Когда ангелы смеются

Часть I. Глава 8

Часть I. Глава восьмая

Киллиан немножко лукавил. Он не на горы хотел полюбоваться – ему просто не хотелось отсюда уходить. Природа этого уединенного по ирландским меркам острова, не испорченная толпами туристов, ничуть не походила на объеденные крупным и мелким рогатым скотом склоны Дингла. Воздух был насыщен запахом листвы, и пели лесные птицы.

– Ой! – сказала девчонка, указав рукой под куст, мимо которого они как раз проходили.

Киллиан повернул голову – на пригорке лежал, подогнув под себя ноги, олень. Самый настоящий. Вот только темно-коричневые бока благородного животного тяжело вздымались и опускались – он умирал. Лучше было этого лесного обитателя не трогать, потому что, похоже, он был уже в агонии. Да и вряд ли поблизости была хоть одна ветклиника.

Но девчонка, конечно же, вознамерилась зверя непременно спасти и немедленно кинулась его осматривать.

– Смотри, у него ножка поранена! – показала она на опухоль с созревшим нарывом возле копыта животного. – И пить оно хочет. Сейчас-сейчас, потерпи немного!

Она раскрыла свою неизменно и всюду сопровождавшую ее сумку, достала оттуда складной стакан, протянула его Киллиану и велела тоном, не допускавшим возражений:

– Сходи, набери водицы, пока я рану обработаю.

Возражать смысла не имело – было известно, что если на русскую туристку напал приступ оказания кому-то помощи, то препятствовать этому бесполезно. Так что пока Киллиан искал место, где можно было половчее спуститься к озеру, пока возвращался, процесс обработки раны уже шел полным ходом.

Вот только состав, который шустрая девицы для этого применила, вызвал у Киллиана оторопь – она поливала ватку, которой обтирала порез, из фляжки, которую вручила ему она дорогу Алва!

– Ты что творишь? – прошипел тот.

– А в чем дело? – повернула девчонка к нему лицо. – Ты сам говорил, что этот состав очень хорошо заживляет раны. Да ты не беспокойся, я все за нами уберу, до последней бумажечки… Я сейчас сделаю ладони ковшичком, а ты налей мне туда воды и приподними животному морду, чтобы оно могло попить.

Киллиан набрал в грудь воздуха и выдохнул – возмущаться было уже поздно.

– У тебя тоже рука поцарапана, – мрачно проговорил он. – Вот здесь, с тыльной стороны ладони.

– Где? А, ерунда, заживет! Впрочем, если уж тебе так хочется, помажу и себе.

Она действительно оторвала от рулона в упаковке еще один клочок ваты, наклонила горловину фляжки и протерла себе обе руки, аккуратно собрала в полиэтиленовый пакетик куски бумажной салфетки и прочие следы медицинского вмешательства и удовлетворенно произнесла:

– Смотри! Твой олень заснул! Видишь, как он теперь спокойно дышит?

– Вижу, – буркнул Киллиан, недовольный проявленной слабостью. – Идем скорее, я хочу побывать на легендарной скале, пока ты еще кого-нибудь не принялась лечить. Держись за меня, чтобы я тебя чувствовал.

Он видел, что девчонка тоже, как и олень, принялась засыпать, причем прямо на ходу, а тащить ее наверх на руках ему как-то не хотелось.

Впрочем, они дошли. Но любовался на горный пейзаж над озером Киллиан уже один – дотянув до заветного места, девица опустилась на мягкую изумрудную траву – и отключилась. Сняв с ее плеча сумку, Киллиан подложил ее ей под голову и принялся любоваться природой – той самой, с которой ему не хотелось расставаться. У него был где-то час времени, когда он никому ничего не был должен и никто ему не мог помешать.

Час полного уединения. И он насладился им вполне.

Не сказать, чтобы его здесь что-то потрясало или могло потрясти – наоборот, нравилась именно обыденность пейзажа: просто озеро, с самыми обычными горами справа, которые загораживал самый обычный мыс с зеленым кустарником и деревьями.

