Князь Целитель 2

Глава 8

К кабинету главного целителя мы пришли настолько быстро, насколько это было возможно, но всё равно пришлось немного подождать. Минут десять, что в нашем случае очень много, приёмное отделение осталось на это время без целителей. Как-никак пациенты могут прибыть в любой момент, и тогда счет идет на секунды.

— Проходите, — сказала наконец секретарша.

Главный сидел за своим большим столом, гости в погонах расположились по одну сторону от стола для совещаний, мы сели с другой, напротив них.

— Я буду предельно краток, — сказал самый важный и, похоже, главный в этой компании.

Нейроинтерфейс идентифицировал погоны и сообщил мне, что это генерал-майор. Ого! В нашем-то захолустье? Никак затевается что-то серьёзное.

— Для особой операции вблизи зоны Аномалии, — продолжил генерал, — нам нужен достаточно опытный и смелый целитель, умеющий к тому же обращаться с оружием, что тоже может пригодиться. К вам обратились, потому что вы каждый день находитесь практически на передовой, исцеляя десятки раненых и заражённых энергией Аномалии бойцов, имеете достаточный опыт. Так как вы не являетесь военнослужащими, я не имею права вам приказать, нам нужен доброволец.

На этом генерал замолчал, сканируя взглядом присутствующих. Дольше всех он задержал взгляд на Герасимове, но тот, словно прочитал его мысли и сразу помотал головой.

— Мне нельзя, я за приёмное отделение в ответе, — сказал Герасимов довольно смело, словно перед нами не высокие чины, а простые люди.

— Я мог бы взять на себя временное исполнение обязанностей, — вставил своё слово Василий Анатольевич, сразу получив от Герасимова испепеляющий взгляд.

— Я пойду, — спокойно сказал я, вставая со стула. — У меня пока только четвёртый круг, но, благодаря чуткому руководству наставника и обильной практике в приёмном отделении я многому научился. К тому же я ходил в составе отряда в Аномалию, имел дело с монстрами, приходилось сражаться. Доспехи, которые вы видите на мне, сделаны из добытых лично мной в Аномалии трофеев.

— Если я правильно понял, — начал другой военный, всматриваясь в мой доспех, — вы убили Бронированного Танка и Лесных Тарантулов?

— Совершенно верно, — сказал я, улыбнувшись его осведомлённости. — Танка убил не сам, но участвовал в этом.

— Кхм, — задумчиво произнёс генерал, обмениваясь взглядами со своими коллегами. — Четвёртый круг? Негусто.

Я никак не стал это комментировать, сел обратно на стул и ждал вердикта. Стараясь выровнять пульс дыханием, поймал взгляд Герасимова. Он смотрел на меня с удивлением, но в то же время с уважением и одобрением.

— А вы что скажете по этому поводу? — спросил генерал у моего наставника. — Юноша готов к серьёзным испытаниям?

— Если он будет единственным целителем на батальон, то точно не справится, — задумчиво ответил Анатолий Фёдорович. — А если на взвод, то должен. Вы же не собираетесь его подставлять, верно?

— Это будет небольшой отряд, — сказал третий военный, который до сих пор молчал. — Порядка двух дюжин опытных бойцов. Под заданные параметры ваш целитель подходит и будет вполне оптимален.

Военный смотрел на меня настолько пристально, что у меня из ушей просто обязан был пойти дым. Судя по погонам — майор. Возможно, он и будет руководить этим отрядом и сейчас он анализировал, стоит ли брать на столь важное и ответственное задание совсем юного практиканта. Его испытующий взгляд я встретил спокойно и уверенно, по крайней мере, изо всех сил старался, чтобы это выглядело именно так. Кажется, мои усилия были не напрасны, ему понравилось.

— Больше желающих нет? — спросил генерал, снова обводя всех взглядом. Видимо, моя кандидатура ему не очень понравилась.

— Студент довольно-таки неплох, — решил вставить своё веское слово главный целитель. Заметив на себе мой слегка удивлённый взгляд, он решил добавить: — Анатолий Фёдорович является его наставником и он хорошо о нём отзывается.

