Ли Ховард и призраки поместья Симмонсов — Пирсов

14

Обхватив себя руками, Ли сидела в одном из глубоких кожаных кресел библиотеки. В кулаках она сжимала манжеты своей толстовки. Рукава на локтях так натянулись, что казалось, будто на ней смирительная рубашка с горчично-желтыми и бледно-голубыми разводами. Ли сползла на самый край сиденья: ее лопатки впивались в его середину, а подбородок упирался ей в грудь. Сдвинув колени, расставив пошире стопы, скосив внутрь носки и как следует надувшись, она соревновалась в силе воли с мисс Тери, сидевшей напротив нее на диване и что-то рисовавшей в желтом блокноте, с удовольствием участвуя в этой игре.

Ли сдалась первой.

— Сеанс окончен или что?

— Окончен? — усмехнулась мисс Тери. — Он даже не начинался.

Она посмотрела в блокнот.

— Вот все мои заметки за сегодня.

Она перевернула блокнот и показала Ли хорошо узнаваемую надутую фигуру.

— Сожгите это, — приказала Ли.

— Мне нужно доказательство, что я хотя бы попыталась провести с тобой сеанс.

— Но вы же не пытались! Вы хотите поговорить о том, что случилось на вечеринке. А я не хочу. Мне нужно, чтобы вы своими навыками помогли мне не впадать в депрессию каждый раз, когда я думаю о родителях, то есть каждую минуту каждого дня.

Мисс Тери тяжело вздохнула.

— Я уже пыталась объяснить, что все взаимосвязано. Твои чувства, твоя утрата, твое прошлое поведение, твои мотивы будущего поведения — все связано между собой. Твоя одержимость раскрытием убийства родителей — это симптом того самого, над чем, как ты утверждаешь, ты хочешь работать, но не работаешь.

— Не несите…

— Закончите это предложение, юная леди, и я гарантирую — вы об этом пожалеете, — сорвалась мисс Тери.

Ли негодующе на нее посмотрела.

— И что же вы мне сделаете?

Мисс Тери поднялась на ноги.

— Вижу, это бесполезно. От разговоров здесь мало толку.

Ли засияла.

— Хотите сказать, что сдаетесь?

— Вовсе нет, — ответила мисс Тери. — Просто хочу изменить подход. Поразмыслю над этим.

— Уж поразмыслите, — прорычала Ли ей вслед, когда та вышла из библиотеки.

Ее взгляд упал на портрет Большого Боди.

— А ты на что пялишься?

— На маленькую девочку, которую нужно выпороть, — эхом отозвался глухой голос сбоку от нее.

Повернув голову, Ли увидела на подлокотнике кресла призрак старика.

Она тут же вскочила.

— Ты не посмеешь!

— Мы оба знаем, что посмею, — сказал призрак. — И пусть этот мелкий мерзавец сколько угодно пытается меня остановить.

Ли поморщилась.

— Ты же понимаешь, что этот «мелкий мерзавец» — ты?

— Вот еще! Он был мной когда-то. Жалкое зрелище! Я перерос его. Враз бы от него избавился, если бы мог. Но не могу, так что приходится его терпеть.

Ли сделала шаг вперед.

— Хоть пальцем его тронешь, и клянусь — ты за это заплатишь!

— Даже если допустить, что ты сможешь как-то мне помешать, то зачем оно тебе?

— Затем, что он…

Ли вдруг запнулась. Ответ звучал в ее голове громко и ясно.

— Затем, что он мой друг, — сказала она.

На лице старика изобразилось удивление, а его злая фиолетовая аура стала чуть бледнее.

— Так, значит? Ах, какая ирония! Девочка, которая хочет умереть, подружилась с уже мертвым мальчиком. Очаровательно!

— Можешь говорить что угодно, но я серьезно. Сделаешь ему больно — и я найду способ тебе отомстить.

Боди разразился громогласным смехом.

