Герои Аркаира

Глава 5. Под покровом ночи

Великий Заговорщик

Бургомистр Эктор Трэй по праву считался одним из самых богатых и влиятельных людей Аркаира. Он не просто любил деньги и власть, он, словно алхимик, умел делать из них гремучую смесь, которая сметала с его пути все препятствия, расчищая дорогу к еще большим деньгам и власти. В его характере сочетались хитрость и осторожность, рачительность хозяйственника и напористость торговца, умеющего рисковать. Он был знатоком человеческих слабостей и пороков: всегда находил уязвимые места оппонентов и умело использовал. При первом знакомстве Эктор производил впечатление человека глуповатого, высокомерного и трусоватого, но под этой маской скрывался характер бойца. Бургомистр умел действовать решительно. Ему хватало средств и на внушительную охрану, и на шпионов, и на наемных убийц. Пусть он и не был опасен, как Черный Барон, но все, кто открыто объявил его своим врагом, уже коротали дни в каторжных карьерах или беседовали с Небесным Механиком.

Бургомистру принадлежали целые кварталы в Порту и Нижнем городе. Одни дома шли под сдачу, другие он превращал в питейные заведения, третьи ремонтировал (часто за счет городской казны) и перепродавал. Двухэтажный особняк в Нижнем городе в квартале Золотая Горка Эктор приобрел недавно. При королях Золота Горка для большинства простых людей была местом закрытым. Здесь располагались ювелирные мастерские, селились королевские механики. Район до сих пор оставался престижным: купить особняк здесь даже многим богачам было не по карману. Эктор же не поскупился. Ходили слухи, что он намеревается подарить дом своему сыну Ронару, чтобы тот мог устраивать грандиозные вечерники, не мешая отцу.

Бургомистр приехал в особняк вечером, когда на Дворце уже вовсю сияли дайлы. Личные охранники Эктора — трое вооруженных до зубов громил — тщательно осмотрели дом, не устроил ли там кто засаду. Убедившись, что все в порядке, бойцы выпроводили прислугу в пристройку и расположились в прихожей. Эктор же пошел в кабинет. Здесь он зажег несколько фонарей, но за массивный дубовый стол не сел. Из потайного ящика достал «Мясник», взял ручной фонарь и направился на кухню. В полу имелся люк, ведущий в старый водосток. Эктор отодвинул засов, откинул тяжелую крышку и недовольно принюхался.

Канализация была гордостью Аркаира. Лет триста назад появилась система открытых каналов, по которым в Нижний город с горы Леры подводилась питьевая вода. Аркаир рос, воды требовалось все больше. Мастера научились строить акведуки и качать воду из скважин при помощи сервов. Каналы же превратили в канализационные и еще во время Первой династии сделали закрытыми. По мере строительства новых районов росла и сеть подземных тоннелей. Делали их просторными, чтобы в дождливое время вода быстро уходила с улиц. Со временем под землей появился настоящий лабиринт. Вода из канализации сливалась либо в морской залив, либо в Гнилые болота к северу-востоку от Нижнего города.

Спустившись по лестнице, Эктор оказался в узком, но высоком кирпичном тоннеле. Воды под ногами сейчас было по щиколотку, но время сильных дождей каналы заполнялись доверху за считанные минуты. Бургомистр немного постоял, прислушиваясь к мерному журчанию стоков. В Аркаире ходило немало легенд о чудовищах и призраках, обитающих в каналах под городской мостовой. Тут были и отвратительные трупные жрали, и знаменитые косцы пятнистой хвори, и гигантские белые кроги, и призраки Древних механиков. Всей этой нечисти Эктор не боялся. Опасаться стоило лишь людей Черного Барона, которые частенько спускались в эти катакомбы.

К счастью, долго бродить под землей не требовалось. Эктор прошел по тоннелю всего пару сотен шагов, на развилке повернул направо и сразу взобрался на высокий каменный бордюр, шедший вдоль стены. Еще десять шагов, и на высоте груди он отыскал железные скобы, ведущие наверх. Бургомистр повесил фонарь на пояс и ловко вскарабкался по каменному колодцу, пока не уперся головой в закрытый железный люк.

Эктор трижды постучал, сделал паузу и стукнул еще дважды. Почти сразу же раздался глухой звук отодвигаемого засова, крышку подняли. Бургомистр, кряхтя, выбрался и оказался в небольшом подвале, освещенном масляными фонарями. Первое, что он увидел, — два коротких ствола «Палача». Огнедых держал в руках наемник в черной матерчатой маске. Сзади с грохотом упала крышка. Бургомистр обернулся: у стены стоял еще один головорез, вооруженный двумя «Мясниками».

— Вечер добрый, господа, — поздоровался бургомистр.

Наемники промолчали. Они знали гостя в лицо, но оружие убрали только тогда, когда Бургомистр положил свой «Мясник» на лавку. Он был здесь не в первый раз и знал порядок.

Место, куда он пришел, находилось в соседнем квартале от его особняка. Собственно, дом он купил именно для того, чтобы попадать сюда незамеченным и при этом долго не идти по опасным подземным каналам.

На пороге появился человек в дорогом камзоле и черной шелковой маске.

— Мы вас заждались.

— Древних механиков встретил, поболтали немного.

— Маску наденьте, — хозяин дома шутку не оценил.

Бургомистр вынул из кармана черную маску. Самого хозяина Эктор много раз видел без маски и знал его имя, однако предпочитал про себя звать его Великий Заговорщик. Маска была нужна, если на встречу приглашали еще кого-то. Всех агентов в лицо знал только Великий Заговорщик.

В подвале дома располагался винный погреб. У стен шли ряды полных и порожних бочонков. В дальнем углу, возле лестницы наверх, стоял стеллаж, где хранились вина в бутылках. Слева от шкафа был вход в подсобное помещение. Великий Заговорщик распахнул туда дверь.

Комната с виду походила на пыточную: в одну из стен вбиты скобы, под потолком болтались цепи. Бургомистр не исключал, что по мере необходимости это место так и использовалось. Однако сейчас посреди помещения стоял стол, за которым расположились три гостя в масках. Двоих Эктор уже видел. Один, толстяк в темно-зеленом накрахмаленном платье, чаще всего появлялся, когда обсуждали денежные вопросы, поэтому бургомистр окрестил его Казначеем. Второй, худощавый тип, вечно приходивший в потертой и грязной одежде, за свою неприкрытую ненависть к механикам получил кличку Коронник. Третий, здоровый плечистый мужик, пришел впервые. Городской глава с ходу окрестил его Бугаем.

Оглядевшись, бургомистр заметил у стены еще одного гостя, закутанного в плащ. Любит быть в тени. Хм, пусть будет Убийца.

Великий Заговорщик пригласил бургомистра к столу.

— Это то, чего мы ждали? — выпалил тот, усаживаясь на стул.

— Что вы имеете в виду?

— Сокрушитель. Как вы его сокрушили? — Эктор хихикнул собственной шутке. — Смертников послали?

— Любопытство понятно, но всему свое время, — Великий Заговорщик покачал головой. — Скажу лишь: игра подходит к концу.

Коронник от избытка чувств легонько ударил кулаком по столу, а Казначей стал нервно теребить четки, двойная нить которых обвивала его левую руку.

— Это не праздное любопытство, а разумный интерес. Мы все, — Эктор сделал многозначительную паузу, — должны понимать, что происходит. Многие из нас поставили на карту в этой, как вы выражаетесь, «игре» слишком многое: деньги, репутацию и даже жизнь.

— Сбивать сокрушители механиков — это, конечно, здорово. Однако вы уничтожили имущество на десятки миллионов золотых. А оно все должно перейти к нам в руки, — вмешался Казначей.

— Да ладно, пусть сбивают и дальше, — фыркнул Эктор. — Только я хочу знать, каков следующий ход. Сокрушитель упал, серв пропал — Совет стоит на ушах, в городе облавы. Вы не боитесь, что Внутренний Взор поймает кого-либо из ваших людей, и они сдадут вас и нас?

— Нет, не боюсь, — сказал Великий Заговорщик.

— Серв у вас?

— Разумеется.

Бургомистр хотел еще спросить, но его опередил Коронник.

— Бог с ним, с сервом. Меня больше волнует, что теперь фактор внезапности потерян. Механики почуяли опасность, считают, что за этим стоят коронники.

— Почуять-то они почуяли, но не понимают, откуда ветер дует, — крякнул бургомистр. — Коронники для отвода глаз. На самом деле, они сами в это не верят. Принято решение искать серв. Совет утвердил приказ Внутреннего Взора о блокаде.

— Проклятье! — выругался Казначей.

— На это мы и рассчитываем, — спокойно сказал Великий Заговорщик. — Пусть собирают флот, пусть объявляют хоть десять блокад. Скоро всем аркаирцам станет ясно, что их правители боятся. Тогда мы нанесем решающий удар.

— А мы готовы к этому? — спросил Казначей.

— Я выполнил свою часть сделки: продемонстрировал, что у нас есть мощное оружие, перед которым не устоят даже творения Древних. Теперь дело за вами.

— Мы уже ссудили вам столько, что вполне хватит, чтобы скупить половину флота сокрушителей, — проворчал Казначей.