И выступающие из воды камни тоже не потрясали экзотичностью, как и берег на противоположной стороне. Отсюда озеро казалось большим, а если выбрать правильный ракурс, то даже огромным. Сегодня вновь стояла ясная погода, и вполне можно было представить себе, будто Киллиан находится в родной Шотландии. Хотя представлять, конечно же, было глупо – там тоже все изменилось, и даже найти свою родину он не сможет никогда…

Глаза его между тем повернулись на мирно спящую возле его ног девицу, и мысли невольно перебежали к ней. Сейчас, когда на лице наследницы скифов не было ни единой морщинки, Киллиан смог оценить его более объективно. И вынужден был признать правоту Дорана: это лицо было по-своему красиво.

Да и фигурка тоже неплоха, если не придираться и не втискивать ее габариты в строгие шаблоны модельного бизнеса. То есть, ноги росли не от ушей, и руки были далеки от аристократизма – скорее рабочие, чего не полагалось бы иметь представительнице умственного труда…

Но ведь и Киллиан был не великан… И никогда не нравились ему женщины, на которых требовалось смотреть задрав голову! Он всегда выбирал низкорослых, и не только миниатюрных, похожих на нимфеток – всяких, и размер бюста не имел значения..

Так почему же вот эта русская туристка не вызывает в нем никаких полагающихся по случаю чувств? Даже сейчас, в совершенно доступном и беспомощном виде? Пользуйся – и никто никогда о том не узнает и не сможет засудить…Тем более что он знахарь, и способен организовать сеанс без последствий…

Девчонка между тем пошевелилась и села.

– Как мы здесь оказались? – спросила она тревожно.

– Неужели ты не помнишь? – изобразил удивление Киллиан.

– Не помню. Мы хотели осмотреть то место, где первобытные люд плавили медь. Рудник.

– Ну, мы немножко промахнулись и зашли сюда. Ты устала, легла и задремала.

Девчонка с сомнением на него глянула…

– Лучше скажи, что ты меня сюда специально завел. Это ведь и есть «Губернаторская скала»?

Она показала на табличку, привинченную к ограждению.

Киллиан кивнул.

– Мы осмотрим рудник на обратном пути.

– Тогда чего мы ждем? Пошли!

* * * * *

Киллиан намеренно вел девчонку той же дорогой, что и от рудника. Ему хотелось посмотреть на оленя – лежит тот на прежнем месте или проснулся и убежал. Он даже сделал так, чтобы первой могла заметить животное опять-таки девчонка. И девчонка не подвела. Увидела.

– Ой, олешек! – воскликнула она, добравшись до места, где они оставили животное. – Умер. Давай похороним его?

– Он не умер, он спит, – возразил Киллиан, присев возле оленьей морды. – Нагнись и коснись вот этой жилки на шее… Чувствуешь, бьется?

– Да, чувствую, – согласилась девчонка, проделав требуемое. – Только почему он не просыпается?

Киллиан призадумался. С одной стороны, выдавать секрет сестриной настойки было не желательно, но с другой стороны нельзя, чтобы девица израсходовала ценное снадобье без толку, тратя его направо и налево на всякую ерунду.

– Олень спит, потому что ты его усыпила, – буркнул он.

– Я? Когда?

– Вот этот лист подорожника, примотанный травинкой возле переднего копыта видишь? Лист прикрывает ранку. Ты промывала эту ранку снадобьем, которое имеет снотворный эффект, да еще и язык животному обтерла ваткой с этим же составом перед тем как напоить. Естественно, оно заснуло.

– И когда же проснется?

– Представления не имею. Может, завтра, а может через неделю.

– Что же нам делать? Здесь же всякие люди ходят. И браконьеры тоже. Давай занесем животное подальше от тропинки и положим так, чтобы его отсюда было не видно!

– И присыплем сверху листьями и сухим ветвием.

– Да. Так будет еще лучше.

