Хозяева океана

Глава 16 Фрегат

Не у одного Гриши защемило сердце, когда глава банка Илья Павлович Хомутов объявили начало торгов. Старый фрегат, легендарную «Палладу» отправили на слом и распродавали теперь по частям. У Торговой гавани, где уже без мачт и медной обшивки стоял корпус корабля, собралась половина города. Многие приехали из соседних селений.

Мачты, реи, канаты, дельные вещи, инструменты, мебель, пушки стояли и лежали на набережной в ожидании новых хозяев. Но большая часть людей собралась здесь не с целью купить полезную вещицу. Город провожал фрегат в последний путь. Даже индейцы нутка, которые стали свидетелями единственного боя «Паллады» сочли уместным посетить церемонию.

Для Виктории да и всех колоний флагман олицетворял боевой флот. Настоящий боевой корабль, созданный таковым, не то что вооруженные шхуны, которые в сущности оставались всё теми же трудягами, пусть на них и поставили пушки. Да, на шхуны приходилась большая часть патрульной работы, они давали морякам практику, которую невозможно было получить на «Палладе», ведь большую часть времени фрегат проводил в гавани. Зато он обладал настоящей мощью. И являлся символом. Многие помнили, как на фрегате прибыли в Викторию первые англичане. Многие помнили, как после битвы в заливе Нутка обожжённая огнём «Паллада» стояла на рейде охраняя покой во время большой ярмарки, что открыла их город остальному миру.

Гриша исторических событий не застал, лишь слышал от учителей, читал в старых газетах. Но всё равно чувствовали себя расстроенным. Очередной раз ремонтировать фрегат уже не имело смысла, он стал слишком стар и тимберовка спасти старика уже не могла. Слишком многое сгнило, истончилось, заразилось вредителями. Но и замены флагману не нашлось. Верфи Эскимальта не производили столь больших кораблей, у корабелов фронтира не имелось опыта ни в проектировании, ни в строительстве. Обратная сторона поточного производства. Штучный товар по уникальному проекту обошелся бы на порядок дороже, и колонии позволить такие расходы себе не могли.

Старичка списывали. Часть пушек и все военные припасы убрали в арсенал крепости. С торгов продали рынду, штурвал, нактоуз с компасом, песочными часами и секстантом (всё это приобрёл старый Слэйтер, предложив лучшую цену). Ушли по бросовой цене реи, старые, но прочные, привезенные ещё из Англии, однако, не пригодные ни для одного из местных кораблей. Купил их владелец Старой верфи Кузмич, купил впрок, на тот случай если залетный американский бриг потребует ремонта. По хорошей цене ушли две бухты превосходного пенькового троса, ванты и штаги, корабельные якоря с цепью в сорок саженей. Дошла очередь до дельных вещей, остатков снастей, пушек калибром поменьше, что могли послужить на частных шхунах. Многие даже далекие от морского промысла горожане покупали что-нибудь на память. Капитанский стол, комод, четыре кресла, прочая нехитрая мебель. Не одно поколение люди будут рассказывать гостям, где раньше стоял этот стол и кто сидел в этих креслах. Затем продали шлюпки и баркас. Наконец, последним с молотка пошел корпус. Изъеденную морской водой медь заранее передали Складчине для переплавки в монету. А дерево уходило на починку домов и лодок, а то что похуже на топливо. Жители Виктории из принципа не топили углем, им хватало вонючего чада от фабрик с машинами. Случись такое раньше корпус бы просто сожгли, чтобы изъять из углей гвозди и скобы, но теперь вопрос железа не стоял столь остро.

— Вот и всё, — произнёс старый Слэйтер и побрел с нагруженной тележкой в свой кабак на Английской улице.

Мало кто из его соплавателей дожил до проводов корабля.

Совместное заседание Правления Складчины и Морского совета, посвящённое текущим делам и развитию флота состоялось в главном холле особняка Ивана Американца. Началось оно всего через час после торгов, на которых продали на слом «Палладу». Не удивительно, что участники ещё не отошли от впечатлений и всё время обменивались хмурыми взглядами. Из флота вынули душу, его перспективы выглядели не радужными. А тут ещё неприятная новость про крушение «Бланки».

Галина Ивановна Эмонтай, Яков Семенович Рытов, Афанасий Титыч, Пег Аткинсон, Кирилл Бичевин. Гриша успел познакомиться с большинством членов Правления, так как Тропинин вёл те или иные дела почти со всеми из них. Из ранее незнакомых здесь появился Родионов, паромщик и перевозчик на вьючных животных с Нижних порогов Колумбии.

