И пришел Солнцеликий

Глава 4

С пилотом было все ясно, оставалось определиться, где произошло приземление, и кто именно пострадал при столкновении с самолетом. То, что это был какой-то зверь, в общем-то не вызывало сомнений, вот только, сколько Рамазон не прикидывал, так и не смог вспомнить, что же такое огромное и столь грозно рычащее, могло столкнуться с самолетом. Насколько он помнил, топлива в полете должно было хватить максимум на пять часов, и при крейсерской скорости в сто восемьдесят километров в час они должны были находиться в пределах восьмисот километров от полевого лагеря. И почему-то на ум не приходило ничего грозного, что могло обитать в этом районе, тем более что за пределы страны, никак не могли вылететь. Если даже пилот не отвечал на вызовы, их наверняка бы просто сбили и все. Вряд ли бы самолет выпустили за кордон, да и до ближайшей границы тоже было далековато.

Все же, несколько опасаясь того, что возле самолета, может оказаться второй зверь, Рамазон вооружившись монтировкой, найденной им в инструментальном ящике в хвосте самолета, осторожно приоткрыл дверь, ведущую наружу, хотя и понимал, что монтировка вряд ли может чем-то помочь.

Кто именно стал жертвой посадки самолета, он так и не понял. На лопастях винтов, обнаружились останки чьей-то черной шерсти, но кому она принадлежала, было не слишком понятно. Все дело в том, что как оказалось, самолет при приземлении подмял под себя с десяток кустов непонятного вида, какую-то молодую пальму, и самое удивительное огромный кактус, ростом с самого Рамазона, вдобавок ко всему растрепав собственные крылья. Перкаль, служащий вместо металлической обшивки крыльев, сейчас трепыхался под местным ветром, какими-то лохмотьями, сразу же визуально превращая летательный аппарат в какую-то диковинную птицу, трепещущую своими перьями. Продравшись сквозь заросли каких-то ягодных кустов, и деревьев, самолет вышел на финишную черту, воткнувшись своим носом в какого-то зверя, судя по всему, достаточно большого, потому что от земли, и до середины винта гораздо больше двух метров. Даже если учесть, что при движении эта высота могла оказаться чуть меньшей, за счет приподнятого хвоста, то все равно тушка протараненного зверя, впечатлила бы кого угодно. Но и это оказалось еще не все. Получилось, скорее всего так, что зверь находился возле какой-то скалы, торчащей словно палец, возле самого края пропасти. Самолет, протаранив зверя, размазал его по скале, заодно сломав и сбросив ее верхнюю часть, и самого зверя с отвесного склона горы. Причем высота горы оказалась таковой, что, сколько бы Рамазон не пытался рассмотреть, кто же такой находится у ее подножия, у него ничего, так и не вышло. Невооруженным взглядом было видно только черное пятно, погребенное под несколькими каменными обломками и ничего более.

Зато от самого подножия горы, и теряясь где-то за горизонтом, перед глазами Рамазона, простиралось самое настоящее море. Даже не море, а скорее целый океан воды. Почему то Рамазон полумал именно так. Где именно находилось земля, на котором прилетевший самолет нашел свой последний аэродром было непонятно. В обе стороны с того места где нахадился наш герой на довольно большое расстояние просматривался берег. Был ли это остров в открытом океане, или же просто какой-то мыс выступающий в воды от основного материка, было пока не понятно. И в тоже время, это привносило в его сознание такие чувства, которые он не испытывал до этого момента ни разу в жизни. Даже воздух моря, свежего ветра, пусть и излишне горячего, давал такое ощущение свободы, что очень хотелось раскинуть руки и взлететь, чтобы долго долго парить над землей как гиганский кондор. Очнувшись минуту спустя от своих грез, Рамазон, вернулся на землю и задумался.

С другой стороны, он даже в какой-то степени был рад тому, что зверь оказался раздавлен. Ведь не случись этого и ему пришлось бы до скончания века сидеть в салоне, потому как выходить из него рискуя попасть на зуб этого чудовища, было бы смертельно опасно. Да и далеко не факт, что тонкие алюминиевые стены самолета, стали бы преградой для этого чудовища. Сейчас же, он почему-то на сто процентов был уверен, что никого похожего он здесь более не встретит. Почему-то на ум пришло воспоминание о том факте, что крупные хищники, а то, что это был именно хищник сомнений не вызывало, предпочитают одиночество, сходясь с подобными себе только во время спаривания. Может он был и не прав, но, с другой стороны, делить охотничьи угодья с кем-то еще казалось ему не совсем верным. Хотя те же львиные прайды говорили совсем о другом, но тем не менее, Рамазон был уверен в своей правоте.

