Инженер. Система против монстров – 2

Глава 17 Квартира номер сорок три

Вся группа замерла. Тень медленно, шаг за шагом, двинулся в сторону дальней комнаты, откуда доносился звук. Мы за ним. Он заглянул в комнату и застыл.

К нам неспешно приближалось сгорбленное существо. Оно было одето в старый, выцветший ситцевый халат в мелкий цветочек. Но на человека тварь походила мало. Вытянутый, абсолютно лысый череп. Бледная, почти прозрачная кожа. И длинный, мускулистый, отвратительный язык, который с тихими шлепками методично ощупывал пространство перед собой.

Пустоглаз — Уровень 3

Точно такая же тварь, как Санёк. Только получившаяся из женщины. Тварь услышала нас, перестала бесцельно шлёпать языком и втянула его в пасть. На месте глаз у неё остались гладкие участки кожи. Существо издало низкий, шипящий звук. Рот приоткрылся, и язык метнулся в нашу сторону, будто атакующая змея.

Он метил точно в голову Искры, но я дёрнул её за руку, и язык прошёл мимо. На кожу девушки брызнуло несколько капель слюны. На что она брезгливо скривилась, вытерлась и вскинула палочку. Кончик опасно засиял.

Тень стоял как каменный. Я видел его профиль. Его лицо не выражало ничего, просто побледнело до трупного состояния.

— Мама… — прошептал он.

Чудовище отреагировало на звук. Бывшая женщина дёрнулась и с неожиданной прытью бросилась в нашу сторону. Её язык хлестнул по воздуху, целясь в говорившего. Тень не сдвинулся с места, но его лицо переменилось, на нём разом отразились боль, отчаяние и испуг.

— Урод! — рявкнул Борис, отталкивая его в сторону и принимая удар на себя. Язык шлёпнулся о его бронежилет, оставив склизкий след, но не причинив вреда.

Тварь зашипела от досады и снова взмахнула языком. На этот раз целью снова стала Искра. Девушка попыталась увернуться, но кончик языка всё же захлестнул её лодыжку.

— Ай! — вскрикнула она, теряя равновесие.

Мускулистая плеть дёрнула с чудовищной силой, и рыжая с грохотом рухнула на спину, наверняка больно ударившись. Тварь уже тащила её к себе, чтобы… я не собирался смотреть, что будет дальше.

«Инструмент! Топор!»

В руке материализовалась знакомая тяжесть. Два быстрых шага, короткий замах. Лезвие со свистом опустилось на натянутый, как канат, язык. Раздался мокрый, противный звук, словно я разрубил огромный кусок сырого мяса. Ну, так и есть…

Тварь издала оглушительный, полный боли вопль. Она дёрнулась назад и забилась на месте, размахивая обрубком языка, из которого фонтаном хлестала тёмная кровь.

И в этот момент Тень пришёл в себя.

Его лицо превратилось в непроницаемую маску. Он двигался с той же смертоносной грацией, что полагается сражающемуся ассасину. Бесшумный шаг в сторону, обходя мечущуюся от боли тварь. В его руке блеснул армейский нож.

Он оказался за спиной мутантки. Одно короткое, выверенное движение. Лезвие вошло в основание черепа так же легко, как игла в ткань.

Вопль оборвался. Тварь дёрнулась в последний раз и мешком осела на пол.

Тень получил опыта: 30

В комнате повисла абсолютная тишина. Никто не двигался. Искра, потирая ушибленную попу, медленно поднялась. Борис тяжело дышал, чувствовалось, что ему не хватило разрядки, а очень надо. Варягин молча смотрел на тело на полу. Медведь стоял у него за спиной и следил, чтобы на нас не напал кто-нибудь сзади.

Мутантка распласталась на полу. Тень стоял над ней, не шевелясь. Затем он пошёл к выходу из квартиры. Медленно и немного пошатываясь. Сейчас он действительно напоминал тень. Мы молча последовали за ним. Спуск по лестнице проходил в полном молчании. Каждый думал о своём. О том, как хрупка грань между человеком и монстром. О том, какую цену приходится платить за выживание в этом новом мире.

Когда мы уже подходили к первому этажу, тишину нарушила Искра. Она говорила тихо, почти шёпотом, словно размышляя вслух:

— А вы заметили? Уровень-то третий… Это значит, она не всё время сидела в квартире. Она выходила. Охотилась. Убивала, получала опыт. А потом… потом возвращалась. Сюда. В свой дом. Может, в них всё-таки что-то остаётся? Какие-то обрывки памяти, привычки… Инстинкт, который заставляет возвращаться в своё гнездо.