Сказано – сделано. Вдвоем Киллиан с девчонкой приподняли оленя, переместили его за куст и перевернули, чтобы осмотреть, не повреждена ли шкура на том боку, на котором животное лежало. К счастью, обошлось: ни свежих, ни старых ран больше не имелось, и замаскировать животное возможно было, особо не напрягаясь.

– Знаешь, – неожиданно проговорила вдруг девчонка, когда они уже вновь были на тропинке и шли в заданном направлении, – я, кажется, поняла, почему башенка Хассиз Фолли так и осталась не задействованной, а муниципалитет Дайнгина предпочел напрячься, но построить собственный маяк.

– Ну и почему?

– Вот смотри: все три замка: Галларус, Рахиннан и Минард были выстроены Фицджеральдами, ведшими свой род от самых первых поселенцев на острове – выдумки про таинственных людей каменного века, неизвестно куда исчезнувших, мы можем в расчет не брать. Присоединим к ним Ферритеров, выходцев то ли из Нормандии, то ли из самой Испании, построивших свое гнездо на полуострове напротив деревни, которая носит сейчас их имя. Эта семья хорошо вписалась в общий строй и быт старого населения и скоро стала своей, тем более что быстро перешла на гэльский язык.

– И их замок был точно также разрушен войсками Кромвеля.

– Угу. Но поскольку ни Фицджеральды, ни другие местные не были упрямыми ослами, и быстро поняли, что стены цитаделей от пушечных ядер их не спасут, то в замке Минард к моменту прихода туда армии Кромвеля гарнизон отсутствовал. Хозяин замка погиб в каком-то сражении, и там оставались разве что женщины и дети…

– О, я понял: отряд Уильяма Хасси занял чужой дом, выгнал оттуда его обитателей, и из-за него их дом был разрушен!

– Ну да. Отсюда и ненависть Фицджеральдов к этому семейству. Хассеи вообще были чужаками, считавшими себя потомками викингов, и когда спустя полтора столетия один из них возвел башню напротив Дайнгина, то его жители, особенно семья Фитцджеральдов, которой удалось восстановить свое влияние среди сограждан, восприняли это не как извинение, а, скорее, как издевку.

Киллиан подумал: все это прозвучало весьма правдоподобно.

– Но почему замок Росс не был разрушен?

– Потому что он принадлежал короне, а Брауны, тогдашние его обитатели, были там только арендаторами. Они переобулись на лету, заявив, что вообще тут не при чем, и что их наследник был слишком мал, чтобы принимать участие в восстании.

– Похоже, что так все и было, – согласился Киллиан, поразмыслив. – Генерал, который замок оборонял, предпочел сдаться при виде кораблей, которые приплыли по Лох-Лину и встали напротив него не рейде. Поскольку никаких ужасов о массовых казнях гиды туристам не рассказывают, то гарнизон замка успел вовремя удрать. А что ты хочешь увидеть на руднике?

Киллиану действительно было любопытно, будет ли какая-нибудь разница между тем, что русская туристка заметила сначала, и что она расскажет о руднике теперь. И девчонка не подвела!

– Там есть штольня, в которой, по легенде, добывали камень огневым методом, то есть разжигая внутри большой костер. А от костра на потолке и стенах штольни непременно должна была остаться копоть. Вот ее следы я и хочу поискать, – были ее слова.

– Заметано, глянем. Если у тебя есть фонарик.

– Целых два, причем один налобный… Далеко еще идти?

– Мы уже на месте. Поворот – и…

– Действительно, штольня!

– …

* * * * *

Она воскликнула это с таким восхищением, словно ее привели в театр на небывалое зрелище. Словно вот эта каменная нора – пещера сокровищ или проход в сказочный мир. Между тем видок углубление в обрыве холма представлял из себя еще тот: если снаружи оно хотя бы было похоже на портал, да и вьющиеся растения скрашивали картину, то внутри один вид выеденных невидимой глоткой стен, испачканных чем-то ярко-зеленым, внушал не очень вкусные ассоциации с глоткой чудовища. А уж грязная лужа на полу и вовсе вызывала отвращение.

