Император Пограничья 10

Глава 19

Второй охранник уже открыл рот, чтобы продолжить расспросы о женщинах, но я не дал ему такой возможности. Шагнул вперёд, доставая из кармана мятую пачку сигарет — ещё одна деталь, которую Коршунов предусмотрел для создания образа уставшего конвойного.

— Слушайте, мужики, — заговорил я доверительным тоном, протягивая пачку. — Давайте по-быстрому. Начальство сегодня не в духе, проверка за проверкой. Водку забрал, но если кто спросит — не видел я вас.

Первый охранник жадно потянулся к бутылке, которую смышлённый Гаврила уже обнаружил под сиденьем. Внимание противника полностью переключилось на алкоголь. Второй всё ещё смотрел на наших женщин с подозрением, но предвкушение возможности выпить заставило и его отвлечься.

В периферийном зрении я заметил, как Дмитрий и Севастьян бесшумными тенями обошли грузовики с флангов. Усиленные тела двигались с нечеловеческой грацией — ни единого звука, ни шороха гравия под ногами.

— А что до баб… Новые правила сверху, — продолжал я, удерживая внимание собеседников. — Этих двух медсёстрами оформили для отчётности. Знаете же, как любят наверху пристроить чьих-то родственничков на тёплое местечко…

Охранники синхронно фыркнули — тема бюрократических нововведений всегда находила отклик у простых служак. Первый уже откручивал крышку бутылки, второй потянулся за сигаретой. Именно в этот момент Дмитрий и Севастьян нанесли удар. Два глухих хруста — и охранники обмякли, так и не успев понять, что произошло.

Я присмотрелся к телам и поморщился — шеи были свёрнуты под неестественным углом, белые осколки позвонков прорвали кожу, торча наружу как сломанные ветки. Дмитрий виновато опустил голову, разглядывая свои руки.

— Простите, командир. Всё ещё не могу рассчитать силу после последнего цикла улучшений, — пробормотал он. — Хотел сделать аккуратно, а получилось…

— То же самое, — добавил Севастьян, вытирая окровавленные ладони о штаны. — Вчера на тренировке сломал учебный манекен пополам. Думал, освоился, но адреналин в бою… Силы теперь как у медведя, а контроль ещё не наработан.

Я кивнул, делая мысленную пометку обсудить это с Зарецким. Улучшения делали моих бойцов смертоносным оружием, но оружие требовало калибровки. В прошлой жизни я видел берсерков, которые в пылу битвы ломали собственные мечи, не рассчитав хватку.

— Тела под грузовики, — скомандовал я шёпотом. — Марков, заморозь кровь, чтобы не растекалась.

Криомант кивнул и направил ладонь на тёмные пятна на бетоне. Кровь мгновенно превратилась в красноватый лёд, который Дмитрий быстро соскрёб и выбросил в кузов.

Я поднял руку, подавая сигнал к началу операции. Мои бойцы двигались без лишней нервозности, и это радовало. Годы подготовки в прошлой жизни научили меня ценить дисциплину и слаженность, но то, что я видел сейчас, превосходило все ожидания. Усиленная восьмёрка действовала почти телепатически синхронно.

— Раиса, — я повернулся к тенеброманту, и женщина средних лет с острыми чертами лица мгновенно материализовалась из тени грузовика. — Ближайшая башня. Полная разведка: количество противников, вооружение, расположение. Используй все свои способности.

Она кивнула и буквально растворилась в воздухе. Даже я, зная о её даре, с трудом уловил момент, когда полупрозрачная фигура скользнула в тень от административного здания.

— Ярослава, — обратился я к княжне, которая уже распределяла своих Волков по позициям. — Административное здание твоё. Но не начинай, пока не получишь сигнал.

— Понял, — рыжеволосая воительница сжала рукоять эспадрона. В её глазах плясали искры предвкушения боя. — Мои ребята готовы.

Я достал из внутреннего кармана флакон с зельем Зарецкого — концентрированная смесь из экстрактов Лютоверса и Костяницы, временно усиливающая физические возможности. Горькая жидкость обожгла горло, но почти сразу я почувствовал, как по телу разливается жар. Мышцы налились силой, обострились рефлексы, даже воздух стал восприниматься иначе — я различал каждое дуновение ветра.

— Всем выпить усилители, — приказал я. — Полный комплект, как учили.