— Я уже сделал этому недомерку так больно, как только можно себе представить.

Сердце Ли пронзили тревога и страх.

— Что же ты сделал?

— Хватит скулить, шавка мелкая. Успокойся. Это было задолго до твоего рождения. Я стал собой!

Боди захохотал оглушительным смехом над своей же шуткой.

— Почему ты такая сволочь? — спросила Ли.

Боди слетел с подлокотника и стал кружить по комнате, раскачивая картины на стенах.

— Потому что приходится. Кроме меня некому.

Перестав смеяться, он в ярости заревел. Весь дом содрогнулся. Ли услышала, как в какой-то из дальних комнат что-то упало на пол и разбилось вдребезги.

Ли вырвалась из библиотеки, не рискуя там оставаться, пока Боди закатывает истерику. Выбежав на улицу, она заставила себя замедлить шаг. Куда ей хотелось пойти, она не знала — на ум приходили только места, куда ей однозначно не хотелось, например к себе в комнату или к реке. Она повернула к гаражу. Со дня ее побега к верфям она стала проводить в нем много времени: подолгу сидела у мотоцикла отца и думала о том, как скучает по родителям. В этом месте она чувствовала с ними самую сильную связь. Обычно в гараже находился и возившийся с чем-нибудь Начо. Его общество, в отличие от общества Большого Боди, ей было приятно.

— Вернулась? — спросил Начо, когда Ли зашла в гараж.

— Нет, — отрезала она.

Начо поднял брови и усмехнулся.

— Лучше тебе исчезнуть, — сказала Ли.

— Ой-ой. Что же взбрело в эту шальную голову?

Ли сняла с «Дукати» брезент.

— Поеду покатаюсь.

— Ли, ты же знаешь, я не дам тебе этого сделать.

— Поэтому я и прошу тебя исчезнуть.

Начо покачал головой.

— Этого я сделать тоже не могу.

— Обещаю, я до ворот и обратно.

— Без обид, сеньорита, но в последнее время с честностью у вас проблемы.

Ли гневно сдвинула брови.

— Я не это имел в виду. Ты не нечестная. Просто ты начинаешь с одного, а потом что-нибудь сверкнет в стороне — вроде возможности копнуть поглубже в дело твоих родителей — и ты тут же отвлекаешься. Verdad?^[10]

— Ты прав. Но я тебе обещаю. Как друг другу.

— Другу, которого ты кинула при первой же возможности. — Начо пожал плечами. — Я на тебя не обижаюсь, ничего такого, но мне и о себе надо думать. Понимаешь?

— Ага, — ответила Ли, залившись краской. — Понимаю.

— Поэтому вместо того, чтобы пытаться тебя отговорить, — хитро улыбаясь, сказал Начо, — мне остается только поехать с тобой.

— Да не нужно, — сказала Ли безо всякого энтузиазма. — Мне тебя будет слишком тяжело везти.

— Я не об этом, — ответил он. — Я знал, что твои посиделки у мотоцикла рано или поздно закончатся. Пойдем со мной.

Он оставил газонокосилку, которую чинил, и, вытерев тряпкой грязные пальцы, вывел Ли через заднюю дверь. В самом конце бетонной дорожки, в узкой полоске тени, был припаркован его «Харлей Дэвидсон» — серебристый, с деталями цвета электрик, модели «Фэт Бой» с низкой посадкой.

У Ли отвисла челюсть.

— Почему ты не говорил, что привез сюда мотоцикл?!

— Как я и сказал, я знал, что тебе придет в голову покататься, просто я не хотел сам наводить тебя на мысль.

Ли ударила себя кулаками по бедрам и сердито на него посмотрела.

— Ну ты и трус.

Начо состроил щенячьи глазки и сказал:

— Cobarde? Это про меня.

Он ей подмигнул.

— Придется тебе смелеть, — сказала Ли, — если планируешь и дальше со мной водиться.