– Жаль, что сюда опасно ступать, – молвила девчонка, глянув на эту лужу, предусмотрительно огороженную рядом вертикально торчащих из земли камней. – А далеко вглубь штольни нам не дотянуться.

– Даже если там и есть копоть, то она нам ничего не скажет, – буркнул Киллиан, потому что версия с добычей меди для изготовления пушек нравилась его мужской натуре, воспитанной на военных подвигах, до умопомрачения. – Это могла быть пещера, где люди жили, пока не пришли копатели.

– Ты более чем прав. Ладно, не станем искушать судьбу: поехали в город, пока не стемнело. Или у тебя другие планы?

«Других планов» на этот вечер у Киллиана не было – только поужинать и разойтись по своим комнатам отдыхать. Чем в своем апартаменте занималась русская туристка, он не ведал – он смотрел телевизор, наслаждался бездельем, и просматривал брошюры, предназначавшиеся туристам для ознакомления со всем спектром туристического обслуживания на Килларни.

Например, по «Кольцу Керри» – маршруту, так широко разрекламированному, что можно было предполагать там вообще нечто невиданное мирового масштаба. А самым изысканным «блюдом» меню было посещение бывшего монастыря на острове Скеллиг Майкл, расположенного на высоте в 180 метров.

Посмотреть там было на что, и проникнуться тоже было чем – остров был нашпигован каменными стенками, домами-ульями, сложенными из ничем не скрепленных между собой камней. В их нескрепленность Киллиану верилось мало, что бы ни было написано в путеводителе, потому как церковь, возведенная позже объявленной в путеводителе даты, с использованием известкового раствора, уже почти разрушилась, а скалы острова побиты ветровой эрозией более чем плотно.

Так что древность домов-ульев поэтому вызывала сомнения – весь шик объекта заключался в их количестве и отдаленности. Любопытно было взглянуть, как там жили монахи и на их быт. Вопрос: стоило ли это любопытство удовлетворять? Там же постоянно дул ветер, подниматься наверх утомительно, да и добираться до острова было сложно и долго – на катере.

Главное же препятствие для Киллиана в посещении этого памятника местного каменного творчества состояло в тропинке, шедшей вдоль кромки берегового утеса. После приключения на форте Данбег Киллиан не мог себя заставить пережить подобное еще раз.

Все в нем кричало: «Нет!», и глядя на подборку фотографий в Интернете, где эта тропика была изображена, он ощущал каждой клеточкой своего туловищ, что было бы полнейшим безумием лезть в такое опасное место. Кромка отвесных скал обещала смерть со стопроцентной гарантией.

Даже нырнуть головой вниз в самую глубокую из шахт острова Росс выглядело по сравнению с прогулкой туда-сюда в таком месте невинной забавой. Это была экскурсия для тех, кому не хватает в жизни адреналина, кому хочется пройтись по кромке бездны, затаив дыхание от ужаса и удивляясь собственной храбрости.

Оставалось только убедить русскую туристку отказаться от посещения столь соблазнительного для сердца каждого ее соотечественника объекта. А для этого пойти на некоторые хитрости. Например, разбудить ее как можно позже и сказать, что все экскурсии на сегодня уже разобраны…

* * * * *

– А может, ну его, этот самый Скеллиг Майкл? – ответила девчонка на объяснение Киллиана, почему их поездка в загадочный покинутый монастырь откладывается. – Я достаточно прочла в Интернете, чтобы ни за какие коврижки туда не соваться. Я не хочу, чтобы мой ангел-хранитель преждевременно ушел на пенсию, сказав «Ну его нафик с таким клиентом».

– Чего? – не понял Киллиан. – Какой я тебе ангел?

– При чем тут ты? Поверье у нас в народе есть, будто у каждого человека есть невидимый ангел-хранитель. И если он о чем-то предупреждает, то его надо слушаться.

– И что тебе нашептывает твой?