— Ну, половину — это вы загнули. Два, не больше, — хмыкнул Великий Заговорщик.

Вроде прозвучало как шутка, но бургомистр понял, что организация, которая стоит за Казначеем, действительно рассчитывает получить после переворота два сокрушителя. Сколько же денег они вложили в заговор?!

— Мы делим шкуру белого крога. Как действовать будем? — буркнул Бугай.

— По плану. В нужное время сообща нанесем удар.

— Когда? — встрепенулся Эктор.

— Скоро. Но перед этим надо обезглавить гильдии и Взоры. Все ли готово?

— С Внутренним Взором проблем не будет, — ответил Бугай.

— Хорошо. А с Герцогиней?

— Не будет, — ответил тихий женский голос.

Эктор хмыкнул: точно, убийца и при том женщина.

— Хранителя Дворца надо прижать, — сказал Казначей.

— Нет, механиков не трогать. Они знают немало секретов. Они нужны живыми, — перебил Коронник.

— Остается Внешний Взор.

— Я займусь этим, — сказал бургомистр. — Внешний Взор могущественен, но его сила держится на его главе. Без Кен-Мара Вальдо все эти шпионские сети ничего не стоят.

— Вы лучше займитесь Бароном, — сказал Великий Заговорщик.

— Это точно. Вы давно должны были это сделать, — встрепенулся Казначей. — Вы пытались выйти на след Барона много лет. Почему никаких результатов?

— Отчего же никаких? Я знаю о его королевстве все: на чем он делает деньги, кто его сторонники, кто его враги. Образно говоря, я знаю весь механизм, расположение всех шестеренок, как они крутятся. Не знаю только, где расположено сердце.

— Иными словами, вы не знаете, кто такой Барон, — фыркнул Казначей.

— Да, не знаю. Многим кажется, что Барон вообще не человек, ибо даже самый искусный обманщик не может так долго оставаться в тени. Но я в мистику не верю.

— Вы просто плохо искали. Скорее всего, за маской Барона прячется не один человек. Тайный орден, правящий Аркаиром, — сказал Великий Заговорщик.

— Не согласен. Я допускаю, что маску Барона могут носить несколько человек, но настоящий Барон один. Власть ни с кем делить нельзя. Если бы под личиной Барона скрывались несколько тайных правителей Аркаира, это рано или поздно всплыло бы наружу. Людям свойственно ссориться, даже любовники часто начинают ненавидеть друг друга, а уж люди, дорвавшиеся до власти, — тем более. Барон один, хотя, полагаю, у него есть двойники.

— Ну, хорошо. Двойники, бойцы, слуги — масса людей знает его в лицо. Найдите предателя среди них!

— Вы просто не понимаете, как он управляет людьми, — крякнул Эктор. — Это не обычная гильдия наемников. По городу разбросаны логова людей Барона, их называют «казармами». Из простых наемников никто не знает Барона. С ним общается только куратор «казармы». Кандидатуру куратора утверждает лично Барон. Но, скорее всего, даже кураторы не знают личность хозяина: на встречах с ними он всегда в маске. Барон предварительно изучает кандидата, потом общается с ним, подвергает испытаниям: убить кого-нибудь, предать, совершить подвиг — все, что может подтвердить его преданность. Только после этого кандидат получает заветное место во главе «казармы»… или на кладбище, если оказался нерасторопен. Во время общения с Бароном они оговаривают немало мелких деталей и секретных знаков, которые потом помогают куратору понять, что получаемые им приказы исходят действительно от Барона. Сам куратор в обычное время не имеет доступа к Барону — собираемую дань или важные сведения он посылает хозяину через курьера. Только тот знает Барона в лицо. Если Барону надо передать срочный приказ, то он делает это через стукач — почти во всех казармах есть такой. Куратор получает шифрованные сообщения с кодовым словом. Пароли постоянно меняются, а ключ к шифру известен только Барону.

— Неужели вы не пытались проследить за ним? Есть места, где он появляется регулярно…

— Я не идиот, — обозлился бургомистр. — Мы пытались проследить. Барон и его люди исчезают в этой проклятой канализации, а ее сколько ни изучай, все норы не перекроешь. Он путает следы, выходит где-то на поверхность и превращается в обычного человека.

— Можно было и схитрить. В конце концов маску Барона может надеть любой и обмануть кураторов…

— Очень умно. Вот только все умники, кто пытался выдавать себя за него, окончили свои дни так печально, что даже говорить неохота. Я, между прочим, кучу своих людей потерял.

— Возможно, не стоит так уж рьяно его искать. Когда над Аркаиром сгустятся тучи, Барон сам появится, чтобы защитить свое добро, — пожал плечами Коронник.

— Вот только вокруг него будет армия цепных псов. Да и где гарантия, что это будет он сам, а не его двойник? — покачал головой Эктор. — Надо придумать, как его власти лишить. Я знаю, в Совете многие давно хотят ему хвост прижать.

— Давно надо было купить всех с потрохами, — хмыкнул Коронник.

— Ха! Совет — сложная штука. Барона не любят, но ценят: у него сторонники среди торговцев, да и Герцогиня с Внутренним Взором очень часто с его помощью утирают нос механикам. Действовать надо осторожно.

— Боюсь, времени уже нет, — сказал Великий Заговорщик. — Надо что-то срочно придумать.

— Мои люди помогут, — сказал Бугай.

— И мои, — подхватил Коронник.

— Крог мне в задницу! Столько смельчаков! — съязвил Эктор. — Смотрите в штаны не навалите, когда дело до серьезной драки дойдет.

— Ну, это мы скоро выясним, — заметил Великий Заговорщик.

Золотая маска

За десятилетия, прошедшие после революции, изображения короля Клаймака в Аркаире исчезли: статуи были расколоты, портреты сожжены, мозаики разбиты. Однако образ последнего правителя династии Азура сохранился не только в памяти жителей Города небесных воинов. Во-первых, его портрет можно было увидеть во Дворце в зале Истории — на стене вместе с портретами других правителей Аркаира. Во-вторых, посмотреть на Клаймака можно было в театре «Серебряный Тарок». Театр и после революции оставался популярен. Сейчас им владел промышленник Гор Тау Золотой Горец, а ведущим актером был аркаирец Гебион Датс, потомок легендарного королевского лицедея Йорона Датса. Здание театра, построенное в виде огромной подковы под большим куполом, похожим на баллон гигантского дирижабля, было одной из достопримечательностей Нижнего города. Представления в «Серебряном Тароке» всегда собирали полный зал. По традиции посвящались они историческим событиям, реальным и вымышленным, в которых нередко участвовал Клаймак. Короля играл сам Гебион Датс, который выступал в маске. Маску делали, беря за образец портрет Клаймака во Дворце.

Наконец, черты лица Клаймака запечатлела золотая маска, искусно сделанная неизвестным мастером. Маску эту носил наемник по прозвищу Король. Впрочем, этого персонажа увидеть удавалось немногим.

Привратнику Гравалю повезло: он видел все три изображения Клаймака. Во Дворце бывал по праздникам, в «Серебряный Тарок» несколько раз ходил. Золотую же маску Короля видел, когда приходил к нему на доклад.

Граваль считал себя человеком удачливым. За полвека, что он дышал воздухом Яра, повидал немало. Будучи выходцем из семьи аркаирского башмачника, он благодаря своим способностям к заморским языкам сумел выбиться в люди. Граваль работал на валонийских наемников и торговцев Эндора, вел дела с пиратами и пурпурными банкирами. На последних он работал особенно долго, шпионил, выполнял различные щекотливые поручения на Северном и Южном материках. К сожалению, пять лет назад во время стычки с воздушными пиратами Граваль был ранен в правую ногу и из-за нерасторопности лекаря едва ее не потерял. Ногу удалось спасти, но сильная хромота осталась, и пурпурные банкиры списали его на берег. Граваль вернулся в Аркаир, купил домик на краю города, но без дела ему не сиделось, и он начал приторговывать сведениями, которые удалось собрать за годы работы на пурпурных банкиров. К несчастью, те вскоре прознали об этом и, пользуясь своими связями, натравили на него Внутренний Взор. Гравалю грозило остаток дней провести на рудниках, но неожиданно его выкупил у стражи один из главарей преступного мира по кличке Король.

Король решил использовать его таланты в своих целях, и вместо рудников Граваль попал в дом на границе Нижнего города и Порта. Особняк, судя по вычурной отделке и каменным львам на входе, когда-то принадлежал королевскому вельможе. Новый хозяин поручил Гравалю курировать сеть осведомителей, которые докладывали о том, что происходит на воровском дне Аркаира. Король оказался хорошим хозяином: платил регулярно, голову в пекло совать не заставлял, если что — приходил на помощь. С Королем воровской мир считался. Влиянием Барона или Герцогини новый хозяин, конечно, не обладал, но свой кусок пирога имел. Граваль не сомневался, что Король продает сведения во Дворец, а может, и сам является кем-то из дворцовых.

Примеров, когда аркаирские наемники или дельцы скрывались под маской, известно немало. Вот только сохранить свою тайну удавалось немногим. Кроме Черного Барона история Города небесных воинов знала лишь два подобных случая, относящихся еще к эпохе правления королей: убийца Полуночный Мясник и наемник Призрачный Мастер. Король претендовал на то, чтобы стать в этом списке четвертым. Граваль за несколько лет работы в каменном доме, где он формально занимал должность привратника, ни разу не видел Короля без маски.

