Латте для одержимого раба

Глава 27 Латте

Снова вернулась к своей размеренной студенческой жизни. В понедельник уселась на свое излюбленное место за первой партой и пока еще было время, начала повторять текст презентации.

Как вдруг.

— Ведьма! Летим со мной! Срочно, прямо сейчас! Быстро! — меня подхватил ураган в виде Эклера и вместе со мной спрыгнул с 10 этажа башни.

Пока мы летели вниз, я начала сомневаться в решении своего мозга все же запомнить имя этого прилипалы. Троглодит в моей голове посчитал его достаточно важным человеком после веселого похода в парк. Теперь отчетливо помнила вообще все, что с ним было связано.

Эклер начал подбивать меня на странные вещи. Я как-то проговорилась о том, что конфисковала все порно журналы у Дисциплинарного Комитета в прошлом университете. Так его после этого так понесло, что по ночам спать не могла, коря свой язык за болтливость.

Парень искренне не понимал, как и я, зачем же забирать у студентов на парах такое мотивирующее чтиво. Поэтому Эклер решил повторить мой подвиг и пробрался со мной туда ночью. Мы выкрали все сексуальные писания у зажравшейся буржуазии, а затем… распространили сред простого люда, то бишь, студентов. Словно воплощения Робин Худа забирали украденное золото у богатых и возвращали бедным… Ну и бред. Но было весело.

После этого, я начала с особым подозрением поглядывать на прилипалу, когда он ко мне подходил. И не зря.

Как бы не отнекивалась, парень все же знал за что дергать. Мы снова отправились на ночную вылазку, но уже в оранжерею Академии, которая славилась самыми экзотическими и уникальными растениями во всем мире. И там… бережно срезала себе по листику и маленькой веточке у тех растений, которые размножались таким способом. Так у меня и появились новые малютки. Пришлось расширяться и поселить их уже в кухне, которая одновременно была и гостиной. Сахар на это пополнение в семье очень ругался и бурчал, а затем затащил меня в кровать в середине недели. Так я и осознала, что он оказывается, ревновал меня к растениям…

И вот сейчас, когда меня Эклер закинул на плечо, я уже твердо чувствовала пятой точкой новые приключения. Парень уже больше не спрашивал. Просто тащил меня с собой, зная, что уже никуда от него не денусь. Я соучастница, которая по уши в… этом всем.

Со скоростью звука мы оказались в библиотеке. Он взлетел и молниеносно добрался до последнего, тридцатого этажа. Парень еще немного пробежал между стеллажей с книгами и остановился. Резко поставил меня на ноги, крепко схватил за плечи и развернул в сторону того, что так настойчиво хотел мне показать.

— Смотри! Она живая и она… она… чуть сделала меня евнухом! — спрятался за меня и возвел свой возмущенный перст в сторону… обычной статуи девушки.

Статуя менестреля красиво стояла на коленях. Девушка действительно выглядела словно живая, хоть и была сделана из одного лишь серого нефрита. Одна рука лежала на маленькой лире на коленях. Рот был открыт, будто она пела. Рука возведена вверх в стремлении выразить свои чувства в песне. Менестрель была одета в штаны, рубашку на шнуровке и корсет, который поднимал ее красивую полную грудь, образуя соблазнительную ложбинку. На ней также был плащ, который совершенно ничего не скрывал, лишь добавлял ей некой таинственности.

Я посмотрела на нее, посмотрела и…

— С сегодняшнего дня, мы с тобой больше не знакомы, — развернулась и быстро пошла в сторону выхода.

— Эй, Ведьма, стой! Она правда двигалась… посмотри на нее! Ты только отвернулась, а она уже мне подмигнула! — испуганно побежал за мной.

— … - сурово продолжила искать выход из этого лабиринта книжных шкафов. Не могла себе позволить больше находиться в компании этого идиота. Идиотизм заразен.

— Ну, Вееедьма… Ну Латте, стой! Стой, кому говорю!.. Я не знаю кому еще об этом могу сказать. Из друзей у меня только ты…

Я остановилась. Друг? То есть… он меня считает другом? Не одногруппницей, не знакомой, а другом?…

Мой первый друг… Хоть он немного и дурак… но свой дурак.

Тяжело вздохнула и повернулась в его сторону.

— Меня больше волнует не то, живая она или нет… Эклер, скажи на милость, из каких таких соображений ты нефритовой статуе засунул в рот свое достоинство? У тебя есть какие-то психологические проблемы, о которых не знаю? Тебе нужна профессиональная помощь?