Некоторые опасения, вызывало само место, где он сейчас находился. Гора была достаточно ровной, с небольшим пологим уклоном к северу. Он убедился в этом, когда, решив осмотреться, влез на корпус своего самолета. Лишь в одном месте, неподалёку от него имелось небольшое нагромождение камней с чем-то напоминающим логово зверя, который еще совсем недавно был жив. В остальном же, это была достаточно ровная местность, сплошным ковром поросшая какой-то растительностью, напоминающей джунгли. Учитывая высоту пропасти, в которую упал зверь, на глаз больше ста метров, Рамазон, скорее бы отнес эту местность к так называемой столовой горе. Правда, насколько он помнил географию, ближайшая подобная гора, находилась где-то в Ингушетии, и долететь туда самолет в принципе мог, вот только та гора обрамлена высокими скалами, а здесь ничего подобного не наблюдалось. Да и до большой воды оттуда, тоже должно быть далеко. Еще нечто подобное было на севере Сибири. Но пальмы и кактусы, плюс температура воздуха, и довольно горячий ветер, из-за которого Рамазон уже довольно сильно взопрел, все же он был одет на погоду середины сентября Казахстана, но никак не для таких мест как это. Все это говорило о том, что он оказался очень далеко от того места, где должен был находиться. В этот момент ему вспомнилась недавно прочитанная книга, неизвестно каким образом попавшая в тот хлам, что назывался походной библиотекой, «Янки из Коннектикута при дворе короля Артура» Марка Твена. И почему-то вдруг утвердился в мысли, что он, как и герой книги вдруг оказался не просто где-то там, но и еще в когда-то там, неизвестно где. Потому что ни единого строения в обозримом далёко он так и не обнаружил.

Рамазон, на мгновение задумался, а затем бросился срочно вниз. Заскочив в салон самолета, первым делом, слегка поморщился он начавшего пованивать пилота. Все-таки здешняя температура, говорила о том, что с последним нужно что-то решать и как можно быстрее. Но вначале, нужно было проверить возникшую идею, от которой должно было многое зависеть. Достав из своей сумки свой радиоприемник, включил его и убедившись, что тот работает вновь полез на крышу самолета, чтобы оказаться повыше. Увы, кроме редких помех, говорящих скорее о каком-то природном явлении типа грозы, эфир был девственно чист, сколько бы Рамазон не крутил ручку настройки во всех доступных диапазонах. А этого просто не могло быть. Вернее сказать, это было возможно только в одном случае, если бы все радиостанции мира, вдруг разом прекратили свою работу. Это конечно было невозможным, но тем не менее было. Но сейчас нужно было решить некоторые другие проблемы. И, пожалуй, самой главной из них был пилот. Если сейчас труп не убрать из салона, завтра в него придется входить уже в противогазе. А где искать противогаз было вообще непонятно. Поэтому спустившись вниз, Рамазон прошел в кабину, и расстегнув привязные ремни, осторожно выволок тело на свежий воздух постаравшись отнести его подальше от корпуса. Разумеется, можно было просто сбросить тело с обрыва, но Рамазон посчитал это неправильным. И потому что это был человек, который заслуживает того, чтобы его похоронили, и просто на всякий случай. Кто знает, где он сейчас находится, и вполне может случиться так, что уже в ближайшее время прибудут спасатели. И очень не хотелось искать оправдания тому, что он сбросил человека с горы вместо того, чтобы похоронить. Все это промелькнуло в сознании, и поэтому пройдя в хвост салона самолета, он взял оттуда одну из лопат, и отойдя подальше от места своего пребывания, принялся копать могилу.

Земля оказалась достаточно мягкой. Конечно, это был не чернозем, но тем не менее вполне плодородная почва, единственное, что мешало так это постоянно попадающиеся камни. Некоторые из них Рамазон выбрасывал, другие, более крупные старался обойти, что увеличивало время. Но так или иначе, после часа работы, могила была готова. Прежде чем опустить тело в получившуюся яму, он проверил все карманы покойного, достав из них кроме личных документов еще какие-то бумаги, фото какой-то женщины, портмоне со ста пятьюдесятью рублями и какой-то мелочью, перочинный нож, практически полную пачку сигарет «БТ», видимо распечатанную совсем недавно и газовую зажигалку. С левой руки пилота, Рамазон снял довольно приличные часы марки «Восток». Покойнику последние были уже не нужны, а ему могли и пригодиться, да и если все же появятся спасатели, все это он отдаст им. После чего опустив тело в яму он засыпал ее землей, и сложил небольшую горку камней, отмечая место захоронения.

