История Лорда: Лед и Пламя

Глава 06. Достойный своего брата?

Хм, какой же жуткий сон мне явился… Смерть Доры, предательство Уизли, война Веры, тайны моего рода и Учитель. Как интересно, вдруг часть этой истории о моём роде — правда? Стоп!

Почему такая жёсткая кровать? Неужели я сплю на досках?

Внезапно вскочив, я оглядываюсь и замираю. Сердце сжалось до предела, пропустив удар, я проснулся не в уютном коттедже и не в родовом поместье. Вокруг меня — незнакомая комната, где лишь простая кровать, шкаф для одежды и дверь с окном. О каком убранстве и мебели может идти речь? Всё выполнено в армейском стиле, нет, даже в спартанском.

Словно в тисках, душа моя стесняется. Внутри неистово клокочет желание сбежать, оставить за спиной этот уже непривычный мир одиночества.

Это был не сон… Перед глазами вновь мелькали события вчерашнего дня, и сердце предательски ёкнуло. Твари. Как я мог им доверять и верить? Много раз Рон оставлял мне повод усомниться в нём. Или всё-таки нет? Он не участвовал в нападении на Дору? Нахмурившись, я перебирал в памяти лица, которые возникли в воспоминаниях. Да, Рона не было.

Рон. Знал ли ты? Догадывался ли, но не предостерёг меня, как в четвёртом курсе с драконами? Что ж, я успею задать тебе эти вопросы. Пора начинать обучение. Губы поневоле дрогнули в улыбке. Я всю жизнь учусь — будь то в школе, Хогвартсе или в отделе ДМП, а теперь ещё и у Мастера? Да. Неужели можно называть его стариком или, как он представился, Отшельником? Глупо.

Спустившись на первый этаж, я обнаружил Мастера на том же месте, что и вчера. На столе, однако, уже стояли две тарелки с овсяной кашей и ароматный чай на травах.

— О, ты пробудился, ученик. Ванная — слева от входа. О твоих вещах не беспокойся, я передал Игнотусу просьбу. Твой эльф принесёт их во время нашей первой тренировки, — учитель, не оборачиваясь, размеренно продолжал есть кашу, но лишь я открыл рот, он прервал меня, не дав сказать и слова.

— Предвосхищая твой вопрос. Нет. Твой эльф будет находиться в Певерелл-меноре, вызывать его я не позволю. Понятно? И ещё, тот бред, что ты слышал от инструкторов: мол, «заниматься на полный желудок вредно, не курить и не пить алкоголь.», — хрипло изобразил старик, затем разразился смехом.

— Засунь эту чушь себе поглубже и не вспоминай. Это только для спортсменов. А кто такие спортсмены? Это по своей сути актёры. Ты должен поглощать пищу, как три могучих слона, соблюдая правильное питание. Возможно, ты решил убивать здоровье табаком и медовухой, как это делаю я. Но при этом важно уметь мгновенно подняться с кровати, вырываясь из полудремы, чтобы отбить атаку грабителей, ворвавшихся в твой дом под покровом ночи. Способен ли ты пробежать без разминок пять-десять километров с грузом вес которого в половину твоего тела? Нам, обладающим магией, легче войти в ритм этой жизни. Однако поверь, даже среди неодарённых есть мастера, которые способы тебя отделать, способные обойти тебя в марш-броске. Лучше во всём, но мы это исправим. Это станет первоочередным уроком. Есть ли у тебя вопросы?

— Никак нет! — по привычке вытягиваюсь по струнке смирно.

— Тогда тебя ждёт ванная и завтрак. Готовить будем по очереди каждый вечер. Готов? У тебя двадцать минут; опоздаешь тогда занимайся сам. Время пошло!

Не дождавшись более «тёплого» напутствия, я приступаю к трапезе. Ванная подождёт, а вот наполнить желудок первоочередная задача. Многочасовые и резкие вызовы в ДМП научили меня практичности. Съев всю кашу, весьма вкусную, я ещё больше начал уважать Учителя. Мужчина должен уметь готовить: если не как шеф-повар, то хотя бы так, чтобы было съедобно. Я устремляюсь в сторону уборной. Быстро омывшись, выхожу из дома. Учитель уже стоит у порога, задумчиво вглядываясь в озеро. Не оборачиваясь, призывно машет рукой.

— Итак, распорядок дня. Бег на двадцать кругов с утяжелителями, если ты ещё не в курсе. Они действуют поступательно; первые пять кругов — разминка. Затем, от шестого до пятнадцатого, каждую итерацию мы добавим по пять килограммов. Готовься, последние пять кругов ты пробежишь тяжестью в пятьдесят килограммов. Предупреждаю заранее: в течение первых нескольких месяцев мы будем ломать и перестраивать твой организм. Как ты уже догадался, сегодня, никакой разминки. Позже если захочешь сам, сам и проводишь, — произнёс он, пожевывая губами и улыбаясь. — После бега, полагаю, тебе будет достаточно часа отдыха, чтобы прийти в себя. Понятно?

