Имя ей Хель

Глава 12 Птички в клетке и ветви сирени

– Судьба привела стража в замок, и сердце его билось храбро, а помыслы были чисты. И когда битва была позади, враги повержены, а Жизнь и Смерть держались за руки, Король нашёл свою Тень.

Его руки были обжигающе горячими. Мне хотелось высвободить ладонь, но я снова оказалась в ловушке своего тела.

– Ну же, Хель, вернись…

– Судьба привела стража в замок, и сердце его билось храбро, а помыслы были чисты… – снова затараторил он, прижимая свой разгорячённый лоб к моему.

Я не хотела возвращаться. Как только я подбиралась к границе тьмы, меня тут же настигала боль. Она пульсировала, билась, вытекала кровью из моих ран, сводила с ума и не исчезала, росла, захватывая меня всю. Теперь даже пустота казалась мне спасением. В ней, по крайней мере, мне больше не будет больно.

Ноон меня не пускал.

Моих губ коснулось что-то горячее, мягкое и влажное. И мне почудилось, что я оказалась под мощным потоком воды. Сквозь моё тело будто пустили чистый горный поток. Он сносил всё на своём пути: мои чувства, мои мысли и мою боль. Я уменьшилась, сжалась, обращаясь в ничто перед его силой, такой громадной, пугающей и потрясающей одновременно. Грудь распирало от невозможности вместить даже малую часть этой мощи. Сердце надрывно стучало, грозя разорваться, не вынести лавины чужих сил. Кровь из ран полилась быстрее и теперь казалась мне ледяной.

Ладонь снова очутилась в горячем плену. Низкий, рокочущий голос говорил быстро и жарко, а мне казалось, что это земля дрожит под моим маленьким телом.

– Судьба привела стража в замок, и сердце его билось храбро, а помыслы были чисты. И когда битва была позади, враги повержены, а Жизнь и Смерть держались за руки, Король нашёл свою Тень. Проснись же.

Его губы снова накрыли мои. Губы Хоука. Теперь, когда боль отупела, заледенела, я узнала этот голос. Вместе с поцелуем в тело хлынула новая река силы. Я пила её свежесть, вдыхала аромат трав, чувствовала ласку солнца на своей коже. Я больше не хотела возвращаться в темноту.

Хоук надавил, и поток усилился. А я, желая глубже и ярче ощутить живую, потрясающе прекрасную весну, что он нёс в себе, ответила.

Хоук вздрогнул, удивлённо подался назад, но не разорвал поцелуй, продолжая вливать в меня силу. Я почувствовала его руку на своём животе, пальцы нащупали рану, и я задохнулась от острой боли, которая молнией прошила всю левую половину тела. Губы Хоука на мгновение оторвались от меня:

– Направь магию сюда.

Я не могла ответить. Горные луга затопило кровью, боль заглушила шум речного потока. Темнота снова потянула ко мне свои щупальца.

– Хель, – голос Хоука стал требовательным, – ты должна направить магию к ране. Иначе умрёшь.

Не говори со мной в таком тоне, проклятый фейри. Я не знаю как! Проси о чём-то, что я могу сделать.

– Хель!

А лучше заткнись и оставь меня в покое. Было так хорошо без тебя. Великий Нот, почему всё так горит? Я застонала.

– Позволь боли направить тебя. Иди за ней. Дальше магия сделает всё сама.

Легко сказать. Болело всё. Вся я была сплошной оголённой раной. Я с трудом находила себя, но кое-как попыталась сначала последовать за голосом Хоука, а потом и дальше, шаг за шагом мысленно ощупывая своё тело, пока не добралась то пульсирующей точки на животе, там, где боль цвела ярче всего.

Уже знакомые иглы закололи кожу, ледяной поток превратился в тепло костра.

– Умница, у тебя получается. – Слова Хоука придали сил, и я заставила костёр разгореться сильнее, иголки запрыгали быстрее, я снова почувствовала ноги.