Вернувшись к самолету, вдруг понял, что основательно проголодался. В его сумке еще оставалась кое-какая еда, и поэтому, вскрыв банку консервов и достав остатки хлеба, он плотно перекусил. Трудно было отнести этот перекус к чему-то конкретному, потому что самолет взлетал поздним вечером, а сейчас судя по положению солнца, стоящего в самом зените, время приближалось к полудню. Это стало еще одним доказательством того, что он сейчас находился неизвестно где, и похоже когда. Само положение его тени, говорило о том, что экватор находится где-то совсем рядом, при этом не на юге, а скорее на севере.

Вообще-то Рамазон не курил. Последнее случалось очень редко, в основном, когда выпьет, что происходило еще реже, или когда угостят друзья, то есть просто за компанию. Но сейчас, он достал сигарету из пачки вполне осознанно. Еще вчера, он рассчитывал совершенно на другой исход событий, и вдруг оказался здесь, и поэтому нужно было хорошенько обдумать сложившуюся ситуацию, и распланировать свои ближайшие действия. В самолете, имелся кое-какой груз. Конечно, большая его часть была для нашего героя совершенно бесполезной. Имеются ввиду геологические образцы и пробы грунта, взятые с территории полевых работ. Но вместе с тем многое из того, что имелось кроме образцов, вполне может помочь ему выжить в этой местности. Например, те же продукты. Разумеется, надолго их не хватит, но хотя бы на первые несколько дней, или недель пока он в какой-то степени освоится здесь. Вдобавок к этому, он точно знал, что в одном из ящиков имеется оружие и некоторый запас патронов. И это было огромным плюсом. Охотником Рамазон не был, но одно дело красться по лесу в поисках дичи, и другое подстрелить последнюю издалека. В принципе кое-какой опыт стрельбы у него имелся. Очень малый, в армии, которую он отслужил, дали выстрелить всего трижды, зато после пришлось делать полную разборку карабина, и очень долго очищать его от многолетнего нагара. Каким образом он образовался в оружии, было непонятно, складывалось впечатление, что его не чистили с момента выпуска с завода, но зато теперь, он отлично помнил все детали карабина и даже с закрытыми глазами мог все это разобрать и собрать обратно, не опасаясь, что обнаружатся лишние детали. А в одном из ящиков как раз и должны были находиться два карабина Симонова. Разумеется, без штык-ножа, но от этого не потерявшие своих свойств. Кроме того, должен был быть и некоторый запас патронов, а иначе какой смысл таскать с собой оружие, если из него нечем стрелять. Впрочем, все это можно отложить на будущее, пока же стоит освободить салон от ящиков, и подготовить его для собственного временного проживания. Все же, хорошо, подумал Рамазон, что оказался здесь именно с самолетом. Последний хоть и относительно невелик, но тем не менее вполне способен заменить жилье, хотя бы на первое время, и это было огромным плюсом.

Решительно поднявшись, Рамазон растворил грузовую дверь и взялся за ящики. Чтобы лишний раз не перекидывать их с места на место, он снимал ящик на пол, вскрывал его, а после решал, что делать с ним дальше. Первые пять ящиков, оказались с пробами грунта, и это позволило частично разгрузить салон самолета. Ящики были вытащены наружу, и сложены в ряд в нескольких метрах от корпуса. Вначале Рамазон хотел было просто высыпать их на землю, но чуть позже передумал решив, что это всегда успеется. Все-таки, где-то в глубине души тлела надежда, что прибудут спасатели, и все это еще понадобится в дальнейшем. Следующие пара ящиков оказались с инструментами дяди Вани, слесаря экспедиции, и вдобавок ко всему, оказалось, что здесь же находится его разборный верстак, которым он так гордился все это время. Вначале Рамазон хотел заняться другими ящиками, но после вернул свое внимание назад. Все же инструменты обязательно понадобятся в дальнейшем, и будет лучше не держать их в ящиках, а разложить как нужно на слесарном верстаке. Где именно ставить его не возникло ни малейшего сомнения, конечно же за перегородкой отделяющей пассажирский отсек. Он хоть и считался техническим, то есть был закрыт для пассажиров, но сейчас Рамазон был единственным владельцем самолета, и решил, что тот отсек, как нельзя лучше подойдёт именно для этого. К тому же там имелся иллюминатор, и с освещением вопрос не стоял. Разумеется, позже все это можно будет перенести и в другое, возможно более удобное место, но пока это был наилучший выбор.

