Кто убил Кристель?

Глава 2

Первое, что я почувствовала, был запах — смесь книжного аромата от стоящих стопками рядом с кроватью пыльных библиотечных фолиантов и едва уловимого запаха лаванды от саше, которое Кристель когда-то в далеком прошлом запихнула мне под подушку со словами «чтобы не снились твои дурацкие кошмары». Открыв глаза, я тут же зажмурилась, испытав дикую боль от того, как мое взрослое сознание врывается, вытесняет личность юной Элис — той, что еще одновременно обожала, ненавидела и отчаянно завидовала сестре. Занимая ее место, я ощущала, как якорь-медальон на моей шее пульсирует в такт сердцу, как бы напоминая: это не сон. У меня ПОЛУЧИЛОСЬ! В ушах эхом звенел голос Пита: «Элли, будь готова к тому, что ты не все можешь изменить».

Но одного я не сказала моему дорогому другу: я могу вернуться в наше будущее только, если потерплю неудачу. Потому что, если я смогу спасти сестру, это создаст другую, параллельную линию реальности. В этом случае альтернативное будущее для меня пойдет по другой траектории: ни у него, ни у меня не будет причин искать способ изменить прошлое, не спать ночами и работать, как проклятые, изобретая хроноскоп, а значит, мы уже точно не придем к той хронологической точке, где он ждет меня. Но я готова пожертвовать всеми своими достижениями и славой, лишь бы изменить события прошлого ради НЕЕ. Ради этого смеха, что сейчас доносится из-за двери — того самого смеха, из-за которого я когда-то в гневе хлопнула дверью, уходя в библиотеку. Ради возможности вновь услышать его, не испытывая раздражения, а наполняясь теплом и любовью.

— Элис! — в этот момент Кристель, торопливо постучав в дверь, распахнула ее прежде, чем я успела ответить, — Вставай скорее! Девочки уже пришли к нам и сидят на кухне! А еще Тереза принесла эти твои дурацкие маффины с… э-э-э… киноа? Брр, на вкус как песок, божественно отвратительны, — криво улыбнулась она, едва заметно поморщившись.

Одетая в пушистый махровый халат с вышитыми единорогами, с мокрыми после душа светлыми волосами, небрежно спадающими на плечи, она стояла в дверях, нетерпеливо барабаня пальцами по косяку, а я замерла, не веря до конца, что все это по-настоящему. Незаметно ущипнув себя за предплечье, поморщилась от боли и тихонько выдохнула. Вот она передо мной, ЖИВАЯ, словно воплощение всего того, что я вспоминала все эти годы: моя старшая сестра, самая родная и близкая.

— Крис… — мой голос предательски сорвался, выдавая всю глубину моих чувств. Я резко вскочила, обняв ее так крепко, что она, пошатнувшись и ласково обняв меня в ответ, захихикала:

— Ты что, с похмелья? Или влюбилась наконец? Пойдем уже!

Ее шутки, которые раньше так раздражали меня, теперь казались самой прекрасной музыкой на свете, заставляя сердце биться чаще от нежности и любви.

На кухне, как это бывало почти каждое утро до исчезновения Кристель, уже собрались все ее близкие подруги, в том числе наша с сестрой соседка по квартире — Дафна, которая сосредоточенно нахмурив брови, размешивала в чашке что-то зеленое. Не отрываясь от своего занятия, она кивнула мне с приветливой улыбкой:

— Доброе утро, Эль! Кристель говорила, что ты планировала сегодня весь день готовиться к учебной неделе?

Я лишь с улыбкой кивнула в ответ, не в силах сдержать переполняющие меня эмоции. Тереза, подмигнув, выложила передо мной на тарелку маффины и достала дополнительную чашку, а сосредоточенно нахмурившаяся Лизель, съежившись на табурете, старательно нарезала яблоки идеальными кубиками, будто это не фрукты к завтраку, а не меньше, чем резная скульптура на конкурс.