На лбу выступил пот, сердце заухало, и я начала задыхаться.

– Не торопись. – Хоук сжал мою руку. – Твоё тело не сможет совладать с силой, если будешь слишком усердствовать. Дыши глубоко, вот так. Молодец. С одной раной ты почти справилась. Хорошо. Теперь вот эта.

Его пальцы коснулись моего бока, и я взвыла от новой боли. Распахнула глаза, попыталась сесть, но выгнулась обратно, ударившись затылком об пол.

– Хель, осталось немного. Ты должна…

– Заткнись! – зарычала я. Боль казалась невыносимой, но я наконец вынырнула из темноты в реальность и могла – пусть и нечётко – разглядеть обеспокоенное лицо Хоука. Отчего-то оно было в крови.

– Я не заткнусь, пока ты не закончишь исцелять себя! Хель, ты потеряла много крови и всё ещё умираешь.

Я выдохнула, настолько спокойно, насколько позволяла эта тварь, пожирающая мои внутренности, и попыталась снова отыскать её логово. Дрожащей рукой нащупала рану. Она была мягкой и тёплой, а ещё очень мокрой. Меня за годы работы в Гильдии задевали ножом не единожды, много раз пытались убить, а потому разорванный бок не испугал, наоборот, ощущение крови на пальцах заставило собраться с силами и прийти в себя. Хоук был прав: у меня осталось мало времени.

Я надавила на рану, стиснула челюсти, чтобы не закричать, и позволила боли направить меня. Сила Хоука отозвалась мгновенно. Снова закололи иголки, жарче разгорелось исцеляющее пламя. На этот раз я была осторожнее, не позволяла ему захватить меня, и сердце быстро успокоилось, а дыхание выровнялось.

Вскоре под пальцами вместо кровоточащей дыры остался неровный бугор нового шрама. Боль исчезла. Я облегчённо выдохнула и закрыла глаза. Такой же вздох облегчения послышался рядом.

Хоук.

Я воткнула кинжал ему в сердце, так почему же… Он говорил, что так можно убить любого фейри.

Я открыла глаза.

Хоук сидел рядом, с ног до головы покрытый кровью. Я обшарила его взглядом. Рубаха изорвана почти в лоскуты, наплечник пропал, ноги босы, но ран не видно. Тогда чья это кровь?

Я со стоном села.

– Твою мать…

Зал был усеян трупами. Всего несколько часов назад эти же тела сплетала буйная страсть, теперь же все они мертвы. Расправились с ними жестоко, разорвали в клочья. Вспоротые животы, оторванные головы и конечности, рассыпанные подобно диковинным фруктам, внутренности. Крови было столько, что пол стал полностью красным. К запахам металла и соли примешивался медовый аромат волшебного вина, придавая этому жуткому месиву какую-то противоестественную притягательность. Меня затошнило. И я отвернулась, чтобы увидеть у своих ног оторванную голову Матери Полумесяц. Один рог был отломан – его я нашла в груди трупа человеческого юноши, который лежал тут же. Стояла звенящая тишина.

Он же не мог… Не мог же один фейри расправиться с целой сотней врагов. Не мог же?

– Ты… ты нарушил договор? Что здесь… – «случилось»? Нет, этому кошмару нельзя было приписать такого невинного слова. Даже для меня это было… слишком.

Должно быть, Хоук разглядел ужас в моих глазах и горько усмехнулся.

– Это важно? – Ему явно не хотелось это обсуждать.

– Я хочу знать.

Помолчав, Хоук, наконец вздохнул.

– Мне хватило сил прорваться сквозь купол. – Он старался не смотреть на трупы вокруг себя. Что бы ни случилось, он этому был не рад. – Я… очень разозлился. Но если бы я нарушил договор… Его должны были нарушить они, чтобы я мог их… Чтобы я мог помочь тебе. Не нарушая договор, я не мог даже исцелить тебя. Но ты, ты стала одной из них.