На сборку верстака и раскладку инструментов, ушла оставшаяся часть дня. Особенно порадовало наличие пары ножовок, одна из которых предназначалась для металла, и к ней имелось около двух десятков запасных полотен, другая для дерева, кроме нее имелась и большая двуручная пила, типа «дружба» — как называл ее дядя Ваня. Имелись три плотницких топора и один большой колун. Пара молотков, кувалда, правда без ручки, но уж последнюю сделать не так уж и сложно, имелся и рубанок, несколько стамесок разных типов, долото, зубила, куча самых разных напильников, а самое главное ручное точило, приводящееся в движение с помощью рукоятки, как на швейной машине. Кроме того, имелись два совершенно новеньких камня, как раз для точила этого типа. В отдельных мешочках находились, гвозди и шурупы нескольких видов. Среди прочего нашлась даже кельма и пара металлических затирок, одна из которых с прижимными планками для установки наждачной бумаги. Правда самой бумаги, он почему-то не нашел, но даже то, что обнаружилось, давало возможность сделать очень многое, и Рамазон был очень рад всему этому.

Ночь вышла довольно беспокойной, во-первых, пошел довольно сильный дождь, и поднялся ветер, засверкала молния. С одной стороны, это принесло некоторую прохладу, с другой не менее сильные опасения. Самолет стоял практически на краю обрыва, и Рамазон боялся того, что ливень размоет его край и кукурузник может рухнуть вниз. Поэтому любое покачивание корпуса от порыва ветра заставляло его просыпаться и вздрагивать. К тому же порой порывы были настолько сильны, что скрипел весь корпус самолета. Несколько раз ему казалось, что «Аннушка» вздрагивала и чуть приподнималась со своего места готовая улететь под порывом ветра, и Рамазон молился всем богам, которых знал, что все это наконец закончилось. Постепенно дождь стих, и Рамазон, наконец, очень ненадолго уснул. Первые лучи солнца, осветившие салон самолета, сквозь освобожденный еще вчера единственный иллюминатор, заставили его проснуться. Выбравшись из салона, обнаружил, что буйство стихии разразившейся с вечера, не принесли ему особенного вреда, разве что, вытащенные из салона ящики с образцами земли и породы, промокли насквозь, и находящаяся в них земля, сейчас тихо вытекала сквозь неплотные стенки грязными потеками. Зато сам «авиалайнер» выглядел как новенький. Разумеется ободранный перкаль так и свисал лохмотьями с крыльев, но зато весь самолет блистал на солнце, будто только что вышедший из под покраски. Заодно решилась и проблема с кровью, оставленной неизвестным зверем на фонаре самолета. Все было смыто практически до идеала. И возможно благодаря этому, рой насекомых, жужжащий вокруг носовой части, сейчас вдруг исчез, полетев разыскивать себе новую добычу.

На завтрак пошли остатки вчерашнего батона и пара шоколадных конфет, неизвестно откуда взявшихся в его походной сумке. Все это было запито водой. Больше всего, Рамазон был, пожалуй, рад тому обстоятельству, что возле теперь уже вечной стоянки его самолета, обнаружился ручеек, стекающий вниз по скале рядом со входом в пещеру, где некогда обитал зверь. При этом крохотный водопадик выбил в скальном основании небольшое углубление, напоминающее довольно большую раковину и если бы не почти ледяная вода, в ней можно было бы неплохо поваляться, во время омовения. Да с едой пока было плоховато, но зато вода была под боком. А при здешней жаре это, пожалуй, даже более важно, чем еда. В конце концов, последнюю можно и добыть, все же вокруг не пустыня.

На сегодняшний день было запланировано очень многое. Нужно было обязательно разобрать все имеющиеся в салоне ящики, и наконец, определиться с едой и оружием. Кроме того, Рамазону, очень хотелось посмотреть на логово зверя, может оно даст какие-то подсказки, относительно принадлежности хозяина, а может его можно будет и приспособить под жилье.