

Действительно, как у него всё легко получается. Я махнул рукой на дальнейшие споры и прекратил бессмысленный разговор. Шуклина только должность санитара исправит, но туда его даже точно не переведут. А жаль.

В ординаторскую вбежала Лена, а вслед за ней появился Никита.

— Михаил Анатольевич поручил мне провести планёрку, — гордо произнёс он. — Итак, бурундуки…

— Птенцы, — тут же буркнул Шуклин. — Бурундуком я быть не готов.

— Птенцы — это фишка Зубова, а у меня вы будете бурундуками, — ответил Никита. — Как настроение?

Шуклин приоткрыл один глаз и уставился на Никиту таким взглядом, что настроение сразу было понятно.

— Понял-понял, настроение шикарное, — сбить Никите настроение было не так-то просто. — Расходимся по палатам. Четвёртая, двенадцатая и двадцатая. Выбирайте сами.

— Выбираю пойти домой, — зевнул Павел. — Есть такой вариант?

— Такого нет, — бодро произнёс тот. — Давайте, расползайтесь. Зубов будет после обеда, так что у меня тоже полно работы.

Он первым вышел из ординаторской, а Лена нерешительно посмотрела на меня.

— Кому какую? — спросила она.

— Я возьму двенадцатую, ты четвёртую, а Шуклин двадцатую, — тут же решил я.

Павел снова разлепил один глаз, теперь уже недовольно уставившись на меня.

— Почему это ты решаешь? — спросил он.

— Потому что ты не стал, — пожал я плечами. — Хочешь — возмущайся здесь сколько влезет. А мы пошли.

Мы с Леной оставили ворчащего Шуклина и отправились работать.

Дождавшись, когда все уйдут, Шуклин решительно достал телефон и позвонил своему союзнику.

— Ничего не получилось, Боткин был в отделении и быстро отреагировал на проблему с пациентом, — отчитался он.

— Всё получилось как надо, — усмехнулся собеседник. — Нервы у вашего Константина не могут быть железными.

— Ты о чём? — буркнул Шуклин.

— А это позже узнаешь, мой нетерпеливый друг, — и он снова бросил трубку.

Да сколько можно? Шуклина уже никто ни во что не ставит, он для всех пустое место! Надоело.

Павел со всей силы ударил кулаком по небольшому столику.

— Мебель крушить необязательно, — раздался чей-то укоряющий голос. — Казённая.

— Мне всё равно, — буркнул Шуклин. Затем осмотрелся и понял, что никого не видит. — А ты кто?

— Призрак, — напомнил голос. — В этот раз ты меня уже не боишься?

В прошлый раз встреча с призраком накалила и без того обострённые нервы до предела, и Шуклин сбежал из ординаторской. Но сейчас он вдруг осознал, что ему всё равно. Ну призрак — так призрак.

— Чего тебе? — спросил Павел. — Учти, стоит мне позвать на помощь…

— И тебя тут же поднимут на смех, — закончил за него голос. — Давай лучше поговорим.

Шуклин снова почесал голову. Может, правда — поговорить с этим призраком?

— О чём? — спросил он.

— О том, что вести себя нужно нормально, — отозвался призрак. — А не подставлять коллег. Не этого я хотел для клиники.

— А чей ты призрак? — поинтересовался Шуклин.

— Бывшего главного врача, — чуть помедлив, ответил голос. — И мне больно смотреть на то, что ты делаешь.

— Это не твоего ума дело, — отрезал Шуклин. — Ты просто не знаешь, какой этот Боткин… мерзкий. Всё, мне пора работать.

Оставаться с призраком в ординаторской больше не хотелось. И ведь никто не поверит, кому расскажешь!

Ладно, вот после получения места в терапии можно и об изгнании призраков подумать. Сейчас снова придётся довериться загадочному союзнику. У него явно есть план.

В выбранной мною палате новых пациентов не было, нужно было только заполнить дневники и отправить на анализы уже давно лежащих. Но рабочий день за всеми этими делами всё равно успел пролететь незаметно.

Отчитался перед Зубовым и отправился домой. Лена снова намекнула на совместный вечер, и я пообещал ей, что завтра точно буду свободен.

Я не стал предварительно звонить Ирине, придя к ней домой без приглашения. И позвонил сразу в дверной звонок.

— Привет, — спустя несколько минут, открыла она дверь. — Рада тебя видеть.

— Добрый вечер, — кивнул я. — Надо поговорить.

Я прошёл к ней на кухню и уселся за стол.

— Арина — не моя дочь, — сразу перешёл к сути я. — И зачем ты пыталась меня обмануть?

— Да как ты можешь? — ахнула она. — В каком смысле не твоя дочь?

Я молча открыл результаты ДНК-теста и продемонстрировал ей.

— Откуда мне знать, что за материал ты использовал? — тут же ответила Ирина. — Если решил соскочить — то я от тебя и ничего не просила!

Быстро же она заняла позицию нападения. Что, как известно, является лучшей защитой.

— Я взял пустышку Арины, — спокойно сказал я. — И материал там принадлежал Арине, в этом нет никаких сомнений. Хватит ломать комедию, зачем ты всё это устроила?

По лицу Ирины и подскочившему пульсу я понял, что отпираться она уже не будет. Легенда была разрушена.

— Я хотела, чтобы у моей дочери был хороший отец, — присаживаясь на второй стул, заявила она. — Врач, с хорошей работой и зарплатой. И узнала, что ты поступил в интернатуру в хорошую клинику. Решила попытать удачу.

— Не вышло, — констатировал я.

— Не вышло, — злобно фыркнула она. — Ты ничем не лучше, чем отец Арины. Оба меня использовали и бросили. Правда, он хотя бы пообещал жениться, как узнал о беременности. Да вот так и не женился.