Всматриваясь в эти юные, такие знакомые, хоть и позабытые с течением времени, лица, я с удивлением замечала детали, на которые раньше никогда не обращала внимания. Так, например, Тереза, одетая всегда в подобранные со вкусом наряды, подчеркивающие воздушный и невинный образ, оказалась зациклена на идеальности своей внешности. Та же Кристель даже в самых своих смелых платьях выглядела органично и уверенно, а Тереза даже сейчас выглядела слишком скованно, словно она все время думала о том, как выглядит со стороны, в каждом еэжесте читалось желание произвести впечатление, что придавало ее образу какую-то натянутость и искусственность. Даже сейчас, сев за стол, она, вместо того, чтобы расслабиться за беседой в узком круге подруг, то и дело проверяла, не растрепалась ли укладка волос, не съехал ли пояс, не появилась ли складка на платье, словно боялась потерять драгоценный балл в невидимом рейтинге красоты. Ее взгляд то и дело скользил к своему отражению в стоящем на столе медном подносе, а пальцы нервно поправляли прическу, слишком сложную для обычной утренней посиделки с подругами. Этой погоней за безупречностью она лишала себя той естественности, которая так красит молоденьких девушек.

А Лизель… Теперь мне отчетливо было видно, насколько явно она пытается подражать девочкам, взяв от каждой понемногу, при этом выглядя неуклюже и неуверенно, как будто ребенок накрасил губы маминой помадой, совершенно не понимая, насколько это нелепо.

На кухне уже собралась наша обычная компания: Дафна, снимавшая, как и мы с сестрой, комнату в этой квартире, а также пришедшие в гости Тереза и Лизель. Как же давно я их не видела!

— Элли присоединяется к нашей утренней вечеринке! — Кристи, излучая радость и энергию, усадила меня рядом с Дафной, которая закончила размешивать свое зелье и теперь, грациозно двигаясь, разливала чай по белым фарфоровым чашкам. Дафна всегда, сколько я ее помню, обладала каким-то природным умением двигаться настолько пластично, что со стороны ее движения могли показаться диковинным танцем, медленным и выверенным. И вот сейчас, я снова с удовольствием наблюдала за ее плавными движениями, испытывая острый приступ ностальгии, ведь после исчезновения Крис, именно с Дафной мы поддерживали отношения дольше всех из этой компании.

— Ты сегодня какая-то странная… — Дафна, чуть прищурившись и наклонившись ко мне, понизила голос, словно делясь самым сокровенным секретом, — Не заболела? — ее рука заботливо коснулась моего лба.

Точно также она делала и тогда, после исчезновения Кристель, с сочувствием подбадривая: «Она обязательно найдется», «Мы переживем это вместе», однако сама в это же время писала резюме для Мистрель-корпорейшен, буквально реализовав карьерную мечту Крис. Тогда я не задумывалась об таком совпадении, но сейчас этот факт показался мне подозрительным — у них обеих схожий уровень дара и одинаковая направленность, а ведь вакансия была всего одна…

— Все в порядке, — я резко отстранилась, стараясь скрыть свои истинные чувства, — Просто… передумала насчет доклада — сделаю его в течение недели, время еще есть, — произнесла я, стараясь звучать уверенно.

Кристель, удобно устроившись на подоконнике, демонстративно закатила глаза, ее лицо выражало неподдельное веселье:

— Не может этого быть! И что же, теперь ты перестанешь ходить хмурой, как твой обожаемый профессор Ирвис? — ее слова, полные иронии, заставили меня невольно улыбнуться, несмотря на вспышку еще одного пласта неприятных воспоминаний: Мистер Патрик Ирвис. Имя ударило, как ток — в будущем его посадят за связь с контрабандистами, а я буду до последнего искать для него лучших адвокатов, ведь он был моим наставником, моим кумиром, и я долгое время просто отказывалась верить черным газетным строкам и судебным постановлениям, старательно убеждая себя и других, что он не мог, что его подставили и оклеветали…

Очнувшись от своих мыслей, я услышала, как сестра хвастается, совершенно не замечая реакции своих подруг, украдкой переглядывающихся между собой:

— … а мой котик Даниэль обещал поговорить с отцом о моем распределении! — Кристель, беззаботно болтая ногами, продолжала свой рассказ, — Говорят, в Мистрель-корпорейшен сейчас набирают стажеров. Всего два места, и одно из них, конечно, отдадут Даниэлю, а вот второе… — она лукаво улыбнулась, наклонив голову набок, словно намекая, что второе место уже практически у нее в кармане.

Лизель, вздрогнув от неожиданности, расплескала по столу чай, и с помощью своего дара воды дрожащими руками тонкой струйкой перенаправляла лужицу в раковину. Не удержав концентрацию, часть жидкости она все же пролила на пол.

— Извините, я… я уберу, — пролепетала она, засуетившись.