– Мой зажег передо мной красный сигнал светофора и поставил поперек дороги шлагбаум. Ты обещал мне на сегодня прогулку по национальному парку с заходом в Макросс-хаус и к водопаду Торк. Вот и выполняй!

Услышав такое, Киллиан едва удержался, чтобы не затанцевать джигу от восторга. Но вместо этого он сделал опечаленный вид и произнес:

– Тогда завтракаем, собираем рюкзак с бутербродами и кока-колой для пикника – и в путь. Ты как предпочитаешь: прогуляться пешком или арендовать коляску с лошадкой? Автомобиля сегодня не будет – я хочу от него отдохнуть!

Естественно, девчонка выбрала коляску, и Киллиан был этим очень доволен. Лошадка ехала медленно, не торопясь, парк был ухоженным, и день по-прежнему был ясным. Третий день подряд как грело солнце, и ни одного дождя. И ветра практически не было. Мало того, впервые за последние три года Киллиан ощущал себя в отпуске. Он ничего никому был не должен, и мог тратить деньги, а не зарабатывать их.

Коляска не просто возила их по обычному для нее маршруту – она останавливалась по прихоти седоков там, где они хотели, возница отвечал на задаваемые ему вопросы и не мешал думать. Заказ был на определенное количество часов, часов этих было аж целых шесть, и пока арендованное время не истекло, имелась уверенность, что колесный транспорт дождется туристов, пока они сходят по тропинке прогуляться до водопада или до тисовой рощи.

Девчонка помалкивала, и послушно таскалась следом за Киллианом всюду, куда его влекло любопытство. А влекло оно его в том числе и в те уголки парка, где высились листья экзотических растений-гигантов, завезенных из Средиземноморья и Южной Америки. Возможно, ей тема выращивания растительности была не интересна – интересовал лишь результат. Но ни клумбы с орхидеями и роскошными яркими цветами, ни кусты при входе в здание усадьбы, которым искусные ножницы садовника придали правильный геометрический вид, не заставили ее издать ни звука. Она созерцала и словно «грела уши», слушая переговоры между Киллианом и возницей.

Только очутившись внутри дома Макросс русская туристка очнулась и принялась задавать вопросы. Но опять же не Киллиану, а экскурсоводам. И то лишь в самом конце – спасибо ей, позволив даме-гиду выговориться полностью. Зато вопросы были высшего класса – Киллиан даже посочувствовал несчастной гидо-даме, до этого бойко и восхищенно описывавшей, как целых 10 лет Генри Герберт и его жена-художница Мэри готовили свой дом для посещения его королевой Елизаветой английской.

– А откуда он взяли столько денег, чтобы построить такой особнячище? – вот первое, что прозвучало из уст русской барышни, когда экскурсовод довела их группу до выхода с безошибочно читаемым намерением с ними проститься.

На лице у дамы сияла безупречно вежливая улыбка, и вздох облегчения уже готов был вырваться из безупречно упакованной в строгую униформу груди. Вопрос заставил эту улыбку погаснуть, а вздох испуганно замер, заставив грудную клетку дамы застыть в позиции «Вот какой у меня бюст».

Замерла и тургруппа. 15 пар глаз вновь повернулись к экскурсоводу, и та мгновенно постигла, что излишней любознательностью страдали не только русские.

– Они разбогатели на выплавке меди, – поспешил на помощь свой сотруднице старик-вахтер, стоявший рядом, в этом же вестибюле.

Киллиан едва не выругался вслух – и тут девчонка оказалась права!

– Но выплавка металла требует большого количества топлива, – последовал второй вопрос.

Экскурсоводша затравлено глянула на вахтера…

– Вы совершенно правы, – согласился тот вальяжно. – На острове Росс был подчистую вырублен весь лес. Да и вокруг усадьбы тоже. И дубы, и тис в национальном парке либо саженые, либо возродившиеся из поросли.

– Но дрова дают недостаточно температуры, – прозвучала реплика из толпы туристов.

– Зато из них можно получить древесный уголь, что и делалось, – ответил другой голос оттуда же.

