Грани будущего (*30 иллюстраций)

Глава 19 Морок

Голова вдруг заболела так, словно её сдавило тисками.

— Дядя, очнись! Дядя!!! — послышалось как будто со всех сторон.

«Крик? Откуда крик? Кто кричит?» — никак не мог понять Зиновий.

Резкий звук и… тишина.

Затем крик раздался со стороны леса.

— Засада! Засада! Засада! — запричитала рация.

— Бойцы, к лесу! — закричал уже сам Зёма, непонимающе вертя головой.

«Куда делся вагон? Только что же были с Леной в антирадиационной комнате… Что произошло?»

Смирнова мчалась впереди всех мужиков, махая снайперской винтовкой в одной руке. Подземник никогда не видел, чтобы человек так быстро бежал. Ноги мелькали над землей, казалось, со скоростью света.

Группа, как рабочие, так и солдаты, бежала из леса так быстро, словно за ними гнались адские гончие, и скорость была единственной надеждой на спасение.

Люди, развернувшись, выстроились в линию перед лесом, пропуская бегущих. Стрелки взяли лес под прицел, пальцы сняли с предохранителей.

«От кого бегут-то? Где враг?»

Рация легла в руку, Зёма приказал:

— «Утёсам» смотреть в лес. Технарям бросить рельсы — и к составу.

Ленка с разбегу кинулась на шею.

— Там… ЗВЕРЬ! — забормотала она дрожащими губами.

Зёма обхватил её за плечи, прижимая к себе. Она дрожала. Грозный капитан Смирнова дрожала, как последняя перепуганная девчонка.

Показалось, что одно из деревьев подвинулось и зашагало прочь из леса. Только вот дерево не бывает стального цвета и размером с вагон. Металлический монстр был быстр и проворен.

Вытянутая морда существа напоминала собачью и тигриную разом. Из-под верхних «губ» торчали два огромных клыка, как у саблезубых тигров. Существо приближалось, но двигалось не слишком быстро. Слишком мощным ногам, несущим массивное тело, явно не хватало энергии. Лапы его могли, вероятно, перевернуть вагон, взбреди монстру в голову такая идея. Когти с голову человека оставляли после себя глубокие следы. Но существо — Искатель, сразу понял Зёма — не могло использовать свою мощь на все сто процентов.

Вминая снег, чудовище вступило в полосу поражения оружия группы. Приклады уперлись в плечи, и без приказа началась пальба. Но это существо и не думало падать от пуль. Они отскакивали от брони и бронированных солнечных панелей, рикошетом улетая в небо.

Крики и стрельба смешались. Завопили девушки-технари. Ужас и мольбы о помощи. Крики обреченных, вопли отчаявшихся. Жестокая головная боль.

«Почему так дико болит голова?»

Заработали обе пулеметные турели на вагонах, мощным эхом добавляя свою лепту в царство звуков. Стрелки очнулись и принялись поливать источник угрозы из крупнокалиберных пулеметов.

— Гранаты к бою! — закричала Ленка, пока Зёма пытался понять, почему он не приказал обеспечить группу тяжёлым вооружением при походе в лес за дровами.

«Дровами? Мы же целовались в розовом вагоне!»

Подхватив гранату, Зёма швырнул её до боли в плече в надвигающегося монстра. Граната упала прямо под ноги Зверя.

Взрыв!

Ничего! Только разозлил. Зато металлическая голова обернулась к завхозу и взревела так, что кровь застыла в жилах. Глаза, налитые кровью, поймали взгляд.

Так смотрит смерть.

«Ленка же подбила ему глаз. Поменял?» — мелькнуло в голове с новым приступом боли.

— Зёма, беги! — закричал Богдан, давая очередь по огромным ногам, что больше напоминали колонны.

Не побежал… Даже если бы захотел — не смог бы. Ноги как окаменели. Зёма впал в ступор, разглядывая, как на него надвигается Искатель. Оживший страх всех выживших.

— Не стреляйте, — закричал зачем-то Демон.

Никто его не послушал.

— Ленка, порази его в глаза, снова ослепи его, — подсказал Зёма и глянул на руки снайперши. Они тряслись. Она не попадет и в упор. И это единственный уцелевший снайпер отряда! — Отмена команды, уходи в вагон, — добавил завхоз и пошёл с автоматом наперерез чудовищу, на ходу меняя опустевший рожок.