Бойцы синхронно достали флаконы. Три разных зелья — для силы, скорости и выносливости.

Марья Брагина уже заняла позицию за ящиками, раскладывая винтовку на импровизированном упоре. Рядом устроились два снайпера Северных Волков — бывшие армейские стрелки, которых Ярослава выцепила из вынужденной нищеты.

— Часовые на башнях, — прошептал я, указывая на силуэты на крышах. — Синхронно, по моему сигналу. Для начала работаем по северной.

Снайперы молча кивнули, прильнув к прицелам. В утреннем свете часовые на башнях казались неподвижными статуями. Для тех, кто по идее не ожидал атаки изнутри, они выглядели чрезмерно напряжёнными, да и часть стволов смотрела внутрь периметра.

— Ждать!..

Часовые на восточной и западной башнях повернулись друг к другу, о чём-то переговариваясь. Дежурный на южной башне как раз отошёл к противоположному краю, продолжая обход периметра. Идеальный момент.

— Огонь!

Три приглушённых хлопка прозвучали почти синхронно. Часовые на одной из башен одновременно осели — стрелки отработали идеально. Точные выстрелы в голову, мгновенная смерть.

Емельян и Всеволод уже подобрались к боковому входу в казармы. Я видел, как они прижались к стене по обе стороны от двери, готовые ворваться внутрь. Их задачей было тихо зачистить караульное помещение, не дав поднять тревогу.

Дверь открылась бесшумно — петли были хорошо смазаны. Емельян скользнул внутрь первым, Всеволод — следом. Через несколько секунд из окна караулки мелькнул условный сигнал — два коротких взмаха рукой. Двое дежурных ликвидированы, путь свободен.

Внезапно через амулет связи в ухе раздался голос Раисы:

«Командир, это засада!»

Её голос дрожал от напряжения. Я замер, чувствуя, как волоски дыбом поднимаются на руках.

«В башне не двое, а минимум дюжина бойцов! Они в полной боевой готовности. Господи, у них тяжёлое вооружение!!»

Мозг обработал предупреждение Раисы за долю секунды. Засада. Нас ждали. Мы попали в ловушку, оказавшись в самом невыгодном положении. Наши грузовики стояли у складских платформ, которые тянулись вдоль западной стены периметра. Часть отряда уже выбралась из кузовов и прижималась к машинам и штабелям ящиков на погрузочной площадке. Но даже здесь мы были как на ладони — четыре угловые башни простреливали двор перекрёстным огнём.

Слева и справа от нас башни находились всего в тридцати метрах. Прямо напротив, через открытое пространство двора, виднелись двери больницы — метров пятьдесят голого бетона без единого укрытия. Справа вдоль северной стены стояло административное здание, слева, прижавшись к складу одной стеной — казармы. А мы застряли у западной стены между складами и грузовиками, зажатые в узком пространстве погрузочной зоны.

Отступать некуда — позади только стена периметра. Прорываться вперёд — под перекрёстным огнём четырёх башен. Идеальная ловушка.

Я рванулся вперёд, готовый выкрикнуть предупреждение, но воздух вокруг внезапно загустел, словно превратился в кисель.

С громким гулом, похожим на удар колокола исполинских размеров, над базой вспыхнул полупрозрачный купол кирпичного цвета. Магическая энергия заискрила, создавая помехи — я почувствовал, как моя связь с металлом за пределами крепости стала нестабильной, словно кто-то накинул на мои способности мокрое одеяло. Купол медленно опускался, пока не коснулся земли по всему периметру стен. Мы оказались заперты, как мухи под стеклянным колпаком.

Из невидимых динамиков раздался спокойный, почти скучающий голос:

— Добро пожаловать, маркграф Платонов. Или мне следует называть вас Прохором? Неважно. Вы предсказуемы в своей прямолинейности. Конечно же, вы не смогли устоять перед соблазном атаковать нашу базу после того, как мы попытались вас убить. Классическая ошибка воина — всегда отвечать на вызов. Или вы пришли за семьёй Вдовина, проявив присущую вам сентиментальность?..

Я проигнорировал монолог Скуратова-Бельского. Времени на словесные дуэли не было.

— Всем к укрытиям! — рявкнул я, усиливая голос магией. — Марков, ледяные стены по периметру! Ярослава, воздушный щит!