Граваль собирал донесения многочисленных шпионов, от тайных осведомителей до нищих, выбирал наиболее интересные и докладывал Королю. Порою приходили особо ценные заказчики, с некоторыми встречался Граваль, с другими — сам Король. Кого-то интересовали тайны конкурентов, кто-то плел политические интриги, кто-то мечтал изобличить неверную жену. Король соглашался помочь всем, кто щедро платил за услуги. Часто важные сведения приходили в отсутствии Короля. Тогда Гравалю приходилось использовать навыки, которые он приобрел еще во время службы у эндорцев — навыки механика-стукача.

Стукачи были одним из самых удивительных изобретений Древних механиков. Эти приборы позволяли на расстоянии передавать и принимать сигналы (стуки). Определенные комбинации стуков обозначали буквы алфавита. Опытный механик-стукач мог быстро набрать нужный текст или расшифровывать полученное сообщение. Конструкция стукачей была сама по себе удивительна, но главное чудо заключалось в том, что в них использовались дайлы, напитанные эссенто. Для этого кристалл нужно было подсоединить к серву и держать зажженным долгое время. После этого его вставляли в механизм стукача, который получал возможность передавать сигналы. Заряженный дайл мог работать до нескольких месяцев, после чего его было необходимо вновь зарядить или поменять на новый.

Стукач стоял в маленькой комнате рядом с кабинетом Короля. Ключ имели только сам хозяин и Граваль. В ящике стола возле стукача всегда лежали заряженные дайлы, которые приносил Король. Человек в золотой маске появлялся в доме несколько раз в неделю. Если приходил вечером или ночью, заходил в дом через один из трех черных входов, закрытых железными дверями с сейфовыми замками. Если появлялся днем, использовал канализацию. Из подвала дома туда вели два отдельных колодца, на крышках которых помимо замков стояли хитроумные запоры. Король возникал неожиданно, порою Граваль узнавал о его приходе только тогда, когда натыкался на него в кабинете.

Лица Короля Граваль никогда не видел, но голос знал хорошо. Привратник не сомневался, что под маской прячется человек из высшего общества: стукач стоит целое состояние. Вернее, два стукача: чтобы принять сообщение, нужен еще один аппарат. Король наверняка из числа торговцев или промышленников. Впрочем, Граваль не особо гадал, кто является хозяином особняка — меньше знаешь, дольше живешь. Несколько раз на него выходили чьи-то шпионы, предлагали большие деньги за сведения о Короле. Граваль играл роль простака, уверял, что всего лишь привратник, присматривает за домом. Эта маска спасала его от мелких неприятностей. От крупных его охраняли наемники Короля, которых тот присылал в случае, если шпионы начинали угрожать Гравалю.

В постоянной охране надобности не было. Хитрый Король приобрел особняк рядом с казармой Внутреннего Взора. Окна восточной стороны как раз выходили на плац, где разводили караулы. Патрули постоянно ходили вдоль ограды дома. Окрестные аркаирцы даже полагали, что дом со львами принадлежит Внутреннему Взору. Граваль поддерживал это заблуждение. Он познакомился со всеми офицерами казарм, по праздникам носил им бутылки дорогого вина. Стражники охотно принимали подношения, и в случае проблем на них вполне можно было рассчитывать. Граваль рассказывал им, что дом принадлежит торговцу, который занимается посыльным бизнесом. Стражники верили. Они видели, что в дом со львами постоянно заходят люди, в основном подростки.

На самом деле, Король использовал мальчишек из бедных кварталов в качестве шпионов. Хотя малолетние агенты особых секретов выведать не могли, они оказывались незаменимы, если надо за кем-то проследить или доставить послание. Вербовал их в шайку Короля пацан по имени Малыш. Он же раздавал задания и выдавал вознаграждения. Когда Граваль начал работать на Короля, Малыш уже жил в особняке, в мансарде. Поначалу он был слишком мал, но со временем Король начал активно вовлекать его в свои темные дела.

Пацан чувствовал себя в доме хозяином: имел ключи от всех дверей, мог оставаться один в кабинете Короля. Характер у парня был тяжелый, он перечил по каждому поводу и вел себя порою, как избалованный знатный ребенок. Справиться с ним мог только Король. Пару раз при Гравале он нещадно драл парня за уши, но Гравалю это делать запретил. Привратник подозревал, что Малыш — бастард богатого аркаирца, за которым Король приглядывает, а может, и сам является его отцом (хотя какой нормальный отец позволит сыну околачиваться на аркаирском дне и рисковать жизнью).

Постепенно Граваль привык к Малышу. Тот оказался не по годам сообразительным, разбирался в механизмах и оружии, знал историю Аркаира. Граваль не раз заставал его за чтением книг, которыми были уставлены полки в кабинете Короля. Вот и сегодня Малыш с утра засел в кресле и уткнулся в очередную книжку. Днем прибегали два курьера-пацана из Нижнего города и Порта с донесениями, но он даже не удосужился к ним выйти. Гравалю самому пришлось принять сообщения. Когда за окном начало темнеть, привратник не выдержал и зашел в кабинет.

— Может, хоть на ночь глядя работой займешься?

Малыш даже ухом не повел, сидел в тусклом свете лампы, уткнувшись носом в «Хроники династии Азура».

— Из Депо прибегали, от Синего Ворона. К наемникам Кхато приходил кто-то из промышленников. Они за ним проследили, адрес принесли… Ты меня слышишь?!

Малыш поднял голову от книги:

— Кто такой Тэйт? Его нет среди королевских механиков.

— Я тебе про Депо толкую, а ты чем занят?

— Я расследование веду важное, так что со слежкой сам разберись, — Малыш отложил книгу.

— Следить за сопляками — твоя работа.

— Я же сказал: занят. Разберись сам.

Граваль не успел осадить наглеца, как из-за спины раздался знакомый голос:

— Чем же ты таким важным занят?

Король, как обычно, появился неожиданно, вошел со стороны кухни, где был один из люков в канализацию. При виде хозяина Малыш вскочил на ноги.

— Повышаю свое образование, Ваше Величество!

Граваль хмыкнул. Пацан любил ломать комедию.

— Украл что-то? — с подозрением спросил Король.

— Почему сразу украл! Самообразование. На учителей-то вы скупитесь, — прищурился пацан.

Это была наглая ложь. Еще год назад в особняк ежедневно приходили учителя. Малышу заниматься не хотелось, и он всеми правдами и неправдами отлынивал от занятий. Учителя скрежетали зубами, но Королю почему-то не жаловались. Граваль подозревал, что Малыш доплачивает им за молчание из выдаваемых Королем денег на агентуру. Трюк работал безотказно, пока в один прекрасный день Король лично не устроил парню экзамен. Тогда-то и выяснилось, что ученик плавает по многим предметам. Скандал вышел жуткий. Учителей выгнали, Малыша отодрали за уши. Парень несколько дней дулся, но потом с Королем помирился. Видимо, они о чем-то договорились, так как учителя стали приходить в особняк со львами дважды в неделю. Учителя были уже другие.

— Есть что-то важное? — Король повернулся к Гравалю.

— Новости по наемникам из Кхато.

— Подождет. Сейчас не до этого.

— «Небесное око»? — спросил Граваль.

— Ну, упало и упало. Пусть Внутренний Взор преступников ищет. Лично я считаю, что механики в сокрушителе что-то не то открутили, вот он и рухнул, — хмыкнул Малыш.

— Нам надо поговорить, — строго сказал ему Король.

Граваль направился к двери, ухмыляясь. Негоднику давно пора задать хорошую трепку.

— Дверь закрой, — приказал Король Малышу, когда привратник покинул комнату.

Паренек задвинул щеколду, а Король подошел к столу и снял золотую маску.

— Ты угрожал оружием патрульным во Дворце! — недовольно сказал Кен-Мар.

— У-у! Уже донесли! Вообще, есть такое место, где у тебя не сидит шпион?

— Откуда огнедых? Я запретил гулять с оружием.

— Это не мой. У девчонки взял. Стражники вели себя по-скотски, девушек оскорбляли, оружием размахивали.

— И ты решил им за это мозги вышибить?

— Я девушек защищал.

— Что за девушки?

— Да ты и так уже знаешь. Одна — дочь Золотого Горца. Вторая из портовых.

— Выпороть бы тебя, засранца.

Кен-Мар резким движением сбросил плащ, и Малыш в панике отступил. Ему показалось, что Король сейчас возьмется за ремень, но тот плюхнулся в кресло.

— Во Дворце тревога была.

— Ага, мы как раз с девками перепихивались. Стража ворвалась, а я без штанов…

— Ты-то в штанах был.

— Ну, знаешь! Ты че, за дверью стоял? — изумился Малыш. — Стражники не тебе лично докладывали, а офицеру из Внутреннего… Вообще, они молчать должны были! Они нас без проверки отпустили, кретины.

— Наушников везде полно, — проворчал Кен-Мар. — Зачем во Дворец поперся?

— Ну, я же говорю — погулять. Мне уже четырнадцать.

