Локки 6. Потомок бога

Глава 3

Громов-старший судорожно вдохнул и произнёс, некультурно, будто простолюдин какой-то, ткнув пальцем в сторону хаоситов:

— Это же… это же…

— Да, они, но тебе не стоит волноваться, — бросил я ему и сказал людям на хаоситском языке: — Берите эти ящики и несите в портал. Да побыстрее! У нас не так много времени!

Хаоситы беспрекословно подчинились мне. Они принялись таскать консервы в подвал Дворца Совета.

— Нет!!! — вскричал Громов, расставил руки и закрыл собой несколько коробок, сложенных рядами. — Нет! Не подходите! Не дам!

Кричал он на русском, так что хаоситы не поняли его, а шустро продолжили таскать ящики.

— Громов, успокойся, — попросил я его, недовольно поморщившись.

— Ты же говорил, что консервы не уйдут врагам империи! — вскричал смертный, дико вращая глазами.

— А они и не враги империи. Это мои слуги, — кивнул я на хаоситов. — Хорошие, надо сказать, ребята.

«Ребята» украдкой поглядывали на мужчину как волки на ягненка. Кажется, они были не против прирезать его просто из-за вражды, взращённой в них с детства. Наверняка хаоситы понимали, что перед ними человек из-за Стены. Да и они точно смекнули, что само это место находится далеко не в Пустоши. Тут даже дышалось легче, а воздух был не таким жарким.

— С-слуги? — заикаясь выдал Громов, потрясённый моими словами до глубины души. — Но… но как? Как ты их подчинил себе? Или ты врёшь?

— Но-но-но, берега-то не теряй. Какой я тебе лжец⁈ Я хоть раз врал тебе, морда неблагодарная?

— Э-э-э… нет, но иногда, скажем так, недоговаривал и забывал сказать важные нюансы.

— Ну, это другое, — отмахнулся я. — А что касается моих слуг, то они адекватные ребята.

— Но они же… монстры в человеческом обличье, — проговорил смертный, понизив голос.

— А кто нынче не монстр? Времена-то какие, — философски произнёс я и тяжело вздохнул.

Громов замолчал и располосовал лоб глубокими морщинами. Задумался. При этом он внимательно наблюдал за хаоситами. А те уже совсем освоились и даже шутили, смеялись. Ничего и никого не били, зубами коробки не рвали, под себя не гадили и вели себя как обычные люди.

— Ладно, может, они и не совсем монстры, — наконец сказал Громов и посмотрел на меня горящими глазами. — Но поклянись, что они не будут убивать имперцев.

— Сделаю всё от меня зависящее, чтобы этого не произошло, — проникновенно проговорил я и принёс короткую простенькую клятву. — Так, а сейчас мне пора.

— Как⁈ — выгнул брови смертный. — Ты хочешь оставить меня одного с ними?

— Не одного. Вон твой телохранитель, — указал я взглядом на Апофиса, почти слившегося с мраком, царящим под потолочной балкой. — Но не переживай. Мои слуги на тебя не нападут.

Я действительно был в этом уверен. А вот Громов нет, но всё же он кивнул, пусть и без всякой охотки.

Ободряюще подмигнув ему, я прошёл через портал, взял приготовленный мешочек с золотыми украшениями и вернулся с ним к Громову.

— Вот, переплавь и продай, — протянул я ему мешочек. — Или открой ломбард. Так ты сможешь «отбелить» эти украшения.

— Наверное, часть из них снята с трупов имперцев, — мрачно сказал он, заглянув в мешочек.

— Нет, это украшения поклонниц Маммоны, — соврал я, вообще не зная, откуда Сломанный рог взял это золото.

— А, ну тогда ладно, — сразу повеселел мужчина.

— До встречи, — на прощание бросил я ему и опять вернулся в подвал Дворца Совета.

Там минотавр и старики-отшельники вскрывали ящики с консервами. Сломанный рог уже успел выжрать порцию тушёнки и даже банку облизал.

— Вкусно? — осведомился я.

— Ещё как, — причмокнул он от удовольствия, закатив глаза.

Я вопросительно глянул на старика Мыха. Тот грязным пальцем поддел кусочек мяса в желе и отправил в практически беззубый рот.

— Хорошо, — кивнул он лысой головой. — А с грибочками будет ещё лучше.

— Но вы просто так не ешьте консервы, гарнир какой-нибудь к ним сделайте. И горожанам объясните, что да как.

— А мы не можем вот так же ещё консервов купить или чего иного? — кивнул на портал минотавр, взявшись за новую банку тушёнки.

— Пока нет. А чтоб вы не сидели без дела, сделайте стяги вот с таким изображением. — Я показ Сломанному рогу рокерскую «козу».