С другой стороны явились не все. Анчо Мухоморщик с таянием снегов, как обычно отправился по индейским племенам и жилам, заключая с ними договоры, выкупая земли, рабов. Морские дела, как понял Гриша, его интересовали постольку-поскольку и он в подобных вопросах вполне доверял суждению друзей.

Помимо членов Правления Складчины на дебаты пригласили морское начальство (последний капитан «Паллады» Береснев, адмирал Чихотка, командор берегового патруля Босый) и господ морских офицеров, тех из них, кто не находился прямо сейчас в патрулях или спасательных экспедициях. Присутствовал директор морского училища Ясютин, полковник гвардии Раш (гвардия исполняла функции морской пехоты), а также корабельный мастер Бубнов. Многие привели с собой помощников и секретарей, так что народу получилось изрядно.

Обычно большая часть зала оставалась свободной, хоть бальные танцы устраивай, но теперь всё заполнили мебелью. В центре из небольших столов составили один в форме подковы. Начальство расселось с внешней стороны, чтобы видеть докладчика, для которого поставили кафедру. Рядом стояли стенды и столы поменьше на тот случай если требовалось показать карту, чертеж или макет.

Свернутые в рулоны карты уже лежали здесь вместе с коробками и только что переведенной, но ещё не изданной книгой Ричарда Гауэра «Трактат по теории и практике морского дела». Доверенные слуги и секретари занимали следующие за начальством ряды кресел и стульев. Их помощь пока не требовалась. Обсуждение начали с наиболее срочного вопроса.

— Как все уже знают, на днях мы получили… назовем это… сообщением, — не слишком уверенно произнес Тропинин. — Всего из шести слов. Но суть уловить можно. Наша «Бланка» попала в переплет и по всей видимости разбилась или затонула где-то на Галапагосах. Кроме того, три из этих шести слов, утверждают, что Испания предположительно находится в состоянии войны с Российской Империей.

— Насколько точные сведения? — спросил Босый.

— Ни насколько. Я употребляю слова «предположительно» и «по всей видимости» как раз по причине полной неопределенности. Мы даже не знаем, кто отправитель. Я сразу же написал агенту Складчины в Сосалито Волкову, чтобы он уточнил и отписался подробно о ситуации. В ответ тишина. Второе письмо нами отправлено на форт Сан-Франциско. Возможно оттуда получим ответ позже.

Он прокашлялся.

— Что касается войны, то разумеется, лучше подождать хоть каких-то подробностей. Но «Бланка», возможно требует срочной помощи!

Гриша, как и большинство участников заседания знал, что «Бланку» отправляли с тайным заданием в американские владения Испании. Кристиан Монтеро должен был найти семена или саженцы каучукового дерева, на какое Тропинин имел серьезные виды. Дело касалось изменений в целых отраслях промышленности. А шкипер Софрон Нырков и вовсе многим был другом.

— Крушение как-то связано с миссией? — спросил Ясютин.

— Не знаю. Из сообщения следует, что они потерпели крушение на Галапагосах, но не ясно, когда именно и при каких обстоятельствах. Мы даже не знаем, случилось ли это до того, как «Бланка» достигла Гуаякиля или она уже возвращалась оттуда.

— Испанцы, если бы были чем-то недовольны, просто арестовали бы шхуну, — предположил полковник Раш.

— Но ведь Гумбольт совсем недавно отправился в Испанскую Америку, — возразила ему Галина Ивановна.

— Гумбольт получил разрешение испанского короля, а Кристиан отправился на свой страх и риск, — поправил креолку Тропинин.

— Зато Кристиан католик, в отличие от Гумбольта, — Галина Ивановна пожала плечами.

— Мы можем искать остатки крушения на Галапагосах вечность, — заметил Босый. — Там дюжина островов, не считая всяких камней, а ко многим берегам не так-то просто пристать.

— Но ведь тот, кто прислал сообщение, наверняка снял с островов выживших, если там кто-то выжил? Он же не бросил людей? — спросил Афанасий Титыч.

— А если там никто не выжил? — предположил Чихотка. — И тот, кто узнал об этом, допустим найдя обломки, мог пропустить груз, который нам нужен.

— Откуда он тогда узнал о войне России с Испанией? — возразил Тропинин

— Хороший вопрос, — поддержал его Ясютин.

— Мы можем отправить спасательное судно прямо сейчас, — сказал Береснев. — Пусть его капитан зайдёт в Сосалито, уточнит место крушения, если это возможно, а так же узнает, остались на островах люди или нет?