— По Лабиринту опять шатался? Я же просил туда не лезть. Если тебя поймают…

— Папаша отмажет, — нагло перебил мальчуган.

— По-моему у нас был уговор: ты помогаешь мне с делами, а если надоест, с пинком под зад вылетаешь к рыбакам на побережье, — сдвинул брови Кен-Мар.

По его тону Малыш догадался, что Король рассержен не на шутку.

— Нет, честно, я тебе помогал!

— Каким образом? С девками срамными якшался и стражнику башку едва не прострелил. Это называется помощь?

— Извини. Там все для отвода глаз было. Мы только что из Лабиринта вышли, не знали, как мимо стражи проскочить.

— Так вот из-за кого переполох! Кто с тобой был? Расхитители?

— Первый раз видел. В Лабиринте встретил. Неплохие ребята. Дочка промышленника — наглая, но сообразительная. Я так понял, что она их туда провела. Парня Себ зовут, механик. Вторая девчонка — Лина, из портовых, чумовая.

— Кто в стражников палил?

— Портовая. Но зуб даю, для острастки. Если бы хотела, попала.

— Откуда такая уверенность?

— Она крутая. Я в нее влюбился.

— Пф! Что искали?

— Как обычно — дайлы.

Кен-Мар немного успокоился и проворчал:

— Надо их Арноку сдать.

— Я че, наушник по-твоему?! — возмутился парень.

— Ты на меня работаешь.

— Да, на Короля, на Внешний Взор, а не на Арнока. Зачем на каторгу всех подряд отправлять. Они нормальные ребята, точно не из злостных расхитителей. У девчонки из Порта неприятности — дайлы позарез нужны, иначе ей Барон кишки выпустит.

— Дайлы всем нужны, все плакаться горазды, — скривился Кен-Мар. — Вот из-за этого Дворец-то и не летает.

— Ха! Он не летает, потому что механики все его секреты распродали, а что осталось — потеряли.

— Ишь, какой умный… Много твои приятели прихватили?

— Не-а. И дюжины не будет. Правда, механик дневник нашел, сказал, что за него знающие люди кучу дайлов отвалят.

— Почему ты думаешь, что он настоящий механик?

— Он комнату открыл, которой раньше не было.

— Что еще за комнату?

— Там в зале… — Малыш замялся. — В общем, я там раньше ходил… головоломка Древних. А он взял и открыл дверь. Ну, не сам, конечно, решил. Как я понял, эту мастерскую недавно механики вскрыли, но разобрать не успели, кучу барахла оставили и дайлы не выкрутили.

Кен-Мар схватился за голову:

— Я слышал про эту мастерскую. Вот мастер Дорвин сейчас с ума сходит. За такое и каторги мало… Что за дневник?

— Не знаю. Какого-то мастера королевского. Тэйта. Я сегодня кучу книг пересмотрел, пытался найти про него что-нибудь.

— Дерк Тэйт? — Кен-Мар удивленно уставился на Малыша.

— Точно! А кто это?

Кен-Мар вздохнул. Вот оно следствие политики механиков — имя предателя вымарали из всех учебников. В хрониках теперь писали, что «Белое крыло» угнала шайка изменников, но имен не называли. Старшее поколение, конечно, помнило великого механика, но младшее уже нет. А ведь Малыш не из простых городских ребятишек. И знаний в его голову Кен-Мар вложил немало. Про Тэйта точно рассказывал. Неужели механикам удалось найти именно ту тайную комнату, где работали изменники? Если так, то за дневник великого хранителя отвалят огромные деньги…

— Куда они делись, твои расхитители?

— Дочка во Дворце осталась, а механик и портовая с добычей в город подались.

— Мне нужен этот дневник.

— Так они его уже наверняка толкнули.

— Значит, выясни кому. Только я думаю, что так быстро сбыть его трудно. К механикам они его не понесут, значит, будут искать покупателей на черном рынке. Денег не жалей. Тэйт был хранителем Дворца после революции.

— Вспомнил! — Малыш хлопнул себя по лбу. — Ты же про него рассказывал! А я, как дурак, весь день «Хроники Азура» листаю.

— Ну, хоть книжку умную почитал, — проворчал Кен-Мар.

— Скажи, для кого я дневник буду искать: для Взора или Короля? — уточнил Малыш.

— Для меня. Ты будешь искать его для меня.

Идея скрыться под маской вымышленного персонажа преступного мира пришла Кен-Мару в голову вскоре после того, как он занял кресло главы Внешнего Взора. К этому моменту он уже успел сплести сеть агентуры на обоих материках, однако во внутренней политике Аркаира ориентировался слабо, не имея достаточно друзей и связей. За порядком на острове присматривал Внутренний Взор, и Кен-Мар понимал, что тот не захочет просто так делиться с ним сведениями. Тогда он придумал Короля.

Сведения всегда в цене. Быть в курсе всех событий, первым узнавать, где наклевываются выгодные сделки, кто против кого строит козни — это окупается сторицей. Всегда полезно иметь большой сундук тайн, которыми можно приторговывать. Сперва к Королю относились, как и ко всякому чужаку, настороженно: появился из ниоткуда, торгует секретами, непонятно, с чьего стола кормится. Однако постепенно все гильдии распробовали сведения Кен-Мара, получаемые им через знакомства во Дворце, от членов Совета и из архивов Внешнего Взора. К Королю стали заглядывать влиятельные люди. Брал он недорого, чаще обменивал сведения на сведения, щекотливых разборок или сотрудничества с убийцами избегал, поэтому врагов особых не нажил. Благодаря Королю Кен-Мар стал лучше понимать, что происходит в Аркаире. Часть сведений шла в копилку Внешнего Взора, часть оседала у самого Кен-Мара. Тайн Аркаира он не продавал, зато отлавливал тех, кто ими интересовался. Дважды на него выходили шпионы Брадоса, один раз наемники Эндора.

Поначалу от желающих выяснить, кто примерил на себя золотую маску, не было отбоя. Кен-Мару до поры удавалось обводить вокруг пальца любопытных. Он постоянно менял места встречи Короля с шпионами и клиентами, умело уходил от слежки чужих осведомителей; если надо, его телохранители, а то и он сам, пускали в ход оружие. Впрочем, Кен-Мар понимал, что рано или поздно пересечется с достойным соперником. В конце концов так и случилось.

Однажды ночью, когда Король принимал клиентов в снятом на время особняке, вместо очередного посетителя в комнату ввалился Черный Барон. Вошел спокойно, как к себе домой. В неизменной черной маске и броне, на которую был накинут плащ с красным подбоем. В руках оружия не было, но на поясе висели два огнедыха.

Барон неторопливо прошел к столу, где в золотой маске сидел Кен-Мар. Тот, хотя и оторопел, тотчас достал из-под столешницы приготовленный как раз на случай подобных визитов огнедых. Особняк охраняли преданные наемники, но, раз они пропустили Барона, значит, уже беседовали с Небесным Механиком.

Барон, словно не заметив направленного на него оружия, уселся на стул.

— Ну, здравствуй, Король. Давай знакомиться, — деловито произнес глава преступного мира Аркаира.

Голос из-под маски звучал глухо и немного вибрировал. Барон использовал резонатор, чтобы его изменить. Это наводило на мысль, что Барон человек известный, бывает на публике и не хочет быть узнанным. Впрочем, в тот момент Кен-Мар думал, как остаться в живых, а не как раскрыть тайну Барона. Глава преступного мира пришел узнать, кто осмелился орудовать на его территории, торговать секретами, которые, возможно, и ему самому пригодятся. Если разговор с Королем придется Барону не по вкусу, он просто убьет наглеца. Если Король ему понравится, то он поставит его под свой контроль, заставив делиться деньгами и сведениями. Оба варианта Кен-Мару не нравились. Король должен быть только его детищем.

Глава Внешнего Взора принял решение мгновенно. Он спокойно отложил в сторону огнедых, снял маску и с улыбкой посмотрел на гостя.

Барон некоторое время молчал. Советник не знал, о чем думал предводитель свободных наемников, но надеялся, что тот узнает в нем главу Внешнего Взора и побоится связываться. Он не ждал, что Барон последует его примеру, даже боялся этого, ибо это означало смертельную схватку.

В конце концов из-под черной маски раздался сдавленный смешок:

— Хитро придумано.

Барон поднялся и направился к выходу. У двери, не оборачиваясь, бросил:

— За охрану извини.

Больше к Королю Барон не являлся и явных препятствий не чинил, признав право главы Внешнего Взора играть свою игру на темных улицах Аркаира.

Крог до беды доведет

Кара не любила питейные: шумно, много пустой болтовни и похоти, от веселья до драки один шаг, ну и слишком много выпивки. Для крылатых хмель — опасный враг. Небо не прощает ошибок. Кара знала пару случаев, когда загулявшие накануне крылатые разбивались насмерть, и не важно, что именно не так они сделали во время полета, главную ошибку они совершили на земле, поддавшись минутной слабости. Впрочем, в одну питейную Кара часто заглядывала. «Крылья Леры» были одним из самых известных и необычных заведений не только Верхнего города, но и всего Аркаира. Лишь вычурный «Прощальный поцелуй» во Дворце и легендарное «Подземелье крогов» в Нижнем городе могли соперничать с ним по популярности. В «Поцелуе» собирались сливки аркаирской знати, в «Подземелье» — торговцы, а в «Крыльях» — летуны и крылатые. Здесь можно было поболтать со знакомыми, поделиться опытом, послушать советы старших, узнать свежие слухи. Пили здесь в меру, дрались редко, а развлечения были «для своих». Например, можно было заключить пари: кто дальше пролетит при старте с крыши Дворца или быстрее приземлится после старта с сокрушителя. Можно было сыграть в «Шестерни», старую карточную игру, которую придумали еще королевские механики.