Договорившись встретиться с Начо снаружи, Ли бросилась обратно в гараж, а Начо остался заводить свой байк. Схватив с полки шлем, она так быстро нахлобучила его на голову, что случайно дернула за волосы. Но это было не важно. Мотор «Дукати» заревел, и она тронулась с места с такой силой, что переднее колесо оторвалось от земли. Начо, слава богу, еще не успел выехать с задней площадки и не увидел, как она гарцует. Размахивая ногами во все стороны, она задела коленкой направляющую гаражной двери. Когда переднее колесо наконец коснулось пола, она пустилась к главным воротам. Мотоцикл Начо громко затарахтел сзади.

Змеей извивающаяся под ее шинами дорога, ведущая к посту охраны, казалась ей гладкой, как стекло. Ли будто ехала по знаку «Впереди опасный поворот»: так часто дорога петляла. Как учил отец, Ли на таких поворотах посильнее наклонялась вбок. Неуклюжий мотоцикл Начо не шел ни в какое сравнение с маневренным «Дукати», так что Ли запросто от него оторвалась. Подъехав к посту охраны, она так резко нажала на тормоз, что на этот раз от земли оторвалось уже заднее колесо.

Охранная будка опустела молниеносно. Женщина держала в руках винтовку, а двое мужчин, встав боком, прятали на вытянутых вниз руках за дальней ногой пистолеты. Когда Ли остановилась и сняла шлем, напряжение на их лицах сменилось облегчением: они ее узнали. Охранница, державшая винтовку, вернулась в будку и, положив оружие, взяла телефон. Ли объяснений не требовалось: ее прямо сейчас сдавали семье.

Вернув шлем на голову, она выкрутила газ до упора и развернула мотоцикл по дымящейся дуге. На обратном пути она встретилась с еще догоняющим ее Начо. Тот покачал головой с молчаливым упреком: опасно было так гнать.

Ли под шлемом смеялась. Она чувствовала свободу. Наклонившись так низко, что ее колено оказалось буквально в сантиметре от дороги, она влетела в первый поворот. Ли пронеслась мимо дома. Тристин, Пег, Мира и несколько членов персонала стояли, словно зрители на гонках. Закончив у гаража первый круг, она решила сделать еще один. То, как на нее посмотрели Пег и Тристин, подсказывало ей, что снова покататься разрешат ей еще не скоро.

Ли на секунду осмотрелась, проверяя, не едет ли ей навстречу Начо, но тот остановился и присоединился к зрителям. Не успели из-под шлема показаться его уши, как Тристин уже принялся его отчитывать, активно жестикулируя в сторону Ли с красным как помидор лицом.

Ли стиснула зубы от досады. Чтобы из-за нее досталось Начо, ей хотелось меньше всего. Но раз Тристин все-таки прочитал ему нотацию, значит, она даст ему ясно и четко понять: ею не может командовать никто. Ни он. Ни Начо. И уж точно не мисс Тери.

Пока она вглядывалась в собравшихся, в визоре ее шлема сгустился синий туман, который, усилив эффект тонировки ветрового стекла, окрасил все вокруг в сумеречный оттенок. В этом тумане, словно фотография, спроецированная на стеклянный экран, проступило мутное лицо Маленького Боди. Ли с трудом сдержала крик и все другие проявления испуга. Ей не хотелось бояться мальчика-призрака, но поделать с собой она ничего не могла.

— Устроим гонку? — спросил Боди с азартом в голосе.

— Ты же можешь появляться и исчезать где захочешь. Это нечестно.

— Обещаю, до самого финиша я буду просто бежать.

Синий туман развеялся, и Ли увидела, как Боди становится рядом с ней и готовится к старту.

Ли начала обратный отсчет.

— На старт. Внимание. Марш!