— Но мы даже не знаем, кто отправил сообщение, — напомнил Бичевин.

— Заодно и это выяснит. А если уточнить не получится, то пусть отправляется на Галапагос и обследует остров за островом. Пусть поищет следы и груз.

— Разумно, — согласился Босый. — Так мы хотя бы не потеряем время.

Остальные одобрительно загудели.

— Может быстрее отправить кого-то прямо из Калифорнии? — предложил Афанасий.

— Патрульных там сейчас нет, — возразил Босый. — Коммерческое судно через голубиную почту нанять будет сложно, тем более объяснить все детали задания. И не забывайте, что миссия была секретной.

— Это должна быть вооруженная шхуна, — заявил Тропинин. — Вы же слышали, назревает война. Не хотелось бы отправлять обычного торговца в пасть к испанцам.

— Логично, — Чихотка кивнул. — Проблема в том, что у нас нет свободных патрульных шхун.

Все замолчали. Положение и в самом деле выглядело безрадостным.

Фрегат списали, да он бы и не пережил ещё одно плавание, а все флотские шхуны находились в разгоне. Южный патруль искал пропавшую экспедицию Лаперуза и беглецов с «Баунти», заодно присматривая за англичанами в Австралии. На Гавайях тоже было неспокойно — война с Камеамеа могла вспыхнуть в любой момент. Северный патруль пытался помешать бывшей компании Шелехова подмять под себя коренных жителей, независимых звероловов и лучшие промыслы. Там мог появиться и российский камчатский флот. Обстановка оставалась тревожной. Поэтому на долю Берегового патруля оставалось всё огромное пространство от Ситки до Сан-Франциско и Гавайских островов. Две шхуны едва успевали обнюхивать протяженный берег со множеством бухт, островов, эстуариев, следить за бостонскими торговцами пушниной и беспокойными индейцами.

— У нас осталась учебная шхуна «Кусай», — напомнил Босый.

— На неё нет капитана.

— Произведем кого-нибудь из флотских лейтенантов.

— Дело слишком важное для новичка, — усомнился Босый. — Лучше уж я сам отправлюсь.

— Лады, — кивнул Чихотка. — Действуй. Надеюсь, Правление одобрит все расходы на спасательную экспедицию?

— Решим в рабочем порядке, — кивнул Тропинин. — Возражений нет?

Возражений не было.

— А что на счёт войны России с Испанией, должны ли мы что-то предпринять? — спросила Галина Ивановна. —

— У нас пока нет точных сведений, — сказал Ясютин. — Давай, подождем подробностей, тогда и обсудим.

— Лишь бы не было слишком поздно, — нахмурился Тропинин.

Решив срочные дела, перешли к делам стратегическим. Ещё накануне участники заседания изучили подборку документов, среди которых был Морской акт США 94 года, записка о состоянии британского флота, присланная младшим Ясютиным, краткое описание военных операций в бывшей Голландской Индии, возле Кантона и на островах пряностей, которые пришли от Судейкина, дипломатического агента в Макао.

По этому вопросу выступила Галина Ивановна Эмонтай. Она рассказала подробнее о ситуации в Южно-Китайском море, а затем выступила с предложением.

— Мы считаем, что настало время воплотить в жизнь наши прежние замыслы. И пользуясь неопределенностью ситуации в бывшей голландской Индии, заполучить факторию на одном из островов архипелага Риау.

В том или ином виде этот проект обсуждался в последние дни не раз. Архипелаг Риау располагался в самом углу Южно-китайского моря, которое, в свою очередь, располагалось на самом западном краю Тихого океана. А генеральная стратегия Виктории заключалась в контроле над океаном. Так что особых возражений предложение не вызвало. Тем более, что деньги на экспедицию выделили давно и ни лишь дожидались своего часа в банке, а дополнительных средств Галина Ивановна не запрашивала.

Тропинин объявил короткий перерыв. Слуги прикатили столики с бутербродами и напитками. Чтобы не терять время, многие сразу же вернулись с едой на места. Замена «Паллады» стала следующим важным вопросом. Собственно говоря, совещание изначально и приурочили к списанию флагмана.

— В условиях нарастания военных действий в Европе, флоты всех держав усиливаются опережающими темпами, — доложил Ясютин. — Даже Соединенные Штаты возобновили свою программу строительства фрегатов.

— Из-за конфликта с Францией, — добавила Галина Ивановна.