«Крылья Леры» буквально вросли в юго-восточный склон одноименной горы, где располагался Верхний город. Плотность застройки тут была высокой, поэтому основную часть помещений выдолбили в скале, снаружи находилась лишь небольшая площадка с видом на часть Нижнего города и пригород. Вид на основную часть Аркаира загораживала стена мастерской механиков. Впрочем, сюда приходили не любоваться окрестностями. В «Крыльях Леры» собирались в основном летуны и крылатые, но захаживали мастера, стражники и, к сожалению, дворцовые. Компанию последних Кара как раз и обнаружила, поднявшись по узкой лестнице на площадку перед «Крыльями». За сдвинутыми столами горланили песни молодые люди и девушки, одетые по последнему слову моды: у парней кожаные куртки с короткими рукавами и короткие штаны, у девушек — легкие платья, у одних полупрозрачные, у других — с глубокими вырезами на спинах.

Кара прошла внутрь. Сидеть рядом с дворцовыми она не хотела. Сынки и дочки богатых родителей в Верхнем городе чувствовали себя в безопасности, а потому вели себя развязано. Сегодня радостный вид дворцовых вызвал у Кары особое раздражение. Они знали, что произошло прошлой ночью, но, несмотря на это, продолжали веселиться. Восемьдесят девять человек, по последним подсчетам. Все умерли страшной смертью. У Кары до сих пор перед глазами стояли искалеченные тела на развороченной палубе «Небесного ока».

Внутри «Крыльев» толстые каменные колонны поддерживали массивный свод, расписанный изображениями Небесных воинов. Как ни странно, Древние механики, видевшие невов, не оставили ни их изображений, ни четких описаний, поэтому аркаирский художник изобразил их такими, какими представлял: закованные в золотую броню мужчины и девушки, лица у всех закрыты изящными серебряными масками, за спиной огромные стальные крылья, в руках мечи, у мужчин длинные, у девушек — короткие, на груди на цепочках висят дайлы, испускающие яркое сияние, ибо в груди каждого воина бьется настоящее сердце.

Внутри было тихо, занята лишь четвертая часть столиков, никаких игр в карты. Девушка скользнула взглядом по главному залу, обменялась приветствиями с несколькими знакомыми летунами. Ей хотелось поговорить с Грувом или Джофом. К сожалению, никого из них в этот вечер здесь не оказалось.

— Кара! Иди сюда!

За столиком у стены в гордом одиночестве сидела Эльни. Кара обрадовалась.

— Привет. Почему одна? Не твои на улице гуляют?

Милое личико Эльни скривилось в гримасе:

— Не дури, подруга. Сегодня я хочу с летунами пить… Эй! Парень, еще бутылку.

— Ты же знаешь, я не люблю. И тебе не советую, — начала было Кара.

— Фу, ты как мой папаша, — скривилась уже успевшая солидно набраться Эльни. — Я завтра в небо не собираюсь.

— А я на службе.

— Ну, один стаканчик красного, подруга, — Эльни скорчила просящую гримасу.

Кара вздохнула и согласилась. Эльни была единственной дворцовой, с которой она общалась с удовольствием. Все объяснялось просто: дочка Золотого Горца была вольной крылатой.

Дворцовые крылья не любили, считали это увлечением для простолюдинов, но смельчаки все же находились. На службу они не собирались, учились летать для удовольствия. В качестве учителей за щедрую плату нанимали опытных крылатых. И главное, крылья у них были не казенные — свои, выполненные на заказ самыми лучшими механиками. Эльни начала парить несколько лет назад. Кара познакомилась с ней, когда Эльни уже парила самостоятельно. Прыгала прямо с крыши Дворца — отец выбил в Совете разрешение для дочери. Девушки понравились друг другу. Встречались обычно во время тренировочных полетов, но когда пересекались в городе, то с удовольствием проводили время вместе.

Кара была опытнее, поэтому без стеснения давала Эльни советы. Та слушала внимательно, а если им случалось летать вместе, беспрекословно исполняла все приказы. Эльни как-то призналась подруге, что небо полюбила от скуки. К пятнадцати годам она уже перепробовала все, что только можно: летала на дирижаблях и сокрушителях, скакала на лошади, ездила в кабине паротяга, стреляла из огнедыха. Затем ей захотелось получить собственное крыло… Впрочем, Каре было все равно, что подтолкнуло дочку Золотого Горца стать крылатой. Она видела, что Эльни всем сердцем полюбила небо.

— Сочувствую по поводу твоих товарищей. Надеюсь, они хоть не мучились, — вздохнула Эльни, наливая себе и подруге.

— Может, и не мучились, но это была страшная смерть.

— Я часто думаю: как это упасть из-под облаков. Не про сокрушитель, а про нас. Успеешь испугаться? — Эльни мрачно уставилась на кружку.

— У меня однажды крыло закрутило от ветра. Я только у самой земли поток поймала, — поделилась Кара. — Испугаться не успела, все пыталась что-то сделать.

— Да, так и надо. До последнего верить, — кивнула Эльни. — Давай выпьем. За тех, кто приземлился навсегда.

Дочь Золотого Горца залпом осушила добрую половину кружки. Кара сделала небольшой глоток. Терпкое бодрящее вино, сладковатый запах благовоний — голова сразу пошла кругом. Разом нахлынули нега и усталость. Она поняла, зачем пришла сюда: не хотела оставаться одна, мечтала хотя бы на миг забыть то, что увидела на разорванной и искореженной палубе. Ей захотелось напиться.

— Проклятье! Только их не хватало, — Эльни скривилась.

К ним подошли двое парней, высокие, плечистые, модные. Первый, светловолосый красавчик, одетый в элегантный коричневый кожаный костюм с огнедыхом на поясе, походил на наемника. Его товарищ, темноволосый парень в черных брюках из дорогого кашена и красной рубашке, выглядел как типичный дворцовый.

— Привет, красавицы! Скучаем? — улыбнулся наемник.

— Отвали, Шантор. Не до тебя, — отрезала Эльни.

— Ронар, нам здесь не рады, — хмыкнул Шантор.

Его спутник скользнул взглядом по девушкам:

— Мои соболезнования, крылатые. Это потеря для всего Аркаира.

— Спасибо, — Кара кивнула.

Обоих парней она хорошо знала — сыновья влиятельных аркаирцев. Отцом Шантора был Аримар Шэн, советник гильдии торговцев, отцом Ронара — бургомистр Эктор Трэй. Впрочем, прославилась эта парочка не только за счет своих родителей. Больших забияк, балагуров и покорителей женских сердец трудно было найти во всем Аркаире. Как правило, заводилой выступал Шантор — он сорил деньгами направо и налево, собирал народ на вечеринки, отбивал чужих девушек у наемников и механиков, а если парни возражали, первым начинал махать кулаками. Дрался он неплохо, но, когда проигрывал, в дело вмешивалась парочка его телохранителей и честная драка превращалась в побоище. Об этом знали все, поэтому предпочитали с Шантором не связываться. Лишь один человек однажды сумел выстоять в драке с сыном Шэна и его костоломами — Джоф. Кара сама эту драку не видела, но слышала немало красочных рассказов. Говорили, что Джоф от души навалял всем троим: одному телохранителю сломал руку, второму несколько ребер, а самому Шантору расквасил нос так, что тот полмесяца не показывался на публике.

Ронар с виду был спокойнее приятеля: в драки первым не лез, с женщинами вел себя вежливо, однако и он любил покрасоваться. Например, однажды уцепился за швартовочный якорь дирижабля в Депо и, болтаясь на нем, прилетел во Дворец, где проходила вечеринка молодежи. В другой раз он на спор, без охраны и оружия, ночью отправился с бутылкой огневухи гулять по Порту. Вернулся оттуда целым, разве что рубашка испачкана чужой кровью.

Вместе Ронар и Шантор представляли собой взрывоопасную смесь. Как-то раз они стали соревноваться в меткости, на рассвете стреляя по пустым бутылкам на площади Свободы, прямо перед Башней древнего часовщика. Стрельба не на шутку всполошила стражников. Скандал был громкий, но богатым сыночкам даже такая наглость сошла с рук, суд лишь оштрафовал их за нарушение общественной тишины.

Если честно, то Ронар был бы Каре даже симпатичен, если бы не одно «но». Сын бургомистра затаскивал к себе в постель девушек не хуже самого Джофа. Правда, в отличие от Джофа, он выбирал себе подружек не только среди красавиц Дворца, не брезговал даже Портом. Искать женщин в Порту для дворцовых считалось унизительно — ведь, понятное дело, на звон монет пойдет любая потаскушка. Ронар на эти предрассудки плевал. Похоже, ему было скучно — извечная болезнь дворцовой молодежи.