— А зачем? — удивился он. — Мы всегда ходили в бой с изображением Сварга.

— Времена меняются, — бросил я, заметив внимательный взгляд Прищура. — Всё, мне пора. Как притащите сюда консервы, сразу же закроете портал и моего человека на той стороне, чтоб даже пальцем не трогали. Мых, проследи.

Старик кивнул. А я покинул подвал, вышел из Дворца Совета, затерялся в кривых улочках города и перенёсся обратно в расположение полка.

Возникнув возле повозок, выглянул из-за них, убедился, что рядом никого нет и сунул кубок-портал под мешок, лежащий среди прочих на телеги. А потом я спокойно пошёл к тому месту, где под тентом расположилось моё отделение, прячущееся в тени от палящего солнца.

Маги заметили меня и стали шушукаться с каким-то нездоровым оживлением. Некоторые даже встали. В глазах Румянцева царила тревога.

Хм, чего-то подобного мы ещё вчера с Ангелиной и ожидали. Не ошибусь, если предположу, что тот, кто хочет подставить меня, перешёл ко второму раунду. На это я и рассчитывал.

Увидев меня, Шилов сразу же выстрелил вопросом:

— Громов, ты где был⁈

— Тут, за телегами. Но вам туда лучше не ходить. У меня живот прихватило, вот я и отсутствовал… чуть богам душу не отдал. Что-то наш повар такого наварил, что его лучше бы врагу отдать. Он бы их там всех к вечеру уже потравил своей стряпнёй, — с вымученной улыбкой сострил я, прикинув, что отсутствовал не больше получаса.

— Пойдём, — приказал Рафаэль Игоревич и двинулся к повозкам, окружающим нашу стоянку как некий частокол. Он мог послужить дополнительной защитой против врагов, ежели они рискнут напасть на нас.

— Что-то случилось? — поинтересовался я, не забывая поглаживать живот и болезненно морщиться.

— Случилось. Тебя обвиняют в связях с Хаосом.

— Меня⁈ — выпучил я глаза. — Так я же первейший враг Хаоса.

— После истории с капитаном Морозовым, оказавшимся хаоситом, кажется, уже всех подозревают. Насколько я знаю, кто-то подбросил нашему комиссару барону Грехову записку, где было сказано, что у тебя видели какие-то странные листы бумаги. Да и сам ты частенько пропадаешь непонятно где.

— Да этот барон с такой фамилией наверняка сам хаосит.

— Громов, сейчас совсем не до смеха, — прорычал Шилов, столкнув брови над переносицей. — И не вздумай так шутить при комиссаре Грехове. Он главный в нашем полку по борьбе с влиянием Хаоса. И у него очень широкие полномочия. Вон он стоит.

Шилов указал взглядом на высокого мужчину с седой жёсткой щетиной и лысой, как коленка, головой. Он навис над моими вещами, лежащими на земле, и внимательно рассматривал их, заложив руки за спину, покрытую тонким плащом с изображением Перуна.

Рядом с ним стоял тот самый спутник Ангелины из кафе: немолодой хмурый смертный с колючими серыми глазами, довольно близко посаженными к длинному носу, испещрённому мелкими шрамами, похожими на лунные кратеры.

Он облокотился на повозку, в которой прежде и лежали мои вещички. А чуть в стороне от него вытягивали шеи зрители из числа офицеров и магов. Был среди них и пакостно лыбящийся Козлов. А также Ангелина, продолжающая играть роль мага-новичка.

Взгляды всех собравшихся мигом вонзились в меня, стоило нам с Шиловым подойти к комиссару.

Тот глянул на меня маленькими буравящими зенками и отчеканил, двигая квадратной челюстью:

— Александр Громов, это все ваши вещи?

— Да, — спокойно ответил я, точно зная, что среди них нет никакой запрещёнки.

Особо интересные артефакты я ещё вчера спрятал в укромном месте. А те вещи, что сейчас лежали передо мной, наверняка уже осмотрели в присутствии свидетелей и, естественно, не нашли ничего противозаконного.

Однако тот же Козлов ещё на что-то рассчитывал. Он кусал нижнюю губу и закатывал глаза к небу, словно упрашивал всех богов помочь ему подставить меня.

— Вы знаете, что происходит? Шилов ввёл вас в курс дела? — сухо выдал барон Грехов, продолжая полосовать меня испытывающим взглядом дознавателя.

— Да, он сказал, что какая-то подлая мразь пытается испортить мою репутацию белого и пушистого борца с Хаосом.

Мои слова вызвали смешки среди зрителей, а от Рафаэля Игоревича донеслось глухое рассерженное рычание.