Маска доброй и милой девушки с Ирины спала. Передо мной сидела озлобленная женщина, с надменно-злым выражением лица.

— К нему и надо высказывать претензии, — заметил я.

— А я пыталась, — ответила Ирина. — Но богатые родители все мои попытки свели на нет. А тут вспомнила про тебя. Бесхарактерный, безответственный, но хоть какой-то. Не знаю, как ты умудрился так сильно измениться с момента нашей последней встречи, но прежний Константин бы в зубах мне тапочки принёс, лишь бы я ничего его отцу не рассказала.

В дополнение ко всему, что мне было известно о прежнем Боткине, добавилось ещё и то, что он был тряпкой.

— А что же ты сразу отцом не пригрозила? — полюбопытствовал я.

— Не знаю, — она недовольно пожала плечами. — Ты сразу каким-то другим показался. Словно тебя таким не напугать. Вот и не стала. Но в итоге ты решил меня обыграть. Не думала, что сделаешь тест ДНК, не спросив у меня.

— Так ты бы отказалась и устроила истерику, что это я просто дочь не хочу признавать, — пожал я плечами. — Лучше попробуй снова поговорить с отцом Арины. Девочка просто чудо.

— В твоих советах не нуждаюсь, — отрезала она.

— Тогда мне пора, — заключил я. — Всего вам хорошего.

Будь у Ирины другое поведение, я бы предложил свою помощь в решении этого вопроса. Но она сама выбрала, на какой ноте мы расстанемся.

Я покинул их квартиру и отправился домой.

Ирина дождалась, пока Боткин, наконец, уйдёт, и бросилась в комнату.

— Ну ты сам всё слышал, — открывая шкаф, заявила она. — Не получилось.

— Как ты прошляпила момент, когда он пустышку взял на анализ? — недовольно буркнул её брат, выбираясь из шкафа.

— Я не могла за ним следить постоянно, — поджала Ирина губы. — Я вообще не поняла, зачем всё это было нужно. Квартира эта, Боткин этот. Вообще всё.

Брат связался с ней несколько дней назад, попросив помочь с одним «деликатным делом». Ради этого дела он снял ей какую-то нищенскую квартиру, где нужно было пожить с дочкой. Заявил, что нужно разыграть Боткина.

Против этого она, конечно, ничего не имела. Константин расстался с ней в своё время не самым красивым образом, и жажда мести в ней осталась. Но весь этот цирк успел надоесть.

— Тебе-то что? — фыркнул брат. — Квартиру я снял, с тебя вообще никаких трат. Вон, даже развлеклась в парке с дочкой. Одни плюсы. Одно единственное задание — сделать так, чтобы Боткин был уверен, что это его дочь. И с этим не справилась!

— А что мне было делать⁈ — гневно ответила она. — Ты же сам настоял на том, чтобы я с ним встречалась, да ещё и почаще!

— Никакого от тебя толку, — безапелляционно заявил брат. — Надо было на жалость сильнее давить, чтобы он точно проникся!

— Я и так изображала нищенку, подгузникам радовалась, — отрезала Ирина. — Братец, ты не наглей. А то ведь могу рассказать Константину всю правду, кто меня на это вообще подбил.

Это подействовало на него отрезвляюще.

— Не сердись, — мгновенно сменил он тон. — Просто много надежд было на тебя и Аришку. Теперь придётся придумать что-то ещё, чтобы опустить этого козла.

— Неужели ты до сих пор злишься за то, что он со мной встречался? — удивилась Ирина.

— И не только за это, — отозвался её брат. — В списке его косяков ещё несколько пунктов. Но он ответит за них. Обязательно.

Я заглянул к Марии Семёновне в квартиру, полил её фикусы и наконец добрался до дома.

— Слушай, я кое-что забыл тебе рассказать, — выбираясь из сумки, виновато сообщил Клочок. — Не до этого было, мы сразу к этой Ирине поехали.

— Что ты опять натворил? — вздохнул я.

Клочок рассказал про то, как он напугал Шуклина в ординаторской. Точнее, в этот раз не особо напугал.

— Главное, что он с кем-то говорил по телефону, — заявил крыс. — И сказал, что ничего не вышло. А потом заявил, что его ни во что не ставят.

— Я уже понял, что у Шуклина появился новый друг из приёмного отделения, — отозвался я. — И хватит уже твоей самодеятельности. Здорово, что ты так ответственно относишься к хозяину. Но ведь тебя так и поймать могут!

— Никто меня не поймает, я ниндзя-крыс, — самодовольно махнул лапкой Клочок.

— Напомнить тебе ту историю с кошкой в торговом центре? — усмехнулся я.

Крыс тут же надулся и показал язык.

— Я сам к ней полез, — заявил он. — А так, я неуловимый. Кто это может быть, из приёмного?

— Пока не могу сказать, — покачал я головой. — Завтра отправишься туда на разведку.

Хотя мысли по этому поводу у меня были, но их сначала надо было проверить.

— Думаешь, они предпримут ещё одну попытку? — спросил Клочок.

— И не одну, — усмехнулся я. — Спокойная интернатура откладывается.

Разговор прервал зазвонивший телефон. Звонил отец, что было довольно необычно. Уже поздно, да и он в принципе никогда не звонит. Мать, бывает, узнаёт как у меня дела. Но отец — почти никогда.

— Здравствуй, Константин, — раздался голос отца. — Мне тяжело в этом признаться…

— Говори спокойно, — подбодрил его я.

— Мне бы хотелось наладить с тобой отношения, — как-то вымученно ответил он. — Придешь к нам на ужин? Заодно обсудим одно важное дело.