Ну, а что здесь непонятного? Но слова о том, что придётся «прийти в себя», и его улыбка кажутся подозрительными. Что-то тут не так? Посмотрим. Я киваю головой, не удивляясь, когда Учитель одобрительно хмыкает и отводит взгляд на озеро.

— Далее, фехтование. Мы посвятим время отработке стоек, точности и силе ударов и надёжности блоков. Семь часов. Каждый час будет прерываться на получасовой отдых. По завершении тренировочного дня, тебе предстоит приготовить ужин, и лишь тогда сможешь отдохнуть. Вопросы?

— Мастер, вы, несомненно, обладаете знанием превосходящим моё. Но разве семь часов на отработку нескольких движений не слишком много?

Хмыкнув, учитель оторвался от медовухи и посмотрел на меня.

— Ты задаёшь хорошие вопросы, ученик. Очень хорошие. Правильные. Но в способности размышлять тебе есть над чем поработать, но это мы исправим. Знаешь ли ты, что до семнадцатого века детей обучали искусству боя с пяти-шести лет и продолжали до тридцати? Они с ранних лет постигали азы под покровительством рыцарей, наёмников и дружин. Однако, в военное братство детей принимали лишь с пятнадцати лет. И если юноша выживал в бою, то он уже неплохо владел мечом, заслуживая честь носить его, — Мастер оглядел меня критическим взглядом.

— У тебя тело уже не детское. Не такое гибкое и податливое, как пластилин, его не слепишь. Для оттачивания хотя бы пяти стоек с мечом, блоков и ударов, правильных движений, уворотов и отскоков уйдёт, как минимум, пять лет. Это время также включает освоение комбинаций и их исполнения. Лишь после того, как ты доведёшь эти движения до совершенства, мы приступим к фехтованию. Не верь заблуждениям о том, что можно освоить фехтование за пять лет или быстрее. Глупость какая. И, замечу, пять лет — это лишь минимум. Учитывая что мы будем подкреплять твои усилия зельями для восстановления и заживления связок. Но не стоит переживать: в течение этих пяти лет ты также будешь углубляться и учить боевую медитацию.

— Пять лет только на основу? А само фехтование — ещё пять? Это уже десять лет! А некромантии вы собираетесь обучать меня на старости лет? Мастер, это слишком долго! — я в глубоком возмущении стиснул зубы и прервал его.

Почему я должен тратить время на фехтование? Оно уже устарело. Время уходит, а я даже не сделан ни шагу к своей цели! Услыхав это, старый некромант нахмурился, и в его взгляде отразились презрение и жалость.

— Болезненный, непутёвый ученик. Если что-то не устраивает, убирайся с моих глаз. Хватит ныть о времени и своих желаниях. Ты пришёл ко мне за мастерством, и стать мастером тебе суждено. Я не позволю тебе растоптать то, что твои предки собирали с великим трудом и упорством. Годами создавая авторитет одних из величайших мастеров фехтования и магии в этом гнилостном мире! И, богиня упаси, заикнуться что ты Певерелл. Лично приду за тобой и вырву сердце.

От него исходила реальная угроза, и было сложно не поверить, что по своей прихоти он способен вырвать моё сердце. Против воли я отшатнулся на шаг. Внутри меня, тот зверёк пробуждённый утратой Доры, сжался перед напором ещё более опасного существа. Но нашёл в себе силы оскалиться и угрожающе рыкнуть.

В воздухе запахло озоном, невидимые волны ауры начали искажать воздух, в бесцветно-серых глазах древнего некромантам сверкнули искорки иронии. Ранее я считал, что во мне обитает разрушительный монстр, однако, взглянув на то, что скрывалось под оболочкой некроманта… Н-да, у меня даже не зверь, а лишь забавный зверёк.

— Ну-ну. Ты ещё не дорос, чтобы с таким реагировать на старшего. Что ж, ученик, начнём работать, или тебе лучше покинуть мою берлогу? — спросил он, словно не понимая, что выбор мой крайне ограничен.

У меня остались дела в этом мире, а отомстить без его помощи я смогу лишь отправившись на эшафот вместе с Уизли. К тому же вопросы рода не дадут покоя. Род не должен прерваться Аура опасности постепенно отступила, и трясучка, охватившая меня начала утихать.

— Работать, Мастер. Работать.