— Тогда вы понимаете, что я должен обыскать вас и задать несколько вопросов. В этом нет ничего позорного или порочащего репутацию. Обычная проверка, учитывая поступивший на вас донос, да и сложившуюся ситуацию, — проговорил комиссар ровным голосом.

— Понимаю, — кивнул я.

— Тогда прошу за мной, — произнёс Грехов и двинулся в сторону большой, просторной палатки с развевающимся на шпиле гербом империи.

Шилов потопал слева от меня, спутник Ангелины двинулся справа. А сама красотка принялась быстро собирать мои вещи в походный рюкзак, чтобы вернуть их обратно в повозку.

Зрители же потянулись за нами, словно им больше делать было нечего. Кто-то даже предложил устроить ставки — хаосит Громов или нет. Но его никто не поддержал, вызвав грустный вздох у незадачливого «букмекера», глянувшего, как я вошёл в просторную палатку с гербом.

В палатке мне пришлось раздеться до трусов. Я сделал это без всякого смущения. А чего мне стесняться?

Немолодой спутник Ангелины трижды проверил всю мою одежду. Да так усердно, что у него аж пот выступил на морщинистой физиономии. Но всё же он был вынужден отрицательно покачать головой, посмотрев на комиссара.

Тот кивнул и начал задавать мне вопросы. В основном его интересовало, почему меня иногда не могут разыскать. И после каждого вопроса от барона тянуло магией. Видать, он как-то мог определить — вру я или нет. Но мне всё равно удалось легко справиться со всеми его вопросами, хотя некоторые из них были довольно каверзными. Я просто жонглировал словами и порой подменял понятия, да еще и вел себя расслабленно, как человек, которому нечего скрывать. Но все же чувствовалось, что барон Грехов имеет гигантский опыт в разоблачении скрытых хаоситов и кто-то другой вряд ли бы сумел обмануть его.

Однако в итоге комиссар вздохнул и произнёс:

— Что ж, у меня к вам больше нет никаких вопросов. Вы можете быть свободны, Громов.

— А у меня к вам есть вопросы, — бросил я, восседая на стуле.

Шилов отреагировал на мои слова тем, что рефлекторно закрыл лицо руками, явно посчитав моё поведение довольно наглым.

— Слушаю, — проронил комиссар, не изменившись в лице.

— А что будет с чучелом, пытавшимся подставить меня? Он, она или оно останется безнаказанным? А что дальше? Всякий начнёт доносить на другого, если тот как-то обидел его? Нет, этого гада надо вычислить и наказать. Начните с Козлова. Просто поговорите с ним. Думаю, это небольшая цена за то, что мне пришлось здесь устраивать стриптиз.

Рафаэль Игоревич едва сдержал тяжёлый вздох. Но комиссар пропустил мимо ушей мою дерзость. Лишь кивнул и коротко сказал:

— Поговорю.

Я довольно улыбнулся и вышел из палатки, представ перед зрителями. Козлова среди них уже не было.

— Господа и дамы, я хочу искренне признаться, — мрачно начал я, пробежав взглядом по людям, начавшим подозревать самое страшное. — Я не хаосит. Извините, если кого-то разочаровал.

Весело подмигнув остолбеневшим смертным, я пошёл прочь. И только спустя пару секунд за моей спиной раздались неуверенные смешки.

Ну хоть у кого-то оказалось хорошее чувство юмора. Но, в общем-то, мне было плевать на это. Я был доволен собой. Прошёл проверку комиссара и уговорил его заняться Козловым. Отлично. И ведь барон Грехов, по словам Ангелины, не знает, что их служба жаждет завербовать меня. А потому комиссар воспринимал меня как своего обычного клиента, без какого-то пиетета. Посему вдвойне круто, что я так просто натравил его на Козлова.

На моих устах заиграла улыбка, и именно с ней на губах я прошёл мимо Ангелины, бросив на неё заговорщический взгляд. Она ответила лёгким кивком и миновала меня, одарив цветочным ароматом, идущим от её волос.

Красотка не вмешивалась в расследование комиссара и никому не говорила о бумаге с молитвой хаоситов, которую подбросили мне в походный рюкзак. Ангелина наблюдала за всеми со стороны, делая определённые выводы. Она, как настоящий профессионал, подозревала всех, но, по большей части, конечно, исчезнувшего Козлова.

— Громов! — вдруг громыхнул позади меня злой голос Шилова.

Я обернулся и увидел, как тот чуть ли не бегом мчится ко мне под удивлёнными взглядами солдат, уже начавших сворачивать лагерь. Заскрипели телеги и недовольно заржали лошади. А короткие, рубленые команды вспороли горячий пыльный воздух.

— Слушаю, Рафаэль Игоревич, — улыбнулся я мужчине, раздувающему крылья носа.