— Искра, замолчи, — так же тихо, но твёрдо сказал я.

Она осеклась и посмотрела на меня. Я едва заметно кивнул в сторону идущей впереди фигуры Тени. Его плечи были напряжены, он шёл, глядя прямо перед собой, но я знал, что он слышит каждое слово. И каждое слово сейчас было для него как удар ножом.

Искра поняла. Она поджала губы и виновато опустила взгляд.

Мы выбрались из дома тем же путём, через окно квартиры на первом этаже. В тот же залитый холодным солнцем двор. Бойцы в БТРе, увидев нас, зашевелились. Но никто не задавал вопросов. По нашим лицам всё было понятно.

Первый пункт миссии выполнен. Но победой это не назовёшь.

Тень забрался последним и сел в самый дальний угол, сжавшись в комок. Он снял с плеча автомат и просто положил его на колени, уставившись в одну точку невидящим взглядом.

Тяжёлая атмосфера в десантном отсеке давила. Каждый из нас только что воочию увидел, во что может превратиться близкий человек. И это оказалось страшнее любого случайного монстра. Это была личная, осязаемая трагедия, которая могла случиться с каждым. И наверняка случилась почти со всеми. Я тоже не смог не подумать о родителях и сестрёнке, но быстро отогнал эти мысли. Если выберусь из Москвы и доберусь до Курска, то всё узнаю. А пока незачем терзать себя.

Варягин нарушил молчание:

— Руль, двигаем дальше. В сторону Большого Краснохолмского моста. Нам нужно в Замоскворечье.

— Принято, командир, — глухо подтвердил водила.

Двигатель взревел, и стальная коробка-ёжик тронулась с места. Я бросил взгляд на Медведя. Его лицо было напряжено до предела. Там, в Замоскворечье, осталась его семья. И девушка Фокусника. Мы ехали к их надежде или к их трагедии.

БТР, как ледокол, медленно, но неумолимо шёл по замёрзшему морю брошенных машин. Руль не церемонился. Где-то он находил лазейку, протискиваясь между закопчёнными остовами, а где-то просто шёл напролом. Металл брошенных тачек скрежетал, лопались стёкла, но наша бронированная крепость упрямо двигалась вперёд.

За триплексами проплывала мёртвая Москва. Садовое кольцо, когда-то одна из самых оживлённых артерий города, превратилось в кладбище цивилизации. Некоторые дома были частично обрушены, словно после авианалёта.

— Кто-то крупный поработал, — пробормотал Олег Петрович, тоже поглядывая в узкую щель с бронестеклом.

Вера, сидевшая рядом, поёжилась. За всю дорогу она не проронила ни слова и выглядела очень бледно, постоянно теребила край кофты и покусывала губы. Но спрашивать, что её беспокоит, глупо. У нас у всех общий головняк.

Мутанты низкого уровня шарахались от нашего приближения. Они скалились, шипели, но атаковать не решались. Рёв дизеля и вид тринадцати тонн брони, утыканной шипами, действовал на них отрезвляюще. Хотя некоторые кидались. Мы их просто игнорировали. Парочка сорвалась на дорогу, и Руль с мрачным удовольствием их переехал.

— Как думаешь, Лёш, — спросила Искра. — У них есть шанс? У Медведя, у Фокусника… найти своих?

Её голос звучал серьёзно без иронии и попытки уколоть. Она тоже смотрела на Тень, и, видимо, сравнивала его с собой. Ведь ей пришлось поступить точно, как ему.

— Шанс есть всегда, — ответил я. — Но готовиться нужно к худшему.

— Оптимистично, — она криво усмехнулась, но больше ничего не сказала.

Впереди показался Большой Краснохолмский мост. Ажурная стальная конструкция, перекинутая через мутные воды Москвы-реки. Он выглядел целым, что уже хорошая новость.

— Снижаю скорость, — доложил Руль. — Заходим на мост.

БТР замедлился и выехал на асфальтовое покрытие моста. Я напрягся, вглядываясь в триплекс. Сбоку открывался вид на сталинскую высотку, очень похожую на МГУ, только на десяток этажей ниже. Она выглядела вполне целой, а вокруг только хаос и руины.

Открытые пространства опасны. Особенно такие. Над водой. Если сейчас появится крупная тварь, из тех, что способны крушить дома…

И словно в подтверждение моих мыслей начались проблемы.

Послышался неожиданный вопль. Резкий, бьющий по мозгам.

С той самой высотки сорвалось несколько теней. Они распахнули крылья и ринулись к нам.

— Крикуны! — выпалил Фокусник.