— Да ты только посмотри на ее!.. ее!.. Разве тебе самой не хочется сделать то же? — бросил взгляд на ее колено преклонную фигуру, на приоткрытые губы, шикарный бюст и тонкую талию. Сглотнул, смутился и быстро отвел взгляд.

— Нет, Эклер. Представляешь не хочется. Может потому, что нечем. Или у меня просто все в порядке с головой.

— Эх, женщины. Ничего вы не понимаете, — махнул на меня рукой и насупился.

— …

Сразу вспомнились истории про придурков, которые засовывали свое добро в дырки в стене, трубы и другие опасные и странные места… Я думала, что не может такого быть, ну просто не может…

— А что, если бы ты остался без этого самого?

— … Бррр. Это слишком страшно, не пугай меня так, Ведьма, — схватил себя за плечи и потер.

— Но все же?

— Ну не зря же ты столько месяцев закрывалась в своей лаборатории! Разве ты бы отказалась помочь своему такому совершенному, красивейшему, умнейшему лучшему другу?

Я открывала и закрывала рот в неверии. В итоге, подняла вверх палец и выдала.

— … Вот про умнейшего я бы точно поспорила.

Мы еще некоторое время позанимались бессмысленными пререканиями друг с другом, а потом парень начал рассказывать, что же произошло.

Оказалось, что он чувствовал себя слишком одиноким. Никто не хотел с ним дружить из-за его токсичного нарциссизма. Поэтому в то время, когда я ходила на дополнительные занятия, Эклер пропадал в библиотеке. Читал физические книги, просто слонялся туда-сюда, пытался найти тайные отделения и клады.

За таким нехитрым делом и дошел до последнего этажа. Там парень обнаружил у массивных дверей, которые, по идее, должны вести в воздух, красивую коленопреклонную девушку, которая выглядела как живая… Тогда начал приходить и изливать ей свою душу. Кушал рядом с ней, разговаривал, пытался выдавить из себя нечто похожее на пение. Плакался о жизни и о том, что его никто не любит, а единственный человек, который его не отвергал, даже не мог запомнить его имя.

Парня заинтересовали двери, и он начал пытаться найти способ их открыть. Искал о них любую информацию в ноосфере, пел, становился в такую же позу, как и статуя, рыскал по библиотеке в поисках подсказок… а потом, решил обыскать тело менестреля. И что-то пошло не так. В какой-то момент в его больной мозг пришла Идея. Что не зря, ой как не зря, красивая девушка стояла на коленях с открытым ртом. Так он и вставил в «замок» свой «ключ».

И самое бредовое в этом всем то, что это таки подействовало. Статуя ожила и решила его проучить за своеволие. Мучила бедного парня всю ночь, выжимая его до суха. Все бы ничего, но она решила ему сделать еще и массаж в одном тайном месте, чтобы неповадно было честным статуям достоинства в рот совать. В итоге, Эклер потерял сознание от излишнего блаженства, а как проснулся, срочно сбежал. Быстро привел себя в порядок и нашел меня, чтобы… а собственно, чтобы что?

— А зачем мне это вообще все знать? Да еще и в таких подробностях?

— … Ну, Ведьма. Сама подумай. Кому еще мне об этом рассказать… И вообще! С этим надо что-то делать!

— И что ты хочешь с этим делать?

— Ну не знаю. А что ты думаешь? Доложить руководству Академии…?

— … Да кто в этот бред сумасшедшего вообще поверит.

— Ну ты же поверила.

Я хватала ртом воздух от возмущения.

— Да это потому, что ты мой друг, идиот, — подошла, встала на цыпочки и постукала пальцем по его гениальной, но такой тупой головушке. — Вот кто тебе поверит кроме меня. Никто. Так что цени теперь.

— Ай, ай, больно, — экспрессивно приложил руку ко лбу и поджал губы.

— И вообще, вот доложил ты руководству, а дальше что? Чего ты хочешь этим добиться?

— Ну… — протянул и замолчал. Почесал щеку.

— Ты хочешь, чтобы ее уничтожили? А что она тебе такого сделала? Младшенького не откусила, ночь незабываемую подарила.

— Нет! Конечно нет! — в ужасе схватился за блондинистые волосы.

— Тогда ты хочешь еще? — с подозрением спросила.

— Нет… — отвел глаза в сторону и сильно покраснел.

— Ну вот и все. Решили. Просто оставь статую в покое и пошли на пары, — взяла его за запястье и потянула в сторону выхода. Мы теперь успевали разве что на вторую.