— Что ты устроил в палатке барона Грехова⁈ — прорычал он, схватив меня под локоть и потащив к лошадям. — Тебе нравится рисковать? Ты же ходишь по лезвию ножа! Ты представляешь, что мог сделать комиссар, если бы он оказался более обидчивым человеком⁈ Ты же вёл себя с ним непозволительно дерзко.

— Да-а? — картинно удивился я. — А мне показалось, что я выказал максимальное почтение с учётом сложившейся ситуации.

— Громов, — прошипел мужчина и погрозил мне смуглым пальцем. — Ты в армии, тут тебе не академия. Проявляй уважение к старшим офицерам, особенно такого калибра, как комиссар. Он же самого полковника Соболева может низложить, если заподозрит его в связях с Хаосом.

Я мысленно улыбнулся. Бедняга Шилов даже не догадывался, что я и многих богов-то не уважаю, а тут какие-то смертные, нацепившие на себя погоны и регалии.

Но вслух всё же я кротко сказал:

— Постараюсь смирить свой мятежный дух, Рафаэль Игоревич.

— Эх, ничего ты не смиришь, — тяжело вздохнул Шилов и махнул на меня рукой. — В разведку больше не поедешь. Останешься с полком. Комиссар сказал, что за тобой всё равно нужно приглядывать. Поедешь на повозке с Румянцевым.

— Приказ есть приказ, — изобразил я смирение.

Бывший тренер, ясен пень, не купился на моё лицедейство. Он сокрушённо покачал головой и ушёл к разведчикам.

А я тишком забрал свой кубок-портал и отыскал Румянцева. Он восседал на козлах повозки рядом со смуглым средних лет солдатом в широкополой шляпе. Простолюдин одной рукой держал поводья, а в другой сжимал сухарь, понемногу откусывая от него.

Я присоединился к ним, усевшись третьим на козлы.

Солдат сразу же тряхнул поводьями и крикнул четвёрке понурых лошадей:

— Но-о, пошли, родимые!

Кони послушно потащили за собой заскрипевшую повозку, чьи обитые железом узкие деревянные колёса оставляли в пыли хорошо заметный след.

Румянцев же принялся расспрашивать меня о проверке комиссара, попутно костеря Козлова, полностью уверенный в том, что он-то и набрехал на меня.

— И что ты теперь будешь делать? — спросил Доброслав, выслушав мой рассказ.

— Предоставлю дело профессионалу. Пусть комиссар разговаривает с Козловым, — сказал я, натянув на нижнюю часть лица шейный платок, а то копыта лошадей и едущие впереди телеги поднимали клубы пыли.

— Это правильно, — одобрил здоровяк и с облегчением выдохнул, словно опасался, что я пойду бить рожу Козлову. — Пусть барон Грехов разбирается. А то, знаешь ли, за самоуправство в армии можно легко попасть под трибунал, невзирая ни на какие заслуги. Правильно я говорю, Прохор?

Он ткнул локтем в плечо солдату, и тот едва не слетел с козел.

— Правильно, правильно, господин, — закивал тот, потирая ушибленное здоровяком место.

— Вот видишь, Громов, и Прохор тебе говорит, что правильно, а он уже десяток лет в армии.

— Ну, если уж такой авторитет, как Прохор говорит, то да, значит, верно я поступил.

Румянцев почуял иронию и улыбнулся глазами, после чего перевёл разговор на другую тему.

Так мы и поехали дальше, обсуждая то одно, то другое, а к Козлову не возвращались. Порой и Прохор что-то робко вставлял в нашу беседу.

А спустя пару часов простолюдин совсем расхрабрился и уже сам вовсю травил армейские анекдоты и байки. Иногда даже смешные. Во время одной такой байки он вдруг замолчал и покосился на всадницу, чей конь появился чуть в стороне от нашей повозки. Я узнал в ней Ангелину.

— Господа, простите великодушно, мне нужно отлучиться. Организм требует, — сказал я и соскочил с козел.

Повозки ползли медленно, тянущие их кони шли шагом, так что я быстро нагоню Румянцева с Прохором. А пока я в клубах пыли зашёл за другую повозку, куда двинулся и конь Ангелины.

— Козлов признался? Комиссар вывел его на чистую воду? — спросил я у красотки, как только она появилась передо мной.

— Это не Козлов. Клянусь всеми богами, не он, — проговорила она, склонившись ко мне из седла. — Барон Грехов вытянул из него всё. Козлов признался, что страстно жаждет отомстить тебе, но кляузу подкинул не он. А она действительно была, и почерк Козлова отличается от того, которым написан донос. Молитву хаоситов тебе подбросил кто-то другой.