— С Францией? — удивился Чихотка.

Это было неожиданно для многих. Франция и США всю недолгую историю отношений считались союзниками. Их революции хоть и имели различную природу, воспринимались, как части единого процесса.

— Французские каперы давно уже брали американские призы, так как те поставляли товары в Англию. А полтора года назад между флотами состоялось небольшое сражение, или скорее бой. Так что с программы строительства фрегатов сдули пыль.

— Но какая кошка пробежала между ними?

— По сообщениям нашего дипломатического агента в Лондоне, Тимофея Ясютина, причина заключалась якобы в том, что министр Талейран вымогал взятку за приём американских послов.

— Мы могли бы дать ему взятку за признание нашей независимости, — усмехнулся Раш.

— Не думаю, что это хорошая идея, — сказала Галина Ивановна. — Европейские политики стоят дорого, а меняются часто.

— Но не Талейран.

— Когда нибудь закатится и его звезда.

— Боюсь у нас нет столько денег, чтобы купить Талейрана и нет столько времени, чтобы ждать, когда его сменят, — сказал Тропинин.

— Насколько вероятно, что европейские войны перекинутся на Тихий океан? — спросил Афанасий Титыч.

— Весьма вероятно, — ответила Галина Ивановна. — Англия прибирает к рукам голландские колонии. Они могут войти во вкус. Напомню, что кризис вокруг Нутки так и не урегулирован.

— Вроде бы европейские державы согласились, что это испанские владения, — заметил Ясютин.

— Согласились условно. Скорее просто оставили вопрос подвешенным.

— Что нас вполне устраивает, — добавил Афанасий.

— Новый фрегат, вроде этих новомодных американских 44-пушечных, обойдется нам в сто тысяч астр, — заявил Тропинин. — Минимум! Полторы тысячи тонн, это не шутка. А его ведь придется строить отдельно, и даже возводить под него отдельную верфь. Без использования наших стандартных деталей и оборудования. И кроме того, на содержание тяжелого фрегата будет уходить двадцать тысяч астр ежегодно. Американский, к примеру, имеет четыреста пятьдесят человек команды. Мы сможем держать на довольствии такую прорву людей?

Гриша до поры не высовывался, находясь в заднем ряду и делая записки в блокнот. Он знал, что задумал Тропинин и должен был помочь начальнику. Однако, тот не спешил, давая возможность сперва высказаться всем остальным.

Участники совещания обсудили некоторые европейские проекты и быстро отказались от них. Строительство любого из фрегатов, даже самого легкого, стоило бы огромных средств, а технологии не подходили для верфей Эскимальта. Другие породы дерева, другие методы обработки, даже форма гвоздей иная. Покупка корабля во время войны на стороне тем более обошлась бы Виктории в круглую сумму.

— Один вымпел мало поможет хоть против испанцев, хоть против русских, и уж тем более против англичан, — подвел итог Чихотка.

— При том, что в мирное время никаких задач для такого корабля не найдется. Он будет стоять в резерве и гнить, как «Паллада», — с грустью добавил Береснев.

— Наша оборонная доктрина заключается в партизанской войне, — напомнил до сих пор молчащий Родионов.

Его морские сражения вообще не привлекали. Он был пионером, исследовал страну вглубь, используя реки и озёра. И предпочитал водить дружбу со всеми племенами, даже самыми свирепыми.

— Партизанской войне не помешало бы нарушение вражеских коммуникаций, — сказал Тропинин. — Любой европейский противник будет вынужден снабжать свои войска через два океана, ибо их возможности в Тихом весьма ограничены. И тут даже единственный фрегат пришелся бы как нельзя кстати.

— Кроме того, мы не можем вести партизанскую войну на островах, где сто человек население и никаких гор или лесов, — добавил Босый.

Вот теперь пришло время выступить Тропинину. Он подал знак и Гриша выкатил на свободное пространство столик с большой коробкой.

— Господа, дамы, — провозгласил Алексей Петрович. — У меня есть не столь дорогой, но куда более эффективный проект. Шхуна-фрегат.

По его команде, Гриша убрал коробку. Под ней находилась модель нового фрегата. Он выглядел необычно хотя бы потому что имел четыре мачты, косые паруса, необычные пропорции и борта, которые не заваливались внутрь ради остойчивости.

— Я должен был догадаться, — с сарказмом произнес Яков Семенович. — Даже если господин Тропинин будет строить трехпалубный корабль, он и тогда сделает из него шхуну.

