Княжий венец

Глава 16.

Глухо захлопнулась входная дверь. Мужчина с подносом в руках неторопливо сделал несколько шагов и поставил еду на стол. Темные волосы Велеслава были слегка влажными, словно мылся впопыхах. Увидев девушку, хищно дрогнули крылья ровного носа, в колдовских сине-зеленых глазах заплясало жадное пламя. Обнаженная, полускрытая мыльной водой, оттого еще более манящая. И прямо тут, в его руках!

Екнуло у девушки сердце. Но тут же на смену пришел гнев. Да как он смеет! И мгновенно поняла, что не пронять наглеца простыми уговорами. Подумает, что кокетничает она с ним, стыдливость изображает.

- Выйди, - равнодушно бросила Тамирис и прикрыла глаза. Ни к чему лишний шум. Она не кухарка какая-то, чтобы визжать от визита постороннего мужчины. Еще не хватало, чтобы народ набежал поглазеть.

- Нет, птичка моя. Сегодня я останусь здесь, - мужчина присел на табурет возле лохани, пытаясь высмотреть очертания женского тела под легкой пеной из мыльного корня. Хорошо, что стопку полотенец на колени положил, уж больно откровенно топорщились штаны. Желание жарко бухало в висках – вот же она, мечта его! Обнаженная в воде лежит, только руку протяни. А что слова резкие – так завсегда бывает. На словах отказ, а тело льнет, требуя ласки.

- Поему «птичка»? – Тамирис нехотя распахнула глаза. Лицо выражало вежливый интерес, будто она сейчас не в двусмысленной она ситуации, а на приеме в кругу гостей.

- Слыхал давеча, как ты имя свое объясняла. Птичка райская – подходит тебе. Краса неземная, будто и вправду из Ирия[1]. Мочи нет устоять, - посмотрел на губы ее пунцовые. Сейчас сомнет их в жарком поцелуе. Потрепыхается и ответит валорка на ласку. Уж он-то знает как женское тело заставить дрожать от удовольствия.

- Ты еще и подслушивал. Как не хорошо, - поморщилась девушка.

- А сейчас хорошо будет. Иди ко мне, милая, - мужчина поднял руки и стянул рубаху через голову. С самодовольной улыбкой позволяя девушке любоваться собственными телом. Знал, что хорош и уверенно пользовался. Вот-вот женские руки потянутся, чтобы огладить крепкие плечи и широкую грудь, заскребут ноготками по коже. Все девки одинаковы…

Тамирис позволила себе внимательно осмотреть воина. Хороший экземпляр. Крепкий, мускулистый, красивый даже. Хоть и не принципиально. Отличный выбор! Подойдет для ее миссии идеально, не придется в пути искать кого-то еще. Девичьи губы тронула легкая улыбка. Расценив это как предложение, Велеслав медленно подался вперед. Невероятные, притягательные глаза предвкушающе блеснули. Губы умелые порочно хмыкнули.

- Позволь и я тебе тоже кое-что покажу, - Тами тоже подалась вперед, одновременно повернула правую ладонь. Улыбнулась шире, замечая, как заплясало в красивых мужских глазах предвкушение. Воин широко улыбнулся в ответ.

Но улыбка мгновенно исчезла, когда он почувствовал… удавку на шее. Отпрянул от лохани и только тогда заметил, как из ладони девушки темной струйкой к нему тянется что полупрозрачное, клубящееся. Вскочил на ноги, схватился двумя руками, пытаясь снять – но тщетно. Удавка не затягивалась, лишь плотно обхватывала шею, демонстрируя свое присутствие. Холодом обжигая кожу.

- Убери! – зарычал гневно. Шагнул к ней, но кольцо предупреждающе сжалось чуть крепче.

- Это, - словно на уроке, пояснила Тамирис, - моя Тьма. Она не только поднимает мертвых, но и убивает живых. А потому, поищи себе тело попроще. Посговорчивее. Тебе же все равно кого на лопатки опрокидывать, так?

- Ты… - задохнулся он от бессильной ярости.