«Почему его глаз целый? Почему Демон говорит не стрелять?»

Метров за сто от Зверя Зёма пришел в дикий ужас. Первобытные страхи зашевелили волосы на голове, погружая в беспричинное состояние паники. Чудище, в которое он минуту назад методично стрелял, вдруг стало внушать такой ужас, что мозг запричитал: «Беги, беги, только беги!»

— По… че… му… — проронили губы, а тело вдруг затрясло.

Глаз задергался, как от нервного тика, а губы задрожали, словно он купался в холодной воде до посинения. Палец надавил на курок. Очередь вновь лишь звякнула по металлу.

— Гранаты к бою! — закричала за спиной Смирнова.

Народ вместе с опустошением рожков принялся швырять гранаты. Было ощущение — лишь бы кинуть. Как близко она упадет и кого заденет, в этот момент никого не волновало. Главная цель была одна — уничтожить источник ужаса.

Мозг получил приказ, и пальцы нащупали на поясе гранату. Выдернув чеку, Зёма швырнул ее под ноги зверю.

Взрыв!

Бесполезно! Только черные провалы глаз уставились на завхоза.

— Зёма, беги! — Закричал старший лейтенант Богдан Бессмертных.

«Беги? Не могу даже пошевелиться. Надо сменить рожок, надо бросить вторую гранату, надо уйти от него. Почему эти черные глаза так смотрят на меня? Это какой-то гипноз… двигаться… двигаться!»

— Не стреляйте! — снова закричал откуда-то из-за спины Демон.

«Не стрелять? Почему? Надо убить это существо, пока оно не убило нас. Оно уже так близко».

Шаг, ещё шаг.

«Подождите, он вроде бы был ближе».

Очередная граната взорвалась за спиной чудовища, и осколок прилетел по каске, свалив с ног.

Темнота…

Небо такое красивое.

Перед глазами плыло. Выстрелы, крики какие-то.

«Вам что, больше заняться нечем? Смотрите, какое красивое серое небо. Каждая туча как картина. То в них драконы летают, то бородатый старик улыбается. Чудно же». — хотел сказать Зёма.

— Да не стреляйте вы! Не стреляйте! — как заведенный кричал Демон.

«Вот же чудной человек. На нас монстр нападает, а он говорит не стрелять. Что ж мы, свои жизни просто так отдадим? Как-то не по-человечески».

Зёма приподнялся. Голова кружилась. Плечо дергало, левую руку саднило — повязка сползла, да и бинты пропитались кровью.

В первый момент завхоз ничего не понял. Народ перед его глазами стрелял в воздух, в лес, под ноги. Каждый смотрел в разные стороны. Движения были дерганые, глаза у одних бегали, а у других застыли на одной точке. Кто-то кричал, кто-то бросил оружие и уткнулся головой в снег, закрывая уши руками. Технари махали перед собой ломами, лопатами. Разнорабочий Добрыня рассекал воздух кулаками, словно пытаясь кого-то поразить в голову. Тигра-Искателя же нигде не было.

«Какой-то театр абсурда!»

— Эй, какого хрена вы делаете?

Зёма взглядом отыскал Ленку. Она, схватив винтовку, прикладом била куда-то в воздух из последних сил. Слезы беспрерывно бежали по щекам. Ее трясло, но она продолжала бить воздух, добивая невидимых врагов.

— Демон! Демон⁈ Ты где⁈

— Беги, Зёма, беги! Их слишком много! — снова закричал Богдан, давая очередь у завхоза над головой.

Юноша пригнулся, повернувшись рефлекторно назад. Там никого не было. Но Богдан упорно уверял его, что за спиной полно врагов, что надо спасаться, что от него зависит успех всей операции, а он обязательно прикроет, задержит.

Чертыхаясь на спятивших солдат и переступая валяющихся в снегу технарей, Зёма едва увернулся от попыток рабочих треснуть ему по хребту. Едва добрался до Ленки.

Обняв её сзади, прижал к себе.

— Что ты делаешь? Он же убьет тебя… беги, Зёма, беги… я люблю тебя… спасись… — заревела она, бессильно опуская винтовку.

Все десять патронов в рожке кончились, а достать другой не позволял невидимый враг.

Зёма почесал лоб. Его люди вокруг как-то разом побросали оружие, поприседали на коленки, сотрясаясь в рыданиях или просто отходя от сильнейшего эмоционального потрясения. Они словно выдохлись в бесконечном бою. Были и те, кто просто застыл в состоянии шока.

