Жена с условиями, или Три наволочки из свадебного платья

ГЛАВА 14. Роскошь, паника и немного казуистики

Из раздумий Натали вырвал голос ван-Эльста.

— Путь до Вальмонта неблизкий, — решил напомнить он то, что и так все знали. — И, смею заметить, по мере продвижения местность будет становиться всё глуше и живописнее... особенно в смысле отсутствия нормальных дорог и отелей.

Второе его замечание тоже ни для кого не стало неожиданностью.

— Но, — продолжил он, — пока мы ещё относительно недалеко от столицы, нам повезло. По пути есть прекрасный отель. Очень фешенебельный. Любимое место тех, кто не против потратить приличную сумму за комфорт и уют. Обслуга и управляющий гордятся, что королевская чета частенько останавливается здесь во время путешествий, поэтому содержат отель в идеальном порядке.

— О, как чудесно! — Виола всплеснула руками. На неё произвел впечатление рассказ ван-Эльста. — Я всегда мечтала пожить в таком месте хотя бы одну ночь!

Выражение её лица сделалось мечтательным. Натали же посчитала за лучшее остаться равнодушной. Хотя, сказать по правде, перспектива провести ночь в удобной кровати после долгих часов поездки и ей казалась заманчивой.

Когда карета свернула на длинную обсаженную деревьями аллею, Натали вынуждена была признать: место и правда выглядело восхитительно. Красивая старая усадьба с белёными стенами и резными балконами, цветущие кусты, аккуратные клумбы и… слегка нелепое название “Галантный Кедр”. Впрочем, возможно здесь действительно всё галантное, даже деревья. По крайней мере, фонтан, расположенный прямо напротив входа, не фонтанировал, а скорее, интеллигентно журчал.

В воздухе пахло розами, свежестью и дорогим комфортом. Вечер обещал быть приятным, а ночь — спокойной.

Карета остановилась у крыльца, и навстречу прибывшим тут же вышел управляющий — щеголеватый месье в безукоризненном жилете.

— Добро пожаловать, многоуважаемые гости! Позвольте представиться: Бенуа Шикле. Какое счастье видеть вас в нашем скромном заведении! — он растекался в любезностях и рассыпался в поклонах.

Всё шло именно так, как, видимо, рисовало воображение Виолы. Она даже покрылась лёгким румянцем удовольствия. Но тут корзинка в её руках слегка шевельнулась, и оттуда высунулась белая пернатая любопытная голова.

Управляющий застыл. Просто остолбенел, будто первый раз в жизни видит курицу. Его улыбка, ещё секунду назад искренняя, превратилась в натянутую маску профессионального ужаса.

— Прошу прощения, но у нас строго запрещено размещение с животными, — отчеканил он, словно выстрелил ружейным залпом.

Виола удручённо вздохнула. Её мечта провести ночь с королевским комфортом дала трещину.

— Животное необходимо оставить на конюшне, — месье Шикле кивнул в сторону постройки, прятавшейся за густой растительностью.

Натали заметила, как пальцы Виолы судорожно сжали корзину. Никакие обстоятельства не заставили бы её расстаться с Лоттой. Да и может ли себе представить управляющий, на что способно это милое создание, если будет оставлено без присмотра?

— Но… но я не могу оставить мою курочку на произвол судьбы! — возмутилась Виола.

— Со всем уважением, — поджал губы месье Шикле, — но животным не место там, где селятся важные господа и сама королевская чета.

Натали прочла в глазах тётушки почти погасшую надежду на возможность провести ночь с комфортом и абсолютную решимость, раз уж так вышло — ночевать с Лоттой на конюшне.

К чести мужчин, они не проронили ни одного недоброго слова в адрес курицы. Даже ван-Эльст. Хотя всю дорогу, стоило ей кудахнуть, смотрел в её сторону с выражением: как я мог на это согласиться?

Натали искала слова поддержки, когда заметила, как мужчины обменялись взглядами. Очень особенными — будто перебросились парой фраз. И тут вперёд неторопливо вышел Антуан.