— Не парься, Лиззи, — Кристель протянула ей салфетку с улыбкой, в которой легко читалось превосходство, — ты ведь не претендуешь на место в Мистрель, так что не страшно! С твоим-то даром…

«С твоим-то даром воды, который еле справляется с такими простыми задачами», — мысленно закончила я за нее. Лизель, покраснев до корней волос, наклонилась вытереть пол. Ее взгляд на секунду встретился с моим — в нем плескалась черная вода ненависти, такая глубокая и холодная, что у меня по спине пробежал неприятный холодок. Мне отчаянно хотелось стукнуть сестру по голове: она ведь сама провоцирует ее, словно ищет повод для конфликта.

Дафна, аккуратно пододвигая тарелку с печеньем плавным движением руки, произнесла:

— Крис, ты уверена насчет Даниэля? Его официальная помолвка с Бианкой…

— Ой, брось! — Кристель махнула рукой с небрежной уверенностью, — Он ради меня точно скоро расторгнет помолвку с Бианкой и сделает мне предложение! Кольцо он мне уже подарил, а это что-то да значит! Между прочим с гранатом! А этот камень, как известно, символ страстной любви, — она горделиво помахала ладошкой, демонстрируя то самое кольцо на пальце, — А его отец и вовсе меня просто обожает!

Тереза фыркнула слишком громко, выдавая свое раздражение, но когда все, в том числе Крис, посмотрели на нее, она пробормотала:

— Просто… чай горячий.

Тем временем Дафна аккуратно поставила перед Кристель чашку с дымящейся жидкостью цвета болотной тины, которую она готовила, когда я вошла. Аромат мяты смешивался с чем-то металлическим, вызывая у меня недоброе предчувствие.

— Новый рецепт, — ее голос звучал так же заботливо, как и всегда, но в нем проскальзывала едва уловимая нотка напряжения, — выводит токсины и ускоряет метаболизм. Идеально перед собеседованием в Мистрель.

Кристель, скривившись, разглядывала напиток, словно пытаясь разглядеть в нем ингредиенты:

— Выглядит как зелье из учебника по ядам. Ты уверена, что это…

— На вкус лучше, чем кажется, — перебила Дафна, не давая сестре времени на раздумья, — Не переживай.

В этот момент перед глазами промелькнули очередные воспоминания: Дафна в черном костюме Мистрель-корпорейшен, на той самой должности, о которой так мечтала моя сестра. Я перевела взгляд на Дафну, напряженно вглядываясь в ее невозмутимое лицо и пытаясь угадать ход ее мыслей. Внезапно мой взгляд упал на салфетку в руках Дафны — вышитые инициалы «Б. В.». Они не подходили ни самой Дафне Кортел, ни кому-то из здесь присутствующих. Какая-то смутная ассоциация, словно призрак, кружилась в голове, но я никак не могла уловить ее. Почему эти инициалы так настойчиво привлекали мое внимание?

— Давай хотя бы попробуй, — Дафна, настойчиво пододвигая чашку ближе, словно пытаясь поторопить мою сестру, — ты же хочешь выглядеть безупречно на встрече с Даниэлем?

Кристель, тяжело вздохнув и поддавшись уговорам, потянулась за чашкой. Солнечный луч, пробившийся сквозь шторы, ослепил меня на мгновение. Вспышка — и я представила, как наяву: Кристель, бледная, хватается за горло, а Дафна, сохраняя спокойствие, подбирает осколки разбитой чашки все с тем же невозмутимым выражением лица.

— Добавь сахар, Крис, с ним любое зелье станет вкуснее, — промурлыкала Тереза, торопливо подвинув сахарницу ближе к Кристель. Белые кристаллы сверкали, словно измельченное стекло, отражая свет, проникающий через окно.

И тут меня осенило: спустя несколько лет после исчезновения моей сестры помолвка Даниэля с его невестой Бианкой все же была расторгнута из-за череды скандалов, и Даниэль Драксен в итоге женился именно на Терезе. И до меня медленно начало доходить, что у Терезы, обладающей даром алхимии, тоже есть весомый повод желать исчезновения Кристель, как явной конкурентки за сердце Даниэля.

— Крис, подожди! — я не знала, как ее остановить, но не могла бездействовать, — разве можно пить такие напитки на голодный желудок?

— Кристель не завтракает по утрам, вообще-то, — с раздражением ответила Дафна, и я успела заметить, как нервно дернулось ее веко, выдавая истинные чувства.