Я заметил, как у Герасимова дёрнулся глаз, но он промолчал.

— Я ведь правильно говорю, Анатолий Фёдорович? — спросил наш непосредственный глава, ища поддержки у своего подчинённого.

— Хм, было дело, — сказал Герасимов и посмотрел на генерала, потом на меня, словно спрашивая взглядом: «Ты уверен?». Я молча коротко кивнул. — Парень, действительно, неплох. Но я же правильно понимаю, отряд не будут забрасывать в эпицентр Аномалии для охоты на драконов?

— Никаких драконов, — сурово ответил майор. — Наша цель — отвлекающий манёвр. Мы должны перенаправить прорывающуюся из Аномалии нечисть по другому пути, где их встретят наши хорошо укреплённые позиции. Полевых целителей сейчас не хватает, а в этот отряд он нужен обязательно.

— Ну что, Вань, справишься? — обратился ко мне мой наставник.

В его взгляде читались одновременно гордость за ученика и тревога за его судьбу.

— Да, — коротко и уверенно ответил я. Без всяких там «думаю» и «наверно». При этом я уверенно и прямо смотрел в глаза генералу и майору. Если я правильно понял, именно они будут решать.

— Хорошо, — сказал генерал, увидев утвердительный кивок майора. — У вас примерно пять часов на сборы, потом за вами приедет наша машина. Свои доспехи и оружие с собой можете не брать, вам всё выдадут. Вечером инструктаж и в ночь выдвигаетесь на стартовую позицию для выполнения манёвра.

— Пока можете быть свободны, — сказал нам главный целитель, когда генерал закончил и передал ему слово. — Приступайте к своим обязанностям.

«Спасибо, что разрешил», — чуть не вырвалось у меня изо рта, вовремя удержался.

Вставая со стула, снова встретился взглядом с майором. Он теперь смотрел на меня с интересом, а не пытался прожечь во мне дыру взглядом.

— Ну ты даёшь! — восхищённо протянул Василий Анатольевич, когда мы вернулись в приёмное отделение. — Отчаянный. Держись там.

— Постараюсь, — ухмыльнулся я.

Немного странно было слышать от этого зазнайки такие слова, но мне показалось, что он говорил искренне. Возможно, просто радуется, что не стали рассматривать его кандидатуру, вздыхая с облегчением. Олег Валерьевич посмотрел на меня с сочувствием и не сказал ни слова, лишь молча похлопал между лопаток.

— Идём со мной, — сказал Герасимов и немного грубо потянул за собой за локоть.

— Что-то не так? — спросил я у него, когда мы снова поднимались по лестнице на второй этаж, пытаясь понять причину его раздражения.

— Да всё не так, Ваня! — выдал Герасимов, остановившись на лестничной площадке и повернувшись ко мне лицом. — Всё не так! Дурак ты, Ваня! Смелый, но дурак.

— Это ещё почему? — нахмурился я. Рассчитывал на его поддержку, а тут такое.

— Я знаю этого майора, — вздохнул мой наставник и покачал головой. — Он в такие дыры вечно лезет, куда драконы не осмелятся в сортир сходить. Какую-то муть они затевают. Но теперь уже поздно вёсла сушить. Ты там береги себя, — продолжил он уже в совсем другом тоне. — Ты должен выжить и вернуться обратно, ты мне нужен. Я еще тебя через все круги ада не пропустил, — зловеще ухмыльнулся он.

А вот это уже совсем другой разговор, наставник видит во мне большие перспективы, уже повод для гордости.

— Буду очень стараться, — сказал я.

— Пошли в библиотеку, — сказал он, продолжив подниматься по лестнице. — У тебя память хорошая, как я посмотрю. Скажу, что почитать, очень пригодится для всяких непредвиденных случаев.

— Здорово, спасибо большое, — сказал я, поспешив за ним по коридору к знакомой двери.