«Каждый стрелок потратил по два-три рожка и несколько гранат, стреляя черт-те куда. Что за бред происходит?» — мелькнуло в мозгу.

Ленка рыдала, содрогаясь всем телом. Зёма отобрал винтовку и снова попытался найти Демона.

«Где он? Он же вот только что кричал из-за спины».

Сердце дрогнуло, когда увидел зарывшееся лицом в снег тело. Капитаншу пришлось отпустить. Перебросив ее винтовку через плечо, как и свой калаш, Зёма побежал к Демону.

Поздно.

Друг лежал лицом вниз бездыханный. По шее сочилась кровь. Пуля угодила в ту зону, где позвоночник соединяется с черепом. Смертельное ранение без вариантов.

«Он же что-то говорил, пытался остановить нас. Кто успел выстрелить ему в затылок?»

Заслышав очередную очередь из автомата, Зёма в гневе закричал:

— ХВАТИТ СТРЕЛЯТЬ! ЗДЕСЬ НЕТ ВРАГОВ! ЭТО ГАЛЛЮЦИНАЦИИ! ЗАПРЕТ НА СТРЕЛЬБУ! ПОЛНЫЙ! ТАБУ! СЛУШАТЬ МОЮ КОМАНДУ!

Подцепив рацию, ощущая, как на глаза наворачиваются слезы от всей этой нелепицы, окликнул:

— Ольха, ты в порядке?

Молчание.

— Нужны успокаивающие. И нашатырь… что-нибудь… не знаю, надо привести всех в чувство… Ольха. Ты слышишь? Ответь!

Молчание длилось еще долго, затем сиплый, едва различимый голос Вики ответил:

— Зёма, я убила Ольху.

— ЧТО⁈

— Её укусила кобра, я хотела избавить ее от мучений. Она так кричала. У нас же нет антидотов.

Зёма отложил рацию, кусая себя за руку, чтобы не заорать.

«Мы все сошли с ума!»

— Вики, какая кобра⁈ Мы в каком поясе⁈ Тропики нашла? Приди в себя!!! — закричал он бесполезно в рацию, по щекам побежали слезы. — Вколи себе чего-нибудь тонизирующего! Мне нужен хоть один адекватный человек в группе!

«Демон, Ольха… кто ещё погиб в бою с тенями?»

Зёма приподнялся, осматривая поле боя. Бойцы выдохлись, почти все попадав в талый снег перрона. Если минут за двадцать не разобраться с ситуацией, то запросто можно потерять всю группу от переохлаждения.

— Отложить оружие! Кто способен понимать происходящее, идите ко мне! Это я — командор! Завхоз. Новый АДМИРАЛ ваш! Очнитесь!

Зёма ходил и собирал людей по перрону, подгоняя к действию кого пинками, кого тащил за шкирятник. Некоторых приходилось поднимать прямо со снега. Глядя на юношу осоловелыми глазами, они замедленно двигались, тормозили, но все же выполняли то, что он от них хотел.

Военные с полным безразличием отдавали Зёме оружие, как будто война была проиграна, и они сдавались в плен. Завхоз складировал оружие в кучу на перроне. Рядом ложились ломики, лопаты, ножи рабочих. Люди как безвольные зомби столпились в кучу, глядя не столько на главнокомандующего, сколько куда-то сквозь человека.

Зёма дотронулся рукой до головы. Скривился. Наверное, тот удар осколком в каску как-то повлиял на голову и прекратил воздействие галлюцинации на разум. Юноша пришёл к выводу, что он был единственным, кто мыслил адекватно. Худшая ситуация, которую можно было себе представить — вся ответственность на одних плечах.

Со стороны перрона послышался крик Богдана. Он поднял на руки девушку. Та лежала, запрокинув голову назад. Куртка Богдана медленно пропитывалась кровью. Её кровью. Голова Жанки была размозжена чем-то тяжелым. Видимо, ломом.

Зёма подлетел, пытаясь найти признаки жизни в бездыханном теле. Ни пульса, ни реакции зрачков. Мертва.

— Господи, да что же это делается, — пробормотал он.

— Шеф, вокруг меня огромные мухи, — сообщил Богдан. — Это же бред, да? Откуда здесь мухи? Зима же. Такие только в тепле, под землей.