Двери на всех четырёх башнях распахнулись одновременно. Оттуда на плац высыпали десятки бойцов в чёрной форме, волоча за собой мобильные баллистические щиты — полутораметровые керамические пластины на колёсах. На крышах административного здания и башен материализовались дополнительные снайперы, занимая позиции за бетонными выступами. Из земли с механическим скрежетом выдвинулось несколько замаскированных огневых точек.

Зелья Зарецкого сработали идеально — время словно замедлилось. Я видел каждую пулю, летящую к нам, мог различить их вращение в воздухе. Инстинктивно выбросил руки вперёд, пытаясь схватить металл своей волей. Но магия соскользнула с гладких снарядов, не находя зацепки. За долю секунды, растянувшуюся в моём восприятии до вечности, я понял — керамика.

Ублюдки хорошо подготовились.

В то же мгновение я направил свою волю под ноги, и площадь буквально взорвалась. Каменные щиты вздыбились, как при землетрясении, вырастая трёхметровыми барьерами перед моими людьми и опережая пули на долю секунды. Керамические пули с хрустом впивались в камень, выбивая куски, но не пробивая насквозь. Я успел — большая часть отряда оказалась в укрытии, лишь несколько вскрикнули от попаданий. Куда именно прилетело, смотреть было некогда.

С башен полетели гранаты. Пластиковые корпуса — опять мимо моего контроля над металлом. Взрывы забросали площадь чёрными осколками обсидиана. Марина вскрикнула, когда острый кусок вулканического стекла распорол ей бедро.

В этот момент по сознанию ударила ментальная атака. Чужая воля вклинилась в мой разум как раскалённый гвоздь, пытаясь разорвать концентрацию. Вокруг меня бойцы схватились за головы — их тоже атаковали. Кто-то из Северных Волков упал на колени, скуля от боли.

Крепость духа!

Магический щит окутал наши разумы, отсекая ментальное вторжение, но требовалось кое-что ещё. Слишком уж ошеломило моих бойцов это внезапное нападение.

Тогда я обратился к Императорской воле, и власть хлынула из меня волной, накрывая и врагов, и союзников. Власть наполнила горло, превращая слова в оружие.

— БЕГИТЕ, ПОКА МОЖЕТЕ! — прорычал я, направляя голос на башни. — ВЫ УЖЕ МЕРТВЫ!

Наполненные яростью и презрением слова ударили по чужому сознанию. Слабые духом враги на башнях попятились в ужасе, некоторые выронили оружие. Двое вообще развернулись и побежали прочь.

— МЫ СИЛЬНЕЕ ИХ! — голос разнёсся по площади, проникая в души моих бойцов. — ДЕРЖАТЬ СТРОЙ!

Мои люди распрямили плечи, стряхивая ментальное воздействие как надоедливую муху. В их глазах загорелась решимость, руки перестали дрожать. Даже раненые поднялись на ноги, сжимая оружие.

С башен взвыли звуковые излучатели. Низкочастотный гул проникал в кости, заставляя зубы ныть, а желудок скручиваться в узел. Концентрироваться на магии стало крайне тяжело — звук разбивал мысли на осколки.

— Вы всё ещё не понимаете безнадёжности вашего положения, Платонов, — голос Скуратова прорезался сквозь вой излучателей. — За каждую секунду вашего сопротивления будет казнён один житель Угрюма. Мои люди уже выехали к вашему поселению…

Блеф, но он мог бы подействовать на слабого духом.

— … А если вы не сложите оружие через пять минут, я взорву эту базу вместе со всеми пленниками внутри. Семья Вдовина умрёт по вашей вине.

Оставив без ответа эту ахинею, я кое-как усилил каменные щиты, вытягивая из земли новые слои породы и преодолевая акустическую атаку, что сверлом ввинчивалась в мозги. Металл здесь был бесполезен — враг учёл мою специализацию. Пришлось полагаться на другую стихию, которая требовала чуть больше энергии.

Краем глаза я видел, как Михаил вытащил раненого бойца Северных Волков из-под обстрела, волоча его к стене, а потом тут же вернулся обратно за следующим.

Ярослава, стиснув зубы от звукового воздействия, воздела руки к небу. Воздух закрутился в мощный вихрь, но излучатели мешали ей удерживать контроль. Траектории части пуль искривились, но торнадо то усиливался, то слабел. Рыжие волосы княжны липли к вспотевшему лбу от напряжения.