Он ведь даже не догадывается, насколько хорошая у меня память. Точнее, память моего нейроинтерфейса, который запечатлит каждую открытую мной страницу, систематизирует и будет своевременно выдавать нужную информацию в концентрированном виде. Другие могли только мечтать о доступе к секретной разработке рода Демидовых.

На ознакомление с жизненно необходимой литературой мне было выделено два часа, чего мне вполне хватило. Когда Герасимов вернулся за мной, на столе лежала открытой самая ценная, на мой взгляд, книга по применению целительства в боевых и в приближенных к боевым условиях. Теперь в теории я неплохо подкован, осталось дело за практикой — там я уже покажу, какую сильную поддержку может оказывать целитель на поле боя.

— Пошли, — сказал Анатолий Фёдорович, захлопывая книгу у меня перед носом и увлекая меня за собой. — Я попросил, чтобы тебе обед пораньше принесли, не ехать же голодным. Сухпайка ты ещё нажуёшься.

Мы спустились на первый этаж, но, вопреки моим ожиданиям, не пошли в ординаторскую, а остановились перед дверью лаборатории. Герасимов открыл дверь и подтолкнул меня внутрь. На столе стояла тарелка ароматно пахнущего борща, картофельное пюре с солидной порцией гуляша и большая кружка чая с бутербродом.

— Я столько не съем, — пробормотал я, прикинув объём, но желудок уже был готов со мной поспорить.

— Съешь, — твёрдо сказал Герасимов, усаживая меня за стол. — Тебе силы нужны. Вот тебе ключ, закроешь потом.

Наставник резко развернулся и вышел из лаборатории, а я, чтобы не тянуть время, жадно набросился на угощение. Нормальной домашней пищи я не ел давно. Ну, может, за исключением вчерашнего обеда в трактире, но там всё равно было не так вкусно. Если я правильно понял, в ближайшие дни меня ждёт только сухпаёк. Эта мысль делала момент наслаждения ещё ярче.

После сытного обеда, чтобы глаза и не вздумали смыкаться, Герасимов провёл со мной пару мастер-классов на недавно поступивших в приёмное раненых. Каждый раз он присматривался к конфигурации пальцев, но придраться было не к чему, я уже делал всё правильно на автомате.

В назначенное время я стоял на крыльце госпиталя. Точнее, к этому времени я стоял уже минут десять. Хоть я и ненавижу ждать, но ещё больше терпеть не могу заставлять ждать себя.

Доспехи я решил не снимать. Если мне выдадут что-то другое, тогда сниму, а протазан всё равно возьму с собой. К этому немного неприглядному для обычного обывателя оружию я привык, как к родному. Мне всегда нравились упражнения с копьём, и при умелом владении оно нередко выигрывало у меча, топора и молота, уж по дистанции, так сто процентов. Тем более у моего рода было достаточно наработок именно с этим оружием, а наставники уже помогли отшлифовать умение.

Рычание двигателя я услышал раньше, чем увидел сам бронированный автомобиль со странной системой защиты, делающей его почти невидимым. Не возникало сомнений, что это и есть машина того самого элитного спецназа, в составе которого я должен был поехать на пока неизвестную мне боевую операцию.

Но прямо невидимость? Не слишком ли избыточно или я чего-то не знаю, и Герасимов был прав и тут что-то нечисто?

Броневик лихо развернулся на площадке и остановился правым боком ко мне. Дверь открылась, выглянул военный и критически осмотрел меня с головы до ног.

— Иван Комаров? — спросил он, сомневаясь, что видит перед собой целителя. Правильно, белый халат ведь остался в ординаторской, а сейчас я больше смахиваю на воителя.

— Он самый, — кивнул я и сделал первый шаг вперёд.

— Ты там береги себя, Вань, — услышал я позади голос Герасимова, и вместо того, чтобы сделать второй шаг, резко развернулся.

— Буду стараться, — улыбнулся я наставнику и хотел было сделать шаг к нему навстречу.

— Молодец, удачи тебе! — он улыбнулся мне в ответ, потом резко развернулся и ушёл, когда я уже собирался протянуть ему руку.