— Это галлюцинация. Не поддавайся ей.

— Понимаю, что это бред, но ничего не могу поделать. Тело само реагирует.

Зёма взял его за плечи. Тело Жанны-технаря снова пришлось опустить в снег.

— Богдан. Ты должен мне помочь. Не обращай внимания на мух. Мы должны загнать народ в вагоны и собрать оружие.

— Шеф, я помогу. Но эти мухи…

— Не думай о них. — Зёма отвесил бойцу легкую оплеуху. — Сконцентрируйся на задаче. Люди! Веди людей в вагон. Пусть возьмутся за руки. За оружием я вернусь сам. Спасай людей. Доведи их до жилых вагонов. Справишься?

— Да… и чёрт с ними, с мухами… они же безвредные.

— Точно, Богдан, точно… иди. Возьми мою рацию. Доберусь до Кузьмича — свяжусь с тобой.

— Хорошо… А Жанка?

— Мы соберём тела и оружие, даю тебе слово. А пока мне надо сходить к Кузьмичу. Ты понял меня?

— Да, шеф.

Зёма побежал к розовому вагону со всех ног. Надо быстрее убираться отсюда, пока сам не сошёл с ума. Только Вики могла объяснить, что здесь происходит, но она была не в себе.

Запрыгнув в розовый вагончик, Зёма побежал вдоль уложенных рельсов, инвентаря и провизии. Вагон-столовка преподнес новый сюрприз. По нему как погром прошел. Все валялось в беспорядке, уничтожив ту идиллию, которая творилась ранее.

Алиса бросилась с ножом на вошедшего без всяких предисловий. Глаза были полны решимости к убийству. Зёма едва успел перехватить руку. Столько силы оказалось в поварихе. За неимением времени, вывернул нож, грубо заломив руку. После же пришлось бросить Грицко через бедро и уже на полу отвесить ощутимую оплеуху.

— Лежать и не двигаться! Встанешь — убью!

Бросив повариху на полу, извивающуюся в истерике, Зёма побежал дальше через пустующий жилой мужской вагон. Но прежде чем пробежать до вагона с оружием, задержался у вагона с аппаратурой. Оттуда шел такой треск приборов, что показалось, что экспедиция в эпицентре какой-то катастрофы. Мельком глянув на стрелки показателей, парень пришёл в ужас. Они ВСЕ зашкаливали.

Заставил себя бежать дальше.

Посреди женского жилого вагона, склонившись над телом, рыдала Вики. Нож лежал невдалеке. Горло жертвы было аккуратно перерезано по яремной вене. Ольха истекла кровью, умирая у подруги на руках.

Зёма с разгону врезал ботинком Вики в лицо, откидывая её от тела и ножа. Она упала, ударившись головой, и отключилась. Юноша перепрыгнул подругу и побежал дальше.

Вагоны с оружием. Первый, второй… Там, прижавшись к ящикам спиной, подогнув ноги под себя, сидел Пий, качая головой в одном ритме вперед-назад. Губы его что-то шептали. Зёма склонился и услышал:

— Мы все умрем… мы все умрем…

Видимо, психике в аномальной зоне приходилось несладко. Какие уж к черту артефакты⁈ Каждый здесь сходил с ума по-своему от неэкранированного воздействия.

Подхватив рабочего за шкирку, Зёма заорал в самое ухо:

— Пий, мне нужен рабочий кочегар! Ты слышишь?

— Умрем… мы все… умрём… — продолжал он, не обращая внимания на внешние раздражители.

— Твою ж мать!

Завхоз бросил парня и побежал дальше.

«Только бы с Кузьмичом все было в порядке. Только бы…»

Машинист стоял перед входом в паровоз, сложив руки на груди. Зёма приблизился, и он тут же выставил руку вперед:

— Во имя короля, проход закрыт!

— Чего? Какого короля?

— Гвардейцы короля стоят на страже короны, — пылко заверил Амосов. — Проход закрыт.

— Отлично! Ну, ты-то куда? Я могу либо кидать уголь, либо следить за «Варягом». Но кто будет контролировать людей, таскать оружие и инвентарь с перрона? Тела кто заберет?

— Смерть шпионам кардинала!

— Старый дурак! — вырвалось из Зёмы и он отвесил машинисту пощечину от злости и отчаянья.

— Изменник! — презренно процедил Амосов и врезал в ответ.

