Жена с условиями, или Три наволочки из свадебного платья

ГЛАВА 19. Тишина, темнота и предчувствие перемен

Вечер опускался на дорогу, как уютное, но слегка потрёпанное покрывало — с выцветшими красками, лёгким запахом пыли и обволакивающим мягким теплом. Карета уже давно выехала из обжитых мест, и всё чаще за окном мелькали деревья и густые заросли кустарника да когда-никогда поля, по краям которых важно разгуливали грачи. Натали смотрела на одинокую птицу, облюбовавшую себе место на покосившемся столбе, и пыталась угадать, о чём она думает. Наверное, о корке хлеба. По крайней мере, мысли самой Натали то и дело возвращались к вишнёвому пирогу, который Виола предусмотрительно завернула с собой утром и который исчез ещё до полудня.

Карета слегка подпрыгнула на очередной кочке, и голос тётушки, неустанно читавшей вслух, тоже дрогнул. Натали не знала, заметили ли мужчины, но самой ей бросалось в глаза, что Виола уже куда менее эмоционально зачитывала сцены страсти и куда более эмоционально сцены о званых обедах с описанием блюд.

— А может, заедем куда-то поужинать? — предложил Антуан.

Выходит, как минимум один мужчина обратил внимание на невысказанные вслух мечты Виолы.

— В этих местах мы вряд ли найдём что-то подходящее, — отозвался Поль. — Я знаю здесь только одну таверну — “Последняя Ложка”. Но… хозяйка “Последней Ложки” славится отвратительным нравом и ещё худшей кухней. За глаза её называют ведьмой. Не сомневаюсь, что есть за что. Готовит она так, будто у неё в кладовке только соль, уксус и проклятия. Я бы предпочёл голодать до самой смерти, чем заказывать у неё рагу.

Вспыхнувшая было в глазах Виолы надежда, тут же погасла. Но ван-Эльст дал повод для новой.

— Через пару часов мы будем в Вальмонте, — пообещал он. — Думаю, нас уже ждут. Несколько дней назад я отправил управляющему письмо с распоряжением подготовить поместье к нашему приезду. Полагаю, месье Фабриций обо всём позаботился. Нас ждёт ужин. Хлеб с хрустящей корочкой. Горячий суп из молодых овощей. Телятина в собственном соку. Рагу из кролика. Пироги с сыром и форелью. И десерт из свежих фруктов и ягод.

На какое-то время в карете установилось благоговейное молчание. И даже Натали, при всём её скептическом отношении к ван-Эльсту пришла к умозаключению, что в некоторых ситуациях он может быть вполне сносным и даже… в голове крутилось слово “обаятельным”, но Натали решила, что это уже чересчур.

Сумерки сгущались всё сильнее, и дорога с каждой милей становилась всё мрачнее. Карета еле тащилась по ухабам и рытвинам. И для Натали стало полной неожиданностью, когда вдруг перед глазами выросли ворота Вальмонта.

Её поразила странная тишина. С деревьев пахнуло сыростью и запустением. Карета замедлила ход, и тут Натали поняла — что-то не так. Очень не так.

— Где свет? — удивлённо спросила Виола.

Никто не ответил. Фонари вдоль подъездной аллеи не горели. В окнах не было ни единого огонька. Даже пламени свечи, даже слабого отсвета из кухни, где, по логике, должно было кипеть вот то всё вкусное, о чём говорил ван-Эльст.

Натали вышла из кареты вслед за остальными. Антуан с Полем не теряли самообладания и посчитали логичным попытаться привлечь к себе внимание стуком в ворота, пока ван-Эльст не заметил чуть смятый конверт, застрявший между коваными узорами.

— Твоё письмо? — догадался Антуан.

— Даже не распечатанное, — кивнул Поль.

Натали не составило труда построить логическую цепочку: видимо, почтальону, доставившему послание, никто не открыл, и он посчитал правильным просто оставить конверт воткнутым в ворота. Выходит, управляющий не появлялся в поместье уже несколько дней. А слуги? Их тоже нет! Натали не знала огорчаться ей или радоваться. Во всяком случае, если нет слуг, то и нет необходимости разыгрывать перед ними счастливых супругов.

— Завтра же разберусь, куда делся месье Фабриций и займусь поиском нового управляющего, — пообещал самому себе ван-Эльст, — и слуг, — а это уже прозвучало, как обещание Натали.

Да только пока у них были более насущные проблемы. Как попасть в поместье? Не ночевать же под воротами.

В этот момент, как по волшебству, с крыши кареты грациозно слетел Лорд Мортимер, сел на ветку дерева и закаркал. Затем с ловкостью воришки снял с сучка что-то блестящее и плавно опустился к Натали.

В его клюве оказался ключ. Тяжёлый, старый, но изящный. Натали подарила своему чёрному философу благодарный взгляд. В этом весь Морти. Он не упустит из вида ни одну блестящую вещичку. В их маленькой мансарде у него был целый тайник с разношёрстыми блестящими “сокровищами”.

Ключ наудачу подошёл. Щелчок, скрип, и ворота медленно распахнулись, открывая путь на аллею, поросшую травой.

Их встретила только тишина. Всё вокруг было в удручающем состоянии. Гравий скошен в сторону, трава выше колен, где-то ближе к фасаду валялись обломки вазы. Пыльные дорожки, обветренные стены, глухие окна. Всё выглядело так, словно управляющий не просто ушёл — он давно исчез.

— Кажется, твой Фабриций взял отпуск… лет так на десять, — пробормотал Антуан.

Натали запрокинула голову и любовалась мрачной красотой старого видавшего виды поместья. Неожиданно ей здесь понравилось. Она ощутила, что это место хранит в себе нечто. Возможно, забытое. Возможно, преднамеренно скрытое.

Холодок волнения пробежал по спине, а потом охватил всё её существо. Это было предчувствие — не чего-то плохого, нет, — предчувствие перемен…