Старик вахтер торопливо распахнул двери вестибюля, и возбужденная новым открытием толпа вывалилась на свободу. Туда, где роскошные клумбы, обрамленные каменными бордюрами и плитами мощеных дорожек, контрастировали с чистым, зеленым газоном, покрытым свежей мягкой травой, ровной-ровной. И где Киллиана с его русской гостьей поджидала арендованная ими утром коляска.

– Я знаю теперь, зачем владельцам Макросс-хауса понадобилось 10 лет, чтобы подготовится к приему английской королевы, – затянула девица свою обычную песню.

– И зачем? – обернулся к ним возница.

– Чтобы замаскировать добычу меди на острове Росс. Англичане немедленно бы конфисковали рудник и такое бы там наворотили, что лечить бы пришлось долго, дорого и нудно. А так разровняли отвалы, посадили в спешном порядке молодые дубки и прочие деревья, накопав их на принадлежащей лично Гербертам территории, засыпали щебенкой дорожки вокруг замка Росс…

– А клумбы? Их ты ни во что не ценишь? – усмехнулся Киллиан.

– Клумбы не настолько дорогостоящая вещь, как восстановление леса. Деревья и кустарники должны были подрасти, а на это требовались годы. Цветочки же вырастали за один – два сезона, если посеять многолетники. А на лужайки за каменными стенами запустили овечек. Для Англии такие пейзажи были привычны.

– Вы безусловно правы. – сказал возница. – После визита королевы Герберты не могли больше разрабатывать рудник, и спустя пару поколений вынуждены были продать усадьбу. А потом она попала в руки по-настоящему богатой семейной пары ирландского политического деятеля Артура Винсента и его жены Мод. Детей у них не было, и всю свою энергию Мод вложила в украшение поместья.

– Ну, насколько я понял, национальным памятником оно было объявлено только после обретения Ирландией независимости, – примиряющим тоном произнес Киллиан, потому что в тоне возницы ему послышалась излишняя горячность.

– Естественно, – сказал возница. – Пока англичане не оставили нас полностью в покое и не признали, не разумно было вкладываться в ремонт здания и парка.

– Вы из Гербертов? – спросила девчонка.

– Нет, я О’Донахью. Но разве это важно?

Он был прав, и его седоки с ним немедленно согласились.

* * * * *

А по возвращении в гостиницу их ждал сюрприз. Точнее, целых два сюрприза, и оба их взволновавшие, каждый по-своему.

Во-первых, их вещи, пока они были на прогулке, кто-то осматривал: и в машине, и в номере. Обыск был проделан аккуратно, и ничего не пропало – просто было неприятно. Киллиан было даже дернулся, чтобы немедленно покинуть эту гостиницу и куда-нибудь переехать.

– А смысл? – спросила девчонка. – Тут уже все обшарили, и все вещи на месте. А завтра с утра мы двинемся в путь вместе с багажом и в Килларни уже не возвратимся. Идем лучше спустимся и поужинаем нормально. Заодно послушаем, какие достопримечательности обсуждают туристы, чтобы выбрать следующий маршрут.

Спустились. Сели за столик. Приготовили уши… Подняли глаза на экран телеприемника, висевший в углу…

– Сегодня на острове Скейлиг-Майкл произошел крупнейший за последние 20 лет обвал. Рухнула в море тропа, проходившая вдоль горы… соединявшая… Погибло 12 человек…

У Киллиана зашумело в голове. Он не расслышал ни названия горы, ни объектов, которые соединяла каменная дорога. Именно она мелькнула перед его взором еще с вечера, когда он ощутил жгучее нежелание отправляться в Скейлиг-Майкл! 12 трупов, среди которых сегодня должен был бы значиться и он… Если бы его клиентка оказалась дурой, ищущей острых ощущений…

– У тебя могущественный ангел-хранитель, – повернулся он к своей соседке за столом.

– И у тебя тоже, – отпарировала та, ни на секунду не застопорившись. – Наши с тобой ангелы, похоже, скорешились и действуют в паре.