— Тогда лови! — произнёс он, быстро подбрасывая две пластины, которые я машинально поймал и прикрепил к своим ногам. Тяжесть почти не ощущалась, неуверенно поднимаю взгляд на Учителя, услышал его слова: — Я же говорил, они начнут работать с пятого по пятнадцатый круг, падаван. Ты всё ещё здесь? Вперёд!

Не стоит углубляться в размышления о том, как я пережил эти двадцать кругов. Первые десять пролетели достаточно легко; работа в отделе правопорядка, постоянные выезды и облавы способствовали хорошему физическому состоянию. Но потом… Последние два круга я преодолевал буквально на коленях. Ноги не ощущались совсем, спина ломила так, что я не мог выпрямиться. И вот тогда начиналось настоящее веселье.

— Эх, ты, бедняга, перекособочился. Первые два-три месяца будут мучительными, но, терпи, скоро станет легче! Хех, когда-нибудь. А пока расслабься, сынок, я расскажу тебе о боевой медитации. И даже покажу что это такое. Выпей зелье восстановления, а иначе, рискуешь любым движением, полностью потерять желание учиться! — с искренним смехом сказал Учитель, увидев мой взгляд, наполненный гневом и усталостью. Он уселся по удобнее и закрыл глаза.

Скрипя зубами от боли, ползком добираюсь до крыльца, Скрипя зубами от острой боли в спине и ногах при каждом резком движении. Жадно выпиваю зелья, оставленные на крыльце. Закрыв глаза, ощущаю, как ломота и агонизирующая боль постепенно отступают, уносимые целебной волной зелья.

Чувствительность возвращается в ноги, и мышцы тут же начинают гудеть. Чёртов старик! Он случайно не обучался пыткам и моральным унижениям соперника? Сидит, улыбается, не скрывая своего превосходства надо мной.

— Полегчало? Ну, тогда скажи, что ты слышал о берсеркерах?

— А кого ещё спросите? О балеринах?

Не дождавшись ответа на свою провокацию, глубоко дышу восстанавливая дыхание. Вдох-выдох. Мне ещё нужен Старик. Пусть смеётся, но рано или поздно его смех утихнет. Терпи, Гарри.

— Берсеркеры, насколько я знаю, впадали в состояние, схожее с медитацией, отключая разум, чтобы тело, не реагировало на ранения. Продолжало сражаться, несмотря ни на что. Пробуждая своего внутреннего зверя, они отодвигали человечность на второй план. Их скорость, реакция и сила в разы превосходили пределы человеческих возможностей в обычном состоянии. Боль тоже не могла остановить их. Однако единственный недостаток этого состояния заключался в том, что берсеркер терял контроль над собой.

— Близко к истине, хотя это и не суть дела. Боевая медитация магов искажает пределы физических возможностей организма, схожа с безумной мощью берсерка. Однако, в отличие от него, маг сохраняет разум и владеет собой. Даже более того, ясность мысли может стать стремительнее, — увидев искры радости в моих глазах, Учитель расплылся в злорадной ухмылке.

— На твоих утренних забегах я запрещаю применять медитацию. Тебе предстоит не просто научиться бегать, но и, при необходимости, нести на плечах товарища. Это — всё трудности жизни, которые могут возникнуть. Медитацию ты будешь осваивать в моменты отдыха и тишины. Кстати, — продолжил он, словно вспомнив о чем-то важном, — видел ли ты Дамблдора в бою?

— Да, в Отделе Тайн, он сражался с Гонтом. А что?

Глаза учителя скользнули по чашке, и он отпил глоток. Откуда она взялась в его руках?

— Ничего странного ты не заметил? Он же не молод.

— Не молод? Ну конечно! Как Дамблдор в таком возрасте мог на равных соперничать с Томом? Не уступая ни в скорости, ни в реакции? Тело Тёмного Лорда было же улучшено ритуалами, — учитель одобрительно кивнул, придавая мне уверенность, что я движусь в верном направлении. — Он использовал боевую медитацию прямо во время боя?!

— Верно, ты движешься в правильном направлении. Твоя проницательная наблюдательность подсказывает тебе: тело последнего Тёмного Лорда обретало силу благодаря таинственным изменениям за счёт ритуалов. Лишь медитация даровала Дамблдору возможность противостоять твоему брату на равных. Поэтому Гонт избегал встречи с Дамблдором до своего первого поражения. Директор был моложе, и, сочетая свои навыки с боевой медитацией, он лишил бы Лорда всякой надежды на победу, — ещё отпив, Мастер отложил чашечку.

— Теперь же, обратись внутрь себя, призывая магию на помощь. Пойми: твой посыл должен быть четким и ясным. Ты же умеешь управлять магией, позволяя ей свободно течь по твоему телу, словно река, наполняющая каждую клеточку твоего существа?