Ли до упора выкрутила ручку газа, и мотоцикл сорвался с места. Двигатель тут же заревел, умоляя переключить передачу. Прежде чем уступить его просьбе, Ли с шумом пронеслась перед аудиторией, а затем все же переключила скорость и рванула вперед еще быстрее. Рискнув, она отвела взгляд от дороги и посмотрела в зеркало заднего вида. Мира аплодировала и подбадривала кузину восторженными криками. На Пег от ужаса не было лица. Тристин стоял насупившись. Начо смотрел в сторону и прикрывал рот рукой, пытаясь спрятать улыбку. Мисс Тери стояла позади всех, скрестив руки на груди и улыбаясь, как показалось Ли, в восхищении.

Выражение лица мисс Тери сбило Ли с толку, притупив ее внимание. Первый поворот приблизился так быстро, что она не успела к нему подготовиться. Ругнувшись, она резким рывком наклонила байк, изо всех сил пытаясь не съехать с дороги. Вернув себе контроль над управлением, она перенесла вес на другую сторону и вошла в следующий поворот. Ее нога оказалась так низко, что Ли почувствовала, как дорога проносится прямо под ней. Маленький Боди не отставал, перебирая ногами быстрее, чем под силу любому живому человеку. На фоне мелькающих мимо деревьев и уносящегося из-под колес полотна дороги лицо его светилось безудержной радостью.

Приближалась еще одна череда крутых поворотов. Боковым зрением она видела, как Боди хохочет, но звук его смеха раздавался прямо внутри ее шлема, сопровождая ее до самого поста охраны. Когда она ускорилась на финише, Боди стал отставать. Он позволял ей выиграть.

— А ты джентльмен, — заметила она.

— А как иначе, — зазвенел в ее шлеме радостный голос.

Охранники снова вышли из будки, но в этот раз без угрозы. На их лицах сияли улыбки, а в руках не было оружия. Они просто смотрели, как она катается и наслаждается жизнью. Ли весело помахала им рукой.

Покрепче схватившись руками за руль, она пригнулась и добавила газу. Мотор зарычал, а мотоцикл завертелся кругами на месте. Из-под колес повалили клубы едкого дыма. Поставив байк на дыбы, Ли развернулась обратно к гаражу.

— Время платить по счетам, — сказала она.

— Это как? — спросил Боди.

— Придется отвечать перед Тристином и Пег. Ты видел, как они на меня смотрели? Они в бешенстве. Я не знаю, как именно они планируют меня наказать, но в этот раз мне точно не отвертеться. А мисс Тери! Заметил, как она улыбалась? Будто представляла, как я падаю и ломаю шею.

Вдоль дороги подул легкий ветерок, а вместе с ним повеяло колючим холодком.

— Мне она не нравится, — сказал Боди.

— Мне тоже, но от нее никуда не деться.

Ветер усилился, а температура воздуха упала еще ниже. С озорством в голосе Боди произнес:

— Хочешь, я выживу ее из дома?

— Хочу, — ответила Ли. — Но не дам. Уж лучше я помучаюсь с ней, а то Тристин найдет замену, и кто знает — может, та окажется еще хуже. К тому же я не хочу, чтобы ты делал что-то плохое. Если мне понадобится такая помощь, я попрошу не тебя, а другого тебя.

Ли засмеялась, услышав, как странно это прозвучало вслух. Боди тоже захихикал. Пока она завозила мотоцикл в гараж и глушила мотор, к ней на своем «Харлее» притарахтел Начо. Они дали друг другу пять и засмеялись.

— Развлекайтесь, пока можете, сеньорита, — сказал он.

— Они вне себя от бешенства?

Начо удивился такому очевидному вопросу:

— А ты как думаешь?

— Подбросишь меня до дома?

— Ни за что. Помнишь? Я cobarde grande. Большой трус. Тем более это, вероятно, твоя последняя прогулка на долгое время. Что я тебе посоветую, так это подойти к ним до того, как они подойдут к тебе.

Ли сделала глубокий вдох и медленно выдохнула.

— Понимаю. Тогда я пошла.

