Локки 6. Потомок бога

Глава 14

Часть XVII . Рука императора.

Разговор с Одином и Хродгейром долго не продлился. Бог заверил меня, что больше не имеет ко мне никаких претензий. Мол, можешь жить спокойно и не оглядываться. А затем он собственноручно создал межмировой портал. Я в приподнятом настроении прошёл сквозь него вместе с Апофисом и оказался в занятом имперцами городке хаоситов.

Я сам попросил Одина перенести меня сюда, поскольку волновался за Шилова. Он же сейчас наверняка валяется в проулке, где Иврим оставил его тушку. А времена-то нынче неспокойные. Какой-нибудь недобитый хаосит может грохнуть Рафаэля Игоревича, случайно набредя на него.

К счастью, сейчас ночь, что снижает шанс такого обнаружения.

— А можно я мамке расскажу о наших приключениях? — умоляюще попросил Апофис, летя рядом со мной.

— Нет, конечно. Ты чего? Она же меня тогда испепелит. Представляешь, как она разозлится, узнав, что я втравил тебя в такую историю, в которой, куда ни плюнь, попадёшь в бога?

— Да, ты прав, — тяжело вздохнул дракончик, покосившись на зарево костров, полыхающих за городской стеной.

В ноздри проникал насыщенный запах палёной шерсти и горящей плоти. Имперцы продолжали жечь трупы. А ещё они группами патрулировали улицы, бряцая оружием и шелестя доспехами.

Мне с Апофисом приходилось скрываться от них. А то вдруг кто-то из них передаст мне чей-то приказ, который нужно срочно выполнить? Нет, я сперва должен проверить Шилова.

Благо нужный переулок уже был рядом. Вот только мне навстречу с факелами вышел очередной отряд имперцев. Пришлось телепортироваться в один из домов, а там на полу в лужах крови лежали зарубленные зверолюды-воины: мужчина и женщина.

— Вот вам и равноправие полов, — пробормотал я, посмотрев на трупы.

— Тебе бы одеться, — напомнил шёпотом Апофис откуда-то из-под лестницы. — Тут как раз человек-хаосит валяется.

Я пошёл на голос дракончика и, действительно, обнаружил труп. Довольно свежий. Он даже ещё не вонял. Правда, домотканая рубаха трупа оказалась в одном месте залита кровью, но не в моей ситуации было носом воротить. Потому я шустро раздел тело и напялил одежду на себя.

К сожалению, разваливающиеся самодельные ботинки хаосита оказались мне малы.

— Придётся и дальше босиком ходить, — досадливо пробормотал я и выглянул из окна.

Отряд имперцев уже двигался в конце улицы, так что я без проблем вышел из дома. Завернул за угол и обнаружил валяющегося в грязи Шилова с раскрытым, как у трупа, ртом.

— Он тёплый, — пробормотал Апофис, тронув когтистой лапой плечо Рафаэля Игоревича.

— Ты знаешь, кто такие теплокровные? Он и должен быть таким, — проворчал я и присел подле Шилова.

На теле смертного не оказалось никаких ран. Видимо, он вырубился, когда Иврим покинул его тушку.

— Живой и невредимый, — проговорил я и следом забрал свою поясную сумку, которую спрятал среди мусора перед переносом в другом мир. В ней лежали артефакты. — А теперь, господин Шилов, вам пора покататься.

Я и взвалил мужчину на плечо. А тот застонал.

— Он скоро придёт в себя, — подметил дракончик, взмыв в воздух.

— Знаю, — сказал я и понёс мужчину в дом с трупами зверолюдов.

Тот был рядом, поэтому я быстро добрался и положил Шилова на пол недалеко от распахнутой двери. Он снова застонал, и его ресницы затрепетали в лунном свете, проникающем в окно.

— Я к мамке полетел, — вдруг сказал Апофис. — А то она, наверное, волнуется.

— Лети, — разрешил я.

— А когда у нас снова будут такие приключения?

— Надеюсь, не скоро. Надо передохнуть немного.

— Зови, ежели чего, — проговорил дракончик и растворился во мраке.

— Эй, живой? — похлопал я Рафаэля Игоревича по щекам.