— Ах, да — гибель сокрушителя. Ужасная трагедия, — спохватился Шантор. — Эй, парень, тащи бутылку брадосской огневухи. Мы помянем всех погибших воинов Аркаира. Кара, я буду рад с тобой выпить. Я слышал, ты первая нашла «Око» и с бисканцами схватилась. Уважаю.

Шантор вальяжно развалился на стуле за столиком. Эльни такая наглость окончательно вывела из себя. Девушка поднялась, уперев руки в боки:

— Имейте совесть, мерзавцы. Пейте в другом месте.

— Мы просто хотим с вами помянуть хороших парней, — упорствовал Шантор.

— Ты слышал: девушки просят отвалить.

Слова донеслись из-за соседнего столика, где сидели четверо летунов. Одного из них Кара знала — бородатый мужик лет сорока, стрелок с «Железного когтя».

Шантор тотчас вскочил, как бойцовский петух:

— Кто там рот раскрыл?

Он угрожающе развернулся к летунам. Бородач поднялся из-за стола.

— Не сегодня, Шант, — Ронар положил приятелю руку на плечо.

— Ты слышал? Он на меня тявкнул!

— Я сказал: не время для разборок! — отчеканил Ронар.

Шантор недовольно дернул плечом.

— Я вас запомню, умники, — бросил он летунам и направился к выходу.

Сын бургомистра посмотрел на Кару:

— Извините, сегодня мы гуляем в другой компании, но вы всегда можете к нам присоединиться.

Подошел официант с огневухой. Ронар взял бутылку:

— Передай хозяину, чтобы денег ни с кого не брал. Счет пусть пришлет мне. Сегодня поминаем героев с «Небесного ока».

С этими словами он пошел вслед за товарищем. Эльни поморщилась и схватила официанта за рукав:

— Свою выпивку я оплачу сама, понял? Не хватало только, чтобы сынок бургомистра поил дочь Золотого Горца.

Эльни икнула. Она явно перебрала.

— Эти двое всегда хорохорятся, — пожала плечами Кара и кивком выразила благодарность бородачу с «Железного когтя».

— Ага, потому что Джофа здесь нет, — мотнула головой ее подруга и наморщила прелестный носик. — Кстати, все хочу тебе сказать: Шантор на тебя запал.

— С чего ты взяла?

— Он расспрашивал о тебе. Это не к добру. Не ведись на его комплименты.

— На кой мне он сдался. Пусть дворцовые дурочки на нем виснут.

Кара запоздало спохватилась, что Эльни тоже из Дворца, но ее подруга пропустила реплику мимо ушей.

— И на Ронара не смотри. Тот еще мерзавец. Говорят, он в прошлом месяце дочку аптекаря из Нижнего опозорил. Она нетронутой была, и жених имелся, а он с ней ночь провел — и поминай как звали. Сволочь, — с чувством молвила Эльни, помолчала и добавила. — Но в постели хорош, паскуда.

Кара посмотрела на подругу, и та спохватилась:

— Ну, так говорят…

Получилось неубедительно. Эльни поняла это, улыбнулась и пьяно хихикнула.

Кара цедила вино, слушая пьяную болтовню подруги. Эльни, как это часто бывало, жаловалась на мужиков.

— Вот скажи, почему так получается: от похотливых кобелей отбоя нет, зато, как только встречаешь нормального парня, оказывается, что ему на тебя начхать. Он, мать его, по уши влюблен в портовую дуру, у которой ни сисек, ни жопы. Разве это справедливо? Я его в Лабиринт провела, едва не попались… Я даже испугалась, если честно, когда нас стража засекла. Никогда с расхитителями дружбу не водила. А он даже спасибо толком не сказал. Чего он в ней нашел? Строит из себя крутую, из огнедыха палит, как идиотка, а сама — обычная шлюшка из Порта. Если ее под крыло поставить — обоссытся со страху, а потом разобьется… Может, мне тоже стрелять начать, если он от баб с оружием без ума? Отец мне «Мясник» подарил, но я из него толком и не палила… Хотя, знаешь, подруга, — пусть идет в жопу. Он дурак, раз на нее запал. А я с дураками дела не имею… Просто обидно.

Кара слушала откровения Эльни вполуха. У богатых свои печали. Сама виновата, что путается со всеми подряд. Кара к парням относилась, как к вину. Приятно, если не мешать с работой. К ней часто подкатывали летуны. Многих она отшивала, но с кем-то с удовольствием проводила время. Были друзья, как Джоф, но пока никого, с кем бы она хотела просыпаться по утрам каждый день.

Кара уже и сама была не рада, что подсела к Эльни. Хотела потолковать с летунами, а пришлось выслушивать жалобы на парней. Однако теперь бросать ее одну совесть не позволяла. Эльни надиралась нечасто. Видно, серьезно переживала из-за этого парня. Кара искренне сочувствовала ей. Не все дворцовые такие высокомерные и бессердечные, какими кажутся на первый взгляд.

Они посидели еще немного. Эльни уже не могла пить, и Кара забеспокоилась, как ее подруга вернется во Дворец. Дочь Золотого Горца в Верхнем городе ходила без охраны. Днем здесь безопасно, но пробираться по темным улочкам ночью одной да еще пьяной — искать приключения на свою задницу. А уж на такую аппетитную, как у Эльни, приключения точно найдутся.

Кара в итоге уговорила подругу уйти. Несмотря на выпитое, Эльни поднялась из-за стола сама и, даже почти не шатаясь, пошла. На террасе все еще гуляли дворцовые. Среди собравшихся Кара заметила Шантора и Ронара. Оба сидели в обнимку со смазливыми девицами.

Крылатые спустились по лестнице и направились в сторону Дворца. Теплый поздний вечер. Брести по пустым вымощенным брусчаткой улочкам Верхнего города было приятно. Справа возвышалась темная махина восточной горы, облепленная строениями, слева редкий кустарник, обрыв, каскад из крыш мастерских и жилых домов. Некоторые мастерские светились огнями фонарей. Кое-где на крышах можно было заметить людей, которые вышли скоротать вечерок на свежем воздухе и полюбоваться картиной Аркаира. Город светился не так ярко, как Дворец на западной горе, но все-таки фонарей и дайлов хватало. Башня древнего часовщика сразу бросалась в глаза, циферблаты часов подсвечивались дайлами так ярко, что казалось, посреди Аркаира установлен маяк.

Эльни шла, пошатываясь. Ее запас красноречия иссяк. Несколько раз она останавливалась в раздумье, не блевануть ли, но каждый раз сдерживалась, как и полагается высокородной девушке.

По каменной лестнице они поднялись на уровень выше и вышли к Качелям, небольшому деревянному мосту, натянутому на толстых канатах через Разлом. Мост предательски раскачивался под ногами, поэтому и получил свое название. Ходить по нему было опасно: веревочные перила были больше для успокоения. Кара крепко взяла за руку подругу — не хватало, чтобы она по-глупому оступилась. Она знала, что с Качелей по пьяни упали несколько человек. Днем с Качелей открывался пугающе великолепный вид на Разлом. Отвесные скалы уходили вниз на сотни шагов, на самом дне темнела гладь Красного озера — если упадешь, то разобьешься насмерть. Ночью высота не ощущалась — ощущалась бездна, черная холодная тьма, вылезшая из недр Разлома.

На противоположном конце Качелей их встретили пятеро стражников:

— Именем Аркаира! Заплутали, девочки?

Вход на западную часть горы Леры с наступлением сумерек всегда был ограничен, а в связи с потерей сокрушителя караул усилили. Эльни показала стражникам свой золотой жетон, а Кара — железный. Охранники расступились.

— Опасно гулять без охраны. Слышали, что коронники учудили?

— Опасно против ветра ссать, — фыркнула Эльни. — Но если так хочешь, проводи до дома, а то вдруг оступлюсь, носик о ступеньку расквашу, а тебе потом ребра пересчитают за нерасторопность.

Она кивнула на лестницу, что начиналась с этой стороны Разлома и вела к одному из входов во Дворец.

— Может, вас еще на руках отнести? — язвительно осведомился стражник, но его командир узнал Эльни.

— Рот закрой и проводи дочку господина Тау, — приказал он.

— Ну, отчего бы и не проводить, раз такая честь, — стражник вздохнул.

Золотого Горца в Аркаире уважали.

— Спасибо, подруга. Дальше я под охраной, — сказала Эльни. — Если хочешь, переночуй у меня.

Кара поблагодарила, но отказалась. А вот, судя по взгляду стражника, тот явно был не прочь провести ночь с дочкой Золотого Горца.

Кара перешла по Качелям обратно. Она хотела вернуться тем же путем, что пришла, но тут заметила крога. Он был меньше Господина До-Ку, взлохмаченный, лобастый, стоял у стены дома и смотрел на Кару. Девушка замерла, крог развернулся и не спеша пошел по улице вдоль Разлома. Кара, сама не понимая почему, направилась следом. Кроги не любят шумных мест. Может, он живет где-то рядом? Интересно, куда по ночам ходят кроги?