Ли ступила на дорогу, ведущую к особняку.

— Эй, Ли, — крикнул ей вслед Начо. — Катаешься ты как профи.

Над головой Ли сгустились тучи тоски.

— У меня был хороший учитель.

Кивая и широко улыбаясь, Начо ответил:

— Лучший. Твой папа тобой бы гордился. Я в этом не сомневаюсь.

Слова Начо не позволили пустоте поглотить ее с головой. Она все еще чувствовала рядом холодную, бездонную, до боли знакомую пропасть, но ее туда больше не засасывало. Ли стояла на краю, зная, что сама решает, прыгать ей или отойти.

— Ты боишься, — тихо произнес Боди, паря с ней рядом в своем синем призрачном обличье.

Ли посмотрела на стоящую у особняка семью.

— Боюсь, но не их, — сказала она скорее себе, чем ему. Повернувшись к Боди, она спросила: — Они тебя видят?

— Не видят, если я не хочу. А я не хочу.

— Ты пойдешь со мной?

— Конечно, но тебе не о чем волноваться.

Все пристально смотрели на нее в ожидании.

— Не думаю, что ты прав.

— Скажи этой ведьме мисс Тери, что ты устала вариться в котле своей грусти. Скажи, что хочешь жить, а не умереть, и что поездка на мотоцикле отца, научившего тебя водить, помогла тебе почувствовать себя живой. Они и думать забудут об этой твоей выходке.

Ли поплелась к дому, повесив голову и наблюдая, как ее ноги по очереди сменяют друг друга.

— Откуда ты узнал, что я чувствую?

— Просто я мертв. Помнишь, когда мы впервые встретились, я сказал, что чувствую, что ты хочешь умереть? Вот, а теперь я чувствую, что не хочешь. По крайней мере, не всем сердцем. В тебе появилась искра, — сказал он отрешенным, почти грустным голосом. — Но для жизни всего-то и нужна одна маленькая искорка.

Ли шмыгнула носом.

— Тебе, наверное, тяжело дружить с живым человеком.

— Уж лучше, чем с мертвыми.

Губы Ли растянулись в полуулыбке.

— Потом объяснишь мне, что ты имел в виду.

— Не имею права, — ответил Боди.

— Что за бред?

— Почему же? У живых ведь есть свои правила. Так сложно поверить, что они есть и у мертвых?

Хоть Боди ее и заинтриговал, времени расспрашивать уже не оставалось.

— Ты с ума сошла? — накинулся на нее Тристин, как только она подошла к ним.

Боди облетел его вокруг и высунул язык. А Ли пришлось прикусить свой, чтобы не засмеяться.

— А по мне, это было потрясающе! — заявила Мира. — Не слушай, что говорят другие.

Боди осмелился чмокнуть ее в щеку. Мира помахала рядом с собой рукой, будто отгоняя комара.

— Мира, — строго сказала Пег, — сейчас не время выказывать неповиновение.

Пег повернулась к Ли.

— Я до ужаса за тебя испугалась, думала, ты разобьешься. Что на тебя нашло? Зачем ты это сделала?

Ли вспомнила, как чуть не потеряла управление, увидев в зеркале мисс Тери, но решила соврать:

— Папа научил меня водить. Я все это время полностью контролировала ситуацию.

Тристин вытянул руку.

— Ключи.

Ли поколебалась.

— Либо ты отдаешь мне ключи, либо этого мотоцикла здесь больше не будет.

Ли шлепнула ключи ему в руку и побежала в дом.

Она услышала, как Мира с упреком кричит:

— Папочка! Это было жестоко.

Яростно топая, Мира бросилась догонять Ли. Она поднялась за ней по лестнице и дошла с ней молча до самой комнаты. Когда они остановились у двери, кузина наконец произнесла:

— Если хочешь, я могу уйти.