Тот наконец-то открыл глаза, скривился от боли и пролепетал:

— Где я? Что со мной произошло? Ничего не помню. Последнее, что всплывает в голове, как шёл по улице…

— Кажется, вы завернули в этот дом в надежде пограбить, а тут ничего ценного не оказалось. Вот вас удар и хватил от такой подставы. У вас вон до сих пор на лице красуется страшно разочарованная гримаса, как у мальчонки, которому на день рождения подарили хвост от осла.

— Громов, не мели чушь, — прошипел Шилов, ухватился за мою протянутую руку и встал на ноги. — Наверняка меня кто-то из местных по голове дубиной огрел и затащил сюда. Моя одежда вся в грязи, да и башка болит. Но хоть повезло, что не убили. Возможно, зверолюда спугнул патруль.

Я в восхищении посмотрел на морщащегося Рафаэля Игоревича. Как он ловко объяснил ситуацию! Мне даже выдумывать ничего не пришлось. Все бы смертные были такими. Глядишь, мне бы тогда и врать никогда не пришлось.

— А чего ты не в форме, а в каких-то обносках, да ещё и босиком? Пока я валялся, в нашем полку сменили форму? — ехидно спросил Шилов, потирая виски. — И как ты на меня наткнулся?

— Да я мимо шёл, а тут вы около двери лежите. Ну, думаю, пойду проверю: спите вы, напились или вас просто и буднично убили.

— И на какой вариант ты больше надеялся?

— Пусть для вас это останется секретом. А что касается моей одёжки, так тут всё просто. Я пытался втереться в доверие к местным. Ходил по домам и звал их, мол, давайте соберёмся вместе и попробуем прорваться. Мне же ведом язык хаоситов.

— Хитро. И как успехи? — спросил мужчина, выходя из дома.

— Никаких, — скорбно махнул я рукой, последовав за ним.

— Ладно, ты всё равно молодец. Уже столько всего успел сделать для нашего полка. Думаю, граф Соболев обязательно представит тебя к награде. А пока иди спать. Наше отделение расквартировано в большом доме со львиными мордами на фасаде, налево от площади.

— А вы куда пойдёте?

— К лекарю, естественно. Мне ведь по башке дали, — ответил тот и быстро отвернулся, чтобы я не успел заметить его помрачневшее лицо.

Кажется, Шилов только сейчас осознал, что был на волосок от смерти. Да ещё от такой глупой. Это же не в бою пасть, сражённым могучим монстром. Вот Рафаэль Игоревич и ушёл в себя.

Я, конечно, не стал рассказывать ему правду, а молча исчез в ночной тьме.

Дом со львиными мордами я уже прежде видел, посему уверенно направился к нему, попутно обдумывая свои планы на будущее. А оно стало светлее. Наконец-то с моих плеч упал этот груз под названием Иврим. Аж на сердце радость! Можно перевернуть эту страницу, сразу же отсекая и Одина, и Хродгейра. Блеск! И ведь я закончил эту главу своей жизни с хорошим прибытком в виде кое-каких знаний Иврима. Как только они улягутся в моей голове, я попытаюсь использовать их, чтобы ещё быстрее стать богом.

Пока же меня ждут три более приземлённые задачи: первая — встретиться с Хеймдаллем и сгонять в башню Древних; вторая — помочь славянским богам в войне с Хаосом; и третья — разобраться с последствиями моих геройств в Брек-Гане, где я спас графа Рыльского, Огневу и Белову. Наверняка полковник Соболев и комиссар Грехов уже получили донесение о моих свершениях в Брек-Гане. Что же они будут делать? Ну, сейчас узнаю.

Из окон дома со львиными мордами вырывался трепещущий свет, намекающий, что некоторые маги ещё не спят. Что будет, как только они увидят меня? Кто-то из них помчится к комиссару? Или произойдёт нечто иное?

Я миновал открытую дверь и очутился в небольшом холле. На стене висел горящий факел. В его свете двое магов рубились в карты, восседая на табуретках. В качестве стола они использовали армейский ящик.

На картёжников порой косился командир взвода, одышливый толстяк барон Туманов. Он восседал на нижней ступени лестницы, ведущей на второй этаж. В его руках поблёскивала сабля, по которой он вяло водил точильным камнем. Противное вжиканье вспарывало воздух, пропахший крепким мужским потом. Всё-таки в этом домике располагался целый взвод.

— Громов, — глянул на меня Туманов и прикрыл зевок рукой. — Где ты был? С полудня тебя не видел.