- Я – та, кто хочет спасти эту землю и этих людей. Мы с тобой – соратники, мы – на равных. Чем раньше поймешь, тем лучше будет для дела. А сейчас уходи, нам обоим нужен отдых. Про то, что здесь было, более не вспоминаем. Договорились?

Ох, как сверкали потемневшие мужские глаза и желваки ходили на точеных скулах! Но поражение тоже нужно уметь принимать. Как бы не было на душе пакостно.

- Да! – гаркнул князь Миргородский.

- Вот и славно, - девушка тряхнула пальцами и холодное кольцо вокруг шеи исчезло. Как ни в чем не бывало, она подхватила упавшее на пол полотенце и поднялась на ноги, небрежно прикрыв тело. Да только когда подымалась… Ох, словно в мозгу клеймо выжгли! Все он успел заметить – и грудь высокую, и ноги стройные. Даже округлое бедро слегонца выглянуло из-за полоски ткани, сверкнув манящей белизной кожи.

Тяжело дыша, Велеслав сверлил ее взглядом. Вот же она, в трех шагах стоит! Глазищи сверкают, а под влажной тканью все изгибы тела видно. Даже бусины сосков топорщатся, словно в насмешку. Близок локоток… Демонстративное унижение требовало немедленного реванша. А тело требовало ее.

- Тебе пора, - девушка грациозно шагнула из лохани. Фиалковые глаза смотрели с легким раздражением. Коротко выругавшись под нос, мужчина стрелой вылетел из комнаты. Шарахнув напоследок дверью так, что едва не подпрыгнула крыша. С лица Тамирис мгновенно слетело равнодушное выражение, подлетев к двери она резко задвинула засов. Обессиленно прислонилась спиной к деревянным доскам. Играть прожженную стерву оказывается тяжелее, чем она думала. Особенно когда приходится врать, глядя в колдовские, невозможно-красивые глаза. И почему ей не попался какой-то другой экземпляр? Попроще. А не тот, от одного взгляда на которого сердце трепещет испуганной пичугой. «Птичка моя» - ну надо же!

Размечтался, дурак красивый. Хотя – нет. Уж кем-кем, а дураком этот Леслав точно не был. Слишком проницательны глаза, за поволокой которых скрывается острый ум и большой жизненный опыт. Ох, немалое напряжение сил потребуется, чтобы… Чтобы что? Устоять? Не поддаться его искушению? Он ведь не отступит, это Тамирис прочла по его глазам безошибочно. И отчего от этой мысли вдруг затрепыхалось что-то в животе? Глупое девичье предвкушение, ожидание чего-то невероятного. Остановись, Тами! Ты интересна лишь как не завоеванный трофей. А разбитое сердце для Темной – это приговор. Тогда ты точно не сможешь вернуться.

Накинув на тело рубаху, девушка села за стол. Заставила себя поесть, понимая, что завтра понадобятся силы. И на дорогу, и на борьбу с неугомонным десятником. А самое сложное – на борьбу с появившейся невесть откуда симпатией. Это всего лишь смазливое лицо, чем больше буду смотреть, тем быстрее привыкну. И оно перестанет восхищать правильностью черт и скульптурной четкостью линий. Не забывай о главном, Тами! Главное – это дело, миссия. Остальное нецелесообразно. Этот мужчина рядом лишь помощник, инструмент. Относись к нему как неодушевленному предмету. Пусть и красивому до остервенения.

Глаза случайно опустились на пол. Там, у лохани, лежала отброшенная мужчиной рубаха. Подошла чтобы поднять, а ладони сами поднесли вещь к лицу. Тот самый, уже знакомый аромат. Щекочет ноздри и будоражит внутренности. Он еще и пахнет умопомрачительно, зараза! Если бы не его наглость, властность и самомнение – мог быть идеальным. Как из сказки про красивую любовь. Вот только не будет такого никогда. Люди не меняются, бабники – тем более.

Заставив себя перестать заниматься глупостями, сложила рубаху на табурет и нырнула под одеяло. Уже засыпая, мелькнула на горизонте сознания мысль, что где-то она уже видела такие невозможно красивые глаза.

[1]Ирий— это славянский рай, который упоминается в «Поучении» Владимира Мономаха.