До революции улицы на всех пяти ярусах вдоль Разлома были плотно заселены семьями дворцовой прислуги и гвардейцами. Отсюда они могли быстро добраться до Дворца. После революции большинство домов конфисковали победители. Постепенно район пришел в запустение. Жить здесь оказалось неуютно: мало света и много сырости. Для лавок и мастерских место тоже неподходящее — поблизости нет подъемников, необходимых для доставки товаров. К тому же богачи, кому посчастливилось оттяпать помещения во Дворце, селились там вместе с прислугой.

Впереди время от времени блистали глаза крога. Зверь шел вдоль Разлома и оглядывался, словно проверяя, идет ли девушка за ним. Кара ускорила шаг. В голову пришла мысль, что чужой крог заманивает ее куда-то. Как только Кара подумала об этом, зверь исчез во тьме. Она подошла к тому месту, где он мелькнул в последний раз и заметила тропинку вниз. Девушка спустилась на самый нижний ярус. Здесь дома были вырублены в скале, а узкая деревянная дорожка вдоль Разлома держалась на балках, под прямым углом вбитых в скальную породу. Все двери закрыты, окна темные, фонари нигде не горят. Каре показалось, что она идет по городу призраков.

Крога нигде не было. Сбежал? Кара перегнулась через перила и посмотрела в Разлом. Темнота. До озера еще далеко, даже запах гнили почти не ощущалось. Она знала, что Красное озеро отравлено: механики сливали в него отработанное масло, химические растворы, нечистоты. К счастью, с обеих сторон Разлома были возведены высокие дамбы, чтобы вода не попадала ни на юг, в Аркаир, ни на север, в озеро Слезы Леры. Разлом превратился в отравленную западню. Ходили легенды, что на берегах озера жили странные существа, питавшиеся отбросами. В королевские времена в Разлом на веревках спускали осужденных на смерть преступников. Выбраться оттуда они самостоятельно не могли и погибали в лапах чудищ, ну, или просто дохли от голода и заразы.

Каре почудился звук шагов. Она обернулась. Никого. По спине пробежал холодок, захотелось достать из кармана штанов нож. Огнедых она, как на зло, в питейную не взяла. Девушка торопливо пошла вперед. Где-то тут должна быть еще тропинка или лестница наверх. Вновь звук шагов. Кара слева заметила узкую деревянную лестницу и побежала наверх. На одном дыхании взлетела на следующий ярус. Здесь улица была шире, стояли фонари, правда, потухшие. Кара задержалась на верхней площадке, пытаясь определить, бежит ли за ней незнакомец. Тишина. Либо отстал, либо затаился. Она поспешила по дороге, но не в сторону Качелей, а на юг, к Серебряным мастерским. Там район оживленнее.

— Заблудились? — из темноты ей наперерез вынырнул человек. В первое мгновение Кара решила, что это стражник, и замедлила шаг.

Это оказался не стражник — мужик в рабочей робе, но с широким, как у наемника, ремнем с огромной металлической бляхой. Сзади девушка уловила движение и обернулась: к ней тянул руки невысокий парень. Она отпрянула, но первый наемник схватил ее сзади за волосы и приставил к горлу нож.

— Тихо, тварь дворцовая. Заорешь — глотку перережу.

Кара опомниться не успела, как ее подтащили к открытой калитке. Переступая порог, она споткнулась, нож, едва не вспорол ей горло. Державший ее парень выругался, убрал оружие и с силой толкнул внутрь. Кара упала на заросший сорной травой двор. Попыталась встать, но ее прижали к земле.

— Не дергайся. Выворачивай карманы.

Грабитель рывком поставил ее на колени. Одной рукой держал за волосы, вторую с ножом — у горла. Его невысокий сообщник присел рядом на корточки и стал обыскивать Кару. Выудил из карманов монеты, железный жетон.

— Проклятье! Она не из Дворца.

Его товарищ грязно выругался.

— Ты кто, дери тебя крог?

— Я наемница механиков, — только и сумела вымолвить Кара.

Сердце билось так, словно она впервые прыгнула с серва. Краем глаза осмотрела заброшенный двор. Скорее всего, и в доме никто не жил. Как же ее угораздило попасться! Нож лежал в нижнем кармане брюк. Не дотянуться.

— Это все ты виноват — «из Дворца идет, из Дворца», — набросился невысокий на сообщника. — Я же говорил — из прислуги…

— Из механиков…

— Все едино — жетон не золотой! Второй промах за вечер.

Девушка лихорадочно соображала, как выкрутиться. Хорошо, что сразу не убили. Значит, ищут деньги… и развлечений. Если она дотянется до ножа…

— Проклятье! Дворцовую я бы с радостью завалил, — выругался невысокий.

— Так давай развлечемся с механиком, — бандит с ножом обхватил девушку свободной рукой. — Ты не против, красавица?

— Брось, нам не за это платят. Кончай ее.

Кара похолодела.

— Сдурел?

— Она не дворцовая, ради нее на уши стражу не поставят, а нам еще охотиться не сегодня, так завтра.

— Не надо, ребята. Я наемница с «Железного когтя». Мастера меня искать станут.

— Извини. Не повезло, — невысокий покачал головой

Кара дернулась и ухитрилась выскользнуть из объятий бандита. Путь к калитке преграждал второй головорез, и Кара бросилась к двери в дом. Дернула за ручку — заперто. В отчаянии она развернулась на крыльце и наконец-таки вытащила нож.

Парень с лезвием был уже у ступенек.

— Ха, так даже интереснее, — он перебросил оружие в другую руку.

Его сообщник вытащил огнедых.

— Палить только не вздумай, — предупредил высокий.

— Знаю. Быстрее. Я подстрахую. Она сказала, что наемница.

Кара прижалась к двери.

— Помогите! Убивают!

Она понимала, что крик пропадет впустую. Если рядом и есть жилые дома, вряд ли кто-то прибежит на помощь…

— Чтоб тебя, тварь, — высокий шагнул к ней. Он торопился закончить дело.

Калитка распахнулась, во двор кто-то ворвался. Невысокий грабитель развернулся, но огнедых пустить в дело не успел. Грянул выстрел, и бандит замертво рухнул на землю. Человек, уложивший его, подскочил ко второму. Тот замахнулся ножом. Кара ожидала еще один выстрел, но незнакомец двинул противника ногой в коленку. Бандит со стоном согнулся пополам. На него тотчас обрушился град ударов. Незнакомец ногой отшвырнул выпавший из рук негодяя нож.

— С вами все в порядке?

— Я… да… они напали, — выдавила девушка.

Ее спаситель оказался высокого роста, коренастый. Лицо в темноте толком не разглядеть. Одежда ничем не примечательна, такую носят и торговцы, и телохранители, из плотной черной материи, много карманов, удобный широкий пояс с кобурой огнедыха. Оружие парень держал в руке.

Незнакомец поставил ногу на грудь грабителя, который угрожал Каре ножом.

— Что хотели?

— Мы только разлечься… Духи попутали, — заныл тот.

— Врет. Они дворцовых ловили. Им жетон золотой нужен, — мстительно сказала Кара. — Кажется, они кого-то сегодня на ножи уже подняли.

— Кто послал? — спаситель пнул бандита ногой.

— Никто мы сами…

Кара спустилась с крыльца. Невысокий бандит не подавал признаков жизни. Девушка подобрала свой жетон, валявшийся рядом.

— Спасибо! — сказала она незнакомцу. — Они меня убить хотели.

Тот еще раз остервенело ударил лежавшего грабителя.

— В городе неспокойно. Не надо гулять одной, даже по Верхнему. Два нижних яруса у Разлома почти полностью заброшены. Хозяева есть, но не живут, дома никто не покупает. Здесь только бродяги да кроги.

— Вы не отсюда?

— Давайте валить скорее. Стражники могут пожаловать. На один выстрел они не прибегут, но на несколько — могут. Я не хочу провести ночь в участке.

— На несколько выстрелов? — не поняла Кара.

Парень направил огнедых на оставшегося в живых бандита и дважды выстрелил.

— Сво-о-олочь! — завыл головорез.

Кара в испуге отпрянула от своего защитника.

— Спокойно. Я ему только ноги прострелил, чтобы не сбежал. Если стражники его не сцапают — вернусь потолковать. Выясню, кого интересуют золотые жетоны.

— Вы же не из стражи…

— Не они одни заботятся об Аркаире. Давай, крылатая, провожу.

Бандит корчился на земле, стонал и ругался. Парень отворил калитку. Они вышли со двора и пошли по заброшенной улице. Через несколько домов парень остановился и отворил незапертую калитку. Среди кустов обнаружилась тропинка.

— Вы отлично знаете дорогу.

— Работа такая.

— Какая?

— Крылатых ночью по городу вожу, — буркнул парень. Он будто бы досадовал, что вступился за Кару.

Тропинка была крутая, земля местами осыпалась. Парень пару раз подсадил Кару. Они выбрались на третий ярус рядом с кварталом Серебряных мастерских. В некоторых окнах горел свет, и почти сразу навстречу попалась парочка парней, по виду работяг. Проходя мимо, они бросили на Кару со спутником настороженные взгляды. Девушка только сейчас поняла, что ее провожатый идет с огнедыхом в руке. Странный парень. Как он оказался на заброшенной улице в нужную минуту? Кара попыталась разговорить спасителя, но он отмалчивался.