Ну и правильно, долгие прощания ни к чему. К тому же подавать руку старшему первым — моветон. Здороваться надо первым, а вот руку тянуть — неправильно.

— Комаров, ты идёшь? — раздражённо бросил военный. — Или тебе красный коврик постелить?

Я молча повернулся к броневику, быстро преодолел отделявшее меня от него расстояние и юркнул внутрь, плюхнувшись на свободное сиденье. С протазаном в кабине было не очень удобно, и я положил его на пол вдоль стеночки. Дверь автоматически закрылась, и машина рванула на выезд с территории госпиталя, заставив меня схватиться за поручень.

— Разве тебя не предупредили, что свои доспехи надо дома оставить? — громко спросил военный, чтобы перекричать рёв мотора.

— Я домой попасть не успел, — так же громко ответил я. Почему-то я был уверен, что ему объяснять необязательно.

— А эта палка тебе зачем? — спросил он, кивнув на протазан, который я прижал ногой к стене, чтобы он не катался по полу.

— Это мой талисман на удачу! — ляпнул я первое, что пришло в голову.

— Ну-ну, — выдал военный, глядя на меня, как на человека с причудами. — Лучше бы ты это выкинул, абсолютно бесполезная штука.

Я ничего не стал ему на это отвечать, не вижу смысла. Выкидывать своё оружие я не собираюсь.

Уставившись в открытую круглую бойницу, я смотрел, как мимо пролетают деревья. Значит, мне не показалось, что мы едем достаточно быстро. Жаль, что не совсем понятно, куда.

Минут через пятнадцать броневик резко остановился и дверь открылась.

— Вылезай! — скомандовал сопровождавший меня солдат.

Я осторожно развернул протазан, пронеся его наконечник над головой сопровождавшего, и выскочил на улицу. Сзади послышалось недовольное бурчание, по-моему, с ненормативной лексикой, но я не стал обращать на это внимания и даже не обернулся.

Похоже, что мы удалились от города на юго-восток, потому что в противоположной стороне на горизонте я увидел смотровые вышки и блестевший золотом шпиль звонницы. На опушке леса был разбит внушительный палаточный лагерь. Вряд ли гарнизон соседней воинской части будет этим заниматься, значит, подоспело солидное подкрепление.

— Иди за мной, копейщик, — небрежно бросил сопровождавший меня военный и повёл к самому большому шатру с развевающимся над ним флагом Российской империи.

Сопровождающий доложил стоявшим у входа часовым о прибытии. Один из них юркнул в шатёр и через минуту вышел, открывая передо мной полог шатра. Я вошёл внутрь, стараясь ничего не повредить наконечником протазана. Немного странно, думал, что мне скажут оставить оружие у входа.

За столом в центре шатра сидели три знакомые уже фигуры, ещё двоих я видел впервые. На столе лежала карта местности, изрисованная маркером. Когда я вошёл, все замолчали и смерили меня оценивающим взглядом.

— Молодой человек, вам же сказали оставить дома свои доспехи и оружие! — сказал полковник, который сидел рядом с генералом так же, как и в кабинете главного целителя.

— Если мне дадут другие доспехи, то свои я временно оставлю здесь, — спокойно ответил я. У меня не было в крови подобострастия к высшим чинам, и я разговаривал с ними почти на равных.

— И где вы собираетесь их оставить? — ухмыльнулся полковник. — В кустах?

— Но мы же с вами сейчас не в кустах разговариваем, — спокойно возразил я.

— А он дерзкий, — ухмыльнулся майор, под командованием которого и пойдёт на спецзадание особый отряд. В его взгляде промелькнуло довольство.

— Вот ты и храни тогда его панцирь, где хочешь! — рыкнул на него полковник, недовольно нахмурившись.

— Господа, давайте вернёмся к обсуждению операции! — прикрикнул на них генерал. — Майор, распорядитесь, чтобы вашего целителя обеспечили всем необходимым.