— Вы с такими встречались? — спросил я.

— Да, — ответил Варягин. — Эти птицы угробили двоих моих парней. Так что хорошо, что мы в БТРе. Броня и шлемофоны должны защитить от их звуковых волн.

Я снова прильнул к бронестеклу.

Крикун — Уровень 5

Крикун — Уровень 3

Крикун — Уровень 7

Система услужливо подсветила всех особей. Их было не меньше пятнадцати. Облезлые, похожие на стервятников твари с остатками чёрных перьев на кожистых крыльях. Из кого они мутировали? Из ворон, что ли?

Новая волна звука ударила по БТРу.

Меня качнуло, накатила дурнота и паника. Похоже, в этом вопле есть инфразвук. Плохо… очень плохо… Инфразвук проходит через броню почти беспрепятственно. Хуже того! Наш двигатель сам является мощным источником инфразвука, поэтому внешняя атака усилит общий низкочастотный фон. Шлемофоны плохо защищают от сверхнизких частот. Тело воспринимает их не только через уши, но и через вибрацию внутренних органов.

Всем в машине резко поплохело. Представлять, что мы бы ощутили на открытом пространстве, не хотелось.

Руль стиснул зубы, по его лбу катился пот, а сам он краснел. БТР медленно расталкивал скопившиеся на мосту машины, но даже когда водная преграда осталась позади, птички не отстали. Они заходили снова и снова, закладывали виражи и каждый раз обдавали броню нашей крепости новыми порциями крика. Это становилось невыносимо. Мы же так с ума сойдём!

Инфразвук вызывал тошноту и дезориентацию. Головная боль нарастала, казалось, что мозг скоро просто взорвётся. Я схватился за шлемофон. Мир сузился до одной точки. Пульсирующей, невыносимой боли.

— А-а-а! — вскрикнула Вера, сгибаясь к коленям.

Медведь взревел и с размаху ударил кулаком в стену, оставляя вмятину. Борис мотал головой, как контуженный бык. Даже Варягин стиснул зубы, и на его лбу выступил пот.

Сквозь пелену боли пробилась мысль. Излучатель! Блин, но вороны не слышат ультразвук… Однако считать этих тварей воронами ошибка. Мы не знаем, какие именно изменения производит в организме мутация. Вороны вот так орать не умеют, а эти орут. Их слух тоже наверняка изменился.

— Придётся открыть огонь, — проскрежетал Варягин.

— Подождите, — я мотнул головой и стёр пот со лба. — Грохот выстрелов привлечёт всю живность в округе. Я хочу всё же попробовать свой отпугиватель.

Эти твари орут на средних и низких частотах. У них наверняка есть природный механизм защиты. Может, клапан, который рефлекторно закрывается, блокируя их внутреннее ухо в момент атаки. Этот клапан должен быть идеально настроен на частоты их собственного крика.

Но он может оказаться не эффективен против ультразвука. Более высокие частоты смогут либо пройти через него, либо не вызовут рефлекс его закрытия. Таким образом, ультразвук может нанести удар по незащищённой, уязвимой нервной ткани.

Превозмогая тошноту и головокружение, я заставил себя подняться. Каждый мускул протестовал, голова раскалывалась. Я пошатнулся, ухватившись за поручень.

— Лёха, ты куда⁈ — просипела Искра, тоже скрючившаяся от боли.

Я не ответил. Вытащил из инвентаря своё новое творение. Пальцы слушались плохо, глаза резало от пота. Теперь наверх. К люку. Звуковая волна то накатывала, то немного ослабевала, давая секундную передышку. Я двигался в эти короткие промежутки, как пловец, пытающийся вынырнуть на поверхность во время шторма.

— Люк! — проорал я, перекрикивая адский визг.

Борис понял, что я собираюсь сделать. Он дотянулся до запорного механизма и повернул его. Люк приоткрылся. Я откинул его и высунулся наружу. Дикий вопль сразу же наполнил БТР до краёв. Теперь по нам били не только низкие частоты, но и средние. Во всей их первозданной сногсшибательной красе!

— А-а-а! Мать твою! Закрой нахрен! — тут же заорал Фокусник в канал связи.

Броня больше не приглушала силу звука. Я ощутил, как напрягается и пульсирует венка на лбу. Стиснул зубы и прилепил прибор к броне. Магниты, которые я встроил в основание, сработали идеально. Устройство мёртвой хваткой вцепилось в крышу БТРа. Теперь нужно активировать.