Удар оказался на зависть хорошему боксеру. Челюсть едва не вывернуло. Зёма едва устоял на ногах.

— Кузьмич, паскуда! Очнись!

— Изменники короны будут наказаны гвардейцами его величества! — вновь без надежды на компромисс ответил машинист и пошел в атаку.

Сбросив винтовку под ноги, Зёма подхватил Калашников и успокоил деда прикладом в лоб. Другого выбора за неимением времени не было. Ситуация становилась критической.

Стянув машинисту руки ремнями за спиной его же ремнем, завхоз быстро проверил паровоз. Все было в порядке, Кузьмич ничего не испортил. Это оказалось на руку, так как Зёма только предполагал, как здесь все работает, но чтобы починить — вряд ли.

Давление в паровом котле было низкое, стрелка уползла ниже середины. Температура сильно понизилась. Требовалось подбросить угля в печь. Почти весь прогорел.

Метнувшись к печи, Зёма подхватил лопату и побежал в соседний вагон за углем. Угля оказалось совсем мало. Только бы хватило, чтобы увести состав из аномальной зоны.

— Спасти людей, спасти, — забормотал Зёма, открывая ногой задвижку и закидывая в топку порцию угля.

За пару минут беготни успел взопреть. Неудивительно, что Пий был постоянно обнаженным по пояс. От печи шёл жар, да и внутренний жар давал о себе знать.

Разобравшись с печкой, вспомнил о рации. Стоило связаться с Богданом.

— Да будь ты проклят, предатель короны! — забормотал пришедший в себя машинист. — Твоя голова будет катиться с плахи под смех челяди!

На кляп не было времени. Подхватил рацию, висящую рядом со счетчиком Гейгера и иконой в углу поезда. Радиометр — единственный датчик, который был спокоен.

«Но если нет радиации, то откуда взялась эта аномальная зона? Почему так влияет на наши мозги? И почему после удара не влияет на мой? Сам фактор удара сбил „волну воздействия“? Но удар прикладом в лоб никак не вывел Кузьмича из галлюцинаторного бреда».

— Богдан, ответь мне.

Молчание.

«Что-то там явно не так. Надо бежать проверять».

Отключив рацию и подбросив в печь еще одну порцию угля, Зёма выбежал на улицу через переднюю дверь состава.

Люди… вот они, двигаются цепочкой, взявшись за руки, как будто ведут хоровод на детском утреннике. Богдан идет первым, выставив руку вперед, словно защищаясь от сильного ветра. Хотя нет ни ветра, ни дождя, лишь слабый снегопад. Всё вокруг как будто вымерло. Ни звука из леса. Лишь лёгкий ветер качает верхушки голых деревьев. Но хоровод двигался медленно, словно к ногам каждого были привязаны огромные тяжести.

Зёма подбежал к ведущему лидеру, взял за плечо, стараясь никак не повлиять на цепочку.

— Где рация, Богдан? Почему вы так медленно двигаетесь?

— Шеф… мы стараемся, но эти зыбучие пески такие сложные. Людям тяжело. И рация… она утонула в песке. Я ничего не смог сделать. Этот пустынный дух просто выскочил из ниоткуда. Он вырвал рацию из руки. Я хотел отобрать ее, но за вторую руку вел людей. Прости меня. Я правда старался.

— Всё в порядке. Просто продолжайте идти.

Зёма прошёл вдоль всей людской цепочки. Люди двигались так, словно каждый брел если не по зыбучим пескам, то по болоту, как минимум. Рация валялась в грязи. Прицепив её на штаны, пошёл к куче оружия. Обвешавшись им, как искусственная новогодняя елка игрушками, потащил к вагону. Всё оружие за один заход нести было ещё тяжелее, чем пробираться через зыбучие пески.

«Движение — жизнь. Иди… Иди… они все… зависят от тебя… иди».

Удалось дотащить оружейный груз до тамбура. Слишком хорошие образцы, чтобы оставить на перроне. Возвратился за ломами, кувалдами. Без этих тоже никак. Пальцем железнодорожный гвоздь не вбить. Надо всё перетаскать, иначе нечем будет работать.

Пот бежал по лбу, дыхание сбилось. Голова кружилась, тело качало, но Зёма упорно шел. Перепоручить некому.

Людская цепочка наконец добралась до розового вагона. Богдан схватил за локоть следующую за ним девушку из технарей. Зиновий не знал ее имени.