Я вспомнила нож в своих руках, и Хоука, умоляющего убить его.

– Ты попросил меня…

Он кивнул.

– Ты была одной из них, и ты меня ранила, а значит, нарушила договор.

– И ты всех убил?

– Думаю, – он обвёл взглядом зал, – думаю, всех, да. Я, если честно, мало что помню…

– А меня?

– Мать Полумесяц мертва, а значит, ты им больше не принадлежишь. А ты… помнишь что-то?

Я нахмурилась. Морок волшебного вина всё ещё бродил в голове. Я помнила, как меня ранили, помнила, как сделала первый глоток, Свана… Я выдохнула и прикрыла лицо ладонью. Нет, это был не Сван. Сколько… сколько их было, прежде чем я пришла в себя? И всё это время Хоук смотрел? Я помнила, как он осыпал ударами купол, пытаясь прорваться, пока меня насиловали эти ублюдки…

– Хель?

– Нет, – соврала я. – Я ничего не помню. Помню, как выпила вино, а дальше – ничего.

– Ты… – Хоук смотрел на меня внимательно, ловя каждое движение. – Хочешь знать?

Я покачала головой. Я бы хотела забыть. Не то чтобы я сильно заботилась о своём теле – слишком часто я имела дело со смертью, чтобы смотреть на тело как на что-то большее, чем обыкновенный сосуд из мяса и костей. Ничего сокровенного я в себе не видела и о самом факте насилия переживала мало. Но я злилась. Злилась, что ничего не могла сделать. И что не я оторвала этим ублюдкам головы.

Хоук, помедлив, кивнул.

– Так, ты думаешь, не они подослали убийцу? – Мне необходимо было сменить тему.

– Не знаю, но, думаю, тут Мать Полумесяц не соврала – это не их рук дело. Хотя… мы уже не узнаем наверняка.

Мы оба поднялись на ноги. Я чувствовала себя удивительно бодрой и свежей, несмотря на потерю крови. Должно быть, сила Хоука обладала ещё и таким свойством. Сам же Хоук, напротив, выглядел усталым и измотанным.

– И я снова твоя Тень?

– Ты снова моя Тень.

– Прекрасно, значит, работа у меня всё ещё есть. – Я сдёрнула с мёртвого воина плащ и завернулась в него, пряча полупрозрачное и мокрое от крови платье. – Только сделай одолжение, давай всё же в следующий раз спасать тебя буду я.

Хоук прищурился, немного повеселев.

– Думаю, ты ещё не раз спасёшь мою жизнь,leir nissah.

– Странные мысли для того, кому не страшен даже нож в сердце, – хмыкнула я, стараясь не паниковать от одной только этой мысли.

– Всё зависит от того, кто держит его в руках, – пожал плечами Хоук и направился к выходу. – Пойдём отыщем тебе одежду и уберёмся отсюда. А то ещё немного – и меня стошнит.

У меня была сотня вопросов, но я решила их отложить, потому что и самой задерживаться в этом полном трупов месте не хотелось. А запах вина вызывал странную смесь тошноты и желания снова забыться, испив его благословенную, пропитанную мертвечиной сладость.

Мора, Эрренд, Ран и Грол, как и условились, ждали у подножия Лунного Хребта. Завидев нас, перемазанных в крови, задавать вопросов не стали, только Эрренд стянул с плеч плащ и отдал Хоуку – прикрыть изорванную рубаху. Грол и Мора молча отсыпали Ран несколько монет. Они что, делали ставки? Ран сверлила меня любопытствующим взглядом, но сил хоть что-то рассказывать не осталось – магия Хоука рассеивалась быстро, оставив после себя такую вселенскую усталость, что я едва держалась в седле. Хоук по дороге коротко ввёл стражников в курс дела.