Ли смущенно поежилась. Эмоции устроили в ее душе самый настоящий борцовский поединок, кулаками выясняя, кто возьмет верх. Она чувствовала гнев, грусть и в то же время надежду, даже гордость за саму себя. Ей хотелось побыть одной и хотелось быть с кем-то, хотелось убежать и хотелось остаться. А больше всего ей хотелось быть кем угодно, только не собой.

— Я не знаю, чего я хочу, — сказала она, ворвавшись внутрь и остановившись посреди комнаты. Она не знала даже, в каком ее углу ей хотелось бы спрятаться.

Ли чувствовала, как Мира стоит за ее спиной и терпеливо ждет.

— Уходи или оставайся, — разгоряченно бросила Ли. — Решай сама, потому что я не могу.

Услышав, как сзади щелкнула дверь, она тут же осознала, что хочет, чтобы Мира осталась.

С ее души свалился тысячетонный камень, когда она услышала голос Миры:

— Я бы хотела остаться.

Ли вздохнула с облегчением и сразу же поняла, что ей нужно сделать. Разогнавшись, она спрыгнула с края, отделявшего гостиную зону от остальной комнаты, и, приземляясь, специально посильнее ударила о пол ногами.

— Надеюсь, весь чертов дом это слышал, — сказала она.

Мира улыбнулась и повторила за ней.

— Я тоже, — согласилась она, тоже топнув ногами посильнее.

Какое-то время они молча прислушивались, последует ли снизу гневный упрек. Не последовало.

— Они же не могли не услышать, — прошептала Ли.

— Да точно услышали. Просто ума теперь хватает промолчать.

Ли подошла к креслу и села, поджав под себя ноги.

— Я не специально вела себя плохо.

— Я знаю, что не специально, и мама с папой это знают. Просто ты их напугала. Вот и все.

— Уверена, мисс Тери там сейчас рассказывает им совсем другое. Какая я непослушная девочка или что это была еще одна попытка самоубийства.

Осознав, что сказала, Ли резко замолчала. Она любой ценой избегала этого слова. Но назвав наконец этот поступок своим именем, она присвоила его себе. Иначе он и дальше висел бы на ней как клеймо.

Непонятно, как у Миры это получалось, но она снова превратила сокрушительное падение Ли в ущелье отчаяния в мягкое приземление с парашютом.

— Ты прошла этот этап, — уверенно произнесла она. — По крайней мере, я так считаю. А что до мисс Тери — как бы ты о ней ни думала, свое дело она знает. Сомневаюсь, что она смотрит на все так, как ты описала.

— Может быть, ты права. Скорее всего, права. Но радоваться все равно нечему. На вечеринке я снова нашла себе на голову неприятности и втянула в это тебя. Пег и Тристин в бешенстве из-за нас обеих. А у меня даже не хватило смелости посмотреть газеты — что там написали эти репортеры. Если написали, конечно. И все это было зря. Мы даже не успели найти ничего полезного, прежде чем появился Маркус.

— Это не совсем правда, — возразила Мира. — Ты все же нашла досье на Джейсона Смолла.

— Большое дело! Я не успела его прочитать. И еще: помнишь, как Маркус надо мной издевался? Играл, как кот с мышкой, прежде чем съесть.

— Мрачноватое сравнение.

— Ты меня поняла. Он тоже подозревал Смолла и, видимо, вычеркнул его. Если бы были какие-то зацепки, он бы давно уже их нашел. И я бы об этом знала, если бы только мне рассказывали, что происходит!

— Ли, они просто…

Ли с вызовом посмотрела на кузину.

— Если скажешь, что они меня защищают, клянусь, я закричу!

Мира зыркнула на нее в ответ. Обе засмеялись.

— Что ж, я все-таки успела кое-что заметить, — сказала Мира, когда они успокоились.

Глаза Ли округлились. Она с нетерпением спросила:

— Что?

— В том ящике с личными делами было досье ни на кого иного, как на Оливера Масси.

— На личного секретаря Тристина? Как я могла это упустить!