— Давай, ты первая. Эта пещера не такая уж и глубокая.

— Но как же духи радиации?

— Духи не будут нападать на нас всех. Они боятся большого количества людей, а нас тысячи.

Зёма подошёл с очередной порцией лопат и молотков, краем уха слушая разговоры. Богдан последовательно уверял каждого, что разговаривающие рельсы — это нормально, а красноглазое чудовище днем не нападает, что же касается зеленых шаров, то они слишком малы, чтобы причинить ущерб.

«Господи, что творится в их головах сейчас? Надо быстрей убираться».

— Я не собираюсь умирать так просто, палач! — закричал Добрыня и треснул Богдана в ухо.

— Да что за напасть!

Старший лейтенант свалился без сознания. Чёткий удар угодил в висок. Неполных два десятка человек растерялись у вагона. Зёме пришлось вмешаться. Зарядил с разбегу под коленку Добрыне носком ботинка «Элефант». Богатырь согнулся, и завхоз вырубил его ребром ладони в шею. В любом теле есть слабые места.

Добрыня сполз на рельсы рядом с Богданом.

— Волк! Он съест нас всех! — закричал Салават, зарычав на Зёму не хуже любого волка.

— Ну-ка в вагон все! Мне ещё этих двоих затаскивать! С вами возиться сил нет!

При мысли о том, что придётся поднимать Добрыню, Зёма едва не свалился на рельсы рядом. Да и Богдан не из легких.

«За что мне все это одному? Это слишком для событий одного дня!»

Подлетев к Салавату, схватил за шкирку, впихнул в вагон.

— Быстро залез! И не задерживайся в проходе! — Заодно заглянул в тамбур, крикнув вглубь: — Увижу, что кто-то лезет к оружию, покалечу!

Следом юноша впихнул еще пятерых, раздавая больше подзатыльников, чем за всю прошлую жизнь. После чего остальная дюжина пошла в отказ. Люди начали отбегать от вагона.

«Вот только бегать за ними сейчас еще не хватало!»

— Эй, вернитесь! — Нет, кричать дальше бесполезно. Пора применить метод пряника. — В вагоне всех ждет горячая вкусная еда. Заходите, покушайте, отдохните, поспите. Утром все будет в порядке.

Троих удалось загнать. Еще двое застыли в нерешительности.

— В лесу дикие звери! Мутанты! Монстры! — горячо начал уверять Зёма. — А тут безопасно, спокойно. Здесь ваши друзья, — продолжил тише, но более уверенно.

Надо верить в то, что говоришь, иначе не поверят. Врать по жизни как-то не очень получалось, но ещё двое залезли в вагон.

Так, осталось семь: Алфёров, машущий руками Ряжин, по паре технарей, военных и рабочий Столбов.

«Так. Стоп. Откуда у Ряжина вторая рука?»

Зёма даже невольно коснулся щеки. Швов на ней не было!

«Твою ж мать, я сам в галлюцинации. Да как такое может быть, я же все помню! Нет, сначала надо помочь людям… потом… с этим всем разберусь потом».

— Столбов, ты совсем охренел? Тебе челюсть сломать? Ну-ка залез быстро в вагон!

— Врёшь, начальник. Там горит все. Заживо сжечь хочешь?

— Я первый залезу. Идёт?

— Ну… идёт, — растерялся богатырь.

— А этих поймать поможешь? — Зёма кивнул на остальных.

— Этих? — Столбов рванул к Ряжину, хватая того за куртку резвее, чем тот успел отскочить.

Что ни говори, а реакция у него была отличная даже в бреду. Зёма залез в вагон, принимая брыкающегося Ряжина. Впихнул его дальше.

— Помоги поднять.

Вдвоем затащили Богдана и Добрыню, после чего Зёма вновь залез наверх.

— Смотри, я тут. Никакого огня. Залезаешь?

— Д-да… — неуверенно проблеял Столбов, запрыгивая наверх с такой миной на лице, словно и правду сигал в огонь.

Зёма пропустил его, вновь спрыгивая на пути. Обратился к остальным пятерым:

— Ребят, у меня нет времени. Давление в печке осталось без контроля. Поезд либо тронется, либо мы вообще никуда не поедем. Алфёров, что тебя гложет?

— Ничего, — он говорил, как ребенок, которого застали на месте преступления, но который упорно отказывался признавать правоту родителей.