Марков, криомант Северных Волков, хлопнул ладонями перед собой. Из бетона вырвались ледяные барьеры, но звуковые волны заставили его магию дрогнуть. Стены получились кривыми, в некоторых местах слишком тонкими. Керамические пули пробивали тонкий лёд, но хотя бы замедлялись.

Марья уже методично снимала снайперов — четыре выстрела, четыре трупа, перезарядка на ходу.

Однако на этом поток плохих новостей не закончился.

Двери больничного корпуса взорвались изнутри с такой силой, что осколки долетели до наших позиций. Из проёма вывалилось нечто, от вида которого даже у меня перехватило дыхание. Гибрид медведя и волка размером с небольшой грузовик, покрытый костяными наростами. Четыре мощные лапы заканчивались когтями из Холодного железа, которые высекали искры о бетон, оставляя в нём глубокие борозды.

Не Бездушный, нет… Боевая химера. Подобный почерк мне был хорошо знаком — только весьма искусный маг-химеролог мог сшить живые ткани разных существ в единое целое. В прошлой жизни я видел такие творения.

Берут настоящих зверей, иногда людей, и магией переплетают их плоть, создавая монстров. Процесс необратимый и чудовищно болезненный. Твари не живут долго, но пока существуют — идеальные машины убийства.

За первым показалось стремительное существо, которое я даже не мог толком описать — какая-то масса искорёженной плоти с торчащими под неестественными углами конечностями, покрытая слизью и пульсирующими опухолями.

Третьей выбежала человекоподобная тварь с хитиновой кожей цвета запёкшейся крови. Вместо рук у неё были лезвия — буквально, костяные клинки, сросшиеся с предплечьями.

А следом за ними из всех щелей хлынула стая мелких химер — помесь летучих мышей и насекомых, с перепончатыми крыльями и жалами на хвостах. Их было не меньше сотни, и они двигались единым роем.

— Молотов! Ермаков! — крикнул я. — Вы наш волнорез!

Два моих пулемётчика в полной броне из Сумеречной стали шагнули вперёд как ожившие статуи бога войны. Игнат и Дмитрий — каждый под два метра ростом, усиленные курсами Реликтов Зарецкого до предела человеческих возможностей, закованные в тёмный металл от макушки до пят.

Они встали в узком проходе между каменными плитами, заслонив товарищей от угрозы, и в этот момент я понял, как выглядели древние герои легенд. Шквальный огонь с башен обрушился на них — сотни пуль в секунду били по броне, высекая фонтаны искр. Керамические снаряды крошились о Сумеречную сталь как градины о скалу. Молотов даже не дёрнулся, когда очередь из крупнокалиберного пулемёта прошлась по его шлему. Просто поправил хват на своей «Трещотке» — двадцатикилограммовом пулемёте, который он держал как обычную винтовку.

— Они не падают! Мать твою, они вообще не падают! — заверещал какой-то полудурок.

Ермаков расставил ноги пошире, врастая в землю как монолит. Бетон под его сапогами треснул от веса. Когда он открыл огонь, отдача, способная сломать неподготовленному человеку плечо, лишь слегка качнула его массивную фигуру. Гильзы сыпались на землю медным дождём, а ствол Трещотки рокотал пламенем.

Две горы мышц и металла, стоящие под ураганным огнём и методично выкашивающие наступающих химер. Ни страха, ни сомнений — только холодная, механическая эффективность убийства. Летучие твари разлетались кровавыми ошмётками, но парни продолжали стоять, несокрушимые как скалы под штормом.

— Это не люди… это сучьи танки на ногах!! — пронзительно крикнул один из стрелков у казарм.

Крупнокалиберные пули разрывали летучих тварей на куски, но крупные химеры продолжали наступать. Я видел, как раны на медведе-волке затягивались прямо на глазах — чудовищная регенерация позволяла твари игнорировать попадания.

Не став ждать, пока массивная химера доберётся до наших позиций, я рявкнул, хлопнув Ермакова по плечу:

— Займи его!

Дмитрий не колебался ни секунды. Усиленное тело сорвалось с места так резко, что бетон под ногами треснул. Оставив пулемёт лежать в проходе, соматомант врезался в бок огромной химеры как таран, и две горы мышц схлестнулись в яростной схватке.