Как только они вышли на освещенную фонарями улицу, парень исчез. Кара даже не заметила, как это произошло. Жалко, что познакомиться не успели. Хотя так даже интереснее. Таинственный спаситель. Она не знает его, а он ее… Хотя он назвал ее крылатой! Видел на сокрушителе или на крыше Дворца? Может, бывший стражник? Что он там говорил про охрану Аркаира? Надо при случае поговорить с Грувом или Джофом. Наемников в последнее время развелось как вшей на дворовой собаке, но не каждый станет шататься ночью вдоль Разлома и выручать попавших в беду девушек.

Продать нельзя оставить

— Какая неделя! Сутки — не более, — всплеснул руками Себ.

— Увы, тогда ничем помочь не могу. Мне нужно время, чтобы подобрать ключ.

— Мне говорили, что вы лучший шифровальщик.

— Так оно и есть. Только это не простой шифр — шаэльская запись, если вы понимаете, о чем я говорю.

— Не понимаем, потому и пришли к вам, — раздраженно сказала Лина.

— Это значит, что одна и та же буква может обозначаться разными символами. Расшифровка усложняется: из текста уже не так просто вычленить короткие слова и методом подбора узнать, какие знаки с какими буквами соотносятся, — охотно пояснил мастер Крез, бегая взглядом от Лины к Себу.

— Нет у нас недели. И дневник мы оставить не можем, — вздохнул Себ.

— Возможно, управлюсь быстрее, но мне нужно иметь его перед глазами.

Себ вздохнул. Они сами загнали себя в ловушку. Еще во Дворце молодой механик понял, что таящиеся в найденном дневнике великого Тэйта секреты бесценны. Перед ним встал непростой выбор: сохранить сокровище или продать, получив для Лины недостающие средства. Он не мог принести дневник мастерам: не признается же он, что вынес его из Лабиринта! Но даже если убедить их, что нашел дневник случайно в книжной лавке Нижнего города, награды не видать. В лучшем случае переведут в Список искателей, а скорее просто похвалят. Самое печальное, что и с продажей могла возникнуть проблема. Дневник зашифрован. Как доказать, что в нем содержатся секреты механиков?

Себ решил обратиться к мастеру по криптографии. Тот подберет ключ, и они прочтут дневник. Там немало схем приборов. Можно продать парочку. Все лучше, чем отдавать весь документ.

Как только Эльни вывела их из Дворца, Себ и Лина отделались от нее и Малыша. Эльни не возражала. Ночное приключение ее развлекло, но помогать портовой наемнице дальше она не желала. Малыш же хотел остаться, но Лина и Себ с человеком Короля больше знаться не собирались. В общем, Малышу предложили катиться на все четыре стороны. Мальчуган обиделся.

Когда они избавились от попутчиков, Себ рассказал Лине о своем плане. Девушка не хотела тратить время на расшифровку. Несмотря на удачную вылазку во Дворец, нужного количества дайлов она так и не собрала. Вряд ли Монах войдет в ее положение. Продажа дневника могла решить все проблемы и даже принести доход. Лина была готова сбыть его по-скорому, лишь бы недостающую сумму собрать, но Себ был непреклонен, и она уступила.

Где искать знатока по шифрам, Себ плохо представлял — не к библиотекарям же обращаться. Важно не просто мастера найти, а такого, которому можно доверять. Доверять вне гильдии Себ мог только мастеру Эдо. Тот с шифрами дела не имел, зато знал черный рынок Аркаира. Прямо из Дворца к нему и направились. Разумеется, дневник показывать не стали. Себ сказал, что Лине срочно требуется человек, способный подобрать ключ к одному замысловатому шифру.

Эдо догадывался, что его помощник обхаживает портовую наемницу, и он дал молодому механику адрес мастера Креза, специалиста по шифрам. Тот в прошлом состоял в Гильдии механиков в Списке библиотекарей. Лет десять назад Креза поймали при попытке продать пришлым древний чертеж. Тюрьмы ему удалось избежать, но из гильдии его выставили. Крез перебрался в Нижний город, где подрабатывал переводами документов и книг с древнего аракейского языка. Больших денег это не приносило, поэтому, как часто бывает с бывшими механиками, Крез понемногу начал оказывать услуги преступному миру. Пригодились обширные знания криптографии. Тайные сообщения востребованы во всех уголках Яра. Наемники, пираты, шпионы, контрабандисты, торговцы, — все ведут тайную переписку. Крез еще в гильдии изучил десятки систем шифрования, а теперь делился своими знаниями с теми, кто больше платил.

Эдо считал, что Крезу можно доверять, клиентов тот не подводит. Однако, несмотря на рекомендации, Себу мастер не понравился. В нем все внушало подозрение: и внешний вид, и манера общения, и, собственно, его история. Низенький бледный, худой, с резко очерченными скулами, он производил впечатление человека, долгое время проведшего в заточении под землей. Говорил Крез вкрадчиво, но на собеседнике старался взглядом не задерживаться, так что казалось, будто он делает тому большое одолжение, продавая свои услуги.

Дневник Крез осмотрел внимательно. Внешне никак не выразил своих эмоций. Шаэльская запись. Поди разберись, так ли сложна, или мастер набивает себе цену. О цене, впрочем, Крез не проронил ни слова.

Себ сказал, что им с Линой надо переговорить. Механик и наемница вышли на улицу. Крез снимал квартиру в Бумажном тупике на окраине Нижнего города. Здесь торговали письменными принадлежностями, книгами и бумагой. Большинство лавок давно закрылись, лишь перед одной на ступеньках сидели трое мужчин, курили трубки.

— Нельзя оставлять дневник. Я ему не доверяю, — сказал Себ.

— Ты же не думал, что он его за ночь расшифрует?

Себ промолчал. Он действительно надеялся, что мастер при них подберет ключ.

— Послезавтра я должна отдать дайлы. Не хватает семи, — напомнила Лина.

— Извини, что так вышло.

— Извинить? За что? — девушка удивилась.

— Нас чуть не поймали…

— Перестань. Никто другой вообще не смог бы помочь!

Лина неожиданно рассмеялась:

— Представляешь, у меня в сумке — целое состояние! И всего-то одна ночь в Лабиринте. Теперь я понимаю, ради чего рискуют расхитители.

— Они рискуют и за меньшее. Вот только чаще оказываются на рудниках или в могиле, — с кислым видом возразил Себ. — За последние пару лет двое погибли в ловушках, полдюжины попались стражникам, троих застрелили на месте. Нам повезло.

— Благодаря тебе повезло.

— И Эльни. Без нее бы мы не зашли и не выбрались, — смутился Себ.

— Благодаря тебе, Себ. Спасибо огромное.

Она произнесла это так чувственно, что сердце молодого механика забилось сильнее. Лина решила развить успех:

— Давай доведем дело до конца. Оставь ему дневник. Если он сумеет расшифровать, тогда посмотрим, как поступить. Долг мне никто просто так не спишет. Я знаю этих людей и в рабство к ним попадать не хочу.

Себ посмотрел на нее с нежностью. После таких слов он не мог возразить. Он осознал себя героем, ее героем. Плевать на все остальное!

— Хорошо. Если он не подберет ключ, продадим и так, — Себ внезапно поверил, что сможет так поступить. Пусть он обязан механикам, но что стоит верность гильдии по сравнению с улыбкой любимой женщины.

— Пойдем, — решительно сказал он.

— Иди один. Договорись. Про деньги спроси обязательно. Надо придумать, где достать. У меня денег нет, и все дайлы я отдам, — вздохнула Лина.

Себ вернулся в дом. Крез все также сидел за столом. Перед ним высилась внушительная стопка книг — мастер скупал редкие труды на южных языках, которые переводил и продавал. Может, он и не поймет, кому принадлежит дневник, с робкой надеждой подумал Себ.

— Приступайте. Нам нужен ключ. Не тратьте время на полную расшифровку.

— Разумеется. Полная расшифровка займет много времени, — Крез протянул руку.

— Что касается цены… — Себ замялся.

— Об этом не беспокойтесь. Раз вы пришли от мастера Эдо, я сделаю вам замечательную скидку.

Крез принял дневник и бережно убрал в ящик стола.

— Не волнуйтесь, верну в целости. Я ценю секреты клиентов.

— Если можно — поскорее, — Себ вздохнул.

— Разумеется, молодой человек, прямо сейчас и начну, — заверил Крез. — Заходите проведать в любое время. Я всегда на месте, выхожу только на рынок. Раньше держал прислугу, но теперь она стала не по карману. Нижний город дорожает прямо на глазах.

Себ вышел на улицу, но Лины не нашел. Сначала он подумал, что она отошла в сторонку, чтобы не маячить у дома Креза, но девушка так и не появилась. Себ в растерянности потоптался на месте, затем уныло побрел прочь. Ровно сутки назад он встретил Лину возле своего дома и за это время дважды успел предать механиков: первый раз, когда проник в Лабиринт, второй, когда отдал драгоценный дневник в руки сомнительного мастера. Скажи ему вчера, что он станет предателем — он бы рассмеялся. И все ради любви, которая, судя по всему, так и останется безответной… Себ понимал, что катится в пропасть. Но эта мысль его почему-то не страшила. Сейчас он думал только о Лине.