— Не ковыряй мне мозг. Почему не заходишь в вагон?

— Какой вагон? — удивился бригадир технарей.

— Я сейчас где, по-твоему?

— Паришь над обрывом, как все мы — ангелы.

— А разве ангелы могут разбиться? Они же летают вроде. Так?

— Так.

— И чего ты боишься? Полетели вместе со мной.

Алфёров быстро забрался в вагон.

«Так, ещё четверо. Бросить или ранить? Время на исходе».

Зёма выхватил пистолет из кобуры на поясе и последовательно произвёл четыре выстрела. Три угодили людям в мякоть мышц ног выше колена, а четвертую пришлось пустить в ляжку убегающему рабочему. Вылечить можно и позже.

— Следующая пуля будет в лоб! В вагон все живо! Ползите!!!

Зёма убрал пистолет, в который раз спрыгнул на пути и подбежал к ближайшему раненому. Схватив за шкирку, потащил его, упирающегося и скулящего, к вагону. С двумя другими тоже проблем не возникло. А вот последний улепетывал на одной ноге, прыгая, как раненый козлик по горам. Уже не сдерживая удары, Зёма пинал его под ребра, выбивая дурь из головы. Когда же рабочий пообмяк, завхоз, чертыхаясь, потащил его за ноги по снегу к вагону.

Сделав усилие и закинув последнего страдальца аномальной зоны в вагон, Зёма залез следом. Быстро закрыл дверь на все засовы и отгородил обеззараживающую камеру, в которой осталось оружие. Затем, распихивая сходящих с ума подопечных, переступая скулящих раненых, кинулся к печке. По пути двоих пришлось снести плечом. Ещё один задержал почти на минуту, стараясь задушить. Поборолись. Пришлось надавить на глазные яблоки, чтобы победить.

Всё для победы!

Вагоны мелькали перед глазами один за другим. Вот и бьющийся головой о ящики с оружием Пий, вот и вагон с углем, вот извергающий проклятья связанный Кузьмич.

«Так, всё, в путь. Убрать тормоза с колес. Печка… печка горит. Сейчас ещё подкину угля. Все вроде нормально, только дверь переднюю закрыть. Надеюсь, никто не сбежал с этой стороны, пока я запихивал тех глюконавтов с другой».

Поезд выпустил пар и сорвался в путь. Показалось, что от этого рывка «Варяг» порвёт связь с вагонами и один устремится вперед, но крепления выдержали. Поезд, закачавшись, принялся набирать обороты.

Зёма впервые спокойно выдохнул и… тут же дико, обреченно закричал — тела! До скрипа стиснул зубы, заскулив, как побитый пес. Рука рванулась к стоп-крану, но замерла на полпути. Не факт, что угля хватит, чтобы вырваться из аномальной зоны… а тогда что? Одному идти рубить дрова, таскать сюда? Да они шею друг другу посворачивают за это время! Нельзя бросить поезд ни на минуту. И подлая мысль — похоронить их по-человечески на обратном пути! — совсем обездвижила.

— Как же! Похороним! Аномальная зона! Придётся всех связать и ехать без остановок! — закричал Зёма счетчику Гейгера и печке.

В горле образовался комок. Он как «адамово яблоко» — вроде застрял в горле и вроде проглотить не особо хочется. И так тяжко, а теперь ещё и это. Тела наверняка растащат звери. Если зверей не сводит с ума эта зона. Если же и хищники начинают чудить в этом районе, тогда тела просто сгниют непогребенными. Под солнцем, когда растает снег. Или снег не прекратится и их заметет. В любом случае — не по-человечески.

— Неправильно всё это, — пробормотал завхоз совсем тихо сам себе.

Проглатывая слезы, взялся за лопату и пошёл набирать угля. Нельзя сейчас расклеиваться. Никак нельзя. Сначала дело! Сопли, раскаянье, горечь переживания — все потом.

Бегая от печки к стеклу, Зёма почти не видел, что с путями. Да и поезд разогнался так, что летел быстрее, чем когда-нибудь. Завхоз осознанно шел на риск, просто не в силах делать несколько дел одновременно.

В глазах потемнело. Свалился в спасительный омут отключки вместе с лопатой. Тело исчерпало свой ресурс, и мозг поспешил отключить второстепенные функции, пока не наступила смерть.

Зёма больше не контролировал ситуацию.