Звуковые излучатели выли как сирены ада, разбивая концентрацию на осколки. Каждая попытка сплести заклинание рассыпалась — низкочастотный гул проникал в кости, заставляя магию дрожать и срываться. Тогда я прикусил язык до крови. Боль, резкая и чистая, стала якорем для сознания. Медный привкус во рту, пульсирующая рана — на этом я сфокусировался, отсекая звуковые помехи.

Концентрация вернулась. Не полностью, но достаточно для того, что я задумал.

Мой дар накрыл пространство, буквально разбирая на запчасти один из дальних грузовиков и выискивая мельчайшие фрагменты металла в казарме, где столпились вражеские стрелки.

Принуждения стихий.

Все фрагменты железа задрожали, переплетаясь в воздухе. Враги в панике усилили огонь по каменным плитам, надеясь достать меня, но было поздно. Трёхметровый элементаль из чистого металла обрёл форму прямо посреди их рядов, отдалённо гуманоидная фигура, напоминающая сгусток движущихся лезвий, вихрь из острых граней и режущих кромок.

Элементаль рванул вперёд, и несколько бойцов просто распались на части кровавым дождём. Другой попытался отскочить, но железные грани удлинились, рассекая его по диагонали от плеча до бедра. Кровь брызнула фонтаном.

— Отступаем! Отступаем!!

Третий успел вскинуть автомат, но вращающиеся клинки отсекли ему руки по локоть, а следующим движением — голову.

— Не подходите к нему! Артём, НЕ ПОДХОДИ! НЕ… о Господи, он весь…

Паника охватила врагов у казарм. Они открыли шквальный огонь по элементалю, но пули просто проходили между вращающимися лезвиями, не причиняя вреда сгустку металлической смерти. С нечленораздельными криками ужаса бойцы бросились врассыпную.

С башен ударило кипящее пламя, пиромант, скорее всего Магистр, но элементаль выдержал и его, лишь раскалившись докрасна.

Определив местонахождение вражеского мага, засевшего ровно на вышке с акустическими установками, я активировал ещё одно заклинание из моего прошлого арсенала, требующее чудовищного количества энергии.

Горный гнев.

Направив магию глубоко в почву под южной башней, я нащупал скальное основание под слоем бетона. Камень откликнулся на мой зов, и я влил в него свою ярость.

Сначала затряслась земля — мелкая дрожь, как перед землетрясением. Потом из-под фундамента башни вырвался каменный шип толщиной с вековой дуб. Он пробил бетонное основание снизу, взламывая конструкцию изнутри. Башня качнулась, металлические балки заскрежетали, сгибаясь под собственным весом. Второй шип ударил с другой стороны, и десятиметровая конструкция начала заваливаться. Враги на платформе кричали, пытаясь спрыгнуть, но было поздно. Сотни тонн бетона и металла обрушились вниз, погребая под собой полтора десятков бойцов и безымянного пироманта. Облако пыли взметнулось на десять метров вверх.

— Он обрушил башню… Целую гребаную башню!

— Где подкрепление⁈ ГДЕ, МАТЬ ВАШУ, ОБЕЩАННОЕ ПОДКРЕПЛЕНИЕ⁈

— Раиса, Ярослава — по башням! — скомандовал я в амулет связи, усиливая наши импровизированные укрепления, постепенно разрушающиеся под непрерывными выстрелами гранатомётов. — Убейте магов, они координируют атаку!

Ярослава, к которой вернулся полный контроль над её магическими дарами, отрывисто кивнула.

Раиса, зачищавшая до этого помещение одной из башен, через мгновение материализовалась прямо за спиной мага на восточной вышке. Кинжалы из Сумеречной стали вошли в шею с обеих сторон, почти обезглавив его. Маг даже не успел вскрикнуть.

Засекина взмыла в воздух на потоках ветра, на секунду опережая шлейф пуль, прыснувший в её сторону, и рванула к западной башне. Снайпер попытался переключиться на пистолет, но княжна была быстрее — эспадрон рассёк и оружие, и стрелка одним движением.

Марков направил обе ладони на рой мелких химер, которые прорвались через плотный огонь пулемёта и автоматов. Воздух вокруг тварей мгновенно остыл до минус шестидесяти. Летучие мыши превратились в ледяные статуи и посыпались на землю, разбиваясь на осколки.