— Ой, перестаньте! — Кристель, театрально закатив глаза, решительно протянула руку за чашкой, но в этот момент случилось неожиданное — пальцы соскользнули, и фарфор с оглушительным звоном разлетелся на осколки. Зеленая жидкость фонтаном брызнула во все стороны, безжалостно забрызгав пол и платье ничего не подозревающей Лизель.

— Ай! — вскрикнула та, порывисто вскакивая со стула и задевая край стола. Ваза с цветами, покачнувшись, опрокинулась, погребая под собой сахарницу и разметая цветы по всей кухне.

— Боже, какой бардак! — Кристель, соскочив с подоконника, принялась за уборку, ее голос звенел от раздражения, — Лизель, какая же ты неуклюжая! Вообще-то эти цветы мне подарил Даниэль,! Если так относиться к чужим подаркам — своих таких никогда не будет!

Я бросилась к ней на помощь, и ее подругам, недовольно ворчащим и скрипящим зубами, пришлось тоже присоединиться к уборке.

— Ладно, девочки, — пропела Кристель, когда мы закончили наводить порядок, и ее настроение, как по волшебству, снова улучшилось, — мне пора собираться на свидание с моим котиком!

И она, счастливо улыбаясь и пританцовывая, направилась к себе в комнату. Я, не раздумывая, увязалась за ней. Крис, приподняв насмешливо левую бровь, но, не проронив ни слова, все же впустила меня в свою комнату. Здесь, в ее личном пространстве, пропитанном ароматом ванили и черной смородины, словно в какой-то кондитерской, я наконец-то смогла перевести дух.

Пока Кристель, погруженная в свои мысли, рылась в шкафу, я внимательно рассматривала комнату, обстановка которой намертво впечаталась в память в моем еще не случившемся прошлом. Тревога не отпускала меня, ведь слишком уж много совпадений, слишком много недосказанного буквально витало в воздухе. И эти проклятые инициалы «Б. В.» навязчиво крутились в голове. Я изо всех сил напрягала память, чувствуя, как на краю сознания мелькает почти забытое воспоминание. Казалось, еще немного — и я вспомню, кому они принадлежали, но двадцать лет — слишком большой срок для того, чтобы припомнить фамилии всех тех людей, кто окружал сестру и ее подруг в те годы.

Я глубоко вдыхала до боли знакомый запах ее приторных духов — тех самых, что я нашла в ее комнате после исчезновения и хранила изящный флакон все эти долгие годы.

— Вот это! — воскликнула она, торжествующе доставая ярко-красное платье с вызывающим вырезом почти до поясницы, — Даниэль обожает этот цвет и точно упадет, когда меня увидит, — добавила она с гордой улыбкой.

— Ты серьезно собираешься надевать это? — я с трудом сглотнула ком в горле, чувствуя, как холодок пробегает по спине. Это было то самое платье, в котором ее видели в последний раз, и эта мысль буквально парализовала меня.

— Ты унаследовала папино занудство, а я — мамино тщеславие, так что мне виднее, как лучше сегодня одеться, — громко фыркнув, она начала пританцовывать, кружась по комнате и прижимая платье к груди, словно драгоценность, — ты ведь в курсе, что мне скоро в Мистрель-корпорейшен? Сегодняшняя встреча с Даниэлем — особенная, и поможет заполучить это место, — ее голос звучал уверенно, почти торжествующе, — так что мне нужно произвести сногсшибательное впечатление, и я точно знаю, как это сделать!

— И что же такого особенного в этой встрече, что она повлияет на распределение после выпуска? — я постаралась придать голосу беззаботность, незаметно вытирая внезапно вспотевшие ладони. В голове крутилась паническая мысль: «А что, если она пропала именно после этого свидания?»

— Сегодня мы будем разговаривать втроем: я, Даниэль и мистер Драксен! — выпалила она, явно наслаждаясь возможностью похвастаться, а может, просто предвкушая это судьбоносное событие, — я убедила Даниэля поговорить с отцом, и уже сегодня мистер Драксен согласился со мной увидеться, чтобы выслушать лично мои аргументы! — она грациозно покрутилась перед зеркалом, демонстрируя вызывающий наряд во всей красе, — мы будем говорить о моей стажировке в Мистрель-корпорейшен!

— Может ты все же наденешь что-то другое? — мне отчаянно хотелось изменить хоть что-то в этом дне, пусть даже и платье.

— Нет! — она резко развернулась ко мне и скрестила руки на груди, — С каких это пор ты даешь мне советы по стилю? Давно ли в моде разбираться начала, м?