— Именно, — улыбнулся Алексей Петрович. — Но сперва послушайте, что я предлагаю.

Рытов пожал плечами. Он вообще всячески демонстрировал равнодушие. В чем тут загадка, Гриша понять не мог, хотя и знал, что будучи старовояжным и даже одним из первых соратников Ивана Американца, Яков Семенович не входил в узкий круг тех, кто определял будущее колоний. Хотя его и выбирали всякий раз в Правление Складчины.

Тропинина, казалось, такое отношение к общему делу ничуть не смущало.

— При разработке проекта мы опирались на теоретические работы английского морского инженера Ричарда Гауэра, — продолжил он. — И на собственный богатый опыт. Если кто посещал мою яхту «Елена», то видел сколь необычны её пропорции.

Да, «Елена» (будучи уже третьей яхтой этого имени) считалась лучшей шхуной на всем побережье. И по скорости, и по роскоши ей не было равных. Вооружением она тоже превосходила любую из патрульных шхун.

— Итак. Марсельная четырёхмачтовая шхуна около пятисот тонн водоизмещения. И соотношением длины к ширине как один к пяти с половиной. Сто сорок футов на двадцать пять по миделю.

— Четыре мачты? — с сомнением произнёс Ясютин.

— Да. Это позволит лучше регулировать их площадь и легче управлять.

— А корпус выдержит при таком соотношении? — спросил Чихотка. — Очень уж узким он у вас получается.

— Если мы усилим набор сталью, то выдержит даже с запасом. Как известно четыре слоя дюймовых досок прочнее, чем два слоя двухдюймовых. А три слоя дюймовых досок с двумя слоями стальных полос толщиной в четверть дюйма, будут ещё прочнее. Такая конструкция и пропорции шесть к одному легко выдержит. Зато, представьте, какая скорость! Фрегат будет резать воду, как тунец, как касатка! Против ветра за ним не угонится ни один военный корабль, фрегат или шлюп.

Участники совещания (те из них, кого заинтересовала конструкция), поднялись со своих мест и сгрудились вокруг модели. Тропинин показывал рукой на детали и пояснял.

— Гафельные паруса, топсели, стаксели, три-четыре кливера. Фок-мачта снабжена прямым марселем и брамселем, с возможностью поставить лисели. На кормовой мачте (кстати как бы её назвать, ха-ха) мы можем добавить рингтейл. Всюду лебедки для работы с парусами, причем топсели поднимаются прямо с палубы. Таким образом для управления парусами потребуется всего тридцать человек команды.

— А что с вооружением? — спросил полковник Раш.

— По вооружению. На опердеке двадцать четыре двенадцатифунтовых или, как мы их называем, 120-миллиметровых орудия. По дюжине на борт. Орудия короткие. Ещё два длинных того же калибра — ретирадные. Всего двадцать шесть стволов. И никаких крупных калибров на полуюте и полубаке, кроме картечниц и сигнальной пушки. Но!.. Те, кто посещали «Елену» могли видеть пушки нашей новой конструкции. Только на яхте они четрехфунтовые, а на фрегат мы поставим двенадцатифунтовые.

— Но это детский калибр по нынешним временам, — заявил Раш. — Да ещё и короткий ствол. Гаубица по сути.

— У французов с корабельными гаубицами вышло неудачно, — поддержал его Ясютин.

— Да! Но вы забываете об ином составе пороха и взрывчатки. Несмотря на относительно короткий ствол, они смогут стрелять по более настильной траектории, чем старые длинные пушки и наносить больший урон, чем чугунные ядра. Ещё одно преимущество большие углы обстрела. Мы сможем стрелять под углом в сорок пять-пятьдесят градусов, тем самым гораздо дольше держать под огнем противника. А носовая пара орудий и вовсе способна развернуться на 90 градусов и осуществлять погонную стрельбу. Добавьте к этому скорострельность и… наш легкий двадцати шести пушечный фрегат сможет на равных сражаться с тяжелым американским.

Он сделал паузу и продолжил:

— Наша система позволит обойтись четырьмя канонирами на каждую пару орудий. Это если использовать в расчетах морских пехотинцев. Таким образом мы будем иметь пятьдесят два канонира, выполняющих заодно палубные работы, тридцать матросов для работы с парусами и некоторое число младших офицеров. Всего не более ста человек. Мы высвободим место для припасов, морской пехоты, понизим центр тяжести, что даст нам лучшие мореходные качества. Небольшая команда, вкупе с большим запасом воды и продовольствия, позволит спокойно рейдировать по всему океану.