— Выполнял приказы Шилова, — соврал я, прикинув, что Рафаэль Игоревич точно выгородит меня, если барон что-то будет у него спрашивать обо мне.

— А где сам Шилов? Что-то я его тоже давно не видел.

— Скоро будет.

— Ясно, — вздохнул Туманов, потеряв ко мне интерес. Лишь напоследок бросил: — Найди себе койку на втором этаже и хорошенько выспись. Завтра выступаем.

— Есть, господин барон, — рьяно выдал я, проскользнул мимо него и поднялся по лестнице.

Никто из имперцев: ни толстяк, ни картёжники не рванул из дома, дабы передать комиссару, что Громов явился. Я даже выглянул из окна второго этажа, но так никого и не увидел. И что это значит?

— Громов, — донёсся до меня знакомый женский шёпот.

Я повернулся и увидел Ангелину, высунувшуюся из-за приоткрытой межкомнатной двери из грубо обработанных досок.

— Иди сюда, есть разговор, — взволнованно позвала она меня, приглашающе махнув рукой.

Вот сейчас, кажется, что-то прояснится.

Как только я просочился в комнату, девушка закрыла за мной дверь и прижалась к ней спиной. В её изумрудных глазах отражался свет керосиновой лампы, стоящей на полу между двумя узкими деревянными нарами. Только они и помещались в этой крошечной комнатушке. Благо, что в ней было крохотное окошко, украшенное паутиной с высохшими телами насекомых.

— Говори, — сказал я и уселся на нары.

— Комиссару доложили, что ты был в Брек-Гане, — приглушённо проговорила она и уселась на другие нары.

Мы оказались лицом друг к другу.

Красотка посмотрела на меня охренеть каким испытывающим взглядом, будто пыталась заглянуть в мой разум.

— И что он решил?

— Ничего. Пока решает, — произнесла Ангелина и прямо спросила: — Как ты сумел подчинить себе хаоситов?

Хм, похоже, барон Грехов посчитал, что лучше устроить допрос устами зеленоглазой красотки. Думаю, она сейчас исполняет его приказ.

— Воспользовался одной из легенд, бродящих по Пустоши. Слышала что-нибудь о Человеке из-за Стены? — спросил я и кашлянул в кулак, чтобы прочистить пересохшее горло.

— Нет, — отрицательно покачала она головой и вытащила из-под нар кружку, источающую насыщенный аромат трав и чая. — На, промочи горло. Я частенько на ночь пью эту бадягу.

— Благодарю, — кивнул я и сделал несколько глотков.

Терпкая жижа скользнула по горлу, смягчая его.

— Что за Человек из-за Стены? — тем временем спросила девушка, положив руки на сведённые вместе колени.

— Я впервые услышал о нём от своего деда. Человек из-за Стены — это крутой маг-человек из империи, который является чуть ли не одним из самых главных жрецов Сварга. Вот я и воспользовался этой сказкой, сумев убедить некоторых хаоситов пойти за мной.

— А как ты нашёл их? — сощурила глаза красотка.

— Не так быстро, — усмехнулся я и сделал ещё несколько глотков. — Раз уж мы делимся такими историями, то пора бы тебе рассказать и о себе. Из какой ты семьи? Как очутилась на службе у государства?

Ангелина покусала пухлые губки, покосилась на дверь и нехотя проговорила, уставившись за окно взглядом, будто направленным в прошлое:

— Моя история очень короткая и простая. Мой отец был сотрудником службы. Да, да, этой самой службы, в которой сейчас тружусь и я. А моя мать была актрисой. Красивой до безумия. Вот отец и влюбился в неё, хотя сам он был дворянином, а она — простолюдинкой. Я незаконнорождённое дитя их союза.

— И что с ними сейчас? — просипел я, внезапно почувствовав нарастающее жжение в солнечном сплетении.

— Их убил Хаос, — мрачно выдала девушка и вдруг прямо посмотрела на меня страдальческими глазами, в уголках которых заблестели слёзы. — Громов, прости меня. Для меня служба всегда на первом месте.

— Понимаю, — вяло усмехнулся я, слыша приближающийся топот ног.

Ангелина тоже услышала его и вздрогнула, как человек, хранящий слишком много секретов.

А спустя миг дверь распахнулась от мощного пинка и в комнатушку влетел комиссар Грехов. Позади него толпился ещё десяток магов, готовых рвать и метать.