– Я знала, что ты с ними не останешься, – всё же не выдержала Ран через пару часов пути. – То, что они делают с людьми, отвратительно.

Я кивнула. Провести остаток дней опьянённой волшебным вином, совокупляясь и пребывая в мире собственных иллюзий? Такой жизни я уж точно не хотела. Но смогла бы я от неё отказаться, если бы крик Хоука не разбудил меня? Во рту пересохло, и я снова услышала приятный запах золотого нектара. Ощущать его в крови было так приятно, так… правильно. Тело заныло, желая вновь сделаться лёгким, согреться трепещущим возбуждением и оторваться от земли, чтобы затеряться в хороводе звуков и цветов…

Я тряхнула головой, отгоняя наваждение. Если в чём Дугал мне не соврал, так это в том, что от подобных фейских ядов стоит держаться подальше. Они дарили непередаваемое блаженство, но делали людей слабыми, беззащитными, безвольными. А этого я не могла себе позволить. Я поклялась себе, что больше не прикоснусь к фейскому вину. Этот раз обошёлся мне слишком дорого.

– Печально, что ты вообще оказалась в такой ситуации, – продолжала своё Ран. – Если бы Лирана не ошиблась…

Я встрепенулась, мгновенно подбираясь.

– Что?

Ран испуганно поджала губы: она явно сболтнула лишнего.

– Нет, я…

– Что сделала Лирана, Ран? – В моём голосе появились угрожающие нотки.

Ран скривилась, будто бы не могла решить, как поступить. Выбирала между мной, которая вызывала у неё неподдельный интерес и, возможно, даже желание наладить нечто вроде дружбы, и Лираной.

– Я шла с арены после тренировки с Аркеном вечером, перед нашим отъездом, и решила прогуляться по саду, – Ран сдалась. Лирана проиграла. – Легла под куст сирени, вздремнуть на свежем воздухе, а то в казарме всё провоняло ногами Грола… В общем, меня разбудили голоса. И в беседке неподалёку я увидела Его Величество и Лирану. Клянусь, я не хотела подслушивать, но с такими ушами… – Она дёрнула себя за мочку. – Они обсуждали поездку и договор с Сынами Полумесяца. Его Величество, как я поняла, прежде не интересовался его деталями, так как не принимал участия в делах Королевства. И Лирана объясняла ему правила. И… в общем, она ничего не сказала про плату за убийство. Лирана говорила так уверенно, что у меня и сомнений не возникло, что она может ошибиться. А получилось… Ох, я надеюсь, Его Величество не сильно разозлится. Лирана мне нравится, она очень добрая и заботливая, и, если бы не она, не знаю, как Его Величество бы пережил потерю родителей. Она всегда была Его Величеству близким другом.

– Всегда? Они давно знакомы? – спросила я, не столько потому, что мне было интересно, сколько для того, чтобы скрыть раздражение, хотя всё равно сжимала поводья так сильно, что побелели пальцы. Значит, Лирана всё подстроила, кто бы сомневался.

– С детства. – Ран ничего не заподозрила и продолжила тараторить, но я её почти не слушала. – Они даже были помолвлены, с самого рождения, представляешь? Жаль, помолвка расстроилась из-за трагедии с драконом и из-за того, что Его Величество стал Верховным Королём. Но мы не теряем надежды и ждём Ночи Аанъя: многие считают, что из Лираны вышла бы замечательная Верховная Королева.

Ухо зацепилось за последнюю фразу. Тут мне было сложно спорить. С таким умом и коварством из Лираны и впрямь бы вышла прекрасная Королева фейри. Осознанно или нет, но она чуяла во мне угрозу. Угрозу королевству, своему восхождению или даже жизни Хоука – здесь угадать мне было трудно. Но в одном я не сомневалась. Лирана не ошиблась, забыв упомянуть пункт договора. Она о нём прекрасно помнила и попыталась от меня избавиться. И – я готова была поаплодировать – у неё это почти получилось.