Одна пернатая тварь сложила крылья и камнем ринулась вниз. В последний момент она резко перешла на бреющий и пронеслась над самой крышей. Я едва успел нырнуть обратно в люк. КЛАЦ! Острый клюв щёлкнул в сантиметре над моей головой.

— Лёша, не надо! — пискнула Вера, но Борис сразу же осадил её.

— Не мешай, — хрипло велел он. — Инженер знает, что делает.

Вряд ли они слышали собственный голос. Сейчас любые слова тонули в убийственной звуковой атаке, криках и стонах экипажа. Снова высунулся, пытаясь дотянуться до регулятора частоты. Новая тень метнулась с неба. Опять пришлось прятаться.

— Да твою ж мать! — прорычал я, ощущая, как в висках стучит раскалённый молот.

Злость придала сил. Я вытащил из инвентаря свою «Ксюху». Одна из тварей, самая крупная, седьмого уровня, решила сменить тактику. Она не стала атаковать в пике, а приземлилась прямо на броню рядом с люком.

БАМ! КРШШШ!

Раздался скрежет когтей по металлу. Тварь была огромной, но лёгкой, как птерозавр. Она приземлилась так, чтобы не пораниться о наклонные листы броны и шипы. Переступила когтистыми лапами ближе, качнулась и заглянула в люк. Узкая голова с чёрными зыркалками наклонилась, готовясь засунуть клюв внутрь и раскроить мне череп.

Но клюнуть гадина не успела. На неё сразу же посмотрел ствол автомата. Я даже не целился, просто направил автомат в проём люка и нажал на спуск.

Короткая очередь в упор прогремела оглушительно. Пули разнесли твари нижнюю челюсть и вошли в грудь, превращая её в кровавое решето. Крикун дёрнулся, захлебнулся собственным воплем и завалился на бок, безжизненно раскинув крылья. Его когти в последний раз проскребли по броне, и он затих.

Вы получили опыта: 70

Стало чуть тише. Одна глотка заткнулась навсегда. Я снова высунулся и схватился за излучатель. Сенсорные кнопки на панели. «Частота» и «Мощность». Не раздумывая, я выкрутил оба параметра на максимум. 40 кГц. 150 дБ. И нажал «Вкл».

Мы не услышали ничего нового. Наоборот. Вопли Крикунов мгновенно оборвались, причём с болезненным взвизгом, будто по ним всем одновременно ударили битой.

Снаружи начался хаос. Адский крик тварей сменился паническим, испуганным клёкотом. Стая, до этого кружившая над нами в слаженном смертоносном хороводе, распалась. Крикуны шарахались друг от друга, словно натыкаясь на невидимую стену. Они беспорядочно махали крыльями, теряли высоту, некоторые врезались друг в друга и камнем падали в воду, на дорогу или на дома.

Их атака захлебнулась. Они больше не видели цель. Для них наш БТР превратился в эпицентр невыносимой пытки, в источник звука, который сводил их с ума. Через несколько секунд последние из них, отчаянно каркая, убрались прочь и скрылись за крышами домов.

И наступила тишина. Она обрушилась на нас так же внезапно, как до этого крик. Ну как тишина? Рёв дизельного двигателя никуда не делся, но после воплей этих птичек он воспринимался просто как незначительный фон, будто шум прибоя на пляже.

Я тяжело выдохнул, с лязгом захлопнул и заблокировал люк. Рухнул обратно на своё место и провёл рукой по лицу.

— Лёша, ты как? — первой пришла в себя Вера.

Просто кивнул, сил говорить не осталось.

— Ну, Лёха! Ну, голова! — раздался гулкий бас Бориса. — Я думал, нам всем мозги в кашу превратят!

Медведь тоже одобрительно похлопал меня лапищей по плечу.

— Хорошая работа, инженер, — коротко кивнул Варягин. В его глазах я впервые увидел не просто признание, а настоящее уважение.

— Надо же, Лёша, — протянула Искра, массируя виски. — А твоя пищалка и впрямь на что-то годится. Я уж думала, она только крыс мучить способна. Снимаю шляпу. Ну сняла бы, если бы она у меня была.

Фокусник просто молча показал мне большой палец. Олег Петрович улыбался и доставал из инвентаря знакомые склянки со стимулятором. Даже Тень, сидевший в своём углу, едва заметно кивнул.

И только Сокол злобно процедил в канал связи что-то вроде «повезло выскочке».

Через десять минут, я забрал излучатель с крыши и убрал его обратно.

— Руль, полный вперёд, — скомандовал Варягин. — Продолжаем путь.

Мы уже въехали в Замоскворечье. Впереди нас ждал следующий пункт назначения. И можно не сомневаться, что испытания только начинаются.