— Стой, Ведьма! Ей что, все так просто сойдет с рук? А как же дверь? — споткнулся, но восстановил равновесие золотоволосый.

— Ты же первым ей в рот засунул свой половой орган. Она тебя просто слегка проучила и правильно сделала. Теперь будешь знать, что совать его куда попало чревато последствиями. Можно сказать, женщина спасла десять генераций твоих потомков… — на мгновение остановилась. — Дверь…?

Дверь… А это достаточно интересно. Но если скажу об этом подростку в периоде полового созревания, то…

— Пусть себе стоит. Стояла же она как-то до нас, вот и дальше также будет. Ничего с ней не случится, — снова уверенно потянула его.

— Ну Ведьмаа! Где твой дух юношеского авантюризма? Это совсем не весело, — заканючил этот… этот… друг.

Все-таки смогла утащить его на пары и взять с него обещание больше туда не ходить. Но оно звучало настолько кисло, что уже тогда было понятно, что этим дело не закончится.

За это время смогла узнать довольно много информации об Эклере… Нужной, ненужной. Большая же часть была из разряда «Дайте мне другие уши, эти уже не вылечить».

После того веселого похода в парк, изменения произошли не только во мне, но и в нем тоже. Парень стал менее токсичным по отношению ко мне. Обидные подколы практически исчезли. Разве что упрямо продолжал называть меня Ведьмой.

Прилипала таскал меня на разные вылазки, с каждым разом становясь для меня все ближе и ближе. И не всегда добровольно.

Я узнала многое о его жизни.

Парень родился в семье нуворишей в королевстве Разлом. Они только-только разбогатели и купили себе титул барона и баронессы. До получения бакалавра, Эклер всегда жил на землях своей семьи. Родители его баловали, любили и считали самым гениальным солнышком на всей планете Суша. Местные жители и обслуживающий персонал только поддакивали. В итоге, выросло то, что выросло.

Мальчику с детства давали все только самое лучшее, но и не делали ничего за него. Как только ребенок научился есть еду ложкой самостоятельно, воспитательница переставала его кормить и давала кушать самому. Как только дите научилось чистить зубы, ненужная помощь прекращалась.

Ему предоставили бесчисленное множество игрушек и занятий на выбор. Учили культуре, человеческим плодам труда и магии.

Парень считал родными целых четыре языка, которым его учили с очень маленького возраста.

Так он и вырос в любви, свободе, вседозволенности, гениальности и самостоятельности.

Эклер стал высокомерным. Не понимал, почему люди не могли того же что и он. Это же так просто! Просто возьми и сделай! Просто возьми и запомни!

Он также довольно много говорил о своей сестре. О том, какая же она была милая, какая холодная, какая… любимая. Но мертвая.

Часто рассказывал мне как они плескались в горячих источниках своей семьи из-за которых они и разбогатели. Как он вокруг нее мельтешил, постоянно пытаясь развеселить. Поливал ее водой, а она на него смотрела как на всемирного идиота.

Как она гладила его по голове, когда приносил ей очередное свое странное изобретение в подарок на ее день рождения. Например, однажды мальчик подарил ей артефакт по привлечению самых больших жуков.

Девочка часто любила смотреть в небо, мечтая о полете вместе с братом, но не могла из-за состояния здоровья. Тогда он подходил и крепко обнимал ее, на что она недовольно била его своим маленьким кулачком.

После ее смерти он начал спешить. Перестал жить своей размеренной жизнью и наскоро закончил с блеском гимназию, сдал экзамены и окончил бакалавра. Времени было мало, а жить надо было за двоих. Эклер пытался все успеть за оставшиеся годы.

У него был список того, что нужно было сделать. Часть мы уже выполнили вместе.

Одним из первых пунктов, подчеркнутых дважды был «Завести настоящего друга!». И там стояла галочка.

Эклер также стал более открытым и начал просвещать меня о том, что я никогда не хотела бы знать.

О том, что он начал заниматься… странными вещами с двух лет. Тогда использовал для этого ни в чем не повинного плюшевого мишку.

О том, что начиная с шести лет всегда носил трусы со слоником. Спасибо, что хоть не одни и те же, а все же менял на новые. А все потому, что в день, когда они у него появились, родилась сестра. И с тех пор считал их счастливым талисманом.

О том, что в 12 лет, в тайне от родителей сделал себе тату на своем достоинстве, считая, что это жуть как круто и по-мужски.

О том… было еще много. К сожалению.