— Громов, не двигайся! — направил на меня объятую магией руку барон, сурово сведя над переносицей седые брови. — Всё будет хорошо, если ты не окажешь сопротивления! Поступил приказ доставить тебя к высшим жрецам Перуна. Они хотят побеседовать с тобой. Мне велено сопроводить тебя к ним.

— Под охраной? И наверняка в антимагических наручниках? — криво усмехнулся я, медленно потерев горящее огнём солнечное сплетение.

Комиссар ничего не ответил, но это и так было понятно.

— Прости, Громов, — снова прошептала Ангелина. — В кружке было вещество, блокирующее магу доступ к мане. Оно называется «Слабость мага».

— Да я знаю, что оно там было. Просто пить очень хотелось, — усмехнулся я и встал с нар.

Маги из-за спины комиссара посмотрели на меня с невольным уважением. Мол, даже в такой ситуации умудряется шутить.

— Громов, протяни руки, — приказал мне барон Грехов, коснувшись пальцами антимагических наручников, висящих на его поясе.

— Нет, я, пожалуй, с вами не пойду.

— Громов, не делай глупостей. Без магии ты не сумеешь покинуть эту комнату.

— В общем-то, вы придумали не самую тупую ловушку, но просчитались в дозе «Слабости мага». Мне нужно выпить гораздо-гораздо больше этого вещества, чтобы оно заблокировало мою ману, — улыбнулся я, уже прекратив ощущать огонь в груди. — Прощайте, господа и дамы, вряд ли мы когда-нибудь снова встретимся с вами. Но вы обо мне обязательно услышите.

— Громов, не пори чушь! — рыкнул не поверивший мне комиссар.

Громов с улыбкой на лице изобразил поклон фокусника и в следующее мгновение телепортировался за окно на крышу соседнего здания, где издевательски помахал рукой остолбеневшим людям.

Кажется, все пришедшие за Громовым имперцы застыли в немом изумлении, поражённые тем, что он сумел перебороть действие «Слабости мага».

— Догнать его! — первым опомнился комиссар и повернулся к магам. — Быстро за ним!

Все дружно рванули вниз по лестнице, грохоча ботинками. Только барон Туманов остался возле распахнутой двери.

— Его теперь не поймаешь, — пробормотал тот, вытерев пот, поблескивающий на лбу. — И как он сумел справиться со «Слабостью мага»? Ума не приложу. Может, вы, комиссар, действительно напортачили в дозе вещества? Громов умчался отсюда так, словно и не почувствовал ничего.

— Всё правильно я отмерил, — процедил тот и подозрительно глянул на мрачную Ангелину, — если только кое-кто… кхем…

Он недоговорил, резко присел и взял с пола оставленную там Громовым кружку. В ней плескалось немного грязно-коричневой жидкости.

— Пейте, барон! — выпалил комиссар, протянув кружку толстяку.

— Я не хочу, — помотал тот головой.

— Пейте! Это приказ! — заиграл желваками барон Грехов.

Туманов недовольно запыхтел, но всё же побоялся ослушаться прямого приказа комиссара и взял кружку. Сделал несколько глотков и поморщился.

— Что чувствуете⁈ — требовательно выдал Грехов, краем глаза косясь на красотку.

— Жжение в груди. Эта дрянь быстро блокирует мою ману, — пожаловался толстяк, шумно сглотнув.

— Дайте сюда! — взбудораженный комиссар буквально вырвал кружку из толстых пальцев Туманова и залпом допил остатки. Прислушался к себе и с толикой удивления пробормотал: — И правда… работает как надо.

— Убедились, комиссар, что я не поменяла кружки, помогая Громову сбежать? — грустно выдала Ангелина. — Я всё сделала, как вы и приказали. Громов сам переборол действие «Слабости мага». Не знаю как, но он это сделал.

— Я не сомневался в тебе, Ангелина, однако обязан был проверить, — без тени смущения сказал барон Грехов и следом ободряюще положил руку на плечо мрачной девушке. — Ты поступила правильно. Ты не предала его, а исполнила свой долг. Долг перед Родиной.

— Он меня не простит. Я видела это в его глазах, — еле слышно прошептала красотка с невыразимой грустью, словно потеряла близкого человека.

— Мы защитим тебя от его мести, — неправильно интерпретировал её слова комиссар.

— Он не будет мстить, а просто забудет меня, — глухо сказала Ангелина и закрыла лицо руками.