— Ладно-ладно, не злись, — подняв вверх ладони в примирительном жесте, я судорожно искала ответ, но, как назло, в голову ничего не приходило.

— Ладно, — махнула она рукой и вновь отвернулась к зеркалу.

— А во сколько ты выходишь из дома? Я, наверное, все же схожу в Центральную библиотеку, можем выйти из дома вместе… — не найдя аргументов против платья, я постаралась себя убедить, что одежда не может играть решающей рол, и решила просто проследить за ней, чтобы уберечь от опасности, которая, как мне казалось, подстерегала на каждом углу.

— Ну… мы договорились встретиться в одиннадцать в кафе «Кризеот», ну, знаешь, мое любимое… которое на центральной площади у фонтана, — она озабоченно взглянула на часы, нервно накручивая на палец локон волос, — сейчас десять с небольшим, пешком идти минут пятнадцать-двадцать, так что я планирую выйти из дома примерно через полчаса.

— Но если идти пешком пятнадцать-двадцать минут, то ты опоздаешь, — нахмурилась я, как и раньше не понимая ее логики.

— Ну, конечно, глупышка, — она легонько дотронулась пальцем до кончика моего носа, и от этого простого, такого родного жеста я вновь почувствовала комок в горле, готовый прорваться слезами, — запомни, девушка всегда должна немножко опаздывать, — наставительно произнесла она, подняв вверх указательный палец, так и не заметив, как близко я была к тому, чтобы разрыдаться прямо на ее глазах.

— Ну что ж, — я резко вскочила и бросилась в сторону двери, борясь с нахлынувшими эмоциями, которые вот-вот грозили захлестнуть меня с головой, — я буду готова через полчаса, выйдем вместе! — мой голос звучал твердо, хотя внутри все дрожало от тревоги и предчувствия надвигающейся беды.

Я стояла перед открытым шкафом, брезгливо морщась от вида собственных нарядов, которые теперь казались мне воплощением безвкусицы и старомодности. Как я могла носить это? Каждая вещь, небрежно висящая на вешалках, представлялась мне настоящим кошмаром стиля: мрачных расцветок юбки в пол, блузки с рюшами, бесформенные платья, которые делали меня похожей на призрак прошлого века.

Мои пальцы, слегка подрагивая от отвращения, скользнули по шершавым вешалкам, словно исследуя клетки в тюрьме моды. Что выбрать из этого унылого арсенала? Мой взгляд, отчаянно ищущий хоть что-то приемлемое, наконец, упал на серую юбку-карандаш — относительно современную модель для этого времени, которая хотя бы не выглядела полностью безнадежно. К ней, скрепя сердце, я выбрала белую блузку с высоким воротом — идеально для слежки, неприметно и до невозможности скучно.

Стянув с вешалки эту унылую комбинацию, я поморщилась еще сильнее, прижимая вещи к груди с таким видом, будто они обжигали меня. Неужели я действительно считала это стильным? В памяти, словно на заказ, всплыли бесконечные насмешки Кристель: «Элис, ты выглядишь как библиотечная книга — полезная, но ужасно скучная», — в прошлом ее слова жгли обидой меня изнутри, но сейчас я понимала, что она была абсолютно права насчет моего гардероба.

Зеркало отразило настолько безнадежную картину, что мои ногти, словно действуя сами по себе, непроизвольно впились в ладони до боли. Боже, как я могла так одеваться? «Сосредоточься, Элис, — напомнила я самой себе, стараясь не обращать внимания на собственное отражение, — Это всего лишь одежда, всего лишь маска, необходимая для выполнения миссии».

Брюки… Я уже соскучилась по ним! Удобные, практичные, позволяющие двигаться свободно и естественно. Но нет, в этом проклятом времени девушки должны мучиться в корсетах и юбках, которые стесняют каждое движение. Я тяжело вздохнула, поправляя старушачью юбку и торопливо закалывая в пучок непослушные волосы — еще один повод ненавидеть это прошлое, где мода была настоящим наказанием.