Севастьян перехватил хитиновую тварь, когда та прорвалась к нашим позициям. Его клинок из Сумеречной стали встретился с костяными лезвиями химеры, покрытыми каким-то видом Холодного железа. Искры полетели во все стороны, но опытный боец использовал инерцию противника — подсечка, разворот, и голова твари откатилась в сторону.

Дмитрий всё ещё боролся с медведе-волком. Я видел, как соматомант внезапно замер, а потом его фигура начала меняться. Доспехи из Сумеречной стали, которые до этого сидели свободно, начали заполняться изнутри. Арсеньев оказался прав, настояв на дополнительных сочленениях и запасе размера — броня растягивалась, пластины раздвигались на скрытых шарнирах, приспосабливаясь под растущее тело.

За три секунды Дмитрий вырос с двух метров до двух с половиной. Плечи расширились, руки стали толще брёвен. Химера, которая до этого нависала над ним, теперь оказалась почти одного с ним роста. Трансформированный соматомант начал двигаться с быстротой, невозможной для такой массы. Его кулак, размером с человеческую голову, врезался в морду химеры с такой силой, что костяные наросты на черепе твари треснули как яичная скорлупа.

Чудовище попыталось вцепиться когтями из Холодного железа в броню, но Дмитрий перехватил лапу и просто сломал её, дёрнув на себя. Рывок, хруст сухожилий и костей — конечность практически осталась в его руках. Химера взвыла, но соматомант уже схватил тварь за верхнюю и нижнюю челюсти.

Мышцы под бронёй вздулись ещё сильнее. Даже сквозь Сумеречную сталь было видно, как напряглись его предплечья. Медленно, неотвратимо он начал разводить челюсти химеры в стороны, уперев сабатон в нижнюю челюсть. Тварь билась в агонии, но хватка была железной. Треск костей, рвущихся связок, потом влажный хруст — и челюсть химеры разорвалась пополам до самого основания черепа. Язык вывалился наружу, чёрная кровь хлынула фонтаном.

Но я видел, как раны уже начинают затягиваться — чудовищная регенерация химер. Дмитрий тоже это заметил. Не выпуская разорванную пасть, он свободной рукой сорвал с пояса гранату, выдернул чеку зубами через щель в шлеме и забросил её глубоко в глотку твари. Тут же налёг всем весом, смыкая сломанные челюсти под собой.

Взрыв разнёс химеру изнутри, забрызгав всё вокруг чёрной кровью и кусками плоти. Регенерация не спасёт, когда твои внутренности разлетелись в радиусе десяти метров. Взрывной волной Ермакова отбросило в сторону, но уже через миг он поднялся, как ни в чём ни бывало и повернулся к следующей цели. Его фигура начала уменьшаться обратно — поддерживать такое усиление дольше было невозможно для мага столь низкого ранга.

Мы почти переломили ход боя. Одна башня в руинах, химеры уничтожены, часть врагов в панике отступала. Я уже начал продумывать штурм больницы, когда двери административного здания взорвались наружу.

Нет, не взорвались — их вынесли изнутри.

Две фигуры вылетели из проёма с такой скоростью, что оставили за собой шлейф каменной крошки. Они приземлились посреди двора, и бетон под их ногами пошёл трещинами-паутиной.

Братья-близнецы. Или настолько похожие, что могли бы сойти за них. Оба под два метра ростом, мускулистые и крепкие, как варяжские берсерки. Но не это заставило меня сузить глаза. Броня из Костедрева с высоким воротником-горжетом — я узнал характерный белый цвет с прожилками, похожими на венозную сетку.

Первый держал клеймор из аркалия. Лезвие было длиной в полтора метра и шириной в ладонь, но он крутил двуручным мечом словно тростинкой. Второй сжимал парные чуть изогнутые шашки из того же проклятого аркалия. Короче и легче, чем у брата, но от этого не менее смертоносные.

Их движения были слишком быстрыми, слишком плавными. Зрачки расширены до предела, вены на шеях пульсировали в бешеном ритме. Я видел такое раньше — коктейль из стимуляторов и Реликтов, доводящий человеческое тело до абсолютного предела. И за этот предел.

— Устали, Платонов? Магический резерв не бесконечен, а мои берсерки могут драться часами. Специальная разработка против таких как вы — магов, привыкших полагаться на свой дар. Что будете делать, когда магия кончится? Будете смотреть, как как они разорвут ваших людей, или попробуете остановить их сами? Давайте проверим, так ли вы хороши с мечом, как на дуэли с Елецким?