— А что на счет мореходных качеств? — спросил Ясютин. — Не будет ли он слишком валким с такими пропорциями?

— Одна из особенностей конструкции — стальная обшивка вместо медной. Вся подводная часть и фут над ватерлинией. Это уменьшит расходы, увеличит водонепроницаемость, защиту от пробития ядром, общую прочность корпуса, а также ещё больше понизит центр тяжести.

— Но сталь в отличие меди быстро ржавеет особенно в морской воде, — возразил Ясютин. — И кроме того, она обрастает ракушкой не худе дерева.

— Если бы всё было так просто, люди давно использовали бы железо, — согласился с ним Чихотка.

— Верно. Поэтому мы собираемся применить новый тип краски. Прежний, что наносят на дерево, состоит из медного порошка и каменноугольной смолы. Но теперь мы добавили к чистой меди обработанную патину. Смесь мы нагреваем и получаем красный порошок. Несколько слоев такой краски отлично защищают поверхность. Мы проводили испытания. И готовы гарантировать около года защиты.

Алексей Петрович подал знак и Гриша вывесил на стенд лист с изображением схемы паровой машины. Вряд ли большинство могло разобраться в чертеже. Но как заметил Гриша различные рисунки, схемы и таблицы с цифрами гипнотизируют слушателей, придавая словам докладчика лишний вес…

— И, наконец, ещё одна изюминка нашего проекта — паровая машина нового типа, — продолжил Тропинин. — Главное её преимущество в том, что она будет компактной!

— Компактной?

— Убористой, небольшой. Для неё не потребуется много места на корабле. Кроме того, она не будет слишком прожорливой. Больше четырех узлов хода такой двигатель не даст. И будет нужен скорее для маневра во время боя, прохода в узкостях, или движения в штиль. Иначе запасы топлива займут слишком много места.

— Судя по модели, вы собираетесь обойтись без колес, — предположил Ясютин. — Значит винт. Но ведь и он будет мешать движению под парусом.

— Винт будет складной. То есть при движении под парусами его лопасти складываются под действием набегающего потока, — Тропинин свёл вместе ладони. — А при раскрутке вала лопасти сами раскрываются под действием центробежной силы.

— Машина потребляет много воды, — заметил Родионов. — А в море она соленая.

— Это так. Забортную использовать не хотелось бы. А своего запаса хватит на пятьдесят часов работы. Если заполнить бочками все проходы и свободные места в каютах и трюмах, то можно удвоить запас. Но это вряд ли будет иметь смысл.

— Четыре узла скорости при пятидесяти часах работы, — быстр подсчитал Ясютин. — Это триста семьдесят вёрст хода. Не слишком много.

— Верно. Но и не мало. Это хорошо для плавания в портах, заливах и фьордах; для избежания опасностей в виде рифов и скал, для прохода через полосу штиля в конских широтах, но в основном пригодится для боевых маневров. Дополнительные четыре узла скорости дадут хорошее преимущество.

— Пожалуй.

— Ну и с таким запасом хода корабль сможет без лишнего риска пройти пролив Магеллана и мало того использовать наиболее короткий путь через узкий проход Магдалены.

— Пролив Магеллана? — спросил Яков Семенович. — А позвольте спросить, для какой надобности нам соваться в пролив Магеллана? Мы решили отказаться от доктрины, ограничивающий наши интересы Тихим океаном?

— Есть идея отправить корабль в Европу, чтобы поддержать наши дипломатические усилия. Но обо всем этом мы сможем говорить уже после постройки, а она займет немало времени.

— Время у нас есть, — сказал Чихотка. — А что на счет средств?

— Хороший вопрос, — улыбнулся Тропинин. — По нашим расчетам обойдется такая шхуна втрое дешевле «Соединенных Штатов». За счет меньшего тоннажа, более легкого вооружения и кроме того, мы используем около половины стандартных деталей с производства шхун. Тридцать тысяч астр, включая, прошу заметить, не только оснастку, но вооружение и паровую машину. Полагаю, это вполне разумная сумма. И не забывайте о низких текущих расходах. А чтобы никому обидно не было, мы готовы распределить заказы на многие фабрики. Паруса пусть кроят бенгальцы, рангоут и такелаж возьмет на себя Старая верфь, медные части отливает компания Страхова, и так далее… ну, а Эскимальт займется корпусом.

Это было важным аргументом. Заработать на казенных заказах стремились многие и Тропиин правильно сделал, что решил поделиться пирогом. Так обычно и решались дела в Складчине.