Кардиган! Зеленый, яркий, кричащий — в прошлом мой любимый предмет гардероба, который я надену сверху. «Как я только могла его носить? Но сейчас — это идеальный отвлекающий маневр, способный сбить с толку любого наблюдателя. Никто не заподозрит, что под этой безвкусицей скрывается гостья из будущего, готовая к любым неожиданностям, — я чувствовала себя начинающим шпионом с миссией „спасти мир“, не меньше, — Если выйти в нем из дома вместе с сестрой, она запомнит меня по этой яркой вещи и, возможно, не заметит, что я за ней слежу, как только я избавлюсь от кардигана. Во всяком случае, я на это надеюсь…»

С полки шкафа я достала свою старую шляпу с вуалью — еще один элемент маскировки, способный скрыть мое лицо от любопытных взглядов, и, запихнула на всякий случай ее в сумку, которая тоже выглядела так, будто я достала ее из бабушкиного сундука. «Фу, — пробормотала я, критически разглядывая себя в зеркале, — Но сойдет для роли незаметной наблюдательницы».

Кардиган, небрежно скользнув по плечам, словно пытался заглушить протест моего современного вкуса, но я знала — позже я сниму его и стану по-настоящему невидимой в толпе.

— Пора, — прошептала я, решительно выходя из комнаты, где каждая вещь напоминала о моем временном плене. Прошлое могло подождать с модой, ведь у меня были дела куда важнее — спасение сестры и раскрытие тайны ее исчезновения.

— Ну и вид! — Кристель заливисто рассмеялась, разглядывая меня, — Сестрица, ты будто собралась трудоустраиваться на вакансию библиотекарши!

Я подавила смешок, мысленно соглашаясь с ней. Действительно, где были мои глаза, когда я покупала эти вещи? Мне всего семнадцать, но я одета как жена какого-нибудь разорившегося лавочника. Но вслух возмутилась, чтобы не привлекать внимания слишком резкими переменами в своем поведении:

— Зато удобно! И практично. В отличие от твоего… — я кивнула на ее слишком вызывающее яркое платье с вырезом до поясницы.

— Ой, не начинай, — она с улыбкой привычно закатила глаза.

В этот момент, спускаясь по лестнице в подъезде, мы столкнулись с миссис Эванс, медленно поднимающейся нам на встречу с неизменной изящной тростью в руках, верной спутницей ее неспешных прогулок. Я уже и забыла о том, что в доме, где мы снимали двадцать лет назад квартиру, жила эта потрясающая женщина. История ее жизни была для нас не интересна тогда, но кажется, когда-то она потеряла все, кроме врожденного аристократического благородства, а потому переселилась из роскошного особняка в крошечную квартирку без слуг на нашем этаже. И именно поэтому ее сын, несмотря на возможность уехать в столицу и сделать там успешную карьеру, служил обычным детективом в ближайшем полицейском участке — не захотел оставлять ее совсем одну. Двадцать лет назад она казалась мне хоть и ухоженной, но все же невероятно древней старушкой, но теперь я видела перед собой элегантную леди, чей истинный возраст выдавали только морщинистые руки и абсолютно белоснежные волосы, неизменно собранные в аккуратную прическу.

— Здравствуйте, девочки! — приветливо улыбнулась она, и в ее голосе прозвучала та особая теплота, которую она дарила всем соседям, — Кристель, Элис, опять куда-то спешите? Лица у вас взволнованные… Что-то случилось?

— Здравствуйте, миссис Эванс! Нет-нет, все в порядке. Просто много дел сегодня, — я машинально остановилась, невольно отмечая, как прямо она держит спину и как внимательно изучает наши лица.

— Хорошего дня миссис Эванс! Действительно много дел, прошу меня простить! — Кристель, неловко улыбнувшись нашей соседке, не стала останавливаться, видимо все же решив не опаздывать слишком сильно на свою судьбоносную встречу, — Элис, я побежала! — крикнула она мне через плечо, торопливо цокая каблуками вниз по лестнице.

Миссис Эванс проводила ее взглядом, а потом снова посмотрела на меня, и в ее взгляде читалось сочувствие:

— Выглядите озабоченной, дорогая, может быть Вам все же нужна помощь? — заботливо предложила она.

«Почему она так настойчиво предлагает помощь? Это знак? Или она что-то знает, чего не знаю я?» — я пару мгновений нервно всматривалась в ее добрые глаза и все же пришла к выводу, что эта пожилая леди просто проявила участие. По-соседски.

— Все нормально, — поспешно ответила я, чувствуя, как внутри нарастает тревога, — Просто много всего навалилось… Хорошего дня, миссис Эванс!

Попрощавшись с соседкой и спрятав зеленый кардиган в сумку, я поспешила вслед за сестрой, ощущая, как азарт и решимость разобраться в происходящем с сестрой наполняют меня с новой силой.