— Умею, конечно! — запнувшись на моей вставке в его монолог, учитель продолжает так же спокойно и с некой страстью.

— Ощути её поток, прочувствуй её нежные импульсы, ведь именно в этом заложена твоя сила. Погрузись в тишину, освободись от лишних мыслей, дай своим намерениям сойтись с этой высшей энергией. Напитать, наполнить твою чашу до краёв. Только так ты сможешь выяснить, какую мощь хранишь внутри, и реализовать свои истинные способности. Дерзай!

Собравшись, я погружаюсь в бездну своего подсознания. В ту же секунду меня охватывает арктически-ледяное дыхание морозов, смывающее боль и дарующее уверенность, умиротворение. Но вдруг, в этой гармонии, осознаю ещё одну несостыковку с прошлым. Прошлым, которое с каждой минутой отдаляется всё дальше и дальше.

Ранее я ощущал свою магию как поток тёплого ветра, но теперь любое «прикосновение» к магии, напоминает мне о Сибири в разгар зимних морозов. Я бывал в тех краях — это зрелище завораживает и пугает. Русские, удивительная цивилизация, раз смогли выжить в таких суровых условиях. Но об этом позже, не об этом думаю, нужно собраться.

Я начинаю ускорять поток магии, которая циркулирует по всему телу, и даже погружаясь в глубины сознания, ощущаю, как по венам, замедляя ритм жизни, проносится ледяной поток. Сердцебиение утихает, словно время замерло в своём бесконечном полёте.

Затем, сосредоточив волю, я направляю этот кристально-ледяной поток вдоль всего тела, позволяя боли ускользнуть, а восприятию мира вновь обрести остроту. Я чувствую, как магия наполняет каждую клетку, словно возрождая к жизни, пробуждая каждую частицу моего естества.

Ледяная энергия заполняет пустоту, растворяя страдания, и я позволяю своему сознанию расшириться, охватывая всю Долину взглядом.

Ух ты! С широко распахнутыми глазами, как дитя, я с восторженным удивлением наблюдаю, как Учитель медленно приоткрывает веки, его губы распускаются в умиротворяющей улыбке. Бег времени замедляется, и всё вокруг приобретает неведомую раньше чёткость и контрастность.

Тело наполнилось силой, словно я собираюсь взлететь. Я чувствую, что способен пробежать не двадцать, а целых сорок кругов. Пусть и не будет легким испытание, но теперь это возможно. Я не упаду до самого конца, до финала. Действуй! Тело рвануло вперёд, как камень, выпущенный из пращи.

Раз — мгновение, и я преодолел расстояние до Учителя, что составляет не менее пятнадцати метров!

Два — я выполнил двойное сальто назад, элегантно приземляясь в том самом месте, где находился всего две секунды назад.

Три — разорвав края реальности, я мгновенно переместился к дереву. Сделав колесо в нижней стойке, с молниеносным ударом ладони сношу у корневища. Да-а-а.

Четыре — снова я переношусь на место, откуда началось это движение, замирая с раскинутыми руками. Вдруг пришло понимание: я аппарировал. Без хлопка. Какие безграничные возможности это открывает!

Сила бурлила в теле, замораживая и замедляя мир. Она дарила мне новые возможности, предоставляя тем самым неоспоримое преимущество над противниками. Эйфория окутывала разум, погружая в состояние блаженства, где счастье и смех переполняли меня.

Да, Том, я понимаю тебя, мой кровный брат. Теперь, словно тьма сгустилась, озаряя яркий свет невежества, осознаю… Вот она — сила! Власть! Я — Некромант! Я, Лорд Певерелл!

— Какая сладость! — с безумным восторгом и ледяной хрипотой в голосе я смеюсь, впитывая ощущение величия.

Вокруг меня кружит снежный вальс, словно величественный хоровод, создающий яркий контраст с окружающим миром. Снегопад, нежный и стремительный, укрывает вечно цветущее поле, лес и озеро под белоснежным покровом. В этом единообразии природы, где тишина царит, раздается хриплый, жутковатый смех моего Мастера, звучащий в унисон моему безумству и восторгу.

Этот звук, как затяжной эхо в зимней тишине, наполняет воздух необыкновенным ощущением свободы. Ветер, словно волшебник, подхватывает снежинки в танец, создавая искристые узоры на холодном воздухе. Я чувствую, как мир вокруг меня стремится к вечности, как если бы каждый снежный вихрь был частью непостижимого замысла. И в этом бескрайне белом пространстве, где границы реальности стираются, я обнажаю свою душу, сливаясь с этим завораживающим спектаклем зимы.