Майор бросил взгляд на стоявшего в стороне бойца и кивнул на меня. Тот отделился от стойки шатра и направился к выходу.

— Идём, — бросил он мне на ходу.

Военные не любят много разговаривать, особенно с посторонними, а я для них явно не был своим. По крайней мере, пока, а там видно будет.

В лагере царила суета, но суета упорядоченная. Живая сила и техника передвигались с точностью скользящих по лабиринтам процессора электронов. Жизнь бурлила, но не переливалась бесконтрольно через край, всё шло своим чередом.

Мы прошли чуть ли не половину лагеря, когда остановились у входа в длинный шатёр, возле которого стоял один часовой. Нас он пропустил, даже не моргнув.

— Это целитель-доброволец, — сказал мой провожатый уставившемуся в записи в журнале прапорщику. — Надо снарядить, как следует. Майор Федулов сказал, что лично всё проверит.

— Проверит он, — произнёс прапорщик с тяжёлым вздохом, оторвал взгляд от журнала и устало посмотрел на меня. — Да ты же молодой совсем. Ты точно целитель?

— Точнее не бывает, — спокойно ответил я, стараясь не обращать внимания на неприязнь и недоверие в его взгляде.

Такое впечатление, что сама мысль о том, что надо встать и пойти искать для меня обмундирование, причиняет ему боль и страдание. Забавные все же люди бывают.

— Ну пошли, целитель, — последнее слово он произнёс с усмешкой. — Будем делать из тебя человека.

Прапорщик, непрерывно продолжая ворчать и жаловаться на тяготы военной службы, без особого труда и перенапряжения находил на стеллажах всё, что необходимо. Мои доспехи, одежду и ботинки я сложил в выданный мне мешок, который затем был закинут на самую верхнюю полку.

Я надел точно подошедшую по размеру военную форму, высокие берцы с автошнуровкой и усиленной защитой, потом почти вся форма скрылась под сплошным лёгким доспехом. Шлем на голове сидел идеально, не ограничивая движения и обзор. Несмотря на всё нежелание совершать лишние телодвижения, прапорщик своё дело знал и ни разу не ошибся с размером.

Свой рюкзак мне тоже пришлось отправить на верхнюю полку. Мне был выдан специальный рюкзак армейского целителя. Странная конструкция распласталась на спине, легла на плечи и широкими лапами обхватила живот. Что самое удивительное, его вес я почувствовал только ногами, двигаться он не мешал.

Интересно, такое снаряжение только у спецназа? Наверно да, подобного снаряжения я у стоявших у ворот Каменска солдат ни разу не видел.

Напоследок он выдал мне пояс, на котором висели две кобуры с пистолетами и запасными обоймами. В прорезях на рукоятках я увидел светящиеся голубым магические патроны — дорогая вещь, между прочим. В довершение ко всему я получил короткий автомат с таким же боеприпасом.

— А палку свою в угол куда-нибудь поставь, — буркнул прапорщик, возвращаясь к своему ненаглядному журналу учёта.

— Это не палка, а усиленный магией протазан, — пояснил ему тоном, как ребёнку говорят о вреде пихания пальцев в розетку. — Он не раз мне жизнь спасал и ещё спасёт.

— Ну-ну, — усмехнулся прапорщик, бросив короткий взгляд на протазан, потом снова вернулся к журналу. — Бери с собой, будешь от майора комаров отгонять.

— Главное, чтобы от тебя мух не пришлось, — буркнул я себе под нос, выходя из шатра.

Надеюсь, что он не услышал.

Я оглянулся и не увидел солдата, который меня сюда привёл. Сначала я решил подождать, уперев древко протазана в землю, положив вторую руку на висевший на плече автомат. Наверно со стороны смотрится довольно гротескно сочетание ультрасовременной амуниции и копья, но мне удивлённые взгляды проходивших мимо военных были до лампочки.

Поняв, что сопровождавший меня боец не вернётся за мной, я нашёл взглядом реющий над шатром главнокомандующего флаг и двинулся в ту сторону.