— Прошу прощения, милостивый месье Шикле, — начал он с безупречной вежливостью, склонив голову, — позвольте уточнить: на каком основании запрещено размещение с животными в вашем уважаемом заведении?

Управляющий растерянно заморгал. Но уже через пару мгновений у него был готов ответ.

— У нас... у нас устав! — поспешно заявил он. — В уставе всё прописано!

— Прекрасно, — одобрил Антуан, как учитель, который похвалил особо сообразительного ученика. — Следовательно, если в уставе есть запрет на размещение с животными, в нём непременно должно содержаться и определение термина "животное", верно? Могу я услышать его точную формулировку?

Управляющий открыл рот, потом снова закрыл.

— Ну... э-э... прямого определения, можно сказать, нет... Но это же... это же всем понятно! Животное — оно и есть животное!

Антуан тяжело вздохнул, как человек, на чьих глазах рушатся основы миропорядка.

— Ах, милейший месье Шикле, — протянул он, — в юриспруденции недопустимы подобные размышления! Вся история права учит нас: неточности в формулировках ведут к юридическому хаосу, анархии и, не побоюсь сказать, общественному коллапсу. А разве может себе позволить общественный коллапс такое уважаемое заведение, как “Галантный Кедр”, если в нём любит останавливаться сама королевская чета?

Антуан сделал выразительную паузу, однако месье Шикле ею не воспользовался. Общественного коллапса ему явно не хотелось, и он лишь слегка побледнел и издал неразборчивый звук.

— Каждая запятая, каждый союз, — продолжил меду тем Антуан, — это не просто украшение текста. Это граница между порядком и катастрофой. Ошибки в трактовке терминов дорого обходятся обществу. Очень дорого. И позвольте спросить: кто будет нести ответственность за подобные недочёты? — он устремил на управляющего тяжёлый, полный укоризны взгляд.

Месье Шикле выглядел так, будто его приговорили к каторжным работам за безграмотное составление устава.

Видя это, Антуан слегка смягчился — как добрый прокурор, милостиво дарующий отсрочку наказания подсудимому.

— Однако, — продолжил он великодушно, — в исключительных обстоятельствах стороны могут заключить временный консенсус, определив ключевые понятия компромиссно. Позвольте предложить рабочую гипотезу: считать "животным" объект, обладающий четырьмя лапами и хвостом.

Управляющий, хватаясь за предложенную соломинку. как утопающий за бревно, энергично закивал.

— Да-да, конечно! Четыре лапы и хвост, да, именно так!

— Отлично, — кивнул Антуан с достоинством. — Следует ли отсюда, что данная особь, — он указал на Лотту, — которая, смею заметить, имеет две ноги и крылья, а не четыре лапы и хвост, попадает под это определение?

Управляющий, окончательно запутавшийся в терминах и собственной жизни, ещё больше побледнел, вспотел и выдавил:

— Н-не попадает.

— Следовательно, данная уважаемая особа, — Антуан кивнул в сторону Лотты, которая в этот момент величественно поправила перо на крыле, — не является животным и не нарушает устав. И значит, препятствий для её размещения в номере с законными владельцами не имеется.

Последнюю фразу Антуан произнёс так торжественно и уверенно, как незыблемую истину и непреложный научный факт.

Натали едва сдержала улыбку. Она никогда бы не подумала, что можно вот так с лёгкостью, благодаря юридической казуистике и словесной эквилибристике, доказать, что курица — это не животное. Месье Марлоу её сегодня покорил.

Что уж говорить про Виолу. Она смотрела на Антуана влажными от восторга глазами, как только что спасённая принцесса смотрит на своего доблестного рыцаря.

Ещё одним весьма одобрительным взглядом месье Марлоу был удостоен от лорда Мортимера. Он наблюдал всю сцену с крыши кареты, которую облюбовал с самого начала путешествия. За своего темноглазого философа Натали не переживала. Она знала, что он без труда воспользуется окном, чтобы попасть в комнату, которую ей отведут.

Управляющий нервно протёр лоб платком, натянуто улыбнулся и взялся лично проводить гостей в номера.